Текст книги "Потерянная жизнь"

Автор книги: Анна Карпова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Налево уходит длинный коридор с рядами дверей по правой стене. В том конце кто-то играет на гитаре. Прямо – зал ожидания, когда-то заполненный рядами стульев, от которых сейчас мало что осталось.

Уолтер машет рукой налево, прикладывая палец к губам, чтобы мы вели себя максимально тихо. Я тыкаю пальцем под ноги, а затем показываю на глаза: «Следите внимательно, куда наступаете». Мы не можем знать, кто сидит в той комнате, сколько их и вооружены ли они.

Под заветной дверью слабо сочится мягкий свет и звучит стройный гитарный перебор. Непривычно слышать гитару в мире «после». Мужской голос затягивает тихую песню, продолжая ловко перебирать струны.

Ты навсегда уйдешь туда,

Откуда видно города,

Откуда мир еще живой,

Так забери меня с собой.

Твоей руки не отпускать,

Твои глаза не закрывать,

Чтобы смотрели в небеса,

Куда сбежала от меня.

Лети, родная, высоко

Я знал, что будет нелегко.

Но черные твои глаза

Все разрешилось за меня.

Мы завороженно слушаем грустную песню, стоя втроем около двери. Никто не решается прервать парня. Когда звук гитары затихает, Уолтер, не церемонясь, с ноги вышибает дверь. Парень внутри резко вскрикивает, прижимая гитару к себе.

–Что? Кто вы?

Уолтер целится ему прямо в лоб.

–Не ори. Ты тут один?

Парень кивает головой.

–Пушку опусти, здоровяк, – говорит парень спустя пару секунд, поняв, что мы не собираемся вышибать ему мозги прямо сейчас.

Шустро он оклемался от внезапного страха и нежданных гостей.

–А то что? – спрашивает Уолтер.

Парень достает из кармана пульт с маленькой кнопкой посередине.

–Знаешь, что это? – он демонстративно крутит своим устройством прямо перед носом Уолтера.

–Нет.

–Весь коридор заминирован. В стенах и полу я спрятал взрывчатку на случай чего-то подобного. Когда придут гости, зараженные, второй Судный день. Кто угодно! Бабах! И все взлетит в небеса!

–Для чего тебе это? – спрашивает Гретта, нервно оглядываясь на дверной проем, словно еще не поздно сбежать.

–Не хочу заразиться и сдохнуть, как крыса. Это, – он снова показывает на пульт, – моя личная безопасность, которую обеспечил я себе сам. Если сунется кто чужой – ба-бах и все! Пристрелишь – нажму на кнопку, и заберу вас с собой на тот свет. А вообще, зачем я с вами распинаюсь? Чего вам надо?

Во время этой пламенной речи у меня была возможность получше рассмотреть его жилище. Раньше здесь, скорее всего, был какой-то кабинет – просторная комната с высокими потолками. Кругом стоят всевозможные тюки и мешки. Ящики с неизвестной маркировкой, наборы посуды, старый подсвечник, детский трехколесный велосипед, штуки три акустические гитары, старинный резной стул. Комната была завалена всевозможным хламом. А еще я замечаю топор. Очень похожий на мой топор.

–Ты торгаш? – перебиваю Уолтера, который уже рот раскрыл, чтобы ответить.

Парень переводит на меня взгляд и внимательно изучает.

–Увидела что-то знакомое?

–Откуда у тебя этот топор? – спрашиваю бесцеремонно.

–Тебе-то что?

–Это мой топор.

–Был твоим.

–И снова станет.

–Откуда такая уверенность?

–Я им людей убивала, не думаю, что ты захочешь иметь дело с товаром, запятнанным чьей-то кровью. Видишь скол на лезвии? Это от человеческих костей.

И ему совсем не обязательно знать, что топором я никого не убивала, а скол остался после цепи, на которой сидел Алекс, когда я разрубала ее.

–Мне плевать, что на нем чья-то кровь. Но хочешь заполучить его, плати. Девочка, ты в курсе, что ты ненормальная? – спрашивает прямо в лоб. –Чердак у тебя тю-тю.

Я, конечно, догадывалась, что немного поехала крышей, но чтобы настолько, что это видно каждому встречному-поперечному, это меня крайне удивило.

–Есть немного, – решаю играть от этого. – Из-за этого у меня крайне нестабильное состояние. Так что? Будешь отвечать на вопрос? Ты барыга?

–Фу, какое неприличное слово. Да, я торговец, – он слегка кланяется. – У вас есть что-то ценное? Могу предложить взамен то, что вам нужно.

–Как мы можем тебе доверять? – спрашивает Уолтер. – У тебя половина здания заминирована.

–Доверять? Ха-ха, рассмешил, вояка. Никто никому не доверяет. А мы с вами – тем более. У вас пушки, у меня взрывчатка под полом. Но мы всегда можем договориться. У всего есть цена. Даже у ваших жизней.

–Где ты берешь товар? – спрашиваю, подводя под главный вопрос последних дней.

–Гуляю, путешествую по разным городам. Обмениваюсь с людьми, ты даже не представляешь, что людям порой надо.

–И чем же они платят тебе за товар? Не деньгами же.

–Нет, кому нужны эти бумажки? Они платят либо тем, что выберу я из их вещей, либо информацией. Информация, кстати, сейчас крайне ценится.

–Ты был в Вестмайере?

Парень молча кивает, а у меня внутри оживает крохотная бабочка. Никто никогда не мог покинуть город, а потом добровольно вернуться в него. Значит, этот парень знает кое-что важное.

–Нам нужна информация, как можно проникнуть туда без лишнего внимания.

Уолтер наблюдает за нами с легким недоверием. Не привык он вести дела с подобными проходимцами, но сила его убеждения, точнее, сила винтовки, тут не имеют значения. Этот парень нас не боится.

–Зачем тебе это? – спрашивает откровенно. – Что ты там забыла? У вас весьма странная компания, чтобы просто так путешествовать. Поэтому давай ты не будешь мне пудрить мозги сказками, что ищете хорошей жизни. Уж точно не в Вестмайере.

–Мне нужно лекарство для моего друга. Он заражен и вскоре умрет без него.

–А ты еще более ненормальная, чем я предполагал. Идти туда за лекарством – чистое самоубийство, девочка. Подумай триста раз.

–Это уже не твое дело, что там со мной случится. Ты знаешь, как мы можем проникнуть туда?

Парень размышляет, разглядывая свой пульт в свете керосиновой лампы.

–Да, я знаю.

–Назови свою цену.

–Так как идти в Вестмайер – крайне плохая идея для вас, цена будет невысокая. Вы все равно там умрете все втроем. А раз впереди вас ждет только смерть, то моя цена– два пистолета с полными рожками патронов. Мертвецам же патроны не нужны.

Прежде, чем Уолтер успевает сказать что-то против, достаю свой пистолет и кладу его прямо перед носом торгаша. Второй пистолет, что достался от убитого мною браконьера, я держу в руках.

–Сначала плати, потом информация.

–Сначала информация, потом вторая часть оплаты, – я отвечаю ему жестко, крепко держа оставшийся пистолет в руках.

–Ребекка, что ты делаешь? – спрашивает Уолтер. – У нас мало оружия, а оно нам нужно! Как ты собираешься без него потом идти?

–Тебе нужно попасть в город или нет? Если мы не сможем попасть внутрь, то оружие нам пригодится разве что для того, чтобы потом перестрелять друг друга от отчаяния.

–Вы закончили? – осведомляется торгаш. – Тогда смотри сюда, психичка.

Он достает старую карту, всю исписанную мелкими надписями и пометками.

–Прямой вход, я так понимаю, вас не устраивает? Охрана, все дела, пристрелят и все.

–Черные ходы? Тайные лазейки? – спрашиваю с надеждой.

–Раньше действовала целая система подземных ходов, но потом кто-то подорвал весь этот лабиринт. Говорят, в тот момент там даже люди внутри были, которые так и умерли, погребенные заживо.

–Я тебе не за слухи плачу, а за достоверную информацию.

–Ладно, ладно, не нервничай, ненормальная. В итоге торгаши вроде меня на пару с патрульными были вынуждены прокопать лопатами себе лаз под стеной. Знаешь, насколько глубоко уходит стена под землю?

–Понятия не имею.

–Около шести метров! Так вот, я могу лишь нарисовать тебе карту, где найти вход в этот самый лаз. Это единственное, что я могу дельного тебе предложить.

–Ты им сам пользовался?

–А как, по-твоему, я добывал товары? Да, проход узковатый, но боком пройти можно, если осторожно. По рукам?

–Сначала карту.

Барыга достает кусок какой-то газеты и на свободном кусочке огрызком карандаша рисует круг.

–Это Вестмайер. Вход находится недалеко от Южных ворот.

–Там, где свалка?

Торгаш поднимает на меня удивленный взгляд.

–Ты-то откуда знаешь?

–Птичка нашептала, так что там с лазом?

–Ладно, поверим про птичку. Все-таки странная ты мадам. Так вот, если идти от свалки к Южным воротам, то нужно взять правее градусов на сорок. Так и постовым на глаза не попадетесь и до лаза дойдете. Далее идёте вдоль стены. Как только увидите на стене краской нарисованный кривой треугольник, разворачиваетесь спиной и отсчитываете ровно двести шагов перпендикулярно. Там будет небольшой валун и труп в мешке.

–Труп вне свалки?

–Да она там уже разрослась, всем плевать, что какое-то тело не довезли а бросили почти под стенами. Сомневаюсь, что его вообще кто-то видел, кроме торгашей, что пользуются лазом. Отличительная черта – у него из мешка торчит рука с детскими часиками на руке. Голубенькие такие. Это сейчас такой ориентир. Раньше была оранжевая каска, но тот человек быстро разложился и завонял. И мы его поменяли.

–То есть вы сами подкладываете туда тела для ориентиров?

–Боже, это тело ребенка? – спрашивает Гретта, первый раз подав голос с тех пор, как мы зашли сюда.

–Лично я не проверял, но ладошка похожа на детскую. Так вот, за ней найдете груду досок, под которыми и скрыт лаз. Только потрудитесь вернуть доски на место, как все залезете. Идет?

–Идет, а где мы выйдем с другой стороны стены?

–В подвале полуразрушенного дома. Оттуда спокойно выходите на улицу и вуаля, вы в Вестаймере. Ну что, психичка, платишь?

Смотрю на Уолтера, а он одним взглядом отвечает, что это то самое. Это наш шанс проникнуть в город незамеченными.

–Слушай, а зачем охранникам совместно с вами делать этот проход? Какой у них интерес? – спрашивает недоумевающий Уолтер.

–Им тоже нужны порой вещи, которых в городе не достать! Так-то, вояка! Так будете платить или нет?

–Плачу.

Отдаю торгашу второй пистолет, который он рассматривает почти с благоговением.

–Теперь меня точно никто не тронет даже вне стен станции! – он радостно прячет свое приобретение в рюкзак. – Все довольны? Только не сказал вам одну вещь!

–Какую?

–За проход придется платить! Раз уже его специально выкопали, то и охраняют от посторонних. А вы как раз-таки посторонние!

–И что это значит? Нас пристрелят всех?

–Нет, передайте им это, – он сует мне в руку небольшой пакет с серым порошком, но тут же его одёргивает. – Скажите, что эта партия знатная. И передайте привет от Билли. Тогда вас пропустят. Только я вам его так просто не отдам!

–То есть мы заплатили за информацию про лаз, через который нас все равно не пустят?! – я не на шутку закипаю. Рука непроизвольно тянется к рукояти ножа. – Ты меня тут разыгрывать будешь?

–Никто изначально и не говорил про успешный поход, – защищается барыга. – Вы купили информацию, как попасть в Вестмаейер незамеченными, я вам ее продал.

–Только про дополнительные условия ты промолчал!

–Я же все-таки торговец, ненормальная.

Устало выдыхаю.

–Какова цена?

–Вон у нее, – он тычет пальцем в Гретту. – Есть лекарства. По ней видно, что она врач. А, медсестричка? Я прав? Дашь пошуршать по твоим запасам?

–Я не дам тебе лекарств, – заявляет Гретта.

–Стой, стой, подожди!– сразу же вклинивается Уолтер. – Мне нужен мой сын. И если понадобится отдать какие-то таблетки, чтобы найти его, так отдай их.

Последние слова он сказал таким тоном, словно хотел их впечатать ей прямо в лоб.

–Ладно, держи.

Она швыряет на стол свою походную аптечку. Барыга бесцеремонно копается в бутылях и пластинах с таблетками.

–Так, так. Что тут у нас? О! Литаниум! – одним ловким движением он выуживает белую коробочку с заветным лекарством. Но не успевает он и глазом моргнуть, как я тут же выхватываю ее обратно, резко выкинув нож другой рукой вперед.

–Э! Ты что?!

–Это. Мое. Понятно?

–Понятно, понятно! Че сразу кричать-то? –он покрутил пальцем у виска, показывая, что думает о моем душевном состоянии. – Вот эти колесики я забираю.

Из всего набора он выбрал сильнодействующее снотворное, пару бинтов, три бутылки антисептика и две пластины аспирина. От такого количества Гретта аж рот открыла в возмущении, но суровый взгляд Уолтера быстро заткнул ее.

–Зачем тебе все это?

–Для производства вот этого! – он снова машет мешочком передо мной. – А аспирин нужен мне самому. Голова порой болит от таких клиентов! – он тут же отправляет пару таблеток в рот. -А это тебе! Лови! -он кидает мешочек. Ловлю одной рукой и подношу пакетик поближе к глазам.

–Это что? Наркота? – спрашивает Гретта, разглядывая пакетик в моей руке.

–Она самая! А ты как думала? Народ как любил торчать, так и любит. Считайте это вашим билетом к лучшей жизни!

–Нас будут ждать? В подвале?

–Конечно, там всегда кто-то сидит на шухере. Поэтому, уж не оплошай, проверни все как надо. И привет не забудь передать от Билли. Кстати, чуть не забыл! За топор-то платить будешь?

–Оставь его себе как напоминание обо мне.

Нож лучше. Он меньше, им легче обороняться или нападать, да и спрятать его проще.

Торгаш демонстративно машет нам рукой, давая понять, что на этом наша встреча окончена.

Гретта первая покидает комнату, не желая оставаться рядом с этим проходимцем. Следом иду я, но в дверях останавливаюсь.

–Ты красиво поешь.

–Спасибо, психичка. Очень приятно слышать комплименты от ненормальной девицы.

Уолтер замыкает нашу троицу и закрывает дверь, как только мы покидаем комнату.

Дальше к выходу мы идем очень осторожно. Может, он и блефовал, но очень не хотелось бы наступить на взрывчатку.

Заночевали в брошенных вагонах электрички, что стояла на путях в километре от станции. Уолтер все еще опасался барыгу, и я его понимаю. А еще я понимаю, что ужасно устала за этот день. Я расположилась на сиденье, подложив рюкзак как подушку и практически сразу вырубилась.

Ночью мне снилась погоня. Парень, которого я убила, все время гнался за мной по бесконечным лесным лабиринтам, из которых не было выхода. Я проснулась с застрявшим криком в горле.

–Вставай, Ребекка, – осторожно проговорила Гретта, сидевшая на сиденье напротив.

–Что уже утро? – ночное ощущение тупика все еще преследовало меня, отчего я принялась крутить головой по сторонам, прогоняя чувство замкнутого пространства.

–Что с тобой?

–Кошмары, – потеряла пальцами переносицу. –Со мной такое постоянно.

–Может, тебе снотворного на ночь давать? Спать будешь без сновидений.

–Нет, его ведь все равно нет. Торгаш все забрал. Обойдусь как-нибудь.

В вагон заходит Уолтер с тушкой кролика в руках.

–Видали? Удалось подстрелить его! Сегодня нас ждет сытный день.

Это просто замечательно, а то я уже устала питаться остатками крекеров и кукурузных лепешек.

–Поедим и пойдем к свалке, про которое говорил этот товарищ?

–Да, правда, сколько идти – не могу сказать. День или два, я уже сбился со счета. Кстати, что за свалка такая?

–Свалка трупов. Туда вывозят всех, кто умер в стенах города. Думаю, там даже есть люди, погибшие самыми первыми от А-2.

–Боже, это же негигиенично. Настоящий рассадник заразы! – сокрушается Гретта.

–А что делать? Видимо, после А-2, они думают, что им уже ничего не страшно.

–Постараемся обойти ее стороной, – говорит Уолтер. – Ты была там? На свалке?

–Да, поверь, приятного крайне мало.

Еще два дня в пути. Снова идти, вышагивая бесконечные километры, теряющиеся под ногами. На пути к своей единственно важной цели. На пути к спасению Алекса.

Безмерную тоску и отчаяние от осознания, что его нет рядом, я усиленно прячу в дальний ящик сознания. Если она прорвется наружу, я просто лягу и умру на месте. Но я не могу позволить этому случиться. Я, во что бы то не стало, обязана найти лекарство.

8.

Алекс

–Вставай, парень, надо поговорить, -Джейкоб разбудил меня, грубо вытащив из страны сновидений.

–Что-то случилось?

–Нет, но я хочу спросить твоего совета. Ты мне нужен на совещании.

–Вот так уже берете меня на совещание? Я же вроде здесь никто.

Джейкоб усаживается напротив, внимательно изучая мое лицо.

–Возможно, и недавно. Возможно, и никто. Но уже хорошо показал себя. Да и, честно говоря, до меня дошла информация, что ты был в Вестмайере. Ну так что? Поговорим?

Откуда у него может быть такая информация? Где я облажался? Где-то что-то пропустил? Я помню, что был в Вестмайере, но город этот оставил слишком гадкое послевкусие. Что же там произошло? Помню охрану, много охраны. Постовые, бетонные стены. Меня выставили за зараженного и хотели казнить.

В здании напротив местной столовой в кабинете, приспособленном под стратегический штаб, уже собрались все, кто был с нами вчера: Джоб, Стен, Сэм с загипсованной ногой.

–Привет, Алекс, – ребята поприветствовали меня короткими рукопожатиями.

–Что сказала медсестра? – спрашиваю, кивая на ногу Сэма.

–Перелом со смещением, заживать будет около двух месяцев.

–Как ж ты пойдешь с нами?

–А он и не пойдет, – отвечает за него Джейкоб. – Он останется тут прикрывать тылы, так сказать. Надо же будет нам куда-то потом возвращаться. А здесь уже и быт налажен. Было бы глупо отказываться от этого места.

Сэм лишь разводит руками.

–И зачем мы тут собрались?

–Присаживайся, – говорит Джейкоб, и все занимают свободные места.

–Ты же не врал, когда говорил, что в высотке было полно оружия?

–Нет, – отвечаю спокойно. – Там действительно было полно оружия. Когда я получал автомат, я краем глаза увидел, что там за дверью. Поверь мне, там было раза в четыре больше. Это я помню очень хорошо. Вообще, почему я что-то помню очень четко, а что-то капитально выветрилось из моей головы?

–Я предполагаю, что А-2 идет по принципу пазла. Наша память – словно огромная мозаика с миллионом деталей. Они скреплены между собой связями. А-2 разрушает эти связи, отчего воспоминания теряются. Кусочки мозаики разлетаются в разные стороны. Но это я так вижу. Но давай ближе к делу, мы сюда не А-2 обсуждать пришли. Куда люди в высотке дели оружие?

Я пожимаю плечами.

–Без понятия. Мало ли что могло произойти после того, как я ушел.

–Думаешь, их кто-то уже атаковал? – спрашивает Джейкоб.

–Нет, тогда бы охрана была усилена в сто раз, а ты сам видел, что там из себя представляет защита. Я думаю, там случилось что-то внутри, отчего Тайлер принял решение перепрятать часть боеприпасов.

Джейкоб шумно выдыхает, разглядывая серый потолок.

–То, что у нас есть сейчас, катастрофически мало. Оружие-то есть, а вот патронов – разве что самым сильным бойцам раздать, и то мало.

–И что ты предлагаешь? – я даже не заметил, когда перешел на «ты».

–Мы пойдем с тем, что у нас есть в наличии. Все равно, вариантов-то не так уж и много.

–Будем брать на устрашение?

–Вроде того. Они же не знают, сколько у нас действительно патронов. Пускай думают, что на них идет целая армия. Вы как считаете, ребята?

–А есть варианты получше? – спрашивает Джоб. – Сидеть и ждать, когда мы отыщем еще патронов – не вариант. Лично мне уже чертовски надоело видеть черные глаза в зеркале. Хочу побыстрее избавиться от этой заразы.

–А что же от меня необходимо?

–Наш человек, который находится по ту сторону стен, высылал как-то фотографию зараженного, который якобы сбежал из Центра по Ликвидации. Так вот, я все думал, откуда мне знакомо твое лицо. А потом я нашел его листок с твоим фото. Не хочешь рассказать, что там произошло?

–Меня поймали патрульные, а главный – Портер Джонс, решил казнить публично перед всеми жителями, как заразного. Для укрепления своей власти, так сказать. Чтобы люди продолжали бояться А-2 и видели, что их правитель делает все для их блага.

–Это ты тоже помнишь хорошо? Весьма странно. Но ты тогда еще был здоров?

Молча киваю.

–И ты еще волновался о жизни этих людей? По-моему, они заслужили то, что получат. Но ближе к делу. Как ты думаешь, прокатит ли наш план? Не перестреляют ли нас уже на подходах?

Вспоминаю Вестмайер, обнесенный высоким бетонным забором с вышками около ворот и патрульными. Их прожектора светят далеко, подойти незаметно таким количеством народа не получится.

–Они заметят нас задолго до того, как ты сумеешь различить парня на вышке.

–А если мы пойдем с большим белым флагом? – спрашивает Джейкоб, щуря один глаз. – Нарисуем на нем красный крест, как те идиоты в высотке, и понесем впереди, как транспарант. Скажем, что мы выжившие. И тогда Портеру придется постараться, чтобы показать, что он печется о благе всего народа. Такая толпа выживших придет!

–А автоматы куда?

–Спрячем под одеждой. В общей массе может быть и не заметно. Придем, встанем под стенами, будем требовать личной аудиенции с главным. А пока они будут решать, что с нами делать, наш человек по ту сторону устроит диверсию.

–Брат Далины? – интересуется Стен. – Наш информатор?

–Ага, он самый. Сегодня ему уже понесли весточку, что надо будет сделать. А когда он осуществит то, что я задумал, мы спокойно зайдем в город. И тогда уже не надо будет прятаться. Народ сам будет разбегаться от нас.

–План хороший, хоть и очень рискованный. Но думаю, какое-то время вы выиграете, прежде чем ваш человек совершит диверсию. А только это нам и надо. Расстреливать такое количество они не станут, да и Джонс побоится народных волнений, которые просто одной казнью не остановишь.

Джейкоб радостно хлопает себя ладонями по коленям.

–Что ж, тогда этого плана и будем придерживаться. Джоб, распорядись, чтобы нарисовали большой красный крест. И отправляй после обеда первую партию народа. Раздай самым сильным пустые автоматы, кому не хватит – пускай вооружаются холодным оружием.

–А зачем нам оружие, если мы спокойно и без него зайдем в город? – спрашивает Стен.

–Затем, чтобы когда мы окажемся по ту сторону, нас боялись не только из-за А-2, но и из-за оружия. Если мы пойдем безоружными, нас в городе всех перестреляют, как крыс.

–Все равно, я не очень представляю, как ты собираешься это провернуть, – пытаюсь сложить в голове все кусочки пазла, но общая картина все никак не вырисовывается.

–Мы придем ночью, когда почти весь город будет спать. Если наш диверсант сработает оперативно, то этой же ночью проникнем в город. Пока охрана будет собираться, пока разбудят Портера, мы уже будем атаковать Центр по Ликвидации А-2.

–Думаешь, лекарство там?

–А где ему еще быть? Это первое место. Если там не окажется, возьмем кого-нибудь в заложники и будем пытать.

–Предварительно заразив его.

–Конечно, – спокойно отвечает Джейкоб. – Иначе, какой ему резон помогать нам? А так он сам будет заинтересован в лекарстве.

Что ж, стоит признать, что Джейкоб предусмотрел почти все варианты. Но как обычно бывает, обязательно что-нибудь пойдет не так.

–Раз всех устраивает мой план, то прошу идти по своим делам. Джоб, ты уже получил задание. Стен – отвези Сэма обратно в корпус и проследи, чтобы все выходящие сегодня получили оружие или ножи, топоры.

–Пойдем, как варвары, – меня не очень радует такая перспектива, но лекарство мне жизненно необходимо.

–Алекс, – говорит Джейкоб. – Мы и есть варвары. Они все считают нас животными, так почему мы должны вести себя иначе?

По возвращении в дом, Джанин уже ждет меня.

–Ты с Джейкобом уходил? Я не заметила.

–Ты крепко спала, – усаживаюсь на диван, потирая переносицу.

–Чего обсуждали? – Джанин садится рядом и осторожно кладет свою голову мне на плечо, словно я могу укусить ее за это.

–План нашего путешествия.

Она в последние дни ведет себя немного странно.

Внутри рождается сосущее чувство от ощущения ее рядом. Словно это правильно и дико неправильно одновременно. Не могу понять, что не так. Отголоски этого чувства я ощущал, когда она брала меня за руку или прижималась ночью своей спиной. Сознание словно раздваивается. Одна часть кричит, что это противоестественно, что она не должна прижиматься ко мне. Точнее, что НЕ ОНА должна прижиматься ко мне. Вторая же говорит, что все нормально, что так было всегда.

Всегда ли? Так ли?

Встряхиваю головой, пытаясь прояснить ситуацию.

–Что-то не так?

Смотрю в ее черные глаза и понимаю, вроде, все так. Вроде. Ключевое слово.

–Да, ничего. Просто задумался.

Джанин кивает и начинает что-то бормотать про свои сны. Ее голос меня успокаивает, но и рождает внутри крайне острое чувство тревоги и отчаяния. Почему я это чувствую? Что не так с этой девушкой? Что не так со мной?

Заходит Джейкоб.

–Рад, что вы тут. Алекс тебе уже рассказал о нашем плане?

–Нет, я все равно ничего не пойму, – кокетливо говорит Джанин. –Может, вы мне хотя бы в общих чертах расскажете?

–Да что тут рассказывать? – говорит Джейкоб. –Ты идешь с сегодняшней партией пешком. Мы позже поедем на машинах.

Джанин будто с цепи срывается.

–Что?! Почему я не поеду с ним?! Меня нельзя отдельно! Мы должны идти или ехать вместе! –ее ноздри раздуваются, а лицо краснеет от злобы.

–Это еще почему?

–Нас нельзя разделять! Потому что мы пара! – яростно заявляет Джанин, украдкой поглядывая на мою реакцию.

А я не знаю, как реагировать.

Джанин моя девушка? Но почему я этого не помню?

9.

Алекс

Джейкоб удалился минут двадцать назад, пообещав, что постарается решить нашу проблему.

Нашу? НАШУ?

Я все также сижу на диване, собирая себя по кусочкам. Мой мозг – словно разбитое стекло, которое я пытаюсь составить по частям обратно и не порезаться. Джанин – моя девушка. Поэтому у меня возникало чувство, что все как надо, когда она положила голову мне на плечо?

Потому, что так и должно быть?

–Джанин, а как давно мы знакомы?

Она уже успела остыть после своего приступа, благо, что с кулаками не кинулась на Джейкоба.

–Опять забыл? –обижается на мой вопрос. – Ты уже не первый раз спрашиваешь. Мы с тобой знакомы больше двух недель. Ты пришел ко мне домой и пытался обокрасть, помнишь?

Киваю. Дорогой телевизор, висящий на стене. Фарфоровые пыльные вазы. Персидские ковры под ногами. Это все я помню.

–А что я делал в твоем доме?

–Ты? Пытался поживиться, а я тебя вырубила.

–И заразила?

Она испуганно округляет глаза, словно услышала самую страшную новость за всю жизнь.

–Я? Ты что? Нет, конечно! Ты уже был заражен, когда пришел ко мне. Поэтому-то мы с тобой нашли общий язык и смогли понять друг друга. Мы ведь оба были никому не нужны.

Никому не нужны.

–Почему я тогда помню, что заразился именно в тот день встречи с тобой? Джейкоб же сказал, что момент заражения помнишь очень четко. Я, правда, не помню всех деталей нашего разговора. Помню, ты плакала, я кричал.

–Потому что до встречи со мной ты ходил один! И даже не подозревал, что заражен. В зеркало-то не смотрелся, кровь не проливал. Как ты мог узнать, что ты заражен? Я просто констатировала тебе этот факт в день нашей встречи, вот ты и разозлился. Но я тебя не заражала, Алекс!

Она снова усаживается рядом со мной и утыкается лицом в плечо. Одна рука хочет обнять ее, а вторая – врезать себе же самому по морде.

–Алекс, нам просто необходимо как можно скорее добыть лекарство. Иначе совсем одичаешь! Помнишь, что сказал Джейкоб? Всего месяц!

Помню. Теперь, наверное, до самой смерти не забуду. Хах, неоднозначно прозвучало. Джанин начинает тихонько плакать.

–Пожалуйста, не бросай меня одну. Я хочу идти с тобой! Я так боюсь потерять тебя! Я не буду вам мешаться. Поговори с Джейкобом, я уверена, он пойдет тебе на уступки.

Нерешительно обнимаю ее одной рукой, все еще борясь с внутренним чувством неправильности ситуации. Рука словно и моя, а словно и чужая. Смотрю на нас со стороны, и где-то пытаюсь себя убедить, что так и должно быть.

–А почему я помню высотку и что там было полно оружия?

–Мне откуда знать, ты мне ничего про это не рассказывал. Я даже не знаю, что ты там делал один. Я только знаю, что их главного зовут Тайлер или как-то так. Меня, собственно, это мало интересовало на тот момент.

–Я тебе ничего не рассказывал? Я пришел туда один? Я был мародером? Что я там делал?

–Нет, ты мне ничего не рассказывал о жизни до нашей встречи. Поэтому тут я ничем не могу тебе помочь.

–Слушай, а не потому ли ты плакала в день нашей встречи, что я… Тебя…изна….Черт! Я сделал тебе больно?!

Джанин поднимает на меня заплаканные глаза.

–Нет! Что ты! Ты мне сделал очень приятно…

–Мы переспали?!

Хочется язык себе вырвать за сказанное.

– Ты не помнишь, да?

Ее последние слова теряются в рыданиях, а я, как ни стараюсь, не могу даже вспомнить, как она целуется. Неужели, А-2 так сильно прогрессирует в моем организме, что я забыл собственную девушку? И то, как мы занимались сексом? Да что со мной не так?!

–А почему ты мне раньше не сказала?

–Я же не знала, что ты опять забыл. Мы обсуждаем это уже в третий раз! Сколько можно повторять одно и то же?!

Усиленно разгребаю все свои воспоминания, пытаясь найти в них Джанин. Пристраиваю ее, словно кусок порванной фотографии, к моментам памяти, то сюда приложу, то туда. Вроде, она и на месте, а вроде – чужая. Помню, как с силой ударил ее спиной об стену, и кричал, чтобы заткнулась. Помню, как мы спали под одним спальным мешком в салоне старого автомобиля. Уж не тогда ли мы были близки?

Не помню. Как не пытаюсь, не могу вспомнить.

–А ты не могла бы сказать, когда мы …

–Хочешь знать, когда ты меня трахнул? – грубо спрашивает, взирая на меня словно с издевательством. –В моем же доме и трахнул. Сначала чуть не перерезал горло ножом, потом кинулся целовать.

Приступ тот я помню смутно. В памяти осело лишь острое чувство пролить чью-то кровь. Кажется, тогда приступ от А-2 впервые случился со мной.

–Говорил, что устал быть один, и что соскучился по женскому теплу. В тебя тогда словно животное вселилось!

Я действительно так сказал?

–Накинулся на меня, давай ножом угрожать, а потом словно в тебе что-то щелкнуло. Я думала, ты действительно убьешь меня.

–Постой, это все…Почему я должен тебе верить? Это все кажется таким нереальным, словно ты сейчас не про меня говоришь и не мою жизнь описываешь.

–Опять двадцать пять, – устало произносит Джанин. – Ты каждый раз это спрашиваешь! И мне уже надоело отвечать, что ты ничего не должен. Ты можешь лишь довериться мне. Вот давай пробежимся по тому, что ты помнишь. Какая у тебя фамилия?

Молчу.

Сжимаю руками голову, пытаясь не сойти с ума. В какой момент я все забыл? Когда это произошло? Почему так быстро? Такие простые вещи, как имя матери и собственную фамилию, которые выращены в тебе с младенчества, забылись. Как я могу доверять сам себе, если не уверен, где правда, а где ложь?

Джанин мягко обнимает меня за плечи, поглаживая одной рукой по спине.

–Ничего, Алекс. Ты с этим справишься. Я тоже уже никого не помню ни из знакомых, ни близких. Единственный, кто у меня остался – это ты. Поэтому я очень боюсь потерять и тебя.

На этих словах она встает и уходит из дома, оставив меня наедине с потерянным прошлым.

Не могу понять, что чувствую к ней. Как баба – не могу разобраться в собственных чувствах. Есть внутри что-то, но словно немного все неправильно. Может, это тоже А-2 шалит? И все действительно так, как она говорит?

Внутри странно трясет, словно душа мечется в попытках все расставить по полкам, но разбросанные по всей башке кусочки воспоминаний никак не хотят выстраиваться в ряд. Беру со стола Джейкоба листок и записываю.