Текст книги "Елена - чудовище для демона и дракона (СИ)"

Автор книги: Анна Жнец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Вынырнув из озера, я собралась перечислить красочные эпитеты, выученные на стройке, но слова застряли в горле. Лицо моё исказилось от неподдельного ужаса, ибо дракон в своём что ни на есть драконьем обличье уже спешил мне на помощь. Обратившись в зверя, он – стотонная махина – бездумно с разбега бросился в озеро.

Наши с Дрэйвеном взгляды встретились, и оба мы в панике осознали три вещи:

Громадная чешуйчатая туша неслась прямо на меня.

Набранное ускорение не давало ей остановиться.

Глубина воды в том месте, куда Дрэйвен – исполинский ящер – неосмотрительно решил нырнуть вниз головой, составляла не больше полутора метров.

«Ой, мамочки», – успела прошептать я, прежде чем тупоносая морда со всего размаха протаранила каменистое дно. К счастью, вовремя подоспевший демон успел выдернуть меня из зоны поражения.

* * *

Каким-то непостижимым образом жгутики ваты, торчащие из обеих ноздрей, придавали лицу Дрэйвена ещё более суровое выражение. От предложенного льда дракон гордо отказался и минут пять, пока затягивались повреждения, щеголял лиловым синяком на опухшем носу. Не такие уж и значительные травмы, если учитывать, что головой он пробурил метровую скважину. Чувство собственного достоинства пострадало больше. В кои-то веки и у соперника появился повод поиздеваться.

Попытавшись разрядить обстановку, я рассказала, как однажды ушибла колено и полдня держала у отёкшей ноги различные продукты из морозильника. Демона моя исповедь вдохновила на подвиги. С периодичностью в пять минут он интересовался самочувствием Дрэйвена и с нарочитой заботой пытался приложить к пострадавшему носу замороженную курицу, даже когда от синяков не осталось и следа. В конце концов мне пришлось наблюдать очередную драку.

К вечеру замороженную курицу – полагаю, несъедобную, созданную магией – прикладывал к носу демон. Дракон незаметно от всех пытался вставить на место выбитый зуб.

Я же с тревогой и лёгким возбуждением ждала ночи и того, что она принесёт.  Кроу, судя по всему, тоже. Чем темнее становилось, тем стремительнее сокращалось расстояние между нами. Когда над мрачными елями зажглись первые звёзды, мы шли уже практически плечом к плечу. Дракон, не переставая, зевал, так явно раздражённый своим состоянием, что даже демон не решался шутить. Зато многообещающе двигал бровями, подмигивая мне из-за мороженой курицы.

Страшно было представить, что он задумал.

Глава восемнадцатая

В которой демон проявляет чудеса смекалки, а дракона используют не по назначению

Момента, когда Дрэйвен уснёт, я ждала с нарастающим ужасом и в конце концов накрутила себя настолько, что отважилась на безумную авантюру. Проблему это не решало, а лишь откладывало волнующее событие на день-другой, но и я не привыкла мыслить в долгосрочной перспективе. Одним словом, у меня появился план.

Когда демон отвлёкся – искал для наших забав уединенное место в кустах – я повернулась к сидящему под деревом Дрэйвену. От усталости дракон еле держал глаза открытыми.

– Послушай, – сказала я, косясь в сторону шелестящих зарослей, в которых бродил демон, – ты не пробовал обращаться в дракона, когда спишь? Возможно, в звериной форме получится быстрее восстановить силы.

– Быстр-р-рее, – согласился Дрэйвен и окинул меня пристальным взглядом.

Если Кроу смотрел на меня жадно, то дракон – оценивающе. Словно пытался понять, что его добыча из себя представляет.

– Тогда я не понимаю, почему…

– Чтобы тебя не пугать.

В груди потеплело – так это было мило: в обычной жизни с моими чувствами редко считались.

Пока я пыталась осмыслить его слова и не растечься растроганной лужицей, Дрэйвен протянул руку – тонкую, изящную кисть с длинными пальцами – и осторожно погладил меня по щеке.

– Так стр-р-ранно, – он словно не понимал, что говорил вслух. – Никак не могу пр-р-ривыкнуть.

– К чему?

– Не важно, – Дрэйвен отвернулся.

«Так, соберись. У тебя есть план».

– Можно, я сегодня посплю с тобой? – выпалила я на одном дыхании и покраснела под изумлённым взглядом дракона.

Оба мы тотчас же посмотрели в сторону кустов, за которыми то появлялась, то исчезала темноволосая макушка.

– Демон, – прорычал мужчина и стиснул зубы. – Не даёт тебе покоя? Я с ним р-р-разбер-р-русь!

– Что ты, что ты, – залепетала я. – Кроу тут совсем ни при чём. Я просто…

А вот логичное объяснение своему желанию я придумать забыла.

– Мне страшно в лесу, – соврала я, когда молчание затянулось, а взгляд дракона из внимательного превратился в подозрительный. – Незнакомый мир может таить какие угодно опасности.

Услышав знакомую цитату, Дрэйвен скептически хмыкнул.

Правдами и неправдами мне удалось уговорить его обернуться драконом и позволить мне устроиться под крылом. В конце концов, в звериной форме мой похититель контролировал себя не хуже, чем в человеческой. По крайней мере, я на это надеялась.

– Ты же не раздавишь меня, если захочешь повернуться во сне?

Я вдруг усомнилась в своей затее. Всегда найдется неучтённый фактор, способный разрушить самый гениальный план. И сдаётся мне, он нашёлся.

Перевоплотившись, дракон приблизил к моему лицу клыкастую морду и ехидно оскалился.

– Ты сама этого хотела, – прозвучало прямо в голове. – Теперь не жалуйся.

Я задрожала – жутко было наблюдать так близко пасть, усеянную острыми изогнутыми зубами. Передние, пожалуй, были больше моей руки от кончиков пальцев до запястья – сантиметров десять-пятнадцать.

Лапа размером с легковую машину осторожно придвинула меня к горячему боку. Кожистое крыло накрыло, как тент, и я словно оказалась в уютном домике. Земля была прохладной, но от драконьего тела шёл ровный, приятный жар, а чешуйки ощущались под пальцами как тёплые металлические пластины.

Лежать рядом с громадным ящером было и страшно, и будоражаще. Чтобы меньше нервничать, я представляла себя Дейенерис Бурерождённой из романов Джорджа Мартина – моей любимой книжной героиней. Как и у Дейенерис, у меня был личный дракон. Или это я была у него?

Когда Кроу вышел из кустов, я притворилась спящей. Не верилось, что демон станет будить нас и устраивать разборки из-за того, что его планы обломались. Обычно при Дрэйвене он вёл себя сдержанно, хоть и утверждал, что способен разделаться с драконом одной левой. Однако на открытую конфронтацию не решался. Их демонстративные мальчишеские драки не в счёт.

Какое-то время Кроу смотрел на меня, частично спрятанную под драконьем крылом. Его недовольный взгляд я буквально чувствовала. Затем трава зашуршала – раздались удаляющиеся шаги. Поёжившись от ночного холода, я крепче прижалась к ящеру, и вдруг земля подо мной стала тёплой. Как бы ни был раздражён демон, он позаботился о том, чтобы я не замёрзла.

В груди потеплело тоже.

Заснуть долго не получалось. Я думала об Антоне, о том, что за последние пять лет брака не услышала от него ни единого доброго слова. Представляла мать, обзванивающую морги, отца, бегающего вокруг неё с валерьянкой. Хотела ли я вернуться к мужу? К его бесконечным намёкам на то, что мне пора похудеть?

«А вот выкуси, – злорадно подумала я. – Кое-кому я пришлась по вкусу со всеми своими мнимыми и реальными недостатками».

Мысли о доме, о сказочности происходящего крутились и крутились в голове, пока незаметно не растворились в клубящемся мраке. Проснулась я от того, что меня тащили за ногу, пытаясь осторожно извлечь из моей живой палатки. Вздрогнув, я вскинула голову: пальцы заскучавшего демона крепко держали меня за щиколотку.

– С пробуждением, – белозубо улыбнулся Кроу в темноте, а спустя секунду я оказалась в его объятиях. – Пришло время выполнять обещания.

 Глава девятнадцатая

В которой главная героиня ещё не подозревает, что её ждёт. Ретроспектива

В глубине пещеры, затерянной среди скал Верхнего мира, спал дракон. Длинный хвост с шипами на конце гибко обвивал бронированное тело. В свете горящих факелов чешуя магического создания казалась изумрудно-янтарной. Сложенные крылья одеялами накрывали бока и прятали верхнюю часть тупоносой морды. Время от времени из ноздрей вырывались язычки пламени. Когда сон дракона становился тревожным, по мощному телу бежала дрожь, лапы сжимались, и когти-кинжалы оставляли в каменном полу внушительные борозды.

Ящер зевал, обнажая острые зубы. Веки приподнимались, и пространство пещеры на миг озарялось золотом. Будто солнце заглядывало в логово дремлющего чудовища. Дракон перебирал когтями, устраиваясь на лежанке удобнее. Дёргал крыльями, не просыпаясь. Менял положение хвоста и, повозившись, опускал на  лапу шипастую голову.

Но вот раздался Зов. Рассёк темноту звёздной ночи. Пронёсся над деревьями, прошёл сквозь стены. Беззвучный для других, но оглушительный для дракона. Как вечернюю тишину над городской площадью нарушал колокольный звон, так и сонное сознание Змея взрывал сигнал тревоги.

Ящер распахнул оранжевые глаза. Расправил крылья, оцарапав стены костяными пластинами. Вытянулся во весь исполинский рост, задев свод пещеры шипами на голове.

Каменные крошки полетели на пол. Заскрипели под мощными лапами. Вытянув шею, дракон выбрался из скалы. Взмыл в небо,  хотя больше всего на свете жаждал остаться на своей уютной подстилки.

Недовольный, он летел над штормовым морем. Крылатой тенью накрыл маяк, что сражался с волнами недалеко от Крепости богов смерти. Небо над бурлящей водой озарялось зигзагами молний.

Рабский ошейник жал, хоть и был невидим. Звериные инстинкты уступили место человеческим мыслям, и от этого раздражение только выросло. Он бы с радостью послужил тем, кто тысячелетья назад спас его расу от вымирания, но момент был выбран неподходящий. Всё его существо рвалось обратно, в спокойствие тёплой пещеры. Впервые за полгода он поддался усталости и лёг отдохнуть, исчерпав силы до последней крупицы. Но делать нечего – его ждали.

Бушующее море осталось позади. Внизу расстилались леса и болота. Островки воды разрывали полотно пышных крон. На берегу затянутого туманом озера темнела фигура. Дракон начал снижаться. Он узнал эти седые волосы и наконец понял, кому принадлежал голос у него в голове.

Ведьма была боса. Ветер трепал подол свободного синего платья. Левая половина лица, освещённая луной, была ослепительно красива, правую, скрытую в тени, – уродовали выпуклые рубцы ожогов. Дракон помнил внешность ведьмы неповреждённой и догадывался, почему та не скрывала шрамы под иллюзией. На той войне они боролись бок о бок, и глядя на бугры магического ожога, он ощущал не брезгливость – благоговение. То как она сражалась, как вела их в бой… Самая могущественная колдунья после Первой Тёмной.

Дракон тяжело вздохнул и опустился на землю у воды. На берегу была не твёрдая почва – топь. Следы, оставленные гигантскими лапами, наполнились влагой, когда он шагнул к ведьме, больше не ящер, – мужчина с серебристыми волосами, заплетенными в косу. Теперь в размякшей земле отпечатывались подошвы человеческих туфель.

– Что за ср-р-рочное дело? – проворчал дракон – знал: эта чародейка великодушно простит раздражение в голосе. Тому, кто влиятелен настолько, несложно быть снисходительным.

В тени деревьев за спиной ведьмы танцевали зелёные светлячки. Озёрная муть источала слабый, доступный лишь драконьему обонянию запах гниющих водорослей. Не ровен час, озеро превратится в болото. С трёх сторон его уже окружал стремительно разрастающийся вдоль берегов камыш.

– Не хотела беспокоить, – сказала Маир, – но дело и правда срочное.

Из складок платья она извлекла мерцающий шар и аккуратно уместила на ладони.

– Смотри, – сказала после недолгих сомнений.

Дракон наклонился. Первое время ничего не происходило. Он наблюдал за синим туманом внутри прозрачных стеклянных стенок, пока в голове волшебным образом не начали всплывать чужие воспоминания. Вот он всматривается в клубящуюся внутри шара мглу – и вдруг перед глазами вспыхивает картинка.

– Не понимаю, – сказал дракон, кашлем замаскировав дрожь в голосе.

 Он узнал! Узнал это лицо!

Маир спрятала артефакт: накрыла второй ладонью – и тот растворился в воздухе.

– Найди её.

– Кого? – не понял дракон.

–Ты не увидел? – нахмурилась ведьма. – Девушку с трёхцветными волосами. Елену.

– Зачем она тебе понадобилась?

Он никогда бы не проявил любопытства, если бы не открывшееся ему видение. Пока Маир говорила, дракон всеми силами пытался не измениться в лице. Ведьма не должна заметить его волнения. Не должна догадаться, насколько услышанное для него важно.

Впервые за много лет сердце болезненно сжалось, а затем заколотилось как бешеное.

«Не может быть. Просто не может».

Во рту пересохло. Он осторожно сглотнул.

Если это правда…

– Нам, ведьмам, сложно путешествовать по мирам, поэтому я прошу тебя об услуге. Приведи её ко мне.

«Откуда у Маир этот артефакт? Я думал, что… Невероятно».

Осознание кружило голову, растекалось по телу дурманящей волной. Он опустил блестящие глаза, побоявшись выдать эмоции. Счастье, изумление, восторг. Какая удача, что это дело доверили именно ему! А ведь он мог и не узнать – от мысли окатило холодом.

– Я найду девушку и пр-р-риведу к тебе, – заверил дракон.

Ведьма кивнула. Другого ответа она и не ждала.

Глава двадцатая

Которая начинается возвышенно, а заканчивается приземлённо

Начал демон с того, что взял в руку мою ладонь и прижал к своей груди поверх рубашки. Я ощутила, как неистово бьётся его сердце, и это нехитрое подтверждение чувств заставило всё внутри сладко заныть.

«И вовсе не страшно, – подумалось мне. – И даже романтично. И чего, спрашивается, я переживала?»

Лунные блики отражались в алых глазах, и какой-то миг мне казалось, что я готова отдаться первому встречному, лишь бы тот смотрел на меня с нежностью и желанием. Так, как сейчас смотрел на меня демон. Что с моим браком, с моей жизнью, раз такие мысли бродят в сознании? Как же я замёрзла за эти одиннадцать лет.

Вокруг шумел ночной лес. Деревья за спиной демона казались смазанными чёрными пятнами. Ели сплетались ветками и тянулись вверх, словно стены глубокого колодца, посреди которого мы – крошечные фигурки – стояли. Над головами – круг неба, очерченный острыми верхушками хвой. И звёзды, близкие и далёкие одновременно.

Демон накрыл мою ладонь и повёл вниз по своему телу. Я ощутила выступающий под рубашкой сосок, твёрдость плоского живота, холод металлической ременной пряжки, и заволновалась – поняла, где моя рука сейчас окажется.

– Подожди.

Я попыталась вырваться, но демон крепче прижал мою ладонь к себе. Пальцы почувствовали грубость джинсовой ткани. А потом… рука накрыла здоровенный пульсирующий бугор. Смущённая, я опустила взгляд. Интересно, всех ли демонов природа одарила столь щедро?

К моему невероятному облегчению, Кроу отстранился, но, как оказалось, только за тем, чтобы избавиться от рубашки. Поиграв грудными мышцами, демон подцепил пуговицу на джинсах, дёрнул собачку молнии. В треугольнике расстёгнутой ширинки показался краешек белья.

– Что… что ты делаешь? – я прикидывала бежать мне сейчас или посмотреть, как станут развиваться события. Трогать мужское достоинство через одежду – ещё куда ни шло, но к таким крутым поворотам я была не готова.

– Любимая, подрочи мне, – сказал демон, и последний налёт романтики лопнул с тихим пшиком, слово мыльный пузырь.

– Ч-что?

«Он хочет… хочет, чтобы я… »

Кроу оставил штаны на бёдрах,  лишь приспустил их и максимально раздвинул передний разрез. Оттянул резинку боксеров, и в расстёгнутой ширинке качнулся освобождённый член, крепкий, обвитый венами. Пугающий.

О боже…

Бугор под ладонью ощущался внушительным, но я и представить не могла, какую на самом деле дубину скрывает плотная джинса. Мясистая розовая головка была, вероятно, размером с кулак. Ладно-ладно, я погорячилась, но всё же… Чтобы безопасно принять такую громадину нужно извести полтюбика  смазки, даже если с естественной всё в порядке. В себя я такую не пущу даже под дулом пистолета.

Демон ухмыльнулся, польщённый моей реакцией. Я снова невольно опустила взгляд. Это ж как надо распахнуть рот, чтобы…

«Дура, о чём ты думаешь? Беги отсюда скорее!»

Кроу шагнул ко мне, и я в страхе попятилась. Крупная головка лоснилась от смазки. Была не просто влажной – мокрой. По стволу текло. Я, конечно, ничего не смыслила в демонической физиологии, но разве бывает так много смазки?

Я снова отступила на шаг. Демон приближался, и на этот раз бровями не играл, отчего было особенно жутко.

– Не подходи, – выставила я руку вперёд.

Не отрывая от меня взгляда, демон размазал влагу по члену.

Всё, бежать было некуда: спиной я ощутила шероховатость древесной коры. Мужчина навис надо мной, отрезав от окружающего мира широкими плечами.

– Ты моя, и никто этого не изменит, – сказал и заставил накрыть ладонью вздыбленный член. – Сожми.

В алые глаза я смотрела, как загипнотизированная. Так кролика парализует взглядом удав. Сглотнув, я сомкнула пальцы на пульсирующем стволе и нерешительно провела рукой вверх-вниз. Прикрыв веки, демон застонал. Я повторила размеренное движение, размазывая вязкую влагу.

– Крепче, – приказал Кроу.

Могла ли я предположить, что он способен быть таким властным? Не вежливо-дурашливым, а настоящим исчадием тьмы. Только сейчас по-настоящему поняла, что передо мной не обычный мужчина, приставучий, но  безобидный кавалер, а демон – существо из другой реальности, могущественное и сильное, противостоять которому я, обычная смертная, не могла при всём желании.

Пришлось подчиниться. Ладонь стала липкой и мокрой. Смазка облегчала скольжение, и я старательно двигала кулаком, вырывая из груди демона то стоны, то приглушенное рычание.

– Обведи головку.

Это был второй член, который я когда-либо в своей жизни трогала. Пальцы едва смыкались на широком стволе. Демон горячо дышал мне в шею. Ночную тишину нарушало пошлое хлюпанье смазки, и я чувствовала, как моё собственное бельё намокает. Захотелось запустить свободную руку в трусики, но для этого пришлось бы помучиться с застёжкой на джинсах. Да и не воспринял бы Кроу это как знак, что пора переходить к решительным действиям?

– Поласкай яйца.

Я послушно приспустила боксеры и покатала в ладони тяжёлую, переполненную мошонку. Здесь демон тоже отличился размерами.

Вжав меня в дерево, он принялся яростно вбиваться в мой кулак. Всё, что от меня требовалось, – не шевелиться и не забывать дышать.

Щёки горели. Колени обмякли. Рукой я больше не двигала. Держала приоткрытый кулак на уровне своего паха, позволяя демону с рычанием в него долбиться.

Вдруг захотелось оказаться обнажённой, обвивающей бёдрами поясницу демона, и чтобы он безжалостно брал  меня на весу. Возбуждение смешивалось с куда менее приятными чувствами: от страха, беспомощности и смущения  немного подташнивало.

Если Кроу сейчас такой мокрый, текущий, то каким фееричным должен быть залп оргазма. С любопытством и лёгким ужасом я ждала, когда демон достигнет пика. И финал превзошёл мои ожидания.

Это был взрыв. Мощный фонтан семени ударил в ладонь, и я попыталась представить, каково было бы принять этот бурный нескончаемый поток в своё тело. Полагаю, жутко чувствовать себя настолько растянутой и заполненной.

По моим ощущениям, демон кончал больше минуты. Рычал около моего виска, выстреливая и выстреливая, и я чётко понимала, что должна избежать близости с ним любой ценой. При таких габаритах ему и в зверя обращаться не надо, чтобы порвать меня к чертям.

Глава двадцать первая

В которой становится ясно, что проклятие невыносимой душевной боли снимается исключительно при строгом соблюдении инструкций

– Я не чувствую эйфории, – заявил демон, отдышавшись после оргазма.

«Зашибись», – подумала я с возмущением, а вслух ответила:

– Как будто я её, эту эйфорию, чувствую.

В самом деле, ну и наглые пошли исчадия ада. Поступаешься, можно сказать, своими принципами, исполняешь их извращённые желания, а они, эти демоны, ещё и недовольны. Ещё и жалуются тут. Да я, чтобы кто знал, ни о какой эйфории за одиннадцать лет брака и слышать не слышала. Успела кончить за положенные пятнадцать минут – молодец, не успела – твои проблемы.

Он своей тупой инфернальной башкой вообще соображает, что женщинам после близости говорить можно, а чего нельзя?

Ладонь была неприятно мокрой, и я с мстительным удовольствием вытерла её о грудь демона. Кроу поморщился. Взмахнул рукой, заметая следы бурной страсти. И правильно. Даже я со своим слабым обонянием отчётливо ощущала характерный мускусный запах, а у драконов нюх острее человеческого. Секунды не понадобится Дрэйвену, чтобы понять, в какие игры мы без него играли. Реакцию представить несложно. Судя по тому, что рассказывал демон, драконы те ещё собственники. На этот раз фингалом и выбитым зубом дело могло и не ограничиться.

Задетая в лучших чувствах, я оттолкнула демона и направилась к ближайшим кустам, где собиралась организовать себе постель из примятых веток. Хотелось под крыло к Дрэйвену – уютная из дракона получилась палатка – но кто знает, насколько хорошо удалось Кроу избавить мою одежду от запаха. Магия магией, а стиральному порошку и кондиционеру я доверяла больше. Нельзя, чтобы наш огнедышащий друг о чём-либо догадался.

Я уже и сама не понимала, почему так важно было сохранять происходящее в тайне. За себя я боялась или за Кроу, к которому успела хоть и немного, но привязаться? Может, и правда попросить защиты у Дрэйвена? Но, поступи я так, демон грозился превратиться в ужасного зверя, с которым не справится ни один дракон, и взять меня силой.

Я бросила косой взгляд через плечо, прикидывая, способен ли идущий за мной брюнет отрастить шерсть и гигантские когти. Какое такое чудовище не в силах одолеть даже крылатый огнедышащий ящер?

Кроу уныло пинал траву. Рубашка валялась где-то в кустах, чёрная, а потому невидимая в темноте. Джинсы по-прежнему были расстёгнуты, но хотя бы опавшая «гордость» не смущала взгляд, заправленная в бельё.

«Эйфория, – подумала я, чертыхнувшись. – Как будто каждый оргазм должен заканчиваться ощущением полёта и пением херувимов».

– Я знаю, в чём дело,  – сказал Кроу, наблюдая, как я утрамбовываю ветки и листья для своей будущей лежанки.  Даже о помощи просить не хотелось. Эйфорию ему подавай! – Проклятие не снято. Я всё ещё испытываю голод.

– Я тоже хочу есть, – буркнула я, вспоминая зайца, зажаренного для меня Дрэйвеном.

– Опытные демоны говорят, что после близости с избранницей ты ощущаешь эйфорию, ибо многовековой голод утолён. Но ведь наша близость была неполноценной.

Я резко развернулась, сощурив глаза:

– На что ты намекаешь?

– Пришло время познать друг друга по-настоящему, разделить…

– Знаешь, – почесала я нос, – ты прости, но не сегодня. У меня это… голова болит.

Надеяться на то, что настолько настырный тип уйдёт после первой же просьбы, было глупо. Швырнув в меня одеялом, Кроу уселся на траву в метре от моей головы. Я тем временем пыталась превратить собственную руку в подушку, но не преуспевала в этом нелёгком занятии. Слишком жёстко, слишком низко, неудобно.

– Ты когда-нибудь была в аду? – спросил Кроу, и я закашлялась.

– Ты, наверное, удивишься, но нет.

– Хочешь расскажу, как там всё устроено?

– Я пытаюсь уснуть вообще-то.

– Представь себе окружённую скалами пустошь…

– Я же сказала, что хочу спать.

– … покрытую густым туманом...

– Сплю и не слушаю.

– ...в котором ничего, ничего не видно. А среди этого тумана…

– Ты не понимаешь человеческую речь, да?

– … разбросаны демонические дома. Наш замок трёхэтажный. Тебе, любимая, понравится. Я украсил комнаты разными земными безделушками. Купил в   маленьком дворце на твоей улице.

– Дворце?

Не было на моей улице дворцов.

– Да. Во дворце. С колоколом и золотыми куполами. Колокол начал звонить. Мне стало интересно, и я зашёл.

Я подавилась воздухом и приподняла голову со своей импровизированной подушки.

– Зашёл?

– Женщина в чёрном продавала свечи и картины. Картины ещё так странно назывались.  Я купил несколько и расставил в гостинной, чтобы ты меньше скучала по родному миру. Вы, смертные, очень талантливы.

Сонливость как ветром сдуло. Я села рядом с демоном, одновременно  растроганная и позабавленная.

– И тебя… ну... не поразило молнией?

– Почему меня должно было поразить молнией? – удивился Кроу.

 Я пожала плечами:

– Неважно.

В конечном счёте демон оказался неплохим собеседником, и часа два, пока дракон спал, мы проговорили, а потом я незаметно задремала на его плече, закутанная в одеяло. И снилась мне пустошь, покрытая густым туманом, дома, разбросанные между метеоритными кратерами, – каждый под защитой невидимого  магического купола. Словно своими глазами видела Огненную ночь из рассказов демона. Пылающие камни, что градом сыпались с неба и уничтожали всё живое.

В таком месте жить не хотелось, даже если к инфернальному браку и вынужденному заточению прилагались бессмертие и вечная молодость. Провести годы, запертой в четырёх стенах, не иметь возможности выйти во двор и подышать воздухом, увидеться с близкими и друзьями – перспектива пугающая. Никакие бонусы демонического замужества этого не стоили.

А ещё, оказывается, человеческие женщины нередко сталкивались с проблемой деторождения. У демониц трудностей не возникало, а вот людям не повезло. Зачать получалось далеко не с первого раза, и не всегда беременность заканчивалась удачно. Семьи с более чем  одним ребёнком можно было пересчитать по пальцам. А я хотела дочку и сына.

Последние шесть лет Антон говорил, что не готов к отцовству, что до тридцати пяти мы успеем обзавестись малышами. Я устала убеждать и настаивать. Время было, только ведь здоровье с каждым годом  не улучшалось.

Разбудил меня восхитительный аромат жареного мяса. Пока я спала, Дрэйв успел поохотиться и уже заканчивал готовить завтрак. С румяной тушки, нанизанной на палку, аппетитно капало жиром в огонь, отчего на землю летели искры.

Дракон поворачивал зайца над костром и был одет с иголочки, словно и не провёл три ночи в лесу. А по мне, похоже, опять кто-то ползал. Как же хотелось помыться! Душу готова была продать за возможность принять ванну и сходить в нормальный туалет.

– С пробуждением, любимая, – сказал демон и протянул руку, и я уже собиралась принять сей любезный жест, однако вспомнила про «эйфорию», и обида вновь захлестнула. Стиснув зубы, я демонстративно отвернулась. Поднимаясь, опёрлась ладонью о землю – и вскрикнула: не заметила острую ветку, торчащую из травы.

– Чёрт!

Между пальцами побежали ручейки крови.

– Чёрт-чёрт-чёрт!

Только этого не хватало!

Рану жгло. Я смотрела на красную, словно затянутую в перчатку ладонь и пыталась придумать, чем остановить кровотечение.

– Любимая, – засуетился демон. Алые глаза подозрительно блеснули.  – Вот возьми, вытрись, – и с хищным прищуром он протянул мне кипу листов, скрепленных в уголке степлером.

– Что это? – недоверчиво взглянула я на бумаги, заполненные непонятными письменами. – А обычной салфетки нет?

– Стыдно быть такой привередливой, – ответил демон. – Давай подпис… кхе-кхе… то есть вытирай кровь.

Глава двадцать вторая

В которой мигрирующие брови Дрэйвена предвещают апокалипсис

– Не смей! – прорычал дракон с другого конца поляны, заметив, обо что я собираюсь вытереть окровавленную ладонь.

Несколько метров, что нас разделяли, Дрэйвен преодолел за секунду. Выдернул кипу листов из моей руки и с яростью разорвал. Бумажные хлопья осыпались на траву.

– Совсем с ума сош-ш-шёл?! – накинулся он на демона. Схватил за грудки и затряс с такой силой, что темноволосая голова мотнулась из стороны в сторону.

– Эй, полегче, – вмешалась я.

Кровь всё ещё бежала по руке, собираясь каплями на кончиках пальцев.

– Отпусти меня, – зашипел Кроу и вцепился дракону в горло, явно намереваясь вырвать кадык. В ответ силуэт блондина подёрнулся рябью, и я уже знала, какой кошмар за этим последует. Ситуация выходила из-под контроля.

– Достали! – закричала я и швырнула снятыми кроссовками сначала в демона, а потом и в дракона. – Сколько можно?!

Получив грязной обувью по лицам, соперники расцепились, но продолжили буравить друг друга злобными взглядами.

– Ты понимаеш-ш-шь, ш-ш-што он хотел с-с-сделать? – от бешенства Дрэйвен шипел, как змея.

Кроу отряхивал от земли мятую рубашку.

– Он…

– Не верь ему, дорогая.

– ...хотел ш-ш-штобы ты подписала контр-р-ракт, – дракон гневно выдохнул. Удивительно, как ещё пар не валил у него из ушей?

– Контракт? Какой контракт?

– Бр-р-рачный.

Действительно, как-то подозрительно выглядели бумажки, протянутые пронырливым бесом. Слишком напоминали документы, несмотря на то, что текст был написан от руки, а не напечатан. Получается, меня пытались обмануть? От возмущения я едва не задохнулась.

– Таким способом заключается бр-р-рак между демонами и людьми. Контр-р-ракт подписывается кр-р-ровью. Если бы ты оставила на той бумаге своё ДНК, то полностью оказалась бы во власти этого мер-р-рзавца.

– От мерзавца слышу, – окрысился Кроу.

– Пока контр-р-ракт не подписан, – продолжил Дрэйвен, – он, – кивок в сторону демона, – не имеет пр-р-рава тр-р-ронуть тебя даже пальцем.

«Что?»

– Но Кроу говорил…

– Любимая, – вмешался демон, явно намереваясь увести меня от опасной темы. – Приношу свои извинения. Не знаю, какое помутнение на меня нашло. Вероятно, всё дело в моей бесконечной к тебе любви…

Козлина! Зубы мне заговаривает!

Негодование моё было столь велико, что я впервые в жизни не находила слов, ни цензурных, ни бранных. Стояла, открывая и закрывая рот, и медленно закипала от бешенства.

– Ты… ты... говорил, что, если я не отдамся тебе в течение недели…

– Отдашься в течение недели? – брови Дрэйвена сошлись под грозным углом, предвещающим апокалипсис.

– Дорогая, мы просто друг друга не поняли, – демон поднял ладони в примирительном жесте.

–… ты превратишься в чудовище. В зверя, не способного себя контролировать, и возьмёшь меня силой.

– Что?! – взревел Дрэйвен.

– Значит… ты лгал?

– Любимая…

– Жаба – твоя любимая! – закричала я и влепила обманщику звонкую пощёчину. – Не подходи ко мне больше!

Краем зрения я успела заметить, как торжествующе ухмыльнулся дракон. Захотелось стереть с его лица это самодовольное выражение.

– Пр-р-риблизишься к ней хоть на шаг – ты тр-р-руп, – услышала я за спиной.

Весь день шли молча. Пробираясь сквозь колючие заросли, я ни разу не просила о помощи, сердитая на обоих своих поклонников.

К вечеру смертельную обиду вытеснил проснувшийся голод, и своего главного кормильца было решено простить. Дрэйвен ведь меня не обманывал.

«На обиженных воду возят», – сказала я себе, когда желудок начало сводить неприятными спазмами. От лоснящегося жиром куска свежеприготовленной зайчатины отказываться было грех.

Ночью я опять свернулась калачиком под крылом Дрэйвена. Прижалась к тёплым чешуйкам на боку и мгновенно заснула. До утра меня преследовали заплаканное лицо матери, глотающей валерианку, и образ бездыханного мужа, умершего от голода рядом с пустым холодильником.