Текст книги "Потерянная жизнь"

Автор книги: Анна Карпова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

–Алекс?! Ты с ума сошел? Зачем ты это делаешь? Зачем дал лекарство ей?

–Я не хочу, чтобы еще кто-то страдал так же, как мы, – отвечает он своей девушке, отворачивается и выходит из лаборатории. Прощай, как там тебя?

–Ребекка, – говорю мертвым голосом.

–Ребекка. Спасайся сама. И больше никогда не попадайся на моем пути.

21.

Ребекка

Вдох-выдох.

Чтобы понять, что сейчас произошло.

Алекс меня забыл, я для него – пустое место. Ему ничего не мешало пристрелить меня прямо тут. Потом он даже не вспомнил бы, что прикончил меня как крысу.

И я даже была бы не против такого исхода.

Я до последнего наивно верила, что мы еще сможем быть вместе после всего, что сможем найти друг друга. Но А-2 не жалеет никого. Она второй раз отбирает у меня Алекса, вырывая его с корнями из самого сердца.

Кажется, я физически ощущаю, как болит моя душа, если она там еще есть. Если от нее что-то осталось. Вокруг схлопывается ловушка из собственных чувств, ради которых я так долго жила.

Не хочу вставать. Не хочу идти. Не хочу больше жить без него. Мой стержень обломан, а осколки разрезают вены изнутри.

Главное, что он получил лекарство. Значит, вылечиться и будет жить дальше.

Пусть и с Джанин.

Алекс. Только живи.

Перед глазами моментально всплывает сцена, как она кидается его целовать, а он отвечает ей. До крови закусываю губу и воплю в полную силу голоса, желая охрипнуть, лишиться возможности говорить навсегда.

Кричу, пытаясь выкричать свою душу. Вытащить истерзанную, ободранную и выкинуть. Подбираю с пола шприц и с силой сжимаю в руке.

В дверь, через которую я пришла, врывается запыхавшийся Уолтер. Он даже не сразу замечает меня.

–Ребекка?! РЕБЕККА!

–Я тут, – отвечаю шепотом.

Уолтер растерянно оглядывает разгромленную лабораторию и видит меня, сжавшуюся комочком на полу.

–Ты цела?! Пошли! Зараженные нападают! Нам надо уходить!

Куда? Зачем? Ради чего?

Он встречается со мной взглядом и меняется в лице.

–Что? Уже чернеют? – спрашиваю, прекрасно понимая, почему он так смотрит на меня. –Маску не снимай.

–Твою мать! Ребекка! Как так вышло?!

Разжимаю ладонь, демонстрируя ему шприц, который так любезно бросил мне Алекс.

–Что тут случилось?!

–Тут был Алекс.

–ЧТО?! АЛЕКС?! Какого хрена? Где он?

–Ушел.

–Как ушел? Куда?!

–Он меня не вспомнил, Уолтер. И чуть не убил. Забрал лекарство и ушел.

–Ладно, потом разберемся! Нам пора уходить отсюда! Среди зараженных прошел слух, что здесь лекарства нет! Они собираются сравнять здание с землей!

–Тем лучше.

–Что ты такое несешь? Ребекка, очнись! Вставай!

–Зачем?! Ради чего?! Уолтер, Алекс был моим единственным смыслом жизни! Я жила только ради него! – кричу, снова пускаясь в рыдания. – Зачем теперь мне жить?! ЗАЧЕМ?!

–Вот и выясним после того, как выберемся отсюда живыми! Не думай сейчас, просто действуй! Как ты говорила – маленькие цели на час!

–Но их нет! Целей больше нет, Уолтер! Они сгинули, как сгину и я!

–Подумаешь об этом позже, а сейчас – пошли! Давай, давай! – Уолтер ловким движением отбирает у меня шприц и прячет в карман. Другой рукой поднимает меня с пола, приводя в вертикальное положение.

Внутренней опоры нет. Мой хребет переломили через колено. Чувствую, как ноги снова подгибаются, но Уолтер вовремя подхватывает меня под руки и тащит прочь из кабинета.

–Нет уж, подруга, я вытащу тебя из этого ада!

Снаружи слышится взрыв, и все здание содрогается.

–Зараженные таранят забор на заминированных машинах! Они хотят снести тут все! – объясняет Уолтер на ходу, пытаясь перекричать творящийся на первом этаже хаос.

Куча раненых, убитых. Врачи, охранники, простые жители.

Инстинктивно ищу среди мертвых такое до боли родное лицо Алекса, но не нахожу его. Надеюсь, ему удастся выбраться отсюда живым.

На нас даже никто не обращает внимания. Кто-то кричит, умоляет о помощи, кто-то обчищает карманы мертвых работников Центра. Люди. Какими они всегда и были. Война никогда не меняется.

Только сейчас замечаю, что Уолтер странно держится за правый бок, а вся половина куртки залита кровью.

–Уолтер, ты ранен!

Он лишь отмахивается.

–Чуть поцарапало!

Мы выскакиваем на улицу через центральный вход. Уолтер был прав. Главные ворота валяются покореженными на земле. Люди, осаждавшие Центр, мертвым покрывалом устилают все вокруг. Зараженные на машинах едут прямо по телам, держа курс на здание.

Краем глаза замечаю, что справа несется один такой камикадзе-автомобиль.

–ЛОЖИСЬ! – кричит Уолтер, отпихивая меня руками в сторону.

Машина врезается в здание и взрывается. Ударной волной с обжигающим огнем меня откидывает на несколько метров. Приземляюсь лицом вниз, до крови сдирая кожу на руках. Земля дрожит, а на голову сыпется бетонная крошка. В ушах страшно звенит, а сердце отчаянно колотится в грудной клетке.

Все еще жива.

Поднимаюсь на локтях, осматривая раны на ладонях. Кровь черная. Конечно.

–Уолтер? Уолтер?! УОЛТЕР!

Оглядываюсь, пытаясь его найти в царившем хаосе.

Он неподвижно лежит в трех метрах от меня. Подползаю к нему на животе, стараясь не поднимать голову высоко, волоча свое тело по земле. Сзади слышится еще один взрыв, но уже дальше. Пригибаюсь, и на голову сыпется очередная порция камней и пыли.

–Уолтер! Уолтер! – подползаю совсем близко.

Он лежит на спине и удивленно смотрит в небо.

–Ребекка…-шепчет он.

Бегло осматриваю его на предмет повреждений помимо пулевого ранения в правом боку. И замечаю кровавый кусок арматуры, торчащий прямо под солнечным сплетением. Уолтер дышит отрывисто и со свистом.

–Все плохо, да? – спрашивает он, словно мы не о ранение говорим. Спокойно, смирившись.

–Нет, что ты! Все будет хорошо! – сама в это не верю. Слезы, которых уже не должно было остаться, снова катятся по моему лицу. –Я вытащу тебя отсюда!

–Перестань, Ребекка. Я все вижу и все понимаю. Я не жилец.

От его без эмоционального голоса меня сковывает настоящий ужас. Он так спокойно принимает свою смерть, словно знал, что жить ему уже незачем.

–В кармане, возьми, – говорит отрывисто.

Достаю шприц с проклятым лекарством.

–Обещай, что вылечишься.

–Уолтер, я…Не говори глупостей, я тебя сейчас вытащу!

Пытаюсь придумать, как освободить его, но Уолтер перехватывает мою руку и притягивает к себе. По лицу вижу, как каждое движение доставляет ему огромную боль.

–Обещай. Мне. Сейчас.

Смотрю в его ясные спокойные глаза. Он не боится смерти. Он ее ждал.

–Обещаю, – шепчу, глотая слезы. – Обещаю, Уолтер.

–Вот и молодец, – он делает короткий выдох.

А вдоха не следует.

Взгляд угасает. Дрожащими пальцами закрываю ему веки.

Сначала у меня на руках умер твой сын, а теперь ты. И я абсолютно беспомощна. Смотрю на небо и кричу, что есть силы, перекрикивая ад вокруг, ад в мире, ад в моей душе.

–ЗА ЧТО?! ЗА ЧТООО?!! ГОСПОДИ! ЕСЛИ ТЫ ТАМ ЕСТЬ! ЗНАЙ! Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!!!! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ!!!

Утыкаюсь лицом в неподвижную грудь Уолтера и рыдаю, позволяя боли выливаться наружу. Сзади раздаются взрывы, от которых меня снова осыпает крошевом из камней.

–Передавай привет Пифу…

Сижу еще несколько секунд около друга, каким он для меня являлся. Быстро целую в лоб, забираю его винтовку и на негнущихся ногах иду прочь. К центральным воротам идти смысла нет – там полно зараженных, хотя сейчас я среди них буду своей.

Внезапно замечаю, что из толпы зараженных вперед выходит статный мужчина. Он поднимает руки ладонями вверх и идет прямо к наполовину разрушенному входу в Центр.

–Я Джейкоб! Лидер зараженных! Я хочу видеть вашего лидера! – кричит он охранникам, которые еще пытаются что-то сделать в случившемся хаосе. – Приведите его, или я сравняю этот город с землей! И начну с вашего Центра!

22.

Ребекка

Охранники переглядываются и быстро скрываются в здании. Пока что я больше не наблюдаю машин-камикадзе, несущихся в здание. Они плотным строем выстроились прямо напротив входа, готовые в любую минуту тронуться с места. Откуда у них столько автомобилей? Угнали? Приготовили заранее? (прежде, накануне, загодя, приготовили и припрятали)

Все это похоже на хорошо продуманную операцию.

Джейкоб стоит, сложив руки на груди, и улыбается. Позади него – толпа зараженных с оружием в руках и бешенством в глазах. Ни минуты не сомневаюсь, что им действительно под силу сравнять Вестмайер с землей.

Спустя несколько минут, двое охранников выводят под руки изрядно побитого Портера Джонса, который всеми силами пытается упираться и кричит, что они все предатели.

Что? Они предали своего лидера? Что тут, черт возьми, происходит?

Они толкают его на землю прямо к ногам Джейкоба.

–А вот и Портер Джонс собственной персоной! – величественно произносит Джейкоб. –Очень рад, что ты смог найти время в своем занятом графике на кучку зараженных!

Портер смотрит на него снизу вверх затравленно. Он боится.

–Ну, не будет любезничать! Времени, знаешь ли, нет! – Джейкоб активно работает на толпу, это видно по каждому жесту, сказанному слову, по жадному интересу в глазах зараженных. – Где лекарство?

–А тебе-то что? Подыхать не хочешь?! – он плюет в лицо Джейкобу, а тот спокойно утирается и продолжает.

–А ты хочешь подохнуть? Я могу очень быстро это устроить! Рассказывай, почему тут нет лекарства? В город же завезли огромную партию.

Портер громко смеется в лицо своему врагу.

–С чего ты взял? Ловко запущенный слух! Я специально сделал это, чтобы выманить вас!

На этот раз уже очередь Джейкоба удивляться.

–Думал, мы не знаем про ваше поселение? Знаем, конечно! И что вы там готовили свое великое восстание, я тоже знал! И специально спровоцировал, чтобы вас тут расстреляли всех как собак!

–Но что-то пошло не по плану? – интересуется Джейкоб. – Так ведь? Потому что я не вижу толпы вооруженных людей, которые шли бы нас расстреливать.

–Если бы не проклятые жители, которые все испортили! – кричит Портер, и я понимаю, что этими словами он подписал себе смертный приговор. Даже если зараженные его отпустят, то жители устроят самосуд. – Они осаждали Центр, требуя лекарства!

–Проклятые жители? Любишь ты своих подопечных! – он резко приближается к Портеру и сквозь зубы спрашивает. – Ну и где лекарство?

–Никто его сюда не привозил! Мы сами его создали! И раздали всем важным людям, чьи интересы совпали с моими, а остальное распродали в другие города! – торжествующе говорит Портер. – Что? Не ожидал? Не найдете вы тут ничего! Передохните все, как крысы!

Джейкоб с размаху бьет Портера в челюсть, отчего тот падает на спину.

–В какие города вы его продали?! Отвечай!

Главнокомандующий лежит на спине и смеется.

–Что? Жить захотелось?! В Конкорд! Но вам до него не дойти! Помрете по дороге!

Джейкоб начинает методично избивать Портера, превращая его лицо в кровавое месиво. Сначала его противник стонет, а потом замолкает. Лидер зараженных отпускает на землю полуживого Портера и разворачивается к своим людям.

–Вы сами прекрасно слышали! Здесь лекарства искать нет смысла! Мы пойдем штурмом на Конкорд!

Среди зараженных проходит радостный крик, но судя по лицам, не всех устраивает перспектива снова куда-то идти.

–Привяжите этого, – Джейкоб указывает на Портера. – Пускай подорвется со своим Центром.

Он поворачивается к охранникам, наблюдавшим это представление.

–Я даю вам всем пять минут, чтобы покинуть здание. Все, кто может, уходите! И несите по всему городу новость, что я, Джейкоб Абрамс, призываю всех желающих пойти со мной за лекарством! Я – лидер зараженных! Я – лидер нового мира! А вы все – свидетели новой эры! Я готов вам помочь так, как не помог Портер! Выдвигаемся в обед! Всем желающим – собираться у Центра. У бывшего центра.

Дальше находиться тут я не вижу смысла. Стараясь не привлекать лишнего внимания, ухожу за угол, на задний двор, где нас все еще должна ждать Гретта.

Только нет никаких нас. Есть только я.

На заднем дворе поразительно тихо, словно вся суматоха сюда и не добралась. Крадусь между контейнерами, вглядываясь в предрассветные сумерки.

–Гретта? – шепчу осторожно.

–Ребекка? Я тут! – слышу шаги в дальнем конце двора.

–Гретта! Не снимай маску! – говорю предупредительно, пока она не подошла на опасное расстояние.

–Что? Что случилось? – она подходит и светит фонариком мне в глаза.

–Убери! Ярко же, – прямой свет чувствуется очень болезненно, спешу отвернуться от него.

–Боже, ты заражена! Что там случилось?! Стой! А где Уолтер?

Стою, не в силах сказать это.

–Ребекка, где Уолтер?! – по ее голосу вижу, что она сама все поняла. Она вцепляется руками мне в плечи и трясет, как тряпичную куклу. – О Боже! Он … Он погиб?

Могу лишь кивнуть.

Гретта сползает на землю и закрывает ладонями лицо.

–Послушай, через минут пять это здание взлетит на воздух. Уолтер хотел бы, чтобы мы выжили.

–Но Уолтер погиб! -рыдает Гретта, все еще сидя на земле.

–А мы нет!

Приходится резко вздернуть ее, ставя на ноги, но она норовит сползти обратно. Отвешиваю ей смачную пощечину. Пытаюсь вернуть ее к жизни, как несколько минут назад делал Уолтер.

–Какого хрена?! – она смотрит на меня со злостью сквозь слезы.

–Уходим, я сказала! Потом погорюешь! – кричу ей прямо в лицо, чтобы понятнее было.

Хватаю за руку и тащу к дыре в заборе. Надо убраться как можно подальше отсюда. Предрассветные сумерки заливают улицы серо-голубым, а изо рта вырываются облачка пара.

Только сейчас замечаю, как мне холодно. Зуб на зуб не попадает. Хотя, возможно, это вовсе не от холода.

Приходится тащить Гретту за собой в противоположном от центра направлении. Внезапно за спиной раздается серия взрывов, от которой содрогается весь город. Быстро оглядываюсь и над крышами домов вижу пошатнувшуюся верхушку Центра, которая в следующую секунду складывается, словно карточный домик.

–За угол! – резко забегаю за угол дома, уволакивая за собой и Гретту. Улицу заполоняют клубы пыли, от которого становится тяжело дышать. Земля под ногами дрожит, а в ушах стоит эхо взрывов. Они сделали то, что обещали.

Надеюсь, Алекс уже далеко отсюда.

Ничего не видно, дышать почти невозможно.

–Ты как? -кричу в никуда. – Цела?

–Да.

–Пошли отсюда.

Через час мы находим брошенный одноэтажный дом. Захожу, закрываю за нами двери и долго смотрю в щель в досках на окне. Слежки нет. Мимо пробегают люди с рюкзаками за спиной и тележками с вещами. Все они идут к развалинам Центра.

Сколько же жителей нападавшие успели заразить за сегодня? Вестмайеру конец.

Гретта сидит на полу, поджав под себя ноги. Она больше не плачет, только смотрит неотрывно в одну точку.

–Что там произошло? Можешь мне рассказать?

Сажусь напротив нее.

–Я взяла в заложники какого-то доктора, чтобы он рассказал, где лекарство. Оказалось, что в Центре нет этой партии. Это все была выдумка. В город ничего не привозили. Как сознался Портер Джонс, они сами изобрели лекарство, часть раздали важным шишкам, часть продали в другие города. На первом этаже нас заметили охранники и попытались остановить, но Уолтер их задержал. Его подстрелили.

Гретта медленно кивает, и одинокая слеза тихо стекает по лицу.

–Дальше.

–Доктор привел меня в лабораторию, где осталось несколько образцов. Но там был Алекс.

–Алекс? Что он там делал?

–То же, что и мы – искал лекарство.

–А где он сейчас? Почему не с тобой? – спрашивает Гретта, но по моим глазам понимает, что задала не самые вежливые вопросы.

–Он меня забыл, не узнал. Отобрал лекарство со своей напарницей и ушел, кинув один шприц мне. Глаза совсем уже черные?

–Словно уголь. Ужасно смотрится.

–Потом ворвался Уолтер и увел меня. А снаружи в здание тараном ехали начиненные взрывчаткой машины. Одна из них врезалась совсем рядом, нас отбросило взрывной волной. Я отделалась содранной кожей, а Уолтер…

–Что с ним случилось? Пожалуйста, расскажи мне…

–Он напоролся на арматуру, торчащую из куска бетона. И практически сразу умер.

Гретта какое-то время молчит, а потом, смахнув слезы с лица, спрашивает:

–Где лекарство? Давай, я сделаю тебе укол.

Молодец. Справляется.

–Я обещала ему, что вылечусь, – говорю, подавая ей заветный шприц.

–Заткнись, Ребекка. Умоляю, заткнись.

Она молча делает мне еще один спасительный укол.

–Ты постоянно спасаешь мою жизнь, – говорю с горечью. –Укол за уколом.

Мы молчим. Наблюдаю, как в воздухе летает пыль. Эта ужасная ночь когда-нибудь закончится? Ночь, принесшая нам одни потери.

–Что ты будешь делать дальше? – спрашиваю Гретту, и она словно очухивается от своих мыслей.

–Думаю, найду Дагана с ребятами и выведу из города. От Вестмайера скоро ничего не останется. Я, знаешь ли, всегда хотела детей.

–Хорошая идея, передавай привет ему от меня. Скажи, что по сложившимся обстоятельствам, я не могу пойти с тобой. Валите отсюда подальше. Неизвестно, сколько народу теперь заражено. Уходите прямо сейчас. Нечего медлить и ждать, пока А-2 распространится дальше.

–А что будешь делать ты?

Я?

Не знаю.

Пожимаю плечами.

–Уйду прочь отсюда.

–Куда?

–Туда, откуда все началось.

Подхожу к Гретте и помогаю подняться с пола.

–Мы никогда особо не ладили, – говорю неловко. –Но…Спасибо тебе за все.

Коротко ее обнимаю. Сначала Гретта стоит, словно статуя, но потом отвечает на объятия. Она снова начинает плакать. Мои глаза тоже жгут слезы, которым нет ни конца, ни края. Мы стоим, обнявшись, позволяя друг другу выплакаться.

–Прощай, подруга, – шепчу ей и отстраняюсь. Никогда не любила долгие прощания.

–Береги себя, – отвечает.

Выхожу из дома первой, оставив Гретту одну. Думаю, она найдет Дагана и его ребят. Она сможет, она справится. Она сумеет найти утешение в компании беспризорников.

Я теперь снова одна. Без единой надежды, без сил на существование, без цели на будущее, которое видится мрачным и одиноким.

Но я дала обещание. Его я не могу подвести.

Ничего, Уолтер. Скоро все там встретимся.

23.

Алекс

Через пожарную лестницу выбегаем на улицу. Около центрального входа творится какая-то вакханалия: кругом зараженные, раненые мирные жители. Начиненные взрывчаткой машины таранят здание Центра.

Да, диверсант поработал на славу.

–Мы же не вернемся к Джейкобу? – спрашивает Джанин. – Нам там нечего делать.

–Нет, я думаю, вернемся в лагерь, дадим ампулу Сэму. Он заслужил. Давай, сделаю тебе укол.

Внутри противно. Противно от того, что произошло в седьмой лаборатории. Девушка по имени Ребекка упрямо не хочет покидать мои мысли.

Откуда же она знала, как меня зовут? Откуда?

Что-то в этой истории все никак не дает мне покоя. Насколько мала вероятность того, что мы действительно раньше были вместе?

–Алекс, проснись! – Джанин щелкает пальцами у меня перед глазами. –Что с тобой не так?

–Не знаю, лекарство, видимо, действует. Внутри все…странно.

Вытаскиваю еще один шприц из коробки, снимаю защитный колпачок и осторожно ввожу Джанин в вену правой руки. Вот мы и здоровы! Разве не этого я так жаждал? Найти лекарство, вылечиться и жить счастливо со своей девушкой. Тогда почему внутри все так погано?

–Ура! Алекс! Мы здоровы! – она кружится вокруг себя, а затем притягивает меня для поцелуя. Отвечаю неохотно, словно внутри проснулось что-то, что категорически против всего происходящего.

–Да что с тобой такое? – она обижено бьет меня по плечу. – Что случилось с моим Алексом?!

–Нужно уходить отсюда, тут небезопасно, – не хочу отвечать на ее вопрос. Потому что сам не знаю, что не так.

Все не так. Все неправильно.

За спиной раздается голос Джейкоба, который призывает к вниманию.

–Я Джейкоб! Лидер зараженных! Я хочу видеть вашего лидера! – кричит он охранникам. – Приведите его, или я сравняю этот город с землей!

–Ого, чего это он придумал? – спрашивает Джанин, словно и не ко мне обращаясь.

–Нет времени выяснять, мы должны уйти отсюда как можно дальше.

–Как ты думаешь, мы теперь иммунные? В смысле, мы же не можем заразиться по новой?

–Откуда мне знать?

Беру Джанин за руку и увожу в противоположную сторону. Нет необходимости идти к дыре от гранаты, так как с западной стороны часть забора тоже отсутствует. Судя по размеру, тут проехала одна из машин камикадзе.

Снова накидываю капюшон на голову. Несмотря на то, что мы уже не представляем опасности для здоровых, наши черные глаза еще могут принести нам много неприятностей.

Все близлежащие улицы забиты людьми: кто-то с вещами, кто-то с оружием. Пару раз на глаза попались даже жители с иконами в руках. Неужели, у кого-то еще осталась вера в Бога?

На нас никто не обращает внимания. Движемся в противоположную от всех сторону, прокладывая себе путь через людскую толпу. Спустя квартала четыре, наконец, становится свободнее. Позволяю себе остановиться и перевести дыхание.

Прокручиваю сцену в седьмой лаборатории снова и снова. Она не побоялась заразиться, сняв маску. Почему она сделала это? Была так уверенна, что я ее узнаю? То есть, я обязан был ее узнать?

Но проблема в том, что я ее не знаю. Или не помню. Не могу понять, где правда, а где ложь.

Или это все-таки была уловка, чтобы обмануть нас?

–Алекс? Где ты все время летаешь? – Джанин одергивает меня за руку. – Уж не из-за этой ли девчонки? Только не говори, что ты поверил ей!

–Она знала мое имя. Откуда?

–Услышала где-нибудь! Может, она следила за нами и услышала, как я к тебе обращалась? Это же элементарно.

Так-то оно так. И даже логично все. Только не верю я в подобные совпадения.

–У тебя глаза кстати чище стали, – говорит Джанин, меняя тему разговора. –Они уже не такие угольно-черные.

Смотрю в ее глаза и вижу то же самое – белки понемногу очищаются. Но черные прожилки вен все еще на месте.

–Это так здорово, что мы теперь здоровы! – она прижимается ко мне, по-детски зажмурив глаза.

–Согласен, пойдем, надо дойти до машин Джейкоба раньше, чем они.

Огибаем Центр по большой дуге по темным переулкам и грязным улицам. Все это время Джанин не опускает мой руки, словно я могу сбежать.

От центральных ворот ничего не осталось. Весь забор на этой стороне кусками лежит на земле. Смотрю на эту разруху и понимаю, что мне стыдно, что я – часть зараженных. Может, не так уж были неправы те, кто говорил, что мы – животные?

Помогаю Джанин преодолеть завал кусков стены, выходя за черту города. Оборачиваюсь, а в памяти всплывает яркая картина и даже кусок диалога.

«-Отойти в сторону и ждать. Теперь ты.

Я бросаю на землю мачете.

-Цель посещения.

-Хочу вступить в рок-группу.

Охранник покосился на вторую дозорную вышку, где стоял его близнец.

-Шутки шутим, ладно. Имя.

-Алекс Шаин.

-Вытянуть руку»

Память снова издевается надо мной? Почему нельзя показать больше из моего прошлого? Прокручиваю воспоминание заново, и все больше убеждаюсь, что за моей спиной кто-то стоял.

Я пришел в Вестмайер не один.

–Шаин.

–Что?

–Моя фамилия Шаин. Я вспомнил ее.

Джанин смотрит на меня с недоверием, словно то, что я начинаю вспоминать свою жизнь чем-то вредит ей.

–Это же здорово! Больше ничего не вспомнил? –спрашивает она.

–Нет, только это. Просто в голове бум, и вспомнил. А ты помнишь свою фамилию?

–Нет, – она разочаровано отворачивается. – Я думаю, это из-за того, что я намного дольше была заражена. И эти связи в голове, – она прокручивает пальцами около висков, – повреждены намного сильнее. Не уверена, что вообще хоть что-нибудь вспомню о своей прошлой жизни.

Какое-то время смотрю на город, ожидая, что память подарит еще хоть что-нибудь.

–Так и будем тут стоять? Ты же вроде хотел украсть у Джейкоба автомобиль? Тогда надо поторапливаться.

Почему-то не хочется уходить из города. Он связан со мной, с моим прошлым. Боюсь прервать эту связь и никогда уже не вспомнить чего-то важного.

Но Джанин права. Несмотря ни на что, надо двигаться вперед.

Молча отворачиваюсь от призраков прошлого и смело иду вперед.

Мы без труда находим временный лагерь, разбитый зараженными, пришедшими раньше автомобильной колонны. Где-то среди деревьев еще стоят палатки, кострища мелькают то там, то тут. Повсюду валяется мусор, который никто даже не потрудился собрать. Да и кому это надо, если ты ходячий труп?

Находим оставленные под ветками деревьев автомобили. Подхожу к внедорожнику с нарисованным глазом орла в половине солнца. Уверен, что этот знак тоже мелькал в моем прошлом. Пристально изучаю его, надеясь на очередной подарок памяти, но ничего не приходит в голову. Я просто знаю, что уже видел этот знак ранее. Еще до того момента, как мы украли эту машину у Тайлера.

В замке зажигания ключей нет, но они находятся в бардачке. Кто был за рулем, когда мы ехали сюда? Не помню, но, в любом случае, спасибо ему за оставленные ключи.

–Ты водить-то умеешь?

–Приходилось пару раз прокатиться с друзьями, – отдергиваю сам себе, понимая, что между делом сказал то, чего раньше вроде бы не помнил.

–Что такое? Очередное воспоминание?

–Нет, но я уверено ответил тебе, что это было. Хотя до этого разговора даже не помнил, были ли у меня друзья.

–Тебе повезло, что отец у меня был водителем со стажем, который периодически давал мне покататься по полю на служебной машине, – весело говорит Джанин, занимая водительское сиденье.

–Ты тоже это сейчас вспомнила?

–Нет, я этого и не забывала.

Усаживаюсь на пассажирское сиденье, все еще пытаясь разобраться, что еще я могу вспомнить.

И невольно все мысли возвращаются к той девушке. Примеряю ее лицо к обрывочным ощущениям и мимолетным кадрам из прошлого. И в отличие от Джанин, ее образ крайне удачно везде вписывается, словно является неотъемлемой частью моего прошлого.

24.

Ребекка

Ты предал меня.

Ты предал нас.

Хочу найти тебе оправдание, но в голову не приходит ни единого слова в твою защиту. Кроме А-2. Именно вирус сделал из тебя зверя, заставил забыть меня и предать.

В лаборатории был чужой человек. Обманка.

Лучше считать так, чем что ты сделал это добровольно. В противном случае, даже жить не хочется.

Вспоминаю ваш поцелуй у меня на глазах, и хочется засунуть два пальца в рот.

Меня больше нет. Заглядываю внутрь, а там ничего. Пустота и вакуум, поглощающий свет извне. Я умерла у тебя на глазах, а ты этого даже не заметил.

Иду, куда глаза глядят. Серые грязные дома сменяются другими грязными домами. Чумазые лица жителей сменяются лицами зараженных. Сколько же вас тут? Сколько осталось еще нетронутых?

Меня не сторонятся, но и не обращают внимания. Я никто. Пустое место. Всего лишь оболочка, в которой все умерло. Все, чем она жила. Все, что она любила.

Ноги сами приводят меня на южную окраину города, к дому, в который мы вышли из тоннеля.

Мимолетная мысль мелькает в голове, но я уже открываю дверь и вижу своего брата. Он сидит, развалившись на диване, явно пребывая под кайфом.

–Ребекка? Ребекка, это ты?! –его затуманенные глаза пытаются сфокусироваться на мне.

–Я.

–Ты все еще не сдохла?

–Считай, что я сдохла.

–Что с твоими глазами? Твою мать, ты заражена?!

–Уже нет. Мне вкололи лекарство.

–Откуда ты его взяла? Это же был миф! В городе нет лекарства!

–А я нашла.

Сажусь на пол этой пыльной комнаты и просто смотрю на моего брата. Мне сейчас все равно. Абсолютно плевать на весь мир. Такое состояние, что если вдруг все вокруг загорится синем пламенем, я буду, в общем-то, не против.

Стиви принимает сидячее положение и рассматривает меня.

–Что с тобой?

–Тебе не все равно?

–Так-то оно так. Но я же вижу, в каком ты состоянии!

–Только не говори, что тебя когда-то волновало мое состояние.

Это уже становится не смешно. Если там наверху кто-то есть, он решил меня раздавить и мокрого места не оставить? После всего, что случилось, мне еще Стиви не хватало с его призраками прошлого.

Смотрю на него и понимаю, что даже для ненависти уже нет места. Абсолютное ничто.

Он кивает на дверь.

–Что в городе творится? Я слышал какие-то крики.

–Ты со своей наркотой все пропустил.

–Что-то важное?

–Город захватили зараженные, которых теперь на улице пруд пруди. Выйдешь – и станешь таким же, только вот тебе лекарства уже никто не даст.

Мы молчим. Вижу, как напрягается его лицо в попытках осознать услышанное. Мне кажется, я даже слышу, как крутятся в его голове шестеренки: медленно, со скрипом.

–Ты уходишь?

–Да.

–Куда?

–Не важно.

–Слушай, если тебе уже все равно, может, выменяешь мне маску?

–На что? Мне ничего не надо.

–Я могу дать тебе немного еды и воды в дорогу. На пару дней. Сама понимаешь – самому надо.

Вот о чем я не позаботилась, так это о собственном пропитании на ближайшие дни. Я даже голода сейчас не ощущаю, словно все рецепторы умерли. У меня даже мысли не возникало, что мне что-то может понадобиться. Мертвым ведь ничего уже не надо.

–Идет? Ну, давай меняться, сестренка! Тебе же маска уже не нужна, если ты под лекарством. Тебе-то уже не страшно! А я, знаешь ли, жить еще хочу.

–Забирай, – кидаю ему защитную маску.

–Я сейчас, никуда не уходи.

Он скрывается в соседней комнате, но возвращается спустя минуту с небольшим мешочком в руках.

–Тут вода и сухие макароны. Это все, – он протягивает мешок мне и, судя по лицу, явно ждет спасибо.

Встаю, забираю сверток и закидываю его в рюкзак. Направляюсь к тоннелю, намереваясь раз и навсегда покинуть это проклятое место.

–Слушай, а может, останешься? Мы можем все начать сначала! Мы же неплохо ладили когда-то!

Резко разворачиваюсь и одним прыжком сокращаю между нами расстояние. Вжимаю Стиви в стену, уперев дуло винтовки ему в подбородок. От неожиданности и наркотического угара, он чуть не падает.

–Как таких ублюдков еще земля носит?! Если бы ты меня тогда не спас, меня сейчас ничего бы не оставило пристрелить тебя, а ты уже видел, на что я способна. Только сейчас я точно добью!

Руки так и чешутся пустить ему пулю в лоб и смотреть, как мозги размажет по стене.

–Ладно-ладно! Я все понял! Успокойся, сестренка!

–Я искренне верю, ты будешь гореть в аду за все, что сделал! Надеюсь, наши пути больше никогда не пересекутся! Можешь пойти и сдохнуть любой смертью на свой выбор.

Отхожу от него, и Стиви сползает на пол. Боже, как он жалок.

Открываю увесистую дверь в тоннель и теряюсь в его темноте. Даже фонарь включать не хочу, словно только лишь темнота поймет и примет меня.

Если и она отвергнет меня, я всегда успею пустить себе пулю в лоб.

Я обещала Уолтеру, что вылечусь.

Но что выживу – никому не обещала.

Алекс

Мы чуть не заблудились по пути обратно в лагерь зараженных. Благо по дороге в Вестмайер мы ехали почти все время по прямой, поэтому найти обратный путь было не так проблематично.

Джанин всю дорогу постоянно болтала. В основном – на всякие отвлеченные темы. Слушаю ее вполуха, размышляя о своем.

–Никогда не думала, что доживу до совершеннолетия! Особенно после вируса! Представляешь? Я скоро стану совсем взрослая!

«А ей не было и пятнадцати, когда мы встретились»

Достаю листок и записываю карандашом рядом с именем Ребекка цифру пятнадцать. И ставлю вопросительный знак. Это же ей было столько лет? Кому, если не ей?

Это сводит меня с ума! Сжимаю виски ладонями, пытаясь унять этот хаос в мыслях.