Текст книги "Елена - чудовище для демона и дракона (СИ)"

Автор книги: Анна Жнец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– Что… что вы имеете в виду?

– Наш любезный друг, – демон кивнул на спящего дракона, – это знает. Если вы не отдадитесь мне добровольно, к концу недели я превращусь в чудовище и возьму вас силой. Лучше не доводить до беды. Сделать это, пока я себя контролирую. Иначе потом придётся иметь дело с безумным голодным зверем.

Мой разум сейчас напоминал зависший компьютер.

– Что, простите? – переспросила я. Не может быть, чтобы я поняла правильно, иначе получается… выбора нет?

 – Я догадываюсь, о чём вы подумали, – продолжил Кроу.

Ни о чём я не думала: мысли скакали в голове, как шарики для пинг-понга. Их было так много, что я не знала, за какую ухватиться.

– Чешуйчатый выскочка вам не поможет.

«Точно! Дрэйвен! Вот, кто меня спасёт!»

– Не поможет, – повторил демон, заметив радостное облегчение на моём лице. – Когда зверь вырвется наружу, никакой облезлый дракон с ним не справится.

«Зверь? Это образно? Оборот речи или?.. »

Дракона в его зверином обличье я уже видела и готовилась до конца жизни закидываться успокоительным и мучиться кошмарами по ночам. Неужели Кроу хочет сказать, что превратится в нечто подобное и... Живое воображение – зло. Я невольно представила, как возбуждённое чудище взгромождается на меня, накрывает массивной тушей, придавливая к земле. Красные глаза горят. Зловонное дыхание вырывается из зубастой пасти. А между задними лапами болтается метровая дубинка.

Меня передёрнуло.

Что же делать? Будить в демоне зверя не хотелось, а пересилить себя и лечь в постель с посторонним мужчиной я не могла.

– Я не давлю, – сказал демон, вновь расстегнув ширинку.

Не давит, как же.

Глава восьмая

В которой главной героини нет, зато есть влюблённый Вождь. Ретроспектива

Он навсегда запомнил день, когда увидел её впервые.

Большую часть времени небо над Болотами было затянуто тучами, и в лесу царил мглистый сумрак. Но тем утром солнце плыло над кронами сосен, золотя древесные стволы и крыши палаток из сыромятных шкур. Радуясь хорошей погоде, поселенцы сидели на пеньках рядом со своими домами – плели рыболовные сети или точили наконечники стрел. Вождь как раз оторвал взгляд от кинжала, к которому приделывал рукоять, когда из-за деревьев вышла Она. С её появлением воздух сгустился и словно тень накрыла палаточный городок.

Ведьма!

Разговоры стихли. Мужчины, особенно молодые, испуганно замерли. Самые трусливые бросили работу и поспешили укрыться в хижинах. Старикам бояться было нечего, и те лишь почтительно склоняли головы, когда на них падала её тень.

Незнакомка казалась задумчивой. Под босыми ногами мягко шелестела трава. Подол длинного платья тянулся по земле, собирая сухие листья. Взгляд рассеянно скользил по лицам, и впервые за много лет Вождю захотелось, чтобы выбрали его.

«Заметь меня! – мысленно закричал  он и сам изумился своему желанию. – Заметь меня!»

Ведьмы навещали  поселение часто. Как правило, ближе к закату – выбирали любовника на ночь. Мужчины знали, кого из них следует опасаться, чья страсть оставляет на телах синяки, кто возбуждается при виде боли и крови. Порой после близости с ведьмой приходилось заштопывать раны или идти на поклон к местному знахарю.

Свой первый раз Вождь запомнил в подробностях. Сначала его опоили тошнотворным зельем, от которого тело скрутило судорогой. Член болезненно распух и не опадал часами, красный, текущий, но неспособный к разрядке. Приятно не было. В процессе его, неопытного юнца, душили, наслаждаясь зрелищем закатившихся глаз. После того как колдунья ушла, он сжался в комок, не зная, как унять боль в пульсирующем члене, чувствительном настолько, что к нему нельзя было прикоснуться.

Удивительно ли, что, дожив до двухсот пяти лет, Вождь так и не научился наслаждаться близостью. Зато хорошо знал, каково это – чувствовать себя беспомощным. Его брали, как вещь, не спрашивая согласия. Толкали на подстилку из листьев и имели. Раз за разом. Думал ли он сопротивляться? Думал ли об этом хоть кто-нибудь из них?

Женщина, вошедшая в лагерь тем солнечным утром, была ему незнакома. Вождь не знал, чего от неё ожидать. Поставят ли его на колени, вынудив глотать омерзительное пойло с тёрпким вкусом можжевеловых ягод? Прикажут быть страстным или магически обездвижат, как в тот, прошлый раз? Тогда, натешившись, колдунья  бросила его, беспомощного, на полу хижины, где он провалялся несколько часов, не в силах пошевелить даже пальцем. Голый, униженный.

Он вычислил время, когда чародейки искали развлечений, и уходил дальше в лес. Охотился, ловил рыбу. Ему хватило сломанных во время чужого оргазма рёбер и ожерелья из синяков на горле.

Не все женщины были жестоки, но рисковать не хотелось.

Что же изменилось теперь? Почему при взгляде на светловолосую незнакомку замирало сердце?

В тот день Она ушла с другим. Выбирала недолго. Кивнула юноше с голым торсом – смазливому пареньку, зашивавшиму на пеньке рубаху. Тот побледнел, но понятливо нырнул в  глубину палатки. А Вождь… Вождь стиснул кулаки.

Второй раз он увидел Её в мутном мареве лихорадки, когда рана, полученная на охоте, загноилась. Вепрь оцарапал клыком, и в порез проникла инфекция. Он думал, что умрёт. Он почти умер.

Серебристые волосы падали на лицо, и сначала казалось, что это струи дождя, такие желанные, охлаждают пылающую кожу. Никогда женские ладони не касались столь нежно, забирая боль, а не принося её. Зрение подводило, не давало разглядеть склонившуюся над ним ведьму. Хотелось запомнить каждую черточку. Слабый, он цеплялся за ускользающее сознание и тянул, тянул руку, мечтая  коснуться затуманенного лица, которое силился рассмотреть. И эту дерзость великодушно простили.

– Забирайте своего вождя, – голос. Он должен его запомнить. – Опасности больше нет.

* * *

Светловолосая была добра. Мужчины, которых она уводила, никогда не кричали от боли, не оставались на земле, обездвиженными. Украдкой он рассматривал их тела и не замечал синяков.

– Работай, бездельник. Сетку надо починить к завтрашнему утру.

Он срывался, потому что в очередной раз выбрали не его. Стремился первым попасться на глаза, но его хижина стояла поодаль, на краю оврага, спрятанная частично сосной, частично – кустом можжевельника. А ведьма не утруждала себя долгими поисками, равнодушная к тому, с кем снимать напряжение. Не старый, не кривой, не увечный – и ладно.

А он был красив.

«Посмотри на меня. Посмотри! Чем я хуже того заморыша без единого мускула?»

Острым ножом Вождь сбривал с груди волосы, чтобы подчеркнуть идеальный рельеф. Через день стирал одежду в ручье. Развешивал у палатки убитых зайцев, показывая охотничьи навыки.

Теперь он реже прятался в лесу – боялся пропустить момент, когда придёт Она. И поплатился – красоту и умения оценили другие.

Скольких женщин он познал? Десятки. Но не ту единственную, которую хотел.

Глава девятая

В которой всё идёт не по плану. Ретроспектива

В конце концов Вождь заставил одного из мужчин поменяться с ним палатками. Теперь его хижина стояла на виду и первой бросалась в глаза. День прошёл в ожидании. Пока руки занимались привычным делом – точили ножи, плели рыболовную сеть – взгляд не отрывался от туманного сумрака между соснами.

Дыхание перехватило: за деревьями во мгле показалась фигура. Сглотнув, Вождь опустил точильный камень на землю и, напряжённый, вцепился в  колени.

Она!

Силуэт приближался, едва различимый в утренней дымке. Вождь встал рядом с пологом, закрывающим  вход в палатку, вытянулся, расправил плечи, показывая себя во всей мужественной красе.

«Сегодня, – подумал он. – Сегодня она выберет меня».

И она выбрала. Молодая ведьма, выплывшая из тумана. Чужая, незнакомая, нежеланная. Не та.

Призрачная завеса, колыхавшаяся между соснами, чуть рассеялась. Туман стёк с лица приближающейся ведьмы, и Вождь понял свою ошибку. Бежать от опасности унизительно – так он всегда считал. Презирал мальчишек, что при виде чародеек ныряли в хижину, словно мыши – в нору. Сейчас он сам был готов последовать их примеру. Но не успел: его палатка и правда бросалась в глаза первой. А он, высокий, закалённый бесконечной охотой, ещё не старый, привлекал внимание.

Не зря стирал одежду в ручье, чтобы не пахнуть потом, как соплеменники. Не зря мыл голову каждый день и сбривал волосы с груди. Его заметили. Но жадный взгляд, скользнувший по рельефным мышцам, по гладкой гриве, падающей на плечи, не радовал.

– Ты, – произнесла рыжая колдунья, указав на него пальцем.

В этот миг листья на деревьях зашелестели, ветви кустов раздвинулись, и на поляну ступила Она – та, о ком Вождь думал, не переставая,  кого ждал часами, боясь покинуть свой пост. Ведьма с волосами, серебристыми, как туман, с добрыми задумчивыми глазами и нежными ладонями. Эти ладони он хотел ощутить на своём теле. Этих серебристых прядей коснуться. Вдохнуть запахи вереска и клюквы.

Но чужие жёсткие пальцы обхватили предплечье, сжали до синяков.

– Чего стоишь столбом? Давай иди.

Вождя настойчиво толкали в темноту палатки, а он, словно юный девственник, отчаянно цеплялся за шест каркаса и смотрел, смотрел, как его мечта в который раз выбирает другого мужчину.

И не успел остановить рвущийся из груди крик:

– Нет!

Брови рыжей ведьмы поползли вверх. Рука стиснула плечо крепче, пальцы  погрузились в плоть.

Нет? На красивом лице  отразилось непонимание: отказ эта женщина услышала впервые.

Чародеек боялись. Им поклонялись, точно богиням. Так поклоняются тем, кто держит в кулаке твою жизнь. Сожмёт крепче – и разлетишься по воздуху пеплом. Неразумные древние  трепетали перед силами природы, мужчины их племени – при виде болотных женщин. Некоторые слова были выжжены из памяти калёным железом, и, каким образом это короткое «нет» всплыло в  сознании, не известно. От этого «нет» горчило на губах, а в груди разрастался ледяной ком ужаса. Как он мог сказать такое? Как посмел?

То ли отказ для ведьмы был чем-то невероятным и всерьёз не воспринимался, то ли мнение жалких существ не имело значения, но вопиющую дерзость пропустили мимо ушей.

Надо было  смириться. Позволить втолкнуть себя в палатку, радуясь, что невольная грубость осталась без последствий.  Попытаться загладить вину, покорно и старательно выполняя капризы выбравшей его ведьмы. Или, наоборот, претвориться бревном, чтобы в следующий раз предпочли другого.

Поступить так было бы несомненно разумнее, но та, которую он ждал, единственная, кого хотел, сейчас исчезала за деревьями с молодым охотником. Терпеть нежеланные прикосновения, пока любимая предается страсти в чужих объятиях, невыносимо.

Этого смазливого мальчишку выделяют среди прочих. Вдруг он понравится чародейке настолько, что она сделает его своим постоянным партнёром? Нет! Этого нельзя допустить. Он, Вождь, должен быть на его месте! Он лучше!

– Хватит ломаться. Я скоро потеряю терпение. Ложись.

Сколько раз он лежал на земле, ощущая лопатками её каменистость, и пытался отрешиться от происходящего? Как часто корчился от боли, пока его тело использовали для удовольствия? Был вынужден изображать страсть, работать руками и языком, запрятав глубоко внутри омерзение. Хватит. Если жизнь ему суждено провести постельной игрушкой, то пусть он будет постельной игрушкой той, кого любит. Хотя бы сегодня узнает, что такое наслаждение, разделённое на двоих.

Каждый мужчина в поселении скажет: перечить ведьмам нельзя. Отвергнутая женщина страшна в гневе, а если она ещё и колдунья – жди беды. То, что сделал Вождь, любой назвал бы безумием. Безумием это и было. Не думая о последствиях, мужчина оттолкнул рыжую чародейку и со всех ног кинулся в сторону болотной лиственницы. Мгновение назад за густыми ветвями скрылась его возлюбленная с новой игрушкой.

– Что ты творишь?! – полетело вслед.

Он нёсся так, будто за ним гнался вепрь, словно взбешённый дракон желал испепелить его в своём пламени. Не так далеко это было от истины: особо жуткое проклятие могло поразить Вождя в любую секунду.

Но – о чудо! – целый и невредимый, он достиг цели. Раздвинул качающиеся на ветру ветки  и с яростью пихнул в грудь успевшего обнажиться соперника. Тот был без рубахи и в расстёгнутых штанах.

– Что это всё значит? – спокойно спросила  любимая – женщина, имени которой Вождь до сих пор не знал.

Мальчишка, его соперник, сердито засопел, придерживая сползающие штаны. Не то, чтобы он был против уступить Вождю своё место, но удар получился сильным и едва не сбил несчастного с ног.

«Что она в нём нашла? Ни силы, ни мышц. И охотник никакой».

Мысль промелькнула и исчезла. Вождь посмотрел на среброволосую ведьму и понял, что заготовленные слова вылетели из головы все до единой. Что он хотел сказать? Как собирался убедить остановить выбор именно на нём?

Сердце бешено колотилось. Губы онемели, а язык прилип к нёбу.

Ведьма нахмурилась, теряя терпение, и скрестила руки на груди:

– Что-то случилось?

Голос у неё был чарующий, грудной, слегка грубоватый. Околдованный им, Вождь замер. Теперь, увидев возлюбленную вблизи, он мог сделать выводы относительно её возраста и статуса, если всё, что он знал о ведьмах, было правдой.

Ни одна морщинка не оскверняла младенческую гладкость лица, но у виска, под линией роста волос, билась припухшая голубая вена. Значит, внешняя молодость была результатом магического воздействия. Не секрет, что демоническая кровь возвращала чародейкам красоту и продлевала жизнь на десятилетия. Какие услуги оказывали ведьмы тёмным созданиям, Вождь не знал, но те платили кровавую дань. Своими глазами видел, как  одна из женщин пила беса на берегу Целебного озера, и узор из голубых вен на её лице постепенно рассасывался.

Похоже, его возлюбленной было немало лет и она стояла на вершине иерархической лестницы: лишь могущественные ведьмы имели доступ к запасам демонической крови.

– Либо говори, что нужно, либо уходи.

Его любимая была терпелива до изумления. Любая другая на её месте давно бы шарахнула наглеца проклятием. Одно Вождь как-то раз прочувствовал на себе. За непослушание его,  неопытного и глупого, заставили заходиться кровавым кашлем не менее суток. Не самый хороший опыт.

– Я…

Ведьма наклонила голову в ожидании. Соперник подобрал рубашку с земли и повертел в руках, не зная, позволено ли ему одеться.

– Я…

«Да скажи уже хоть что-нибудь, болван!»

За спиной зашумели листья. Ветки лиственницы разошлись, и Вождь увидел перекошенное от ярости лицо отвергнутой рыжей.

– Вот ты где, – глаза ведьмы округлились. – Маир?

 Глава десятая

В которой демонические ухаживания несут угрозу здоровью и психике

– Подожди! – закричала я, заметив, что демон начал раздеваться. – Так сразу? С места в карьер?

– А чего ждать, любимая? Мы предназначены друг другу. Пришло время соединить наши тела и души!

Дожидаться, пока Кроу превратится в чудовище, неспособное себя контролировать и возьмёт меня силой, не хотелось, но, чёрт побери, в постельной плоскости я ощущала себя почти девственницей: у меня был  единственный мужчина, с которым за одиннадцать лет брака мы изучили друг друга от и до. Я даже не могла представить, как прикоснусь к кому-то чужому. Как позволю этому чужому трогать меня.

– Не будем спешить, – попросила я.

Демон успел стянуть с себя брюки и застыл передо мной в нижнем белье. Чёрные боксеры эротично облегали мускулистые бёдра, не оставляя простора воображению. Нахмурившись, красавчик упёр руки в бока и превратился в материальное воплощение греха и соблазна.

– Боишься?

– Не то чтобы… – Да! – Но в нашем мире за женщинами сначала долго и красиво ухаживают…

Демон задумался. Поиграл кубиками пресса на идеальном торсе.

– Цветы, – глубокомысленно изрёк, порывшись в памяти.

Я пожала плечами.

– У нас же есть неделя. Ты сам говорил. Мне нужно время, чтобы морально подготовиться.

– Я достану цветы, – кивнул Кроу с серьёзным видом.

А затем я неожиданно оказалась распластанной под демоном, и его внушительное достоинство, натянувшее боксеры, упёрлось мне в промежность. Рука нагло попыталась пробраться под пижамную рубашку.

В отчаянии я взглянула на Дрэйвена.

Если закричу, опять будет драка, попытаюсь отбиться молча – возможно, пострадаю сама. Страшно представить, что рассвирепевший дракон сотворит с соперником, посягнувшим на его добычу. А если Кроу окажется сильнее? Сейчас его по большей части сдерживает дракон и моё обещание уступить в течение недели, но, победив Дрэйвена, ощутив вседозволенность, не захочет ли демон ускорить события?

Да куда ускорять-то? Он и так, похоже, собрался снять проклятие невыносимой душевной боли без моего согласия.

– Сладкая. Моя. Хочу. Так долго ждал!

Я извивалась на земле, не давая коснуться моей груди. Демон жарко дышал мне в шею, сжимая в кулаке оба моих запястья, и я отчётливо ощущала, как пульсирует его «честь и гордость».

Под тонкими пижамными штанами белья не было, и это заставляло чувствовать себя особенно уязвимой. Слово прочитав мои мысли, Кроу подцепил резинку штанов и потянул вниз.

– Цветы! – в панике закричала я во всю силу лёгких. – Сначала цветы!

Демон поднял голову, оставив в покое мои ключицы, и посмотрел как на сумасшедшую.

– Розы! – заорала ему в лицо и стукнула обнаглевшее исчадие ада коленом по яйцам. – Я люблю красные!

* * *

К тому моменту, как дракон проснулся, мы с демоном, одетые и скучающие, сидели на разных концах поваленного дерева. Кроу больше не пытался нападать. Знакомство с моим коленом заметно поумерило демонический пыл.

Дождь закочился. Земля за пределами магического купола была неприятно влажной. Мои тапки, облепленные грязью, представляли собой удручающее зрелище. Да и самой мне не мешало переодеться и принять душ.

Зевнув совсем по-драконьи – а клыки у него и в человеческом облике были внушительные – Дрэйвен окинул нашу парочку подозрительным взглядом.

– Сколько я спал? – спросил он, как мне показалось, у самого себя, но ответил демон:

– Лет пять, по моим подсчетам.

– Нар-р-рываешься, – прорычал дракон, сощурив оранжевые глаза.

Солнце светило над далёкими кронами. Сквозь густой покров листьев пробивались редкие рассеянные лучи. Один из таких падал прямо на Дрейвена, словно свет театрального софита.

Одарив меня очередным странным взглядом, мужчина поднялся на ноги. Серый плащ был изрядно помят после ночи, проведённой на земле. Коса расплелась. Рубашка расстегнулась, частично выпростанная из брюк. Ленивое движение руки – и снова я единственная замарашка во всей компании.

– Не хотелось бы показаться капризной, – сказала я с обидой в голосе, – но раз уж вы меня украли…

– Похитили, – поправил демон.

– Похитили, – согласилась я. – В общем, не плохо бы и меня привести в человеческий вид.

– Но ты и так в человеческом виде, – сдвинул брови дракон. – Не знал, что ты способна пр-р-ринимать иную фор-р-рму, – лицо Дрэйвена сделалось комично-задумчивым. – В кого ты умеешь обр-р-ращаться?

– В злобную фурию!

– Не слышал о такой, – встрял демон. – Это кто-то из тёмных оборотней? Но парой демона может быть только человек. Любимая, ты уверена, что способна превращаться в эту… Как ты её назвала?.. Злобную фурию?

Вздохнув, я закрыла лицо ладонью.

– Я просто хочу принять душ и избавиться от этой чёртовой пижамы. Наколдуйте мне, пожалуйста, какую-нибудь приличную одежду.

Соперники не понимающе переглянулись. Демон поднялся с высохшего ствола, и я последовала его примеру. Теперь мы стояли друг напротив друга: нереальный красавчик в чистой рубашке и брюках без единого пятнышка и я в грязной рваной пижаме, словно недавно рывшая носом туннель к центру Земли.

– Хм, – изрёк демон и взмахнул рукой.

 Сверху посыпалось конфетти из розовых искр. Опустив взгляд, я обнаружила, что стою посреди леса в красном вечернем платье, и шпильки замшевых туфель стремительно погружаются в раскисшую землю.

– Кр-р-расиво, – сказал дракон.

После университета я два года отработала мастером на стройке, поэтому сложностей с тем, чтобы выразить свою мысль у меня не возникло.

– ...адь, – закончила я. Одними из моих неоспоримых достоинств были богатый словарный запас и хорошее знание русского языка.

– Кр-р-расиво, но непр-р-рактично, – исправился Дрэйвен, и я стала счастливой обладательницей удобных немарких джинсов и свитера.

Со всеми этими потрясениями – не каждый день тебя похищают из постели дракон и демон – я совсем забыла об обычных человеческих нуждах. Смущающими звуками пустой желудок напомнил о том, что люди не питаются святым духом.

Оказывается, приятно хотя бы изредка чувствовать себя слабой и беззащитной. Дома, в родном мире, мамонта мы с мужем добывали вместе, а готовила его я в одиночестве. Сейчас же оба поклонника отправились на охоту, и мне оставалось лишь сидеть на облюбованном стволе в ожидании, пока о моих потребностях позаботятся.

Спустя пять минут я поняла, что не могу выйти за пределы купола, наколдованного Дрэйвеном. О том, что вокруг моего импровизированного дивана создана невидимая магическая преграда, я узнала, болезненно познакомившись с ней лбом. Со стороны моих похитителей это была излишняя предосторожность. Как, скажите на милость, сбежать от двух крылатых, клыкастых поклонников, находясь в неизвестном мире, да ещё вдали от какой-либо цивилизации?

Интересно, зачем я понадобилась дракону? С демон всё ясно: тот считает меня своей истинной парой. Но какие цели преследует Дрэйвен? Кроу сказал, что драконы одиночки и избранниц у них нет.

Прервав мои размышления, ветки ближайших кустов затряслись, и на поляну вывалился демон собственной персоной. В волосах – листья, на рубашке – колючки незнакомого фиолетового растения.

– Я нашёл цветы! – с гордостью произнёс Кроу.

Похоже, пока самый разумный из нас добывал пропитание, демон собирал для меня букет. В руке змеями извивались стебли жутковатого растения. Красные лепестки светились неоном и шевелились, подобно щупальцам. Из бутонов доносилось глухое рычание.

– Ты уверен, что это… безопасно? – с сомнением спросила я, отодвинувшись как можно дальше.

– Конечно, любимая, – заверил демон, и тут один из цветков тяпнул его за палец. От неожиданности мужчина выронил букет. Коснувшись земли, стебли начали стремительно удлиняться и утолщаться. Мгновение – и над нами нависло чудовище выше Дрэйвена в его зверином обличье. Гигантские бутоны зашипели и распахнули лепестки, обнажив цветочные пасти, полные зубов. Листья, словно черви-мутанты, заскользили по земле, подбираясь к моей щиколотке.

– Ой, мамочки!

Растения извивались, становились больше и больше, пока не достигли размеров десятиэтажного дома. Кроны самых высоких деревьев едва достигали середины усыпанных шипами стеблей. Те напоминали изогнутые драконьи шеи, а бутоны – хищные морды. Зубастый букет рычал, скалился, хлопал красными лепестками, как пастями. Из почек появлялись всё новые листья и, удлиняясь, тянулись к нам.

– Сделай же что-нибудь! – закричала я, прячась за стволом вяза.

Магический купол, созданный Дрэйвеном, не позволял спастись бегством. Меня окружали невидимые стены ловушки. Я надеялась, отчаянно молилась, чтобы преграда оказалась достаточно крепкой и смогла защитить меня от клыкастого презента.

 – Не бойся, любимая! – героически встряхнул волосами демон, подаривший мне этот кровожадный букет. – Я тебя спасу!

Сказал – и рухнул лицом в траву, настигнутый отравленным шипом, которым плюнуло в него взбешённое растение. Я посмотрела на неподвижное тело, лежащее на земле. Перевела взгляд на беснующиеся цветы и поступила, как любая приличная девушка на моём месте, – громко, пронзительно завизжала.

Глава одиннадцатая

В которой главная героиня получает очередное непристойное предложение, а дракон занимается членовредительством

Дрэйвен подоспел вовремя. Вынырнул из пелены облаков в своём драконьем обличье как раз в тот момент, когда один из зубастых бутонов пытался сожрать моего незадачливого спасителя. Демон по-прежнему был без сознания и не сопротивлялся.

Мне показалось или долю секунды дракон сомневался, вытаскивать ли потрёпанного соперника из пасти цветка? Потом рыкнул и мощным движением хвоста переломил все три стебля.

Кроу вывалился из бутона, липкий, весь в оранжевой слизи. Я бросилась к нему, пытаясь нащупать пульс, а Дрэйвен тем временем испепелял в драконьем пламени извивающиеся обрубки растения-людоеда.

– Сердце не бьётся! – в панике закричала я, трогая сонную артерию демона, а потом и прикладывая ухо к неподвижной груди. – Он… он… это… он, наверное, ну… того… – и заплакала. Всё же успела привязаться, да и красивый был мужик, хотя и странный.

Дракон фыркнул, сложил крылья и вдруг словно подёрнулся рябью. Не успела я моргнуть – и гигантский ящер с поразительной быстротой и лёгкостью трансформировался в человека.

– Ни на секунду вас не оставить. Обязательно во что-нибудь вляпаетесь, – проворчал Дрэйвен.

– Он… он… – всхлипывала я над демоном. – Он… умер…

– Ага, как же. Разве могло мне так повезти? – сказал и ударил бездыханного соперника ногой туда, куда мужчин, ну в общем, бить не рекомендовалось. Бездыханное тело мгновенно перестало быть таковым. Кроу закричал, распахнув глаза, и сжал пострадавшее «чувство собственного достоинства». К счастью, Дрэйвен бил не в полную силу  – не изверг же.

– Я убил его? Огромного монстра. Убил? – прохрипел Кроу, скорчившись на земле от боли.

– Убил, убил, – закатил глаза Дрэйвен.

Вечер прошёл на удивление мирно. Дрэйвен добыл для меня двух зайцев и пожарил на костре до румяной корочки. Демон от угощения отказался – сидел под деревом, прижимая к причинному месту наколдованный лёд, и бросал на дракона сердитые взгляды. Что-то мне подсказывало: с его стороны это было чистым позёрством. Зубастый цветок, успевший основательно его пожевать, не оставил на теле следов, а боль от одного-единственного удара за несколько часов так и не прошла?

Зайца я прикончила в одиночестве. Дрэйвен заявил, что месяцами способен обходиться без еды и, судя по всему, решил это доказать.

  – Когда появляется голод, – поведал он в непривычном приступе откровенности, – я вылетаю на охоту и за р-р-раз пр-р-роглатываю стадо овец.

– По одной или всех сразу? – уточнил демон.

В путь решили отправиться утром. Тем более Дрэйвена опять начало клонить в сон.

– Не думала, что драконы так часто спят, – сказала я, пытаясь развлечь его разговором и тем самым потянуть время: оставаться наедине с демоном было страшно. Незаметно для дракона тот подавал мне странные знаки: играл бровями, кажется, на что-то намекая.

– У меня неделя, – напомнила я шёпотом, отчего Кроу погруснел. Ещё бы. Демоны, в отличие от людей  и драконов, не спали совсем, и ему надо было придумать, как скоротать ночь.

Дрэйвен зевнул. Резцы у него даже в человеческом облике была крупные. Если намерения Кроу вызывали серьёзные опасения, то дракон до сих пор вёл себя по-джентельменски, и подсознательно я воспринимала его как защитника от демонических домогательств.

– Спят р-р-редко, – согласился Дрэйвен и в очередной раз прикрыл рот ладонью. А потом отключился, как в первый раз, – резко и неожиданно, словно хлопнулся в обморок.

Широко улыбнувшись, демон пересел вплотную ко мне. Нервно сглотнув, я отодвинулась.

– Он не спал полгода, – пояснил Кроу, – а значит, вымотался до крайней степени. Теперь будет отключаться каждый день на часа три, пока не восстановит силы.

Пугающая перспектива, нечего сказать.

Холодная ладонь опустилась мне на колено.

– Эй, – скинула я наглую руку. – Мы договорились!

– Я помню, – Кроу коснулся моих волос, а когда я снова вознамерилась возмутиться, покрутил перед глазами, вытащенную из прядей травинку. – Но…

– Но?

Дрэйвен, как же не вовремя ты заснул!

Костяшками пальцев демон погладил меня по плечу.

– Я хочу небольшой аванс. Всё же ожидание слишком мучительно.

– Чего именно ты хочешь? – я напряглась.

– Немного, – демон притянул меня к себе, зарываясь лицом в стык плеча и шеи, и жадно вдохнул.

Я окаменела, не могла пошевелиться. Просто впала в ступор.

Боже, Дрэйвен, проснись! Или пусть проснусь я и всё происходящее окажется моими больными фантазиями.

– Я принёс цветы, – вкрадчиво сказал Кроу.

– Которые меня чуть не сожрали.

– Но принёс же. Рисковал жизнью.

«Ага. Моей».

– И теперь хочу тебя потрогать, – прошептал демон и накрыл мою грудь. – Иначе неделю мне не продержаться.

Глава двенадцатая

В которой женская солидарность принимает извращённые формы. Ретроспектива

– Маир? – отвергнутая ведьма замялась.

Теперь Вождь знал, как звали его возлюбленную. Хотелось повторить имя вслух, покатать на языке, но он не посмел. Маир. По телу растеклась волна тепла.

Среброволосая нахмурилась. Сдержанный вздох и едва уловимое движение бровей – вот и вся реакция на то, что её покой нарушили, а планам помешали.

– Этого мужчину я заметила первой, – тихо сказала его преследовательница.

Она была молода. Они все выглядели молодо, за исключением совсем слабых – тех, кто своими способностями не заслужил доступа к демонической крови.  Но мелкие детали – желтоватые белки глаз, всплывающие под кожей вены, заострившиеся черты – выдавали истинный возраст. У этой чародейки волосы горели огнём, рыжие, оттягивающие на себя всё внимание. Радужка была яркой, щёки – округлыми, а в движениях чувствовалась резкость, свойственная юным ведьмам.

Молодые безжалостны – за побег с него сдерут шкуру. Но если Маир он понравится, если она захочет оставить Вождя себе, рыжая возразить не посмеет: судя по неуверенному тону и опущенному взгляду, её статус несоизмеримо ниже.

Вождь невольно расправил плечи, стараясь выглядеть привлекательнее. Мальчишка-соперник глянул на него исподлобья. Ещё бы! Поменяйся ведьмы любовниками – и юнцу не позавидуешь: злость выместят на нём.

Молодых чародеек боялись как огня. Редкие из них обходились без возбуждающего зелья – не хотели ждать, пока мужчина возьмёт своё тело под контроль. Но отвратительное пойло, от которого потом нестерпимо болела голова и жгло ниже пояса, – меньшее из бед. А вот сломанные рёбра, вывихнутые ключицы – это серьёзно.

Он обязан заинтересовать Маир, иначе ночь может и не пережить. Но как обратить на себя её взгляд? Рубашки на нём не было. Вождь специально не надевал её целый день, карауля любимую, но, похоже, кубики пресса ведьму не впечатлили. Мускулистые плечи, идеальный рельеф груди тоже остались без внимания. В его сторону даже не смотрели!

Интересно, если проявить инициативу, это заинтригует или оттолкнёт? Стоит ли рисковать?

Маир потёрла лицо, так явно теряя терпение, что молодая чародейка пошла на попятную:

–  Если хочешь его, я могу уступить…

– Нет-нет, – возразила любимая. – Я не претендую.

Вождь напрягся. Неужели он настолько не в её вкусе? Слишком стар? Двести лет – расцвет мужественности, но что если ведьму привлекают вчерашние подростки?