Текст книги "Паутина Белого Паука(СИ)"

Автор книги: Аноним Синчан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Конечно, откуда ей было знать, что вампиру-администратору, вложившему в 'Зов' всю душу, отчаянно хотелось хоть перед кем-нибудь похвастаться проделанной работой.

– Да, алло! – с непередаваемым облегчением ответила Ева на звонок.

– Евочка, привет! – едва не закричала в трубку подруга. И прежде, чем Ева успела спросить, по какому поводу праздник, Алиса заявила: – Мы с Пупсом помирились!

– Поздравляю! – искренне порадовалась за нее Ева, с извинением посмотрев на Самира. Вампир понимающе кивнул и немедленно нашел для себя занятие – придрался к одному из официантов, заметив у того алое пятно на манжете.

– Собирайся! Мы идем в 'БК'! – весело хихикнула Алиса. – Оторвемся!

Вспыхнувшая было радость тут же стихла. В 'БК' Ева не хотела. Только не после 'Зова'.

Танцы и выпивка – вот и все, что мог предложить ночной клуб 'БК', что находился в новой части города, подальше от вампирских районов. Слабый фейсконтроль, постоянные драки и пьяные выходки посетителей, разбавленные водой напитки, никакой живой музыки и примитивные шоу-программы. Благодаря Самиру, неискушенная подобными местами Ева по-новому взглянула на это заведение.

Решение созрело моментально.

– У меня есть предложение получше.

...

Алиса перезвонила только через час с небольшим.

– Ев, мы здесь, и нас не пустили, – с раздражением известила она. – Не то, чтобы я сомневалась в исходе. Дурацкая была идея попасть в 'Зов'. Я бы давно уже танцевала в 'БК'.

Выслушав ворчание подруги, Ева поспешно выбралась из-за столика и устремилась к выходу.

– Я сейчас! – предупредила она. – Никуда не уходите.

– Даже если ты сумела попасть сюда, это не значит, что ты можешь провести нас, – вздохнула Алиса, но все же осталась на месте.

– Мы здесь время теряем, – добавил от себя Вадим. Но не успела Алиса ему ответить, как показалась запыхавшаяся Ева. Мельком улыбнувшись подруге, она пропустила мимо себя входившую в клуб девушку и лишь тогда обратилась к контролеру с просьбой пропустить ее друзей.

– Нельзя, – неожиданно отказал тот. Ева опешила. Алиса закатила глаза:

– Ладно, Ев, пошли уже.

Ева не сдвинулась с места. Этого контролера она впервые видела, и, похоже, он впервые видел ее. Можно было позвать Самира, но девочка поступила иначе: она оттянула край выреза платья и продемонстрировала несговорчивому мужчине подвеску-паука. Ной говорил, что всякий, связанный с вампирами, будет обязан оказать ей всевозможную помощь и поддержку. Пришла пора проверить, так ли это.

Это было так.

Контролер тут же переменился в лице. Расширившимися глазами он воззрился на символ власти князя и ту, что его носила.

Ту, о ком гудел весь город.

– Я хочу, чтобы ты пропустил их, – повторила Ева свою просьбу, но уже совершенно иным тоном. И даже 'пожалуйста', что она добавила, прозвучало скорее требованием, приказом.

И этот приказ был немедленно исполнен: контролер опустил перед ней голову, поклонившись, и жестом пригласил друзей Источника войти.

Но каково же было удивление Евы, когда уже внутри клуба она увидела в компании Алисы не только Вадима, но и Артура, своего бывшего.

– Не поняла, – пробормотала она, уставившись на подругу.

– Нет, это я не поняла! – эмоционально воскликнула Алиса. – Как ты это сделала? Это ведь 'Зов'! Почему охранник вдруг пошел на попятный?

– Мне показалось, или он тебе поклонился? – поддержал свою девушку Вадим. Ева поморщилась, на автомате проводив их к заранее зарезервированному столику. Рассказывать что-либо при Артуре казалось ей плохой идеей.

– Просто нашла общий язык с начальством.

– Надеюсь, ты кровь перед ним не пустила, – хмыкнул Артур. Он пошутил, но Ева все равно набычилась:

– Нет. Конкретно перед ним не пустила.

Улыбка Артура подувяла, и Ева была этому рада. Он приоделся для этой ночи, выбрав атласную рубашку – синюю, но такого темного оттенка, что при неярком свете казалась черной. Этот цвет шикарно подчеркивал его глаза – словно глядишь в бездну океана. Черные джинсы были подпоясаны кожаным ремнем с овальной пряжкой. Ее сложный орнамент всегда занимал Еву.

– Ну, не ссорьтесь, – приобняла подругу Алиса, прошептав виновато: – Надеюсь, ты не против, что Вадим пригласил его? Они же друзья, а Пупс не хотел сидеть только в женской компании. Да и Артур, знаешь, сразу согласился, когда узнал, что ты будешь.

Ева недоверчиво покосилась на своего бывшего. Тот был занят разговором с приятелем.

– Если он будет ко мне цепляться... – угрожающе начала Ева, но Алиса ее перебила:

– Ничего подобного! Он хочет с тобой помириться.

– Зачем?

– Он расстался с той девчонкой.

– И что?

– Ев, – строго посмотрела Алиса, – помирись с ним. Он раскаивается. Я серьезно.

И это была правда. Артур действительно пожалел о своем выборе, когда увидел Еву в магазине. Она похорошела с их последней встречи, когда кричала сквозь слезы, и косметика отвратительно расплывалась у нее на лице. Теперь же... Ева сияла, словно кто-то внутри нее зажег огонь. Светилась сахарной белизной кожа – чистая и гладкая, с нежнейшим румянцем на скулах; переливались кристальным сиянием волосы, будто припорошенные пылью из гиацинта. И улыбка алых губ, безрадостная при виде его – Артура – но неимоверно притягательная.

Ева вроде бы и не изменилась, но определенно стала другой.

Появление этого Ильи только подогрело к ней интерес.

Артур не был уверен, что двигало им больше: неостывшие чувства к Еве или же простое собственничество. Тем не менее, после стычки у Евы на работе, Диана, с которой Артур встречался, устроила ему разнос с последующим разрывом. После он пробовал цеплять девчонок в клубах, пробовал возобновить отношения с Дианой, но все как-то лениво, без желания.

Ева не выходила у него из головы. Изменения в ней интриговали. И Алиса клялась, что парня у нее нет. А этот Илья действительно всего лишь ее брат.

– Классное место, – одобрительно оглядывался Вадим. – Умеют эти поганые кровососы красоту навести.

Ева покосилась на пару танцоров-вампиров, что уже успели выступить на сцене, а теперь отдыхали в шагах десяти от их столика. Оба очень нехорошо посмотрели на языкастого Вадима. Ева дождалась, пока они заметят ее, и попыталась лицом показать, что приятель ее – идиот, но безобидный и беззлобный.

Видимо, получилось успешно: вампиры, с которыми, к слову, ее уже успел познакомить Самир, подняли бокалы в приветствии. Ева кивнула им и улыбнулась в ответ.

– На будущее, Вадим, – обратилась она к парню подруги, которого только что избавила от неприятностей, – у вампиров сверхъестественный слух, если что.

– Так я же шутя, – пожал тот плечами.

– Им ты это можешь не успеть объяснить.

– Нда? – снисходительно улыбнулся парень подруги, – Когда это ты стала экспертом?

Ева вздохнула и криво улыбнулась:

– Когда начала с ними общаться. Я здесь, между прочим, буду практику проходить.

– Ты шутишь! – потрясенно выдохнула Алиса.

– Ева! – вдруг подлетела к их столику симпатичная танцовщица. Кудряшки цвета пшеницы колыхнулись в старомодной прическе европейской аристократки. Артур негромко присвистнул. Костюм девушки состоял из кремового корсета, приподнимавшего небольшую, аккуратную грудь, и короткой пышной юбки, открывавшей б0льшую часть бедер. Шею девушки охватывало тяжелое бронзовое ожерелье, на ногах лодочки со шнуровкой до самого колена, на руках – массивные цветастые браслеты. Ева видела эту вампиршу лишь один раз, и запомнила ее именно по броским браслетам.

– Привет, Гризельда! Я и не знала, что ты танцуешь.

– Ха! Четырнадцать лет в балетной школе! – гордо вздернула носик Гризельда. – Скоро мой сольный номер. Останешься посмотреть?

– Да, конечно, – улыбнулась ей Ева и, поймав взгляд подруги, поспешила всех представить: – Познакомься, это Алиса. Ее парень Вадим. А это Артур...

– Твой парень, – вставил Артур.

– Бывший, – огрызнулась Ева.

– И будущий, – ослабился тот. Гризельда звонко рассмеялась:

– Очень приятно! Я – Гризельда. Для друзей просто Гризли!

– 'Гризли'!? – едва ли ни синхронно воскликнули все кроме Евы.

– Кличка, – улыбнулась девушка и добавила небрежно: – После перерождения я чуть не сожрала человека. Вот меня так и окрестили. Да и короче получается.

Парни неуверенно посмеялись, приняв это за шутку, Алиса вытаращила глаза и пододвинулась поближе к Вадиму, и лишь Ева понимающе покачала головой:

– Ничего себе голод у тебя был.

Гризельда смущенно улыбнулась. Свет от прожектора отразился в ее глазах алым проблеском, и для всех, наконец, стало очевидным, что перед ними вампир. Пока Вадим, Артур и Алиса молча переглядывались, Ева и Гризельда продолжили разговор.

– Ты балет будешь танцевать?

– Не совсем, скорее театрализованное шоу. Сама увидишь. А Исаия не с тобой?

– Нет. Наверно, на новом месте обустраивается.

– Да-да, уже наслышана, – хлопнула в ладоши Гризельда. – Молодцы, что переехали.

– Да меня как-то никто особо и не спрашивал, – не удержалась от жалобы Ева. Гризельда ободряюще улыбнулась и взяла ее ладонь в свои:

– Тебе обязательно у нас понравится.

– Я что-то не понял, – влез в разговор Артур, – ты переехала?

Ева вопрос проигнорировала. Гризельда проницательно посмотрела на него, еще раз улыбнулась и, отпустив руку девочки, отступила:

– Мне пора. Надо еще помочь ребятам с их костюмами.

Попрощавшись, Ева села за столик. Алиса уставилась на нее тяжелым, немигающим взглядом. Ева этот взгляд предпочла проигнорировать, зарывшись в меню.

– Какие у вас еще новости? – как можно непринужденнее спросила она, раздумывая что заказать. Вадим выпрямился на диванчике и обнял Алису, притянув ее к себе.

– Мы съезжаемся, – объявил он гордо, на грани с надменностью. Словно сам факт этого делал Вадима значимее, выше остальных. Ева всегда видела это в нем – почти агрессивное желание быть лучше окружающих. К счастью, ему хватало ума не выпячивать свое эго за счет остальных. Да, он частенько превозносил себя, но никогда не принижал при этом других.

– Чудесная новость, – сдержанно порадовалась за их пару Ева. – У кого будете жить?

– У меня, – ответила Алиса. Забыв обо всем, она буквально расцвела в руках своего любимого. В порыве чувств обняв Вадима за шею, Алиса покрыла его лицо короткими, но страстными поцелуями. Глядя на них, таких счастливых, Артур помрачнел и посмотрел на Еву. Та скривила смешную рожицу, будто откусила лимон и запила его сладким сиропом. Ему сразу вспомнились десятки милых и веселых моментов, разделенных с ней.

И чего он пристал к Еве с этим сексом? Нет, все было бы нормально, если бы он изначально не согласился на ее условие ждать до восемнадцати. Поговорил бы с ней, переубедил... так нет же, ляпнул сдуру, что уважает ее принципы. И сам же сдался.

Идиот.

Но ничего, еще не все потеряно.

– Ева, – тронул Артур ее за плечо.

– Что?

– Надо поговорить, – девочка с подозрением прищурилась, и он добавил: – Пожалуйста, Ев.

– Ладно, – медленно согласилась она, – пошли.

Предупредив, что скоро вернутся, Артур и Ева вышли на улицу. К вящему удивлению последней народа у входа не убавилось, и поговорить в таком шуме было сложно. Пока Ева растерянно оглядывалась, Артур взял ее за руку и потянул вдоль здания, за угол.

На заднем дворе не было ни души. Небольшая парковка для служебных машин, мусорные баки рядом с черным входом и одинокий фонарь в кромешной темени отпугивали даже заядлых курильщиков. Неуютное это было место, а если знать, кому принадлежит клуб, и вовсе опасное. Но Артур хотел поскорее объясниться, и в таком щекотливом деле обстановка ничто по сравнению с уединенностью.

– Я слушаю, – скрестила Ева руки на груди. Она стояла перед ним в своем изумительно коротком черном платье, на шпильках, что помогали соблазнительно покачивать бедрами – гордая и независимая, полная решимости дать отпор. Ева ждала от него удара, и это было заслуженно.

– Извини за сцену у тебя в магазине, – выдохнул Артур как перед прыжком с вышки. – Я всего лишь хотел заставить тебя ревновать.

– Больно.

– Что?

– Ты всего лишь хотел сделать мне больно.

– Значит, – по-своему понял Артур, – ты все еще что-то чувствуешь ко мне?

Ева устало покачала головой. Это не было отрицанием, лишь молчаливое проявление усталости.

– Почему бы нам не вернуть все назад? Не получится – разбежимся.

Ева вздохнула. У них с Артуром действительно было множество приятных моментов. Пожалуй, если бы она до сих пор была одна, то могла бы и согласиться начать все заново.

Но одна она не была.

Странно, но перед мысленным взором всплыл вовсе не Ной. У Евы перехватило дыхание и остро стеснило грудь. Осознание пролилось в ночную прохладу прерывистым вздохом.

– Я...

А потом Ева увидела ее. В густом сумраке ночи она приближалась темным призраком: бесшумно скользя по брусчатке голыми ногами, странно покачиваясь, словно листок на ленивом ветру. Руки ее безвольно висели вдоль тела, растрепанная коса черных волос змеей вилась за спиной. Узкое смуглое лицо перепачкано, а плотное темное платье с невнятным светлым узором топорщилось, словно бумажное.

Еве эта девушка показалась смутно знакомой.

– Что? – обернулся Артур. И вдруг девушка дернулась к нему. Она буквально бросила свое тело вперед, моментально оказавшись перед Артуром.

– Илона? – успела удивиться Ева, а в следующее мгновение новообращенная возлюбленная Ноя, которая должна была все еще находиться под замком, вонзила клыки Артуру в плечо.

48 глава

Ева помнила Илону серой от болезни, исхудалой, неподвижной, едва живой.

Эта Илона в платье запекшейся крови, Илона, что набросилась на Артура и, словно зверь, всадившая клыки ему в плечо, едва ли напоминала саму себя. Казалось бы, хрупкая девушка, но она сбила с ног и удерживала на месте яростно вырывавшегося, спортивного парня.

Артур в ужасе выкатывал глаза, пытаясь сбросить с себя вампирку, но та, оседлав его, уже глубоко запустила клыки. С громким, отвратительным чавканьем она пила его кровь, не отрываясь, со сверхъестественной силой сдавливая ему кисти рук. Еще чуть-чуть и кости треснут.

Если уже не треснули.

Ева закричала, призывая ее остановиться, но едва ли мучимая голодом новообращенная услышала хоть слово. И Еве пришлось действовать – она не могла позволить себе ждать помощи. Артур мог этого не пережить.

У одного из мусорных баков стояла полупустая бутылка пива. Не раздумывая, насколько может пострадать сама, Ева схватила бутылку за горлышко и, подобравшись к Илоне со спины, с разворота ударила ее в висок. Толстое стекло разбилось, выплеснув остатки жидкости. Голова вампирки мотнулась в сторону, зубы выпустили кровоточащее плечо.

– Отвали от него! – заорала Ева и, обмирая от страха, дернула, что есть силы, за длинную косу, буквально стащив Илону с Артура. Но тут ее подвела собственная обувь: тонкие каблуки не были приспособлены для борьбы с обезумившими вампирами. Ева сама не поняла, как подвернула ногу, то ли оступившись, то ли поскользнувшись. Она упала, а над ней встала разъяренная вампирша.

Ева попятилась, не пытаясь встать. Она отталкивалась здоровой ногой, помогая себе руками. Илона дернула головой, из виска и щеки торчали осколки стекла, шла кровь. Пустые глаза зверя сузились, перемазанный кровью рот обнажил клыки. Илона готовилась наброситься на новую жертву. Ева затаила дыхание и вскочила на ноги. Одновременно с ней сорвалась с места Илона.

Вампирша врезалась в Еву, руками швырнув ее в воздух. Удар выбил весь воздух из легких, Ева почувствовала короткий полет и жесткое падение. Она покатилась по земле, успев обрадоваться, что упала на клочок газона. В основном это были земля и трава, но встретились и мелкие камни, и острые ветки.

Ева застонала. Горели огнем спина и ободранная щека, ныли правые рука и бедро, жалили порезы то тут, то там. А при попытке вздохнуть воспротивились легкие. Ева зашлась кашлем.

Не успела она восстановить дыхание, как ледяные пальцы сомкнулись на вывихнутой щиколотке. Девочка взвизгнула от пронзившей боли. Илона вздернула ее вверх, оторвала от земли, чтобы вонзить клыки в мякоть бедра.

И вдруг треснула кость. Этот сухой хруст парализовал Еву. Она успела удивиться, почему раненая нога не заболела еще больше, когда, подняв глаза вверх, увидела Исаию, возвышавшегося над хрупкой фигурой Илоны. Одна его ладонь сдавливала горло вампирке, другая – кисть руки, что держала Еву за ногу. И только тут до девочки дошло: кость хрустнула не у нее. Слава богу.

Изувеченная щиколотка выскользнула из ослабевших пальцев Илоны. Ева упала обратно на землю и не сдержала хныкающего стона. Исаия опустил глаза на сестру, и хватка на горле Илоны стала усиливаться. Илона тонко вскричала. Голод в ней уступил боли. Разум прояснился.

– Хватит! Хватит, мне больно! Пожалуйста! – задергалась она в его руках. Но как Артур не мог ничего противопоставить силе вампирки, так и она сама была беспомощна перед вампиром с сутью оборотня.

– Исаия, стой!

Полуоглушенная, Ева повернула голову на голос. Это пришел Ной в компании еще нескольких вампиров. Вовремя, ничего не скажешь.

– Она пришла в себя, – увещевал он Исаию, даже не взглянув на Еву. – Можешь отпустить ее.

– Ты видел, что она сделала? – негромко спросил Исаия, но в голосе его Ева услышала отголоски рычания. Ной, наконец, опустил глаза на нее.

– Мне жаль, – проронил он, казалось, искренне. – Илона сбежала, воспользовавшись моментом, когда...

– Мне наплевать, как вы ее упустили, – оборвал его Исаия. Ева подняла глаза на Илону. Та всхлипывала от боли и тряслась; и совсем не походила на ту кровожадную тварь, что едва не убила их с Артуром.

– Исаия, – беззвучно позвала брата Ева, чувствуя, как щиплет глаза, а в горле образовывается противный комок. Исаия перевел взгляд на нее, и холодная ярость, что клубилась в серых глазах, сменилась каким-то иным чувством. Ева не поняла каким.

Поколебавшись, он отшвырнул от себя Илону, словно какую-то грязную тряпку, и склонился к сестре, ласково проведя по ее раненой щеке. Ева осмелилась признаться себе, что это было приятно.

– Позволь, мы окажем ей помощь, – предложил Ной, и двое вампиров двинулись к Еве. Илона уже была в его руках, тихо всхлипывая на груди.

Исаия предложение проигнорировал. Он сам внимательно осмотрел на Еве каждый видимый порез и убедился, что серьезных ран нет. Но были ушибы, а возможно и сотрясение мозга.

– Нормально, – вернув контроль над голосом, мужественно сказала Ева. – Что с Артуром?

– Сесть сможешь?

Ева не знала. Тем не менее, она стала подниматься, и с помощью Исаии у нее это получилось. Голова немного закружилась, тело заныло с новой интенсивностью, но все вполне терпимо.

– Это был несчастный случай, – Ной поглаживал по голове плачущую Илону и переводил взгляд с Евы на Исаию и обратно. И взгляд этот был полон волнения. – Это больше не повторится.

– Ну ты и мразь, – с отвращением выплюнул Исаия и взял сестру на руки. – Надеешься все скрыть, пока Измаила нет в городе?

Ной и глазом не моргнул.

– Да, надеюсь.

– Пошли отсюда, – Исаия прошел мимо него, не сказав больше ни слова. Ева была благодарна брату за это. Краем глаза она увидела Артура, самостоятельно сидевшего на заднице и тихо матерившегося, пока один из вампиров оказывал ему помощь. Ева подумывала его окликнуть, но не решив, что сказать, промолчала.

– Измаила нет в городе? – уцепилась она за слова брата. Исаия дернул уголком рта.

– Да.

– Откуда ты знаешь?

– Знакомый рассказал.

– Какой знакомый?

– Местный палач.

Ева подождала, когда Исаия развеет шутку, но поняла, что тот был серьезен.

– Когда это ты подружился с палачом?

Они спустились в общину через черный ход. В лабиринте бесчисленных коридоров и залов Ева ловила на себе любопытные, испуганные, пораженные взгляды случайных прохожих.

– Расскажу в другой раз.

Она не стала настаивать. В ушах стучала кровь, пульсировали ушибы, жутко ныла вывихнутая щиколотка. Было больно, и все же слезы Ева глотала по иной причине. Она, наконец, увидела, убедилась воочию, что Илона действительно любимая Ноя. Да, он сам ей все сказал, но одно дело знать, и совсем другое – стать тому свидетелем. Вдвойне обиднее, что на саму Еву ему, похоже, было более чем плевать.

Сволочь.

Нет, ну когда она уже научится выбирать мужчин?

...

Едва Исаия принес Еву в их новый дом, девочка сползла с его рук и уковыляла в ванную. И была там не опостылевшая ей душевая кабина, а нормальная большая ванна, что хоть немного, но утешило.

Эта комната, как и ее собственная, была полностью обустроена: кафель со сложным орнаментом пестрел яркими цветами на полу, стенах и даже потолке. Разбавляли его деревянные панели – самые большие по обе стороны от ванны, которые на проверку оказались встроенными шкафами. На полках в одном лежали полотенца, в другом шампуни, бальзамы, гели, травяные и солевые смеси и бог знает что еще.

Вздохнув, Ева повернула бронзовые ручки. Из широкой щели в стене в ванну хлынула вода. Оставшись равнодушной к красоте маленького водопада, девочка перебрала флаконы и, выбрав морскую соль с эффектом пены, щедро насыпала в ванну.

И лишь окунувшись в голубоватую воду, она с запозданием поняла, что открытые царапины и морская соль – не лучшее сочетание.

– Плевать, – сказала себе мрачно, чувствуя жжение по всему телу.

Сколько же на ней ссадин?

'Мне жаль', – сказал Ной. Ева мстительно подумала, что ему станет еще больше жаль, когда явится Измаил. Ему даже рассказывать ничего не придется – сам все узнает. Немного порадовавшись этой злобной мысли, девочка выдохнула и сгорбилась, обхватив себя руками – ей вдруг стало холодно. Злость согревала, но Ева не могла отдать Илону – или кого бы то ни было – на растерзание князю. Даже после всего – не могла. Она отпустила гнев, и внутри стало пусто. Слезы и те высохли.

Сколько так пролежала Ева в ванной, она не знала. Больше часа. А может и двух. В любом случае достаточно, чтобы Исаия потерял терпение.

Резкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть.

– Ты там не утонула?

– Нет.

– Ева, я вхожу.

– Еще чего... – но он вошел. Ева не помнила, запирала ли она дверь, что, впрочем, не имело большого значения – вампира такие мелочи не остановят. Глубже опустившись в изрядно поредевшую пену, она непонимающе заморгала на брата.

На Исаие были одни брюки, и на фоне темной матовой ткани его кожа почти светилась полированной бронзой. Ева поймала себя на мысли, что пялится на его живот – плоский и гладкий, с четкими очертаниями мышц. Он едва ли посещал спортзал, но явно находил время для парочки упражнений.

Она подняла глаза к его лицу и тут же опустила, смутившись. Исаия вздохнул – медленно и глубоко; подошел, сел на край ванной. Ева в панике загребла побольше пены к груди, но жалких клочков выдохшегося раствора катастрофически не хватало.

А Исаия смотрел. Смотрел серьезно и прямо, ей в лицо и на все ее тело. Это был тяжелый взгляд, прямой, откровенный.

– Что? – не выдержала Ева.

– С меня хватит, – он подцепил пальцами ее подбородок, заставив поднять лицо, наклонился сам. – Проявлять внимание к тем, кто этого не стоит, и рисковать ради них жизнью... ты прекратишь это.

– Я не...

– Я запру тебя, если потребуется, – не позволил он возразить сестре. Его глаза смотрели так яростно, что Ева притихла, – и заставлю думать обо мне.

Удивленный вздох сорвался с ее губ, и был проглочен, пойман в ловушку чужого рта, во влажный плен языка. Ева неуверенно ответила на поцелуй – не могла не ответить. Только не после всего.

Где-то на полу, в кармане сброшенного платья, зазвучал телефон одой 'К радости' Бетховена. Восторг и ужас, свободный полет и страх падения – вот, что услышала когда-то в этой музыке Ева, и вот, что она чувствовала теперь в руках Исаии.

Как глупо. Он был лучше Ноя. Они с Ильей всегда были лучше.

Поначалу сдержанный и изучающий, очень быстро Исаия отбросил приличия. Обеими руками он обхватил лицо Евы, терзая ее рот как сумасшедший. Клыки ранили губы, чтобы следом закровоточил язык. Рот Евы наполнился горьким, медным вкусом. Где-то на периферии была и боль, но такая уместная, так гармонично вплетенная в узлы, стянувшие ей низ живота, что приносила лишь дополнительное удовольствие.

Она сама ухватилась за руки Исаии – не чтобы его становить, но приблизиться, прижаться теснее. И как он неистово целовал ее, так и она жадно ему отвечала.

– Ты мне доверяешь? – спросил он, заглянул сестре в глаза.

Она кивнула. Больше, чем кому-либо, она доверяла ему.

– Тогда перестань дрожать.

Что?

Девочка перевела взгляд на свои руки. Они тряслись, словно от холода.

Словно от страха.

– Но я не боюсь, – прошептала она удивленно.

– Конечно, боишься, – возразил Исаия. Он отпустил ее лицо, но лишь для того, чтобы, подхватив под колени, вытащить из ванны. Холодный воздух лизнул влажную кожу, вызвав строй мурашек. Голая, в руках брата, Ева съежилась и, как могла, прикрылась. Она отчаянно старалась сделать этот жест случайным, но вышло неуклюже. Илья наверняка бы посмеялся над ней, однако Исаия лишь странно улыбнулся. И от этой его улыбки у Евы сладко заныло внизу живота.

– Будь я хорошим человеком, подождал бы, пока ты будешь готова, – тихо, даже ласково сказал он, расцепив руки и позволив Еве встать на ноги. Нежно коснулся ее щеки, прочертил невидимую линию к шее и ниже, к косточкам ключиц. И была в его взгляде некая тьма – тьма, что предвещала удовольствие и ужас, боль и наслаждение – неопределенная, изменчивая тьма.

Ева отступила перед этим взглядом и тут же вздрогнула – болью отозвалась раненая нога.

– Но я оказался плохим. Прости.

От его слов у Евы участился пульс. Исаия шагнул к ней, закрыл на мгновение глаза, уловив, как заметалось ее сердце. И вдруг резко притянул к себе, поднял за бедра и поцеловал – сильно и глубоко, украв весь кислород и несколько драгоценных капель крови.

Он ощутил, как крохотные по сравнению с его ладони Евы легли ему на плечи, неуверенно обвились вокруг шеи, а мягкие полушария груди прижались к обнаженной коже.

Резко оборвав поцелуй, Исаия запустил пальцы в волосы сестры, запрокинув ей голову. Ева ахнула, а он уже погрузил клыки в место, где шея переходила в плечо. Кровь брызнула ему в рот, но он едва ли сделал и пары глотков. Сейчас Исаию снедал иной голод.

Ева в его руках вскрикнула, заметалась – не от боли, от нахлынувшего удовольствия, что электрическим разрядом прошил ее насквозь. Химия это была или магия слюны вампира, но стеснительность в ней смыло горячее, разбухающее желание.

Когда-то Ева сопротивлялась этой эйфории; и даже теперь, основательно подсевшая на укус, она могла найти в себе силы сказать 'нет'.

Но не стала. Вместо этого она полностью отдалась ощущению рта Исаии на своем плече, силе его рук и горячей напряженности его естества.

Нагая, Ева прижималась к брату. Кожей она чувствовала грубую ткань его брюк, гладкую мощь его тела. И ей хотелось большего.

Как они оказались в его комнате, она не запомнила. Просто вдруг он снова ее целовал, а она извивалась на жестком матрасе его постели – по обыкновению огромной. Исаия не признавал узких кроватей.

Его ладонь чашей накрыла ей грудь, и только от этого Ева затрепетала, не смея просить о более грубой ласке. Она не знала, куда деть собственные руки и потому держала их на спине брата, наслаждаясь рельефом мышц и твердым закруглением позвонков. С ее губ Исаия спустился ниже, отмечая путь короткими поцелуями-укусами. Ева вздрагивала и выгибалась им навстречу, издавая тихие, нетерпеливые звуки.

Заключив в ладони ее груди, Исаия позволил себе пару мгновений просто подержать их в руках. Сжимая пальцы, он мял и массировал нежную тяжесть, поигрывая языком с сосками. Он целовал их и покусывал – легко и без крови, желая не только получить удовольствие, но доставить его сестре.

Это был первый раз Евы, и он хотел сделать его по возможности нежным.

И потому Исаия ласкал, находя одну за другой чувствительные точки на ее теле; он готовил Еву мягко и осторожно, вводя пальцы без спешки, в такт поцелуям и скольжению языка.

Он не хотел сделать ей больно. Больнее, чем уже есть.

И, наверно, сказал это вслух, потому что почувствовал на лице ее пальчики. Ева смотрела на него полупьяными глазами, и пусть голос ее дрожал от придыхания, но в словах колебания не было:

– Пускай будет больно.

– Зачем?

– Потому что я не... Я здесь не из-за укуса, – путанно пробормотала она. – Я хочу без него.

– Не пойму тебя.

Ева вспыхнула стыдливым румянцем и наградила брата обиженным взглядом. Нервничая, она обняла его лицо и притянула в поцелуй – жаркий и томный, сладкий от крови.

– Я хочу, чтобы это был ты, а не дурман укуса, – прошептала она, зажмурившись, не в силах больше смотреть ему в глаза.

На мгновение Исаия растерялся. Неужели это сказала Ева? Волна сладкого восторга вскружила голову. О таком он не мог и мечтать.

– Не говори таких вещей, – выдохнул он ей в самое ухо, – или окончательно сведешь меня с ума.