Текст книги "Лира. Жизнь на грани миров (СИ)"

Автор книги: Аноним Katsurini

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

А он проницателен.

– А у тебя какой дар?

– Мгновенного перемещения в знакомое место.

Я осмысливала полученные сведения. Получается, дар срабатывает спонтанно, а если нет... А зачем тогда такой дар нужен, если его не контролировать. А переносишься и вуаля: головная боль. Ещё раз и ещё, и голова раскалывается просто.

– И сколько раз ты сегодня переносился?

– Десять.

– Почему?

– Надо было вынести людей из горящего дома.

– Но разве это не случай пожарных?

– Случай. Но при большом пожаре полицию тоже вызывают и целителей. У одного пожарного схожая способность была, но он не успевал всех вывести. А там накрыло много народу – праздник.

– Так ты у меня герой! – с улыбкой молвила я.

– Я выполнял свой долг. А сейчас просто хочу побыть со своей женщиной.

– Я не твоя.

– Моя. Уже – моя.

– Умеешь ты испортить момент.

– Куда ты поедешь?

– В Англию.

– Зачем?

– Поеду под прикрытием. Заговор какой-то намечается. Мне надо его раскрыть.

– Зачем тогда эта помолвка?

– Якорь, держащий меня дома.

– Но я тебя ждать не буду. А через полгода наш союз распадётся.

– Я постараюсь этого не допустить.

– Наивный.

– Что ты видела? – переключил он разговор на другую тему.

– Города не было. Лишь дом культуры возвышался над землёю немного.

– Как твой дар действует?

– Вначале со мной случается неприятность, как подвёрнутая нога, и накрывает видение.

– Я не об этом. То, что ты видишь свершится? Этого можно избежать?

– Свершится. Избежать не удастся, но можно принять меры.

– Наводнение, о котором заранее знали – твоих рук дело?

– Да.

– Только одно видение?

– Потом накрывает подробностями.

– А когда это произойдёт знаешь?

– Пока нет. Как появится следующее, обращусь в отдел катастроф. Они вытянут из меня подробности и спрогнозируют время.

– Понятно.

– Значит, давай так поступим. Я при возможности хотя бы раз в седмицу к тебе прихожу, но давай договоримся, где встречаться будем, чтобы я тебя не искал по всему городу.

– З-зачем? – настороженно проговорила я, всё ещё лелея надежду избежать постоянного союза с этим несносным гадом.

– За надом! Лира, соображалку включи. У тебя там катастрофы планируются...

– Ну так эвакуируют всех.

– А я тебя по всей державе искать потом буду?

– Так не ищи!

Он сел. Видно было, что взбешён. Желваки заходили, кулаки сжаты.

– Лира! Ты будешь делать так, как я скажу. Ты поняла?

– А то что? Ты меня выпорешь? – с вызовом подскочила я.

– Если тебе так хочется, выпорю. То есть, хочешь, чтобы выпороли, можешь меня не слушаться.

– Ты сказал добровольно..

– Добровольная близость будет, про остальное речи не было.

– Ненавижу!

– В этом храме. Через седмицу! В полдень чтоб была здесь, ты поняла? Не явишься вовремя, найду и выпорю. Если что случится среди седмицы, иди в дворец культуры. Он ведь устоял, значит, и с тобой ничего не случится. Подготовь себе паёк на несколько дней и носи всегда с собой!

Я молчала, понимала, что глупо упираться, когда речь заходит о безопасности, но он сам вынудил. Меня отец ни разу не порол, а этот...Этот... Гад! Ненавижу!

Примечания по главе:

веси* – сельцо, селение, деревня.

Глава 3

Было больно и тоскливо. От всего, что со мной за этот день случилось. Видений, помолвки и всего остального. Неужели отец не мог найти мне другого жениха? Кандидатов на мою руку имелось предостаточно. Мы периодически встречались у его друзей, где молодые люди были весьма учтивы, относились ко мне с уважением, шутили и ухаживали. Правда, ни с одним я не пересекалась в нашем городе, но слышала от здешней подруги Тони, что её брат заинтересовался мною. Странно, что не просил у отца руки. Во всяком случае, отец про это не говорил, и раз оформил сегодняшнюю помолвку, значит, предыдущие не состоялись. Но именно сейчас всё полетело в тартарары, как любят выражаться европейцы, вот только не к нам, а к ним, то есть в Англию. Тьфу ты!

И ведь уйти не могу – обещала.

– Давай отвезу тебя домой, – предложил жених, видя, как я молча глотаю воздух, стараясь успокоиться.

Предпочла сама уйти до трамвайной остановки. Хотя... Сегодня ведь все отдыхают, кроме дежурных. Как я поняла и жених сегодня полдня трудился на благо Родины. Ходит лишь один трамвай по всем маршрутам. Это можно его до завтра ждать. И хоть тепло на улице, оставаться здесь одной желание отсутствовало. Поэтому кое-что придумала.

– Я поведу, – протянула вперёд руку, требуя ключи от коляски. Уступит ли?

– Нарушаем?

– Иначе не поеду! – я состроила капризную рожицу.

– Мне придётся тебя оштрафовать.

– Хорошо, – согласилась я. – Как доберёмся.

Ключи мне всё же были предоставлены. Жених сел на заднее сиденье и закрыл глаза. Голова. Даже при всей моей ненависти к нему, боли я ему не желала. И я одна за рулём! Красота! Впервые! Никакого отца рядом! Нахлынуло волнение и предвкушение. Я внимательно следила за дорогой, соблюдая скоростной режим. Дороги были почти пусты, за исключением одной толпы на пешеходном переходе. Пропустив всех, я неспешно тронулась и немного расслабилась.

Уже почти доехав до дома, меня остановил полицейский. Отворила оконце.

– Здравствуйте!

– Ваши документы, – попросил он, заглянул внутрь. – Ли!

Жених встал со своего места. Пожал постовому полицейскому руку.

– А я думал, угнали служебный транспорт.

– Ну, разве что жена у мужа..

– Ты женился? Когда успел?

– Сегодня.

– Поздравляю! Это связано с твоей командировкой?

– Да, начальство сказало, чтоб завтра предоставил вязь. Как у тебя на посту.

– Похоже, все происшествия пришлись на первую половину дня. Пока тихо. Ладно, не буду вам мешать. Из храма едите?

– Ато!

– Удачи!

– Благодарю. Она мне понадобится!

За сим они простились. Я не вмешивалась в их разговор, хотя кое-какие выводы сделала.

Как отъехали, спросила:

– Почему я? Ты спланировал или случайно я подвернулась под руку?

– Я искал тебя по всему городу, как смена закончилась. Хотел перехватить у дома. Но нагнал лишь у дворца культуры.

Значит, именно меня сделал женой. Даже не знаю, радоваться или огорчаться.

Мы остановились у дома, где проживали с отцом. Я заглушила двигатель и отдала Лигату ключи, собравшись уходить.

Он преградил путь.

– Что ещё?

– Штраф.

– Мы его благополучно избежали.

– Нет, я должен тебя оштрафовать.

И только сейчас я поняла, чем это мне чревато. Что права мне могли не выдать.

– Что ты хочешь?

– Подкуп полицейского?

Он улыбался, гад! Лишь уголками губ, но улыбался.

– Подкуп жениха.

Битва взглядов.

– Поцелуй, – таки выдал он ответ.

– То есть, для тебя в порядке вещей подкуп, да ещё и в такой форме? – возмутилась я.

Он освободил мне путь.

– Уходи, невыносимая девчонка! – и последнее слово за ним останется? Нет, так не пойдёт!

– Штрафуй меня, – сказала я, понимая, что это был последний раз, когда я ездила за рулём.

– Хорошо! – кивнул он. И не успела я опомниться, как меня поцеловали. Э, я не это имела в виду!

Я его даже укусила за губу.

– Строптивица! Брысь домой. Помашешь из окна!

– Обойдёшься!

– Если через десять частей* не выглянешь, я поднимусь сам. И останусь у вас на ночь.

– Как бы ни так! – бегло взглянула на его часы.

– Уже предвкушаешь? Ну-ну!

Пришлось идти домой. Отца дома ещё не было, пришлось открывать дверь самой. Зато поняла одну вещь, если не выгляну, он останется под дверью, ведь отец ему не откроет, а я жить ещё хочу. С другой стороны, он полицейский. Может сломать дверь. А на возражения соседей покажет удостоверение. И тогда злой жених будет наедине со мною. Уж лучше выглянуть. Меньше последствий.

Я взглянула на домашние часы. Отведённое время заканчивалось. Я подошла к занавеске. Жених стоял у коляски и тёр переносицу. Как он за руль сядет в таком состоянии?

Что я творю?

Он посмотрел прямо на меня. Но я не выглянула. Скользнул взглядом по соседним окнам. И пошёл в подъезд.

Я заждалась, пока он поднимался. Ещё десять частей прошло, а он так и не явился. И лишь ещё через такое же время раздался звонок в дверь. Я открыла. Притулился головой к дверному косяку. Успела подхватить его. Тяжеленный.

– Лира! – прошептал он.

Я же кое-как оттащила его в гостевую комнату, схватила лёд из морозилки, замотала в полотенце, положила компресс на лоб жениха. Потом развела лимоны с водой и сахаром.

– Спишь? – тихо спросила я.

– Нет.

– Выпей! – поднесла чашку к губам.

Молча выпил.

– Благодарю.

– Что-то ещё хочешь?

– Посиди со мной.

Я не понимала, что он от меня хочет, зачем ему это нужно. Но возражать не стала.

– Тогда почитаю здесь.

Включила настольную лампу, села в кресло. И стала читать. Когда отвлеклась, на часах середина ночи уже была. Отец так и не пришёл. Чудно. Дыхание Лигата изменилось, похоже, уснул. Я выключила свет и пошла вначале в уборную готовиться ко сну, а затем уже в свою спальню.

Утром проснулась раньше обычного. Что-то я мало поспала, хотя сон больше не шёл. Вспомнила события предыдущего дня. Похоже, перевозбудилась вчера, вот и спать толком не могу.

Тихонько проверила гостя, привела себя в порядок, потом стала суетиться на кухне. Приготовила завтрак.

– Божественные запахи! – на пороге стоял сонный жених.

– Поговори мне ещё и останешься без завтрака!

Я достала ему набор гостя, где были новые расчёска и зубная щётка, полотенце выдала.

Лишь когда Лигат пришёл уже умытый и причёсанный, спросила о его самочувствии.

– Прекрасно! Благодарю.

– Скажи, ты вчера притворялся, чтоб попасть ко мне домой?

– Нет, но я был рад побыть с тобой.

– Ты корчишь из себя влюблённого, но не похож на него.

– Нет, всё не так. Я не скрываю свой интерес к тебе, почему я не могу быть рад твоей компании? Ты – единственный близкий мне человек.

– Не смеши!

– Кроме тебя у меня никого нет. Ни родных, ни близких.

– Но я тебе ни по духу не близка, ни родственница.

– Теперь ты мне жена.

– Пока нет, – поправила я.

– Для меня – вопрос уже решённый.

Часы пробили полдень*. А отца всё нет.

– Думаю, отец твой осознанно не пришёл, надеясь, что я останусь у вас, – сказал жених. И я ему была благодарна. Пытается успокоить.

Меж тем я достала из духовки пропаренную перловую кашу и стала накладывать её.

– Будешь?

– Буду, – и молчит.

Хорошо.

Наложила нам обоим, налила взвар да села за стол. Ели молча, а потом он добавки попросил. Я подозрительно окинула его взглядом: издёвки незаметно. Ладно.

Дала добавки. Собралась посуду мыть, но он опередил.

– Я помою. Тебя подбросить куда в городе?

– А куда ты едешь?

– На свой участок. Передам кабинет, потом в управление, после домой заскочу. Надо забрать поклажу, а остальное на хранение отправить.

А, ну да, квартира служебная, так же, как и у нас. Следить за ней никто не будет, поэтому просто заберут, а вещи в подземное хранилизе уйдут.

– В Англию переноситься будешь?

– Я там не был ни разу, но меня перенесёт один знакомый со схожим даром.

– Тогда я быстро соберусь.

Переоделась в деловую, но при этом удобную одежду. Надо приобрести кое-что для учёбы.

Жених не ехидничал и улыбался. Я же старалась этого не замечать. Спросил лишь адрес, куда меня отвезти.

Уже когда выезжали, я заметила повозку отца.

– Остановись! – крикнула.

Лигат съехал с проезжей части к тротуару.

Я выскочила из коляски и подбежала к отцовской. Затарабанила в дверь. Тонировка включена, поэтому что творилось внутри, было не разглядеть.

Вскоре заспанный отец открыл дверь. Хух, живой, вроде бы здоровый. Я взглянула за его спину. Сиденье разложено в двуспальную кровать, на которой сидела женщина. И как это понимать?

– Папа? – я ничего не понимала.

– Ты уже взрослая, Лира, твою жизнь я устроил, теперь пора и мою. Я женился вчера на одной женщине.

– Лира, идёшь? – окрикнул меня жених.

– Я съезжу в город и вернусь. Надеюсь, сегодня ты будешь дома и всё расскажешь, – сказала родителю и вернулась к жениху.

– Съязви что-нибудь, – буркнула ему, когда отъехали.

– Хорошо. Теперь у папы ты не самая любимая женщина!

– Я всё равно останусь его дочуркой.

– Конечно. Но внимание уделять тебе будет меньше. Не удивлюсь, если у неё свои дочери есть. И, как в сказке о Золушке, мачеха тебя невзлюбит.

– Злой ты! – я всхлипнула.

Он остановился, обнял меня.

– Зато ты уже замужем.

– Помолвлена, – поправила его, но он не отстранился.

– Пусть будет помолвлена и очаровать твоего жениха сводные сёстры не смогут!

– Да с чего ты взял, что у мачехи есть дочери?

– Ну, вдовец женится лишь на вдове. Может и нет.

– А ты пробить жену его можешь?

– Вряд ли он уже подал в ведомство сведения о жене.

– А ты сегодня будешь подавать?

– Да. Значит, для всех остальных я твоя настоящая жена.

– Да. Поэтому флиртовать с другими не смей. Мои сослуживцы будут следить!

Хотела возмутиться, но увидела улыбку на его губах. Похоже, он просто язвит.

– Надеюсь, отец не сказал про моё замужество мачехе. Лишь о помолвке.

– Уже предвкушаешь, как сестёр будешь разводить?

– Они меня могут выжить из дома отцовского.

– Тогда поехали со мной. Тебе оставят мою квартиру. Если выживут, будет куда податься.

– Хорошо, – согласилась я. – Подождёшь, пока я куплю тетради?

– Пойду с тобой.

Возражать не стала. Покупала всё по списку. Управилась быстро. А вот когда собиралась расплачиваться, Лигат сам оплатил.

Ладно. Сэкономлю личные деньги. Как бы потом мачеха не прикрыла моё содержание отцом.

Когда сели в коляску, Лигат сказал:

– Нужно заехать в банк.

– Зачем?

– Открыть совместный счёт.

– Но...

– Не возражай. Я всё равно не смогу тратить зарплату за рубежом. Поэтому это будут твои сбережения.

– Ли, но это ж неправда. Я всего лишь помолвлена...

– Это ты так считаешь. Для меня ты – жена. Не спорь. Просто прими. Не понадобятся, ну и ладно. Но лучше пусть они будут.

– Хорошо, – на удивление легко согласилась я. – Но только на крайний случай.

– Давай договоримся. Половину ты можешь тратить на себя в любом случае. А если вдруг супружество не выгорит, тогда твой отец обязан будет компенсировать.

– Что-то мне это не нравится, – честно призналась.

Но он не ответил. Приехал к банку. Деньги у нас были именные. Тратить их мог лишь владелец, ну или вот супруг. Поэтому я не представляла, как он сможет провернуть операцию с возвратом средств. Но сейчас голова была забита другим. Как отец мог так со мной поступить? Разве я против его женитьбы была? Наоборот, несколько раз пыталась сосватать ему знакомых женщин. Но он находил причины для отказа. А сейчас чувствовала себя будто выставленной на улицу пинком под зад. И даже к жениху не испытывала сейчас неприязнь.

Обида точила меня изнутри, и я не сразу заметила, что мы приехали к банку. Жених провёл меня внутрь, нас сотрудники провели в отдельный кабинет, где оформляли какие-то бумаги. Считали каким-то устройством невидимую вязь.

– Распишитесь, пожалуйста, теперь можете подойти в вычислительный зал, где пропишут ваши новые данные на браслетах.

Распростившись с приветливым сотрудником банка, мы проследовали вуказанном направлении.

– А старый счёт будет доступен? – спросила я у наладчика.

– Отцовский?

– Да.

– Мы можем оставить вам его доступным, если хотите. Тогда при оплате покупок вам придётся указывать номер счёта.

Я кивнула.

Потом Лигат приехал на службу. Я краснела и старалась прятаться за его спиной.

– Ли, ты-таки женился! Покажи свою красотку!

Из разговоров я уловила то, что жених встречается уже давно. Всё никак не приводил свою девушку сюда, хотя слухи о её красоте ходили. Вот только я не уверена, что эти слухи обо мне были. Когда мы зашли в кабинет Лигата, я потребовала объяснений.

– Нас с тобой как-то видели. Когда мы познакомились. А на утро всё отделение трепалось о наших с тобой отношениях. Слухи росли по нарастающей.

– Но ты не отрицал ничего.

– Отрицал, но мне не поверили. Поэтому старался просто не обращать внимание.

– Да, но вчера..

– Слухи имели под собою почву. Я знал о тебе почти всё. И наши встречи были неслучайны. Но ты ни разу не позволила пригласить тебя погулять. Перекручивала любые мои слова. И все встречи заканчивались перепалкой.

– А вчера что тогда было?

– Я рискнул, в шутку, но при этом на полном серьёзе. А твой отец согласился.

Я закусила губу. Нельзя проболтаться о видении отца.

– На что ты рассчитывал, когда искал меня?

– Не знаю. С тобой бесполезно что-либо планировать. Поэтому я просто хотел найти тебя.

– Ли! – заглянул к нам какой-то темноволосый молодой мужчина. – Тебя начальник ждёт.

– Иду! – сказал жених, вставая со своего места. Всё это время он собирал вещи из ящиков стола.

От слов Ли я растерялась. Как бы у нас сложились отношения, не отвечай он на мои колкости так же? Я встала с кресла, подошла к коробке, в которую жених положил фоторамку. И подняла изображение. Это была я с выпускного в школе. Он там присутствовал?

Первым желанием было забрать фотографию. Но я не смогла выпустить её из рук, вплоть до прихода фотографа.

– Можешь взять. Мне запрещено брать с собой личные вещи.

– Ты...Ты...

– Преследовал тебя? – подсказал он.

– Да!

– Ты мне небезразлична, Лира. Да, я был настойчивым, но не всегда подходил. Считаю тему закрытой, – он взял ящик со стола, за исключением фотографии, которую я прижала к себе. – Мне разрешили оставить квартиру до окончания командировки, потом должны выдать другую, как семейному человеку. Вещи мои уже собраны и отправятся всё же в хранилище. Я сейчас подброшу тебя, покажу где и что находится, после этого нам придётся проститься.

Приехав к его месту жительства, меня познакомили с соседями, представив как жену Лигата. Потом показали, где что находится, к кому обращаться в случае чего.

– Вот тебе ключи. Запасные есть у домовладельца, – он взял мою ладошку в свою, раскрыл её, положил связку.

– Ну, мне пора.

И он чмокнул меня в губы и ушёл, оставив одну.

Примечания по главе:

сутки делятся на 16 часов, начинаясь с 18.00. Один час равен полутору часам в нашей системе счисления. Один час равен 144 частям (так называются минуты, равные 37,5 секундам в нашей системе счисления).

1час=144 часть

1 часть=1296 долей = 37,5 секунд.

10 частей* =375 секунд=около 6 и 1/4 мин.

Полдень* в 6 утра (проходит половина дня = 8 часов (наших 12 часов).

Глава 4

Чудно, но когда Лигат ушёл, от тоски сжалось сердце. Я одна. Совсем одна. Находиться в этой квартире было невыносимо. Она была с мебелью, бытовой техникой, но совершенно пуста. Ничего больше не напоминало о бывшем владельце. Я обошла ещё раз всю квартиру и поспешила её покинуть. Прихватив сумку с покупками, выскользнула на лестничную клетку. Отдала домовладельцу – милому хромому дедку с военной выправкой – ключи. Похоже, его списали в запас по состоянию здоровья.

– Вы не оставите их себе? – уточнил он.

– Я возьму их, когда перееду. Сейчас боюсь задевать куда-то. У меня учёба начинается послезавтра. Голова кругом... – и ведь почти не солгала.

– Хорошо, приходите в любое время дня и ночи. Квартира закреплена за вами с супругом. Командировка, да?

– Да.

– Полицейские не берут своих жён с собою.

– Но разве работа военных менее опасна?

– Всё зависит от обстоятельств. И военные не всегда берут.

– Да? – а я и не знала.

– Бывают вполне мирные командировки, а бывает разведка, боевые действия... Думаете, лучше рисковать всей семьёй, чем одним военным?

– Вы правы, – согласилась я.

– К тому же был один случай... Жена военного погибла, – обмолвился дедок. Я навострила ушки, похоже, речь о моей маме шла.

– И что? Разве она не знала, на что идёт, когда замуж выходила?

– Знать-то знала. Но жену убили, когда муж на задании был. Они ведь не всё время в командировке вместе ходят. Она на квартире была, на него пытались надавить... Чтоб он Родину продал. А когда не согласился, жену убили. У них, вроде бы, дочка осталась.

Я сглотнула.

– Извини, деточка, что тебе ужасы войны рассказываю. Не надо пугать, вы и так, переживаете, пока мужья ваши в командировке...

– Это была моя мама, – тихо призналась я, не зная, услышит ли старик. И развернувшись, потопала к выходу.

Услышала лишь вслед тихое: "Прости... похоже, ты не знала".

Добралась до дома без приключений. Открывала дверь своими ключами, у входа меня встретили чужие женские туфли тёмно-синего цвета. Сглотнула. Предки, дайте мне сил! Квартира была наполнена вкусными ароматами. На кухне слышались чужие голоса. Прислушалась, разуваясь. Слышался даже девичий смех.

Тихонько пробралась в свою комнату, проходя гостиную, глянула на диван, где прошлой ночью спал Лигат. Мне будет его нехватать. Держал меня в тонусе, не позволяя расслабиться. Переоделась в домашнее платье, пробралась в уборную. Умывшись, посмотрела на себя в зеркало. Серо-зелёные глаза выглядели усталыми, щёки бледные, русые волосы растрепались. Переплелась, растёрла себе щёки, придавая им румянец.

Ладно, была не была!

У порога кухни остановилась, набрала побольше воздуха.

– Здравствуйте! – выпалила я, окидывая кухню беглым взглядом.

– Привет! – Тоня повисла у меня на шее.

– Тоня? Что ты здесь делаешь?

– Кажется, мы породнились, – тихо ответила она.

Я бросила взгляд на отца, теперь уже свою мачеху и сводного брата Андея.

Столько чувств нахлынуло, что в этой каше невозможно было разобраться. Единственная отрада – лучшая подруга. Тонину маму я знала. Вроде бы, хорошая женщина. Да и отец пару раз забирал меня от них. Значит, они давно знакомы. Как минимум лет пять, что живём мы здесь. Тоня четыре года являлась моей одноклассницей, и последний год мы учимся вместе в высшем военном училище. Жёны военных тоже должны иметь воинские профессии, даже если не будут служить в виду воспитания детей.

Но, похоже, жених прав, надо будет взять себе усиленный курс самообороны.

– Садись, милая, за стол, правды в ногах нет. Надо поговорить, – предложил отец.

Села, устало плюхнувшись на стул.

– Может, сначала поедим? – предложила мачеха.

Отец согласился. Слишком легко. Неприятно защипало в глазах.

Есть мне не хотелось. Совершенно.

– Я не голодна, – возразила я и с вызовом посмотрела на отца.

– Тогда давай сначала поговорим, – согласился отец.

Все сели за стол, но молчали, не зная, похоже, с чего начать.

– Как давно у вас отношения? – начала я. – Почему вы скрывали их?

– Не было никаких отношений до вчера, – сказал отец. – Хотя мы знакомы уже давно. Я вчера уже собирался уходить из храма, когда увидел в правом крыле одиноко стоящую женщину. Она общалась с предками, случайно услышал, как она просит послать ей любовь. Не удержался, решил заглянуть в будущее, чтобы ей помочь. И увидел нас. И наших детей. А когда она обернулась, я предложил ей выйти за меня замуж. Поля была такая красивая в свете предков, что моё сердце забилось быстрее. Я влюбился, дочка. Она согласилась выйти за меня, и мы тут же, в храме, поженились. И лишь выйдя на улицу, я увидел, что Полю давно знаю.

– Правда? – не поверила я.

– Всё правда, – подтвердила мама Тони. – Дети выросли. Вчера была годовщина того, как муж ушёл в мир иной. Мне было очень одиноко. Я отправилась пообщаться с Предками и супругом. Встреча с последним не состоялась. Но Предки сообщили, что он ушёл на перерождение. И когда я просила любви, вдруг какой-то мужчина во мраке храма просит моей руки. Его голос был таким волнующим, а в храме ведь нельзя лгать. И я поняла, что вот то, о чём я просила Предков. Не раздумывая, согласилась. А поскольку у нас уже живых родителей нет и благословение мы получили свыше... В общем, – она смущённо отвернулась, смахивая слезинку. Надеюсь, она не жалеет о случившеся... – Мы поженились. А потом, будто молодые, даже не дошли до дома супруга...

Женщина покраснела. Похоже, искренна.

– Хорошо. А как тогда здесь оказалась Тоня и Андей?

– Мама с утра позвонила и сказала, что замуж вышла, – подала голос подруга. – Представь наш шок. Дей вообще собрался морду бить появившемуся изниоткуда отчиму. Мама адрес назвала, мы и приехали. А когда я поднималась по лестнице, мне дом показался знакомым. В общем, уже звоня в квартиру, до меня дошло, что это твой адрес.

Я окинула отца любопытным взглядом. Следов побоев видно не было.

– Значит, не подрались?

– Подрались, – сдала мужчин подруга. А её мама вновь покраснела. – Правда, твой отец до сих пор в форме.

– Досталось нерадивому пасынку на орехи, – закончил отец.

Я повернулась к Андею. Нда, похоже мы с ним пожениться в любом случае не сможем, ведь теперь, пусть и не кровные, но родственники.

– Он обижен на твоего отца, – шепнула подруга, – ведь он отказал в вашем союзе.

– Это правда? – спросила громко отца.

– Что именно?

– Что Андей просил моей руки, а ты отказал.

– Да, правда.

На него уставились непонимающая пара материнских глаз и сердитая молодого человека.

– Почему? – спросила я.

– Потому что нет у вас будущего, – ответил родитель. Значит, он использовал свой дар. Но ведь оно могло быть, если бы он согласился. Не могло не быть вообще никакого будущего. Хотя... может быть речь лишь о счастливом будущем. Он ведь видит только его. Счастья могло и не быть. Развивать тему не стала. А вот три пары глаз ждали пояснений.

– Я вижу лишь счастливое будущее, – пояснил отец, больше не таясь, ведь теперь мы были семья. – А раз не увидел его, значит, счастья в этом союзе не было бы.

А я спрятала руку с обручальным кольцом под стол, пока никто не обратил внимания на него.

– Вот теперь можно и поесть, – сказала я. – Извините, я на минутку.

И встала из-за стола.

Кольцо я в уборной сняла, и повесила на цепочку с крестиком. Надо будет не забыть надеть его обратно, через шесть дней, как жених в гости наведается. Заподозрит неладное... Ещё усомнится в моей чести... Но сейчас, после одного стресса добить другим своего теперь уже брата я не могла. Зря я вообще подняла тему с прошением руки Андея. Правда, все шишки пусть на отца валятся, ведь он против моей воли заключил эту помолвку.

Вернувшись за стол, мы молча поели. А потом отец сказал:

– Есть ещё важный вопрос, который решить нужно сообща.

– Какой? – спросила мачеха, немного занервничав. Кажется, слишком много потрясений для неё.

– Как мы все тут уместимся? У нас с Лирой трёхкомнатная квартира. У тебя, милая, дети разнополы, а значит, жить в одной комнате не могут. Либо остаёмся здесь, девочек поселив вместе, а Андей занимает гостинную, либо надо подавать на увеличение жилплощади.

– А наша квартира?

– Государство её заберёт. Сколько полных лет Андею?

– Двадцать один год.

– Он может претендовать на отдельное меньшее жильё вплоть до рождения детей.

– А имущество?

– Часть может сын забрать в новую квартиру. Предлагаю пока потесниться здесь. Андей может пока пожить отдельно в вашей квартире, пока ему не дадут другую жилплощадь. Обычно меняют сразу же. Девочки же либо в одной комнате поживут, либо в гостинной.

Мне не хотелось съезжать, и гостя размещать в гостинной – самое то, но всегда есть это "но"! По закону я должна жить с мужем, в его квартире, а значит, не имею никаких прав на свою комнату в отцовской. И хоть отец пока не озвучил новость с моим замужеством-помолвкой, моего осознания это не меняет.

– Андей, как самый старший из детей, говори первый, – сказал отец. А мне вновь обидно стало. Он усыновит и удочерит Андея и Тоню? И будет поступать по справедливости, не делая между нами никакой разницы?

– Я хочу жить сам. Завтра подам документы о расселении.

– Хорошо. Лира? – обратился отец. Похоже, вспомнил, что у Тони день рождения на четыре месяца позже.

– Я готова уступить свою комнату младшей сестрёнке и занять гостинную, – молвив это, меня замучила совесть. Они – часть моей семьи. Негоже обманывать их. Скажу Тоне сегодня-завтра.

– Тоня? – обратился отец к падчерице.

– Я могу с Лирой пожить в одной комнате, если она не против, – ответила сестрёнка.

– Я только за.

– Вот и славно! Милая, что скажешь? – на сей раз отец жену спрашивал.

– Мой переезд, как я понимаю, не обсуждается. А ведь мы могли бы переехать к нам. И расселяться бы не пришлось, – похоже, мачеха обиделась на отца.

В этом была логика. Вот только... Мужики сразу же возразили:

– Нет!

А мы переглянулись.

– Пап, но ведь можно так сделать. Нас меньше, чем их! – поддержала я мачеху. – У них квартира на одну комнату больше.

И по закону мы могли к ним переехать. Вот только я, опять же , не имею права претендовать на комнату, а значит, только съехать в комнату Тони или гостиную. Андея тогда не расселят.

– Лира! – отец хоть и не повысил голос, но проскользнули в нём стальные нотки. – Ты вовсе не думаешь о будущем.

Хотелось сказать: "Каком будущем? Том, которое скоро должно наступить?"

Но отец увидел в будущем своих детей, значит, какое-то будущее всё же есть.

– Андею жениться скоро, он съедет, да и ты...

Я же услышала, что я первая из семьи выпорхну, Андея расселят, лучше чтобы это сразу случилось. Наверное, он прав. Постоянно переезжать – тоже не вариант.

– Поступим так, как я сказал. Тем паче, Дей поддержал меня.

– Хорошо, – согласилась мачеха. – Дей, отправляйся, подавай документы на расселение.

Когда Дей ушёл и я закрыла за ним дверь, услышала, что отец с мачехой скандалят. Блин, только поженились, а уже разборки устраивают. Я поспешила вмешаться.

– Отец, как не стыдно! – ворвалась я в их комнату. – Простите, матушка, вы должны кое-что знать, чего этот упёртый баран не скажет, – и я достала кольцо, сняла его с цепочки и надела на палец. – Не хотела огорчать Дея, но я помолвлена. Поэтому на меня в вопросе жилья особо рассчитывать не приходится. Вчера мы заключили временный союз в храме.

– Так вот кто тот молодой человек был! – сказала мачеха. – То-то я удивилась, что ты его сынком назвал.

– Да, отец настоял на гарантиях, и помолвка была заключена именно так. Для всех официальных лиц мы теперь муж и жена.

Отец отвернулся к окну. – Есть ещё кое-что, – сказала я, после небольшой паузы, – и вы должны это знать.

– Что? – отец повернулся ко мне.

– Я видела катастрофу. Здесь. Какого возраста были твои дети от тёти Поли? И вы жили здесь?

– Детям было по десять лет. И это было в другом городе.

– Каком городе?

– Я не знаю.

– Так узнай. Подключи чтеца мыслей.

Я слишком вольно с отцом разговаривала, тем паче при мачехе. Но сам так воспитал, чтоб говорила ему правду в лицо. Да и взбучку хотелось устроить. Ещё не хватало, чтоб по дурости счастье себе испортил.

Отец сел на кровать, понуро опустив голову.

– Прости, Поленька, – привлёк он жену в объятия. Она казалась хрупкой и маленькой. Надеюсь, помирятся.

– Ладно, я пойду с сестрой пообщаюсь, – сказала я, выскальзывая из спальни отца, пока взбучку не получила.

Сколько же у нас времени?

Подруга, имеющая копну каштановых волос, нежные черты круглого лица и голубые глаза, осматривалась по сторонам, видно, прикидывая, как можно переставить мебель.

– Ну здравствуй, сестрёнка! – решила поприветствовать её наедине и раскрыла объятия.

Тонька любила обниматься, и меня приучила. У меня мамы давно нет, мне порою так её не хватало.... И лишь Тоня спасала меня от тоски. Видно, её мама часто обнимала. Подруга всегда с нежностью о ней говорила. Но как мачеха ко мне будет относиться, я не знала.