Текст книги "Капкан на демона"

Автор книги: Анна Владимирская

Соавторы: Петр Владимирский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Словом, решил Андрей, ему невероятно повезло, что его включили в состав экспедиции. Нужно срочно рассказать о письме Вере, поделиться с ней радостной новостью и подсобрать побольше материала про панд. Обязательно зайти к сокурснику Сереге Никитину, ведь он ветврач зоопарка, наверняка он что-то знает о пандах…

«Стоп! – скомандовал себе Двинятин. – С чего ты взял, что Вера обрадуется твоему отъезду в Китай? Пусть даже к милейшим и симпатичнейшим созданиям на планете? Ведь за тобой здесь, в родном городе, остается куча несделанной работы, которую никто за тебя не закончит». Как быть с отравителем? Как быть с обустройством дома, куда въехали в самый Новый год, но работы там еще непочатый край? Как быть с совместным с Верой отпуском, если он использует свой отпуск на экспедицию? Поймет ли она все это?

Пока Двинятин мучился неопределенностью, его любимая женщина Вера Лученко разместилась на мягком ковре на полу, перед журнальным столиком. Сидела она в позе участника японского чаепития, а занималась любимым делом – шитьем. Это было замечательное хобби. Благодаря ему она всегда была одета стильно и неповторимо. Это сильно экономило семейный бюджет, а еще шитье помогало тому сосредоточению, в результате которого рождались ответы на всевозможные шарады жизни. Причем шарады эти приходилось разгадывать довольно часто.

Вот и теперь Лученко, наблюдая за своим гражданским мужем Двинятиным, понимала: он опять чем-то озабочен, но делиться с ней своими тревогами не спешит. «Что ж! – думала женщина. – Я и сама докопаюсь до ответа на вопрос, хотя этот фокус уже становится однообразным…»

Сейчас она украшала скромный трикотажный пуловер яркими пайетками в виде стрекоз. Нужно было сделать вещь нарядной. Пока руки пришивали насекомых, мысли собирали в логическую цепочку случайные впечатления.

Итак, первое: на ноутбуке Андрея поменялась заставка рабочего стола. Еще недавно, неделю тому назад, в разгар волны отравлений, на рабочем столе ноута была размещена грустная морда лабрадора. Сейчас вместо псины – две играющие панды. В любом другом случае психотерапевт и мисс Марпл отечественного разлива и бровью бы не повела, но… Вера досконально изучила привычки любимого. На его рабочем столе всегда появлялась картинка того, чем он в данный момент был озабочен. Когда поздней весной Двинятин ставил на компьютер изображение моря и яхты на фоне песчаного берега, можно было со стопроцентной уверенностью сказать: Андрей мечтает об отпуске. Итак, считаем доказанным – он думает о пандах.

Второе. Тоже неслучайное обстоятельство: он взял для работы англо-русский словарь. Андрей хорошо владел английским, поскольку даже стажировался как ветеринар в Йоркшире. Устная речь и чтение текстов англоязычных друзей не требовали от него скрупулезной сверки по словарю. Стало быть, он пишет ответ на присланное ему официальное письмо. Кто ему написал? Тот, кто ему написал, имеет отношение к пандам. Ну, это мы сейчас посмотрим в Яндексе… Вера отвлеклась от пришивания блесток на пару минут, посмотрела в поисковике и удовлетворенно вздохнула. Письмо он получил от Всемирного фонда дикой природы, чей логотип – панда. И ответ он пишет именно в этот фонд.

Третье. Почему, получив письмо от такой уважаемой организации, Двинятин не бросился весело и вприпрыжку хвастаться тем, что они ему написали? Сам факт письма, исходя из характера Андрея, должен быть ему приятен, и он сразу же поторопился бы разделить свою радость с ней. Однако нет, не торопится. Ведь совершенно понятно, не каждому киевскому ветеринару пишут письма из такой организации. Отчего же он пока не решается рассказать ей о письме? А потому, что они приглашают его в экспедицию, а он знает, что она не любит его внезапных отъездов в непонятные экспедиции. Поэтому ветеринар и молчит, как партизан. И по-партизански, втихаря пишет им ответ!

Стрекозы были уже почти готовы, и на черно-алом трикотажном фоне они уже вот-вот могли начать трепетать крылышками.

Четвертое. Куда его зовут в экспедицию? Тут есть две подсказки: Интернет и ее наблюдательность. Наблюдательность говорит, что он купил себе зеленый чай. Из молодых побегов бамбука. Китайский, между прочим. А Яндекс подсказывает… Самая большая популяция панд у нас в Китае где? Правильно, в провинции Сычуань.

«Милый, милый Двинятин! Как же ты сейчас поперхнешься своим зеленым чаем, когда я раскрою все твои смешные секретики!»

– Андрюша! – сказала женщина тихим бархатным голосом и сделала многозначительную паузу.

Он обернулся к ней от экрана.

– Что?

Весь его вид говорил о крайней погруженности в проблему.

– Милый, как ты думаешь, в провинции Сычуань в апреле-мае такая же погода, как у нас? Нет, наверное, все-таки прохладнее. Хотя, цитирую, «горы служат защитой от холодных северных ветров, а влажный и теплый климат высокогорья является идеальным для произрастания бамбука». Но все-таки советую тебе взять куртку на подстежке. – Вера изобразила безмятежное личико с прозрачными круглыми глазками и хлопающими ресничками.

Наградой ей было обалдевшее, с приоткрытым ртом выражение лица Андрея. Придя в себя, он воскликнул:

– Ты читала мою почту?!

Она подняла бровь. Вера Лученко никогда не читала чужую почту, и он это прекрасно знал.

– Извини… – Двинятин ошарашенно смотрел на нее и не мог понять. – Как ты узнала?

Все-таки как просто его удивить! Как и тогда, с проблемой отравлений. А он до сих пор не верит.

– Не скажу, – старательно надула губки женщина, поскольку сразу объяснять не собиралась. Желательно было бы любименького немножечко помучить! Иначе он еще вообразит, что это так просто. Складывать два и два, это ведь уметь надо! И надо ценить, если кто-то маленький, хорошенький, симпатичненький такой, живущий рядом с тобой, умеет это делать! Тогда ты живешь нескучной, яркой жизнью и временами испытываешь этакие легкие потрясения.

– Проси, чего хочешь! – встал перед ней на колени Двинятин, а рядом с ним мгновенно очутился белоснежный красавец спаниель Пай. Песик беспокойно смотрел то на маму Веру, то на папу Андрея: какое задание даст она двум мужчинам? И выполнимо ли оно?

– Сбитень хочу! – заявила непредсказуемая женщина.

– А это что за зверь такой?

– Это не зверь, а напиток, очень вкусный. Древних славян, во как! У нас, кстати, для него все ингредиенты есть.

– Так давай же варить его скорей.

Двинятин тут же метнулся к кухонному блоку и быстро надел красный в клетку фартук. Вера достала все необходимые продукты: процедила литр воды в фильтре, нашла баночку гречишного меда, из специй взяла две гвоздики, щепотку корицы, пару горошин черного перца, кусочек имбиря, капсулу кардамона, одну звездочку бадьяна. Добавила в кастрюльку пол-литра гранатового сока и поставила все это на маленький огонь.

Пока они ожидали, когда проварится сбитень, Вера засекла время, Андрей же, ясное дело, пытался выведать «тайну провинции Сычуань» – так он назвал умение разгадывать его секреты, но… Любимая сказала, что расскажет только во время пития сбитня. А пока сбитень готовился и источал прекрасный пряный аромат, хозяйка дома провела ликбез мужчине и собаке о том, что такое сбитень.

– Сбитень, чтоб ты знал, – старинный славянский напиток, который варили на меду с добавлением пряностей и целебных трав. Пили сбитень горячим, особенно в холодные зимние дни, вот как сейчас, хотя сейчас по календарю как бы весна, но ночи по-прежнему холодные! В любом случае сбитень хорош как согревающее и противовоспалительное средство, при простуде и для профилактики. Часто добавляли зверобой, лавровый лист, шалфей, имбирь, перец.

– Мы лавровый лист не хотим. Нам тогда будет казаться, что мы жаркое едим, а не пьем вкусный напиток, – сообщил Андрей, беря Пая в сотоварищи и смешно копируя его манеру чесать за ухом.

Вера прыснула от смеха. Ее всегда забавляло то, как артистично он изображал разных животных.

– Слово «сбитень», кстати, происходит от глагола «сбивать», то есть смешивать. Компоненты готовят в отдельных сосудах: в одном варят мед, в другом пряности, а перед употреблением смешивают.

– А почему ты все вместе варишь?

– У меня свой рецепт. Не боись, будет вкусно! Общая технология приготовления сбитня – растворить в кипятке мед, добавить пряности и травы. Варить четверть часа, снимая пену, затем дать настояться полчаса-час и перед употреблением подогреть. Прошу к столу, готово! – весело предложила Вера, разливая себе и Андрею сбитень в две одинаковые керамические кружки.

Они чокнулись ароматным напитком, и Вера сказала:

– Если не баловать женщину, она начинает баловаться сама!

– Это ты про что? – удивился Андрей.

– В моем случае – про все, – усмехнулась Вера и рассказала ему, как угадала про панд.

Реакция Андрея была предсказуемой. Он был подобен Ватсону, который до объяснений Холмса считал его чуть ли не величайшим умом планеты, а после разъяснений говорил: «Так просто!» Вот и Андрей Двинятин после честных объяснений своей любимой констатировал:

– Боже, как все просто!

Вера подавила вздох разочарования. Ей часто приходилось сталкиваться с тем, что люди не способны оценить ее умение складывать из отдельных пазлов стройную картину события.

– Лучше расскажи об экспедиции, о проблемах панд.

Андрей показал письмо и объяснил:

– Это еще только через месяц. Так что не переживай заранее.

– Я и не переживаю.

– Хочешь легенду? – спросил воодушевившийся Двинятин. – На Тибете рассказывают: однажды девочка встретила в лесу белого медвежонка. Они подружились и часто вместе играли. Как-то раз на него напал снежный барс. Девочка бросилась на помощь другу и погибла. На ее похороны все панды пришли в черных ботиночках и черных перчатках. Оплакивая девочку, они терли лапками глаза, хватались за голову. Поэтому уши у панд окрасились в черный цвет, а под глазами появились черные круги.

– Красивая легенда, – сказала Вера задумчиво.

О том, что сама была бы не прочь съездить в Китай и повидать панд, она промолчала.

5
Галерея кукол «Щелкунчик»

В бывшей подворотне старого доходного дома девятнадцатого века находилась галерея кукол «Щелкунчик». Была она длинная, двухэтажная, кирпичные своды и стены выкрашены в белый цвет. Полы покрыты ламинатом, специальное галерейное освещение и стеклянные полки – вот и все убранство. Миссию оживления холодного пространства взяли на себя куклы. Конечно же, при входе, в витрине, на белой дорической колонне красовалась главная реликвия – деревянная кукла-щелкунчик, с которой и началась более тридцати лет назад эта коллекция.

Щелкунчику уже больше трехсот лет. Хозяину галереи его привез из Германии в подарок отец, тогда будущему галерейщику было лет восемь. Щелкунчик, которого всякий знает благодаря Петру Ильичу Чайковскому, представлял собой механическую куклу – смешного солдатика с большим ртом, завитой бородой и косичкой сзади. Вообще-то практичные немцы имели в виду исключительно функциональный смысл. В рот вкладывался орех, дергалась косичка, челюсти смыкались – хрусть! – и орех расколот. Отец будущего владельца галереи не случайно привез в подарок сыну именно эту игрушку, а не банальную машинку или пистолет. В его понимании Щелкунчик символизировал силу и должен был принести удачу.

Конечно, в наше время такой куклой никого не удивишь. Сегодня Щелкунчик – один из традиционных немецких подарков на Рождество, их делают в многочисленных мастерских по всей Германии. Единственное условие, оставшееся в наследство от старых мастеров, – ручное изготовление с невероятным вниманием к деталям и качеству.

Однако этот, украшавший собой витрину кукольной галереи, был особенным. И хотя имел почтенный возраст, выглядел отменно. Только эксперт мог определить, что кукла старинной работы. Свежеотреставрированный Щелкунчик, в ярком изящном мундирчике солдатика, блестящий от лака, в треуголке, с сабелькой, производил на всех прохожих приятное впечатление. Мамы с детьми часто останавливались перед Щелкунчиком, а затем заходили в галерею.

В какое же удивительное место они попадали! Мир великих кукольных мастеров завораживал своей многоликостью. Вот целая детская площадка всемирно известной Хильдегард Гюнцель. Мастерица создает не просто кукол, а воплощенную мечту. Нельзя оторвать глаз от этих – довольно крупных, видимо, созданных не для игры, – кукольных персонажей. Личики их, с бархатистой поверхностью кожи, с натуральными волосами и необычайно выразительными глазами, изготовлены немецкими стеклодувами со всей тщательностью, на которую только способны немцы. Кукольные лица расписываются лично Хильдегард с нежной любовью к кукольному народцу. Куклы гипнотизируют. Словно настоящие детишки, не возражают, если вы прижмете их к груди. Когда посетитель осваивается, он понимает: эти куклы вовсе не предназначены для игр. Скорее, ими можно заполнять пустое пространство дома или души.

Именно в тот момент, когда Вера Лученко и Валентин Прудников рассматривали кукол, появился хозяин галереи и любезно предложил себя в качестве гида по экспозиции. Однако майор милиции не интересовался миром прекрасных кукольных персонажей, он был настроен по-деловому. Представил себя и Лученко как работников милиции, сунул на секунду под нос галеристу удостоверение и перешел к делу. Кукольных дел мастер внимательно выслушал Прудникова, а затем протянул обоим гостям свою визитку. На ней значилось: «Галерея кукол “Щелкунчик”, генеральный директор – Сафоненко Авангард Леонтьевич».

Галерист был мужчина под сорок, внешне очень похожий на известного художника Никаса Сафронова. Длинные прямые волосы доходили до начала шеи и напоминали бы прическу пажа, если бы не были подкрашены в слишком темный, неестественный цвет, за которым их владелец прятал раннюю седину. Характерным движением он отбрасывал волосы, падавшие на лицо, или изящными пальцами, точно гребнем, проводил по волосам от корней к кончикам.

Вере, внимательной к деталям, показался странным статус «генерального директора» кукольной галереи, находившейся в подворотне, и она спросила:

– Авангард Леонтьевич, генеральный директор – это…

Она не успела сформулировать свой вопрос, как Сафоненко с улыбкой ответил:

– У меня сеть кукольных галерей по всей Европе. В Праге, Амстердаме, Берлине. Поэтому генеральный. Там, на местах, есть наемные директора. А по вашему вопросу…

Галерист в задумчивости провел пальцами по волосам.

– Для того чтобы понять, почему убийца наряжает свои жертвы в кукольные костюмы, нужно для начала увидеть сами костюмы.

Прудников расстегнул «молнию» на папке и показал Сафоненко несколько фотографий. Тот побледнел, брезгливо поморщился и, вздохнув, покачал головой:

– Вы не сможете раскрыть преступление, пока не постигнете это искусство. Нужно погрузиться в мир кукол!

Майор умоляющим взглядом посмотрел на Веру. Ему некогда было «погружаться». Его ждала гора дел, которая норовила вот-вот завалить Валентина Викторовича Прудникова выше головы. И вообще… Эти фарфоровые мордашки, эти рюшики и оборки – бабское все это. Пусть этим занимается Лученко, ей все это явно нравится, стало быть – ей и карты в руки. Пусть консультируется у этого «никаса сафронова» киевского разлива.

Вера только мельком глянула на майора и сразу поняла ход его мыслей. Это ведь она привела его сюда. Неделю назад Валентин попросил ее стать консультантом по серии странных убийств. Она долго колебалась, так как пообещала себе в сотый раз: «Больше никаких расследований, никакого геройства!» Однако не выдержала. Жизнь без приключений и интересных загадок становилась пресной…

Поскольку дела нельзя выносить из следственной части, ей пришлось день за днем приезжать к Прудникову на работу, изучать материалы. Через несколько дней она сказала:

– Валя, боюсь, я не смогу тебе помочь.

– Почему? – расстроился Прудников.

– Во-первых, по двум случаям трудно делать определенные выводы. Это звучит немного цинично, но статистики нужно больше, а я так понимаю, что ничего подобного до сих пор не происходило.

– Ну, допустим…

– И во-вторых, я не нахожу в материалах характерных признаков маньяка. Никаких зацепок. В его действиях не хватает некоторых специальных составляющих.

– Может, именно потому, что статистики мало?

– Может быть. Но… Если это не маньяк?

– А кто же? – глупо спросил майор.

Вера пожала плечами.

– Есть еще один вариант: я в этом случае оказалась недостаточно компетентна как психиатр.

Валентин удивился, как легко она это заявила. Не боится быть некомпетентной, не боится ошибаться… Вот бы ему так!

– И все-таки подробнее. Мне же надо что-то докладывать генералу об этом сумасшедшем.

– Ну, есть некоторые нюансы. Например, это вовсе не обязательно невменяемый человек. Как дипломированный психиатр, я тебе точно могу сказать: лишь один, от силы два маньяка из сотни невменяемы. Причина маниакальности может быть в изменениях, которые происходят в головном мозге, в смещении центров, отвечающих за сексуальность и агрессию. И не только. Если это первые убийства для него, то он еще не полностью сделался маньяком, он на полпути, понимаешь? Что-то заставляет его быть чудовищем и отнимать чужие жизни, но что-то в нем пока еще сопротивляется. Такое тоже возможно.

Прудников был заметно раздосадован. Тогда Вера Лученко предложила:

– Давай обратимся за помощью к моему старому учителю, профессору Тужилову. Он гениальный психиатр. Правда, теперь живет в Санкт-Петербурге.

Прудников отреагировал вяло:

– Не годится, пожалуй. Вряд ли нам разрешат «выносить сор из избы», то есть привлекать специалиста из России.

Они помолчали.

– Попробуем с другой стороны? Убийца гримирует жертв как кукол, значит, следует найти специалиста в кукольном деле, поговорить, вдруг мелькнет какая-то мысль.

Они с Прудниковым встречались с различными культурологами и искусствоведами, но все без толку. Тут Вера вспомнила, что зимой была с подругами в галерее кукол и ей там очень понравилось. Вот так они с Валентином и попали в галерею «Щелкунчик».

Майор Прудников не очень верил в идею с изучением кукол для того, чтобы лучше понять убийцу. У него была версия более перспективная: стриптиз-клуб. Торопясь вернуться к этой версии, он сказал извиняющимся тоном хозяину галереи и Лученко:

– Увы, мне нужно бежать, дела. Оставляю беседовать Веру Алексеевну, она у нас большая любительница кукол и всякого такого.

– Секундочку, – сказала Вера и отвела майора в сторону. – Отпускаю тебя на полчаса, от силы час. Это не мое, а твое дело! Так что давай, туда и обратно.

– Ну ладно…

– Простите, у вас какое звание? – неожиданно обратился к Лученко галерист.

– Она у нас полковник! – не моргнув глазом, соврал Прудников и добавил совершенно искренне: – Ей бы не в милиции, ей бы армией командовать… В самый раз! – Он пожал ошеломленному Сафоненко руку и направился к выходу.

Стеклянная дверь «Щелкунчика» бесшумно выпустила Прудникова в уличный поток. А владелец галереи повернулся к Вере с вопросом:

– С чего начнем, господин полковник?

– Зачем же так официально, можно просто по имени-отчеству! – Вере было очень смешно.

– С названия, – сказал Сафоненко. – Вы помните историю Щелкунчика?

– В детстве помнила, но сейчас уже не уверена.

– Я напомню. Итак, сюжет самой сказки, скорее сновидение. Девочка ждет подарков в рождественскую ночь, среди прочего она получает некрасивого, даже уродливого Щелкунчика, но именно он нравится ей больше всего остального, потому что она его жалеет. В полночь в пустой комнате вдруг оживают игрушки, вылезают полчища отвратительных мышей и начинается битва; храбрый Щелкунчик спасает испуганную девочку. Маленький уродец становится еще бóльшим героем в глазах девочки, когда она узнает от крестного, что, возможно, на самом деле это не кто иной, как заколдованный принц. В финале сказки Щелкунчик побеждает всех врагов и главного из них – мышиного короля с семью головами. И предстает перед Мари в прекрасном облике красавца принца. Вот такая простая сказка.

– О, у меня в голове зазвучала музыка Петра Ильича. Чайковский все-таки гений!

– Тогда переходим к нашим кукольным образам.

И Авангард Леонтьевич принялся подробно рассказывать о мастерах-кукольниках, о материалах, из которых изготавливаются сегодня куклы, о том, что все экземпляры в его галерее коллекционные. Он остановился возле экспозиции Сильвии Везер, объяснив, что это немецкая художница, ее куклы имеют множество наград: «Лучшая кукла Европы», премии «Eurodoll» в нескольких номинациях. Ее куклы – всегда желанные гости на различных кукольных выставках. Они сделаны из очень тонкого фарфора, который реалистично имитирует человеческую кожу, на головах кукол парички из мохера, одежда сшита из антикварных тканей, украшена вышивкой, старинными кружевами…

Сафоненко говорил увлеченно, было видно, что он действительно знаток.

– Практически все куклы делаются в одном экземпляре. Или не больше десяти, если есть заказчики. Цена фарфоровых кукол – от четырех до восьми тысяч долларов.

– И что, есть покупатели?

– Конечно! Вы только посмотрите на них: изысканные, нарядные. И это неудивительно, ведь в детстве Сильвия любила рисовать портреты, фантазийные костюмы, собирать открытки с изображениями нарядных женщин. Каждый раз, встречаясь с Сильвией на выставках, я не могу удержаться, чтобы не сказать ей: «Сильвия, ты могла бы стать самым модным дизайнером одежды или театральных костюмов!» И каждый раз Сильвия отвечает мне: «О да!»

Вера слушала Сафоненко и думала, как все это может ей помочь в поиске маньяка… В этот момент из внутренней части галереи появилась женщина, видимо сотрудница. Она посматривала вокруг такими выпуклыми глазами, что Вера мысленно окрестила ее «рыбка-телескоп». Женщина подошла с выражением собачьей преданности на лице и спросила:

– Авангард Леонтьевич, вы проголодались?

У нее в руках был большой бумажный пакет из «Макдональдса». Даже не глядя, Вера распознала бы его за сто метров по специфическому запаху. Она слегка поморщилась.

– Аида Бусуркина, моя помощница, – представил ее хозяин галереи.

Она расставила за стойкой-витриной еду и выразительно посмотрела на своего шефа. Девушка решила подкормить «голодающего» начальника. Вера всмотрелась в «рыбку-телескоп»: на вид чуть больше тридцати, провинциалка, приехала в Киев со страстной мечтой «зацепиться». Исполняет все желания Сафоненко, ну, понятное дело, в силу своих рыбьих возможностей. Шефа боготворит, играет роль его няньки и кухарки, выполняет всевозможные мелкие поручения. «Девушка про все», – подумала Вера. Аида была неприхотлива и проста, как сапоги «угги».

Пока Сафоненко подкреплялся быстрой едой, Вера с Аидой поднялись на второй этаж, в царство мишек Тедди. Их окружили мягкие медведи всех цветов и оттенков, всех возрастов и профессий. Вот медведи-школьники, в чьих рюкзачках лежат миниатюрные книжки и карандаши. Вот отдают честь мишки-военные в полной амуниции и орденах. Была целая компания мишек-пожарных, врачей, моряков, клоунов… Вера никогда не видела столько игрушечных медведей сразу и даже не представляла, что их существует так много разных.

Разговор с Аидой напоминал беседу с аутистом: она Веру как будто не замечала, не слышала ее слов. Когда Вера достала из сумочки фото жертв в кукольных костюмах и спросила, нет ли чего-то узнаваемого в этих фигурах или в их одежде, Бусуркина отнеслась к фотографиям без всякого интереса.

– Авангард очень любит еду из «Макдональдса» и пепси-колу, – сказала она, глядя мимо. – А я прочла в одном журнале, что от такой еды портятся зубы.

– Скажите, Аида, вы знаете своих постоянных клиентов, коллекционеров кукол? – зашла с другой стороны Вера.

– Между прочим, я экстрасенс! – сообщила она внезапно.

Бусуркина протянула в сторону Веры руку с длинными нарощенными ногтями и закрыла глаза.

«Начинается!» – подумала Вера.

– У вас очень сильная энергия синего цвета, – сообщила Аида. – Вы, скорее всего, двойная синяя буря? Когда у вас день рождения?

– Тридцатого февраля, – ответила доктор, чтобы слегка пошутить.

– Так вы Рыба? – не задумываясь, брякнула «рыба-телескоп». Ее, судя по всему, нисколько не смутило то обстоятельство, что такого дня в календаре нет.

– Вера Алексеевна не рыба, она – полковник милиции! – вмешался в разговор отобедавший владелец галереи. – Прибери там, – коротко кинул он своей подчиненной, и та со всех ног помчалась выполнять указание.

– Ну-с, продолжим! – живо предложил Сафоненко.

Рассказ галериста после того, как он подкрепился, звучал еще вдохновеннее. Вере казалось, что она действительно нырнула в новый, незнакомый мир. Она спросила:

– Такое впечатление, что эти мастера кукол – еще и немножко художники театра? Это так?

– О! Это неудивительно! Только любовь к нарядам и фантазиям привела Сильвию не к театру и не к олимпу моды, а к куклам. Начало творчеству было положено очень давно, когда Сильвия реставрировала и обшивала кукол, которых приобретала на блошиных рынках. Это занятие так вдохновляло художницу, что в один прекрасный момент она поняла, что хочет идти дальше и сделать свою собственную куклу. Первыми материалами были пластилин и глина, но в середине восьмидесятых Сильвия рискнула попробовать фарфор. После пяти лет упорной работы Сильвия выступила на первом в своей жизни кукольном конкурсе, где ее ждал успех! Она охотится за сокровищами на блошиных рынках, ведь именно там можно приобрести антикварные ткани и кружева…

Внезапно, точно вынырнув из-под воды, Лученко ухватила какую-то смутную догадку. Спеша, боясь спугнуть очень важную мысль, она достала из сумки фото одной из жертв и протянула ее Авангарду. Тот с удивлением спросил:

– Что вы хотите мне сказать?

– Разве вы не видите? – Женщина смотрела на фото, и вывод, сделанный ею, не оставлял никаких сомнений. – Это же так очевидно!

– Очевидно что? – в полном недоумении развел руками хозяин галереи.

– Жертва убийцы одета в точно такое же платье, как на вашей кукле.

Сафоненко оторопело смотрел то на куклу, то на фото.

– Вы хотите сказать, что платье для этой самой, убитой, шила Сильвия Везер?! – У Авангарда случился приступ неожиданного веселья. Он заржал, как конь.

– Я хочу сказать, что тот, кто убивает этих людей, имеет возможность одевать своих жертв в точные копии нарядов ваших кукол! Наряд и украшения – близнецы кукольных костюмов, в которых дорогие куклы представлены в вашей галерее. Они только сшиты на взрослого человека. Кто их делал, где, из каких материалов? Я имею в виду эти, кукольные.

– Аида! – воскликнул Сафоненко, всем своим видом подчеркивая крайнюю анекдотичность ситуации.

«Рыбка-телескоп» примчалась на зов хозяина.

– Где Яна? – посмеиваясь, спросил тот.

– Она отпросилась на час, скоро придет, – отчеканила подчиненная.

– Яна наш консультант. Она ведет базу клиентов, все продажи, контакты. Возможно, кто-то фотографировал этих кукол Сильвии?

Не отвечая ему, Лученко отошла в сторону и позвонила Прудникову. В это же время Сафоненко тоже набрал номер и произнес вкрадчиво:

– Яночка! Ты где? Мы тебя ждем! – Оторвавшись от телефона, он прокомментировал: – Я забыл, она же у меня дома прибирается. Будет через семь минут.

«Однако, – подумала Лученко. – Имеем типичный психотип павлина. Его подчиненные работают не только в галерее, но и оказывают всевозможную помощь на дому. Прибирают, покупают еду, а может, оказывают еще и сексуальные услуги… Какой молодец! Ловко устроился!»

В галерею вошли новые посетители, их интересовали мишки Тедди. Одновременно с ними вбежал запыхавшийся Валентин. Он вопросительно глянул на Веру, та знаком попросила его подождать. Авангард снова взял на себя обязанности гида, на этот раз излагая историю симпатичных мишек.

– Это был двадцать шестой президент США, Теодор Рузвельт, он приехал в штат Миссисипи, чтобы уладить пограничный спор между этим штатом и Луизианой. Леса там роскошные, богатые всяческой дичью, и президент надумал поохотиться. Однако ему не везло. Тогда кто-то из свиты решил услужить президенту. Ловчие поймали медвежонка и привязали его к стволу дерева, чтобы Рузвельт мог точнее выстрелить. Президент возмутился и приказал отпустить медведя… Тут же отреагировала пресса, в газете появилась карикатура, изображающая встречу президента-охотника и медведя. Читатели умилились поступку Теодора Рузвельта… Скоро в продаже появился игрушечный медвежонок, ему сразу дали имя Тедди, то есть сокращенное от Теодор, и он стал очень популярен. Говорят, что позже медвежонок Тедди стал талисманом Рузвельта и помог ему победить на выборах во второй раз. Теперь мишек Тедди многие коллекционируют.

Завороженные рассказом, посетители галереи, мама и сын, приобрели мишку-велосипедиста и ушли довольные.

Пришла Яна, студентка первого курса библиотечного факультета. Судя по внешнему облику, она была девочкой, которую формировали, учили и воспитывали не мама с папой, а глянцевые журналы. К текстам и фотографиям гламурных журналов Яна относилась, как верующий относится к библейским текстам. Она усердно ухаживала за волосами, и они действительно всегда выглядели очень живыми и чистыми, струились по плечам и спине юной сотрудницы галереи. С Аидой Яну объединяло собачье выражение глаз, когда она смотрела на Сафоненко.

– Скажи мне, Яночка, кто в последнее время фотографировал кукол Сильвии?

Яночка напрягла безмятежный лобик, взгляд ее стал испуганным, весь облик говорил о том, что она боится что-то сделать не так для своего кумира. Наконец лицо ее прояснилось:

– Был фотограф из журнала… как же он называется? – Она стала рыться в своих блокнотах. Нашла запись и отрапортовала: – Журнал «Стиль жизни». Им понадобились куклы Сильвии для какой-то статьи!

– Для какой статьи? – уже нетерпеливо спросил Сафоненко. Яна пожала узкими плечиками и опустила глазки долу, потом спохватилась: – Авангард Леонтьевич, у меня есть визитка фотографа.

Она протянула начальнику визитку. Тот набрал номер, стал задавать вопросы. Затем обернулся к Вере с объяснениями.

– Снимали для интерьерного номера. Журнал вышел три недели назад. Там наша кукла размещена на обложке, крупным планом. Это вам что-нибудь дает?

– Какой тираж у этого журнала? – спросила Лученко.

После очередного звонка Сафоненко ответил:

– Десять тысяч! – Он не понимал, почему у «полковника» милиции лицо сделалось холодно-озабоченным. – А зачем вам знать тираж?

– Просто теперь у милиции десять тысяч потенциальных подозреваемых! – невесело сказал стоящий тут же рядом Прудников. Он понял наконец, зачем Вера ему звонила.

В этот момент в галерею вошла еще одна девушка. «Стадо павлина растет», – подумала Вера. Девушка принесла довольно большой деревянный футляр, поставила его на ресепшн, где устроилась Яна. Поздоровавшись со всеми, она распаковала свою поклажу. Пока девушка доставала кукол, которые покоились в футляре, словно музыкальные инструменты, завернутые в специальную пупырчатую пленку, Авангард представил незнакомку: