Текст книги "Всего один год (или: "Президент")."

Автор книги: Анри Бертьен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 47 страниц)

– Ну, не совсем… Для людей хоть сколько-нибудь образованных, хотя бы – до уровня средних воспитателей и учителей, должно быть, я думаю, очевидным, что "царь" должен быть порядочным, неглупым, как можно более свободным от снедающих его пороков, должен обладать какой-то жаждой знаний и уметь их добывать, и, что немаловажно – ставить интересы страны, по крайней мере, не ниже своих собственных. Неплохо, если его интересы с интересами страны и общества попросту совпадают.

– А такое бывает?– Хмыкнул Алозан.

– А ты с таким никогда не сталкивался?– Поинтересовался Карой.

– Сталкивался. Но – крайне редко.

– Думаю, что нам этих редких случаев хватит.– Усмехнулся Абар.– Мы не утверждаем, подобно Сонам, что любой может править государством, или – что управленцев должно быть много. Нам вполне достаточно тех, которые встречаются "крайне редко" – они именно затем и пришли в этот мир и им нужно просто помочь найти друг друга… Мы все должны им помочь, ибо всякий – я подчёркиваю – всякий неглупый человек должен быть заинтересован в одних и тех же характеристиках управленцев высшего звена: как минимум, это – неподверженность порабощению пороками, порядочность, природный ум и жажда знаний. Мне неизвестны двуногие, которые, будучи в здравом уме и трезвой памяти, изрядно поразмыслив и как следует всё взвесив, пожелали бы для себя другого правителя…

– А если человек откровенно глуп?– Снова послышалось откуда-то сзади.– Или…– спрашивающий усмехнулся,– "в здравом уме и трезвой памяти" находится крайне редко?

– А их, таких, много?– Вздохнул Абар.– Среди воспитателей, учителей, преподавателей?

– Изрядно…

– Да нет – к счастью, не очень. Куда больше там просто эгоистов или жадных до денег людей. Но и они должны прекрасно понимать, что уровень их благосостояния очень сильно зависит от того, сколько растащат или разбазарят алчные или безмозглые вышестоящие… А потому они все заинтересованы, чтобы выше них не было ни алчных, ни безмозглых…

– И как это всё удастся реализовать?

– Несложно. Всякий, кто заметит среди своих воспитанников или учеников кого-то, кого он готов "пропустить наверх", пусть просто заявит об этом в системе. В результате в ней появится его одна отметка, что этого человека желательно использовать в качестве государственного деятеля. Когда таких отметок наберётся побольше – воспитанник попадает в поле зрения тех, кого это интересует… Кроме того, таких людей каждый воспитатель начинает опекать и толкать дальше – это же очевидно. Так, передавая ребёнка в школу, он посоветует его родителям более опытного педагога, а тому посоветует обратить внимание на это чадо. Если чадо к тому времени не испортится и не деградирует – тот педагог сделает то же самое – то есть заявит о том, что считает целесообразным продвигать этого воспитанника в государственные деятели и поспособствует его дальнейшему развитию и обучению. При этом процесс такого "рекомендования" будет малозависящим от среды; единственное, что мы обязаны сделать – так это придать в обществе вес подобным рекомендациям.

– Каким образом?

– Должна быть какая-то серьёзная государственная поддержка… Я думаю, что с определённого возраста, где-то лет с 14-15, когда ребёнку уже имеет смысл оторваться от семьи и повидать мир, таких детей следует передавать в специализированные школы, или "державные лицеи", в которых юные дарования будут и жить, и учиться. Разумеется, туда следует привлекать наиболее умных и дальновидных педагогов, не ограничивая для них, конечно, свободу преподавания только этими лицеями… Из таких "инкубаторов" впоследствии будут происходить и учёные, и грамотные управленцы, и многие иные гениальные дарования… Дети в большинстве своём гениальны – надо только давать им возможность проявить свои качества и использовать их для совершенствования разума и души…

– А остальные? Те, кто не попал в эти школы?

– Что ж – "кто не успел, тот опоздал". Если я не в состоянии обеспечить всех – я обеспечу в первую очередь тех, кто для меня ценнее: тех, кто хочет учиться и уже учится. Тех, кто умеет работать и работает. Государство, если хочет жить и процветать, должно поступать именно так. Если кто-то не попал в число лучших – значит, где-то что-то упустил; значит, какие-то личные качества помешали ему показать себя. В любом случае я оставляю право свободного вступления в эти "державные лицеи" для каждого, кто способен сдать вступительные экзамены. Рекомендации для этого не нужны.

– И он потом попадёт на государственную службу?

– Не исключено.– Пожал плечами Абар.– Хотя и не очень вероятно: станьте на минуту на моё место… Или,– он улыбнулся каламбуру,– на место того, кто к тому времени будет это место занимать. Представьте, что мне – или ему – надлежит выбрать человека, способного занять тот или иной государственный пост. По "техническим характеристикам" – то есть по уровню знаний – допустим, подходят трое. Или четверо. Нужно выбрать того, кто более подходит, то есть – является более надёжным – по личностным характеристикам. Вот тут и анализируется перечень рекомендаций каждого – от детских яселек до высшей школы… И, разумеется, больше шансов будет у того, кто имеет больший период наблюдения, для того, кто более известен, более понятен… Это всё упрощённо, разумеется… Конечно, учитываются и личные впечатления, и многое другое… Но на первом месте я бы поставил уровень знаний и "уровень стабильности в течении жизни", оцениваемый по характеристикам этой личности, полученным в своё время от каждого из его наставников…

– Вы считаете более нормальным замену государственных деятелей по инициативе "снизу" или по инициативе "сверху"?

– Я считаю и то, и другое нонсенсом, свидетельствующим о нестабильной ситуации в обществе.

– А что тогда является нормой?

– Нормой я считаю следующее…– Абар задумался, потирая подбородок.– Видите ли,– наконец произнёс он,– в жизни человек попадает на то или иное место… Либо занимает тот или иной пост… Скажем так: обычно позже, чем ему хочется. Я не знаю, почему так бывает, но это, как правило, так. И, приняв этот пост, он ещё может что-то на нём сделать, но – чаще всего уже не хочет: он "перегорел". Человек, подверженный порокам, эгоистичный, ставящий свои интересы заведомо выше общественных, всегда скроет это и будет использовать полученный пост большей частью просто для личного обогащения, делая ожидаемое от него лишь в той мере, в которой это необходимо, чтобы не потерять место…

– Если у него хоть для этого хватит ума…– Ухмыльнулся Карой.

– Да, разумеется… Если он откровенно глуп – он будет "торговать кусками вымени от дойной коровы"… В итоге погубит её, а затем "будет искать другую корову"… Если не найдёт – подохнет с голоду… Или станет отпетым бандитом… Он не способен созидать ничего, что не было бы необходимо ему лично и прямо сейчас. Точнее – его желудку…– Ухмыльнулся Абар.– Это – не те люди.

– А какие – "те"?

– Те – это люди, не просто в той или иной степени наделённые порядочностью, а испытывающие, плюс к тому, ещё и потребность в какой-то общественно полезной деятельности. Для самовыражения, что ли… Эти люди, понимая, что не могут или не хотят по какой-то причине выполнять возложенные на них обязанности – например, потому, что уже "перегорели" этой идеей – начинают искать того, кто "ещё горит". И, если найдут – сделают своим заместителем…

– То-то я думаю: откуда взялась фраза "начальники отдают приказы, а работают заместители…". – рассмеялся Карой.

– Видимо, она отчасти порождена деяниями не до конца деградировавших начальников,– усмехнулся Абар.– Так вот… Любой из них, кроме того, далеко не безразличен к тому, что случится с его делом после его ухода… А потому стремится окружить себя если не единомышленниками, то – по крайней мере, людьми, которые его понимают; обучить их тому, что знает и умеет сам, в итоге – оставить вместо себя. Примерно такое вот поведение я и считаю нормой. И этим людям я бы хотел по мере возможностей как-то помогать. Хотя бы – поставкой кадров. Грамотных, образованных. Порядочных. Ибо – хорошо информированная и обученная непорядочность,– он вздохнул,– может оказаться куда хуже, чем иная война…– В зале мнения разделились: последнюю фразу многие не поняли и недоумённо оглядывались вокруг, как бы ища разъяснения или поддержки; те же, кто понял – удовлетворённо закивали.

– Я бы хотел сделать так, чтобы никто не мог попасть в сферы управления государством – да и крупным производством – не показав себя человеком порядочным, причём – в условиях, когда его никто не контролирует. Кроме того, я бы хотел, чтобы туда не мог попасть человек, не получивший соответствующего образования либо – не зарекомендовавший себя реальной деятельностью. Для этого сейчас продумывается целая система отбора и подготовки кадров управления как для государства, так и для крупного бизнеса, и одним из основных источников пополнения списков претендентов будут те самые "державные лицеи"… Как средство обучения особо одарённых детей и подростков, которых их наставники желают в будущем видеть среди тех, кто будет ими править…

– Кстати, насчёт этих лицеев… Откуда название-то?– Заинтересованно пробасил Джакус.

– Игра слов…– Улыбнулся президент.– С одной стороны – "держава", с другой – "старина Держни". Его роль в создании и функционировании первого в истории подобного заведения представляется мне весьма привлекательной, а сама идея – достойной изучения и использования. Не смотря на то, что было это уже более века тому назад…

– Уроки истории?– Хмыкнул Джакус.

– Надо же хоть иногда уделять этой даме внимание – обделённые вниманием женщины становятся обидчивы, если не сказать – мстительны… А месть этой госпожи бывает особо изощрённой…– Мрачно ухмыльнулся президент. По столикам прокатился шумок, публика заулыбалась: ответ понравился.

– В этом плане интересно было бы узнать Ваше отношение к рекламе,– встрял в беседу Боки.

– То есть?– Не понял столь резкой смены темы президент.

– Я имею в виду, что реклама в том виде, в котором она существует и широко применяется сегодня у нас, уже давно признана примитивной, глупой, а часто – и безнравственной чуть ли не во всём мире. То есть – речь не о том, что я, или Вы, или он,– Боки кивнул на могучую фигуру Джакуса,– или вообще кто-то из нас так считает. Я говорю о том, что там,– он отстранённо махнул рукой,– это уже _признано_ обществом _в целом_ и такого дикого и бесцеремонного засилья подобной тупости уже нет.

– Собственно, к чему ты ведёшь?– Оборвал его нетерпеливый Карой.

– Я веду к тому,– вздохнул Боки,– что не пора ли и в нашей стране уделить госпоже истории хоть капельку внимания? Если простого здравого смысла, как показывает наличествующая ситуация, недостаточно – так, может, хоть уроки этой госпожи следует учесть? Вот я и хотел бы услышать мнение президента по этому поводу…– Вздохнув, закончил мулат; поняв, видимо, что едва не запутал всех своими выкладками.

– Понятно,– вздохнул президент.– Записывайте…– По рядам писак прокатился смешок, зашуршали блокноты.– Я считаю, что подавляющее количество вариантов сегодняшней рекламы есть поделки, изготовленные дебилами в расчёте на себе подобных… Аргументируют они это, в основном, тем, что "более высокий уровень недоступен массовому сознанию"… Каюсь: когда я такой аргумент в первый раз услышал – у меня почему-то зародилось подозрение, что "более высокий уровень" попросту недоступен им самим… Со временем это подозрение переросло в уверенность…

– Где же выход?– Боки озадаченно развёл руками.

– Я думаю – только в повышении среднего образовательного уровня в обществе. Тогда и потребности среднего ункарянина будут – думается мне – чуток повыше, чем, наклюкавшись после работы, уткнуться в телевизор, и, клюя носом, "впитывать" очередной боевик или фильм ужасов… как единственную "жвачку", способную хоть как-то всколыхнуть его отупевшее да огрубевшее сознание… Хочется надеяться, что и взгляды рекламоделателей да рекламодателей станут тогда хоть самую малость потоньше да поумнее… Если сама реклама вообще сможет существовать, как таковая…

– Хм… А как же без неё? Реклама – она ведь двигатель торговли…– Добродушно усмехнувшись, запустил шпильку Джакус. Президент вздохнул:

– Что ж – пусть реклама и есть двигатель торговли… Точнее – сбыта… Ещё точнее – способ любой ценой сбыть то, что тебе очень хочется сбыть… Да только чаще всего это желание сбыть очень слабо связано с объективными интересами того, кто тебе за сбываемое платит. Это просто способ добиться от него покупки того, что рекламодателю очень хочется продать – и не более. А это я считаю попросту безнравственным. И, потом – извините, конечно; но торговля – далеко не единственная и отнюдь не главная цель общества, не так ли? И реклама, да ещё такая оболванивающая – отнюдь не должна занимать в средствах информации столь доминирующее место… Я думаю, что нам в конце концов удастся создать нормальную единую информационную систему, доступ к которой есть у всех ункарийцев и которая построена так, чтобы каждый мог с минимальными усилиями найти хотя бы примерный перечень того, что ему нужно. И – выбрать. Реклама же – пусть даже не столь глупая, как та, что мы в основном видим – это есть, всё же, призыв. Как правило – призыв платить деньги за то, за что их хочет получить рекламодатель. Это безнравственно по определению, ибо поощряет большинство лиц попросту к необдуманной трате денег. Она поощряет лень. Нежелание думать. Она примитивизирует мышление. Отупляет. Смешно сказать – многие экземпляры аборигенов действительно искренне верят в доброго дядю из-за океана, который всего с трёхсотпроцентной прибылью продаёт им бесценное снадобье, именуемое "бальзам для зубов" и являющееся более бедным составом, чем старая добрая зубная паста, которую в менее привлекательной упаковке можно купить на каждом углу раз в пять дешевле…

– Ну, если общество неспособно научить людей думать, делая правильный выбор – жизнь всё равно выполнит эту функцию: она – хороший учитель,– философски заметил мулат Боки.– Правда, за уроки дороговато берёт – но и учит хорошо. Тех, кто способен обучаться в принципе.– Писаки заулыбались: наверняка каждый хоть раз, да попадался на подобный крючок. И, как человек неглупый – вынужден был сделать вывод. Или – не один вывод…

– Так вот: одну из главных функций общества… если, конечно, это есть организованное сообщество здравомыслящих людей, а не толпа, алчущая хлеба и зрелищ… я как раз и вижу в том, чтобы обучать людей, по мере возможности, меньшей кровью… То есть – не обязательно всякий раз на личном опыте.– Устало сказал Анас-Бар.– И, если общество, которое я пытаюсь создать, сумеет справиться с такой задачей – я уже был бы счастлив… в какой-то мере…

– Кстати…– я сам не ожидал от себя такой смелости,– а не стоит ли нам, здесь собравшимся, тоже приложиться к этому процессу? Чтобы просветление наступило чуток раньше, чем президент сумеет создать пристойную систему образования, которая даст плоды, в лучшем случае, в следующем поколении? Почему бы нам самим сегодня не пошевелиться чуток для того, чтобы…

– Превратить этот мир из неудачной шутки – в хорошую?– С недоверчивой ухмылкой продолжил мою мысль Джакус.

– Предложи способ!– послышался задорный крик из задних рядов. Я покраснел.

– Высказывай идею,– толкнул меня локтем в бок Карой.– Мы, ежели чего – поддержим.

– Вот, например… Вышла какая-то реклама…– Неуверенно начал я.– Чаще всего в ней, если покопаться – есть к чему прицепиться: то ли там есть открытый призыв, то ли – не соответствующие действительности сведения, то ли – оскорбление чувств зрителей…

– Разумеется,– кивнул Джакус.– Меня, например, она на 99% так раздражает, что хоть иск подавай за оскорбление моих чувств…– С напускной расстроенностью пробасил он, вызвав взрыв хохота у коллег.

– Давай,– предложил сквозь смех Алозан,– я буду выступать с твоей стороны общественным обвинителем! А компенсацию – поделим!

– Ты не так далёк от истины, как это может показаться…– Заметил я.– Я как раз и имел в виду, что здесь собралась, пожалуй, наиболее шустрая и сообразительная часть "народных масс"… И – чего скрывать – в известной мере наглая…– Шумок одобрения и довольные ухмылки пишущей братии придали мне сил.– И я так думаю, что устроить пару-тройку показательных процессов над наиболее наглыми околпачивателями было бы полезно… не только в моральном, но и в материальном смысле.– Поспешно добавил я, заметив некоторое недовольство и недоумение на физиономиях писак. Коллеги заулыбались. Начали потихоньку переговариваться между собой, обсуждая услышанное.

– Хорошоооо…– Протянул Алозан.– Есть тут у нас пара-тройка вариантов… Да только…

– Что "только"?– Многозначительно изобразив внимание, поинтересовался президент.

– Именно, властелин, именно…– Криво ухмыляясь, закивал головой Алозан.– Правильно понимаешь: крыша нужна. И – крепкая крыша… Один из претендентов – табачный король. Другой – производитель шампуней. Денег – море. Власти – тоже. Раздавят, как клопов. Ну?

– Не хотелось бы мне сейчас с этого начинать…– Потёр подбородок Абар.– Да, видимо, придётся… Что делать – когда-то надо и власть показать… Заодно и проверить, сколько её у тебя… Что скажешь?– Неожиданно обратился он к Наите.

– Ты – президент, тебе и решать…– Напряжённо усмехнулась она. Видно было, что она прекрасно понимает все возможные последствия такого шага.

– Значит, сделаем так…– Анас-Бар потёр подбородок, что-то измышляя.– Иск подаёте вы – компанией смертников, которые на это решатся. Остальные наблюдают за этим – настолько пристально, насколько это возможно. В случае начала давления или травли – шум поднимаете неимоверный. С редакторами улаживайте сами, насколько это возможно. Если заподозрите, что возникла угроза для жизни соучастников – обращайтесь: дам бригаду добровольцев спецназа, предварительно объяснив им суть дела. Думаю, в этом случае они отработают лучше, чем за деньги… Если всё же чего проморгают – не обессудьте: знали, на что шли. Если процесс проиграете – подавайте в высшие инстанции: тогда придётся вмешиваться мне, и я поддержу. Иначе – это будет и моё поражение. Если выиграете процесс – всё, что отсудили – поделите. Например – смертникам – две трети, а треть поделите пополам крикунам и спецназу – думаю, это будет разумно. Если же кто в результате этой эпопеи потеряет работу – собирайтесь в кучу и организовывайте своё издание. Немного денег дам. Если типографии не захотят печатать – вмешаюсь, что-то придумаем. Словом – на моё неявное участие можете рассчитывать. Только явно моим именем ничего делать не следует: как потому, что тогда придётся предварительно выяснять, что я думаю по поводу того или иного вашего шага, так и потому…– Абар задумался, тяжко вздохнув.

– Ну?– Нетерпеливо поторопил его Карой.

– Так и потому,– закончил президент,– что я пока, ребята, ещё не понял, на каком я, на самом деле, свете… И выбегать на площадь, размахивая одуванчиком – не буду.

– Мультик такой есть,– зашептал мне на ухо, увидев моё недоумение, Карой.– Про зверушек, которые пошли зайку выручать. Зайку, как они думали, Мишка заграбастал, чтобы скушать. Ну, на самом деле там Зайка к Мишке пошёл чаи гонять – но дело не в этом… Есть там эпизод, когда мышонок врывается к Мишке через дымоход, и, размахивая одуванчиком – первым, что попалось под руку – зажмурив от страха глазки, орёт: "Не подходи!!!"… Понял?– Усмехнулся смуглолицый. Я кивнул.

– Я хочу научить людей беречь и любить природу.– Отвечал между тем кому-то Абар.– Мне бы хотелось, чтобы никакие блага цивилизации не уродовали нашу землю; не лишали тех, кто уже жил там гораздо раньше нас, естественной среды обитания. Многие этого не понимают – или не хотят понимать; но жизнь всё равно заставит, как обычно, это понять: все мы так или иначе зависим от этих зверушек, от лютиков-цветочков и прочей "сентиментальной чепухи". Мы есть часть единого целого, часть совершенно не изученного нами огромного организма, где всё слишком сильно и сложно взаимосвязано… Уничтожив их, мы уничтожим себя: человек, как вид, не может существовать вне этого окружения, вне этой среды обитания. И мне бы очень не хотелось видеть, как жизнь преподаст людям такой урок… Очень. Почему-то…

– И что Вы намерены в этой области делать?– Оживился Боки.

– Пока не знаю.– Вздохнул президент.– Пока я ищу человека, который знает, что делать. И способен мыслить, исходя из наших реальных возможностей…– Боки потух.

– То есть – противоречивого?– Съязвил Алозан.

– Как и весь этот мир…– С грустной улыбкой развёл руками президент.– Не можем же мы бросить все ресурсы страны на восстановление планеты в целом…

– Были идеи?

– Сколько угодно…– Махнул рукой Анас-Бар.– Так что – давайте поищем реалистов. Способных сделать то, что реально уже сейчас. И заложить основы для будущих совместных действий с другими правительствами…

– Опишите, пожалуйста, Ваши взгляды на необходимую роль государства в жизни общества…– Вспомнил кто-то очередную из домашних заготовок. На часы мы уже не смотрели – этим усиленно занималась свита. Но Анас-Бар, казалось, не обращал на неё никакого внимания.

– Чтобы это описать – нужен не один день…– Вздохнул он.

– В самых общих чертах…– Понимающе кивнул просивший.

– В самых общих чертах…– Задумчиво повторил президент.– Тогда, прежде всего, видимо – стабилизация. Обстановки в стране, взаимоотношений в обществе, финансовой системы… И так далее.

– Сегодня наше общество просто взрывоопасно – слишком велика разница между отчаявшейся нищетой и "благополучными" верхами. Не понимающими, на какой пороховой бочке они сидят.– Кивнув, добавил Боки.– Интересно, что именно в этой области Вы намерены делать?

– Мне кажется, мы сегодня только об этом и говорим…– Усмехнулся президент.– Перераспределение – больная тема?

– Злободневная…– Ухмыльнулся Алозан.

– Мы говорили, что одной из функций всякого государства есть перераспределение части дохода. Занимаясь перераспределением, можно сделать страну вполне благополучной и стабильной, а можно – низвергнуть в пучину революции. Всё зависит от того, кто именно и в чьих интересах этим занимается… И – как именно он понимает эти интересы…– Боки поднял на президента изучающий взгляд.– И теперь нам хотелось бы узнать, что именно в этой области намерены сделать Вы?

– Ну, например – финансирование безработных да неимущих – на каком-то минимальном уровне, позволяющем им не голодать да ходить не в лохмотьях. Ну, и – чтобы два-три человека могли оплатить вскладчину хоть минимальную санитарную норму жилплощади…

– А зачем это тому, чьи деньги на это пойдут?– Осторожно поинтересовался Алозан.

– Всё сие – токмо во имя стабильности…– Усмехнулся президент.– Некоторые из богатейших людей мира уже давно готовы просто-напросто содержать эту толпу, чтобы не ожидать от неё неприятностей.

– Плата за спокойствие, так сказать?

– Именно…– Кивнул Абар.– Но я не сторонник такой позиции и мне бы не хотелось делать эти выплаты совершенно безвозмездными…– На лицах присутствующих я заметил внимание.– Я считаю, что все эти выплаты должны учитываться и подлежать возврату в случаях, когда их получатель становится вдруг платёжеспособным. При этом сама система возврата не должна предусматривать отбор чересчур значительной для бедолаги части заработанных им средств. В конце концов, наша основная цель, как сколько-нибудь цивилизованного общества – это ведь не выбивание кредита, а, скорее – обучение бедолаги. Обеспечение его способности этот кредит возвращать. Даже, если это несколько противоречит нашим текущим финансовым интересам…

– И насколько же оно может противоречить?– Снова капнул яду Алозан. Президент усмехнулся:

– Жизнь человеческая – штука сложная… Она всё время заставляет нас сравнивать несравнимое… Сначала – две-три несравнимых вещи, потом – всё больше и больше… И человек всё время пытается решить эту задачу… Так, например, чтобы сравнивать товары – он, в конце концов, придумал деньги… Как некий "всеобщий эквивалент". И – опрометчиво думал, что этот эквивалент может помочь ему решить все вопросы, связанные со сравнением… А он только принёс новые…– Президент вздохнул.– И вот теперь Вы задаёте мне вопрос, что я предпочту: выбить большую часть долга и здравствовать на фоне обозлённого до отчаяния нищего, которого сделал своим заклятым врагом; или же взять с него столько, сколько он может дать, и спокойно спать по ночам – даже если для этого мне придётся на неопределённое время расстаться с большей частью долга? Я не знаю однозначного ответа на этот вопрос. В реальной же жизни приходится учитывать не две подобные альтернативы – а, по крайней мере, с десяток факторов…

– Давайте остановимся не на глобальных и туманных факторах, а на более очевидных и… чисто технических деталях…– Понимающе кивнул Боки.– То есть – как Вы лично видите систему поддержки малоимущих и какие детали этого видения имеет смысл осветить в прессе…

– Детали ещё предстоит выработать…– Вздохнул президент.– Я пока слабо представляю себе систему, способную учитывать все подобные задолженности при сносных затратах на её собственное содержание… Но суть должна, как я понимаю, сводиться к тому, что все лица, не способные в данный текущий момент себя содержать, автоматически ссужаются государственной системой "на проживание", в оговорённых правительством размерах и из созданных для этого страховочных фондов. Возвраты потом должны выполняться в те же фонды. Со злостными бездельниками работают соответствующие службы. Но даже тот факт, что им уже занялись, сам по себе ещё не лишает его права на ссуду – он продолжает получать её, пока его не изолируют – если, например, сочтут безнадёжным. Тогда уже речь пойдёт о принудительном труде…– Абар сделал паузу, как бы прислушиваясь к тому, как народ усердно скрипит перьями.– Все задействованные в этом процессе службы… должны сидеть на заранее оговорённом проценте… кто – с национального дохода, кто – с возврата денег в тот или иной фонд… То есть – надо продумать систему заинтересованности каждой из них в том, чтобы ситуация в обществе стабилизировалась… И увязать это как можно более тесно с их собственным уровнем дохода. Вот только что делать в плане принудительного труда – это вопрос…– Неожиданно улыбнулся, разводя руками, президент.– У Сонов сама система принуждения съедала столько, что дешевле было просто кормить дармоедов, чем содержать их в изоляции…

– А дать им гектар пашни и лопату в руки!– Хохотнул верзила Джакус.– Собрать всех этих любителей в отдельный район, обтянуть его границей… Примерно так, как же предлагали выделить место под солнцем для "кожаных мальчиков"… И – пусть пашут! Если жрать хотят. Голод заставит… А если хотят ещё и ходить не голые-босые да лишнюю тяпку иметь – эт пусть с охраной торгуются. За счёт процента с торговли охрана и жить будет. И, сдаётся мне,– иронично добавил он,– что узники эти не слишком разбогатеют…

– Хм… Пожалуй, в этой идее что-то есть…– Закусив губу, чтоб не рассмеяться, произнёс Абар.– Мы как-нибудь обмозгуем на досуге Ваше предложение…

– Берите – не жалко…– Великодушно согласился Джакус.

– Хороший вариант тюрьмы…– Задумчиво произнёс Боки.– К тому же – это решает в какой-то мере и проблему судебных ошибок: одно дело – пойти на плаху или попасть в одиночку, а другое – жить на свободе, под солнышком… А пахота – так она тому, об ком в суде ошиблись, может, и в радость будет. По сравнению с сегодняшними вариантами…– Мрачно усмехнулся он. Абар согласно кивнул.

– А действительному ублюдку – ох, как в тягость…– Задумчиво продолжил Алозан.– Классная система! Дай пять!– Повернулся он с Джакусу. Тот крепко хлопнул его по ладошке.

– Ай! Медведь хренов!– Тряся кистью, выразил недовольство Алозан.

– Сам просил…– С невинной рожей ответил верзила. Всем было весело… Даже президент не мог уже сдержать смех.

– С вами, ребята, не соскучишься…– Смахнув слезинку, заключил он.

– А Вы почаще с нами общайтесь – глядишь, и жить веселее станет…– Подначил его кто-то.

– Приму на вооружение…– Улыбнулся Анас-Бар.

– Время…– Шепнул ему пресс-секретарь, постучав по часам. Если бы он заранее знал, какие эпитеты и какой силы вызовет этот его невинный жест среди окружающих – он бы наверняка от него воздержался.

– Ничего…– Вздохнул, окинув взглядом собравшихся, Анас-Бар.– Не так часто такая возможность предоставляется – надо бы использовать её с максимальной пользой…– Улыбнулся он – чтобы сгладить, быть может, накал страстей.– Вы, наверное, езжайте… Пусть люди располагаются – что им с дороги-то тут сидеть… А я попозже подъеду.– И он обернулся к журналистам.– Да, кстати…– Как бы что-то вспомнив, остановил вдруг секретаря он.– Распорядитесь, чтобы начальника охраны ко мне больше не пускать. Пусть посидит, подумает… Ему это не вредно, как я понял из сегодняшних "манёвров" его "лучших людей"…– Ядовито добавил президент. Журналисты одобрительно зашумели: "деятельность" секьюрити сегодня у многих вызвала лишь жёлчную иронию.

– Ну-сс… Вернёмся к нашим баранам…– Наконец, окончательно распрощался Абар со своим пресс-секретарём. Тот ушёл.– Какие у нас ещё есть "домашние заготовки"?– Журналисты заулыбались – иногда бывает приятно, когда собеседник понимает твою кухню…

– Вот одна из них – производительность труда…– Вздохнул Боки.– В глобальном смысле…

– То есть?– Уточнил президент.

– Ни для кого не секрет, что производительность труда в нашей стране неуклонно… снижается.– Закончил, выждав соответствующую паузу, Боки.– Оставляет желать много лучшего и качество продукции… Оба эти показателя в последнее время уверенно… падают.– Повторил тот же приём ораторского искусства он.– При этом предпринимаются как отдельные, так и массовые попытки всячески скрыть этот факт и, даже, представить это явление обратным…– Все, улыбаясь, кивали.– Но – как причитает в подобных случаях моя тёща, "надо ж шо-то делать!",– закончил он.– Внимание – вопрос: так шо ж мы будем с этим делать?– Развёл он руками, вызвав даже аплодисменты.

– Есть масса способов добиться того, чтобы люди стали трудиться качественнее и производительнее…– Задумчиво произнёс Абар, когда шум стих.– Собственно, даже при диктаторских режимах возможны какие-то успехи в производстве…– Вздохнул он.– Есть масса способов добиться от подчинённого тебе человека нужных тебе функций… Его можно заставить, запугать, подкупить… Можно унизить – до беспредела, а потом – милостиво позволить работать за право не быть униженным… Каждый из этих способов имеет свой предел возможного, разумеется… Поэтому в реальной жизни лучшие результаты достигались, как правило, путём их удачной комбинации…– Анас-Бар вздохнул, как бы извиняясь за откровенность, граничащую с цинизмом.– Но существует способ, применимый лишь к небольшой пока массе особым образом воспитанных людей – этот способ называется "свобода".– Немного помолчав, продолжил он.– Решиться на его применение в наших условиях сложно, получить результаты – ещё сложнее, да и подбор пригодных для него личностей – дело кропотливое, непростое и хлопотное… Но он имеет одно неоспоримое преимущество: он не имеет предела возможного. Результат – неограничен. По крайней мере, в обозримых пределах… Поэтому я не только считаю необходимым всячески способствовать его применению, но и постараюсь привести общество к состоянию, в котором таких людей в нём было бы как можно больше…