Текст книги "Потерянная жизнь"

Автор книги: Анна Карпова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

1.

Ребекка

В компании Уолтера и Гретты я возвращаюсь в Вестмайер, чтобы найти лекарство для Алекса. Он заразился. И я теперь обязана сделать все, что в моих силах, чтобы помочь ему. Ненавижу этот город всеми фибрами своей души.

В папке, которую Гретта украла у Тайлера, главы «спасенных», как он их сам называл, Уолтер нашел информацию, что в Вестмайер завезли целый фургон лекарства. Это мой шанс! Мы должны проникнуть туда максимально незаметно, отыскать сына Уолтера и лекарство.

Как я потом буду искать Алекса, даже не представляю. Подумаю об этом завтра. Мне самой-то не очень верится в успешность нашего похода.

Мы идем уже второй день. Если верить Уолтеру, совсем скоро мы доберемся до Вестмайера, чьи высокие шпили заброшенных высоток должно быть видно издалека.

Гретта всячески пытается меня отвлечь от мрачных мыслей, понимая, что из нашей троицы, мне паршивее всего. Цель их похода – найти сына. Такая благородная и сияющая цель, что аж слепит. Моя же совсем другая, словно обратная сторона медали – найти лекарство только ради того, чтобы не дать Алексу умереть.

–А у тебя были братья или сестры, Ребекка? – спрашивает Гретта.

В своих попытках отвлечь меня от плохих мыслей, она невольно наталкивает на другие темные мысли и воспоминания.

–Да, но я не желаю об этом говорить.

–Почему?

–Они все умерли.

Ну, не совсем все. Стиви-то еще жив, возможно. Для меня до сих пор является загадкой его поступок, когда он отпустил меня, не выдав свою сестру. Никогда не считала его даже чуточку хорошим человеком, но тот его жест выбивается из общей картины, словно это был вовсе и не мой брат.

Спас, и на том спасибо.

–Нам нужно заходить с южных ворот, – размышляю. – Та дорога ведет на свалку трупов, куда они отправляют всех, кто умер, упаковывая в черные мешки.

–Какой ужас, даже похоронить по-человечески не могут? – спрашивает Гретта.

–Кому это надо? Зачем тратить лишнее время и силы на это? – отвечает ей Уолтер. –Свалка большая?

–Огромная. Я думаю, там лежат тела с начала эпидемии А-2.

–Там безопасно?

–Сейчас бояться надо живых, а не мертвых, – отвечаю. -Ту дорогу сторожат в половину силы, ведь зачем стеречь направление, по которому впереди только горы трупов?

–Хорошо, – Уолтер разворачивает миниатюрную карту. – Тогда скоро нам надо будет повернуть на восток, чтобы обойти прямые пути в Вестмайер. Потом пройдем здесь, – он двигает пальцем по карте, – и подойдем к южным воротам максимально незаметно.

–Что на счет твоего приятеля-сироты? Ты знаешь, где его искать?

–Я предполагаю, но не уверенна точно.

Гретта удовлетворенно кивает, понимая, что больше информации ей из меня не вытащить. Я сама еще толком не определилась, что делать. В первую очередь – найти Дагана. А потом надеяться только на удачу.

–Давайте сделаем привал, – предлагает Уолтер. – А то скоро придется идти через лесополосу, а там могут быть завалы. Понадобятся силы, чтобы их преодолеть.

–Я согласна! Попытаешься кого-нибудь подстрелить нам на обед? – воодушевленно спрашивает Гретта.

–Нет, слишком опасно, – задумчиво отвечает Уолтер, потирая переносицу. – Город слишком близко, они могут услышать выстрел. Зачем нам привлекать лишнее внимание?

Гретта копается в своем рюкзаке, вытаскивая на свет лишь две подсохшие лепешки и банку красной фасоли.

–Боюсь, это все, что у нас есть.

Да, не густо. Надо было подстрелить кого-то раньше, забрать тушки с собой. Так у нас хотя бы сытный обед был. Непривычны они жить постоянно на бегу.

Уолтер хмурится, оценивая запасы, а Гретта продолжает.

–Я разделю на всех поровну.

Усаживаюсь на землю, прислонившись к дереву. В этой местности достаточно много деревьев, плотным строем сторожащих старое шоссе. Их высокие кроны шелестят над нашими головами.

Забираю свою порцию обеда. Вкус почти не чувствую. Не могу отделаться от противных разрушающих мыслей, роящихся в моей голове, словно тараканы. Настроение – хуже некуда. Но у меня хотя бы есть надежда. Если бы не письмо информатора, которое удалось найти в папке Тайлера, я бы уже на себе волосы рвала от ужаса и безнадеги.

Мы обедаем в тишине, отчего я слышу собственное сердцебиение. Равномерное, как часы, отсчитывающие день за днем. Год за годом.

–Не пора ли делать укол? – спрашиваю, глядя перед собой. – Раз в сутки, верно?

Гретта, успевшая доесть свою порцию, уже наполняет очередной шприц из аптечки Литаниумом.

–Давай сюда свою вену, будем тебя лечить.

Понимаю, что она пытается шутить, но мне совершенно не до смеха. Ощущение скованности легких почти прошло, но она велит доколоть курс до конца, боясь рецидива.

Задираю рукав левой руки, предоставляя ей истыканный локоть. Гретта стучит двумя пальцами по сгибу, затем протирает салфеткой и вводит иголку точно в вену.

–Чувствую себя наркоманом, которому вводят очередную дозу, – мои шутки хоть и мрачные, но это все-таки шутки.

–Не говори так.

–Я, вообще-то, пошутила.

Гретта поднимает на меня озадаченный взгляд, словно вообще ни слова не поняла из того, что я ей только что сказала.

–Ладно, проехали.

–Девочки, пора выдвигаться, – Уолтер, как всегда, готов рваться вперед за своим сыном. – К ночи, надеюсь, дойдем до свалки, где и заночуем.

–Мы будем спать на трупах? – такая компания мне совсем не нравится.

–Есть идеи получше? Там хотя бы, безопасно.

Тут с ним не поспоришь.

–Я предпочту спать рядом с ними, чем подвергнуть себя лишней опасности и стать одной из них, – замечает Гретта.

Что ж. Свалка, так свалка.

Алекс

Весь вчерашний день Джейкоб держал меня у себя в доме, подробно расспрашивая про Тайлера и высотку.

–Тайлер неплохо их организовал и приказал убивать всех зараженных без исключения, кто попадается им на пути, – говорю, разглядывая сизые клубы сигаретного дыма, поднимающиеся к потолку. – Они живут там все в страхе.

–Страх – одно из лучших средств контроля.

–Только крайне ненадежное.

–Тут ты прав, – соглашается Джейкоб. – Тем не менее, это не помешало ему собрать их всех и неплохо вооружить.

–У них и транспорт есть, – вспоминаю внедорожники с нарисованным глазом орла в половине солнца и испытываю внутренне удовлетворение при мысли о том, что мы можем их отобрать.

–Это весьма кстати. Когда вернемся, будем реорганизовываться: раздадим оружие, разобьем народ на колонны, назначим главных. Именно по нашему возвращению начнется основная подготовка к походу. Потом и выйдем дружным строем.

–Потом мы все нападем на город?

Именно нападем, а не пойдем выпрашивать лекарство. За ночь я пришел к выводу, что мне не жалко жителей, живущих по ту сторону Вестмайера. Они кричали «Убить», требуя крови, когда я стоял на постаменте около Центра по ликвидации А-2. Они хотели, чтобы я умер. Почему я не могу хотеть того же? К тому же, если информаторы Джейкоба не врут, лекарства должно хватить на всех. Пускай Портер Джонс попотеет потом, пытаясь сохранить власть и порядок в городе.

–Вроде того. Ты, конечно же, пойдешь со мной к высотке.

–А если оружия не хватит? – ведь я действительно не представляю, сколько у Тайлера оружия и боеприпасов на самом деле. Мне могли показать лишь малую часть, или же наоборот – сейчас от него и следа не осталось.

–Берем все, что найдем. А дальше будем импровизировать.

–У них там целая система на случай атаки зараженных. Первые семь этажей – нежилые. Внизу сидит, как правило, один постовой. На лестничных пролетах первых этажей навалена мебель и куски металла. В случае атаки, они наглухо заваливают лестницу, отрезая все пути подхода.

–И отхода тоже, – замечает Джейкоб. –Они сами закроют себя, собственноручно забивая гвозди себе в гроб. Это нам даже на руку.

–Собираешься поселиться внизу и выжидать?

–Почему нет?

Потому что у меня нет времени – хочу ответить ему. Но понимая, насколько неустойчиво наше доверие и взаимопомощь, вынужден прикусить язык.

–Насколько действенно снадобье Далины? Вы хорошо помните своих друзей? Семью?

Вижу, как меняется лицо Джейкоба, словно он только что съел самый кислый лимон на свете.

–Нет, парень. Я их уже не помню. Даже имен. Если бы не кольцо на пальце, я бы даже не вспомнил, что был женат.

–Дети?

Джейкоб отрицательно качает головой.

–Не помню. Далина изобрела не лекарство, а лишь вещество для продления нашей жизни. Оно не убирает симптомы. Постепенно и ты всех забудешь.

–Почему же вы тогда помните тот день, когда заразились? Это же было уже достаточно давно. Как такое возможно?

Джейкоб пожимает плечами.

–Мне почем знать? Далина так и не смогла найти ответ на этот вопрос. Я думаю, это подсознательная память организма, который скоро умрет – помнить то, что убило его. Понимаешь, я помню все в мельчайших подробностях, а что было за неделю до тех событий – нет. Пустота. Словно кто-то взял и вытащил этот файл из башки. Сначала будешь забывать какие-то мелочи, связанные с человеком, мелкие события. Потом забудешь и самого человека. Вот такие дела, парень.

Не хочу забывать Ребекку. Все, что угодно, только не это.

2.

Алекс

Ближе к обеду Джейкоб все-таки отпустил меня. Надеюсь, он получил достаточно информации об устройстве высотки выживших, чтобы грамотно продумать и составить план нападения.

Возвращаюсь к двум матрацам, которые нам выделили под спальные места. Джанин сидит ко мне спиной, но, как только слышит шаги позади, сразу разворачивается.

–Я для тебя обед принесла. Сегодня давали вареный картофель и стручковую фасоль.

Она протягивает тарелку, наполненную ароматным обедом.

–Как по мне, очень вкусно. Словно к маме на кухню вернулась.

–Спасибо за заботу, но я мог бы сам сходить за едой.

–Откуда мне было знать, когда ты освободишься? А в столовой сказали, что опоздавших не ждут. Ты мог остаться без обеда.

Усаживаюсь на свой матрац и молча забираю еду из ее рук. Действительно, вкусно. Как будто мы ненадолго вернулись в мир «до».

–Алекс, послушай…-мнется Джанин. – Я понимаю, насколько тебе тяжело и больно сейчас, но…

–Что но?

–Можно я задам вопрос?

–Валяй.

–Как ты собираешься привести Джейкоба в высотку, если там Ребекка? Ты же рискуешь заразить ее.

–Я очень хорошо знаю Ребекку. И знаю, как она относится к тем людям, что там остались. Поверь, я уверен больше, чем на сто процентов, что ее там уже нет.

–Думаешь, она ушла на следующий день?

–Если не в этот же.

–Она же тяжело больна?

–Да, но ее это вряд ли остановит.

–А ты не боишься подвергнуть тех людей из высотки риску быть зараженными?

Отрицательно качаю головой.

–Это было мое условие для Джейкоба. Я соглашусь их туда привести только в случае минимальных потерь среди мирного населения. Если заразится Тайлер или его бравые солдаты, грабящие и убивающие невинных людей, то так им и надо. Но там есть и мирные люди. Думаю, Джейкоб сможет найти решение этой небольшой проблемы.

Доедаю свой обед и встаю, чувствуя, как организм благодарит за порцию сил и энергии.

–Отнесу тарелку обратно и прогуляюсь, – не знаю, зачем отчитываюсь перед Джанин. Думаю, ей стоит знать, где я, чтобы не поднимать панику раньше времени.

–Можно с тобой? – она уже подрывается с места, но одним движением руки усаживаю ее обратно.

–Нет, сторожи наши вещи. Мне надо побыть одному.

Не давая шанса ей сказать и слова, выхожу из старого медицинского корпуса, который теперь используется как ночлежка, на свежий воздух. Попутчиков в моих размышлениях мне сейчас точно не надо.

Прогуливаясь около часа по территории лагеря, не найдя себе применения, усаживаюсь на лавочку около столовой. Рядом лежат дрова для кухни. Беру одну толстую ветку с земли.

Достаю нож и принимаюсь отсекать все лишнее. Работа руками всегда занимает мозг от плохих мыслей, от которых, если честно, хочется уже выть и на людей кидаться.

Постепенно из неброского куска дерева вырисовывается крохотные очертания куколки. Закончив, как мне кажется, отсекать все лишнее, разглядываю поближе маленькую деревянную фигурку.

Кажется, я где-то видел такую. Не могу вспомнить, где. Может, раньше я занимался чем-то подобным? Долго перебираю в голове все свои воспоминания о жизни, размышляя, мог ли я уже начать что-то забывать. Странное ощущение, словно пытаешься приложить песчинку на пляже к песку и понять, отсюда она или нет. Вроде, и да, но вроде и нет.

Еще какое-то время разглядываю крохотную фигурку, высотой всего сантиметра три, как внезапно слышу со стороны медицинского корпуса какие-то крики. Заподозрив неладное, сразу же бегу в самую гущу событий.

Перед дверями уже собралась приличная толпа народа, которые кольцом обступили кого-то. Сквозь них пытаюсь разглядеть, что же там такое творится.

–Давай! Наваляй ей!

–Хлоя! Ты лучшая!

–Давай! Девочка! Работай руками!

Со всех сторон раздаются радостные крики, подбадривающие кого-то внутри человеческого круга.

–А то новенькая совсем оборзела! – кричит мужчина слева от меня. А статный парень справа, забравшись на деревянный ящик, чтобы возвышаться над всеми, пытается перекричать толпу:

–Принимаю ставки! На Хлою даю полтора коэффициент, на новенькую три! Успей поставить!

Начиная подозревать, что происходит, с силой расталкиваю людей, стоящих передо мной. Глазам открывается ужасающая картина: Джанин дерется с девушкой, в полтора раза крупнее ее. Хлоя победоносно восседает на уже изрядно потрепанной Джанин, размахивая руками. Затем она хватает Джанин за волосы и резко бьет затылком об землю.

В ту же секунду срываюсь с места, с ходу протаранив эту деваху. Хлоя удивительно ойкнув, падает на землю. Мне не составляет труда прижать ее под собой. Одним коленом упираюсь в грудь, другим прижимая ее правую руку, лишая возможности скинуть меня в первую же секунду.

–Что здесь, мать вашу, происходит?! – ору на нее.

Если она так и продолжит смотреть на меня язвительным взглядом, словно не я прижимаю ее к земле, а она меня, честное слово, я убью ее. Дотянусь до камня и всажу его в черепную коробку, с удовольствием наблюдая, как будут светиться мозги на солнце.

А-2. Что ты со мной делаешь?

–Э, пацан! Ты кто такой?!

–Верните драку!

–Отпусти ее!

Сзади кто-то с силой оттаскивает меня от девушки.

–Алекс, тихо! Дай я тебе все объясню, – по голосу узнаю Сэма, того самого парня, что нашел нас в деревне ночью и привез сюда.

–Что это такое?! – ору на него, все еще удерживая кулаки в сжатом состоянии.

–У нас тут ставки вообще-то! – возмущается парень, взобравшийся ранее на деревянный ящик. – У нас ставки горят!

Правой ногой с силой бью по ящику, отчего местный букмекер теряет равновесие и падает вперед, по пути встретив лицом мой кулак. Слышится хруст сломанного носа.

–Тихо! –орет на меня Сэм. – Успокойся! Возьми себя в руки, парень!

–Он мне нос сломал!

–Хочешь, еще что-нибудь сломаю?! – яростно кричу на него и на всех собравшихся вокруг. – Что за херня у вас тут творится?!

Сэм продолжает оттаскивать меня от Хлои и паренька. Вижу впереди Джанин, которая смогла подняться на колени, и теперь смотрит на свои окровавленные руки. Она медленно поднимается и бредет ко мне, словно во сне. Осторожно кладет руки на плечи и прижимается всем телом. Кажется, неплохо ее головой приложило о землю.

–Она хотела забрать твою винтовку! Я не позволила! Она сама спровоцировала драку, я не причем! Успокойся, Алекс, милый!

–Вот, возьми, – снимаю толстовку одним рывком и даю ей прижать к носу, из которого во всю хлещет кровь, заливая округу. –Прижми, это должно остановить кровь. Ну?! Кто еще хочет попробовать у меня что-то отобрать?!

Слышу сзади шаги.

–Алекс, пойдем. Я тебе все объясню, – серьезно говорит Сэм. Эх, жаль, что моя винтовка осталась в палатке. –Давай поговорим спокойно. У тебя приступ, пошли отсюда!

–Отпусти меня! Я вам всем глотки перережу!

Кто-то резко уводит мне руки за спину и сильно сжимает их.

–Алекс, успокойся! – это Джейкоб. Что? Все в сборе? – Пошли отсюда. Представление окончено! Расходитесь и займитесь делом!

3.

Алекс

Джанин лежит на своем матраце, хлюпая носом и продолжая сжимать мою толстовку, которая вся пропиталась кровью. Второй рукой она не отпускает мою ладонь, словно боится потерять сознание, если отпустит.

–Алекс, у тебя был приступ! – кричит Джейкоб, выплескивая мне в лицо кружку холодной воды. –Возьми себя в руки!

–Хочешь, ударь меня? – говорит Сэм, подставляя свое лицо. –Тебе полегчает, обещаю.

Чувствую, как бешеная злость, бурлившая лавой во мне минуту назад, постепенно сходит на нет. Делаю глубокий вдох.

–Вот так, парень, успокаивайся.

Джанин осторожно сжимает мою ладонь.

–Я здесь, Алекс. Все хорошо, -шепчет она, и меня это почему-то успокаивает.

Джейкоб встревоженно ходит вокруг, не переставая кидать на меня странные взгляды.

–Как давно был предыдущий приступ?

Мы с Джанин переглядываемся. Это было, когда я ночью до ужаса хотел перерезатьл всех людей, спящих на полу в медицинском блоке. День назад? Два?

–Один или два дня назад.

–Плохо, парень. Слишком частые и быстротечные вспышки.

–Что это значит? – вот чего мне не хватало, так это плохих новостей.

–Когда приступы приходят слишком часто, это очень плохой знак, – он многозначительно смотрит на меня, а затем выдает на выдохе. -Алекс, твоя болезнь жрет тебя очень быстро.

Джанин сильнее сжимает мою ладонь. А мне нечего ответить.

–Расскажи, что ты помнишь о своей жизни? Как звали твоих родителей? – спрашивает Джейкоб, присаживаясь напротив. Сэм стоит в дверях, готовый, если что, кинуться успокаивать меня.

Силюсь, напрягая все извилины своего мозга, но в какой-то момент осознанию, что ларец пуст. Там ничего нет. Шаришь рукой по дну и ничего не находишь.

–Я…Я не помню…-с ужасом признаюсь, пугаясь все больше и больше.

–Даже приблизительно?

–Помню, что мама – хорошо, папа – плохо. Это все, больше ничего…Наверное, он был не очень хорошим человеком.

Как я мог забыть собственную мать? Неужели Джейкоб прав, и А-2 слишком быстро поедает мой мозг?

–Все еще хуже, чем я думал по началу, – размышляет Джейкоб. –Ты же в курсе, что у всех инкубационный период разный? Кто-то быстрее превращается в животное, кто-то медленнее.

–И что? Со мной-то что?

–Вот ты как раз первый вариант.

–И что это значит?

–Боюсь, у тебя осталось очень мало времени, – мрачно заключает Джейкоб. – Около месяца. И тогда даже лекарство не поможет. Ты вытянул короткую соломинку, дружок.

Вот и все. Вот так просто. Организм решил, что ему проще сдохнуть, даже не дав мне шанса все исправить.

Склоняю голову и пытаюсь сдержать вырывающуюся наружу панику.

–Хорошо, со мной все понятно. Но почему никто не разнял драку? – мне все еще трудно держать себя в руках, чтобы не пойти крушить им всем лица.

Джанин поворачивается на бок, продолжая шмыгать носом. Судя по ее взгляду, она уже ненавидит Сэма и всех, кто населяет этот лагерь.

–Чтобы удержать народ в сплоченности и не позволить всем передушить друг друга, я принял решение разрешить драки, – говорит Джейкоб. – Общественные драки. Когда с кем-то из жителей случается приступ, он может пойти и подраться. Группы, как правило, обговорены заранее, чтобы верзила не пожелал пришибить маленькую девочку. Понимаешь?

–Еще не до конца. Продолжай.

–Группы сформированы из людей, которые подходят друг другу по силе и массе. Даже у девушек есть свои группы. И когда случаются приступы, народ дерется друг с другом, чтобы выпустить пар, чтобы успокоить таким образом свой приступ, -он демонстрирует красный тряпочный браслет. – Приступы приходят внезапно, и не всегда у человека есть возможность искать кого-то одного для драки. Поэтому все разделенные группы носят вот такие браслеты, чтобы отличаться. Если у тебя красный, и случается приступ, ты ищешь любого человека с красным браслетом, и можешь драться с ним.

–А почему нельзя просто сдерживать эти порывы? Неужели это так сложно? У меня иногда получается подавить это безумное желание крови.

Сэм устало вздыхает, словно ему надоело слышать одно и то же в сотый раз.

–Сдерживать себя, как ни странно, вредно. Мы это выяснили наглядным путем. Был у нас один паренек, который по природе был очень тихим, бесконфликтным. И когда его поначалу прошибали приступы, он уходил в лес гулять на полдня, пока не отпустит. А потом однажды настал момент, когда он взял кухонную вилку и ночью собственноручно выколол глаза трем ребятам, что спали рядом. Ему хватило около десяти секунд, пока народ просыпался, чтобы изувечить троих парней.

–Что с ним стало? Вы его убили?

–Нет, зачем? Мы и так все трупы уже. Мы его выгнали. Отвезли на машине далеко с завязанными глазами, высадили и уехали. Как он плакал, как просил простить его. Бешенство внутри, оно словно копится, понимаешь? И потом наступает точка невозврата, когда человеку сносит крышу окончательно.

–Поэтому ты и разрешил драки. С этим выяснили. Что за ставки?

–А почему нет? – спрашивает Сэм. – Нужно же народу как-то развлекаться.

–Что ставят? Деньги? От них же сейчас нет никакого смысла.

–Нет, эти бумажки уже никому не нужны. Раньше ставили на кон порошок Далины, теперь, когда он стал в дефиците, делают ставки своей пайкой на обед. Народ требует хлеба и зрелищ, Джейкоб им это предоставляет. Все счастливы.

–А если во время драки кто-то насмерть прибьет своего оппонента?

–Мы строго следим за этим. Если видим, что драка переходит границы дозволенного спарринга, разнимаем дерущихся. Все просто.

Тереблю в руках деревянную куколку, выструганную мной часом ранее.

–Только вот знаешь в чем проблема, – холодно замечаю Сэму. – Что я больше чем уверен, что у Хлои не случилось никакого приступа. Она специально спровоцировала драку.

Сэм медленно кивает.

–Джанин, можешь рассказать, что произошло?

Она усаживается, подгибая колени под себя. Ее лицо почти полностью покрыто кровью, но черные глаза ясны, как никогда.

–Когда Алекс ушел, – начинает она, обращаясь к Сэму. – Я сидела около наших вещей, размышляя о своем прошлом. В комнату вошла эта дама с двумя девками поменьше. Они о чем-то перешептывались и показывали на меня пальцем. Потом Хлоя отделилась от них и подошла ко мне, требуя отдать ей винтовку Алекса.

–Так и сказала?

–Да, подошла и говорит: «Отдай мне винтовку, она ему все равно не нужна. Сможет добыть еще!». А я послала ее в пешее эротическое путешествие к горам Тибета. Ей это, как ты мог догадаться, не понравилось. Она что-то завопила, схватила меня за волосы и поволокла на улицу.

–Где и началась драка, – закончил за нее Сэм. – Что ж, действительно, она некрасиво поступила.

–Выставьте меня против нее, – заявляю, потирая кулаки. – Посмотрим, куда денется ее храбрость.

–Исключено, пары мальчик с девочкой запрещены для драк. Да и самопроизвольные драки, которые проводятся не по причине приступа, строго караются. Мы следим за своими ребятами и лагерем в целом. Без него, тут все давно бы уже передохли.

–Значит, я сегодня подпортил кому-то день с его ставками. Очень жаль.

–Ты все правильно сделал, я думал у нее приступ. Хотя у Хлои есть своя пара, – Сэм задумчиво чешет подбородок. –Поэтому я сначала удивился, почему она дерется с Джанин. Подумал даже, что изначальный приступ был не у Хлои.

В итоге, Джейкоб встает и говорит:

–Алекс, Джанин собирайтесь. Вы пойдете со мной.

–Мы наказаны?

–Нет, нежелательно вам сегодня спать со всеми. Останетесь на ночь в моем доме. Ты мне, парень, еще живым и здравомыслящим нужен. У меня на тебя большие планы.

Ребекка.

Стремительно наступал вечер, принося с собой холодный ветер, трепавший мои волосы. Люблю такой ветер. Он словно пронизывает тебя насквозь, продувает всю твою душу, убирая лишнее и оставляя лишь то, что действительно важно.

–О чем задумалась? – спрашивает Гретта, поравнявшись со мной. Уолтер идет впереди, постоянно сверяясь с картой.

–О том, как мы будем пробираться за стену города. Она высокая, просто так не перепрыгнешь. К тому же – колючая проволока. Мы выбирались на грузовике, который трупы вывозил.

–Значит, на нем же и заедем обратно, – говорит впереди идущий Уолтер. – Дождемся очередного привоза новой партии, вырубим водителя и присвоим себе его грузовик.

–А его бросим на свалке?

–Не переживай, Гретта, я думаю, он доберется обратно.

Рассматриваю в голове план Уолтера со всех сторон.

–Хорошо, ну заедем в город, дальше что? Перед постовым своим прикинешься? Даже если он не заметит, далее грузовик надо будет завести в склад. Где в этот момент будем мы с Греттой? Как ты там собираешься общаться с людьми?

–Ребекка, успокойся, – холодно замечает Уолтер, понимая, что я указываю ему на дыры в его же плане. – Я думаю, с этим мы сможем разобраться по ходу дела.

–Подумай над тем, что сделать все мы должны максимально незаметно. Привлечем к себе лишнее и ненужное внимание, считай, что мы трупы.

Уолтер устало трет переносицу.

–На карте в одном месте стоит крестик ручкой. Нам до него около получаса ходьбы. Думаю, это какое-то важное место.

–А откуда у тебя эта карта?

–Выпросил у рейдеров, когда ходил в вылазки. С тех пор она при мне.

Следующие полчаса мы пробирались сквозь лесные заросли к заветному крестику. Выходя к очередной развилке, меня внезапно одолевает чувство де-жавю, словно я тут уже была когда-то. Никак не могу отделаться от мысли, что по этой дорожке я уже точно ходила, хотя как можно запомнить ничем не примечательную лесную тропу – ума не приложу. Но волнующее чувство не хочет меня отпускать.

Выйдя на небольшую лужайку, я поняла, почему этот лес казался мне таким знакомым. Впереди, сливаясь с ночной темнотой, стоял домик Эдель. Той самой Эдель, что вытащила меня с того света, когда Алекс приполз к ее дому на коленях с живым трупом на руках.

–Это дом Эдель! Мы жили у нее! – радостно восклицаю в ночи. Как же я счастлива увидеть родное лицо старушки. – Пошлите скорее! Это она спасла меня!

Уолтер с Греттой с тревогой переглядываются, но уже в следующую секунду спешат за мной.

4.

Ребекка

Не терпится снова увидеть ее доброе лицо! Чувствую, как слезы счастья прожигают глаза. Никогда бы не подумала, что смогу увидеть ее снова.

Чем ближе я бегу к дому, тем больше меня одолевает тревога. Издалека в темноте я не рассмотрела то, что предстает моим глазам сейчас: разбитое кухонное окно с развевающейся на ветру белой шторкой. Внутри все сжимается в тугой комок нервов, и я моментально останавливаюсь как вкопанная. Ох, не нравится мне все это.

Судя по звукам, Уолтер и Гретта делают то же самое. Слышу, как Уолтер вздергивает автомат.

Медленно подхожу к стене, слегка касаясь ее рукой. Бетон холодный, словно дом давно не обогревали. Внутри очередной раз дергается сердце. Обхожу вокруг, осторожно подступая к распахнутой настежь входной двери. Здесь случилось что-то страшное.

–Ребекка, – шепчет Уолтер. –Я первым пойду.

Пропускаю его внутрь, доставая из-за пояса пистолет. Спустя минуту он возвращается.

–Чисто. Тебе лучше самой посмотреть, – он неуверенно отходит в сторону, еще размышляя, стоит ли пускать меня внутрь.

–Что? Что там произошло?

–Заходи. Сама все увидишь.

Следуя внутреннему порыву тревоги и паники, практически влетаю в дом. Точнее, в то, что раньше называлось домом. Мебель разбита и разломана, пол устлан каким-то мусором, пылью и кусками бетона. Кто-то тут знатно постарался.

Обхожу комнату за комнатой, чувствуя, как по щекам текут слезы. Под ногами хрустит стекло и остатки мебели. Так тихо, только ветер завывает через разбитое окно.

Захожу в спальню и вижу Эдель. Ее тело мирно лежит на кровати со сложенными на груди руками. Она выглядит спящей, но по цвету ее кожи я понимаю, что это не так.

Она умерла.

–Странно, что она не начала разлагаться, – слышу сзади холодное замечание Гретты, отчего хочется прописать ей между глаз. – Наверное, холода сделали свое дело.

Медленно подхожу к телу Эдель и сажусь на край кровати. Хочется ей столько рассказать, но что теперь значат слова? Ничего.

–Почему ее не тронули? – спрашиваю хрипло.

–Думаю, дом ограбили те, кто гостил у нее, когда она умерла. А не тронули, наверное, из уважения.

–Почему тогда не похоронили по-человечески?

–Вот это я не могу сказать тебе.

Уолтер мнется в дверях комнаты, а затем тихо зовет Гретту с собой.

–Пойдем. Мы осмотримся немного.

Они уходят, оставив меня наедине со светлым кусочком моего прошлого. Я потеряла еще одного близкого человека. Бесконечная череда потерь.

Она столько для нас с Алексом сделала, хотя, по большому счету, не должна была. Вытащила меня с того света, выходила, накормила, пригрела. Вспоминаю то время с потрясающей светлой тоской.

Которая теперь омрачена суровой действительностью.

–Очень надеюсь, что ты умерла безболезненно, – говорю шепотом. –Спасибо тебе за все, что ты сделала для нас. Я никогда этого не забуду.

Медленно выхожу из комнаты, вытирая рукавом непрошенные слезы.

–Мы должны похоронить ее. Я не могу так все оставить, вы должны меня понять.

Гретта с Уолтером снова переглядываются, затем кивают.

–Мы можем заночевать на чердаке, -говорю, рассеянно указывая куда-то в потолок. – Думаю, там еще осталось наше с Алексом спальное место. А утром сделаем все, как надо.

Именно здесь он впервые признался мне в любви.

Внезапно Уолтер резко вздергивает руку вверх, чтобы все замолчали. Снаружи слышатся несколько голосов и тяжелые шаги. У нас гости.

–Быстрее, на выход! – командует Уолтер, и мы тут же устремляемся к распахнутой двери.

Выбегая из дома, и я слышу короткое: «В лес!». Голоса тем временем все ближе. Мы рискуем быть замеченными, ведь путники, кем бы они ни были, идут именно сюда.

Несусь на всех парах, подняв пистолет одной рукой вверх. Потерять его еще не хватало.

–Э! Кто там?

Ну вот, нас заметили.

–А ну стоять!

В спину ударяет луч фонаря, вырисовывая удлиненные тени на земле.

–Стоять! Кому говорят?! Видал? Они наше место разграбили! Стойте, сволочи!

Легкие горят огнем, но я не могу позволить себе остановиться и быть застреленной браконьерами. Когда мы достигаем лесополосы, Уолтер коротко командует:

–Рассредоточиться. Найти темное место, спрятаться, закрыть глаза и не дышать. Темнота – наш шанс. Встречаемся утром на развилке на километр назад.

Без промедления наше трио распадается на одинокие точки. Не вижу, куда устремились Уолтер с Греттой. Я взяла резко влево по склону вниз. Петляя между деревьями, замечаю скачущий где-то позади луч фонаря.

–Стойте! Я вас всех перестреляю!

Раздается автоматная очередь, разрывающая тишину оглушающим ревом. Резко падаю на землю, спрятавшись за высокую ель. Так дело не пойдет. Еще один скачек фонаря, и они заметят меня. Пригнувшись, несусь дальше, скользя по сырой земле все ниже по склону.

–Одна налево ушла! Парня лови! У него должно быть оружие! – перекрикиваются наши преследователи.

Спотыкаюсь об камень и кубарем лечу вниз, собирая спиной все камни и кочки. Мое тело, словно тушка, глухо плюхается на жесткую землю. Грудная клетка разрывается от боли. Заставляю себя подняться на колени и ползти вперед.