Текст книги "Лягушки, принцессы и прочие твари (СИ)"

Автор книги: Аноним Эйта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Но Куциану было противно так думать. Он вообще презирал все методы, которые использовал его старший брат.

Отдала в качестве залога. Кто бы мог поверить! Хотя, зная его удачливость… было нетрудно предположить, что этим все и закончится. Лика же ничего не обещала. Они так и разошлись – даже не попрощавшись. Она его и не помнит.

К тому же, у Лики был этот… друг. Королевский бастард. Теллер Филрен, которому очень нравилось строить из себя старшего брата и очень не нравились джоктийцы. Наверняка он ее осторожно настраивал против Куциана.

Куциан подкидывал мешочек, и машинально ловил. Его комната была совсем рядом с комнатой принцесс. Он замер у их двери в нерешительности, однако не постучал.  Лучше прояснить все вопросы завтра. Может, она его хотя бы вспомнит за это время.

Завтра придет «друг». Вспомнив это, Куциан сделал себе в памяти заметку: обязательно прихватить с собой с утра кинжал и спрятать понадежнее. Мало ли.

У Бахдеша были карие глаза. Совсем как у Теллера.

Возвращаясь вместе с похищенной принцессой обратно к тетушке Хос, Фанти старался не думать. Каждая неправильная мысль была чревата головной болью: Таль-прародительница очень не любила, когда ее носители на нее ругались нехорошими словами.

Когда Фантаэля О вызвали к старейшинам, он еще не знал, что все так обернется. Он был самым обычным эльфисом, правда, его род ухитрился получить себе букву-фамилию. О славились своим совершенно не эльфисским отсутствием гордости, хотя любой О знал, что это грязная ложь завистников. Просто среди О было множество мастеров, и так было уже много поколений. Они получили букву по законам этого мира, им ее еще долго зажимали.

Фантаэль считался почти чистокровным эльфом: в его жилах текла четверть эльфийской крови. Это было много: эльфисы постепенно растворялись среди жителей Мира. Эльфисские женщины были красивы, их часто брали замуж, несмотря на происхождение, да и мужчины не отставали. Всякий человек знал: коль поблизости встали эльфисы, держись крепче за курей, коней и дочерей.

Однако крови бы не хватило, чтобы заинтересовать Таль.

Полного имени Таль никто не помнил. Сходились на двух вещах: род О произошел именно от нее, и, раз уж они ее потомки, носить ее, лишенную тела, придется им. Раз в десять лет Таль выбирала себе нового носителя из О, а старый уходил в загул по кабакам лет на сорок. Таль была строга к своим потомкам: никакого алкоголя, никакого разврата, только духовное самосовершенствование и доведение своего мастерства до идеала. Десять лет такой жизни иссушали темпераментных эльфисов, превращая в бледные тонкие тени себя самих, однако делали настоящими профессионалами в своем деле. Предыдущим носителем была старшая сестра Фантаэля: никто в Талимании не танцевал так, как танцевала она.

Фантаэль был обречен. Таль любила заниматься с талантливыми. А вся эльфисская кровь Фантаэля, как на грех, ушла в уши и чуткие длинные пальцы. Он просто не мог не стать музыкантом. Даже без Таль он слыл талантливым музыкантом –  а с ней стал бы гением. Естественно, после сестры брат показался Таль самым удачным вариантом. Ей понравилось музыкальное направление.

Пожалуй, Фантаэль был бы счастлив, если бы его только учили и заставляли учиться, как до этого учили его сестру, его тетку, его деда… Но именно в его «смену» Таль внезапно сошла с ума.

Наверное, это случилось из-за того, что сестра уронила ритуальный кинжал острием в землю –  по крайней мере, такова была версия старейшин. Фанти же, который знал о своей сестре и о прародительнице в ее голове немного больше, чем остальные, считал, что все дело в том, что однажды сестра улучила минутку покоя и успела закрутить роман. Причиной ее скоропостижного замужества была именно беременность, и это же было реальной причиной, из-за которой Таль ушла из ее сознания на пару месяцев раньше, определенно чего-то испугавшись. Фанти подозревал, что сознание будущего ребенка перепуталось с сознанием Таль. И, хотя племяшка родилась  девочкой мудрой не по годам, пошла в шесть месяцев, Фанти это не сильно радовало; попробуй, обрадуйся чему-нибудь, когда в твоей голове буйствует нахальная и импульсивная тысячелетняя мелочь. Еще и загоревшаяся идеей получить официальное гражданство Талимании. Не для О –  для всех эльфисов вообще. Желания Фанти на пути к этой великой цели нисколько не учитывались.

Иногда на Таль снисходило просветление. Но в основном Фантаэль чувствовал себя плющевым медвежонком в руках не особо аккуратной девчонки. Его, образно говоря, слюнявили, колотили об землю и швырялись им в кошек. А еще пришивали про запас третий глаз-пуговицу вместо оторванной лапы; хоть какая-то польза от Таль – ее интуиция, которой она иногда делилась с носителем. Но даже это не могло компенсировать Фантаэлю его новое «имя»!

Фанти! Разве кто-то назовет так гордого эльфиса, потомка древних эльфов? Таль-прежняя ни за что бы такого не допустила даже в мыслях. Таль-настоящая же хотела сахарной ваты и немедленно.  А еще забывала слишком длинные слова. И плевала она на эльфисскую гордость. Точнее, не задумывалась о ее существовании. Она теперь вообще редко задумывалась, это-то Фанти слышал.

Времени на совершенствование у Фанти больше не было. Он носился как угорелый по тавернам Талимании, играл на площадях, и всеми силами пытался пробиться в какой-нибудь замок, чтобы там подружиться с нужными людьми. Таль сказала, что надо, а он понял, что лучше исполнять, чем мучиться мигренями. А Фанти было нетрудно: он любил музыку, и ему было все равно, кому играть.

Однажды ему почти удалось зацепить нужного человека. Жалко, эту операцию взяла под свой контроль Таль, и сорвала все что могла. Фанти почему-то казалось, хоть прямо, он, конечно, ничего даже не подумал, что если протянуть молодому графенку руку с кокетливым «давай дружить» графенок испугается этого странного мужика с подведенными глазами и множеством светлых косичек до пояса, и дружить не захочет. А захочет вызвать стражу, немного побить эльфиса ногами и немного выкинуть за ворота, запретив приближаться к своим владениям ближе, чем на десять километров не только Фанти, но и всем эльфисам вообще. Таль хорошо, тело-то не ее, а Фанти потом месяц отлеживался. Да и вожаки таборов, которым теперь пришлось делать огромный крюк на пути к Укенской ярмарке, выразили Фанти свою признательность весьма болезненно.

Таль вообще с удивительной тщательностью разрушала все, что Фанти достигал в порученном ему деле. Он играл для снобов, она заставляла его петь дурацкие народные песенки. Он играл для простонародья, а она раз! И начинала балладу о Наскаре или что-нибудь такое же занудное, почти классическое. Знатные дамы, которых иногда тянуло на экзотику, оказывали ему знаки внимания, а Таль начинала нотацию о нравственности и гордости, хотя незадолго до этого говорила, что надо плюнуть на гордость и пойти играть нищим под мостом, потому что они же попросили!

А уж эта ее привычка перехватывать управление телом в особо важные моменты! Это ее вечное требование подводить глаза и выглядеть «поромантичнее»… Фанти уже почти смирился с тем, что ему придется отмывать репутацию существа не той ориентации всю оставшуюся длинную эльфисскую жизнь, и только иногда, темной ночью, когда Таль, утомившись от дневных забот, наконец-то сворачивалась на периферии его сознания уютным комочком и засыпала, позволял себе подумать пару-тройку-четверку недовольных мыслей.

А тут эта авантюра с принцессой…

Еще неделю назад Таль с Фанти находились на границе, таскали в гитаре вино из Джокты и играли пограничникам обоих стран и скучающим женам офицеров. Фанти втянулся в эту жизнь. На границе было хорошо и привольно, вино было крепким и платили за него больше, чем за песни, Таль не особо пилила и капризничала, офицерская дочка с умопомрачительно большими глазами все чаще улыбалась…

А потом Фанти обнаружил себя бредущим по дороге в направлении столицы. Оказывается, Таль просчитала, что велика вероятность предсвадебного побега второй принцессы, и что ее обязательно надо успеть перехватить. И, конечно же, подружиться. Как зовут принцессу, она не помнила, зато помнила дату ее рождения. Фанти отнесся к этому философски: все равно не переспоришь.

Хорошо хоть Фанти смог увести коня, пока Таль спала. И то она закатила ему истерику. Как это так, он заставил ее проспать все самое интересное! А Фанти, в отличие от Таль, умел уводить коней, и знал, что Таль ему очень сильно помешает, потому что предыдущим носителям она это запрещала, опыта ей было набраться неоткуда, а командовать все равно попытается.

Коня он отпустил, с тетушкой Хос договорился об оплате и устроился менестрелем на три вечера. Откуда Таль знала, что девчонка появится  именно здесь?

Наверное, все-таки толика магии предков в ней осталась. Или доступная Фанти интуиция была лишь малой толикой доступной Таль интуиции. Иначе Фанти объяснить не мог.

Зато понял, наконец, зачем Таль заставляет его играть балладу о Наскаре. Благородные принцессы инкогнито – единственные, кто ее любит, оказывается. Ну, как-никак родной дедушка –  хоть и знатный гулена. Так они ее и вычислили.

Так-то Фанти в жизни бы не подумал, что эта бледная моль может быть принцессой. На портретах королевской семьи был порядком отредактированный вариант. Если бы не Таль, он бы вообще эту девчонку не заметил.

Но Таль сразу выцепила взглядом прямой нос Хабрасо. «Это все потому, что ты не видишь деталей, дурачок-дурачок-дурачок!» – заявила она.

Хорошо хоть в первый разговор почти не вмешивалась.

По правде говоря, фальшь в пении Фанти мог расслышать любой эльфис. Таль ведь тоже хотелось петь! Однако от чистокровного человека он такого не ожидал, поэтому предлагал учиться вполне серьезно. Он не умел дружить с людьми, а вот учить знатных детишек ему пару раз доводилось. В юности. Еще до Таль. Так что в этом у него было побольше опыта.

Второй неожиданностью для Фанти оказалось то, что вместо одной принцессы их там было две. Слишком много для одного несчастного эльфиса.

Маленькая принцесса была похожа на сестру только носом. Но Таль, стоило ей ее увидеть, буквально зарыла копытом землю. Алка распрощалась и сбежала, а Фанти пришлось выдержать крайне непростой мысленный разговор:

– Берем младшую! – решила Таль.

– Несовершеннолетних не ворую, – меланхолично отвечал Фанти.

– Мы пригласим! Только пригласим, а она согласится, обязательно согласится, согласится-согласится-согласится!

Про то, что вторая принцесса тоже еще не очень совершеннолетняя, она благоразумно промолчала.

– Ты ее сестру видела? – спросил Фанти, впервые решившись напрямую оспорить решение Таль.

Алка была дерганной, боялась каждого шороха и, будь у нее уши, как у Фанти, обязательно прижимала бы их к голове, стараясь казаться меньше и незаметнее. За весь разговор она хорошо если пару раз на эльфиса взглянула.

Однако рядом с сестрой что-то в ее лице дрогнуло. Она, казалось, получила силы перестать на некоторое время бояться Фанти, защитить, если что, сестру.

Связываться с разъяренными женщинами, которые нагонят и наваляют, Фанти не хотел. У него после графенка в дождливую погоду ребра ныли. А если учесть, что на следующий день прибудет ее друг, наверняка очень серьезный парень, у принцесс всегда очень серьезные друзья, злить Алку не хотелось.

– Видела. Тусклая трусиха, – заявила Таль категорично, – ее мы на новые свершения не вдохновим.

– Если мы похитим ее сестру, – как можно четче подумал Фанти, – То мы вдохновим ее вернуться домой и попросить мамочку отрубить всему нашему табору головы. Не стоит злить загнанную в угол крысу.

Таль рассмеялась. К удивлению Фанти она еще не разозлилась и не наслала на него мигрень. Это было ненормально. Он же спорил!

– Надо же, дурачок решил воспользоваться мозгами. Только тут ты не прав. Если мы возьмем младшую, она просто пойдет за нами.

– Вместе с другом.

– Да пускай приводит друга, жалко, что ли?

– Да, жалко! – рявкнул Фанти мысленно, – Говорят, она путается с Филреном! Это будет больно! Опять! Но тебе-то что?! Бить-то будут меня! Это не тебе заращивать открытые переломы, и не тебе валяться в горячке!

Тело у них пока было общее, но Таль приобщалась только к тем ощущениям, к которым хотела. Например, уже несколько дней Фанти не чувствовал вкуса пищи.

– Такой же трус, как и она.

– Нет. Я просто благоразумен.

– Трус. Ты впервые со мной решился спорить, потому что испугался, – холодно подумала Таль, – испугался-испугался-испугался, трусишка! Выродились славные О.

– Нет. Я просто не хочу страдать за твои гнилые идеи. Либо мы похищаем старшую, либо мы вообще возвращаемся в табор и я совершенствую свои музыкальные навыки в кругу семьи. А тебя заблокирую, найду в какой-нибудь Джокте какую-нибудь ведьму из ментальных, и заблокирую на оставшиеся пять лет.

Фанти был серьезен. Таль мысленно захлопала в ладошки:

– А младшую?

– Не трогаем. Младшая останется другу, заодно стеснит его в передвижениях.

– Ну ладно, так и быть, – согласилась Таль подозрительно легко, – но! Я буду тоже ее красть, а то опять меня проведешь, как с лошадкой.

– Ладно, – согласился Фанти кисло.

Операция прошла как по маслу. Стоило только ему начать действовать по-своему.

Она даже подозрительно легко согласилась пойти с ним дальше. Шутила. Улыбалась почти. Не жаловалась на жару, хотя Фанти не смог оставить ее на солнце с непокрытой головой.

 Ее кратковременные панические атаки Фанти списал на обычную для молодых девушек нервозность. Все эти знатные дамы, по наблюдениям Фанти, просто обожали падать в обморок и истерить. Обычно их было очень легко успокоить, поделившись силами, что Фанти и сделал. Силы рухнули как в бездонный колодец, и теперь помощь понадобилась уже Фанти… Он понял, насколько ошибся, приняв это за обычное кокетство, и впредь смотрел на Алку уже с гораздо большим уважением.

Что-то с ней было не так. Не было никаких признаков болезни или проклятья, кроме собственно проявлений, но само проклятье определенно было.

Таль противно хихикала, пока Фанти играл Алке. Однако появление огромного и злобного пса оказалось неожиданностью даже для нее. Друг-то и вправду оказался непрост, настоящий перевертыш-хранитель!

– Ну что, – спросил Фанти, когда Таль уже совсем раскрылась, раскрыв заодно почти все свои карты, и они уныло плелись по дороге за Релом-Лером, – Подружилась?

– Ага! Подружилась! Наверное, я ей сразу понравилась, глотку-то тебе не перегрызли!

Фанти едва подавил желание побиться головой о ближайшее дерево.

– А знаешь, что круто? – спросила Таль, и не дожидаясь ответа продолжила, – Что-то затевается, что-то грандиозное-грандиозное-грандиозное. И интересное! Этого я просто не могу проспать, да?

Фанти обреченно вздохнул.

– Ладно. Боги с тобой…

– А вот и нет-нет-нет! – Хихикнула Таль, – Боги ровно напротив!

Глава 6, в которой нет влюбленных, так что они и не ссорятся, а Куциан принимает решение и все понимает, хоть и не говорит

Куциан подбросил кошель на ладони.

– Я вернул задаток. Тетушка Хос не отказалась помочь земляку…  Лика, скажи мне…

Я поудобнее уселась на кровати.

Желающих прочесть мне нотацию организовалась целая очередь. К счастью, Далька была явно готова защищать меня грудью, и, что немаловажно, если понадобиться пустить в ход Силу. Как только я вошла, она уцепилась за рукав моей ночнушки с явным намереньем никуда не пускать, и смотрела на всех, кто пытался приблизиться, грозно и предостерегающе. Лер  хотел было Куциана выгнать, чтобы прочистить мне мозги наедине, но злобные взгляды против Куца оказались не слишком-то эффективны, а вслух Лер почему-то ничего не говорил. Может, тому виной были красные глаза Дальки: явно ведь ревела, иначе Лер бы не ее не постеснялся. Я твердо решила, что, когда мы наконец останемся одни, обязательно ее об этом расспрошу. И намылю шеи виноватым, а то ишь! Обнаглели. Довели младшую сестренку, вот-вот на людей кидаться начнет.

Куц же красиво облокотился на стенку. Он бы еще пуговку на рубашке расстегнул и смоляные кудри растрепал, точно тогда был бы вылитый пират с гравюры в книжке «Семь детей капитана Госта». Даже глаза у него были того же светло-серого цвета. Впрочем, его сходство с благородным корсаром я отмечала для себя уже не раз.

Но отнюдь не красивые глаза завладели моим вниманием с того самого момента, когда я вошла в комнату. Куц подбрасывал на руке очень знакомый потертый кошель, и лично мне было о-о-очень интересно узнать, как он его раздобыл. Точнее, где раздобыл, было понятно и так, но зачем?

Подбрасывал и ловил, подбрасывал и ловил… было в этом процессе что-то медитативное.

Земляки, значит? Что-то подобное я и предполагала. Нехорошо шантажировать пожилых людей, ну да ладно. Главное, что подарок Циа мне, наверное, все-таки собирались вернуть.

– Лика, – продолжил Куц задумчиво, и кинул в меня кошель.

Естественно, я вскинула руки в защитном жесте, вскрикнула и пригнулась. Кошель поймала Далька, тут же дернула за завязки и сунула туда свой любопытный нос.

Куц будто и не заметил вспышки моего страха. Он, наконец, спросил, что хотел.

– Посмотри, все на месте?

Я медленно разогнулась.

– Потом посмотрю, – сказала я как можно безразличней, – обязательно.

– Как знаешь.

– А теперь можно этот балаган уберется из моей комнаты? – попыталась рявкнуть я, но тут же сбилась, – если, вас, конечно, не затруднит, я была бы очень благодарна…

– А мне интересно! Интересно-интересно-интересно! А приказать слабо? Слабо-слабо-сла…

– Это вас не касается, – сухо ответил Лер.

– Пока не прикажет, никуда я не уйду, – надулась Фанти.

– Простите, – добавил Фанти.

– То есть принцесса из рода Хабрасо не может приказывать? Где же твоя отвага, Тусклая Принцесска? Неужели все Хабрасо боятся летящих в них вещей, а? – перебила Фанти, – как же ты договоришься о правах моего народа, если боишься? Боишься-боишься-боишься, от тебя так и несет страхом!

– Она иногда мелет всякую чепуху, – пробормотал Фанти, пытаясь оказаться как можно дальше и от Лера, и от Куца одновременно.

Я пожала плечами.

– Я что-то не помню, что обещала кому-то договариваться с матерью о правах эльфисов. Меня похитили, что стоило мне пары седых волос, и теперь чего-то хотят? В любом случае, – я честно попыталась сделать свой голос командным, но он сорвался на жалкий писк, – что в моей с Далькой комнате делают три… не совсем посторонних парня?

– Пытаются выяснить, что с тобой происходит, – холодно сказал Куц, – хотя, пожалуй, для этого достаточно потребовать объяснений с одного воняющего псиной не совсем постороннего человека. Лично я, как жених, абсолютно не понимаю, что здесь делается и кто все эти люди, и, о, простите, почти люди. Хотя предполагаю, что один только что был огромной псиной, а второй звал тебя в гости. Очень настойчиво. Конечно, чтобы получить отступные, понимание не нужно…

Я, наверное, как-то совсем неприлично просияла, услышав от него «получить отступные», так что в окончании фразы чувствовался не просто холод, там завывала вьюга и мела метель:

– …но вот ведь как обстоятельства повернулись, все против тебя и возвышения твоей династии над прочими чистокровными династиями из Вефиевой половины Мира! Я не собираюсь получать отступные! Так что потрудись объяснить, что происходит.

– Ты не имеешь права требовать с нее объяснений, джоктский добряк, – буквально прорычал Лер, – тебя вообще тут быть не должно!

– Не слишком ли злобно для плода веселого и беззаботного времяпровождения?

– Повторяешься…

– Ты тоже.

Далька громко втянула носом воздух: больше всего это походило на предупредительный всхлип. Лер с Куцем как по команде закончили перепалку.

– Куц, – сказала я, набрав побольше воздуха, – это Фанти. Он хотел показать мне табор…

– Она, – хмуро сказал Фанти, – не я, а Прародительница. Таль. Хватит на меня все вешать. Она сидит у меня в голове, и за эту фразу я расплачусь мигренью. Но мне надоело, что за ее благие идеи приходится расплачиваться мне. Собственными и так треснутыми ребрами, прошу заметить.

Я немного обиделась. Значит, учить он меня тоже по указке собирался? А я-то было подумала, что обладаю абсолютным слухом и возгордилась…

– Голоса в голове нашего нового знакомого по имени… э-э-э… назовем его, как назвался, Фанти, попросили его показать тебе табор. Эльфисский. – Насмешливо сказал Куц. – и ты пошла вприпрыжку, темной ночью…

– Меня потащили! – возмутилась я.

– Тебя потащили. Ваше благоразумие просто восхитительно. Восхитительнее может быть только ваше умение выбирать друзей.

Я обиженно засопела. Я же правда не была виновата в этой странной ситуации! Я даже не знала где я и куда меня тащат! Я сделала все, что могла, ну почему я еще и должна оправдываться? Даже не так, я же принцесса, я вообще не должна оправдываться! Я должна делать, а все остальные – принимать как должное!

Далька вдруг рассмеялась. Звонко, громко, до слез, смеялась и смеялась, скорчившись на покрывале.

– Вы бы… себя… со стороны видели! – Кое-как выговорила она между приступами хохота, – Картина маслом просто! Но мне тоже интересно, что тут прои… происходит, вот!

– А мне еще интересно, зачем вы этого Фанти сюда притащили, – добавил Куц, – чтобы я на эту вытянутую морду полюбовался? Премного благодарен, но лучше бы вы его хорошенько поучили, и отправили куда подальше. А то еще кормить его придется; кто вообще может поручиться, что он не растреплет про принцессу? Про двух принцесс?

– Да на тебя вообще никто не рассчитывал, ты еще большее недоразумение, чем этот блаженный, – огрызнулся Лер, – оно само за нами потащилось.

– А дед твой тоже сказал бабке: «Прости дорогая, оно само так получилось»?

– Куц, – предостерегающе сказала я.

Если он забыл, то бабок было две. Тут же захотелось напомнить, что Леров дед – это и мой дед тоже, и, раз уж Куцу так понравилось прыгать именно на этой Леровой мозоли, то пускай уж прыгает, когда меня рядом нет.

Кстати, откуда он вообще узнал о Леровой незаконности и вообще –  о нашем родстве? Все-таки информация не самая распространенная… Все знают, но никто не скажет с уверенностью, потому что последние доказательства мама в свое время сожгла. Но вряд ли в Джокте ходят наши дворцовые сплетни –  у них есть свои.

– Циа, – раздраженно отмахнулся тот, – для тебя, милая, просто Циа.

Теперь понятно откуда узнал. Стоп!

– А? – глупо переспросила я, захлопав глазами, подобно предобморочной фрейлине – что ты сказал?

– Ты все отлично слышала.

Лер вскинулся было, но напоролся на суровый Далькин взгляд и снова замер.

– Ой, семейные разборки! Круто-круто-круто! А посуду бить будете? – захлопала в ладоши… наверное, Таль, почему-то подмигнув Дальке.

Далька сморщила носик:

– Да тут бить нечего, вот!

– Тише-тише-тише! – приложила к губам тонкий пальчик Таль, – не порти романтический момент! Тут встреча двух любящих сердец! Искры, искры! Фу-у-ух!

Я не слышала, что они еще там мололи, пытаясь разрядить обстановку. До меня наконец-то дошло. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт – подпишись на страничку в VK. То, что я так долго не могла разглядеть в Куце Циа – просто непростительно. Он же давал мне кучу мелких подсказок, перед тем, как раскололся окончательно. Теперь-то, задним умом, я могла вспомнить и понять каждую.

Это была очень нехорошая ситуация. И не только потому, что я повела себя некрасиво, отдав в залог эти злосчастные колечки, в конце концов, кто знал, что я вообще кого-то в этой едальне нацелую. Да и не было у меня иного выхода. Лер не успел собрать денег, и должен был передать их потом. Нет, это была вынужденная мера.

Тут я поймала себя на том, что оправдываюсь. Даже в мыслях это звучало как-то жалко. Я попыталась успокоиться и рассудить здраво, чем мне все-таки это грозит.

Одну вещь надо было вытащить, перед тем как кошель отдавать. А я забегалась, забыла. Как-то вылетела у меня из головы вся эта романтика двухгодичной давности…

К тому же получалось, что я его бросила. И не дождалась. Хотя, наверное, обещала. Обещала ведь? Если честно, этого я уже не помнила. Да и зачем мне было что-то обещать сыну посла? Разве что в порыве романтического настроения…

Хотя… Я могла. Все-таки я была маленькая, почти бесстрашная… Мои эмоции тогда еще не были задавлены страхом, их было гораздо больше, и они влияли на мои поступки… я еще могла творить неразумные вещи.

Нет, не отделаться мне отступными…

Я съежилась на кровати, зажмурившись и прикрыв голову руками. Куцу надо было что-то сказать, но сказать что-то было страшно. Я опять отчаянно трусила, к горлу подступила тошнота, бешено заколотилось сердце. Руки тряслись мелко-мелко, противно вспотели ладони. Раньше я могла контролировать эмоции, раньше у меня было самообладание… но не теперь.

Побег будто подстегнул распухание моего проклятья, зря я надеялась, что будет иначе.

Некоторым в такие моменты помогает молитва, но не мне: моих мольб там никто слушать не будет. А значит – только я могла помочь себе преодолеть свои страхи. Извиниться. Что-то решить. Куциан вновь загнал меня в угол, но, на этот раз сам, наверное, этого не заметил.

Все эти мысли, наверное, хороводом отразились на моем лице. И сколько они этот хоровод водили – одной Веде известно.

– Э-э-э… – выдавила я наконец, открывая глаза и чувствуя, как отчаянно горят уши.

– Можешь не беспокоиться, – сказал Лер сухо, – Пока ты тут переживала, Куциан вышел. Сказал, пошел к себе… Про углы что-то болтал. Лика, что с тобой творится? Я чуть опять шкуру не сменил.

– Это, – робко встрял Фанти, – мне сегодня еще отработать надо. Я пойду?

И он юркой змейкой скользнул в дверь, только его и видели. Осталась я, Лер и Далька. Лер даже не обратил внимания на тактическое отступление Фанти.

– Почему ты вообще заговорила с этим эльфисом?

– Да.

– Чего да, ты понимаешь, что он мог пойти и донести?

– Да-да.

Я быстро-быстро закивала. На самом деле я его не слушала, и Лер решил не биться в стенку. Он тяжело вздохнул.

– Ладно, я понимаю, это бесполезно… просто не наделай глупостей, ладно? Я посадил во дворце Феску, она справится, но надолго я ее не оставлю. Ты же понимаешь, я не могу постоянно быть рядом? Здесь?

– Да-да.

– И надо что-то с этим делать. С нашими… проблемами, пока о тебе еще хоть кто-то помнит, а я не гоняюсь за собственным хвостом.

А что можно было бы сделать? Вернуться назад во времени и сказать тем малолетним идиотам, чтобы не шли к Кересскому Камню? Ха, будто бы они нас послушали бы… Даже если бы мы точно знали, чем все кончится – мы бы все равно пошли. Потому что, сколько я ни думала, ни искала его уже потом, но другого выхода у нас просто не было.

Я не могла найти иного решения даже на здоровую голову, после долгих и взвешенных размышлений в прохладе парковой беседки за чашечкой кофе, что уж говорить о тех детишках, что пытались спастись в горячечном бреду?

И Лер это прекрасно знал, и это его «надо что-то с этим делать» уже давно было просто присказкой, скорее высказанной вслух надеждой, чем руководством к действию.

Я пожала плечами. Ответа от меня не требовалось, но так и хотелось разрыдаться и выдать что-нибудь про то, что ему надо, так пускай он и думает, и меня не мучает. Он у нас голова, а я и вправду – Тусклая Принцесса. Таль все-таки поразительно точна в своих характеристиках. И ее детскость выглядит какой-то ну уж очень наигранной.

– Если что, я недалеко, в конце коридора, шестая комната, – вздохнул Лер, видимо, отчаявшись добиться от меня внятного ответа.

Я еще раз пожала плечами, глядя на закрывающуюся дверь.

– Ты главное в сомммф!

Я зажала Дальке рот рукой.

– Не говори слова на «соб» и на «пё» и имя не переворачивай. Если не хочешь, чтобы перевернулся, конечно. Ладно?

Далька кивнула, и я убрала ладонь. Однако несносная девчонка не захотела замолчать и оставить меня наконец наедине с моими мыслями. Ее еще хватило на то, чтобы дождаться, пока Лер выйдет, но потом она все-таки спросила.

– Ли-и-ик… А тебе Куц уже не нравится, да? Ни капельки?

Хороший вопрос. Только я сама не знала на него ответа. Когда-то, под пологом незаметности, таинственный незнакомец, заметивший меня посреди шумного бала… безусловно нравился. Я помнила даже тембр его тогдашнего голоса. С тех пор он немного огрубел, но все равно я не понимала, как могла не замечать это безусловное сходство. Я помнила его тепло и его мягкие насмешки…

Я не видела его лица, не могла запомнить походки, но я все равно узнавала его в толпе –  а он… он узнавал меня.

Да, он мне нравился. Я даже была влюблена.

Но время прошло, я изменилась, да и Циа стал Куцем. Теперь я знала, как он выглядит. Красиво, что и говорить. Не парень –  картинка! Теперь моя свадьба уже не пугала меня страшным и тупым женихом, хотя ее неизбежность все еще давила и заставляла паниковать. Но с Куцем можно было как минимум подружиться. Все могло быть и хуже. Вообще, формально, можно было бы возвратиться домой и не понести за свой побег никакого наказания. Принца я нашла, есть за кого замуж выходить. Просто соблюла традицию –  в чем меня винить? Конечно, я бы не удивилась, если бы у матушки какой-нибудь выгодный контракт с соседней страной сорвался бы после объявления личности жениха, но тут уж извините, второго батюшку или Херха мне не хотелось.

Однако та, старая влюбленность, прошла, а новая еще не родилась, да и родится ли? Впрочем, принцессам не до влюбленностей. Что нацеловала, за то и замуж выходи; будто кого волнуют твои нежные чувства!

Теория частенько расходится с практикой. Мне много раз говорили, что лягушачья традиция гарантирует, что я найду истинную любовь, но никто не обещал, что она будет счастливой или что когда Куциана превращали, никто ничего не напутал.

Далька была маленькой девочкой, которой позволительно находиться в плену у сказочных иллюзий. Разве можно ее за это винить? Валька вот гораздо старше, ее Херх изменял ей направо и налево, даже ведьму где-то ухитрился подцепить, но даже она все равно верила, что он –  та самая дарованная Вефием любовь, которую она заслужила. Что уж говорить о младшей сестренке?

Поэтому я сказала:

– Он мне нравится… красивый. А так… так даже и не знаю.

– Фу-у-ух. А я-то уже испугалась! – Далька лучезарно улыбнулась, и мне стало совестно за этот неловкий обман-недоговорку. И я поспешно перебила, пока Далька не наговорила еще чего-нибудь легкомысленно-болезненного.

– Кстати. Как там батюшка?

Далька фыркнула.

– Разве я бы могла веселиться, если бы с ним что-нибудь случилось? Земля вступилась, хоть и не родной. Оклемался. Выкарабкался. Все-таки эти дураки из Джоктского Совета никак в толк не возьмут, что королевскую семью сама земля поддерживает, да?