355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Аннет Клоу » Колдовство любви » Текст книги (страница 18)
Колдовство любви
  • Текст добавлен: 30 октября 2016, 23:49

Текст книги "Колдовство любви"


Автор книги: Аннет Клоу



сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

77

Послышался звук удара, и хватка Миккеле ослабла. Лалич: изумлением смотрела на ухмылявшегося Фернандо, появившегося как раз вовремя, чтобы остановить Джаноцци, вознамерившегося во что бы то ни стало добиться желанной цели.

– Скоро утро. Нам следует поторопиться… – Аньес указал на светлеющее за окном небо.

Каталонец подошел к двери, прислушался и выглянул в темный коридор. Убедившись, что он пуст, мужчина вернулся к лежащему без движения Джаноцци, связал его руки и ноги веревкой и заткнул рот какой-то тряпкой.

– Ты пойдешь со мной? – спросил мужчина.

Девушка нахмурилась, но, понимая, что выбора нет, кивнула головой.

– Тогда быстро одевайся, – приказал он и бросил ей штаны, рубашку, длинный плащ и шляпу. – Обувь можешь оставить свою. Подходящий размер сапог не удалось найти, – не удосужившись отвернуться, он принялся рассматривать, как Лали, смущенно прячась за полог кровати, принялась переодеваться. – Поспеши. Нам нужно покинуть этот дом как можно быстрее. Пока капитана не хватились его приспешники. На корабле меня ждут и помогут нам в случае необходимости. А капитану Джаноцци придется искать другую галеру.

Лали хотела сказать, что не собирается отправляться в плавание, но смолчала. На улице ей будет легче сбежать от своего спасителя. Кое-какой опыт у нее уже имелся.

Спускаясь на нижний этаж, они наткнулись на спящих прямо на ступеньках мужчин. Один из них при появлении каталонца поднял голову и попытался разглядеть девушку, но Лали предусмотрительно отступила за спину Аньеса и пониже опустила поля шляпы.

– Кто это с тобой? – громким низким голосом, от которого задрожали доски пола, спросил матрос.

– Парнишка сбежал из дома и решил наняться юнгой на какое-нибудь судно. Хочу проводить его к нам на галеру. Капитан не возражает.

– Если он хорош собой, то никто не станет возражать, – оглушительно захохотал мужчина. – Мальчишка вполне может заменить собой девчонку, если плавание затянется.

– Э, так не пойдет! Зачем пугать парнишку? Иначе он пожалеет, что сбежал из дома, – обхватив плечи Лали, Фернандо обошел громилу и устремился к выходу из гостинцы.

78

Несмотря на ранний час, в гавани кипела жизнь. Повсюду сновали озабоченные люди, готовящиеся к отплытию кораблей.

– Фернандо, я не хочу уезжать… – пролепетала девушка, пытаясь сдержать быстро шагающего спутника.

– Я уже понял. И помогу тебе, но сначала мне следует принять командование над «Таурисом».

– Ты вернешь меня домой? – Лали боялась поверить своему счастью.

– Я уже сказал.

– Ты решил захватить корабль Джаноцци?

– Команда на моей стороне. Нам следует поскорее отплыть из Генуи.

– Но я никуда не поплыву!

– Уймись, маленькое чудовище! На пристани тебя будет ждать синьор Дориани. Он – ювелир и хорошо знает твоего отца. Дориани поможет тебе вернуться домой. Я уже переговорил с ним.

– Фернандо, а как же твоя честь пирата? – не удержалась Лали, чтобы не подкусить нового капитана «Тауриса».

– Честь пирата заключается в том, чтобы никому никогда не подчиняться. И делать свое дело. Запомни это, малышка! А вот и мой корабль. А синьора Дориани пока не видно. Знаешь, нам лучше всего подождать его появления на «Таурисе». Мы увидим, когда он придет.

– Нет, – решительно отказалась Лали, опасаясь обмана.

– Но мне необходимо быть на корабле. Я не могу допустить, чтобы все дело сорвалось из-за маленькой упрямой девчонки.

– Так отправляйся. Я подожду здесь. Меня в таком виде вряд ли кто узнает.

– Как знаешь. Если что случится – пеняй на себя. Я уплатил свой долг женщине, спасшей меня от турецкого рабства, – он нежно похлопал ее по щечке. – Никуда не уходи. Я скоро вернусь.

Устроившись на связке канатов, Лали придерживала шляпу, которую срывал с головы ветер, и в задумчивости смотрела на мечущиеся волны.

Прикосновение к плечу заставило ее обернуться. Перед ней стоял дядюшка дель Уциано, на его лице светилась довольная улыбка.

– Здравствуй, Мальвина, – приветствовал он ее. – Если бы не эти золотые прядки, выскользнувшие из шляпы, я бы тебя не узнал и прошел мимо. Звезда моего счастья сама привела меня к тебе. А твои звезды светят очень далеко отсюда.

Обрадованная девушка едва не бросилась к нему на шею, но тут же остановилась. Взглянув за спину дядюшки, она не увидела ни одного знакомого лица, а в памяти неожиданно всплыли забытые слова: «Я хочу показать тебе звездный дождь. Это будет нашей тайной. Никому не говори. Иначе твои желания не сбудутся. Когда все уснут, спустись по черной лестнице в сад. Я буду тебя ждать. Твои звезды светят далеко отсюда», – явственно услышала Лали голос дядюшки. Она вспомнила, как выскользнула из дома в теплую ночь, как исчезло звездное небо над головой, а потом вновь возникло и слилось с отражением в морской воде… Вспомнила корабль, доставивший ее на берега Босфора, где раскинулся огромнейший город, полный сладких запахов южных фруктов, криков павлинов, томных мелодий, восточных сладостей… Город, где прошли двенадцать лет ее жизни.

Девушка отпрыгнула от Никколо и попыталась убежать. Но Уциано мгновенно ухватил ее за плащ и притянул к себе. Накидка туго обхватила горло, грозя задушить несчастную беглянку, и девушка обреченно прижалась к своему врагу, в отчаянии глядя в сторону корабля, где был Аньес.

Там суетятся матросы. Наверно, готовятся к отплытию.

Теперь уже никто не сможет ей помочь. Кроме нее самой. Притворившись, что смирилась с судьбой, Лали расслабилась в руках предателя, а затем резко откинулась вперед и изо всей силы ударила его затылком в нос.

Завыв от боли, Никколо тут же отпустил девушку, и Лали бросилась бежать, стараясь затеряться в толпе. Голова нестерпимо болела, но девушка спешила убежать как можно дальше в людское море, которое мгновенно сомкнулось за ее спиной.

79

Девушка понятия не имела, куда ее несут ноги. Задыхаясь, она бежала изо всех сил, боясь обернуться, чтобы не встретиться лицом к лицу с Никколо.

Неожиданно перед ней возникла улица, на которой расположились трактиры и гостинцы. Быстро осмотревшись, Лали взбежала по лестнице, ведущей на галерею, опоясывающую второй этаж, и помчалась по длинному балкону, тщетно пытаясь отыскать хотя бы одну незапертую дверь.

Бросив быстрый взгляд на улицу, Лали с ужасом увидела Уциано, спешащего к лестнице, и еще быстрее побежала по галерее, дергая дверные ручки. И едва не упала, когда одна дверь легко распахнулась. Она тут же шмыгнула в комнату, захлопнула дверь на щеколду и, сотрясаясь от страха, отбежала в дальний угол каморки.

– Мальвина, открой!

Взгляд Лали лихорадочно заскользил по комнате и наткнулся на какую-то доску. Схватив ее, она поспешно спрятала свое оружие за спиной.

– Мне надо всего лишь поговорить с тобой, – увещевал Никколо упрямицу, его голос звучал удивительно безобидно. – Я хочу многое тебе объяснить.

Но девушка и не думала верить предателю. Никколо подождал, давая Лали возможность отворить дверь, затем налег на створки всем телом. Дверь заскрипела, но не поддалась, и все же Лали стало ясно, что долго щеколда не продержится. Подняв голову, девушка закрыла глаза.

– Боже, пошли мне, пожалуйста, ангела, – прошептала она.

Звук сломанного дерева заставил Лали открыть глаза. Она увидела, как дверь разлетелась на куски, и в комнату ворвался Уциано.

– Что ты так трясешься? Я не обижу тебя.

Щепки больно впивались в ладонь, но Лали еще сильнее сжала доску.

– Ты и прежде не обижал меня. Когда похитил в первый раз и продал в рабство.

– Какие глупости, – произнес он миролюбиво.

– Ты сказал, что покажешь мне звездопад, но просил никому не говорить об этом. Чтобы не испугать звезды скоплением народа.

– Тебе это приснилось, глупышка.

– Хотела бы, чтобы ты мне лишь приснился.

– Хочешь знать, почему я сделал это? – неожиданно спросил Никколо и уселся на старенький стул с таким видом, словно устроился на троне.

– Я слушаю тебя, – Лали с трудом сдержала гнев, поднявшийся в душе.

– Все очень просто. Я наделся получить серебряные рудники Майано в наследство от моего деда, а он подарил их старшему внуку – твоему отцу. Когда умерла Джулия, ты стала для Людовико единственной радостью в жизни. Он души в тебе не чаял и вознамерился вручить Майано в качестве приданого. Серебряные рудники – сопливой девчонке! Я надеялся, что после твоего исчезновения Людовико сломается и умрет от тоски, и я унаследую не только Майано, но и Бельфлер. Но мой кузен выдержал и женился вновь. Земли Бельфлера ускользнули у меня из рук, когда у Людовико родился наследник. Но Майано я упустить не мог. Доминика – умница. Она сумела покорить сердце дядюшки, и он обещал отдать ей в приданое Майано в день ее свадьбы с владетелем Карриоццо. Я приложил массу усилий, чтобы заключить помолвку Доминики с Антонио. Но упрямый мальчишка решительно отказывался – он успел влюбиться в Монну. Она же предпочла ему Людовико. Но судьба благоволила ко мне: Алессандро очень удачно погиб на охоте, а Антонио, отправившийся в странствия, пропал без вести. Филиппо, ставший наследником, сразу же сделал предложение Доминике. Я не противился счастью моей дочери, даже больше – я, предложил помощь мальчику, который растерялся, оказавшись хозяином огромного имения. Неудивительно, что Филиппо позволил мне вести его дела, а также переписку. Доминика, правда, пыталась время от времени отстранить меня, но пара наставлений – и она смирилась с тем, что со мной лучше не спорить. Когда из Стамбула одно за другим в Карриоццо были доставлены два письма с требованием выкупа за Антонио, я их сжег. К сожалению, третье письмо попало в руки Филиппо. Но я сумел убедить его в том, что мы уже ничем не сможем помочь Антонио.

– Ты обрек его на рабство и смерть на галерах! – Лали не могла и не хотела скрывать отвращение.

– Если бы Доминика вышла замуж за Филиппо, она получила бы сразу и Карриоццо, и граничащие с ним серебряные рудники Майано, – холодно объяснил Никколо. – Филиппо не смог бы сопротивляться моему влиянию, а его старший брат был строптив не в меру. Вряд ли я сумел бы управлять им столь легко, как мальчишкой, потерявшим разум от любви к моей дочери. Как жаль, что Доминика не унаследовала мой характер… Впрочем, нрав Доротеи я тоже в ней не замечаю. Не удивлюсь, если девчонка, которую я привык считать своей дочерью, родилась не от меня. Но в данном случае меня это мало беспокоило. Главное – еребряные рудники должны были достаться мне. Уж я сумел бы заставить Доминику передать мне правление над землями Карриоццо и Майано. Пригрозить объявить ее незаконнорожденной – значило бы опозорить ее в глазах всех.

– И все это ради серебра… – ужаснулась Лали.

– Не только. У меня была еще одна причина избавиться от тебя. Я любил твою мать. А она выбрала Людовико вместо меня… Я возненавидел тебя с самого начала. Своим рождением ты погубила свою мать. Ты не должна была жить, но я сжалился над тобой и продал торговцам.

– Обрекая дочь своей любимой женщины на страдание! – ужаснулась девушка.

– Твоя судьба меня не волновала. Когда Джулия умерла, вместе с ней умерла часть самого меня. Я поклялся себе, что отомщу тебе. И это мне почти удалось.

Никколо резко повернулся и направился к столу, на котором едва тлела лампа. Открытая дверь соблазнительно зияла, манила Лали, и она раздумывала, как бы выскочить, но Уциано вновь взглянул на Лали.

– Твое возвращение сломало все мои планы. Майано ускользнуло из моих рук.

– И Карриоццо тоже, – торжествующе буркнула девушка.

– Ты ошибаешься. Именно сейчас я совершенно уверен, что добьюсь своей цели. Антонио женится на моей дочери.

– Зато Доминика не выйдет за него замуж. Она любит Филиппо!

– Филиппо уже на небесах. И в память о нем две осиротевшие души сомкнут свои руки перед алтарем.

Девушка с трудом сглотнула комок, застрявший в горле.

– Ты – подлец и убийца. Не удивлюсь, если окажется, что смерть отца Антонио так же на твоей совести.

– Нет, – в глазах Никколо полыхнули огни. – Алессандро слишком увлекался охотой и женщинами. Графиня Мантуанская была его любовницей. Дама изъявила желание увидеть, как любовник лично уложит кабана. А дальше – дело случая. Кстати, твой возлюбленный – точная копия отца. Так что, выйдя за него замуж, ты бесконечно страдала бы от его измен. Как видишь, я забочусь о тебе.

Лали решила не углубляться в спор и перевела разговор в другое русло.

– Кто еще знал о твоих планах? Епископ? Монна?

– Никто. Лишь моя супруга могла догадываться, – он горько рассмеялся. – Эта дура, не вылезающая из постели епископа, вряд ли оценит то, что я сделал для ее дочери.

80

– Теперь ты знаешь – кто твой враг.

Лали вздрогнула от неожиданности и облегченно вздохнула, увидев стоящего в дверях каталонца.

– С тобой" все в порядке? – поинтересовался Аньес, окидывая взглядом фигурку девушки.

– Пока что – да.

– Где капитан? – не выпуская девушку из поля зрения, Никколо повернулся к Фернандо.

– Капитан теперь я. А с тобой все кончено, приятель. Беги, и, может, тебе удастся спастись от ярости ее отца и жениха. Если останешься здесь, то найдешь свою смерть.

– Я не привык убегать, – Никколо ринулся на Аньеса, направляя кинжал ему в сердце.

И тут же ему самому в руку вонзился кривой кинжал. Он вскрикнул от боли, но не выпустил свое оружие.

Лали отскочила к двери, а намертво вцепившиеся друг в друга мужчины принялись метаться по всей комнате. Как помочь Аньесу? Их стремительные перемещения делали невозможным для Лали нанести удар доской по Уциано.

– Беги! – услышала она крик Фернандо.

Но как оставить его одного?

В драке мужчины сбили колченогий стол и лампу. Она покатилась по деревянному полу, разбрызгивая огонь, который тут же начал лизать подол платья Лали. Вскрикнув от удивления и страха, девушка уронила доску и отпрыгнула назад от огня, который быстро разбежался по полу. Сорвав с плеч плащ, Лали принялась сбивать пламя. Едкий запах дыма ударил в нос, затрудняя дыхание. Несмотря на то, что разбушевался пожар, Никколо и Аньес не прекратили сражения.

– Остановитесь! – закричала она, пытаясь образумить дерущихся. – Здесь опасно!

Сверху упала горящая балка. Лали хотела выскочить на балкон, но огонь преградил ей путь. Прижавшись к стене, девушка опустилась на колени, понимая, что теперь остается лишь молиться.

– Лали!

Антонио. Он пришел! Задыхаясь, Лали упала к нему в руки. Подхватив ее легкое тело, Антонио поспешил к двери, шагая прямо через огонь, как саламандра.

– Фернандо, – выдохнула она, – и Никколо.

– Я вернусь за ними!

81

Воздух показался девушке необыкновенно чистым и свежим. Открыв глаза, Лали увидела людей с ведрами, спешащих затушить пожар.

– Твоя дочь жива, – Антонио передал Лали в руки Бельфлеру.

– Девочка моя! Как ты? – Людовико с тревогой смотрел на пострадавшие в огне волосы дочери и почерневшее от сажи лицо.

– Я… – девушка оглянулась на своего спасителя и увидела, что он ринулся в огонь. – Антонио!

Людовико прижал ее к себе и поцеловал в висок.

– С ним будет все в порядке, – заверил он. Лали в отчаянии смотрела, как языки пламени вырываются из комнаты, где находились трое мужчин.

– Отец, это все дядя, – слова застревали в горле, – он…

– Я знаю. Но хочу, чтобы этот подонок объяснил мне все сам.

– Он признался во всем…

– Доминика и ее мать, они имеют к этому отношение?

– Нет.

В это время появился Антонио, неся на плече мужчину. Им оказался Фернандо. Осторожно опустив каталонца на землю, Карриоццо взглянул на отца и дочь. Хотя лицо его было черным от копоти, а концы волос обгорели, красивее его мужчины Лали еще не встречала.

– Никколо уже мертв. Этот парень его достал.

Распростертый на земле Аньес хрипло застонал. Освободившись из объятий отца, девушка упала перед каталонцем на колени. Фернандо изрядно обгорел, его прекрасная одежда превратилась в лохмотья и висела кусками, кое-где приставшими к телу, бронзовые волосы почернели и стали невероятно короткими, прекрасное лицо пострадало – одну щеку поцеловал огонь.

– Я оплатил свой долг? – спросил Аньес, пытаясь выдать одну из самых очаровательных улыбок.

– Конечно, – глаза Лали наполнились слезами.

Она осторожно взяла его ладонь и прижала к сердцу.

– Ты скоро поправишься.

– Хочется верить… Мне нужно на корабль…

– Тебе нужен лекарь…

– Я выходил и не из таких передряг. А вот и мои ребята, – он улыбнулся, заметив, что к нему спешат несколько матросов. – Я запретил им вмешиваться. Хотел доказать тебе, что я – лучший из мужчин и сумею защитить женщину, которую желаю. Почему я послушался тебя и не забрал на корабль? Дурак! Я ожидал, что ты устанешь на солнцепеке и сама попросишься на галеру, я хотел, чтобы ты сама захотела стать моей.

Бросив взгляд на Антонио и заметив, что он помрачнел, Лали вновь посмотрела на Фернандо.

– Ответь мне, я сумел бы подчинить себе твои чувства? Ответь мне…

– Я… – не в силах выдержать его боль, Лали наклонилась ближе. – Я полюбила бы тебя, если бы мое сердце было свободно, – чувствуя, что сердце разрывается от жалости и страдания, девушка прижалась губами к щеке, не пострадавшей от огня, затем медленно отстранилась.

– Я знал это… – улыбнулся каталонец и, взмахнув на прощание обгорелыми ресницами, позволил своим людям уложить себя на носилки и отнести на корабль, куда Людовико, посовещавшись с одним из местных жителей, уже приказал отправить лучшего лекаря.

Лали и Антонио долго не могли сдвинуться с места.

Наконец Антонио обнял девушку и уткнулся щекой в ее опаленные волосы.

– Прости меня… – не пытаясь вытереть слезы, застилавшие глаза, проговорила Лали. – Я не могла сказать иное… Он пытался спасти меня.

– Спасти для себя!

– Не ревнуй! Если бы не он, Никколо убил бы меня, – Лали неожиданно нахмурилась. – как ты узнал, где меня искать?

Антонио осторожно стер сажу с ее щеки.

– Мы находились на пути в гавань, когда услышали о пожаре. Что-то подсказало мне, что ты находишься там.

– Мои молитвы, – прошептала девушка. – Я молила Господа, чтобы ты пришел.

– Лали. Ты все еще хочешь меня?

– Разве я могу думать о другом?

– При нашей последней встрече ты сказала…

– Любовь сильнее глупых слов.

Антонио вытянул из-под рубашки браслет с колокольчиками:

– Я все время носил их на груди.

– А я думала, что потеряла их… и тебя.

– А сейчас что ты думаешь? – не отрывая глаз от ее лица, спросил он.

– Ты любишь меня?

– Ты выйдешь за меня замуж?

– Но ты говорил… – Лали, не моргая, во все глаза смотрела на него.

– Дурацкая гордость.

– Ты послал мне записку… Зачем?

– Чтобы спросить – желаешь ли ты стать моей женой?

– Только, если стану для тебя единственной, – ответила она.

Больше всего на свете Антонио мечтал схватить девушку и немедленно умчать в Карриоццо.

82

Людовико настоял на долгой, по мнению нетерпеливой Лали, помолвке – целых два месяца. Бельфлер желал, чтобы Антонио в полной мере осознал свое глупое поведение. Но ветер времени оказался милостив и позволил влюбленным без тревог и волнений дождаться дня свадьбы. А после захода солнца к ним пришла долгожданная свадебная ночь.

Ощущая странное беспокойство, Лали провела рукой по платью. Как поведет себя ее супруг? Будет ли он нежен или возьмет ее, как неистовая буря?

Осторожно ступая по мягкому ковру, она подошла к мужу, сидящему в кресле у камина. Антонио слышал ее шаги, однако головы не повернул. Оказавшись за его спиной, девушка положила руки на широкие плечи мужа и склонилась к его уху.

– Ты готов взять меня, мой повелитель?

– Об этом я должен спросить у тебя.

Улыбаясь, Лали провела руками по груди Антонио и потянула с плеч рубашку, но успела лишь скользнуть нежными пальчиками по твердым мускулам живота, как Антонио сжал ее кисти.

– Иди ко мне, – сказал он.

– Сначала я должна подготовить тебя, – выдохнула девушка.

– Опять эти гаремные привычки… – недовольно пробурчал он и потянул ее к себе, но она упрямо отстранилась.

– Хорошо… – он отпустил ее и позволил Лали стянуть его рубашку.

Девушка постояла мгновение, потом осторожно прикоснулась к его спине. Под ее нежными пальцами мужчина замер, а затем заурчал, как кот, когда Лали принялась ласкать ему спину языком.

– Я люблю каждый кусочек твоего тела, мой повелитель…

Круто развернувшись, Антонио поймал жену и усадил на колени.

– Зачем тратить свои силы на спину?

Коварно улыбаясь, Лали запечатлела жаркий поцелуй на его плече.

Антонио застонал.

– Ты все перепутала. Это я должен ласкать тебя в первую ночь.

Девушка подняла затуманенные глаза.

– И кто так решил?

– Я! – Антонио решительно сорвал с нее кружевную сорочку.

– Возьми меня… – попросила она, не в силах ждать, пока супруг, не делая никаких попыток дотронуться до нее, ласкал глазами каждый бугорок, каждую впадинку ее нежного тела.

– Запомни, Лали… Ты – моя жена и должна быть покорной и скромной.

Притянув девушку к себе, он прильнул лицом к ее груди, наслаждаясь ее ароматом и сладким стоном, затем опустил голову ниже и дотронулся губами до ее нежного животика. Девушка затрепетала, еще крепче прижимаясь к возлюбленному.

– Я хочу тебя и боюсь показаться неумелой.

– Не глупи… Мне не нужна опытная в любви наложница. Я хочу получить жену, для которой стану первым и единственным. И для меня она будет единственной в моем сердце и постели.

Антонио неторопливо опустил супругу на ложе и вытянулся рядом с ней, подперев рукой голову. Лали нерешительно подняла глаза и встретилась с его задумчивым взглядом.

– Неужели ты будешь и дальше мучить меня? Мы так долго ждали. Иди ко мне… – трепеща, девушка тянулась к нему.

– Для тебя же будет лучше, если мы не будем торопиться, – Антонио коварно улыбнулся. – Тебе надо вырабатывать терпение, мой золотой тюльпан, выросший в гареме.

– Только не сейчас… – рванувшись, Лали обхватила его и прижала к себе. – Мое терпение растаяло от твоего жара.

– Подожди. Сначала ты должна кое-что узнать.

Лали уставилась на него испуганными глазами:

Антонио выглядел очень серьезным, следовательно, речь пойдет об очень важном деле. Опять что-то произошло?

– Что случилось?

– Я люблю тебя.

Девушка тихонько пошевелила губами, повторяя эти вечные три слова, в которых прозвучала первородная чистота.

– Скажи мне. Еще раз.

Он повторил их, по крайней мере, еще дюжину раз, а затем то, чего они оба ждали так долго, свершилось. Антонио любил Лали трепетно и нежно, вознаграждая ее и себя за те страдания, которые им суждено было пережить.

– Я не верила, что будет так хорошо, – обессиленная, Лали обняла супруга, благодарно ласкаясь.

– Это лишь начало, кара миа… – Антонио нежно поцеловал ее.

– Будет еще лучше?

– Конечно, и я тебе это докажу.

– Сейчас?

– Как пожелает моя госпожа… мой золотой тюльпан.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю