Текст книги "No Fate'"

Автор книги: Анри Бертьен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

* * *

Глава 15: Чадо. ...Время между тем неумолимо текло, совершенно не считаясь с нашими желаниями, помыслами и взглядами. Роковой месяц май неуклонно приближался и я уже почти смирился с неизбежностью утраты. Карина пару раз поревела в подушку да полежала до рассвета с широко открытыми глазами. Вот и всё. Обещание Лин пригласить нас 'на зачатие' я, признаться, не принял особо всерьёз – как-то показалось, что дано оно было достаточно опрометчиво и, передумав потом, ребята, как это обычно делается на Земле, об этом 'тихо забыли'. Напоминать, естественно, мне и в голову прийти не могло. Каково же было моё удивление, когда Лин, ворвавшись однажды в мою комнату, с порога поинтересовалась: – Где Карина? – Не знаю...– Изумился я.– А что? – Да нет, ничего,– рассмеялась челланка, оценив мою ошарашенную физиономию,– просто мы вас хотели бы сегодня пригласить... – Куда? – Ну... Как бы тебе сказать...– Девушка слегка запнулась и лёгкий румянец проявился сквозь бронзу щёк. 'Совсем, как мулатка, стала...'– подумал я. – Сегодня мы с Джерри будем делать чадо...– Потупив взор, тихо сказала гостья. – Так вы не передумали?– Вырвалось у меня. – А почему мы должны были передумать?– Совершенно изумилась, даже, пожалуй, немного испугалась, челланка. – Ну, мне показалось, что ты тогда пообещала нас пригласить немного опрометчиво...– После секундной паузы Лин расхохоталась: – Нет, Гарри, не передумали... Да и не даются такие обещания опрометчиво на этот праздник только близких людей зовут, а их нечасто меняют... Фух...– Лин слегка отдышалась, смахнула слезинку: – А я уже перепугалась – мне показалось, что ты имел в виду 'не передумали ли мы заводить чадо'... Сразу – куча тревожных мыслей в голове, типа 'а с чего бы это мы должны были передумать?'.– Лин откинулась в кресле, раскинув руки. Она явно была немного возбуждена. – Что, чудная я сегодня?– Как бы прочитав мои мысли, загадочным голосом вымолвила она.– А я ещё и не такая буду...– Лин ворковала, приближаясь: Я сегодня буду шальная... Или шалая – как хочешь... Взяв мою голову в руки в заглянув в глаза, она вдруг нерешительно спросила: – Так придёте? – Придём, конечно!– Изумился я. Как же можно не прийти!– А куда и когда? – У Вероники. В саду или на берегу. В полночь. То есть – начнем, конечно, раньше... А вот зачать хотим в полночь. Не возражаешь? – Бог мой... Да смею ли я возражать?! – Вот и ладненько...– Удовлетворённо улыбнулась Лин.– До вечера!– И, как-то шало взмахнув рукой, девчонка умчалась. Потом, выглянув из-за двери, бросила многообещающий взгляд, улыбнулась и исчезла совсем. Я позвонил Карине на работу. У неё были небольшие проблемы – нужно было задержаться. Моё сообщение вызвало у неё не меньшее изумление, чем у меня – визит Линды: – Они что, вообще ошалели? – Ошалели, ошалели.– Поспешил заверить я.– Видела бы ты её сегодня совсем шалая. И – утверждает, что это ещё не предел! – Ну, к полуночи я успею, конечно... Тут часам к десяти управлюсь, к одиннадцати буду готова, я думаю... – Уверена? – Ну, если что – выкручусь как-нибудь. Всё, что здесь происходит, не стоит, по-моему, и сотой доли настроения этих ребят, верно? – Верно, верно... Так как? – Ну, ты давай пораньше – может, там чего понадобится. А я – часам к одиннадцати. – Ну, смотри... – Смотрю... Пока. – До вечера. ...До вечера никакой работы у меня не было. То есть – работа, которую надо было делать, была, а вот работы, которая бы спорилась – не было. Часам к семи я понял, что дальше сидеть дома бесполезно. Помывшись, побрившись и позвонив жене, я нажал на талкере кнопку вызова. – Да!– Мечтательно вымолвила Лин. – Я готов. – А Карина? – Будет к одиннадцати. – По-нят-но...– по слогам игриво произнесла она.– Значит, так: талкер оставляешь ей, сам заходишь в пассер и ждёшь – я тебя заберу. O'key? – O'key!– Неуверенно согласился я, изумляясь несвойственному ей стилю. Снятый с руки талкер ложится на стол – рядом с проглаженным 'хитоном' Карины – подарком Лин. Надеюсь, что Карина его обязательно оденет, а Линде это будет приятно. В последний раз оглядываю комнату, вздохнув, подхожу к пассеру. Створки бесшумно распахнулись и я шагнул в матовое пространство. Холодок пробежал по коже: жутко всё-таки находиться в машине, способной в мгновение ока закинуть тебя 'за тридевять земель', да при этом ещё понимать, что от тебя ничего не зависит... К счастью, моё ожидание длилось недолго: как только двери закрылись, я услышал голос Линды: – Готов? – Готов, готов...– закивал головой я, как если бы от моих кивков зависела скорость процесса. Через пару секунд дверь открылась и я увидел улыбающуюся Линду. – Брр...– передёрнул плечами я, выходя из пассера. – Что случилось?– Изображая невинность, поинтересовалась Лин. – Да нет, ничего... Только жутковато как-то...– Челланка улыбнулась.– А как ты это проделала?– Поинтересовался я. – Хм...– изобразила было загадочную физиономию девчушка, но не выдержала и вскоре рассмеялась: – А ты что, никогда лифт на другой этаж не отправлял? – Ну, отправлял, конечно...– вспомнил я, как, просунув руку в лифт, нажимал на кнопку и выдёргивал её обратно раньше, чем успевали закрыться двери.– Но ты ведь не отправляла, а принимала... – Ну, так это ведь и не лифт...– резонно заметила девушка. – Понимаю... Но всё же? – Помнишь, я пыталась объяснить тебе принцип работы пассера? – Помню, конечно...– буркнул я. – Ну, так суть там, если помнишь, заключается во взаимном обмене частями пространства... – Помню, помню... – Тогда – извини, конечно, но – какая же разница: отправлять или принимать?– Изучающе рассматривая мою озадаченную физиономию, поинтересовалась Лин. – П-понимаю...– после минутного замешательства выдавил я. То есть – ты просто отправила мне свою пустую кабину... А моя с моим бренным телом в результате попала к тебе... – Вот видишь... А прикидывался совсем глупым...– проворковала Лин и погладила меня по щеке. Я настолько опешил, что чуть было не отстранился. – Не принимай её сегодня слишком всерьёз...– Сказал, ухмыляясь, вовремя появившийся Джерри.– Она, чтобы сегодня всё было 'наверняка', немножко хлебнула 'из заветной чашки'... – Что значит 'наверняка'? – Как тебе сказать... У нас распространено мнение, что отношение женщины к ребёнку – ласка, любовь, нежность, желание опеки и так далее – во многом зависит от того удовольствия, которое женщина получит в процессе зачатия. Проще говоря – от уровня оргазма. Поэтому женщины, подсознательно желающие лучше относится к ребёнку, стараются, чтобы зачатие прошло 'на ура' – без сучка, без задоринки, с полной потерей самоконтроля и с незабываемым оргазмом.– Ухмыльнулся он в бороду. – И ты в это веришь? – А почему – нет?– Джерри бросил на меня загадочный взгляд.– Видишь ли... Кроме того, что это, в общем-то, не противоречит моим знаниям...продолжая загадочно улыбаться, осторожно начал он,– так ещё и... Скажи, какой нормальный мужчина станет разубеждать женщину, имеющую такие взгляды?– Наконец широко улыбнулся челланин. – Хм... Действительно... И что было в чашке? – А зелье одно...– Ухмыльнулся Джерри.– Оно не столько повышает возбудимость, сколько просто... как бы это сказать... 'отпускает тормоза', что ли... Сейчас её подсознание почти не контролирует чувство опасности и привычные общественные стереотипы поведения... А, поскольку она и в обычном виде не слишком сурова... – Джерри!– Умоляюще-заигрывающе протянула Лин. – ...то сейчас – совсем как кошка: ко всем знакомым мужчинам ластится...не обратив внимания на её реплику, но с улыбкой обняв её за плечи, закончил бородач. – Тебе не нравится?– Проворковала она, притираясь к нему затылком. – А разве я это сказал?– Улыбнулся он в ответ. Признаться, в этот момент я не был уверен, что они не сумеют обойтись без меня и попытался смыться на кухню. – Там чайник на плите стоит – захвати!– Послышался сзади голос Джерри. – Который?– Поинтересовался я, заметив, что их там два: один – поменьше да почище, а другой – с ведро размером и в саже. – Тот, что почернее!– Ответила Лин.– Мы его на костёр пристроим и будем чай варить... Ой, что-то не то сказала? – А что – в ушах шумит? – И как ты догадался? – Опыт общения – что делать... – Так что не так? – Просто чай не варят. Его заваривают. То есть – заливают листья кипятком и дают немного настояться. Если же его варить – то есть держать кипящим на огне – так там уже ни запаху, ни чаю не будет – одна коричневая горьковатая водица... – Ну, это мы уже прошли...– Рассмеялся Джерри.– Забери там и пачку чая на столе. Большая, со слоном... – И чашки рядом с ней...– добавила Лин. Когда я, нагруженный чайником и пачкой чая в одной руке да шестью чашками в другой появился в дверях, Джерри забрал у меня чайник, а Лин – пачку с чаем. В результате я остался только с чашками в руках. Через застеклённую веранду мы вышли в сад, где Джерри мастерски быстро накачал из скважины полный чайник воды. – Поехали,– кивнул головой он. – Куда?– Нерешительно поинтересовался я у стоящей рядом Линды. – На берег...– улыбнулась она. Костёрчик разложим, будем, как это у вас говорится... чаи гонять... А там и народ соберётся... – А помнится, ты говаривала: 'И как только вы это зелье пьёте – не понимаю...'... Помнишь? – Помню, помню...– проворковала она.– Как видишь – понемногу пристрастилась...– Я улыбнулся. Мы потихоньку пошли вслед за Джерри. – Кстати – а что ж хозяев-то не видно?– Вдруг вспомнил я. – Они детвору к дедкам-бабкам повезли – к ночи вернутся... Согласись, что для детишек это были бы слишком сильные впечатления...– виновато улыбнулась 'мулатка'. – Да уж...– только и смог вымолвить я. Какое-то время мы шли тихо. Вдруг Лин ни с того, ни с сего сбросила свой 'хитон' и закинула его на дерево. – Может, не стоило?– Попытался осторожничать я.– Ещё ведь не слишком темно – могут увидеть... – Не думаю...– пожала плечами голая 'мулатка'.– Ты здесь уже был – так хоть раз кого-нибудь поблизости видел? И потом...– не дожидаясь ответа, улыбнулась она,– сегодня – мой день... Мой праздник. Если хочешь – моя фиеста. Что хочу, то и делаю! – Ты видела нашу фиесту? – Конечно! Я тогда ещё удивилась – как это земляне так спокойно реагируют на практически голых танцовщиц! Кстати, иногда – просто вульгарных... Собственно, после наблюдения за этим пышным празднеством мы и определили название погибшей планеты, как 'Фиеста': там подобное, по слухам, в последние годы было нормой... Праздниками пытались усыпить тревогу в массах... Доусыплялись...– Девчушка вдруг неожиданно стала совсем серьёзной.– Теперь осколки летают... И планеты – в виде пояса астероидов, и цивилизации – в виде Земной и Челланской... Сколько тысячелетий – коту под хвост... Ну, нам хоть легче – к нам северяне не попали: Челла была открыта уже после начала противостояния, и этой информации они просто не имели... А Земля была известна уже Бог весть, сколько; многие попавшие на Север были в курсе её существования и местонахождения... Здесь были постоянно действующие космодромы... Поэтому, когда драпали с планеты – на Землю попали и те, и другие... И устроили тут такую кашу, что и по сей день не разгрести... На Челлу же попали только те, кого отобрали люди из центра исследований дальнего космоса... Они даже правительство не стали информировать о новом открытии – и слава Богу... Да тем было и не до этого – были слишком 'заняты': всё карнавалы устраивали... Так что они тоже могли драпать только на Землю. Я опять жаргонизмами балуюсь?– Вдруг, будто прислушавшись, поинтересовалась она. – Как тебе сказать... Слово 'драпать' – не слишком употребляемое в литературе. Но зато – очень точное в данном контексте... – Ты меня успокоил... – Кстати, Лин... – А? – А что вообще известно о последних днях Фиесты? – Немного. Известно, что там была цивилизация, выходившая в ближний космос и пытавшаяся пробиться в дальний. Последнее было непросто, ибо, как только проблема пассера была решена, так сразу этой информацией завладел Север. – Это плохо? – Да. Север представлял собой довольно агрессивную, хотя и небольшую страну. Юг не был толком заселён вообще, а основная масса жила в приэкваториальной зоне. Наклон оси вращения к плоскости орбиты почти отсутствовал, из-за чего Юг и Север были малопригодны для жизни. Климат же приэкваториальной зоны примерно соответствовал климату районов Чёрного и Средиземного морей на Земле. Планета довольно долго жила совершено спокойно, пока не возникла идея ссылать заключённых на Север. Когда их там скопилось достаточно много, образовалось новое государство. Какова была его идеология – догадаться нетрудно. Случилось так, что человек, открывший идею свободного перемещения в пространстве, был вывезен на Север агентами этой страны. На основе этой идеи... как любят говорить ваши фантасты 'нуль-перемещения' или 'нуль-транспортировки' – было создано новое средство доставки оружия, не имевшее себе равных. – А почему 'нуль'? – Не знаю.– Пожала Линда плечами.– Термин-то не я ведь выдумала... Скорее всего, хотели подчеркнуть, что при таком перемещении нет затрат энергии то есть затраты энергии равны нулю. – А это неверно?– Челланка поморщилась: – Не совсем верно... На само перемещение действительно нет затрат энергии, но на связь, согласование, создание полей-обращений, компенсацию разницы масс и прочие сопутствующие нюансы энергия тратится. Конечно, в несоизмеримо меньших объёмах, чем на обычное физическое перемещение. Собственно, принцип пассера... – Я помню. И чем это всё закончилось на Фиесте? – Никто не знает. Нет никаких сведений о последних днях перед катастрофой. Причин могло быть несколько. – Например? – Например, та ситуация, о которой я тебе рассказала, создала немалую напряжённость между агрессивным Севером и беспечным Экватором, который не был готов к такому обороту дела... Правители Экватора так, похоже, до конца и не поняли, что Север реально способен уничтожить не только их страну, но и всю планету. Они не только не могли толком противодействовать противнику, но не хотели об этом даже думать, не принимая эту угрозу 'слишком всерьёз'. Хотя оружия у них было более, чем достаточно – они допускали, в принципе, мысль, об инопланетных вторжениях. Но – при этом отрицали саму возможность стычки на Фиесте. А Север тем временем лихорадочно копил вооружения... Планета была переполнена складами оружия массового поражения... Учитывая злобность Севера и нежелание Экватора замечать сложившуюся ситуацию, достаточно было буквально одной ракеты, чтобы случилась катастрофа. Это начинали понимать многие 'простые смертные', но совершенно не хотели понимать власти Экватора. Они продолжали ссылать на Север всё новых и новых неугодных им людей, уже – не обязательно преступников. А чтобы среди остальных было меньше недовольных – устраивали карнавалы, очень похожие на те, что мы видели у вас в Рио... Последние лет пятьдесят планета тонула в песнях и плясках... Сплошная фиеста – отсюда и название... Как она называлась на самом деле – я даже не знаю... Безответственность властей, устраивающих карнавалы, чтобы отвлечь людей от дурных мыслей, и была первой бросавшейся в глаза причиной, могущей вызвать катастрофу. Они даже не пытались контролировать Север при помощи своих служб безопасности – они вообще не воспринимали его всерьёз... За несколько лет до катастрофы на Севере пришёл к власти какой-то маньяк, бредивший идеей завоевать Экватор: он считал несправедливым такое разделение зон для жизни... А Экваториане просто пытались его запугать, наращивая свои вооружения. Глупо: он шизофреник, он не может адекватно оценивать опасность, угрожающую ему. Равно, как не может адекватно оценить и последствия своего разбоя: даже гибель планеты он считал допустимой для 'достижения наших целей'. – Каких целей? Умереть всем вместе, в одной термоядерной могиле? – Не думаю, что он был способен об этом задумываться.– С сомнением покачала головой Лин.– В результате – можно было ожидать ядерного удара такой мощности, что планета просто была бы разорвана на части – и Север, и Экватор обладали для этого достаточным потенциалом. А могло быть и проще стремясь уничтожить ядерные арсеналы друг друга, они могли послать всего несколько ракет, но – в склады. Этим залпом они подписывали приговор всей планете, потому что взрыва любых двух из десятков имеющихся на планете арсеналов было бы достаточно для её уничтожения. – Недурно... – Да, примерно так, как СССР и США в период противостояния кичились тем, кто сколько раз может уничтожить планету. Мне понравился ответ одного советского физика, которого приглашали на работу в Штаты. Стремясь показать ядерную мощь державы, агитаторы сказали, что, дескать, мы можем уничтожить планету 17 раз, в то время, как вы – только 7. – И что же он ответил? – Что ему вполне достаточно одного раза... – Воистину... Так на Фиесте всё же дело закончилось ядерной войной? – Не уверена. Дело в том, что они были так же небрежны к ядерному топливу, как и вы – недожигали его и складировали в хранилищах. Проблема в том, что, когда интенсивность топлива падает, его меняют на новое. Иссякшее же захороняют. И на Земле, и на Фиесте. – А у вас? – У нас дожигают. В реакторах другого типа. Там гораздо ниже коэффициент полезного действия, но всё равно такие реакторы дешевле ваших гидроэлектростанций, да и теплоэлектроцентралей, работающих на мазуте. И я не понимаю, зачем забивать планету ядерными отходами, которые пухнут в бочках, продолжая выделять тепло, которое создаёт угрозу катастрофы, вместо того, чтобы просто греть им воду. Собственно – попадание ракеты в большое хранилище отходов мало отличается от попадания в склад боеприпасов... – То есть – катастрофа могла быть и случайностью, если нападавший просто не ожидал, что стреляет в хранилище отходов? – Теоретически – да. Но – маловероятно: я не думаю, что места захоронений могли быть неизвестны противникам. По одной из версий, там просто началась реакция в одном из 'могильников'. Поскольку меры принимались, всё это не взорвалось сразу, а постепенно разогревалось... В конце концов планета превратилась в неконтролируемый ядерный реактор... Тепловое излучение было таково, что могло создавать пожары даже на Земле. И – с Земли должен был быть виден полыхающий плазмой диск... В конце концов всё это всё же взорвалось...– Лин помолчала.– Кстати, там была ещё одна проблема... – Ещё?!! – Да... Комета. – Какая? – Понятия не имею... Просто в некоторых источниках упоминается, что массовое бегство с планеты – причём как с Севера, так и с экватора началось именно после сообщения о комете. При этом заверения Экваториальных властей о том, что расстрелять эту комету не составит труда, никто всерьёз не воспринимал: за 50 лет всем уже набили оскомину попытки за весельем спрятать беспомощность, правительству просто не верили... Комета была – а вот сумели ли они избежать встречи с ней неизвестно. Могло быть попадание кометы в склады оружия, могла быть стычка между озлобленным Севером и безответственным Экватором. А может, масса кометы была вообще просто достаточной для разрушения планеты... – Бррр... И чем же всё это могло закончиться? – Не знаю... То ли – случайный доступ какого-нибудь маньяка, пробравшегося к заветной кнопке... То ли – маньяк, дорвавшийся до власти и, таким образом, получивший доступ к 'кнопке' официально... То ли – комета, то ли – взрыв захоронения отходов... Бог весть... – Не хотел бы я там оказаться... – А на Земле ситуация, кстати, совсем недавно была ну очень похожа... Сейчас, правда, чуть получше: одной из взрывоопасных ситуаций, которые могли разрушить планету, вам удалось избежать: вы так и не научились свободно перемещаться в пространстве. Кроме того, одна из противостоявших сверхдержав политически и экономически лежит в руинах, а вторая делает всё для того, чтобы противник из этих руин никогда не поднялся. Комету, которую вы ждёте в самое ближайшее время, вы тоже вроде бы должны суметь взорвать... – Какую комету?!! – Ты до неё доживёшь...– Улыбнулась Лин.– Тогда и узнаешь. – Ты уверена? – Наши ребята из первой группы её засекли, но считать пока рано – мы слишком мало знаем о кривизне пространства в вашей части галактики, чтобы делать такие долгосрочные прогнозы. Пока можно только сказать, что она для вас опасна... А вот за пару месяцев до встречи можно вычислить траекторию её прохода или... точку падения... с точностью до нескольких километров. И время, соответственно – с точностью где-то до секунды. Достаточная точность для болида, способного либо расколоть планету, либо затопить всю сушу... Но это не самая большая проблема – несколько ваших термоядерных ракет вполне могли бы если не уничтожить болид, то, по крайней мере, достаточно изменить его орбиту... У вас есть проблема и посерьёзнее... – О боже! А ещё что? – Вы сами. Ваши взгляды и ваши пороки... – Есть у вас такая проблема, как ориентация общества на потребление.Обернулся настигнутый нами Джерри.– И – неспособность правительств изменить ситуацию, ибо этот порок свойственен и правителям. Причём, на мой взгляд, в первую очередь – как раз именно им. – Первые экспедиции думали, что это – исключения...– с грустью заметила Лин. – Постой... Ты хочешь сказать, что вы тут – не первые с Челлы?– Изумился я. – А это тебя удивляет?– Поинтересовался Джерри, пытаясь устроить тяжеленный – пожалуй, ведёрный, чайник над сложенным костром. Неподалёку лежала огромная куча запасённого хвороста. Совсем рядом плескалось море... – Ну, не так, чтобы очень сильно...– пожал плечами я. – Скажем, об экспедиции Вейнера я уже упоминала...– взглянула на меня Лин.– Она была первой 'развёрнутой' экспедицией и состояла из тридцати человек... Мы – вторая. Заключающая. По нашим материалам о вас будут судить на Челле лет пятьдесят-сто, не меньше... Но даже такие экспедиции, как Вейнера, так сразу, 'наобум' не посылают – обычно этому предшествуют несколько малочисленных, 'наблюдательных' экспедиций с небольшим числом участников. – Я так понял, что и на Земле они были? – Конечно. Мы наблюдаем за Землёй где-то с середины тридцатых годов... Так что – вся Вторая Мировая у нас была, как на ладони... Включая бомбардировку Хиросимы и Нагасаки, абсолютно бессмысленную с военной точки зрения... Помнится, ребята тогда долго спорили – чего больше хотели американцы: показать России свою силу или отомстить японцам за Перл-Хабор... – Ну, и как? – По-моему, бомбы сбросили – чтобы напугать Россию, а сбросили именно на японцев – потому, что не могли простить им Перл-Хабор.– Усмехнулся, поднимаясь с колен, Джерри. Костёр понемногу начал набирать силу.– Только для первых экспедиций такие выводы были бы слишком...– он запнулся, подыскивая нужное слово,– невзвешенными, что ли... Представлений о Земной цивилизации тогда не было почти никаких... Цели этих экспедиций были чисто обзорными, сами они были слишком малочисленными... – Это сколько? – Там было по пять-семь разведчиков довольно широкой специализации,задумчиво уставившись в огонь, ответила челланка.– Они могли давать ориентировки, но – не делать серьёзные выводы об особенностях всей цивилизации... Наша же группа насчитывает полсотни человек, больше половины которых – профессионалы в тех или иных областях знаний. При подборе команды квалификационный уровень этих специалистов ограничивался первой десяткой на Челле... Уровень же Джерри, командора и Лайны – первая тройка... – Будет хвалиться-то...– недовольно буркнул Джерри. – Я не хвалюсь.– Серьёзно возразила Лин.– Я просто пытаюсь убедить Гарика в том, что выводы, к которым приходит такая команда, вряд ли могут быть 'общим заблуждением'...– Вокруг повисла гнетущая тишина, нарушаемая потрескиванием костра. – Когда ещё он закипит...– Задумчиво промолвил я. – Ничего – нам пока спешить некуда...– улыбнулся челланин.– Давай лучше пока разденемся...– Я не возражал: было парко, как в бане. – И только во время работы нашей экспедиции впервые было высказано предположение о том, что здесь это – норма жизни...– с некоторой досадой продолжила Лин. – Прости – что именно 'норма' жизни и что под этими словами понимать?Поинтересовался я сквозь стягиваемую через голову рубашку. – Под 'нормой жизни' мы понимаем взгляды... или свойства личности... наиболее распространённые в обществе. На Земле же наиболее распространены злоба, ложь, лицемерие, ханжество, алчь – не обязательно в этом порядке, но это – 'первая пятёрка' характерных черт большинства Землян. По ней и следует судить об обществе в целом...– С некоторым оттенком безразличия глядя куда-то за горизонт, тихо сказала Лин.– При этом мы не принимаем во внимание, что и как вы констатируете – мы смотрим, как вы на самом деле поступаете... По делам и судим... – Ну, а ещё одна ваша головная боль – лень.– Добавил, пытаясь освободиться от штанов, Джерри.– Леность мысли, леность созидания... При этом я порой поражаюсь способности многих Землян тратить огромное количество сил и энергии на то, чтобы чего-то не делать или взвалить это на плечи других особенно в случаях, когда для того, чтобы сделать это самому, требуется несоизмеримо меньше сил и энергии, чем для того, чтобы взвалить это на другого... Причём это проявляется везде – на работе, дома, среди 'друзей' и знакомых... И очень редко кто задумывается над такой простой вещью, что он, по сути дела, полдня либо отбивался от десятиминутной работы, либо пытался взвалить её на жену, или мужа, или – 'друга'... Не проще ли было её сделать самому? – Ты понимаешь,– задумчиво продолжила Лин,– тут уже речь идёт не об эгоизме даже, не о прагматизме или цинизме – речь идёт уже просто об извращённой психике... Его поведение неразумно в любом смысле, исключая разве что шизофрению: тогда на почве какой-либо экзотической и трудноописуемой мании можно хоть как-то объяснить поведение человека, для которого неважно, сколько он затратит сил – ему важен сам факт, что он НЕ БУДЕТ делать ту или иную работу, именно от осознания этого факта он получит удовольствие и именно этого он и добивается...– Лин встала, потянулась, подтащила поближе охапку хвороста и начала понемногу оживлять наш уже затухающий костёр. Вскоре языки пламени заиграли на её бронзовой от Земного загара коже. Мы с Джерри переглянулись и улыбнулись: каждый понял, что оба не в силах оторвать от неё взгляд. Джерри подсел к ней поближе и тоже подбросил пару веток. – Собственно, к вариации последствий описываемого сейчас явления я могу отнести и повальное пристрастие ко лжи.– Продолжил тему он.– Видишь ли... Я могу понять, когда лжёт слабый, ибо по иному он не может противостоять тому, кто заведомо сильнее его, а противостояние неизбежно – например, когда захваченный в плен лжёт врагу, чтобы ввести его в заблуждение. Хотя я и не поощряю ложь в принципе – но в такой ситуации мне всё ясно и понятно, здесь я не могу его осудить. Когда же ложь доставляет удовольствие самим фактом введения кого-то в заблуждение, когда члены общества соревнуются между собой в умении лгать и не быть раскрытыми – это или следствие всеобщего панического страха, или следствие маниакального пристрастия к лицемерию... Мне кажется понятным, когда ложь порождается страхом. Но у вас она порождается и ленью, и алчью... Это – страшно. Это явные признаки деградации – как общества, так и личности... Причём, как я уже говорил, предпосылок к изменению ситуации не видно, ибо все эти пороки характерны, в первую очередь, именно для власть имущих... Совершенно явно просматривается тенденция 'прогнивания с повышением' – то есть, чем выше 'вверх' – тем меньше людей нормальных, тем больше – порочных, и – тем сильнее и явственней их пороки, несмотря на титанические усилия по их сокрытию... По сути, Земля – планета правителей-воров: мы не нашли ни одного, которого личные доходы интересовали бы меньше, чем судьба его страны. – Может, плохо искали? – Не знаю. Но – искали долго и тщательно, потому что были заинтересованы найти. – Почему? – Потому, что экспедиция, установившая новый контакт, считается уж куда более успешной, чем та, которая заявила о нецелесообразности контакта... – А вы уже заявили? – Фактически – да. Срок-то сворачивания уже определён... Челла, конечно, юридически имеет право вмешаться, но для этого у неё просто нет оснований – слишком очевидно, что общаться здесь не с кем... – Почему? – А с кем?– Вскинула брови Лин.– Мы ведь уже говорили об этом... На момент начала работы группы Вейнера существовало две сверхдержавы, ни одна из которых не могла представлять интересы планеты, ибо обе они слишком пеклись о своих собственных. Нам просто не с кем устанавливать контакт, даже если это и было бы признано целесообразным... Про 'русского медведя' – Бориса – мы уже как-то говорили: он совершенно непредсказуем. Если поведение Билла ещё можно хоть с какой-то степенью достоверности понять и объяснить, то что касается России... Помнишь, мы говорили о 'драке за верёвочки'? – Вследствие чего логика его поведения характеризуется в основном тем, что она постоянно меняется...– С кривой ухмылкой вставил Джерри.– Других резко характерных чёрт не обнаружено... – Понимаешь...– как-то виновато пытается пояснить Лин,– трудно иметь дело с человеком, который, если и говорит 'да', то это ещё совсем не означает, что уже завтра утром он не скажет 'нет'. Не говоря уже о том, что, когда говоришь с ним – складывается впечатление, что он не понимает, о чём говорит. – При этом,– саркастически хмыкнул Джерри,– он не просто ничего не решает сам, что характерно для большинства Земных лидеров – впечатление такое, что те, кто определяют его поведение, с большим трудом и очень редко приходят к единой точке зрения... – Боже, да о ком мы говорим?– С ноткой возмущения в голосе изумилась Лин.Президент, которого ближайшее окружение называет Оле-Лукойе, алкоголик, возомнивший себя правителем страны и позорящий её по всему миру, который не способен оставаться трезвым даже в дипломатических поездках... – Партократ, сэр...– Вздохнул я. – Ну, не совсем... Когда он только попал в Москву – сначала вроде всё было неплохо... Он даже, похоже, верил в то, что говорил. И – пытался даже отстаивать то, во что верил... Но со временем это ушло. На танке – это был, пожалуй, последний хоть сколько-нибудь искренний эпизод. Если только он был таковым... Как только стал президентом – началась быстрая деградация. Видимо, он просто занял пост, превышающий предел устойчивости его самосознания. Стала активно развиваться мания величия, ослабла бдительность, появилась небрежность в понятиях и делах, алчь, предательства старых соратников, с которыми шёл рука об руку с полжизни и которые его не раз выручали, рискуя собой... – Потом быстро привык в 'левым' деньгам... Особенно – благодаря 'любимой Танечке'... В результате – где попустительство, а где и прямое пособничество финансовым махинациям, нежелание бороться, думать, жить только бы жрать да любоваться собой... Полная деградация личности, словом. Собственно, он прошёл практически по той же тропинке, что и Брежнев... Его основные проблемы – большие деньги и большая власть, чем человек смог осилить. И – никакой трезвой самооценки. Короче – он был совершенно не готов к испытанию властью, славой, к испытанию большими деньгами... В результате – проморгал тех, кто, по сути, посадил его на 'колёса' – как в прямом, так и в переносном смысле... В результате чего деградировал окончательно и стал посмешищем для всего мира. Жалко было смотреть, как охрана прикрывала его на трибуне развёрнутой папочкой с бронещитками – а он даже не задумался, насколько это глупо и смешно: так вряд ли можно защититься даже от дилетанта – только кретин будет стрелять в папку, видя, как ей прикрывают мишень... А профессионал выстрелит в глаз – и проблема решена. Если уж так страшно – поддел бы под пиджак бронежилет... Словом развившаяся мания величия сформировала неадекватную самооценку и привела к практически полному усыплению бдительности, к отсутствию не только трезвой самооценки, но и способности сколько-нибудь адекватно оценивать среду, в которой он обитает... Обидно за неглупого, в общем-то, человека... Но самое обидное – это то, что он до сих пор считает, что его слово, мысль, действие – что-то значат... Смешно: его дочь – куда более заметная фигура в этом клубке... А самое обидное, что практически все решения принимаются на самом деле в интересах той группы воров и бандитов, которые реально 'правят', споря меж собой за право дёргать за ниточки. Одна ниточка лесть, другая – страх, третья – чревоугодие, жажда удовольствий, самомнение... и так далее. И эта кукла только тогда вообще что-то делает, а не смешит публику, когда им на какое-то время вдруг удаётся договориться... о том, как в очередной раз ограбить страну и как разделить награбленное. Он слишком мало знал о пороках, чтобы справиться с этой ношей, чтобы уметь побороть их в себе и разглядеть в других... Его пороки поработили его, и он, как барашек на заклание, охотно пошёл на поводу у тех, кто, смеясь над ним, 'управляет' и им самим, и страной, посредством грубой лести, шантажа, подкупа... и так далее... Для меня вообще непонятно, как такой страной может править такая фигура... Или – такая группа, если хочешь... На Земле же это, похоже, норма... Ну, а Билли – на другой стороне планеты – хоть и внешне самостоятелен и более-менее предсказуем, хоть и есть какой-то шанс, что, если уж он произнёс 'да' – то это, по крайней мере, не будут завтра же переигрывать – но... – Что 'но'? – Он не лидер. Вообще. По определению. Он выглядит, как мальчишка, который дорвался до власти и толком не знает, что с ней теперь делать. Пока он видит только возможность купаться в лучах подобострастного внимания окружающих, особенно – женщин. При этом он совершенно не осознаёт той ответственности, которую этот пост на него накладывает... Он играет тем, чем играть нельзя. Он неспособен даже оценить способностей его любовниц влиять на его судьбу и на судьбу его страны... Обычно всё это в конце концов приводит к войне... – С Хусейном, например? – Необязательно. Ему нужен объект, своего рода – мальчик для битья, чтобы на его фоне казаться чем-то вроде помеси ковбоя с плейбоем... И он найдёт такой объект. Возможно, им станет и Хусейн... Недаром после 'Бури в пустыне' он остался в живых: ведь 'кукла' – древний, как мир, способ, которым подобные 'помеси' завоёвывали сердца своих дам...– С грустной ухмылкой закончила Лин. – Хм... И насколько вы в этом уверены? – Сам посмотри,– пожал плечами Джерри,– они ведь просто играют мускулами, демонстрируя свою силу и мощь – и ничего больше... При этом они даже не задумываются о том, что при бомбардировке Багдада возможны взрывы складов с бактериологическим оружием или, что скорее – просто самое заурядное применение бактериологического оружия, скрытое под видом того, что, дескать, якобы 'просто взорвались склады' – им это просто неинтересно... А зря. – Кроме того, американский президент по определению, по своему положению, по сути американской избирательной системы не может представлять интересы не только планеты, но и страны... – Почему? – Да потому, что он вынужден, он просто обязан представлять интересы крупного капитала! Следовательно, общаться с ним – всё равно, что я, например, буду общаться не с тобой лично, а с твоей кровеносной системой. Если такое представить возможным... Меня ведь не интересует, сколько тех или иных компонентов твоей крови носится по твоему организму, с какой скоростью... И – где они оседают... Меня интересует, что ты можешь сказать такого, что мне было бы интересно узнать... Вот я и беседую с тобой посредством тех органов, которые могут в той или иной мере представлять твой разум. Выражаясь в том же духе, скажу так: мы не нашли на Земле тех, кто представлял бы её РАЗУМ. Мы выдели тех, кто МОГЛИ БЫ, возможно, его представлять. Но – не нашли тех, кто МОЖЕТ. В смысле – имеет ПРАВО, ВЛАСТЬ и так далее. У вас нет власти РАЗУМА. У вас есть власть ДЕНЕГ, власть СИЛЫ, власть ЛЖИ, власть ЛИЦЕМЕРИЯ, власть ГОРДЫНИ – в зависимости от страны, времени, обстоятельств. Но – у вас нет власти РАЗУМА. Этого достаточно, чтобы мы уже не могли пойти на широкие контакты. – Я понимаю... Но, тем не менее – Билл всё же обладает сколько-нибудь реальной властью... Может, стоит попробовать? – Да? Ты так считаешь?– Вскинул брови Джерри.– Тогда объясни мне, пожалуйста, зачем после широчайше разрекламированной 'Бури в пустыне', после блестяще – с военной точки зрения, в тактическом, в техническом смысле – проведённой операции по разгрому и деморализации войск Саддама Хусейна сам Саддам не был уничтожен? – Ну, это было не так просто, я думаю... – Извини – не сложнее, чем вся операция. Да что говорить – когда после завершения операции была прямая трансляция из Багдада и с крыши соседнего дома показывали Саддама, вылезавшего из бункера – уже этого было более, чем достаточно для его уничтожения: координаты места событий известны, а имеющиеся у вас средства доставки позволяют обеспечить точность до метра при радиусе поражения от метров до километров... Достаточно было одной так называемой 'крылатой ракеты', чтобы накрыть весь выход из бункера... – Но тогда бы погибли невинные... – Из окружения Саддама? То есть – люди, на чьей совести тысячи смертей? Извини – но считать их невинными... Скажем так: я бы не смог. По меньшей мере, слишком натянуто... – А операторы на крыше, которые делали эту трансляцию? – Даже если радиус поражения был бы слишком большим, чтобы это их зацепило и невозможно было бы их предупредить и эвакуировать – несколько человек на тысячи не разменивают.– Пожал плечами Джерри.– Тем более, что, когда они шли на крышу, они уже знали, что именно будут снимать и чем они при этом рискуют. На худой конец – их вполне можно было заменить добровольцами... – Где ж их взять-то?– Криво усмехнулся я. – Не думаю, что при желании было бы трудно найти на Земле людей, которые бы согласились отдать свои жизни за уничтожение Хусейна...– Покачал головой Джерри.– Кстати, не могу отделаться от мысли, что я этого типа раньше уже где-то видел... И – даже более того: знал.– Вдруг пробормотал он озадаченно.– Вот только ума не приложу – где и когда... Мда... Ну, и потом – я ведь не утверждаю, что упомянутый мной случай с прямой трансляцией был самым удобным моментом ликвидации Саддама – наверняка было немало иных, куда более удачных моментов. И, смею тебя уверить – ваши спецслужбы умеют очень неплохо 'отрабатывать' в таких ситуациях... То есть, если его не уничтожили – значит, не хотели уничтожить. Значит, их устраивал сам факт существования этой угрозы, хотя бы – ради возможности 'помахать дубиной', покрасоваться перед женщинами, потренировать армию либо, быть может, проверить вооружения или выучку войск, приобрести политические дивиденды или даже просто... украсть кучу денег... – Каким образом? – Таким же, как во время войны в Чечне, устранения последствий землетрясения в Спитаке и во всех подобных ситуациях. Собственно, на Земле мы впервые столкнулись с тем, что ложь, лицемерие и воровство сопровождают все ваши трагедии – почти всегда не слишком сложно было понять, кому именно это выгодно, кто именно сделал на этом большие деньги... И – во всех наблюдаемых нами случаях было однозначно видно, что целью эскалации конфликта является не слишком хорошо скрываемое желание разбогатеть, а при организации любой помощи наряду с теми, кто почти даром лечит или ковыряется в завалах, всегда существуют и те, кто делает на этом деньги. Часто – заметно большие, чем реальные затраты... В результате – Саддам Хусейн до сих пор представляет собой угрозу миру на планете; в результате – одни лечатся от ожирения, когда другие мрут от голода; одни тратят на развлечения больше, чем не хватает на содержание больниц, в которых люди мрут из-за заурядной нехватки финансирования: нечем платить за лекарства, нечем заплатить персоналу... – Ну, чтобы это утверждать... – Надо посчитать, ты хочешь сказать?– Лин скептически вздёрнула брови.– Я посчитала. Извини, но статистика – это уже моё дело... Так вот, я действительно имею основания утверждать, что на Земле экономически возможно создание нормального стабильного общества путём просто... более умного распределения. Дело в том, что... ладно, я уж промолчу о военных расходах, но... только зафиксированных нами расходов на развлечения хватит, чтобы дать возможность не голодать и иметь бесплатное медицинское обслуживание – по существующим у вас ценам – всем жителям вашей планеты. А если учитывать, что большинство населения способно за это заплатить и, более того, просто не захочет принять такую помощь – то для обеспечения стабильности вам нужно совсем немного... – Что именно? – Самую малость: власть РАЗУМА.– Широко улыбнулся Джерри. – Или, как у вас говорят, 'надо начать дружить с головой',– ухмыльнулась Лин. – Короче, я понял: дрова. Совсем дрова.– Я совсем раскис и впал в 'масохистическое' настроение. – Да не расстраивайся ты так...– Улыбнулась Лин.– Вы, в принципе, совсем неплохие люди, просто... – Что 'просто'?– С обречённым видом вопросил я. – Просто вы не состоялись, как общество.– Улыбнулся Джерри.– Как стабильное, разумное общество. Сегодня земляне представляют собой... Скажем, общество начинающих ремесленников. Для большинства из них характерно нежелание получать глубокие знания, довольствуясь поверхностным представлением обо всём... И ещё одна особенность: как только у индивида создаётся впечатление (чаще всего – ошибочное), что он хоть на голову выше других – им тут же овладевает порок самолюбования, не позволяющий ему двигаться дальше. Этот повсеместно распространённый недостаток воспитания делает истинных исследователей, способных не только постигать знания, добытые предшественниками, но и самостоятельно добывать новые знания, расширяя область знаний вашей цивилизации, поистине уникальными людьми на планете... – На Челле излечение этого порока входит в систему дошкольного воспитания...– Улыбнулась Линда.– Моя мать по методикам избавления детишек от этого заблуждения... если сказать по-вашему – 'докторскую защищала'... Понятно, что любой ребёнок, обнаруживший, что он узнал хоть что-то, чего не знают окружавшие его взрослые, склонен возгордиться. Если этот момент прозевать – у него начинает развиваться мания величия... – Которая отмечена в той или иной форме у 80% населения Земли...– мрачно вставил Джерри. Увидев моё недоверие и изумление, Лин ухмыльнулась: – Можешь поверить на слово – это всё-таки его специализация... Мда... Ну, а если такой момент не прозевали, да вовремя втолковали ребёнку, что всего знать просто невозможно, что сумма знаний общества не по зубам одному человеку... Что – чем дальше, тем больше он будет сталкиваться с тем, чего не знает не только его ближайшее окружение, но и многие другие... Что, в конце концов, он может приблизиться к 'границам знаний', то есть – попасть в ту область, которой до него не занимался никто... И там ему уже никто не поможет – придётся не у мамы спрашивать или книжки читать, а самому во всём разбираться и, наоборот – другим рассказывать... Если всё это ему умело дали понять – он, глядишь, и 'проскочит' мимо порока самолюбования, сможет стать выше его... Не 'казаться', а именно 'стать'. Тем самым сбережёт массу времени для полезной работы своего серого вещества... Вместо того, чтобы наслаждаться мыслью о том, что он уже знает, где живут гоблены, а папа даже не знает, кто они такие... – У нас принято считать,– тихо продолжил Джерри,– что от всех известных пороков человек должен избавиться в процессе воспитания. До совершеннолетия. Потом его уже поздно воспитывать... Основы закладываются до пяти лет, к моменту достижения половозрелого возраста процесс воспитания должен быть в общем и в целом завершён. Поздно воспитывать человека, уже способного породить себе подобных... Понятно, конечно, что человек меняется всю жизнь – но вряд ли это будут столь уж серьёзные изменения... Ну, а большинство Землян, достигнув половозрелого возраста, остаются абсолютно невоспитанными и пребывают в глубоком заблуждении относительно собственной общественной ценности и собственного уровня знаний... Точнее – просто их переоценивают. Не имея ни малейшего представления о том, что для нормального развития цивилизации каждое поколение должно развиваться раза в три быстрее предыдущего... То есть если к десяти годам ребёнок ещё не может задать вопрос, на который его тридцатилетние родители не в состоянии ответить – значит, он развивается медленно... На Земле же, если годам к пятнадцати дети сумеют задать своим тридцатипятилетним родителям такой вопрос – почему-то считают, что они развиваются слишком быстро... А родители подогревают самомнение детей, вводя тех в заблуждение относительно нормального уровня знаний, формируя у них завышенную самооценку... Только на этой ошибке ваша цивилизация теряет около четверти 'полезного мозгового времени'. Тех, кто сумел всё же избавиться от этого недуга и остаться в 'рабочем состоянии', как исследователь и мыслитель, на Земле слишком мало... Как это отражается на темпах развития цивилизации – думай сам. – Где же выход?– Обречённо выдавил я. – Выход?– Лукаво вздёрнула брови Лин.– Да было тут у вас в России одно движение... 'Народничество' называлось... Они, похоже – ну, не так, чтоб знали, но – явно догадывались... По крайней мере – ближе всех были к истине. Но их, как обычно, как у вас тут принято, просто засмеяли. Или проигнорировали, кто – как. 'Нет пророка в своём отечестве' – эту горькую библейскую иронию многие из вас понимают буквально, как истину... И следуют ей, как правилу... А ведь проблема-то состоит, в основном, именно в неравномерности уровней знаний разных членов общества... Точнее – почти в полном их отсутствии у большинства...– челланка махнула рукой и сосредоточенно занялась снова перегоревшим костром. – А ещё меня поражает склонность землян высмеивать тех, кто знает хоть чуточку больше них...– Вспомнил с ухмылкой Джерри.– Если б хотя бы так же, как в этом деле, они преуспевали бы в получении новых знаний, в исследованиях пусть хоть самого ближайшего окружения...– Он вздохнул.– Но – увы: самой распространённой точной зрения среди Землян является нечто типа 'А зачем мне это надо!'... Как будто они настолько переполнены знаниями, что просто не знают, куда их девать! Будто их объём уже тяготит их... Огромная масса людей посвящает большую часть своего времени самым примитивным в обществе операциям – купли/продажи. А когда этот примитивизм им надоедает – они пытаются 'развлечься'. И – О, Боже! – что это за развлечения... По ним можно легко судить об уровне общества... Что же касается получения новых знаний, то их интересуют только те, которые могут дать им 'денег'... Таким образом, их, по сути дела, интересует только потребление – какие-либо иные интересы на этом фоне просто незаметны. – Ну, а поскольку эти люди, как правило, занимают в вашем обществе доминирующее положение,– прокомментировала, потягиваясь на фоне разгоревшегося костра, Лин,– они пытаются навязывать свои стереотипы мышления и остальным. Большинство, увы, поддаётся... – Бледненько выглядит общество, в котором большинство живёт ради потребления...– пожал плечами Джерри.– Даже дикие приматы имеют немало иных интересов... И, как только они сыты – эти интересы у них и проявляются... Здесь же – впечатление такое, что чувство голода у большинства Землян не проходит, даже когда лишний вес уже становится для них серьёзной проблемой... Не знаю, право... Я могу это констатировать, ибо вижу, но – до сих пор не могу толком понять и объяснить.– Джерри впервые выглядел растерянным.– Ваша цивилизация в этом плане уникальна. Всё, что мне приходилось наблюдать раньше, включало хоть какое-то разумное стремление к чему-то высокому, великому... А такого уровня...– Джерри на секунду запнулся, подбирая нужное слово,– нигилизма... я ещё не видел. Общество явно противоречиво, но эти противоречия не способствуют развитию, как я бы ожидал, а тормозят его... Похоже, что вас это просто устраивает. И вы,– он иронично улыбнулся,– боитесь расстаться с привычными противоречиями. При этом...– он на секунду задумался, как бы решая говорить мне это или нет,– внутренние противоречия, с которыми вы не научились и не желаете учиться бороться... раздирают вас – и личностей, и общество... Собственно, ваше общество отражает в известной мере ваш внутренний мир... Является его 'макрокопией', если хотите. Что, конечно, характерно в какой-то мере для любого общества... Кто-то из его членов может стоять выше, кто-то – ниже в своём развитии, но болезнями общества всё равно заражены все – и Муссолини, и Хусейн, и Борис, и Билл, и – тётка на базаре... Пропорции у всех неидентичны, конечно... – Да и не все, надо отдать должное, заболевают...– усмехнулась Лин.Некоторым, например, удаётся 'не заболеть' до конца жизни... Но склонность есть у вас у всех... А ведь пока это живёт в вас самих неизбежно будет и в обществе... Пока источник не очистится – на Земле останутся смятение и ненависть... – Какой источник? – Источник – это вы сами. И никуда вам от этого не деться... И начинать каждый должен с себя... И – не требовать от других того же или, как у вас принято, большего – а пытаться сделать так, чтобы другие тоже сумели понять то, что понял он. Это сложнее, конечно... Но это – единственный путь. – Куда? – К Истине...– Ухмыльнулся челланин. – Короче – полные дрова...– обречённо гнул свою линию я.– Одного не пойму – зачем вы до сих пор здесь сидите? Если уже всё ясно – могли бы уже и смыться... – Ну – я, например, загораю... На Челле солнце такого загара не даёт,кокетливо заявила Лин, продемонстрировав себя в огне костра.– Там можно получить либо жёлтый, либо – чуть коричневатый цвет кожи, а вот такой,она с чувством провела ладонью по бедру и выгнулась, как кошка,– наверное, и при круглосуточном загорании не получится...– Джерри улыбнулся. – А серьёзно? – А серьёзно...– Джерри задумчиво взглянул мне в глаза,– есть тут одна проблема... Дело в том, что, чем выше уровень развития цивилизации, тем хуже уровень приспосабливаемости и выживаемости... как её самой, так и отдельных составляющих её людей. Деградация почти неизбежна... Если всё пустить на самотёк... Тепличные условия снижают выживаемость – это слишком просто и очевидно... Собственно, чтобы избежать деградации, мы и изучаем опыт более низкоорганизованных цивилизаций... Если бы была абсолютно точно известна история Челлы ещё с времён Фиесты – кто знает, может, этого и не потребовалось бы... А поскольку она имеет массу пробелов – мы пытаемся их восполнить... Не говоря уже о том, что при подобных 'обследованиях' можно найти немало интересного... Чему не грех и поучиться... Вот и у вас мы тоже кое-чему научились... – Да?– Саркастически удивился я. – Да уж – так получилось...– Задумчиво протянула Лин, подойдя сзади и запустив руку мне в волосы.– Видишь ли,– её пальцы что-то искали у меня на голове,– в процессе изучения ваших тоталитарных государств нам вдруг неожиданно пришло в голову, что Челла не защищена от... самой системы. То есть – маньяк не может, по идее, получить власть над ней, но – совершенно невозможно предугадать, что будет, если вдруг свершится чудо и он эту власть всё же получит. Изучение феномена Саддама Хусейна, в частности, показало, что проблемы может порождать и правитель, поддерживаемый большинством населения. Именно – истово поддерживаемый, а не только из страха. Идея одурманивания всего населения до такого уровня не была учтена при создании системы... Кстати, мы ещё не подняли все материалы по Гитлеру и Сталину – там ещё на несколько лет разбираться хватит... И вот – сейчас на Челле уже начаты работы по проектированию защиты системы от давления сверху. Ребята ругаются – казалось бы, сама постановка задачи противоречит основным принципам построения системы... Выходит, что надо менять эти принципы... У них там почти паника. Но – что делать... Как видишь, мы их серьёзно озадачили...– улыбнулась челланка и, оставив в покое мои волосы, пошла к воде. – Мда... Кстати, а почему, говоря о наших правительствах, вы всегда называете только имена лидеров – ведь это не монархии, там есть и правительства, и парламенты... Большинство стран – парламентские республики... – Должен тебя разочаровать Гарри,– сокрушённо молвил Джереми, изобразив на лице театральное сочувствие,– большинство ваших так называемых 'парламентских республик' на самом деле таковыми не являются. А вся ваша система парламентской власти нас просто поражает своей бессмысленностью... – Почему? – Потому, что она ВООБЩЕ не способна выполнять те функции, для которых якобы создавалась. – Почему? – Ну, во-первых – создавались парламенты, вроде бы, для законотворчества... – Вроде бы... – Тогда там должны работать именно юристы, экономисты, финансисты, социологи и прочая, и прочая – то есть СПЕЦИАЛИСТЫ в тех или иных областях знаний. Так? – Вроде так.. – Тогда почему там нет даже входного контроля уровня знаний? Почему туда отбирают не по уровню интеллекта и объёму знаний, а по каким-то мифическим 'бойцовским' качествам – как петухов? Стоит ли после этого удивляться, что они устраивают драки в парламенте?– Ядовито усмехнулся Джерри. – Кроме того,– добавила вернувшаяся совершенно мокрая Линда,– меня абсолютно поражает система отбора кандидатов или – система выборов. Это же – вообще, как у вас тут говорят, 'туши свет'! – То есть?– Изумился я. – То есть – вся система выборов построена для того, чтобы выбрать либо тех, кто наиболее эффективно одурачивает толпу, либо – тех, кто сумеет эффектно фальсифицировать итоги выборов. Иные туда не попадут, то есть автоматически туда не попадут именно специалисты, ибо я ни разу не видела, чтобы умение ярко говорить и красиво убеждать сочеталась в человеке с высокими профессиональными качествами. Редкие исключения, конечно, возможны – но, как правило, такого не бывает. – За исключением случаев, когда именно 'умение ярко говорить и красиво убеждать' как раз и является его профессиональными качествами...– грустно вставил Джерри.– То есть – вы отбираете именно болтунов, делая болтовню их профессией. И – платите им за это. Причём, чаще всего – больше, чем зарабатываете сами. – А вы можете придумать лучшую модель?– Пытался обороняться я. – А зачем её придумывать,– пожала плечами челланка,– она уже существует... на Челле... – Давно? – Да вот, почитай – с тех самых пор, как существует система... – И как это выглядит? – Достаточно просто...– Лин передёрнула плечами.– Просто каждый человек, занимаясь какой-то деятельностью, не прочь иметь от этого какой-то доход... – Понятно... – И 'парламентарии' – не исключение... Поэтому каждый 'парламентарий' получает доход, соответствующий числу своих 'избирателей' – то есть числу лиц, интересы которых он представляет... Кстати, название таких деятелей на Челле буквально переводится, как 'представитель интересов'... – Постой, постой... Ты что – хочешь сказать, что у представителей разное число избирателей? То есть – что один может представлять интересы тысячи, а другой – миллиона?– Удивился я. – И больше...– Хмыкнула Лин.– Там нет каких-либо ограничений... – Тогда – от чего это зависит? – Что именно? – Количество голосов? – От количества людей, которые ему доверяют. – У вас что – вся планета голосует по одному списку кандидатов? – Не совсем так...– Поморщилась Лин.– Просто каждый имеет право принимать участие в голосовании по любому вопросу, затрагивающему его интересы либо самостоятельно, либо посредством представителей. Это конституционная норма. Но, поскольку сам он не может успеть за всем просто физически, то никто сам и не пытается этого делать. К тому же – для абсолютного большинства населения сам процесс принятия решений неинтересен. Поэтому никто и не голосует сам... – А как же? – А через представителей.– Улыбнулась девушка.– Дело в том, что каждый, осуществляющий своё право на голосование через представителя, перепоручает этому представителю принятие решения за себя. И – платит за это деньги. – Большие? – Смешные...– скривилась Лин.– одну десятую процента дохода. – И эта сумма кого-то заинтересует?– Изумился я. – Да. А именно – тех, кому перепоручат свои решения более тысячи людей тогда его доход уже выйдет на уровень среднего по Челле. Те же, кто выражает интересы гораздо большего числа людей, и доходы имеют гораздо большие... – Например? – Например, мой дядя – он достаточно известный юрист, и, когда он заявил о своём решении заняться и представительской деятельностью – ему отдали свои голоса сразу несколько тысяч челлан – даже не поинтересовавшись его 'списком голосований'.– Сообщил, поднимаясь, Джерри. – Что значит – 'не поинтересовавшись его списком голосований'? – Ну, для всякого, кто занимается подобной деятельностью, в системе имеется список, включающий информацию о том, где, когда, по какому поводу и как именно он голосовал. Классическое поведение челланина – найти в системе список, который бы его устраивал, отдать свой голос этому представителю и забыть об этом надолго...– Просвещает меня Лин. Джерри тем временем, в очередной раз подкормив нашего прожорливого идола огня, жестом предложил пойти окунуться. Мы не возражали. – А если представитель в дальнейшем станет голосовать не так, как хотелось бы этому челланину?– Допытывался я, пока мы шли по уже остывшему песку к воде. – Раз в год система потребует от каждого свериться со списком голосований своего представителя и указать разногласия, если они есть. Если их нет всё в порядке, можно 'спать' и дальше. Если же такие разногласия есть система предложит ему указать, какие именно, а затем составит и предложит ему перечень кандидатов, которые голосовали так, как ему бы хотелось – с учётом того, против чего он только что возражал. Он выберет из этого списка того, кто ему больше 'по душе' и отдаст ему свой голос. – А если... среди предложенных системой представителей... ему никто не нравится? – Хм...– Ухмыльнулся Джерри.– Тогда давай определимся, что значит 'нравится'... Я так понимаю, что представитель мне нравится, если его взгляды совпадают с моими и он голосует так, как голосовал бы я. Тогда я и делегирую ему своё право голоса – чтобы спокойно работать, пока он выслушивает или вычитывает всю эту белиберду, называемую 'обсуждением', излагает свою точку зрения и голосует... К концу года я уже определюсь в своём отношении к большинству вопросов, о которых что-либо слышал, и буду иметь возможность сравнивать, 'так' он голосовал или 'не так'. Если же в понятие 'нравится' включать какие-то иные критерии – ради Бога, ты можешь отдать свой голос кому угодно – просто соглашайся с его голосованием, и всё. – А если не хочу соглашаться? – Тогда – извини, но я не пойму, зачем тебе отдавать ему свой голос?– с недоумением в голосе спросила Лин. – Слушай, Гарри...– Вкрадчиво спросил Джереми,– а тебе не кажется, что кто-то здесь просто затевает склоку?– Добродушная усмешка челланка слегка охладила мой пыл. Процесс охлаждения довершила Линда, схватив меня за руки и повалив в воду. Какое-то время мы барахтались на мелководье – она пыталась меня 'остудить', а я – вылезти из-под неё и встать на ноги. Джерри уже успел окунуться и, наблюдая за моими усилиями, с некоторой долей злорадства улыбался. Наконец Лин, обхватив меня ногами и оставив над водой только голову, стоя на коленях в торжествующей позе амазонки, подняла правую руку и издала победный вопль. У меня уже не было больше сил – я впервые почувствовал бесполезность сопротивления этой фурии с озорно блестящими в свете луны глазами. Наконец Лин освободила меня, откинувшись назад в воду. Пока она, отдыхая, лежала на воде, раскинув в стороны руки и ноги, я малость поотдышался и даже проплыл чуток. Демонстративно пошатываясь, челланка вышла из воды и повисла на наших плечах. Нельзя сказать, чтобы нам это не понравилось – мы с видимым удовольствием понесли 'свой крест' к костру. Чайник наконец закипел. Пока Лин пыталась совладать с заваркой, мы, любуясь ею, молчали. – Послушай, Джерри...– вдруг неожиданно додумался я,– так ведь... Этому представителю... просто выгодно отражать интересы крупного капитала – у них и та самая 'десятая доля процента дохода' повыше будет, и, небось, ещё и 'просто так' денег дадут... – Земной подход...– Рассмеялся челланин. – Не выйдет.– Возразила, оторвавшись от своего занятия, Лин. – Почему? – Ну, во-первых – он не получит мою 'одну десятую процента'. – Так ты ведь говорила... – Я говорила, что я эти деньги на представительство трачу. Но – это не значит, что мой представитель эту сумму получит. – Поясни...– растерялся я. – Все, кто имеют своих представителей в том или ином органе власти или управления, платят ту самую одну десятую процента. Все эти средства поступают на общий счёт органа, представительство в котором оплачивается, и составляют сумму дохода всех работающих в нём представителей. – Ну, это понятно... – Теперь осталось поделить эту сумму на число представленных – то есть общее число голосов, чтобы получить среднюю цену одного голоса... Каждый представитель получит столько средних цен, сколько челлан делегировали ему своё право голоса... Таким образом, оплата представительства интересов челланина не зависит от того, каковы доходы этого челланина. – А если прямая взятка? – Хм... Подумай: большинство представителей, имеющих большое число голосов – единицы, а то и десятки миллионов – 'завоевали', как у вас говорят, 'доверие своих избирателей' многолетней, практически пожизненной практикой 'разумного голосования'. То есть – их 'избиратели' просто знают, что этим людям можно доверять – потому, что их взгляды до сих пор всегда совпадали. Если вдруг такой представитель неожиданно проголосует вопреки здравому смыслу, в чьих-то корыстных интересах – это вызовет массовый отзыв 'голосов' в самое ближайшее время. Журналисты ведь тоже всё понимают – они, заметив такое резкое 'изменение взглядов' у этого представителя, тут же поднимут неимоверный шум, чем обратят на это внимание всех 'избирателей'. Те, естественно, тут же заглянут в систему посмотреть, в чём тут дело, и – обнаружат результаты голосования, переполошившие журналистов. Большинство пожмёт плечами и тут же с досадой сменит представителя – благо, эта операция займёт всего несколько минут. Таким образом, представитель, ещё вчера имевший доходы на уровне, в тысячи или в десятки тысяч раз превышающем средний по Челле, за пару дней запросто 'вылетит' на уровень 'ниже среднего'. Представь, какую взятку ему надо дать, чтобы человек согласился потерять своё лицо, более 90 процентов своего дохода и – практически умереть, как представитель: после этой шумихи уже никто из 'рядовых избирателей' не станет принимать его 'слишком всерьёз'. – Мда... Похоже, что это должно работать... – А это пока и работает...– Ухмыльнулся Джерри, разливая в кружки свежезаваренный чай. – Ладно... Ты говорила 'большинство представителей, имеющих большое число голосов' – но ведь есть ещё и те, кому делегировали свои полномочия всего сотня или там – тысяча челлан: им-то прямой резон брать! – Может быть.– Улыбнулась Лин.– Если на их место посадить землян... А там психология другая: эти ребята обычно бредят иметь 'миллионное представительство' – для них это – дело чести, смысл жизни и т. п.. Потерять же лицо на взятках... или на непостоянстве взглядов, что заставит шуметь журналистов и интересоваться твоими связями службы безопасности считается там высшей глупостью... – И всё же – если им дать столько, что на банковские проценты они получат на порядок больше и смогут скрыться где-то и 'начать жизнь сначала'? – Земная логика...– сокрушённо покачал головой Джерри, прихлёбывая чаёк. – Тем не менее? – Тем не менее – скажи, какой смысл им столько давать? – Ну, чтобы проголосовали 'как надо'... – Ну и что? Что это изменит? Я понимаю, когда 'как надо' проголосуют те, кто имеет миллионы голосов – но какой интерес 'кормить' того, кто держит только сотню или тысячу? – Я что-то не понимаю – они ведь тоже депутаты? – Я поняла!– Рассмеялась, поставив опустевшую чашку, Лин.– Мы упустили одну деталь, и это вызвало недоумение Гарри... – Ты о чём? – На Земле голоса депутатов равны. – А у вас?– Изумился я. – А у нас представитель голосует ВСЕМИ голосами своих 'избирателей' – а, поскольку число голосов у всех разное, к тому – же постоянно изменяется в результате того, что 'избиратели' меняют своих представителей, то при подсчёте используется ТЕКУЩЕЕ количество голосов каждого голосующего представителя. Иными словами, система работает так, как если бы каждый челланин голосовал сам за себя. Представители просто экономят его время, но – он не обязан прибегать к их услугам. Так, сами представители никому не перепоручают своих голосов, да и те, кто находится постоянно в курсе обсуждений – технический персонал, например – частенько тоже обходятся без представителей... Вот и выходит, что 'малопредставленный' представитель не интересен для потенциальных 'взяткодателей', а 'крупнопредставленный' вряд ли будет им по карману... Не говоря уже о том, что это достаточно страшно: всякая шумиха, поднятая корреспондентами по поводу резкого 'изменения взглядов' представителя, неизбежно вводит его в сферу внимания спецслужб... И, если они что-то раскопают... я ему не завидую... – А что будет? – Думаю, деловая изоляция... То есть – ему просто никто впредь ничего не поручит. Следовательно – исчезновение дохода, и, наконец – 'долговая тюрьма'... – А если его подставить? – Каким образом?– Не смог скрыть своего изумления Джереми.– Ведь то, как именно он голосовал – известно всем желающим. Как ещё можно подставить представителя? – Обвинить в получении взяток... – Взяток – за что?– Прыснула Лин.– За то, что он голосовал так, как хотели его 'избиратели'? Так они ему именно за это и платят... Проблема возникнет не раньше, чем он изменит свои 'взгляды'... – А если он их действительно изменит – поймёт, что ошибался? – Ну, во-первых – я совсем не уверен, что они все истово верят в то, за что голосуют – каждый из них ведь не поклонник своих избирателей, а их юридический представитель...– пожал плечами Джерри.– Подобно тому, как адвокат вынужден искать аргументы в защиту осуждённого, даже не разделяя его взглядов – представитель должен представлять взгляды избирателя, а не свои собственные... Хотя – я так думаю, что чаще всего они совпадают: дядюшка Ферни, например, только заявил о своём намерении заняться представительством – как за неделю набрал, как я уже упоминал, несколько тысяч голосов... Люди даже не интересовались его 'списком' – хотя он его тщательно составил, как 'начинающий представитель': представил варианты своей реакции на все вопросы, обсуждавшиеся за последние три года... – Почему? – Что 'почему'? – Почему не поинтересовались? – Они были достаточно наслышаны о нём и о его взглядах... Им даже в голову не пришло, что он может лицемерить – одного его имени в списке претендентов оказалось достаточно, чтобы они отдали ему свои 'голоса'. – Не пожалели? – Большинство, конечно, нет... Каждый представитель внимательно следит за изменением числа своих 'избирателей', пытаясь понять – что, где и как он сделал, чтобы спугнуть старых или приобрести новых... Он, разумеется, тоже следил – но за всё время потерял то ли трёх, то ли четырёх... – Это считается много или мало? – Ниже предела случайности процесса... Если число изменений находится в пределах процента от всего объёма – это обычно считают случайной флуктуацией... Если же оно больше или постоянно по знаку – то есть число 'избирателей' постоянно растёт или постоянно падает – это уже считается тенденцией... Ну, а у него за год с небольшим набралось с полмиллиона 'поклонников' – так что, сам понимаешь... – Понимаю...– тоскливо согласился я. Пожалев, что не родился на Челле. Джерри добродушно ухмыльнулся: – Уж это – кому как Бог даст... Не бери дурного в голову. Видимо, придётся тебе что-нибудь этакое сооружать здесь... – Подобное? – Ну, зачем? Своё... – Ты что – 'слушал' меня?– Обречённо поинтересовался я. – Да нет,– расплылся в улыбке бородач,– просто ты так светишься своим страданием, что тебя 'слышно' без малейшего напряжения... – Ааа...– протянул я, хотя толком так ничего и не понял. Челланин понимающе кивнул. Беседа не клеилась. Линда сидела на коленях у своего сокровища, обвив его руками и спрятав голову у него на груди. Я почему-то почувствовал себя лишним. Вдруг запищал талкер Линды. Не поднимая головы, она включила 'приём' и лениво поднесла руку к уху. – Сейчас... сейчас... подожди минутку...– Вскоре тихо произнесла она. – Кто там?– Поинтересовался Джерри. – Карина. Надо её забрать. – Я сейчас.– Линда неохотно встала. Потянулась в лунном свете, подсвечиваемая с одной стороны багровыми отсветами костра. Мы с Джерри переглянулись и он со вздохом пошёл наверх – через сад, к дому. Лин подошла ко мне. – Мне страшно, Гарик...– положив руки мне на плечи и заглядывая в глаза, с дрожью в голосе сказала она. – Почему? – Не знаю... Наверное, потому, что это – в первый раз... Я ведь ещё никогда не носила и не рожала ребёнка... А в первый раз – всё всегда страшно... Я думала, что с моими знаниями... Но – увы: всё равно – пока не попробуешь... Может, я просто слабая...– Лин положила мне голову на плечо: – Страшно. Страшно хочется и страшно решиться...– улыбнулась она своему каламбуру. Постепенно её руки, обвившиеся вокруг моей шеи, сжимались всё крепче и крепче, и, наконец, я уже поймал себя на мысли, что она фактически висит у меня на шее. Вдруг – видимо, совсем забывшись, она действительно повисла ну руках, обняв меня ногами, прижалась, задрожала всем телом... – О, Боже...– вдруг спохватилась она.– Нет, нет... Я так не хочу...– Лин вдруг не на шутку испугалась.– Знаешь, Гарри... Я, похоже, действительно люблю тебя...– Глядя куда-то вдаль затуманенным взором, призналась она.Вот уж наградил Творец: трое, один из которых – инопланетянин...– Она встряхнула головой, будто пытаясь избавиться от наваждения, и улыбнулась.Знаешь, у меня к тебе будет одна просьба...– Как будто что-то вспомнив, вдруг произнесла она. – Какая? – Если я снова забудусь сегодня... То ты, пожалуйста, не забудь, зачем мы здесь...– Лин с трудом оторвала взгляд от нижней части моего тела.– Не забудь, пожалуйста...– В её голосе появились умоляющие нотки.– Понимаешь, я совсем не хочу... чтобы мы сегодня наделали глупостей... Я не хочу растить ребёнка, который обречён вырасти без отца. Я не хочу обмануть ожидания Джерри – он слишком сильно хочет этого ребёнка... И всё же...Лин с тоской взглянула за горизонт,– жаль, что вы с Кариной рождены не на Челле... Джерри тоже об этом жалеет...– после недолгой паузы вдруг добавила она. – А...– меня вдруг пронзила шальная мысль,– может, нам стоит перебраться туда? Взамен вашего художника, который предпочёл Землю...– Лин покачала головой: – Нет, Гарик, нет... Это невозможно. На Челлу можно попасть в качестве жителя только с планеты, с которой установлен полный двусторонний контакт. Это однозначно. Просто... у нас уже есть примеры, когда подобные, на вид абсолютно безвредные, перемещения вызывали разрушение цивилизаций... Причём дело обстояло настолько серьёзно, что приходилось отключать погибающие планеты от системы и буквально забывать об их существовании. Больно, конечно – но инстинкт самосохранения заставляет даже животных отгрызать гангренозную ногу, чтобы выжить...– Мне нечего было возразить. Разговор сам собой затих. Слышно было, как потрескивают сучья в костре. Лин, присев на корточки, стала ворошить палкой под чайником, разгребая недогоревшие остатки. Вверх вырывались снопы искр. Я откровенно любовался ей – в свете луны, в отсветах пламени, на фоне взлетающих снопов искр она выглядела просто феей, мечтой... Наша идиллия была прервана появлением странной процессии: сначала появился Джерри, у которого на шее сидела... размахивающая трусиками Вероника, а затем из-за деревьев появился её Томми в костюме Адама, у которого на плечах сидела... подумать только – Карина! Обычно сдержанная, даже немного скованная, неуверенно чувствовавшая себя даже на диком пляже, она, как истинная амазонка, залихватски восседала на нём верхом, как на жеребце, готовая вонзить шпоры – если нужно двигаться быстрее. Я опешил. Чего нельзя было сказать о Карине – мельком встретившись со мной взглядом, она только гордо улыбнулась: ни тени смущения не промелькнуло на её родном, таком милом и прекрасном лице... У меня, признаться, защемило сердце... – Ну, как?– Поинтересовался Джерри, ссадив свою наездницу возле костра и подойдя ко мне. Карина тем временем сползала со своего 'коня', при этом её состояние... Скажем так, не слишком сильно отличалось от состояния виновницы торжества. – Ты что – их тоже опоил?– Догадался я. Джерри улыбнулся: – Для Земных женщин с их стереотипами сегодняшнее действо может оказаться слишком сильным. А мне этого почему-то не хотелось бы... – И надолго это? – Что? – Зелье это долго действует? – Ну, часов двенадцать – примерно в равной силе, затем начнёт заметно спадать, через сутки эффект исчезает полностью. Лучше будет, если до истечения двенадцати часов они заснут, а проснутся – не раньше, чем эффект полностью исчезнет. Тогда останется только некоторая усталость, и всё... – А если – нет? – Тогда возможно некоторое раздражение, досада, унылое состояние... Оно не будет сильным, конечно – зелье это веками применяется, дозировки давно выверены, последствия изучены – проблем просто не бывает... Просто, чтобы не испортить впечатления от вечеринки, весь 'период спада' лучше просто проспать. – Боюсь я, чтоб наши девчонки не наделали глупостей... – Не бойся. У нас-то, я надеюсь, головы есть на плечах... – Мне Линда только что в Любви объяснялась...– как-то отстранённо зачем-то бросил в пространство я. – Это плохо?– Поинтересовался бородач. – Я бы не сказал...– пожал плечами я. Просто странно как-то. – А по-моему – хорошо. Собственно – то, что она в тебя... как это у вас говорят – 'втюрилась', да? Так это было известно ещё до того, как она начала с тобой работать. Не скрою – мне было интересно посмотреть, как 'моя девочка' справится с такой задачей... – Ну, и как – справилась? – Выдюжила вроде... Чувство созрело и оформилось очень быстро – что и неудивительно, поскольку ничего отталкивающего в тебе она не нашла. Когда определились, что придётся сворачиваться – была трагедия... Пару ночей в подушку поплакала... Я, помнится, пытался ей предложить завести чадо от тебя, 'чтоб память осталась'. Она же сочла, что 'это будет не память, а тяжкий камень на шее'. Предпочла не выходить за рамки платонических отношений... Может, оно и правильно – когда знаешь, что перспектива безнадёжна, лучше, пожалуй, так близко не сходиться... В целом справилась, конечно. Я рад за неё: сильная девчонка. Признаться, с трудом себе представляю, как сложилась бы моя жизнь, если бы судьба меня с ней не столкнула... Мне, если уж так считаться, чуток больше не повезло: Здесь я столкнулся с Вероникой, затем – с твоей Кариной... И – ни с кем почему-то расставаться не хочется... – Ты что – серьёзно?– Удивился я. – А я слишком похож на несерьёзного?– С какой-то обречённой ухмылкой возразил Джерри.– Видишь ли... Я одно время исследовал понятие нормы в семейных отношениях... Пара – это хорошо, конечно... Но – лучше, если есть несколько – две или три – пары, между которыми установились... я бы сказал 'очень тёплые' отношения. Когда я могу поехать отдохнуть с его женой, он с моей, всем это нравится, а дети – присмотрены: хотя бы один из родителей всегда при них... – А отдохнуть с собственной женой тебе не приходило в голову?– Попытался съязвить я. Джерри изучающе посмотрел на меня – по-видимому, пытаясь понять причину такой моей реакции. Наконец, правильно решив, видимо, что мной руководило не более, чем простое чувство противоречия, он счёл возможным просто промолчать в ответ. 'Да, действительно,– думал я,– а кто ж тебе мешает... Просто это не всегда возможно – по крайней мере, когда дети маленькие... Так уж лучше быть с друзьями, чем заводить сомнительные знакомства...' – Именно, именно...– Раздался рядом голос Джерри. – Слушал?– Почти безразлично спросил я. – А вас, землян, по иному не так-то просто понять...– улыбнулся он. Девушки тем временем суетились с чашками у костра. Вероника, наливая своему благоверному чай, лукаво поглядывала на него – видимо, ей было интересно, как он себя чувствует в таком окружении. Надо сказать, что чувствовал он себя, по-моему, вполне комфортно. Мне, признаться, тоже вдруг стало как-то спокойно, тепло, уютно, что ли... Хотелось, чтобы этот вечер длился вечно. Сумасшедшие девчонки, доброжелательные ребята, ночь, костёр, море... – Ты им не сказал, что именно они пили?– Вдруг неожиданно поинтересовался я. Джерри поморщился: – Обмануть женщину? Извини, дружище... – Ну, почему – 'обмануть'... – А как это ещё назвать? ...Разумеется, они знали, что пили – я им всё подробно рассказал. И – объяснил, зачем это нужно. – Ну, и... как моя отнеслась? – Карина? Скажем так: заинтересованно. Поинтересовалась только, не наркотик ли это. В смысле – не может ли быть привыкания. Я успокоил. Выпили, скажем так, 'с интересом' – видимо, любопытно было... – А потом? – Ну, действовать оно начинает где-то в течение пяти минут... Так что – по дороге сюда, в саду, наши девочки начали раздеваться – отдельные их 'одёжки' ты можешь видеть разбросанными по всему саду... – А ты их что – прямо в таком виде и встречал?– Улыбнулся я. – Ну, перед тем, как пассировать Карину, я накинул халат... На всякий случай... Когда мы с ней уже беседовали, как раз появилась Вероника. – А Том? – Ставил машину в гараж. Пока он закончил, я уже успел объяснить девочкам суть... применения зелья... Пили уже при нём. Слегка шалое настроение проявилось довольно быстро и девчата потихоньку пошли в сад, начиная раздеваться – одежда им явно мешала. Он немного удивился – пришлось объяснить и ему. Ему понравилось – он никогда ещё не видел свою подругу такой шалой... Потом мы их догнали. Они нас быстро оседлали – мы решили, что так будет 'безопаснее': девочкам это в новинку, как бы глупостей не натворили... Надо было дать им время оценить новое состояние, немного привыкнуть к нему... А находясь рядом, они могли просто потребовать большего и – сразу. А это,– Джерри улыбнулся,– по крайней мере, в мои планы совсем не входило... – Я смотрю, он – просто на седьмом небе... – Ещё бы... У него было сумасшедшее либидо, когда они только встретились. Он шалел мгновенно от одного её прикосновения... А она была воспитана в 'строгих традициях'... И это им сильно мешало. Я это понял очень быстро и попытался 'расслабить' её. Получилось.– Он улыбнулся.– По крайней мере, муж перестал бегать на дикие пляжи в одиночку. Ей нравилось демонстрировать себя – и мне, и ему... Ему такое её поведение тоже нравилось. Но – такой, как сегодня, он её ещё не видел. Никогда. Поэтому,Джерри совсем расплылся в довольной улыбке,– я ничуть не удивлюсь, если сегодня они тоже сотворят чадо... Кстати, уже третье по счёту... Обстановка, по крайней мере, располагает... – Мальчики, о чём вы там секретничаете?– Раздался вдруг игриво-требовательно-обиженный голос Карины и я подивился совершенно новому, неизвестному мне доселе, тембру его звучания. Карина с Вероникой, взяв наполненные заново наши чашки, направились к нам. 'Не много ли для них было?',– подумал я, наблюдая за их играющими телами. 'Может, чуток и многовато – но не страшно.'– 'Услышал' я мысленный ответ любующегося картиной Джерри. 'Да не волнуйся ты так постоянно,– добавил он, смущаясь, видимо, своим 'вмешательством',– ты просто настолько сильно сегодня волнуешься, что я постоянно тебя 'слышу'...' Девочки подошли поближе. Карина почему-то направилась к Джерри, что меня несколько удивило. Веронике ничего не оставалось делать, как усесться на колени ко мне. Признаться, мне было трудно сдерживаться – всё же живой человек... Самец взыграл во мне, пытаясь заглушить голос разума. 'Не наделай глупостей...– снова 'услышал' я предостережение Джерри,– мне почему-то кажется, что Карина сегодня тоже не прочь забеременеть...'. Я посмотрел на неё. Чёрные глаза смотрели на меня с вызовом. 'Если ты не возьмёшь меня сегодня – я сама возьму того, кто окажется рядом!',казалось, говорила она. 'Бог ты мой... Да она же просто меня провоцирует...',– догадался я. Моя же стеснительная подруга вдруг обвила шею челланина руками и едва не уселась на него так, как недавно пыталась оседлать меня Лин. Вдруг спохватилась – встряхнула головой, будто пытаясь избавиться от наваждения... Почти смутившись, с трудом поднялась и вдруг побежала к морю. Джерри указал мне взглядом на неё – 'не оставляй её надолго одну',– так понял я его взгляд. 'И всё же – зелье это хорошо тем, что под его воздействием женщина никогда не решится на то, на что она не может решится в нормальном состоянии',– мысленно добавил он. 'Она гораздо легче решается – это да, но – решается только на то, на что она может решиться в принципе... В отличие от примитивного возбудителя, после которого она может себя возненавидеть... А заодно – и того, кто ей подвернулся...'– с добродушной улыбкой закончил он. Я едва смог избавиться от дрожащего, жаждущего любви тела Вероники – Лин помогла: лучше её понимая ситуацию, челланка буквально оторвала беднягу от меня и потащила в море. Вероника с явным сожалением проводила меня затуманенным взглядом. Мы остались на берегу втроём. – Надеюсь, среди нас нет несовершенных землян, подверженных ревности?Встав в возу Нерона, вопрошал Джерри. Мы рассмеялись. Все были довольны. Действительно, приятно было видеть наших, обычно, пожалуй, чересчур строгих, подруг, в таком состоянии. Пожалуй, каждый даже готов был спокойно отнестись к любым приключениям своей благоверной – лишь бы иметь счастье видеть её такой... – Видимо, сегодня всем нам предстоит весёлая ночка...– Сказал вдруг Джерри.– Давайте сразу договоримся, пока мы в здравом уме... Что сегодня, когда наши подруги столь...– он задумался, подбирая нужное слово,шаловливы... Мы сумеем не воспользоваться их расположением... к знакомым мужчинам...– с улыбкой закончил он. – Договорились,– в один голос согласились мы. ...Девчата резвились в воде, постепенно теряя головы... Вероника начала целоваться с Лин, Карина, повертевшись немного вокруг, наконец влезла, втираясь, между ними... – Кажется, нам пора вмешаться...– С деланным сожалением 'сокрушался' Джерри. – Да, пожалуй...– С не менее деланным вздохом согласились мы и ринулись в воду. С большим трудом нам удалось разорвать сцепившийся клубок, внедряясь в него со всех сторон. Когда мы выносили своих подруг на берег, каждый мог отметить, что такой ласки и такого вожделения в их взглядах не светилось, пожалуй, никогда. – Как всё же сковывают их, бедняжек, эти самые 'общественные стереотипы'...– с сожалением подумал я. Джерри кивнул нам, показав взглядом в разные стороны – мы сообразили, что наблюдающие пары должны находится не рядом... Не сговариваясь, мы почему-то окунули на прощанье своих подруг с головой – это несколько охладило их пыл. Отфыркиваясь, они побрели к берегу. Джерри тем временем стоял, обнимаясь с Линдой, у костра. 'Зрители' заняли свои 'места у стен'. Карина, прижавшись ко мне, с интересом пятнадцатилетней девчушки наблюдала за происходящим. Джерри откупорил бутылку – похоже, с каким-то маслом, и они с Лин начали самозабвенно 'умащивать' друг друга. Вскоре их тела блестели в свете костра, дополняя прекрасную картину лунной ночи... Когда бутыль опустела, а на руках уже не оставалось достаточно масла, они стали втирать его остатки друг в друга всем телом, постепенно 'сходя с ума'. 'Неплохая идея',– пронеслось у меня в голове... Карина устроилась у меня на руках, прижавшись ко мне спиной – становилось прохладно. Вскоре нашему примеру последовала и другая пара 'наблюдателей'. Виновникам же явно было жарко масло струилось по их скользким телам, дыхание почти срывалось... 'Бог мой!– Подумал я,– сколько же силы и энергии тратят люди на этот процесс!'... Линда вела себя как-то интересно – впечатление было такое, что она и решилась, и не решилась на это действо... Эти колебания явно мешали ей окончательно потерять голову: она то забывалась, и тогда её лицо светилось вдохновением, а тело источало, казалось, неподвластное хозяйке вожделение; то – как бы спохватывалась, стряхивая с себя какое-то наваждение, смотрела изучающе на Джерри, как бы сверяясь – он это или не он, с трудом узнавала его и, успокоившись, с нежностью склонялась к его плечу... Спустя минуту всё повторялось снова. Вдруг она что-то вскрикнула, что мы восприняли, как отрицание, вырвалась и убежала в сад. 'Убежала' громко сказано: за первыми же деревьями она остановилась и, прижавшись спиной к противоположной от Джерри стороне ствола, стояла, тяжело дыша, как бы поджидая его. Он подошёл – медленно; тяжёлой, неотвратимой походкой; заглянул ей в лицо. Она отвернулась, тяжело дыша. Казалось, она как бы предлагала ему, как существу более сильному, принять на себя всю ответственность за то, что должно было сейчас произойти... Грудь вздымалась, вцепившиеся в ствол пальцы рук дрожали, ноги подкашивались, но она упорно смотрела в сторону и вниз, изредка поглядывая на него – видимо, чтобы убедиться, что он рядом... 'Вы наблюдали игру инстинкта',– скажет мне Джерри потом, когда я через пару дней поинтересуюсь, что могло означать её поведение в этот момент. 'Для самки естественно решаться на детёныша только тогда, когда она уверена в готовности самца всё принять на себя.'– Помолчав немного, добавит он. 'Я специально снял сковывающие её стереотипы, чтобы эта игра прошла у неё в естественном виде. Я думал, так ей будет лучше. Проще почувствовать себя настоящей женщиной – и женой, и матерью... По-моему – я не ошибся...' ... Джерри поднял руку и сорвал мандарин. Не очищая, разломал пополам. Одну половину поднёс к губам Лин, вторую 'уронил' на землю. 'Я тебе весь мир подарю!',– вспомнилось мне 'обещание' Магомаева. Лин нерешительно прикоснулась губами к сочной мякоти. Попробовала. Задумалась, будто оценивая вкус. Укусила ещё раз – более решительно – он стал поворачивать половинку в руке, подставляя ей всё новые и новые места. Она с вожделением впивалась в мякоть зубами, чуть ли не урча. На лице её постепенно появлялось какое-то... я бы сказал: радостно-шаловливое выражение, которое я понимал, как удовлетворение, дескать: он – мой, совсем мой... и – как желание попроказничать... напоследок, ибо события этой ночи должны были лишить её такой возможности на несколько лет... Мы потихоньку подобрались поближе. Джерри, не меняя положения тела, предостерегающе поднял палец: дескать, не слишком близко, ребята. Мы с Кариной переглянулись, и, понимающе улыбнувшись, опустились на траву там, где стояли. Вероника быстро опустилась, и, прижавшись щекой к бедру своего супруга, принялась поглаживать его ногу. Когда он с трудом сумел освободиться от её опеки и сесть, с явным сожалением положила ему голову на плечо. Тем временем Лин, сверкая глазами и уже откровенно урча, как кошка, продолжала поглощать остатки мандарина. Вскоре корочка безвольно упала на землю. Чумазая плутовка издала торжествующий клич и ринулась в глубину сада. Джерри – за ней. 'Как лось',– с улыбкой подумал я. Зрители потихоньку стали пробираться в глубь сада. Обе пары постепенно приблизились. Вероника стреляла глазами по сторонам – шальные выходки Линды ей явно нравились и она совсем непрочь была принять участие в игре. Благоверный сдерживал её – мы ведь, дескать, не всё ещё видели... Да и кто знает, не обидит ли это ребят – мы ведь пришли на ИХ праздник, а не на оргию... – Ну, как вам?– Кивнул он в сторону умчавшейся пары, когда мы, наконец, оказались совсем рядом. – Это – самое лучшее действо, которое я когда-либо наблюдала в своей жизни...– вдруг высказалась моя подруга прежде, чем я успел открыть рот. Я не мог с ней не согласиться. Вероника просто, прикрыв глаза, мечтательно промычала, покачивая головой – дар речи, по дошедшим до меня гораздо позже слухам, вернётся к ней только к ближайшим сумеркам... – Интересно, куда они забежали?– Повертел головой я. – И чем сейчас занимаются,– притираясь ко мне виском, проворковала Карина. – Пойдём, поищем,– с улыбкой предложила 'другая сторона' и мы побрели в глубину сада. Нельзя сказать, что мы нашли их сразу – наши девочки уже несколько раз пытались 'изменить программу вечера', основываясь на том, что там, дескать, 'всё давно закончилось'. Но мы терпеливо, как истинные исследователи, продолжали свой нелёгкий путь... Вскоре судьба вознаградила нас: в самом дальнем углу сада мы обнаружили тяжело дышавшего Джерри, из объятий которого – видимо, уже далеко не в первый раз – вырвалась продолжающая шалить Лин и неуверенно побежала дальше. Вскоре она оказалась в самом углу – дальше идти было уже некуда. Убедившись в этом, она обернулась к преследователю, и, тяжело дыша, принялась поглаживать себя по груди, по бёдрам, как бы провоцируя его на 'последний бой'. Но... Джерри, похоже, уже выдохся. Его подруга как-то не подумала, видимо, о том, что после этой гонки ему ещё предстоит потрудиться... Заметив подошедших, он прошептал: – Помогите-ка, ребятки... Сил нет...– Одного взгляда на него было достаточно, чтобы мы понимающе переглянулись и, не сговариваясь, направились к разыгравшейся фурии. Надо отдать должное и нашим подругам они, забыв о своём недавнем желании 'изменить программу вечера', с сочувствием отнеслись к бедняге Джерри: Вероника по-хозяйски быстро распотрошила небольшой стожок сена, устроив лежбище, на которое его и уложили – что удалось им, надо сказать, без особых усилий. Затем девчата принялись 'остужать его перегретое тело', выдавливая остатки влаги из своих, ещё достаточно мокрых, грив. В какой-то мере им это удалось: он стал понемногу остывать, постепенно к нему начали возвращаться силы. К тому же – две совсем не избегающие его девчушки, размазывая по его телу выдавленные из волос остатки влаги, видимо, достаточно взволновали его воображение, чтобы вернуть к жизни увядшее естество... В заключение, убедившись, что запасы влаги в волосах совсем иссякли, они улеглись по бокам от него, пытаясь ещё немного остудить его своими, слегка продрогшими, телами. 'Он был горячим, как печка',– расскажет мне позже Карина. ...Тем временем мы понемногу пытались загнать Лин в угол. Лёгкое недоумение на её лице сменилось тревогой, когда она увидела Джерри лежащим на земле. Некоторая растерянность промелькнула в её глазах, когда, подойдя к ней вплотную, мы попытались взять её за руки. Она попыталась вывернуться, что ей легко удалось – благодаря умащенному, скользкому телу. В это время я едва не прыснул, что было бы совсем некстати: почему-то промелькнула в моём мозгу ассоциация между происходящими событиями и событиями годовой давности: вспомнились Иво и Клира... Ну, очень похожая история! За тем лишь исключением, что здесь был предрешён несколько иной результат... 'Может, у них там просто принято перед зачатием измотать самца до потери сознания, чтобы отсеять слабых? Что ж – разумно...'съязвил я про себя и едва не рассмеялся. Наконец нам удалось расположиться по бокам от неё, при этом каждый одной рукой обнял её за талию, другой взял за руку: Лин нерешительно смирилась и мы потихоньку стали подводить её к 'месту действия'... Каждый шаг давался с большим трудом, часто она вздрагивала, предпринимая последние, всё более нерешительные попытки вырваться, но, прочно охваченная нашим вниманием с обеих сторон, вскоре начала получать видимое удовольствие от такого способа перемещения. И нельзя сказать, чтобы мы сами испытывали иное... К тому времени, когда мы сумели подвести её к Джерри, он уже немного остыл, окреп, организм его понемногу вспомнил о своём предназначении и он уже был практически готов к продолжению. Наших девочек он обнимал за талии, но, когда они попытались его поднять – почти бессильно повис у них на плечах. Вероника что-то убеждённо шептала ему на ухо, изредка поглядывая на Лин, Карина гладила его тело холодными руками, иногда притираясь к плечу щекой – только этим им и удавалось удерживать его в состоянии боеготовности... Линда дрожала, как осиновый лист – похоже было, что страх и вожделение смешались в ней, затеяв тяжкую и долгую борьбу. По мере приближения к Джерри последнее заметно побеждало: дыхание участилось, глаза уже почти ничего не видели, руки, лежавшие у нас на плечах, заметно ослабли... Наконец наиболее близкая к ней часть Джерри коснулась её живота – она рванулась из последних сил, задрожав всем телом, но тут же её руки оставили наши плечи и обвились вокруг шеи будущего папаши... Мы не спешили покидать её дрожащее от возбуждения тело... Буквально через несколько секунд она уже замкнула своего благоверного в стальных объятиях, ноги её, постепенно приподымаясь, сомкнулись у него за спиной – она искала то, что ей было нужно, и – наконец нашла его... Переглянувшись, мы постепенно перебрались к нашим подругам, и, осторожно отстранив их, помогли Джерри со своей тяжкой ношей всё же сесть, приняв, таким образом, позу 'сексуальной медитации'. Линда, прикрыв глаза, казалось, вдохновенно внимала чему-то, исходящему свыше – будто ей 'сверху' с доброй улыбкой, кивнув веками, подтвердили, что 'всё будет хорошо'... Наконец она, притеревшись виском к виску Джерри, разомкнула объятия, уложила возлюбленного на землю, и, оказавшись в 'позе наездницы', принялась планомерно 'объезжать' его... При этом лицо её светилось таким вдохновением, что, забыв обо всём происходящем, мы большей частью любовались только им... Наши подруги устроились у нас на руках, и, запустив, как будто сговорившись, поднятые руки нам в шевелюры, принялись светло так, будто невинные дети, рассматривать происходящее. Линда 'входила в режим' медленно и уверенно, как хорошо прогретый двигатель; Джерри, бедняга, старался из последних сил. 'Замает она его, совсем замает',– пронеслось с тревогой в голове. Не успела... Очень скоро её учащённое глубокое дыхание сменилось стонами, восклицаниями, вскриками, какими-то короткими ласковыми просьбами на незнакомом языке, и вдруг она замерла, задрожала всем телом и издала совершенно, видимо, неконтролируемый ею не то – крик, не то – стон... Секундой позже нечто похожее, переходящее, как мне показалось, во вздох облегчения, вырвалось и у Джерри... Тогда Лин совсем зашлась в неконтролируемой дрожи и каком-то призывном крике, будто бы выражающем желание поделиться со всем миром радостью свершившегося события – мне казалось, что в звуках её голоса дрожали листья и вибрировала Луна... Постепенно она опустилась на своего избранника, обняв его за шею, с дрожью пыталась вжаться в него, как будто от интенсивности этих объятий зависела вся её последующая жизнь... Джерри дрожащими от изнеможения руками пытался ласково гладить её по голове... Видимо, в какой-то мере ему это удавалось – судя по тому, как Линда, теперь – словно виноватая кошка, пыталась притереться к нему, зарыться головой в его плечо... – Цветной оргазм...– шепнула мне Карина. – Как это? – Это – когда вокруг – будто... как тебе сказать... примерно, как салют...– неуверенно улыбнулась она.– Это не часто бывает... Неуверенно поднявшись, мы сделали попытку приблизиться. Джерри предостерегающе поднял кисть руки и, не меняя положения тела, махнул ею в сторону. 'Свободны, ребята... Концерт окончен...'– расшифровал его сообщение я. Вероника всё же подошла, стащила со стожка укрывавший его брезент и предусмотрительно положила рядом с ними. Джерри понимающе улыбнулся. Карина открытым и ясным взглядом смотрела мне в глаза. Мы поцеловались. Нежно и... осторожно как-то – будто впервые... Вероника со своим благоверным не слишком от нас отставали – теперь, когда 'программа вечера была исчерпана', зрители были предоставлены сами себе... Переглянувшись, мы с ними определились в намерениях и побрели в разные стороны: я с Кариной – вдоль одной стены сада, Вероника со своим сокровищем – вдоль другой... 'В ближайших двух углах сада сегодня будет нечто подобное',– вдруг понял я. Так оно и оказалось... Мы с Кариной добрались вдоль своей стены до берега моря и, наигравшись да набултыхавшись вволю, закончили тем же... Признаться, я собственную жену раньше такой вдохновенной не видел... И таких откровенных призывов совсем не ожидал от неё услышать... В эту ночь у меня изрядно изменилось представление о её сексуальности и ещё... мы в эту ночь зачали ребёнка. Первого. Что же касается гостеприимных хозяев, то они благополучно добрались до дома, забрались в ванную, и – я уж не знаю, чем они там занимались – но, когда мы утром появились в доме, они самым бесстыдным образом дрыхли, обнявшись, на ковре в гостинной; а в ванной, в кухне и в коридоре пол был ещё мокрым... Третьего ребёнка у них не получилось: видимо, день был для этого не самый удачный. Да они, собственно, такой цели и не ставили – их вполне устраивало то, что они имели... По-моему, им было в эту ночь просто всё равно – будет, так будет, а нет – так и ладно... Точнее – они, мне кажется, об этом просто не задумывались. Ознакомившись с положением дел в доме, мы собрались было поглядеть на последствия ночи в саду. Ускользнуть незамеченными не удалось: чуткий хозяин открыл глаза и расплылся в довольной улыбке: – Вы – как, ребята?– Поинтересовался он. – Судя по воде на полу, мы – примерно так же, как и вы,– философски заметил я. Присутствующие рассмеялись, разбудив Веронику. Не слишком хорошо понимая причину веселья, она хлопала длинными ресницами, окидывая сонным изучающим взглядом по очереди всех нас. Наконец, отчаявшись разобраться в ситуации, махнула рукой и, пошатываясь, удалилась в ванную. Спустя пару минут она прошлёпала оттуда мокрыми босыми ногами на кухню, принесла нам по стакану уже ставшего традиционным мандаринового сока, и мы вышли вчетвером на поиски виновников торжества. Немного погодя мы их обнаружили – на том самом месте, где оставили ночью. Джерри уже проснулся и поприветствовал нас взглядом, подруга же его продолжала беспечно посапывать, удобно устроившись на таком тёплом и удобном лежбище, как её благоверный. Не обращая внимания на предостерегающий жест Джерри, Вероника довольно бесцеремонно стащила прикрывавший их брезент и, сорвав мандарин, начала его выдавливать на плечи Линде. Рыжие капли заставили спящую поморщиться, малость повертеться и, наконец, проснуться. С трудом поняв, что происходит, Лин повернулась и начала ловить их ртом. Вероника, продолжая озоровать, делала всё для того, чтобы эти капли в рот не попадали... Вскоре совершенно чумазая Лин, издав боевой клич амазонок, попыталась быстро вскочить и... мы так и не узнали, что именно 'и...', ибо, как только она встала, ноги её мгновенно подкосились, голова, как она призналась, 'пошла кругом', и она рухнула на четвереньки. – Весь пар в гудок ушёл!– С деланным сожалением прокомментировал я. Лин, стоя на четвереньках, будто стряхивая наваждение, мотала головой, временами пытаясь подняться. Наконец ей удалось сесть, подобрав под себя ноги. – Уфф...– озадачено выдохнула она.– С чего бы это? – Хм... А ты сама-то как думаешь?– С ироничной улыбкой приподнялся на локте Джерри. – Ну, не знаю...– озадаченно вымолвила она. Мы расхохотались. Вероника кивнула благоверному и он стал срывать с окрестных деревьев мандарины, бросая их ей. По мере поступления подарков она передавала их 'ослабленным и измождённым'. Те попытались было очистить их, но вскоре вынуждены были махнуть на это безнадёжное занятие рукой: пальцы их не слушались. Пришлось нам с Кариной выполнить эту нелёгкую задачу, скормив им несколько сочных плодов. Нельзя сказать, что это вернуло им силы, но заметно приободрило: спустя какое-то время они даже попытались встать на ноги. После нескольких бесплодных попыток им это, наконец, удалось и вся процессия направилась к дому. Там Джерри откупорил пузырёк и накапал по нескольку капель присутствующим представителям прекрасной половины человечества. – Что это?– Поинтересовалась Карина. – Некоторая досада одолевает?– Спросил в ответ он. – Ну, не знаю... Вообще-то – всё было хорошо... Но сейчас – действительно, как будто неудовлетворённость какая-то происходящим вокруг начинает подниматься... – Тогда – пей... Вы все слишком быстро проснулись, так что сейчас желательно нейтрализовать остатки зелья... А то эта неудовлетворённость запросто перерастёт в раздражение...– ухмыльнулся Джерри. Залив капли соком, 'прекрасная половина' осушила стаканы. – Теперь – нам с тобой,– и Джерри накапал из другого пузырька себе и Лин. – А это что?– Поинтересовалась она. – Просто тонизирующее... Кстати,– обратился он к окружающим,– если у кого дрожат колени – можете и себе по паре капель накапать...– Все охотно отозвались на это предложение – не столько потому, что 'колени дрожали', сколько – потому, что интересно было попробовать... Совершенно упившись, таким образом, мандариновым соком, мы развалились на диванах в позах усталых и сытых путников. Прекрасная половина человечества постепенно пристроила свои очаровательные головки на плечах у 'сильной половины', и, поскольку рты открывать не хотелось, а в комнате было тепло и уютно, все постепенно задремали.