Текст книги "No Fate'"

Автор книги: Анри Бертьен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

* * *

...Расстались мы поздно. Или рано – за окном уже забрезжил рассвет. Расходились грустные – уж очень тяжёлое впечатление оставили описанные Линдой 'земные портреты' – особенно те, что писались 'с натуры'... Глава 18: Расставание. Как-то незаметно наступило лето, и, совсем быстро – роковое 19 июня... Всё это время мы продолжали в глубине души надеяться на то, что кто-нибудь на Челле всё же вмешается, отменит решение... Воистину: 'надежда умирает последней'... Ночь с 18-го на 19-е мы с Кариной не спали. Почему? Не знаю... Просто не могли уснуть. Сначала провалялись до полуночи. Потом – сидели у окна, смотрели на звёзды. Потом вышли на улицу. Гуляли до рассвета. Всё это время молчали. Только сердца бешено колотились. Казалось бы – почему?... ...Домой пришли примерно в половине девятого. Было уже совсем светло. За столом сидели Джерри и Лин. По их лицам было трудно что-либо определить: с одной стороны, они оба уже давно 'были не здесь' – беременную Лин куда больше занимали вопросы обустройства гнёздышка с малышом на Челле, чем проблемы взаимодействия цивилизаций, а Джерри к этому времени уже вполне определился с выводами о нашем обществе и дальнейшее пребывание в составе экспедиции теперь представляло для него чисто 'не научный' интерес; ну а с другой... наверное, они не слишком горели желанием сообщить нам об уже окончательно принятом Челлой решении – судя по отсутствующему выражению их физиономий... – Мы пришли прощаться...– начал Джерри, потупив глаза – как будто принимая на себя вину всей нашей планеты... – Значит?...– Вырвалось у Карины... – Значит – на Челле никто так и не оспорил решения командора... Так что мы, скорее всего, больше не увидимся...– угрюмо подтвердил Джерри.– По крайней мере, если не произойдёт чуда... – А... Чудо может произойти?– Как-то отрешённо, будто бы понимая полную несбыточность этой надежды и всё же надеясь, спросила Карина. – Нет. Увы, нет.– Бородач украдкой смахнул слезу.– Давайте,– он вздохнул,будем благодарны судьбе за то время, пока мы могли быть вместе... – Давайте...– Как эхо, шёпотом повторила Карина и уткнулась ему в плечо. Он отрешённо гладил её по голове, а она всхлипывала, как несправедливо обиженная маленькая девочка. Лин подошла и закинула руки мне на плечи: – Что ж... Теперь... На этот раз – прощаемся?– С грустной улыбкой сказала она. – Похоже...– выдавил я. – Но мы не забудем друг друга?– Шёпотом спросила она. – Надеюсь...– Улыбнулся я. Почему-то вдруг захотелось... как-то... обернуть её своим теплом, и качать, качать... обволакивая и лаская... Она ткнулась мне в плечо: – Мне тяжело, Гарри... Мне очень тяжело расставаться... Глупо, наверное...– она перешла на шёпот,– но теперь я немножко жалею, что не завела от тебя ребёнка... – А твой здравый смысл?– Ласково улыбнулся я. – Здравый смысл?– Она как будто даже удивилась.– Наверное, здравый смысл у беременных отступает... Оставляя место инстинктам... Может, надо им больше верить, а?– С надеждой и тоской она заглядывала мне в глаза. – Может...– с грустью улыбнулся я. – И твоя Карина – как у вас говорят, 'стала мне, как сестра'... Мне без неё тоже будет сложно... У меня никогда не было такой подруги... Вы оба как не здесь родились... Может, на Челле – слишком 'тепличные' условия, но... таких, как вы... я пока не встречала... – Господи, да что же это такое,– чуть не взвыла Карина,– ну почему всё должно быть именно так?– Бросив Джерри, она схватила Лин за руку и потащила в свою комнату: – Пойдём!– Мы с Джерри чуть погодя сочли за лучшее последовать за ними. Карина... Предлагала Линде цветы. Самые разные – в горшочках, в обрезках пластиковых бутылок, в коробочках от шпилек – она готова была сплавить ей, похоже, всю свою 'галерею'. Обе ревели, не переставая, и даже не пытались вытереть слёзы – только смахивали, когда те совсем застилали глаза. Эпизодически вдруг порывисто обнимались, притираясь висками: – Господи... Да за что же это...– шёпотом причитала Карина. Лин только постанывала, прикрыв глаза. Наконец им удалось выбрать несколько экземпляров, которых Лин ещё не встречала на Земле: – Отец будет доволен...– С трудом улыбнулась она. Подарки осторожно разместили в корзинке, которая должна была, таким образом, олицетворять на Челле Земную экзотику, и Линда отправилась с ними на станцию. – Прощай...– Подошла Карина к Джерри. – Прощай...– Вздохнул тот. Они обнялись и поцеловались. Потом откинулись и какое-то время смотрели друг на друга, будто пытаясь запомнить на всю оставшуюся жизнь. – Долгие проводы – лишние слёзы...– Наконец тяжко вздохнула Карина и отошла к окну. Вернулась Лин: – Всё, разместила...– выдохнула она.– До сих пор ревёшь?– Обернулась она к Карине.– Прекращай... а то я снова тебе компанию составлю... – Неужели всё так безнадёжно?– Едва слышно выговорила Карин. – Я ведь ещё зимой поняла,– виновато потупив газа, вздохнула Лин,– что широких контактов здесь быть не может... В её сегодняшнем состоянии Земля обречена. Вряд ли кому-то захочется разделить ее судьбу... Или – принять на себя часть её хлопот... – Но... почему?– Едва сумел выдавить я. – Основные причины – непостижимая для нас лживость большинства землян... И – алчность, не знающая границ... Прагматизм, доходящий до аморальности... Всё это вас в конце концов и погубит... Проблема ещё и в том, что Природа... или Вселенная... не знаю, как точнее сказать, но... она не терпит такого к себе отношения. – Какого? – Потребительского... Грабительского, варварского – если хотите... Есть в ней, похоже, такая подсистема... которая контролирует пределы развития техноцивилизаций... Предотвращая дальнейшее развитие тех из них, в которых технические возможности опережают понимание объективной морали... – Не понял??– Опешил я. – Не удивительно...– Пожала плечами челланка.– У вас эта область знаний пока практически не существует. По крайней мере – официально... – Расскажи...– тихо попросили Карина. – Ну, как тебе сказать...– Выдавил Джерри.– Надеюсь, ты не станешь спорить, что цивилизация, ставящая потребление, личные блага, благополучие, удовольствия... превыше всего – обречена? – Ну, когда-то... если ничего не изменится... Пожалуй, да... – Следовательно, когда такая ситуация складывается, эта цивилизация становится для Создателя... Как бы это поточнее сказать... Ненужной... Бесперспективной, что ли... Она просто потребляет ресурсы, не давая никакой отдачи... Когда-то она погибнет и сама по себе, но весь этот период она будет потреблять ресурсы, которые можно было бы использовать в других местах... И – с большей пользой...– с грустью в голосе криво ухмыльнулся челланин. – И тогда,– после тяжёлой, гнетущей паузы продолжил он,– у Создателя есть два пути – по крайней мере, из тех, что нам уже доводилось наблюдать... Первый заключается в аннулировании безнадежной цивилизации – как это, возможно, произошло на Фиесте... Или её части – как это уже не раз бывало на Земле и будет, по всей видимости, сделано ещё раз в самое ближайшее время... – А второй?– С надеждой вырвалось у Карины. – А второй вы уже прошли... Пока это не привело к желаемым результатам... – Так в чём же он заключался?– Настойчиво продолжала допытываться моя кареглазая подруга. – Второй состоит в том...– тяжело выговаривая и с трудом подбирая слова, выдавил Джерри,– чтобы ограничить деятельность передовых умов этой цивилизации в тех областях, дальнейшее развитие познаний в которых усугубит ситуацию... – Например? – Ну, за делами Создателя сложно уследить...– улыбнулся Джерри. Но я попробую...– В воздухе повисла гнетущая тишина. Бородач продолжал: – Видите ли... В истории Вашей планеты было несколько известных нам эпизодов, которые я склонен рассматривать, как подобные вмешательства... Творец обычно не склонен так поступать, ибо ценны цивилизации, сумевшие научиться чему-то самостоятельно, без помощи извне... – Прости...– вырвалось у меня,– искусственные ограничение развития ты называешь помощью? – Да. Это – попытка заставить общество хоть немного подумать о смысле жизни, а не о наполнении желудка. Который, кстати, и так не пуст... Следовательно, это – попытка помочь каждой отдельно взятой личности... стать совершеннее... хоть немного, хоть в чём-то... Помочь что-то понять... Значит, это – помощь. – Прости, но... – Так вот... Чтобы спасти 'заблудшую' цивилизацию, он всё же нередко так поступает... Бывает, что и неоднократно... Если не считает цивилизацию безнадёжной... Об одном случае, если хотите, я расскажу.– Тишина повисла такая, что стало слышно, как пищит невесть откуда взявшийся комар.– Один Землянин... Кстати сказать – очень неглупый и очень порядочный человек... Его труды очень хорошо изучили те, кто создал затем атомную бомбу... Что его угнетало... М-да... Так вот, однажды он додумался до того, что вплотную подошёл к идее произвольного перемещения в пространстве. И даже указал один из возможных способов воздействия на пространство... Для вас это означало бы возможность уже сегодня широко использовать пассеры... Но – подумай сам: что бы это вам дало? – Ну, жить бы легче стало...– неуверенно предположил я. – Нет. Стало бы 'интереснее' воевать. Есть знания, которые я бы не стал давать обществу, которому ещё не расхотелось воевать. Атомное и термоядерное оружие, например. Если общество не изменит своего отношения к проблеме – это оружие погубит, в конце концов, планету. А теперь представь себе на секунду такое средство доставки той же атомной бомбы, как пассер... Плюс – ошибки в вашей теории, не позволяющие сделать перемещение необратимым... То есть – ваша теория даст перемещение только на время существования поля, затем всё вернётся "на круги своя"... В итоге – первая же атака уничтожит обе стороны. А с учётом того, что в точке отправления редко бывает только один источник взрыва – обычно неподалёку их складируется несколько – первая же атака может стать последней для всей планеты. История Фиесты, похоже, повторяется – пункт в пункт... Единственное отличие – уже свёрстанную статью автор наутро забрал из редакции. Почему – неизвестно. Но это уже сорвало многие планы очередной мировой войны... Вояки попробовали что-то восстановить по имеющейся информации, но даже не додумались заэкранировать людей при перемещении... В результате – затрагиваются 'тонкие оболочки', человек в текущем воплощении уже не сможет оставаться психически нормальным... В конце концов – 'тему прикрыли'... И опасность очередной мировой войны отступила... Пока... – А почему он всё же забрал статью? – Ну, не знаю...– пожал плечами Джерри.– Существует масса способов... Я бы, например, на месте Творца... просто показал бы ему сон... с историей Фиесты... Хотя – не думаю, что Создатель сильно заинтересуется моей точкой зрения...– Улыбнулся он. – Ты хочешь сказать, что... – Если бы эти данные были опубликованы – планете уже наверняка пришёл бы конец. Эти знания могут быть доступны только в обществе, не склонном к разрешению конфликтов путём насилия... – Всякая развитая цивилизация не может строиться на идеологии насилия этим она губит сначала всё своё окружение, а затем – и себя.– Медленно, как будто разжёвывая текст для первоклассников, проговорила Лин.– Есть, правда и другая крайность – цивилизация, не умеющая защищаться... В том числе – и от самой себя... На Фиесте, если помнишь, сложилась, похоже, как раз такая ситуация, когда планета была поделена между агрессорами и... теми, кто не сумел им противостоять. Хотя мы и не знаем истинной причины, но – результат известен: планеты больше нет. Мы можем уничтожить не только Землю, но и всю Солнечную Систему практически в мгновение ока: чтобы организовать взрыв 'сверхновой' на месте вашего Солнца – достаточно ресурсов нашей станции... А чтобы вы получили массу проблем с климатом – с ураганами, проливными дождями, землетрясениями и так далее – достаточно просто сделать небольшое отверстие в реакторе любой из затопленных вами ядерных подлодок... Стоит морской воде добраться до активной зоны реактора – и... стержни не дадут ему сразу взорваться, но реакция постепенно будет разгораться... Лет десять неописуемых 'климатических' удовольствий Вам в этом случае обеспечено – достаточно только 'удачно' выбрать место... Но может быть, имея массу возможностей так легко уничтожить вас, мы сами-то существуем до сих пор в природе только потому, что никому из нас не может даже прийти в голову это сделать – слишком кощунственным для нас, глупых, кажутся такие деяния... В противном случае, как считают наши психоисторики, – нам уже давно повстречалась бы какая-нибудь комета и всё стало бы совсем по-другому...– Улыбнулась челланка.– У вас сейчас сложная ситуация...– продолжала она.– Своего рода – переломный момент. В истории общества и философии, в истории вашей морали. Прогноз событий вкратце таков: в ближайшее время должны быть уничтожены все центры, деятельность которых представляет угрозу для планеты, моральные устои которых приводят к гибели цивилизации, к разрушению природы планеты. Там живут люди, предпочитающие не решать проблемы объективно, а обходить их. Так им кажется удобнее. Но такие пути не решают проблемы в принципе, они просто перекладывают необходимость её решать на потомков... которым всё равно придётся этим заниматься, только в гораздо более сложных и тяжёлых условиях. Ну, а если таких проблем наберётся слишком много – они приведут к гибели цивилизации. – И... где же живут такие люди?– Настороженно поинтересовался я. – На Земле...– Улыбнулась Лин. – А поточнее можно?– С той же настороженностью продолжал допытываться я. – Поточнее...– Вздохнул Джерри,– Ну, не знаю... Думаю, что Нью-Йорк – один из первых претендентов на разрушение – слишком уж неустойчивы его небоскрёбы. Да и Флорида должна получить массу проблем в самое ближайшее время, ещё до конца столетия... – А Флорида почему? – А по статистике,– Ухмыльнулась Лин.– Слишком уж там 'большая благодать'... Если такое затягивается надолго – там как раз и следует ждать глобальных неприятностей... – Кстати, по одной из гипотез,– вспомнил Джерри,– Фиеста могла рухнуть просто из-за ошибки в системе разрешения доступа. И Земле, возможно, грозит то же самое – если вы не перестанете, наконец, кичиться тем, кто сколько раз может уничтожить планету. Если же сумеете уничтожить все виды вооружений, способные вызвать катастрофу – тогда шансы возрастут. А сейчас у вас два наиболее вероятных пути развития событий: либо какой-то маньяк, случайно или преднамеренно завладевший доступом или, даже, получивший его официально – устроит здесь вторую Фиесту – тогда, скорее всего, погибнет вся планета; либо – в ближайшее время будет целенаправленно уничтожено всё то, что может быть причиной развязывания войны. Я так понимаю, что, если вы не сделаете этого сами – за вас это сделает кто-то другой. – Кто? – Тот, кто сильнее вас. И кому нужно, чтобы вы существовали, спокойно жили и развивались. – Но... каким образом? – Физический способ нам пока неизвестен. Физики не могут прогнозировать появления комет, или, скажем – землетрясения, ураганы – за несколько лет до события. Социоаналитики тоже не могут с достаточной степенью вероятности прогнозировать начало, скажем, мировой войны... Но вот психоисторики... Их законы неумолимы. И они сейчас, как один, утверждают, что ситуация назрела. А раз так – жди 'глобальных неприятностей'. И, если вы не в состоянии их предотвратить – вам нужно хотя бы суметь дожить до них и пережить их с минимальными потерями... знаний, умений... уровня общественных отношений... 'Всякая цивилизация только тогда чего-нибудь стоит, если она умеет выживать' – это первый постулат. 'Цивилизация только тогда может выжить, если в самом факте её существования есть смысл' – это второй. 'Сумей понять, что нужно создателю, ибо в этом есть смысл твоей жизни' – третий. Эта 'святая троица' правит нами вот уже несколько тысячелетий... Пока не жалуемся... Ну, а вы... Вы имеете шанс даже не дожить до катастрофы – слишком велики шансы развития третьей мировой войны с применением самых изощрённых видов оружия массового уничтожения... Благодаря отсутствию средств доставки, подобных пассеру, эти шансы заметно упали, но – они всё же ещё слишком велики... К тому же – вашей планете, начинённой термоядом, химическим и бактериологическим оружием, страшна даже обычная болидная бомбардировка: представь, что будет, если нечто подобное тунгусскому метеориту попадёт в склад атомного, химического или бактериологического оружия? – Нда... – Ну, и – экология, разумеется...– Вздохнула Лин.– Я не хочу говорить долго, ибо эта тема у вас изрядно избита, хотя – и без толку... Скажи просто – что ты знаешь о Байкале, например? – Очень большая глубина и очень чистая вода... Его называют жемчужиной... – Ага, так я и думала...– По-деревенски закивала головой челланка.– Так вот, знай, что эту вашу 'жемчужину'... вы уже загадили до безобразия, причём – буквально за последние 30-40 лет... – Чем?!– Совершенно изумился я. – Да хватает там...– Отмахнулась Лин. – Но... всё же? Например? – Скажи, ты знаешь, что такое... диоксин, например? – Ну, слушал что-то... Вроде его во Вьетнаме применяли, как боевое отравляющее вещество... – Так вот,– вздохнула Лин,– этот самый диоксин обнаружен и в водах Байкала, и в рыбе, и в зоо– и фитопланктоне, и даже в яйцах птиц, населяющих берега и острова вашей "жемчужины"... Причём – он там отнюдь не одинок: только веществ его группы там обнаружено с десяток... Кстати, знаешь, как их называют? – Кого? – Вещества этой группы? – Как? – Их нередко называют "гормонами деградации" или "гормонами преждевременного старения". Хотя это и не совсем точно по сути, но именно так они на организм и воздействуют... Причём... диоксины относятся к разряду особо опасных стойких органических загрязнителей. Они обладают высокой устойчивостью к фотолитическому, химическому и биологическому разложению, вследствие чего могут сохраняться в окружающей среде веками. К тому же – для диоксинов не существует количественного "порога действия" на организм, то есть – даже одна молекула способна инициировать ненормальную клеточную деятельность и вызвать цепь реакций, нарушающих функционирование не только отдельных органов, но и всего организма... – Трудно поверить... – Только потому, что земляне упорно не хотят знать. В том числе – своей собственной истории...– Пожала плечами Лин. – О чём ты? – Я о том, что во время войны во Вьетнаме Штаты активно применяли, в частности, гербицид "Оранж эйджент", содержащий диоксин. – Ну, и что? – Ничего. Кроме того, что этот препарат вызывал искусственный листопад в джунглях, лишавший вьетнамских партизан их естественного прикртытия...– Я мог только ошарашено смотреть на собеседников. – При воздействии диоксинов на человека сначала возникают эндокринные и гормональные расстройства, изменяется содержание половых гормонов, гормонов щитовидной и поджелудочной желез... затем очень быстро буквально рассыпается весь организм... Даже при очень малых дозах дети заметно отстают в развитии, у сравнительно молодых людей появляются болезни, обычно свойственные только старческому возрасту. Заметно возрастает вероятность бесплодия, самопроизвольных абортов, врожденных пороков и так далее... Изменяется даже логика имуносистемы... обостряются аллергические реакции, растёт вероятность различных онкологических проявлений... – Причём – этот пример – может, и самый броский, как аргумент, но – далеко не самый кричащий для специалиста...– Вздохнул Джерри. В комнате зависла тяжёлая тишина. Подробностей почему-то больше не хотелось... – Короче говоря, ваша цивилизация...– наконец нарушил тишину Джерри,– по прогнозам наших психоисториков, должна погибнуть от нерешённых внутренних проблем. Хотя – видимая причина может оказаться и внешней... и, даже показаться кому-то объективной... Кстати, одним из наиболее вероятных 'видимых' внутренних источников катастрофы я лично, считаю деятельность Саддама Хусейна. Чёрт...– Джерри поморщился.– Не могу отделаться от мысли, что я с ним раньше уже где-то встречался... Только вот склонности к шизофрении тогда за ним не замечалось... Кажется, он там даже кого-то спасал... Бред... Наваждение какое-то... – Ты говоришь, что наша цивилизация... Должна погибнуть... Это обязательно?– Неуверенно спросила Карина. – Почти. Прогноз довольно убедительный... Вероятность – примерно 0,9. Почти, как на Фиесте: там было 0,95... Практически единица... Такое не часто бывает... Вот и получается, что мы потратили больше года на то, чтобы прийти к выводам о бесперспективности вашей цивилизации... – А вы не хотите нам помочь?– В голосе Карины мне послышались даже некоторые вызывающие нотки. Лин покачала головой: – Нет. Каждый должен сам пройти свой путь... Такой разный, и – такой одинаковый... – На самом деле мы всё равно ничего здесь не сможем изменить...– угрюмо вставил Джерри. – А кто-нибудь может? – Да. Я почти уверен, что Творец попробует предотвратить это, уничтожив ту часть населения планеты, которая и является источником заблуждения...безразлично, в пространство сказал Джерри.– Только не спрашивай меня, откуда я это знаю – я всё равно не смогу этого объяснить. Знаю, и всё. Благодаря этому вмешательству оставшаяся часть сумеет выжить и дать начало новой цивилизации. Это – шанс. Но – вы его легко можете потерять. – Как? – Ну, например, если вы сами сумеете уничтожить планету раньше, чем прилетит посланный им болид.– Улыбнулась Лин.– Не забывай, что вы живёте в более быстром времени, чем он. И – какой-нибудь маньяк или просто безответственный вояка одним нажатием кнопки может перечеркнуть десятки тысячелетий развития Человечества... Пока ваша система воспитания не может гарантировать невозможность появления таких людей – вы не имеете морального права создавать столь мощные вооружения... А вы их уже создали. Сейчас для вас самое лучшее, если их удастся демонтировать... Но это процесс планетарного масштаба, кучка людей здесь ничего сделать не сможет. В итоге – вы можете даже дожить до той космической катастрофы, которую наметил вам Творец, но... Она может стать фатальной для вас просто потому, что во время этой катастрофы случится другая – взрыв имеющегося ядерного арсенала планеты. Ваш ядерный арсенал просто должен перестать существовать буквально в ближайшие несколько лет. Если вы очень хотите выжить, конечно... – А кто-то может это сделать? – Только вы сами. Судьба не может быть фатальной... Помнишь? 'NO FATE...'– Улыбнулась Лин. – Но – как? – Ну...– задумалась Лин,– попробуй сделать так, чтобы обо всём, что тебе стало известно за это время... узнало бы как можно больше Землян. Одним из последствий такого воздействия будет значительное снижение достоверности прогноза... – Насколько? – В зависимости от числа людей, которые об этом узнают и сумеют понять, о чём мы сейчас тут с вами говорим... – А... изменит – в какую сторону?– Лин улыбнулась: – Не знаю. Но вам выбирать не приходится... Иначе – уничтожение планеты практически неизбежно. Это может быть либо война, либо – какие-нибудь природные катаклизмы. Я не знаю, что более вероятно... Возможно понадобится второе, чтобы помочь избежать первого... Вы имеете шанс. Как вы его используете – дело ваше... Пока же ваши верхи даже не отдают себе отчёта в том, что они просто не владеют реальной ситуацией; пока цивилизация не будет способна хотя бы контролировать свои вооружения, не говоря уже о том, чтобы защищаться от 'космических неожиданностей' – ничто не изменится... – А... почему столько людей должны быть уничтожены? – Неужели не понял? Чтобы спасти остальную часть цивилизации. Согласись, художнику ведь трудно уничтожить сразу всё полотно, признанное неудачным... Он попробует что-то спасти – хотя бы удачную часть... При этом не исключено, что будут потеряны некоторые удачные детали... И только когда он сочтёт свои попытки тщётными – сожжёт всё... Разве не так? – И вы решили уничтожить... – О, Боже праведный!– Совсем по-земному воскликнула Лин. Да какое же мы имеем право решать за Создателя, что нужно той или иной цивилизации, а что – нет? И – какое право мы имеем сеять смерть среди тех, кто даже не может нам угрожать? – Тогда почему вы говорите 'должны быть уничтожены'? – Это не мы говорим.– Улыбнулся Джерри.– Это наши психоисторики говорят. Я же сказал: 'Прогноз, вкратце, таков...'. Прогноз – понимаешь? Прогноз состоит в том, что для развития общественной сознания Земли в нужном направлении... – Кому нужном?!– Карина явно была на грани срыва. – Создателю...– Вздохнул Джерри.– Так вот – для этого следует уничтожить 'зажравшуюся' – как у вас говорят – часть цивилизации. Ту часть, которая считает моральной жизнь ради желудка и благосостояния... При этом, правда, в техническом плане вы окажетесь сильно отброшены назад, даже не сможете выходить в ближний космос... Но – если за пару столетий Вы сумеете... скажем так – стать другими... Ну – хотя бы – если такие люди, как ты с Кариной... будут уже не лучшими, а – хотя бы – средними на планете... Тогда вам можно будет показать свободное перемещение в пространстве и открыть даже дальний космос... Даже дальний... – И вы это сделаете? – Нет. – Почему??? – Не имеем права. Это – прерогатива Творца. Зачем мы будем мешать его планам возможными своими ошибками? Мало ли, что мы так считаем... Сколько было случаев в истории цивилизаций, когда новое понимание сути вещей заставляло менять всю логику поведения и признавать ошибочными решения, раньше казавшиеся безукоризненно правильными... Мы просто... Вернее – наши праправнуки... Появятся здесь лет через сто... Чтобы посмотреть, что и как изменилось... – То есть – вы совсем не хотите нам помочь? – Мы не имеем права... – Да? Зная, что на планете скоро должны быть стихийные бедствия, затрагивающие большую часть цивилизации, зная, что в результате мы окажемся отброшены назад?– Голос Карины дрожал, она с трудом сдерживала слёзы.– Вы даже знаете, что это произойдёт ещё при нашей жизни... И собираетесь спокойно за этим наблюдать?! Вам ведь стоит только пошевелить пальцем, чтобы спасти цивилизацию! Что за проблема – взорвать подлетающий болид! Или, хотя бы, просто сместить его орбиту, или – убрать с Земли склады ОМП! Ведь, имея пассеры... – Это не будет спасением. Это будет отсрочкой...– мрачно прервал её Джерри.– И потом – запомните: вы все должны сделать сами. Только вы. Мы ведь любим вас, ребята... Правда... – И не хотите помочь тем, кому говорите о Любви?– Гневно выдохнула Карина. Джерри нахмурился и отвернулся... – У каждого свои понятия о Любви...– с какой-то тупой и мрачной мстительностью промолвил я. – Вы... да вы нас просто ненавидите!– Со слезами на глазах подытожила Карина. Лин удивлённо вскинула брови: – Что-о? – В их понимании, любовь – это...– начал было я, но... – О Боже!– Совсем по-земному закатила глаза Лин.– Вы ещё будете говорить нам о любви...– С искренним возмущением воскликнула она.– Вы – чья любовь практически всегда есть вариация отношения к собственности; вы – чьи мужчины играют в любовь, чтобы иметь возможность спокойно и гарантированно удовлетворять свои физиологические потребности; вы – чьи женщины занимаются тем же, чтобы обеспечить своё материальное или общественное положение, удовлетворить своё самомнение, манию величия и жажду власти? Послушай жалобы ваших жён и мужей друг на друга: всё – о том, что вам чего-то не дали или недодали; чего-то для вас не сделали! Ну, не смешно ли, когда муж жалуется, что жена его не кормит, а жена – что муж 'в доме ничего не делает'?!!! Так живите раздельно и делайте всё сами! Лень? То-то... Вы просто пытаетесь переложить обслуживание самого себя на кого-то другого и обижаетесь, когда это у вас не получается! Исключения столь же редки, сколь грандиозны... В целом вы – общество лентяев, лжецов, лицемеров; общество патологической жадности и разврата! И вы ещё смеете говорить о любви – понятии более вечном, чем Вселенная?!! – Но, Линда... – Молчи, несчастный! Скажи, много ли найдется у вас мужей, способных пожертвовать хотя бы чем-то совсем малым, даже вовсе незначительным – ради женщины, которая никогда не ляжет с ними в постель и не сможет оказать никаких иных услуг? – Не знаю... – Так я знаю: единицы – на всей планете. Теперь скажи, много ли найдётся у вас жён, способных любить мужей, не обеспечивающих их материально? – Не знаю... – Так я знаю: их ещё меньше. Ваша средняя женщина, ложась в постель, думает о чём угодно, только не о том, как дать и получить наслаждение; ваш средний мужчина, в лучшем случае, готов предпринять что-то, чтобы доставить женщине удовольствие – но это 'что-то' до смешного мало по сравнению с желанием получать! Вы все – даже те, кто почти искренне проповедует обратное, заблуждаясь относительно своих собственных взглядов, все абсолютно – самые заурядные иждивенцы, которые прежде, чем пошевелить пальцем, десять раз просчитают – а что они будут 'с этого иметь'... – Ну, знаешь... – Знаю. И поэтому – говорю: если ваш средний мужчина пытается сделать женщине что-то приятное – практически наверняка можно утверждать, что мысленно он её уже раз десять раздел и 'отымел' в пяти-десяти разных вариантах; ухаживает он только для того, чтобы получить впоследствии удовольствие – тогда, 'когда она расколется' – ваша фраза, представляющая собой верх цинизма. Ваша средняя женщина, проявляя интерес к мужчине или милостиво позволяя ему за собой ухаживать, думает в лучшем случае о том, хорош ли он в постели; скорее же – о том, способен ли он обеспечить её материально или о том, порядочен ли он, не бросит ли её раньше, чем она сама того пожелает; но – только не о том, что творится у него в душе, насколько он ей близок духовно и доставит ли общение с ним обоюдное удовольствие. Повторюсь: исключения – столь же редки, сколь грандиозны... – Но всё же есть... – Да, несколько таких экземпляров мы наблюдали... но – боже, что вы с ними творите... Эти люди у вас – по сути дела, изгои. Ваше общество, кажется, готово сделать всё для того, чтобы сжить их со света или – изменить, сделать 'как все'... Общество садистов, душегубов, умственно отсталых и неуравновешенных – таковы ваши правители, которых вы терпите, таковы и вы сами. Такими не рождаются – такими становятся. Человек рождается чистым один из смыслов его жизни состоит в получении умения бороться с выливаемой на него грязью – это неизбежное зло, но – Боже мой! – зачем же так много?!!! Ваш средний человек, возмущаясь зверствами инквизиции, не понимает, что, в сущности, единственное его отличие от членов 'святого ордена' – отсутствие той тайной и/или явной власти, которую они имели. Как только он до этой власти дорывается – начинается деградация. Темпы падения зависят от конкретной личности, но – приведи хотя бы один пример развития добродетели после получения власти! – Ну, ... – Молчи, не найдёшь. Ибо 'всякая власть развращает; абсолютная власть развращает абсолютно' – фраза, сказанная умным Землянином. Место этого постулата – среди азов любого серьёзного учения о власти. У вас нет таких учений. Те жалкие попытки, которые были – детский лепет, ибо – как можно критиковать систему власти, одновременно пытаясь заигрывать с ней? Самая большая ваша общественная проблема состоит в том, что власть имеют лица, совершенно не готовые к такой ответственности. Своё положение они воспринимают однозначно – бери побольше, пока есть возможность. Нельзя голодного козла приставить стеречь капусту; но, если он сейчас не голоден, то, возможно, его и удастся научить есть понемногу – чтобы надолго хватило... Особо умного козла можно научить сохранить одну головку на семена – это уже очень трудно, конечно; но, если не учить совсем совершенно невозможно. То, что я только что сказала – одна из основ любой нормальной 'системы подготовки кадров управления'. Господи, ну и язык... – Ты хочешь меня обидеть? – Прости. Нет, конечно... Просто не терплю, когда вы с уверенностью говорите о том, о чём не имеете представления. Слишком непривычно.Вздохнула она. Джерри озабоченно посматривал на часы. – Ты считаешь, что я – 'как все'? – Нет, конечно... Иначе – кто бы тебе всё это говорил... Но не обольщайся. Попробуй себя проверить, чтобы понять – так ли я неправа, как тебе кажется... – Как? – Довольно просто. Представь себя во всех ситуациях, упомянутых мною в этом разговоре. Не надо мне отвечать, как ты будешь себя вести, что будешь думать и как ко всему относиться. Ответь самому себе. Только сначала хорошенько подумай: не пытаешься ли ты обмануть самого себя – вам, Землянам, это так свойственно...– Закончила она уже из пассера. Двери закрылись. Ребята впервые ушли, не попрощавшись. Мне никогда ещё не было так горько и так... пакостно, что ли... Карина ревела, уткнувшись мне в плечо. За дверью пассера послышался тихий хлопок и пыль взметнулась от двери. Я открыл кладовку – пассера там уже не было. Была старая наша кладовка, в углу её лежал координатор, оставленный когда-то Лин – вот и всё... И я зарыдал. Впервые после детства – меня душили слёзы горечи и обиды, как самолюбивого ребёнка, у которого забрали любимый мячик... 'NO FATE...'– вдруг послышалось мне. 'NO FATE...'– чуть глуше и дальше. 'NO FATE...'– едва слышно и совсем далеко. 'NO FATE...'– вздохнув, обречённо произнёс я. – Что?– Не поняла Карина... Глава 19: 'NO FATE...'. ...Прошло уже насколько месяцев с тех пор, как закончилась Челланская экспедиция. Я многое передумал, решаясь и не решаясь выполнить всё же просьбу Гарика. Окончательно вопрос решил один случай: отчаявшийся Гарик рассказал мне однажды нижеследующее: – Знаешь, Анри... Было дело, застал я однажды вечером Лин сидящей в кресле у окна с какой-то книгой в руках. В тот вечер мы долго говорили о судьбах цивилизаций... Вспомнили о том, как погибала Фиеста, о том, как на Земле, которой будто бы удалось избежать такой участи, началась массовая деградация сознания и переориентация жизненных целей на потребление... Говорили и о том, можно ли что-то сделать... На Фиесте – не вышло. Но это – уже в прошлом. В далёком прошлом. Это уже известно... А вот на Земле... – Пиши.– Сказала мне тогда Лин. – Но это – на пределе моего понимания...– пробовал жаловаться я. – Пиши.– Пожала плечами челланка.– Когда Человек доходит до своего предела – он пишет книгу. Тогда другие, пройдя за одну ночь половину всей его жизни, может быть, сумеют пройти дальше... Только так и развивается Человечество... Пиши... – Люди ведь, в принципе, существа неглупые...– Не сдавался я.Когда-нибудь они и сами ко всему придут... Так стоит ли торопить события? – Стоит.– Улыбнулась Лин.– Ибо это – единственный способ сдвинуть их с места... – А нужно ли это? Всё равно ведь толком ничего не изменишь... Большинство людей ничего об этом не знают и знать не хотят... – Пиши... 'NO FATE...',– улыбнулась Лин. – Что?– Не понял я. – В судьбе каждого из нас... как, впрочем, и в судьбах цивилизаций... Нет, в общем-то, ничего неизбежного, фатального... Всё можно, в принципе, изменить... Вот только... Хватит ли сил?... – И – будет ли результат? – Результат будет. Пусть – не сейчас, и, может быть, даже не через сотню лет, но – будет. Слушай... Есть одна... Восточная легенда...– Лин открыла книгу, подошла к окну, села на подоконник и, перевернув несколько страниц, стала тихо читать... – ...Это случилось в давние времена – в далёком, неведомом краю... Над краем царила вечная, чёрная ночь. Гнилые туманы поднимались над болотистой землёю и стлались в воздухе. Люди рождались, росли, любили и умирали в сыром мраке. Но иногда дыхание ветра разгоняло тяжёлые испарения земли. Тогда с далёкого неба на людей смотрели яркие звёзды. Наступал всеобщий праздник. Люди, в одиночку сидевшие в тёмных, как погреба, жилищах, сходились на площадь и пели гимны Небу. Отцы указывали детям на звёзды и учили, что в стремлении к ним – жизнь и счастье человека. Юноши и девушки жадно вглядывались в небо и неслись к нему душою из давившего землю мрака. Звёздам молились жрецы. Звёзды воспевали поэты. Учёные изучили пути звёзд, их число, величину и сделали важное открытие: оказалось, что звёзды медленно, но непрерывно приближаются к земле. Десять тысяч лет назад – так говорили вполне достоверные источники – с трудом можно было различить улыбку на лице ребёнка за полтора шага. Теперь же всякий легко различал её за целых три шага. Не было никакого сомнения, что через несколько миллионов лет небо засияет яркими огнями и на земле наступит царство вечного лучезарного света. Все терпеливо ждали блаженного времени и с надеждою на него умирали. Так долгие годы шла жизнь людей, тихая и безмятежная, и согревалась она кроткою верою в далёкие звёзды. Однажды звёзды на небе горели особенно ярко. Люди толпились на площади и в немом благоговении возносились душою к вечному свету. Вдруг из толпы раздался голос: – Братья! Как светло и чудно там, в высоких небесных равнинах! А у нас здесь так сыро и мрачно! Томится душа моя – нет ей жизни и воли в вечной тьме. Что до того, что через миллионы лет жизнь наших дальних потомков озарится непреходящим светом? Нам, нам нужен этот свет. Нужен больше воздуха и пищи, больше матери и возлюбленной. Кто знает – быть может, есть путь к звёздам. Быть может, мы в силах сорвать их с неба и водрузить здесь, среди нас, на радость всей земле! Пойдёмте же искать пути, пойдёмте искать света для жизни! В собрании было молчание. Шёпотом люди спросили друг друга: – Кто это? – Это – Адеил, юноша безрассудный и непокорный. Опять было молчание. И заговорил старый Тсур, учитель мудрых, свет науки: – Милый юноша! Всем нам понятна твоя тоска. Кто в своё время не болел ею? Но невозможно человеку сорвать с неба звезду. Край земли кончается глубокими провалами и безднами. За ними крутые скалы. И нет через них пути к звёздам. Так говорят опыт и мудрость. И ответил Адеил: – Не к вам, мудрые, обращаюсь я. Ваш опыт бельмами покрывает глаза ваши и мудрость ваша ослепляет вас. К вам взываю я, молодые и смелые сердцем, к вам, кто ещё не раздавлен дряхлою старческою мудростью! И он ждал ответа. Одни сказали: – Мы бы рады пойти. Но мы – свет и радость в очах родителей наших и не можем причинить им печали. Другие сказали: – Мы бы рады пойти. Но мы только что начали строить наши дома, и нам нужно достроить их. Третьи сказали: – Привет тебе, Адеил! Мы идём с тобою! И поднялись многие юноши и девушки. И пошли за Адеилом. Пошли в тёмную, грозную даль. И тьма поглотила их. ...Прошло много времени. Об ушедших не было вести. Матери оплакали безрассудно погибших детей, и жизнь потекла по-прежнему. Опять в сыром и тёмном мраке родились, росли, любили и умирали люди с тихою надеждою, что через тысячи веков на землю низойдёт свет. Но вот однажды над тёмным краем земли небо слабо осветилось мелькающим трепетным светом. Люди толпились на площади и удивлённо спрашивали: – Что это там? Небо с каждым часом светлело. Голубые лучи скользили по туманам, пронизывали облака, широким светом заливали небесные равнины. Угрюмые тучи испуганно клубились, толкались и бежали вдаль. Всё ярче разливались по небу торжествующие лучи. И трепет небывалой радости пробегал по земле. Пристально вглядывался в даль старый жрец Сатзой. И сказал задумчиво: – Такой свет может быть только от вечной небесной звезды. И возразил Тсур, учитель умных, свет науки: – Но как могла звезда спуститься на землю? Нет нам пути к звёздам и нет звёздам пути к нам... А небо светилось, светлело. И вдруг над краем земли сверкнула слепяще-яркая точка. – Звезда! Идёт звезда! И в бурной радости побежали люди навстречу. Яркие, как день, лучи гнали перед собою гнилые туманы. Разорванные, взлохмаченные туманы метались и приникали к земле. А лучи били по ним, рвали на части и вгоняли в землю. Осветилась и очистилась даль земли. Люди увидели, как широка эта даль, сколько вольного простору на земле и сколько братьев их живёт во все стороны от них. И в бурной радости бежали они навстречу свету. По дороге тихим шагом шёл Адеил и высоко держал за луч сорванную с неба звезду. Он был один. Его спросили: – Где же остальные? Обрывающимся голосом он ответил: – Все погибли. Прокладывали пути к небу сквозь провалы и бездны. И погибли смертью храбрых. Ликующие толпы окружили звездоносца. Девушки осыпали его цветами. Гремели клики восторга: – Слава Адеилу! Слава принёсшему свет! Он вошёл в город и остановился на площади и высоко в руке держал сиявшую звезду. И по всему городу разлилось ликование. Прошли дни. По-прежнему ярко сияла на площади звезда, высоко поднятая в руке Адеила. Но давно уже не было в городе ликования. Люди ходили сердитые и хмурые, потупив взоры, и старались не смотреть друг на друга. Когда им приходилось идти через площадь, глаза при виде Адеила загорались мрачною враждою. Не слышно было песен. Не слышно было молитв. На место разогнанных звездою гнилых туманов над городом невидимым туманом сгущалась чёрная, угрюмая злоба. Сгущалась, росла и напрягалась. И под гнётом её нельзя было жить. И вот с воплем выбежал на площадь человек. Горели глаза его, лицо исказилось от разрывающей душу злобы. В безумии бешенства он кричал: – Долой звезду! Долой проклятого звездоносца!... Братья, разве не души всех вас вопят моими устами: долой звезду, долой свет – он лишил нас жизни и радости! Мы мирно жили во мраке, мы любили наши милые жилища, нашу тихую жизнь. И смотрите – что такое случилось? Пришёл свет – и нет уже отрады ни в чём. Грязными, уродливыми кучами теснятся дома. Листья деревьев бледны и склизки, как кожа на брюхе лягушки. Посмотрите на землю – она вся покрыта кровавою грязью. Откуда эта кровь, кто знает? Но она липнет к рукам, её запах преследует нас за едой и во сне, он отравляет и обессиливает наши смиренные молитвы к звёздам. И нигде нет спасения от дерзкого, всепроникающего света! Он врывается в наши дома, и вот мы видим: все они облеплены грязью, грязь въелась в стены, затянула окна, вонючими кучами громоздится в углах. Мы больше не можем целовать наших возлюбленных – при свете Адеиловой звезды они стали отвратительней могильных червей: глаза их бледны, как мокрицы, мягкие тела покрыты пятнами и отливают плесенью. И друг на друга уже не можем мы больше смотреть – не человека видим мы перед собой, а поругание человека... Каждый наш тайный шаг, каждое скрытое движение освещает неумолимый свет. Невозможно жить! Долой звездоносца, да погибнет свет! И подхватили другие: – Долой! Да живёт тьма! Только горе и проклятье приносит людям свет! Смерть звездоносцу! И грозно взволновалась толпа, и бешеным рёвом старалась опьянить себя, заглушить ужас перед великою хулою своею на свет. И двинулась на Адеила. Но смертельно-ярко сияла звезда в руке звездоносца, и люди не смогли подойти к нему. – Братья, стойте!– Раздался вдруг голос старого жреца Сатзоя.– Тяжкий грех берёте вы на душу, проклиная свет. Чему мы молились, чем мы живём, как не светом? Но и ты, сын мой,– обратился он к Адеилу,– и ты совершил не меньший грех, снёсши звезду на землю. Правда, великий Брама сказал: 'Блажен, кто стремится к звёздам'. Но дерзкие своею мудростию люди неправильно поняли слово Всемирно-чтимого. Ученики учеников его растолковали истинный смысл тёмного слова Всемудрого: к звёздам человек должен стремиться лишь помыслами, а на земле тьма столь же священна, как на небе – свет. И вот эту-то истину презрел ты своим вознёсшимся умом. Раскайся же, сын мой, брось звезду, и да воцарится на земле прежний мрак... Усмехнулся Адеил: – А ты думаешь, если я брошу – мир на земле не погиб уже навеки? И с ужасом почуяли люди, что правду сказал Адеил, что прежний мир уже не возродится никогда. Тогда выступил вперёд старый Тсур, учитель умных, свет науки. – Безрассудно поступил ты, Адеил, и сам видишь теперь плоды своего безрассудства. По законам природы жизнь развивается медленно. И медленно приближаются к жизни далёкие звёзды. При их постепенно приближающемся свете постепенно перестраивается и жизнь. Но ты не захотел ждать. Ты на свой страх сорвал звезду с неба и ярко осветил жизнь. Что же получилось? Вот она кругом перед нами – грязная, жалкая и уродливая. Но разве мы раньше не догадывались, что она такова? И разве в этом была задача? Невелика мудрость – сорвать с неба звезду и осветить ею уродство жизни. Нет; возьмись за чёрную, трудную работу переустройства жизни. Тогда ты увидишь, легко ли очистить её от накопившейся веками грязи, можно ли смыть эту грязь хотя бы целым морем самого лучезарного света. Сколько в этом детской неопытности! Сколько непонимания условий и законов жизни! И вот вместо радости ты принёс на землю скорбь, вместо мира – войну. А ты мог бы и теперь быть полезным жизни: разбей звезду, возьми из неё лишь маленький осколок – и осколок этот осветит жизнь как раз настолько, сколько нужно для плодотворной и разумной работы над нею. И ответил Адеил: – Ты верно сказал, Тсур! Не радость принесла сюда звезда, а скорбь; не мир, а войну! Не этого ждал я, когда по крутым скалам карабкался к звёздам, когда рядом срывались и падали в бездну товарищи... Я думал: хоть один из нас достигнет цели и принесёт на землю звезду. И в ярком свете наступит на земле яркая, светлая жизнь. Но когда я стоял на площади, когда я при свете небесной звезды увидел нашу жизнь, я понял, что безумны были мои мечты. Я понял – свет нужен вам лишь в недосягаемом небе, чтобы преклоняться перед ним в торжественные минуты жизни. На земле же вам всего дороже мрак, чтобы прятаться друг от друга, и, главное, радоваться на себя, на свою проеденную плесенью жизнь. Но ещё больше, чем прежде, почуял я, что невозможно жить этой жизнью. Каждою каплею своей кровавой грязи, каждым пятном сырой плесени она немолчно вопиет к небу... Впрочем, могу вас утешить: светить моей звезде недолго. Там, в далёком небе, висят звёзды и светят сами собою. Но, сорванная с неба, снесённая на землю, звезда может светить, лишь питаясь кровью держащего её. Я чувствую, жизнь моя, как по светильне, поднимается по телу к звезде и сгорает в ней. Ещё немного, и жизнь моя сгорит целиком. И нельзя никому передать звезды: она гаснет вместе с жизнью несущего её, и каждый должен добывать звезду в небе. И к вам обращаюсь я, честные и смелые сердцем. Познав свет, вы уже не захотите жить во мраке. Идите же в далёкий путь и несите сюда новые звёзды. Долог и труден путь, но всё-таки для вас он будет уже легче, чем для нас, впервые погибших на нём. Тропинки проложены, пути намечены, и вы воротитесь со звёздами, и не иссякнет свет их больше на земле. А при неугасающем их свете невозможною станет такая жизнь, как теперь. Высохнут болота. Исчезнут чёрные туманы. Ярко зазеленеют деревья. И те, которые сейчас в ярости кидаются на звезду, волею-неволею возьмутся за переустройство жизни. Ведь и вся злоба их теперь оттого, что при свете они чувствуют – им невозможно жить так, как они живут. И жизнь станет великою и чистою. И прекрасна будет она при лучезарном свете питаемых нашею кровью звёзд. А когда, наконец, спустится к нам звёздное небо и осветит жизнь, то застанет людей достойными света. И тогда уж не нужна будет наша кровь, чтоб питать этот вечный, непреходящий свет... Голос Адеила оборвался. Последние кровинки сбежали с бледного лица. Подогнулись колени звездоносца, и он упал. Упала вместе с ним звезда. Упала, зашипела в кровавой грязи и погасла. Ринулась со всех сторон чёрная тьма и замкнулась над погасшею звездою. Поднялись с земли ожившие туманы, заклубились в воздухе. И жалкими, робкими огоньками светились сквозь них на далёком небе далёкие, бессильные и неопасные звёзды. Прошли годы. По-прежнему в сыром мраке рождались, росли, любили и умирали люди. По-прежнему мирною и спокойною казалась жизнь. Но глубокая тревога и неудовлетворённость подтачивала её во мраке. Люди старались и не могли забыть того, что осветила им мимолётным своим светом яркая звезда. Отравлены были прежние тихие радости. Ложь въелась во всё. Благоговейно молился человек на далёкую звезду и начинал думать: 'А вдруг найдётся другой безумец и принесёт звезду сюда, к нам?' Язык заплетался, и благоговейное парение сменялось трусливою дрожью. Отец учил сына, что в стремлении к звёздам – жизнь и счастье человека. И вдруг мелькала мысль: 'А ну, как в сыне и вправду загорится стремление к звёздному свету, и, подобно Адеилу, он пойдёт за звездою и принесёт её на землю!'. И отец спешил объяснить сыну, что свет, конечно, хорош, но безумно пытаться низвести его на землю. Были такие безумцы, и они бесславно погибли, не принёсши пользы для жизни. Этому же учили людей жрецы. Это же доказывали учёные. Но напрасно звучали их проповеди. То и дело разносилась весть, что некий юноша или некая девушка ушли из родного гнезда. Куда? Не по пути ли, указанному Адеилом? И с ужасом чувствовали люди, что, если опять засияет на земле свет, то придётся волей-неволей взяться, наконец, за громадную работу, и уже нельзя будет уйти от неё никуда. Со смутным беспокойством вглядывались они в чёрную даль. И казалось им, что над краем земли уже начинает мелькать трепещущий отсвет приближающихся звёзд... ...Лин окончила читать и опустила книгу на колени. – Кто это?– Спросил я, ожидая услышать какое-то экзотическое имя. – Вересаев...– просто ответила Лин. – Кто-кто?– Не поверил я своим ушам. – Вересаев...– тихо повторила Лин. Есть на вашей планете такой писатель...