Текст книги "Еретики Аквасильвы"

Автор книги: Ансельм Одли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 31 страниц)

Глава 8

Отец едва не задушил меня в объятиях, затем отступил на шаг и смерил мою фигуру критическим взглядом.

– Что ты здесь делаешь?

Будучи отставным офицером, он никогда не ходил вокруг да около. Его манеры в чем-то напоминали поведение Кортьереса. Однако я знал, что в общении с верховным советником отец вел бы себя менее дипломатично. Иногда он мог быть очень грубым и безрассудным. Мне не терпелось рассказать ему о руднике, но от волнения моя речь, которую я приготовил во время долгого плавания «Пэклы», буквально испарилась из памяти. В уме вертелись только самые общие фразы.

– Железо! Мы нашли в руднике огромные залежи! Домин Айстик сказал, что их хватит на триста лет интенсивных разработок.

В смущении и спешке я смешал все в одну кучу. Лицо отца сияло от ликования. Он не сомневался в моей серьезности и понимап, что я не стал бы путешествовать на другую половину мира, чтобы посмеяться над ним.

– Ты привез образцы? – спросил он, осматриваясь по сторонам. – Давайте найдем уединенное место, пока Лексан и его лизоблюды не подслушали нас.

– Можно пойти туда, – сказал Моритан, указывая на коридор с мозаичным полом.

Этот проход вел из холла к комнатам отдыха.

– Там слишком много потайных отдушин для подслушивания, – возразил Кортьерес.

Моритан усмехнулся.

– Я уверен, что король уже оценил наше умение расправляться с его лазутчиками, – мрачно ответил отец.

– А пусть они не шпионят за нами!

Я посмотрел на Моритана. Он был невысоким коренастым мужчиной, с черными, коротко остриженными волосами, колючим взглядом и манерами голодного волка.

– Возможно, король хочет выбить из нас больше денег, – предположил отец.

– Вряд ли он проявляет интерес к шпионским доносам, – сказал Кортьерес. – Скорее всего инициатива исходит от какого-то торгового лорда.

Третья дверь по коридору была приоткрыта. Мы вошли в небольшую гостиную, обставленную казенной мебелью. По беленым стенам тянулся тонкий кант с неброским орнаментом. Широкое двустворчатое окно, освещавшее комнату, выходило во внутренний дворик.

Я представил графам Сархаддона. Отец посмотрел ему в глаза и одобрительно кивнул.

– Спасибо, что доставили моего сына целым и невредимым.

– Это было нелегкой задачей, – с улыбкой ответил послушник. – Особенно когда он сражался с пиратами.

Я посмотрел на темно-серый браслет и вспомнил свое обещание не говорить об этом происшествии при Сархаддоне.

– На вас напали пираты? – вскинув брови, спросил Моритан. – У берегов Океании?

– Давайте отложим детальные объяснения на более поздний срок, – сказал отец, закрывая двери.

Он жестом предложил нам сесть и, повернувшись к Моритану, указал на окно. Бывший наемный убийца, уступавший в росте даже мне, молча прошел через комнату и стремительным прыжком вскочил на подоконник. Через миг Моритан спрыгнул обратно, дав знак, что все чисто. Он осмотрел фриз и провел рукой по плинтусам. В двух местах граф засунул и утрамбовал в найденные им тайные отдушины лоскуты, оторванные от штор. Я позавидовал его ловкости и грациозным движениям. Прыжок на подоконник был идеально выверенным. Если бы эту задачу поручили мне, я размозжил бы себе голову.

– Теперь ни один шпион не подслушает нас, – заверил отца Моритан. – Но без моего вмешательства Совет Десяти получил бы отчет о каждом нашем чихе. Ничего! К концу конференции все лакеи Лексана будут обходить нас стороной, а дворцовые шпионы останутся без глаз и ушей.

– У пятерых их уже не хватает, – с усмешкой заметил Кортьерес.

Моритан провел пальцем по горлу, грозно хмыкнул и сел в кресло.

– Вот образцы руды, – сказал я, порывшись в дорожном мешке, который мне передал Суол.

Мои телохранители остались у ворот, ожидая нашего возвращения.

– Мать сказала, что скорее всего ты захочешь заключить контракт с торговцами Танета. Здесь цена на руду выше, чем в Фарассе.

– Она права, хотя все местные торговцы – жулики.

Я нащупал завернутые в ткань образцы и, оцарапав пальцы обо что-то острое, вытащил самородки из мешка. Отец передал куски породы своим друзьям и критически осмотрел один из них.

– Хаалук и Айстик заверили меня, что руда высшего качества, – заметил я.

– Похоже на то, – согласился Кортьерес и поколупал ногтем красноватый самородок.

Я сидел как на иголках, ожидая, что скажет отец.

– На вид вроде бы ничего. Так ты говоришь, что запасов железа хватит на триста лет?

Он расспросил меня о разговоре с Айстиком и управляющим рудника, затем я передал ему их письма. Будучи его преемником, я должен был помнить малейшие детали. В прошлом он часто распекал меня за невнимательность к мелочам. Я неплохо запоминал слова людей, но цифры и таблицы – несмотря на знание арифметики – были моим слабым местом, поэтому расчеты Хаалука и Айстика хранились у меня на бумаге. Выслушав мой рассказ, отец одобрительно кивнул, и я немного расслабился.

– Ты правильно сделал, что привез образцы. Мне кажется, торговцы Танета заинтересуются таким контрактом. – Он посмотрел на своих друзей. – Это ставит перед нами новую проблему. Мы должны выбрать один из ста пятидесяти Великих домов.

– Одного из ста пятидесяти великих мошенников, – добавил Моритан.

– Похоже, у меня имеется собственный взгляд на решение этого вопроса, – сказал я, разыскивая в мешке небольшой клочок бумаги, на котором Зазан написал свой список. – По пути сюда мы останавливались в Куле. Там я встретил капитана кэмбресской манты, на которую напали пираты. Он показал себя честным человеком. Я думаю, ему можно доверять. По моей просьбе он дал мне список, в котором указаны пять самых уважаемых торговых домов.

– Я смотрю, ты не терял времени зря, – похвалил меня отец. – Завидная предусмотрительность. И что это за торговые дома?

Обычно он редко выражал свое одобрение, а тут я заслужил его второй раз за пять минут.

– Дома Хирам, Бенита, Джилрит, Дашарбан и Барка.

– Итак, круг сузился до пяти воров, – прокомментировал мои слова Моритан. – Только не присматривайтесь к ним пристально, иначе будете гоняться за тенями.

Отец с шутливым раздражением покачал головой.

– А ты можешь сообщить что-нибудь полезное? – спросил он.

– Джилрит работает на дом Форита – самую могущественную преступную организацию.

– Даже не думайте о Форите, – вмешался Кортьерес. – Он злодей и обманщик. Кроме того, ему не понравился Катан. Причем не по вине парнишки. Этим утром Форит предложил мне сделку – как оказалось, очень бесчестную. Вот почему меня не было на собрании. Я отправился на встречу и нашел его в приемном зале дворца. Там он занимался еще одним неблаговидным делом.

Я заметил, что Кортьерес не стал углубляться в детали моего знакомства с лордом Форитом. Наверное, он боялся, что его рассказ может привести к дуэли или крупному скандалу. Отец всегда терял благоразумие, когда кто-то угрожал членам нашей семьи.

– Я против сделки с Форитом, – закончил правитель Кулы.

Мой отец всегда доверял своим друзьям – черта, которую жители Танета, похоже, считали нецелесообразной. В Океании каждый знал, кто друг, а кто враг. На нашем континенте имелось пятнадцать графств и пять союзов, которые сохранялись десятилетиями. Здесь же, как я слышал, нарушение договора было обычным делом.

– Кто-нибудь знает о других торговых домах?

– Дом Дашарбана числится в черном списке Сферы, – робко заметил Сархаддон. – Я могу путать его с каким-то другим домом на букву «д», но, кажется, это он. Если я прав, то сделка с ним принесет вам одни неприятности – например, проверки инквизиторов и сакри.

– Значит, Дашарбан отменяется, – бесстрастно сказал Кортьерес.

Отец утвердительно кивнул.

– С остальными тремя Великими домами мы проведем переговоры. Следующее заседание Совета состоится только завтра. Мы уже пообедали, так что можно навестить торговцев.

Когда все встали с кресел, Сархаддон подошел к моему отцу.

– Если вы не против, я отправлюсь в зиккурат.

– Конечно, не против, – сказал граф Элнибал. – Спасибо за помощь Катану. Желаю тебе успехов в карьере. Не забывай Лепидор. Ты всегда будешь там желанным гостем.

Он сунул руку в карман темно-зеленой мантии и вытащил кошель с деньгами.

– В отличие от танетян мы, жители Океании, всегда благодарим за услуги. Этих денег немного – я пока не богат. Но если они позволят тебе найти в Священном городе могущественного покровителя или авторитетного наставника, я буду очень рад.

– Спасибо, – смущенно произнес послушник.

Выйдя за дворцовые ворота, мы пожелали друг другу удачи. Пожимая руку Сархаддона, я был уверен, что когда-нибудь увижу его вновь.

– Шарлатаны! – свирепо проворчал отец, когда мы вышли из особняка Бенита. – Надменные ублюдки! Если кто-то считает их честными людьми, то я – император Фетии!

Я молчал. В порыве гнева мой отец становился безрассудным, и мне не хотелось распалять его гнев еще больше. В течение трех последних часов мы пытались заключить контракт с Хирамом и Бенита, и оба раза потерпели неудачу. Лукавый и вежливый Хирам нашел правдоподобную причину для отказа. Он сказал, что одна из его мант была захвачена пиратами, и что нехватка кораблей не позволяет ему совершать рейсы в Лепидор – место далекое и совершенно для него незнакомое. Мой отец нехотя согласился, что Хирам проявил порядочность, отказавшись от сделки, которую он не мог исполнить.

Бенита принял нас холодно и недружелюбно. Вопреки рекомендациям Зазана, он показался мне лживым человеком. Я не мог понять, чем объяснялись его оскорбительные ответы и плохо завуалированная враждебность. Похоже, месть Форита уже начинала действовать. Но почему торговый дом отказывался от выгодного контракта? Бенита явно рисковал испортить свою оепутацию среди провинциальных графов. Его причины для отказа были настолько неубедительными, что мой отец пришел в ярость. Неужели Моритан был прав, называя всех торговых лордов подлыми обманщиками?

– Ладно, давай встретимся с Баркой, – устало сказал отец, когда мы удалились от особняка Бенита.

Наши слуги шагали немного поодаль.

– Если и с ним ничего не получится, мы устроим еще один военный совет.

Солнце прошло точку зенита, и полуденный зной, усмирив горожан, разметал большую часть людей по домам и тенистым кафе. Отец приказал одному из слуг остановить прохожего и узнать, где находится особняк Бэрки.

– Мы найдем его дворец в начале следующей улицы, – доложил слуга. – Флаг имеет синюю полосу на серебристом фоне.

Сине-серебристый? Кажется, такой флаг развевался над тем обветшалым дворцом, мимо которого мы с Сархаддоном проходили несколько часов назад. Если это так, то вряд ли нам удастся оформить там выгодное соглашение. Хотя, возможно, финансовые затруднения заставят Барку быть более покладистым. Зазан говорил, что торговый дом пережил годы плохого управления и что теперь у него появился новый хозяин.

Мыс Сархаддоном действительно видели дворец Барки, хотя теперь, в ярком солнечном свете, он выглядел менее жалким. Как и у других особняков, его фундамент возвышался над уровнем улицы. Немногочисленные большие окна располагались на такой высоте, чтобы прохожие не могли заглядывать внутрь. Когда мы постучали в дверь, к нам вышел старик, одетый в поношенную голубую ливрею. Несмотря на преклонный возраст, его волосы и борода были аккуратно подстрижены, а глаза сохраняли зоркость.

– Вы хотите встретиться с хозяином? – спросил он, хорошо скрывая свое любопытство.

– Если он дома, – ответил отец.

К нему снова вернулось спокойствие – по крайней мере внешнее. Я поблагодарил Рантаса за то, что с нами не было Кортьереса. Граф Кулы не понимал, что означало слово «манеры». Он мог ругаться и дерзить даже в присутствии монархов. Наш король неоднократно делал ему замечания за публичные оскорбления Лексана.

– Да, он дома. Входите, пожалуйста. Как мне вас представить?

– Элнибал, граф лепидорского клана Океании. А это мой сын.

Старик проводил нас в приемную, которая полностью соответствовала внешнему виду дворца. Дверные проемы прикрывались тонкими занавесями. Рыжевато-красные стены были украшены не традиционными танетянскими орнаментами, а широкой волнистой линией, проходившей на уровне пояса. Циновки песочного цвета устилали выложенный плитами пол. Я будто попал в другой мир. Интересно, чей? Такой стиль оформления мне еще ни разу не встречался. Двери во внутренний двор были открыты. Я увидел безупречно ухоженный сад, с многочисленными пальмами, тропическими растениями и фонтаном.

Проводив нас в приемную и оставив на попечении двух слуг, старик прошел в боковую дверь. До меня смутно донеслись звуки его голоса. Через пару минут к нам вышел глава торгового дома. Он вежливо поклонился, и мы ответили ему тем же. Я осмотрел его фигуру. Мужчине было не больше тридцати лет – он выглядел чуть старше Сархаддона. Характерные черты выдавали в нем уроженца Танета: светло-коричневая кожа, высокие скулы, длинный крючковатый нос, зеленые глаза и слегка вьющиеся темно-коричневые волосы. Меня удивило, что он не носил бороду. Судя по мятому виду медно-красной мантии, он редко менял свои наряды. Тонкий кожаный пояс украшала бронзовая пряжка.

– Добро пожаловать в мой дом, граф Элнибал. Я Гамилькар Барка.

Его сладкозвучная напевная речь уже не смущала меня акцентом. За этот день я успел привыкнуть к говору танетян.

– Желаю вам долгого процветания, лорд Гамилькар. Я Элнибал Лепидорский, а это мой старший сын Катан.

– Какое дело привело вас ко мне?

– Я хотел бы заключить с вами контракт на транспортировку и продажу железа.

Формальности закончились. Услышав последнюю фразу отца, Гамилькар приободрился. Его лицо посветлело. Еще мгновение назад он выглядел мрачным и измученным заботами. Однако слова отца внесли луч надежды в его сердце.

– Давайте пройдем в гостиную. Там нам будет удобнее. Прошу вас следовать за мной.

Он провел нас в просторную комнату, напоминавшую рабочий кабинет. Я не переставал удивляться обстановке. На полулежали циновки. Широкий подоконник был уставлен горшками с цветами. Фрески на стенах изображали морские пейзажи. В них доминировали оттенки синего и голубого цветов. На небольшом подиуме в углу гостиной стояла скульптура дельфина – почти в фут длиной – покрытая потрескавшейся ляпис-лазурью. Я слабо разбирался в художественных стилях, но такого никогда еще не видел.

Заметив направление моего взгляда, Гамилькар сказал:

– Это изваяние нашли на Калатаре – среди развалин древнего храма. Статую изготовили в начале восьмой династии. Она чудом уцелела в Великой войне.

Мои глаза расширились от изумления. Восьмая династия! Я слабо знал историю Калатара, но помнил, что восьмая династия Фетийской империи была отстранена от власти двести лет назад. Дельфин имел огромную ценность. Каким образом при своей очевидной бедности Гамилькар мог приобрести такой раритет? Наверное, статуя досталась ему в наследство, и он бережно хранил ее, как семейную реликвию.

Гамилькар указал нам на кресла и позвонил в серебряный колокольчик. Когда в гостиную вошел пожилой слуга, наш хозяин отдал несколько распоряжений:

– Принеси гостям кэмбресское вино и освежающие напитки. Да! И позови сюда Палатину.

Он вновь повернулся к нам. Его лицо светилось надеждой и оптимизмом. Глава торгового дома настроился на дело.

– Итак, вы предлагаете мне заняться транспортировкой железа? Из Лепидора…

– Сюда, я думаю. В Танет.

– В каких объемах и с какой частотой?

– Если верить расчетам моего управляющего, мы могли бы добывать по восемьсот тонн руды ежемесячно. Но для этого необходимо создать определенную инфраструктуру. Первая партия для отправки будет готова через четыре месяца.

– Восемьсот тонн… Для транспортировки потребуется два больших корабля, постоянно курсирующих между Танетом и Лепидором. В данный момент цена на железо высока и вряд ли будет падать. В среднем мы можем говорить о ежемесячных продажах в пределах девяти-десяти тысяч корон. Как насчет двадцати процентов в пользу торгового дома Бэрки?

Отец кивнул, и Гамилькар продолжил расчеты. Его компетентность и умение считать в уме вызывали у меня жгучую зависть.

– То есть в месяц я буду получать от двух до двух с половиной тысяч корон, а вы – от семи до семи с половиной тысяч.

Торговцы Танета предпочитали заключать процентные сделки: они не скупали товар оптом для последующей продажи по более высоким ценам, а проводили его реализацию за долю прибыли. Это уменьшало их убытки при потере груза из-за атак пиратов или ударов стихии. Мне говорили, что после подписания контракта и согласования его с различными административными ведомствами торговцы всегда выполняли свои обязательства. Дома, которые обманывали клиентов, наказывались Советом Десяти, и потеря лицензии означала запрет на дальнейшую деятельность. Хотя, судя по нынешней репутации танетян, Совет Десяти не часто прибегал к подобным жестким мерам.

Наша беседа была прервана возвращением слуги, который принес поднос с напитками.

– Палатина уже идет, мой господин, – сказал старик.

Он поставил поднос на низкий столик, ножки которого были декорированы золотыми листьями. Налив красное вино в хрустальные кубки (танетяне даже на грани банкротства бахвалились роскошью, сопоставимой с королевской), слуга передал их нам. Я еще никогда не видел ничего подобного. Судя по стилю, эти изумительные предметы также создавалась в Калатаре. Сделав маленький глоток, я обнаружил, что наш хозяин знал толк в вине. К сожалению, мой кубок был вторым за сегодняшний день – больше пить не следовало.

– У меня заболел секретарь, – пояснил Гамилькар. – Его обязанности временно исполняет Палатина. Один из моих кораблей подобрал ее в море. Очевидно, она потерпела кораблекрушение. Я взял девушку к себе. Из-за потери памяти она не может сказать, откуда родом и кто ее родители. Но Палатина довольно умна и образованна.

Хорошо, что я поставил хрустальный кубок на стол. Иначе он выпал бы из моих рук. В коридоре послышались шаги, и в комнату вошла молодая девушка. Увидев Палатину, я удивился ее сходству с одним из знакомых мне людей. Лишь через несколько секунд я понял, на кого она была похожа. Судя по русым локонам и непривычно светлой кожа, девушка родилась не на Архипелаге – обитатели островов имели в основном черные или темно-каштановые волосы. Миловидное лицо не выделялось особой красотой, но я не мог оторвать от него взгляд. Она с изумлением смотрела на меня. Еще бы! Ведь мы были похожи друг на друга, как две капли воды!

Элнибал усыновил меня младенцем – он сам рассказал мне об этом восемь лет назад, когда я понял, что слишком сильно отличаюсь внешностью от родителей и близких родственников. Мое телосложение и узкое лицо, с рельефными скулами, выдавали во мне чистокровного фетийца или эксила. В наше время их осталось немного. Глаза Палатины были темно-серыми, а не бирюзовыми, и у нас имелось множество других различий. Но я еще никогда не встречал человека, столь похожего на меня в целом.

– Палатина, знакомься, – сказал Гамилькар, с любопытством посматривая на девушку. – Это граф Элнибал Лёпидорский и его сын Катан. Граф, эсграф, позвольте представить вам Палатину – мою советчицу и секретаря.

Палатина поклонилась и села рядом с Гамилькаром. Странно, я всегда считал поклон мужским приветствием. Пока глава торгового дома разъяснял детали договора, ко мне вернулись прежние мысли о загадке, моего происхождения – в юности во время скучных занятий я часто фантазировал на эту тему. По словам приемного отца, он нашел меня на пепелище разоренной деревни в далеких джунглях Тамарина на Архипелаге. За год до того, как стать графом, он служил в наемных войсках. Мои настоящие родители и остальные жители деревни были убиты бандитами, за которыми гнался отряд Элнибала. Я пытался представить себя в той обстановке, надеялся вспомнить лица родных и близких, но у меня ничего не получалось. И я не очень жалел о перемене своей судьбы. Вместо опасностей джунглей меня окружали блага цивилизации. Кроме того, мне предстояло стать графом и главой лепидорского клана.

Как неправильно устроена жизнь! Встретить девушку примерно моего возраста, которая столь изумительно похожа на меня! Но из-за потери памяти она ничего не может рассказать о себе. Что, если Палатина была моей родной сестрой или кузиной? Интересно, почему она оказалась в море? Каким потрясением вызвана ее амнезия?

Вопрос Гамилькара отвлек меня от этих рассуждений. Позже я вспомнил еще одну деталь: имена с окончанием «-тина» были очень редкими и обычно давались только императрицам Фетии.

Отец и Гамилькар заключили соглашение и подписали контракт. Все было сделано по законам Танета – то есть на закате солнца и в присутствии четырех свидетелей. Моритан и Кортьерес представляли нашу сторону, а главы двух других торговых домов, Телмоун и Айза, свидетельствовали за Гамилькара. Чуть позже лорд Телмоун извинился и ушел. Остальных Барка пригласил на ужин. Как я понял, лорд Айза был его дальним родственником.

Несмотря на первоначальную скованность гостей, незнакомых друг с другом, вечер получился веселым. Мне казалось, что Гамилькар проявляет неестественно-шумный восторг. Но когда он рассказал нам историю своего торгового дома, я понял причины такой радости.

– Наши проблемы начались двадцать два года назад, – произнес он после четвертого кубка вина. – Сфера объявила священный поход на Архипелаг, и полчища сакри разрушили рай. Так моя мать называла свою родину. Сам я не бывал на островах, но по убранству дома вы можете видеть, что меня интересует культура Архипелага. Особенно история Калатара.

Значит, этот странный стиль убранства дома был калатарским!

– Я не советую вам путешествовать туда, – сказал отец. – Во всяком случае, не сейчас. Когда мне исполнилось семнадцать лет, я пару месяцев гостил у наших родственников на Калатаре. Действительно, до ужасов Священного похода это место походило на рай. Но теперь от него остались лишь руины и воспоминания.

Моритан утвердительно кивнул. Его глаза уже слегка косили. Он быстро пьянел и, очевидно, не знал своей меры.

– Дом Барка вел торговлю с Архипелагом, – продолжил Гамилькар. – После Похода наши дела пошли плохо. Мой дед, страстно любивший Калатар, умер от горя – не выдержало сердце. Главой торгового дома стал отец, но ему не удалось восстановить былое величие. Пять лет мы боролись с неудачами, постепенно теряя капитал и клиентов. Мой дядя Комаль поднял проценты на прибыль и создал нам плохую репутацию. Но когда отец узнал об этом, было слишком поздно. Он попытался отстранить дядю отдел, но тот вероломно убил его и захватил власть над Домом. Мы с матерью бежали в ветхий особняк, которым владели на Перешейке. За двенадцать лет Комаль довел дом Барка до банкротства. К счастью, он не жил во дворце. По этой причине мы сохранили несколько реликвий, которые теперь украшают комнаты.

Мать воспитала в Гамилькаре чувство мести. Восемь лет назад ему удалось избавиться от дяди. К тому времени у дома Барки осталось только два клиента. Дела с ними приносили мизерную прибыль. Несмотря на реформы, проводимые новым лордом, торговый дом не имел солидных партнеров – до сегодняшнего дня.

Когда Гамилькар рассказывал о своем изгнании и лишениях, пережитых в юности, его голос становился бесстрастным и отстраненным, словно речь шла о ком-то другом. Я понял, что за этим показным спокойствием скрывался вулкан подавленных эмоций.

Позже ко мне подсела Палатина. Она посетовала на потерю памяти и расспросила меня о Лепидоре и моей семье. Веселый нрав, незаурядный ум и серебристый смех делали ее прекрасной собеседницей. Я наслаждался компанией девушки. Между нами возникла обоюдная симпатия – я имею в виду дружбу, а не нечто более серьезное.

В тот вечер мне казалось, что мы обеспечили будущее процветание лепидорского клана. Наши надежды исполнились, и мое длительное путешествие не стало пустой тратой времени. Я был доволен результатом.

Настроение отца улучшилось. Он смеялся над шутками друзей, а Моритан, едва ворочая языком, разглагольствовал о том, что Гамилькар продал свою душу. Кортьерес, выпучив глаза, возразил ему:

– Ну и что? У тебя ведь тоже ее нет.

Они разразились пьяным хохотом. Отец попытался урезонить их:

– Вы разбудите всю улицу!

– А нам какое дело! – ответил Моритан. – Они все обманщики.

– Даже Гамилькар?

– У него нет души, – с печальным вздохом сказал Моритан. – Он не может обманывать. Неужели ты не слышал слова Кортьереса?

Мне подумалось, что человек, украсивший свой дом в стиле древнего Калатара, имел не только душу, но и тонкий вкус. Однако я не стал вступать в спор с Моританом. В этот день мне удалось ограничиться двумя кубками вина, и по сравнению с друзьями отца я был абсолютно трезвым. Третий кубок свалил бы меня с ног, отправив в долгое беспамятство.

В течение нескольких дней я вместе с отцом посещал Совет Аквасильвы. Заседания оказались отупляюще скучными. Они состояли в основном из выступлений короля Экватории, который уговаривал графов поддержать его антихэйлеттитскую кампанию. Реальные сделки заключались не в стенах дворца, а в тавернах и гостиницах, где мелкие фракции договаривались о торговых соглашениях, решали насущные вопросы и определяли свою позицию по голосованию в Совете.

Через пять дней после прибытия в Танет я рассказал отцу о своей встрече с Этлой. Услышав фразу, которая она велела передать ему, граф Элнибал задумчиво сказал:

– Не ожидал, что это будет так быстро. Но если старейшины решили отправить тебя в Цитадель, ты должен подчиниться. Рано или поздно, Катан, тебе все равно предстояло бы провести год вдали от дома.

Я не возражал. Отец, как правило, не менял своих решений. Хотя меня печалила разлука с Лепидором. Год вдали от дома… Я попытался разузнать что-либо о Цитадели.

– Это академия для отпрысков знатных персон и богатых торговцев. Она расположена на одном из островов Архипелага. Когда я был в твоем возрасте, то мечтал попасть туда. Наставники Цитадели считаются лучшими в мире. Они встряхнут твои мозги и заставят тебя произвести переоценку многих убеждений.

Больше на эту тему он не сказал ни слова.

Я часто навещал Палатину, и мы вместе отправлялись на прогулки в город. Танет казался мне огромным ульем-сокровищницей истории и архитектуры. Мы побывали на каждом острове, посетили рынок и зиккурат (там я узнал, что Сархаддон уже уплыл в Священный город). Палатине нравились кафе и магазины, мне – инструментальные лавки и павильоны океанографов. На острове Лэлтейн я купил анализатор воды – тот самый прибор, который не успел приобрести в Фарассе. Как оказалось, Сархаддон перепутал названия островов, и в первый день пребывания в Танете мы с ним проходили через Кэдрет, а не Лэлтейн.

Во время прогулок я старался держаться подальше от дворца лорда Форита.

Несмотря на все чудеса и красоты, мне не хотелось бы жить в этом городе – даже несколько месяцев. К концу второй недели я начал скучать о пустынных берегах и шумном океане. Воды Та-нета были удивительно чистыми, места у пролива вполне подходили для плавания, но на пляжах собирались толпы людей. Я не привык к столь многолюдному окружению.

В день перед отплытием мы решили погулять по городу в последний раз. Мои вещи были собраны. Палатина оставалась в Танете, и нам предстояла долгая разлука. Впереди меня ожидал год учебы на Архипелаге. Затем я должен был вернуться в Лепидор.

Мы не заметили, что за нами увязались двое бродяг. Проходя через квартал ремесленников на острове Искдел, я засмотрелся на красивое здание и вдруг услышал крик Палатины. Прежде чем я успел повернуться, что-то тяжелое ударило меня по затылку, и мир погрузился в темноту.