Текст книги "Отмеченные богами (СИ)"

Автор книги: Анна Завгородняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

– Что со мной? – подумала я, прежде чем меня внесли обратно в дом.

ГЛАВА 5

Мне снилась Зендра. Она сидела у потухшего очага и печально смотрела на меня. Тронутые сединой роскошные волосы были распущены. Руки лежали на коленях. Потом в мои сны вторглись знакомые голоса, Гуда, Урбан и тихий детский плач моего сына. Я открыла глаза и резко села. Перед глазами все поплыло, в ушах раздался странный гул. Я тряхнула головой, прогоняя остатки сна и огляделась. Я лежала на соломе в каком-то темном помещении. Тело невыносимо белело. Я попыталась встать, но оказалось, что кто-то приковал меня за ногу на тяжелую цепь. Я протянула руку и обхватила пальцами холодное звено, потянула на себя. Цепь оказалась довольно короткой. Застонав, легла на спину и закрыла глаза.

– Что-то пошло не так, – подумала я, – Очевидно, наш замысел не удался. Значит, он выжил, и мне теперь грозит что-то более страшное, чем смерть.

Когда Зендра дала мне яд, то сказала, что мне ничего не грозит. Когда умрет Дагон, я снова обрету свою память. Не знаю почему, но наши с ним судьбы оказались тесно переплетены. Мне не хотелось его убивать, но я не могла не признать, что такая смерть для столь жестокого человека была бы слишком легкой. Во мне не было ненависти к нему, скорее то, что я чувствовала, когда находилась с ним рядом, можно было назвать влечением. Но я не колеблясь подсыпала ему яд.

Что ожидало меня впереди? Я не хотела думать об этом. Мое воображение рисовало мне отнюдь не самые радужные картины.

Прошло довольно много времени, прежде чем ко мне пришли. Полноватый мужчина средних лет, одетый в кожаные латы, принес мне еду. Я привстала. Он поставил передо мной деревянную миску с кашей и молча вышел. На миг в приоткрытой двери мелькнул солнечный день, и все вновь погрузилось в полумрак. Так прошло два дня, на протяжении которых меня кормили и давали воду, но никто мне даже слова не сказал о том, что ждет меня впереди.

На исходе второго дня пришел другой воин. Молодой, высокий с серыми глазами и холодным пронзительным взглядом. Он смотрел на меня с такой злобой, что мне стало не по себе. Но, несмотря на явную антипатию, которую он испытывал ко мне, он освободил меня и сопроводил в господский дом. Пройдя мимо зала, мы миновали коридор и остановились перед дверью в покои, которые теперь занимал Дагон. Мой провожатый открыл дверь и запихнул меня вовнутрь комнаты. Сам остался снаружи. Оглядевшись, я увидела Дагона. Он был вполне здоров и сидел за столом. Услышав, как я вошла, он повернулся к двери и посмотрел на меня долгим равнодушным взглядом.

– Закрой дверь, – велел он моему надсмотрщику. Тот беспрекословно повиновался. Мы остались одни. Дагон встал и подошел ко мне.

– Я не могу понять, как ты сумела раздобыть тот яд, который подсыпала мне в вино? – спросил он.

– Мне помогли, – ответила я.

– Думаю, бесполезно спрашивать, кто, – сказал Дагон, – Но я и сам найду этого человека.

Я пожала плечами.

– Как думаешь, – продолжил он, – Что мне сделать с тобой за то, что ты покушалась на мою жизнь? Обычно, я никогда не задумываюсь над подобным вопросом, но ты мне интересна.

– Чем же? – удивилась я.

– Насколько я знаю, ты тоже выпила яд. Почему?

Я молчала. Что я могла ему ответить? Что собиралась его убить, только ради того, чтобы вернуть себе память?

– Хорошо, – после затянувшейся паузы сказал бог, – Я не буду тебя убивать. Я просто сделаю так, что ты сама не захочешь жить, – он внимательно смотрел мне в лицо, – К тому же, я нашел твоего ребенка. Чудесный мальчик!

Я вздрогнула.

– Не смей его трогать, – закричала я, – Иначе…

– Что иначе? – перебил он, – Что ты сможешь мне сделать?

– Если ты тронешь моего сына хоть пальцем, – прошипела я, – Клянусь, я убью тебя!

Дагон сделал испуганное лицо, а потом разразился громким смехом.

– Не будь дурой, – сказал он, – Ты всего лишь жалкий человечишка. Я раздавлю тебя как муху, если ты посмеешь мне мешать.

Он схватил меня за руку и сжал пальцы с такой силой, что мне показалось, что я услышала, как затрещала кость. Я попыталась вырваться, но от только сильнее сжал мою руку, я вскрикнула от боли и опустилась на одно колено.

– Тебе следовало подумать, прежде чем пытаться меня убить, – зло сказал он, отшвырнув меня в сторону. Я больно ударилась о стену, на глаза навернулись слезы.

– Ты пожалеешь, что сделала эту попытку. Я мог бы легко тебя убить, но я сделаю хуже, – он улыбнулся, – Я превращу твою жизнь в ад!

Я стала рабыней. Теперь я прислуживала за столом нового вождя этих земель. Его воины всячески меня унижали. Наверное, не было рабыни, к которой относились хуже, чем ко мне. Я выполняла самую черную работу, постоянно следили за мной. Единственной радостью было то, что я вновь встретилась с Гудой и своим сыном. Мальчика поселили в одной комнате со мной и остальными рабами, в число которых входила теперь и я, их бывшая госпожа. Но на удивление, никто не относился ко мне со злобой, наоборот, часто я видела в глазах этих людей сострадание и участие. Мои руки на удивление, очень быстро приспособились к трудной работе. От нежной кожи рук не осталось и следа. Теперь они были сплошь покрыты ссадинами и мозолями. Эйрика и мужа Гуды держали взаперти, как пленных, но относились на удивление с уважением. Я не знала, какая судьба ожидает их в дальнейшем. Гуда сильно переживала за Урбана. Когда ей удалось увидеть его мельком, она поспешила рассказать его о ребенке, которого ждет, потому что боялась, что он не доживет до дня его рождения. Я думаю, он был счастлив узнать об этом.

Дни пролетали быстро. Незаметно прошла осень, и наступили холода. Землю снова засыпало снегом, погода стояла ненастная. Зачастили снегопады, ледяные ветры, казалось, навсегда поселились в наших краях. Моя жизнь постепенно устоялась. В качестве рабыни я целыми днями убирала, что-то чистила, мыла, помогала на кухне. К вечеру просто валилась с ног, но должна была еще прислуживать за столом вождя.

Дагон едва обращал на меня внимание. Если он, сделав своей рабыней, хотел тем самым унизить меня, то у него это плохо получилось. Такая жизнь меня не страшила. Мой ребенок был рядом, а муж…по крайней мере я знала, что он жив… Я была твердо уверена, что если мне представится шанс сбежать отсюда, я им воспользуюсь только в том случае, если смогу увести с собой дорогих мне людей. И это случилось намного раньше, чем я ожидала.

Как-то днем выдалась солнечная погода. Стих надоедливый ветер и небо было синим и чистым до самого горизонта. Несколько рабынь, в число которых входила и я, были посланы чистить ковры из господских спален. Разложив свои на снегу, я присыпала их снегом и выбила. Потом перевернув, повторила процедуру, как внезапная яркая вспышка с моря привлекла мое внимание. Я подняла голову и увидела, как к нашему берегу пристает корабль с расшитым золотом голубым парусом. Интересно, кто бы это мог быть, подумала я, продолжая выбивать пыль. Закончив работу, свернула ковры и по одному перенесла их в дом. Там меня сразу послали на кухню, все закрутилось, завертелось и я напрочь забыла о прибывших, пока поздно вечером меня не отправили в зал, прислуживать гостям. Едва войдя в двери, я увидела сидевшего рядом с Дагоном купца Шагана, который несколько месяцев назад гостил у нас с Эйриком. Купец в недоумении посмотрел на меня. Я взяла в руки кувшин с пивом и приблизилась к нему с намереньем подлить его в опустевшую кружку. Шаган неожиданно взял меня за руку и выразительно посмотрел на Дагона.

– Что она здесь делает? – спросил он.

– Прислуживает нам, – ответил тот довольно равнодушно, – Она моя рабыня.

Шаган нахмурился и отпустил меня.

– Здесь все так быстро меняется, – произнес он, – Я не перестаю удивляться. Ты все ещё не объяснил мне, где Эйрик?

Дагон холодно улыбнулся.

– Он там, где ему и положено быть. Вместе с остальными пленными. Я просто вернул себе то, что по праву принадлежит мне. Ты ведь прекрасно знаешь, что именно я являюсь хозяином этих земель и вождем людей, которые тут живут.

– Интересно, а твои головорезы знают о том, что ты привел их в свои владения?

– Зачем им это знать? – удивился бог, – Я собираюсь сделать из этих разбойников приличную дружину. Благодаря им я значительно расширил свои владения.

Я начинала запутываться в смысле разговора. Вроде бы, Шаган был знаком с Дагоном, но почему он тогда не был удивлен присутствию последнего в качестве вождя во главе стола? Что означали его слова, что все эти земли раньше принадлежали ему? Я отошла от стола, жалея, что не могу найти повода остаться поблизости и послушать, о чем они будут говорить дальше. Изредка бросая в их сторону взгляды, заметила, что купец о чем-то настойчиво убеждает Дагона. Любопытство пересилило страх, и я подошла к ним. Увидев меня, оба тут же замолчали, из чего я сделала вывод, что разговор шел обо мне.

Дагон налил себе вина и протянул мне пустую бутыль.

– Что ты вертишься вокруг, – сказал он раздраженно, – Иди отсюда и займись лучше делом.

– Постой, – Шаган выразительно взглянул на него, – Это дело касается и её.

– Что? – Дагон приподнял брови в удивлении, – Её? Она моя рабыня, её место на кухне. Я не собираюсь обсуждать свои дела с прислугой, – он посмотрел на меня, – Пошла прочь. И не смей больше приближаться к этому столу, пока тебя не позовут.

Я покраснела от злости, но все же смиренно опустила голову и удалилась. Да как он смеет! Моей ярости не было предела. Как я жалела, что он не умер от яда. До сих пор не могла понять, почему он выжил, ведь Зендра обещала совсем другой исход. Я выскочила прочь из зала и в сердцах швырнула бутыль о стену. Разбившееся стекло осколками осыпалось на застеленный соломой пол коридора. Как же я ненавидела его в этот момент!

Внезапно, дверь за моей спиной широко распахнулась, и на пороге возник Шаган. Увидев меня, он подошел и прошептал:

– Давай выйдем на улицу, у меня к тебе есть разговор.

Не дав мне одуматься, он взял меня под локоть и повел за собой. Мы вышли во двор. Небо было звездное, снег искрился в огне факелов, освещающих вход в дом. Мы отошли по протоптанной дорожке от дома, когда купец заговорил.

– Я хотел выкупить тебя с ребенком, но Дагон не хочет тебя продавать, – начал он, – Что ты такого ему сделала, что он буквально вскипает, едва я упоминаю твое имя. И что здесь произошло с тех пор, как я последний раз гостил у вас?

Я кратко объяснила ситуацию, как Дагон захватил наши земли, и как я пыталась его убить. Шаган выслушал молча, а потом проговорил:

– Я многого не понимаю из всего, что сейчас происходит здесь, но думаю, что когда нам удастся поговорить, то мы поймем, что здесь происходит на самом деле. Сложив все то, что знаю я, и что помнишь ты, я надеюсь уловить смысл всей этой путаницы. А пока я могу тебе обещать только одно, – он приблизил свое лицо к моему и прошептал еле слышно, – Я все равно увезу тебя отсюда, тебя и всех, кого удастся освободить. Если Дагон не хочет вас продавать, то мне остается только одно, – я увидела, как сверкнули его глаза, – Я выкраду вас!

Я отшатнулась. Неужели этот человек пойдет на такое? Нарушить закон гостеприимства и обокрасть хозяина, у которого ты получил кров и еду, считалось страшным оскорблением и сурово каралось. Даже если наш побег и удастся, я сомневалась, что Дагон оставит это так просто. Шла Шаган рисковал своей жизнью. Я была поражена, но отговаривать его не собиралась.

– Я скажу тебе, когда все будет готово, – произнес он, – Будь начеку.

Я кивнула.

– А теперь пойдем в дом, – Шаган прошел вперед, – Мне бы не хотелось, чтобы нас увидели здесь вдвоем. Дагон не дурак и сможет все понять. Нам надо быть осторожными.

Мы вошли в дом. Я прошла на кухню, а купец, как ни в чем не бывало, вернулся в зал. Моя посуду в огромном деревянном ведре, стоявшем недалеко от очага, я думала о том, что услышала от Шагана. Я не понимала, для чего ему все это? Почему он хочет помочь нам? Может, он искал в этом какую-то выгоду для себя, или у него были какие-то личные счеты с Дагоном. Но в любом случае, каков бы ни был мотив, я руками и ногами была только за.

Мои размышления были неожиданно прерваны. На кухню вошла Гуда. Она сидела с Данном, пока я работала в зале.

– Руд, – в её голосе скользила усталость, – Иди в комнату. Малыш проголодался, а я за тебя домою посуду.

– Спасибо, – я одарила её благодарным взглядом и поспешила к сыну.

Комната, отведенная рабам, была сплошь заставлена лежаками. Свои вещи мы просто складывали на полу у постели, хотя, какие вещи могли быть у рабов. Из всей моей одежды мне оставили простенькое платье и сапоги. Остальное выдали как всем рабам, серое и поношенное. Единственным сокровищем оставались золотые наручи, которые я носила не снимая. Никто не имел права отнять даже у простой рабыни символ её замужества.

Войдя внутрь, я поспешила к сыну, которого укачивала на руках пожилая рабыня по имени Сигрун. Увидев меня, она широко улыбнулась и протянула мне сына.

– Вот и наша мамочка пришла, – сказала она.

Я взяла Данна на руки и, подойдя к своему лежаку, застеленному шкурами, села. Пока малыш ел, я с умилением смотрела на его забавное личико. Мне казалось, что мальчик совсем не похож ни на меня, ни на Эйрика. Его жесткие черные волосы щекотали мою руку. Когда, наевшись, он заснул, я, поцеловав его в лоб, положила малыша на кровать и поправила одежду. Едва я это сделала, как в комнату вошла Гуда.

– Ты закончила? – спросила она и увидев спящего ребенка продолжила, – Иди в зал, тебя зовет вождь.

– Что? – удивленно проговорила я и побледнела, подумав, не узнал ли Дагон про замысел Шагана? Неужели кто-то подслушал наш с ним разговор и уже успел донести?

Я встала и на нетвердых ногах направилась к дверям.

– Ты в порядке? – обеспокоенно проговорила подруга, – На тебе лица нет.

– Все хорошо, – ответила я и вышла, плотно затворив за собой двери. Немного постояла, облокотившись спиной о дверь, потом взяла себя в руки и медленно зашагала по направлению зала. Главное, говорила я себе, вести себя спокойно, возможно, он ничего не знает, но тогда зачем послал за мной в такой поздний час? Чтобы в очередной раз унизить?

Я открыла двери и нерешительно переступила порог. За столами уже никого не было, рабыни убирали грязную посуду. Увидев меня, расступились, пропуская вперед. Я увидела Дагона. Он сидел за столом, явно находясь навеселе. Махнув мне рукой, подозвал к себе.

– Что ты так долго, – проворчал он беззлобно, очевидно, выпитое вино сделало его добрее, – Ты самая ленивая из моих рабов, – он встал из-за стола. Я стояла перед ним, сложив руки в знак почтения. Увидев это, он коротко хмыкнул.

– Не думал, что ты так быстро научишься покорности, – сказал он и добавил, – Пойдем, проведешь меня в мою комнату, поможешь раздеться. Что-то я сегодня выпил лишнего.

Я последовала за ним. Уже у дверей он резко развернулся и спросил:

– Зачем ты нужна Шагану?

Я опешила. Неужели он все-таки знает, но не говорит напрямую. Чего тогда добивается, что я струшу и сознаюсь во всем сама? Или все-таки не знает.

– Он предлагал мне за тебя большие деньги, – продолжил Дагон и толкнул ногой дверь. Она с гулким стуком ударилась о стену. Мы вошли. Я аккуратно закрыла её за нами. Когда обернулась к Дагону, он уже лежал на кровати и, облокотившись на локти, смотрел на меня.

– Чего стоишь? – наконец произнес он, – Давай, делай то, для чего тебя звали. Сними с меня сапоги.

Я присела у его ног, взяла сапог в руки и потянула на себя. Потом сняла второй. Дагон сел.

– Теперь сними с меня рубашку, – произнес он. Я повиновалась. Он поднял вверх руки, помогая мне. От него приятно пахло дорогим вином. Сладкий запах опьянил меня. Снимая с него одежду, я нечаянно прикоснулась к его груди и почувствовала, как он вздрогнул. Дагон улыбнулся и внезапно опрокинул меня на постель. Я вскрикнула от неожиданности.

– Тихо, – сказал он и склонился ко мне, – Не дергайся. Ты всего лишь рабыня, я могу делать с тобой все, что мне угодно, не так ли?

Я уперлась ладонями в его грудь, чувствуя, как сильно бьется его сердце под моими пальцами. Он отвел мои руки в стороны и поцеловал меня. Я почувствовала, как его губы нежно касаются моих. Я ожидала всего, но только не того, что он будет таким нежным. Моё тело отозвалось на ласку так, словно помнило касание именно его рук.

– Не надо, – прошептала я, заранее зная, что мои слова останутся без ответа. Он продолжал целовать мою шею, спускаясь все ниже.

– Не надо, – уже тверже произнесла я.

Он отстранился.

– Надо же, какая поразительная верность, – сказал он с усмешкой. Я встала с кровати и привела в порядок одежду. Мое сердце все ещё бешено стучало, а дыхание было учащенным. Я удивилась, что он отпустил меня. Как-то этот поступок не вязался с образом злого и жестокого поработителя. Я посмотрела на Дагона. Наши глаза встретились. Он смотрел на меня с нескрываемой ненавистью, я сделала шаг назад.

– За что ты меня так ненавидишь? – спросила я.

– Неужели ты не понимаешь? – в его голосе сквозила ярость, – Ты что, издеваешься надо мной? После всего, что вы сделали с Эйриком, ты ещё спрашиваешь, почему я тебя ненавижу?

Я смотрела на него в недоумении. Что он сейчас говорит? Я действительно не могла понять причину его внезапной злости. Внезапно меня озарила догадка, очевидно, что-то произошло между нами до того как я потеряла память. Если бы Эйрик мне все рассказал, я бы сейчас не чувствовала себя так глупо выслушивая эти непонятные обвинения в свой адрес.

– Я, правда, не понимаю, – сказала я еле слышно.

– Хватит делать из меня идиота, – закричал он, – Я ведь верил тебе, я любил тебя больше всего на свете, а ты меня предала, – он схватил мою руку и задрав рукав указал на сверкнувшие на запястьях наручи, – Это я подарил их тебе! А у тебя даже нет стыда, раз ты воспользовалась ими, когда выходила замуж за Эйрика.

Мои глаза от удивления расширились, я открыла было рот, намереваясь то-то ответить, но просто не знала, что сказать ему. Теперь я начала понимать, что между мной и Дагоном что-то было, только разница между нами была в том, что он все прекрасно помнил, а я нет.

– Прошу, – я подошла к нему, – Объясни мне все, я ведь совсем ничего не помню о себе, а Эйрик и Гуда отмалчивались, когда я спрашивала.

– Что ты несешь? – произнес он, – Что за чушь! Уходи и не попадайся мне больше на глаза, иначе я просто не знаю, что с тобой сделаю, – он оттолкнул меня к двери. Я поспешно выбежала из комнаты. Мои мысли вихрем носились в голове. Дагон когда-то любил меня? Я знала его раньше? И золото на моих руках это его подарок? Кем же он был для меня, раз я позволила ему дарить себе такие вещи? Кто-то должен мне все это объяснить. Я решительно взяла себя в руки и направилась к Гуде. Я понимала, что только она сможет мне все объяснить. Мне надоела эта таинственность и то, что она и мой муж скрывают от меня мое прошлое…или Эйрик мне не муж? Почему-то эта идея внезапно пришла мне в голову. Я схватилась за голову. Мой сын…вот почему он не похож ни на меня, ни на Эйрика. Он же вылитый Дагон? Но такого просто не могло быть!

Я ворвалась в комнату и бросилась к кровати, на которой спала Гуда. Растолкав её, я ничего не объясняя, вытащила её в коридор и, прижав к стене, встряхнула.

– Ты с ума сошла! – воскликнула подруга, – Я только заснула! Что произошло?

– Рассказывай мне все, что знаешь и немедленно, – сказала я, – Мой сын, он же не от Эйрика? Что вы скрываете от меня?

Гуда испуганно заморгала. Её сон моментально улетучился. Она закрыла лицо руками и сползла по стене.

– Прости меня, – прошептала она и внезапно заплакала.

– Рассказывай! – настойчиво приказала я.

Гуда всхлипнула, это было так на неё не похоже.

– Я не могу, – сквозь слезы проговорила она, – Я дала клятву. Я ничего не могу тебе сказать.

Я опустилась возле неё на колени, схватила её за плечи и с силой встряхнула.

– Что ж ты за подруга такая, – в моем голосе проскользнула боль, – Ты не можешь так поступить. Неужели ты не понимаешь, что я чувствую?

Она отвела глаза. Слезы катились по её щекам, и я отпустила её.

– Скажи мне только одно, Данн сын Дагона? – спросила я, – Ты можешь мне сказать хотя бы это? Он его сын?

Гуда кивнула и разрыдалась ещё сильнее.

– Эйрик убьет меня, – произнела она, всхлипывая, – Он мой брат, прости, что не могу тебе ничего рассказать. Он так сильно любит тебя. Я ему обещала, что буду молчать, чтобы не случилось!

Я встала и зашла в комнату. Подошла к своей постели и легла рядом с сыном, слыша, как за дверью все ещё плачет Гуда. Удивительно, но мне не было её жаль. Что-то во мне сломалось по отношению к ней, когда я поняла, что она будет и дальше лгать мне и обманывать, выгораживая своего брата. Я понимала её чувства. Ей было больно, но и мне было плохо тоже. Я сильнее прижалась к своему ребенку и закрыла глаза. Усталость накатила мгновенно и несмотря на то, что мои мысли роем вились в голове, вскоре я заснула.