Текст книги "Капкан на демона"

Автор книги: Анна Владимирская

Соавторы: Петр Владимирский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

В этот момент из-под дивана, царапая когтями по полу, выбрался Пай. Он все слышал и сразу согласился, чтобы его приласкали. Андрей, сидя на диване, задумчиво потрепал собачий загривок, и спаниель мгновенно оказался рядом с ним, положил морду в его ладонь и блаженно в нее засопел.

– И потом, как же ты будешь жить, если не станешь заниматься вот этим всем, что ты делала до сих пор? Помощью, спасением утопающих, утешением и тому подобным.

– Спокойно буду жить, – мрачно ответила Вера.

Андрей растерялся. За все время их совместной жизни такого еще не было. Как бы расшевелить любимую женщину? Может, ее приведет в чувство простой прагматический аргумент? Он сказал:

– Послушай, я все понимаю. Но как же мы, твои близкие? Оля, Кирюша, я, в конце концов? Ты не хочешь быть волшебницей, ладно. А если с нами что-нибудь, тьфу-тьфу, случится, как ты тогда нам поможешь? Кто же нам поможет, если не ты? Ты не имеешь права лишаться своего таланта! Иначе мы погибнем, и…

Он замолчал.

– Договаривай, – тихо произнесла Вера. – Ты хотел сказать, что виновата в этом буду я. Ну так вот, для тебя, для дочки и зятя я уж как-нибудь постараюсь. А все остальные пусть дадут мне отдохнуть от их проблем.

Тогда Андрей начал применять другие приемы, с его точки зрения эффективные. Он выждал пару дней, потом бодро сказал:

– Да не парься ты, это жизнь! Не кисни, ведь весна на дворе. Давай съездим куда-то, что ли, на природу. А?

– Не хочу на природу.

Как всякий мужчина, Андрей был упрям и продолжал свои попытки. Однажды вечером он принес Верин любимый «Пражский» торт, заварил чай. Она вяло поковыряла ложечкой кусочек торта, ей в эту минуту не хотелось сладкого.

– Вот допьем, – бодро сказал Андрей, – и давай в кино сходим. Как раз вышла новая комедия. Тебе пора развлечься, я считаю.

– Нет! – резко ответила Вера и тут же понизила голос. – Не хочется, спасибо.

Двинятин обиженно насупился, подергал себя за ус.

– Ну, зайчонок, сколько можно киснуть? Я тебя утешаю, вот, тортика принес, стараюсь для тебя… А ты меня не понимаешь.

Вера изумилась:

– Я?! Это ты меня не понимаешь! В кино зовешь, когда у меня такое настроение… Комедии мне только не хватало! Что с тобой?

Вере и так было не по себе, а от того, что Андрей неуклюже пытался ее своим бодрячеством утешить, становилось еще тоскливее. Он совершенно не понимал, что у нее на душе, и от этого отдалялся все больше… Она прекрасно видела его растерянность, но помогать не собиралась. Вера и сама не знала, как ей быть. Внезапно она почувствовала острый приступ одиночества – такого одиночества, когда вокруг тебя множество людей и общения с ними вполне, казалось бы, достаточно для радости. Но никто ее не понимал полностью, до самого дна, и у нее создавалось впечатление, что она парит где-то в космосе и за тысячи световых лет нет ни одной родной души. И вовсе не потому, что она высшее существо, боже упаси. Просто никто не в состоянии влезть в ее шкуру и понять, каково это – расплачиваться проблемами со здоровьем за свои умения. За предчувствие опасности, «чтение» людей по голосу и лицу. Но главное – за те неприятности, которые сгущаются и скопом приходят, наваливаются на Веру во время очередного ее «расследования», помощи человеку в его жизненной проблеме.

Шло время, непонимание между Верой и Андреем не исчезало, и все чаще она задумывалась о том, что просто хочет быть нормальной женщиной. Не видеть, не слышать, не ощущать лишнего. Избавиться от своего «слуховидения». Она постепенно даже научилась намеренно отключать свою гиперчувствительность, но получалось у нее это далеко не всегда и слабо. Потому что совесть не уберешь, милосердие не отключишь и особенно сочувствие не выключишь – нету такой кнопки…

Андрей не унимался.

– Поехали в музей, – настаивал он. – Искусством лечиться. На выставку сходим, я слышал, привезли какие-то механизмы самого Леонардо да Винчи. Ну давай, возьми себя в руки!

Ей хотелось растерзать его за такие советы. Она даже испугалась: никогда не испытывала таких яростных чувств к любимому человеку. Хотя… Наверное, как раз к нему и естественно их испытывать. Как психолог, она давно была знакома с правилом: если вам хочется кого-то задушить, дать по голове, уничтожить и больше никогда не видеть – значит, скорее всего, перед вами близкий человек. А если любимое существо вас не раздражает год за годом – то, наверное, вы собака…

2
Убийство в торговом центре

В царстве магазинов и бутиков нового торгового центра «Елисеев» все сияло и сверкало. К торжественному открытию приготовили супервитрину для молодоженов и просто влюбленных модников. Оформление впечатляло: атласные сердца, букеты искусственных орхидей всех оттенков красного и сиреневого, гирлянды шаров, коробки конфет, гроздья бижутерии. И открытие, которое состоялось вчера, прошло с пафосом и стечением толп народа.

А сегодня «Елисеев» начал работу в обычном режиме. Посетители погружались в звуки-отражения от высоких стеклянных потолков. Звучал постоянный шум, похожий на прибой: это сливались разговоры, шарканье ног и музыка. Людей было много, свободные от работы киевляне повалили в новый торговый центр, зная по опыту: будут какие-нибудь скидки. Многие пришли специально для того, чтобы поглядеть на оформление той самой витрины с атласными сердцами. Посреди ее сияющего великолепия возвышалась кукла в рост человека. Это была героиня сказки «Золушка»: вся в кружевах и тонкой вышивке, на золотистых волосах устроилась дивная сияющая корона, состоящая из камней «Сваровски». Казалось, она усыпана настоящими бриллиантами. В руке кукла держала хрустальную туфельку, надо полагать – ту самую, забытую на балу, по которой ее непременно отыщет принц. Фарфоровое личико куклы было мастерски расписано: яркий румянец на щечках, огромные карие глаза и длиннющие ресницы, соболиные брови, пухлые губки…

Все это вызывало любопытство, люди с интересом поглядывали на красавицу куклу, толпились у стекла и не спешили проходить дальше. Только продавщица бутика, где царила кукла, на нее не смотрела: слишком уж надоела. Все на нее пялятся, а купить хоть что-нибудь не спешат. Так что девушка сидела без дела и скучала, окруженная пышным великолепием.

Магазинчик напротив торговал ювелирными изделиями из золота и серебра. Там тоже торговля шла не бойко, а была практически на нуле, но продавщица не унывала. Она быстро познакомилась с соседкой.

– Наташа, – зашла она в очередной раз, – присмотри, пожалуйста, за моим хозяйством, я кофе пойду попью в кулинарном отделе.

– Ладно, Света. – Наташа отложила книгу.

– Тебе принести кофе?

– Нет, спасибо. Разве что пару булочек с корицей.

Света бодро убежала, теперь ее не будет минут пятнадцать. Она не спешит со своим кофе и, в общем, правильно делает. Никому не нужны ее золотые цепочки и серебряные кулоны, этого добра на каждом углу полно. Правда, и Наташины товары не пользуются особым спросом, но тут хоть кукла привлекает внимание, и посетители заходят, изредка покупают какую-нибудь мелочь.

Пришла Светлана, принесла булочек.

– На, губи свою талию, – насмешливо сказала она. Взглянула на куклу, вздохнула: – Вот ведь какая красавица! Мне бы такую.

– Зачем? Что с ней делать?

– Ну… Не знаю. Просто очень красивая.

Ближе к обеду Света снова зашла, Наташа подняла голову от книги – она читала детектив в мягкой обложке.

– Что, Свет? Опять кофе?

– Нет, я его уже не могу…

– А чего тебе?

Светлана посмотрела на куклу Золушку и замялась.

– Тебе не кажется, что эта красавица немного покосилась? – спросила она.

Наташа присмотрелась, пожала плечами.

– Вроде нет… Разве что ваза с орхидеями… Да, точно. Это ваза наклонилась по отношению к кукле, и поэтому кажется. Сейчас залезу в витрину, поправлю.

– Погоди! – воскликнула Света. – Хотя нет, извини, поправляй, если надо.

Наташа удивилась.

– Что с тобой?

Продавщица ювелирного бутика смутилась.

– Эта кукла на меня странно действует, – призналась она. – Целый день сегодня смотрю на нее, и мне не по себе. Она зловещая какая-то.

– Глупости, – заявила Наташа, откладывая книгу и подходя к витрине. – Обычная кукла, только очень большая. Ты на нее поменьше смотри!

Света стояла и наблюдала, как ее соседка осторожно шагнула в витрину и приблизилась к вазе с орхидеями, стараясь не задеть куклу. Потом Света тихо сказала:

– И вообще, она сегодня немного не такая, как вчера. Может, мне кажется, но выражение лица изменилось.

Наташа в этот момент поправляла вазу с орхидеями. Услышав, что сказала Света, она повернулась к ней, чтобы снова повторить: глупости, дескать, как это может у куклы измениться выражение лица?… И нечаянно задела Золушку. Кукла покачнулась, Наташа придержала ее свободной рукой. Но кукла продолжала наклоняться, почему-то оказавшись тяжелой, как шкаф. Девушка не смогла ее удержать, и красавица Золушка рухнула набок, сминая свои кружева и соседние с ней коробки.

– Черт!..

Обе девушки огляделись вокруг. Поток посетителей не иссякал, и несколько любопытных зевак уставились на них с улыбками.

– Хозяин меня убьет, – расстроилась Наташа.

– Давай я тебе помогу! – тут же сказала ее коллега и подошла к витрине.

– Спасибо… Тогда помоги нацепить ей корону, она жутко дорогая, и вместе попытаемся эту дылду поднять.

Света приблизилась к голове Золушки; Наташа все никак не могла сообразить, как же быстренько водрузить куклу обратно, ее сознанию что-то мешало, что-то было неправильно. Но она не успела понять, что именно: у нее над ухом раздался дикий визг.

– А-а-а-а!!!

Кричала Света, тыча пальцем в лицо Золушке и вытаращив от ужаса глаза. Потом девушка замолчала и в обмороке завалилась назад, выпала из витрины… Наташа посмотрела на куклу и похолодела: у нее было человеческое лицо. Смазался при падении грим, на Наташу в упор смотрели полуприкрытые тусклые мертвые глаза.

Тогда Наташа тоже закричала…

Очень быстро собралась толпа. Сквозь нее пробрался администратор, затем он вызвал еще кого-то из своих помощников, те позвонили в «скорую». Девушек вывели из магазина, обследовали «куклу»… Тут-то и выяснился весь ужас! Кукла оказалась не куклой, а загримированным трупом молодой женщины.

– И это чуть ли не в двух шагах от мэрии! – простонал администратор.

– Ага. И на глазах у тысяч посетителей, – буркнул вызванный им человек, видимо заместитель, и достал из кармана телефон. – Скандала не избежать… Я вызываю милицию.

До поздней ночи в «Елисееве» работали милиционеры. Составляли протокол, опрашивали свидетелей. Взялись было за продавщиц, но они были в шоке, особенно Света. Она не могла говорить, только рыдала и икала. Врач «скорой» сделал ей укол, ее увезли в больницу.

Наташа уже в десятый раз повторяла свою историю каким-то въедливым людям.

– Ваза с орхидеями наклонилась… Я подошла поправить, задела куклу… Она упала…

– Но когда-то же ее подменили! – недоумевал милиционер. – Неужели вы не заметили?

Наташа пожала плечами. Она уже ничего не соображала и отвечала на вопросы, как автомат. Ужас до сих пор сковывал ее ледяными лапами. Двадцатилетняя девушка еще никогда не видела мертвецов, да и вообще не сталкивалась со смертью. Где-то смерть была, конечно, но не настоящая, далекая – лишь на экране и еще на страницах детектива. А теперь у нее все внутри переворачивалось, причем в полном смысле слова.

– Погоди. – К ним подошел плотно сбитый мужчина. – Отойди на минуту, я сам. Майор Прудников, – представился он. – Я все понимаю, Наташа, вы устали, и я вас скоро отпущу. Но нам нужно узнать об этой трагедии как можно больше, по горячим следам. Скажите, пожалуйста, вы не заметили ничего странного?

Это было стандартное обращение, типичный вопрос.

– Света заметила… – монотонно отвечала девушка. – Ей показалось, что кукла выглядит не так, как вчера…

– А вы?

Наташа уставилась на него невидящим взглядом.

– Что я?

– Вы не заметили?

Она отрицательно покачала головой, от этого тошнота усилилась.

– Простите… Мне надо в туалет…

Продавщица убежала.

– Найдите мне тех, кто смонтировал эту витрину! – распорядился Прудников.

С ним прибыла группа: четыре человека, включая эксперта. Один кивнул и отошел. Тут объявился администратор – он, наверное, услышал вопрос.

– Позвольте, – произнес молодой, но уже лысоватый мужчина, протискиваясь к Прудникову. – Витрину делали питерские дизайнеры, ведь «Елисеев» принадлежит россиянам.

– Кто конкретно ее делал? Кто придумал выставить такую большую куклу?

– Они, – развел руками администратор. – Концепцию разрабатывала российская сторона. Куклу заказали знаменитой немецкой художнице Сильвии Везер еще полгода назад…

– Документы есть? Принесите.

Бумаги подтверждали, что авторское изделие «Золушка» было доставлено в торговый центр за неделю до открытия, после оплаты в девять тысяч долларов. «Ничего себе стоит кукла! – думал майор, продолжая читать документы. – За такие деньги можно небольшой автомобиль купить». Из дальнейших бумаг он узнал, что в киевском филиале «Елисеева» витрину оформляло архитектурное бюро, созданное на базе торгового центра. Кроме архитекторов, которые все прорисовали, начертили и согласовали, работала еще бригада установщиков.

– Расскажите мне подробнее про установщиков, – сказал он.

И выяснил, что все они работали в корпоративных комбинезонах – алых с зеленым – и в таких же кепках. Если сотрудник носил не комбинезон, а футболку, на ее спине красовался желтый вензель «Е». Установщики были одинаковые, как китайцы, их никто не запомнил…

В компанию, которая поставляла установщиков, сотрудники опергруппы дозвонились лишь на следующий день. Там только руками развели: на такие авральные работы всегда нанимались временные люди, «заробитчане». Бригадир, отвечавший за установку витрины, ничего необычного не запомнил. Куклу, как и все остальные предметы, внесли, поставили, подсветили – все. На вопрос, почему не заперли витрину, ведь на короне «Золушки» драгоценные камни, бригадир удивленно ответил:

– А я при чем? Это вы к торговому центру обращайтесь, они материально ответственные. И потом, наверное, планировалось как-то менять экспозицию…

Личность мертвой девушки, наряженной в кукольные одежды, пока не была установлена. Экспертиза выяснила, что смерть наступила из-за паралича внутренних органов.

Торговый центр простоял закрытым два дня. Владельцы «Елисеева» возмутились и, видимо, обратились к журналистам. Возник некоторый скандал под девизом «Милиция отбирает у киевлян удовольствие от шопинга». СМИ писали и об убийстве, но как-то неубедительно. Тогда городские власти срочно велели «Елисеев» открыть…

И место преступления снова стало местом торговли.

3
Прудников и стриптиз-клуб

После второго убийства стало очевидно: это орудует маньяк. И у него свой почерк – жертв он наряжает в кукольные одежды… В департаменте уголовного розыска срочно создали группу, состоящую из оперативников, следователей и экспертов. Руководить оперативниками назначили майора Прудникова, чему он был вовсе не рад. Однако начальнику виднее, тем более с генералом и не поспоришь.

– Дело может привести к крупному международному скандалу, – хмуро сказал он вызванному майору.

Валентин Прудников смотрел чуть мимо лица начальника, изображая готовность. Но он не понимал, какой такой международный скандал может возникнуть из-за этого дела.

– Вы должны работать круглосуточно! – отрубил генерал. – И маньяка этого задержать. Отвечаешь.

Наверное, на лице майора, а теперь старшего группы, возникло сомнение. И начальник департамента уголовного розыска добавил:

– Я на тебя надеюсь, майор.

Прудников отлично понял, что это значит. Так он ребятам и сказал:

– Кажется, меня скоро уволят. Сделают крайним по делу Кукольника.

Давний сослуживец Прудникова хмыкнул:

– Как ты его назвал? Кукольник? А что, годится.

Валентин вздохнул:

– Спасибо, Гриня, на добром слове, но от этого не легче.

– Ты погоди париться, может, возьмем этого ненормального.

– Как его возьмешь? Чтобы его взять, нужно думать, как он, предвидеть его поступки. Тут консультант нужен, психиатр, чтобы попытался понять извращенную психику и нам ее нарисовал.

Остальные члены группы молчали.

– Есть у меня один знакомый спец, медик Оксана Коляда, – неторопливо произнес Гриня. – Сама рвется в бой. Подключим?

Прудников пожал плечами.

– Подумаем, – ответил он. – Хотя без психиатра нам вообще ничего не светит. И все-таки давайте – что у нас в наличии?

В наличии было немного. Экспертиза установила, что обеим жертвам, и Клоуну, и Золушке, перед смертью вкалывали препарат, останавливавший все жизненно важные процессы организма, то есть парализатор. Это уже садизм какой-то! И Прудников, и прочие оперативники повидали в своей работе достаточно крови, грязи и мерзостей. Но от информации о парализующем препарате и у них мурашки по коже побежали. Зачем убивать с такой изощренной жестокостью, непонятно.

К тому же еще одна загадка: удалось выяснить, что преступник свои жертвы сперва одевал в кукольный наряд, затем они принимали нужную убийце позу. И уже потом он им вкалывал парализатор в сонную артерию. Но хотя механизм преступления прояснился, было неясно: кто эти жертвы? О пропаже этих людей никто не заявлял. Почему именно их выбрал маньяк-убийца?

И самый неприятный вопрос, который вслух не произносил никто в следственной группе: когда и где найдут новую жертву? То, что найдут, сомнений у правоохранителей не вызывало, как и то, что в СМИ и у начальства начнется новая волна истерики. Но как добраться до маньяка, как его остановить? На этот вопрос пока ответа не было. Маньяки, они ведь непредсказуемы, как стихия. Он и сам может не понимать, почему поступает так или иначе. Не случайно майор Прудников заметил, что необходим психиатр.

Правда, была у него одна зацепка, о которой он до поры до времени не спешил докладывать начальству. Валентин много раз видел рекламу стриптиз-клуба «Куколки», известного в определенных кругах тем, что некоторые стриптизерши выступали в кукольных нарядах – они имитировали куклу Барби. Ничего, в общем, необычного, глаз привыкает к таким вывескам, о них не думаешь. Но только сейчас майор спохватился: тут есть какая-то связь! Должна быть! Кукольник убивает не просто так, а наряжает жертв куклами, гримирует их под кукол. А тут – пожалуйста, сомнительное заведение с таким же названием и стилем. Это не случайно, вот о чем думал оперативник.

Пока его подчиненные бегали, звонили, наводили справки и расспрашивали всех мало-мальски причастных к делу, Прудников занялся клубом. Вот что он выяснил: туда набирали исключительно бывших танцовщиц или балерин, и уровень их подготовки был намного выше, чем в обычном стрип-клубе. Клуб «Куколки» располагался в самом престижном районе города. Баннеры с его рекламой висели над проезжей частью нескольких центральных улиц. Словом, это была перспективная версия!

Джентльмен-клуб «Куколки», как и все прочие подобные заведения, приглашал мужчин провести яркий и незабываемый вечер среди самых обворожительных танцовщиц. Правда, в отличие от заштатных стрип-клубов, «Куколки» предлагали любителям шоу, помимо Барби – копии известных программ кабаре «Крейзи Хорс» и «Мулен Руж». Это для тех, кто не видел оригинал. Но не станет же водитель фирмы или менеджер продаж чего-либо специально лететь в Париж, дабы увидеть настоящее эротическое представление! Он на слово поверит тому, что именно так раздеваются в столице Франции.

В суровой мужской жизни весьма приятен иногда гламурный интерьер, тихая обстановка… К тому же, кроме стриптиза, было немало других интересных предложений. Подуставший от однообразия семейной жизни мужчина может заказать легкий эротический массаж, танец на коленях или же заказать танец девушек для себя одного. В рамках кулинарно-эротических фантазий гурман может отведать суши, поднесенные не на блюде, а на теле юной или вполне зрелой стриптизерши. Наконец, посетитель может заказать полюбившийся номер шоу-программы или танец под свою любимую музыку, сам станцевать на подиуме у шеста. Короче – «шика-блеска дай!».

Валентин Прудников вспомнил сослуживца, тоже майора милиции, который своей подруге на Восьмое марта подарил поход в стриптиз-клуб. И подумал: какой же он молодец! Насколько это свежо, в отличие от стандартного набора: кино-театр-ресторан-букет-духи-конфеты. Правда, его жене Славе такой подарок вряд ли понравился бы, она воспитана иначе… Жены обычно уверены, что во всех стрип-клубах работают шлюхи с больших транспортных развязок города, готовые для клиента на все за определенную плату.

Своими подозрениями насчет клуба «Куколки» Валентин не спешил поделиться с коллегами. Если он ошибается, этого никто не узнает и подначивать не станут. А если прав – то слава победителя и все, что причитается, достанутся лично ему. Майор давно утратил романтические иллюзии, зато взамен приобрел цинизм и смекалку. Валентин служил в армии во внутренних войсках, а отслужив, пошел в школу милиции. Почему нет? Здоровья и силы много, нахальства достаточно. Ни искусство, ни наука, ни бизнес его не интересовали – там нужен или талант, или большие стартовые деньги. Работая в отделении «на земле», как выражаются менты, то есть не в кабинетах, он сразу увидел: той милиции, какую он себе представлял по фильмам и книгам, нет. Может, никогда и не было и это очередной миф советской идеологической системы? Зато есть организация, обладающая силой и властью.

Логично поэтому, что такая организация оказывает услуги тем, кто готов за них заплатить. Вот и Валентин обычно старался работать с бизнесменами, причем никакого давления: хотите задаром – будет долго, хотите быстро – платите за скорость. Здесь он всегда стремился сделать свою работу так, чтобы одна из сторон конфликта была ему благодарна. Не он первый придумал такую систему, когда классический постулат «Ищи, кому выгодно» превращается в формулу «Сделай так, чтоб выгодно было тебе!».

Часто у него все получалось, реже случались неувязки. Но такие случайности служили бесценным жизненным опытом, и он со временем научился извлекать уроки из своих проколов.

Теперь же ему досталось дело, где выгоды никакой, а в случае неудачи его отстранят. Может, его удачливость встала начальству поперек горла и его нарочно сделали козлом отпущения? Ведь шансы схватить маньяка ничтожны. Но Валентин решил не сдаваться и стал разрабатывать сразу несколько версий, связанных со стриптиз-клубом. Что, если убивает бывший любовник стриптизерши? Либо родственник – например, стыдящийся дочери отец. Вполне возможное дело. А может, отвергнутый клиент?

Упрямый майор продолжал негласное наблюдение за персоналом и клиентами «Куколок». Была у Валентина Викторовича Прудникова привычка не останавливаться на полпути. Он внимательно присматривался и к самому заведению, и к стриптизершам, одетым в костюмы разных театральных персонажей, – он узнал лишь Красную Шапочку и Белоснежку, остальных не мог определить. Вот уже несколько вечеров он смотрел представление, мотая на ус все увиденное: реакцию посетителей, обслуживание технического персонала. Ну и качество исполнения стриптиза, конечно. Как же на такое не посмотреть!

Персонал с мента денег за вход не требовал, ясное дело. Валентин понимал, что своим присутствием нервирует хозяина клуба и тот скоро сам должен выйти на разговор. По опыту он знал, что не следует первым бежать к директору заведения. Зря, что ли, за ним, представителем правоохранительных органов, наблюдают камеры слежения? Пусть себе наблюдают.

Он сидел, смотрел на танцы, с удовольствием разглядывал женские ножки и обнаженные груди и ждал. Хозяин «Куколок», как ему было известно, Филипп Крученых – молодой бизнесмен, ему тридцать семь, хотя выглядит едва на двадцатник. Внешность типичного студента: с вечным рюкзачком за плечами, подъезжает к своему стриптиз-клубу на велосипеде, а не на крутой тачке. Наверное, любит производить ложное впечатление, притворяться не тем, кто он есть. По характеру – авантюрист, если бы мог, то ввязывался бы во все аферы, какими густо наполнена жизнь. Вот и стриптиз-клуб ему достался в результате очередной аферы, когда пришлось продать довольно успешную газету, которая приносила хороший доход, но срочно понадобились деньги – вернуть долг серьезным людям. На сдачу ему отдали хиреющий стриптиз-клуб в центре города.

Все это майор знал из агентурных разработок, из досье и собственных наблюдений. Став владельцем стрип-клуба, Фил взялся за дело с умом. Он начал приглашать певцов и певиц шансона, которые сделали его заведение популярным. А затем, когда появились постоянные посетители, он придумал свою собственную фишку. Крученых, увлекавшийся психологией, решил, что персонажи из детских сказок в исполнении опытных стрип-герл должны действовать на клиентов, как «виагра». Этот ход оказался действительно эффективным, хотя и не новым. «Куколки» теперь приносили вполне ощутимые деньги.

Наконец, Филипп вышел к майору. Надо поговорить, узнать, чего хочет мент, дать понять, что ничего противозаконного в его «Куколках» не происходит. Для начала они выпили. Потом еще раз. Валентин молчал, понимая, что хозяин нервничает. А когда почувствовал, что клиент созрел, сказал:

– Фил, вот объясни мне, битому менту. Неужели нельзя было приподняться на чем-то более приличном, чем голые бабы?

– Давайте без проповедей, о’кей? Что такое стриптиз? Это театральное выступление, гимнастический танец…

– Ты еще скажи – балет.

– А что? Это искусство. Красота человеческого тела! Не вижу в этом ничего такого. Кто-то любит смотреть на дорогие иномарки, кто-то – на картины в музее, а кто-то – на обнаженных артисток в клубе. Вот вы, я заметил, тоже ими любуетесь.

– Ага! А в перерывах артистки твои бегают в туалет, «носик припудрить»! – произнес Валентин, понимая, что и в «Куколках», как в любом другом ночном клубе, без кокса не обходится.

– Майор! – подскочил Крученых. – В моем заведении нет наркотиков! Мы все за этим строго следим!

По его реакции было понятно, что удар попал в болевую точку. Наркотики есть, были и будут. Но Прудников не затем сюда пришел, его головная боль – серийные убийства. Вот что ему нужно от этого Филипка. Однако надо его еще подразнить, подогреть.

– Голые артисты – это же пошлость, и не нужно прикрываться высоким искусством.

– В древности танцы в обнаженном виде, – начал читать лекцию хозяин, – и наблюдение за ними были неотъемлемой частью многих высокодуховных ритуалов. Так люди лучше и полнее переживали единение с богами и силами природы. Поэтому созерцание стриптиза не наносит вреда психике, а оказывает помощь в ее освобождении и развитии. Вот так. Разве можно назвать искусство пошлостью?

«Это вы, ментяры, все опошляете», – было написано на моложавом лице Крученых.

– Только не надо мне петь о высоком! Либо мы говорим по делу, либо я приглашаю тебя в отдел по расследованию убийств. Там не та атмосфера, чтоб говорить о голых девках как о высоком искусстве.

– По какому такому делу? У меня с вами пока никаких дел нет.

– Я тебе сейчас объясню, по какому.

И Прудников не спеша, с подробностями рассказал Филиппу об убийствах. Слушая рассказ, тот мрачнел.

– Мы тут ни при чем. У нас искусство, а не…

– Так, тему искусства закрыли, отвечаем на мои вопросы. Мне нужен список постоянных клиентов, особенно тех, кто реально слюни пускает.

Хозяин пожал плечами.

– Мы никаких списков не составляем, зачем они нам?

– То есть не дашь?

– Я могу дать только то, что у меня есть. Хорошей выпивки, например. Хотите еще?

Прудников встал.

– Я еще приду, – многозначительно бросил он.

И направился к выходу.

* * *

На самом деле Прудников мог еще дожимать Крученых, но почувствовал, что сильно проголодался, и направился в первое попавшееся кафе. Оно находилось на расстоянии взгляда от «Куколок» и называлось «Бабушкино варенье». Майор разместился за угловым столиком, на кожаном диване, у окна, где стояли вазоны с орхидеями. Цветы были очень красивы. «Почти как стриптизерши, только иначе», – подумал он.

Улица просматривалась с этого места вдаль, открывая широкое пространство, стекающее к вокзалу. По улице шла молодая женщина в легкой норковой шубке палевого оттенка и коричневых замшевых сапожках на каблучке. Голову прекрасной незнакомки украшала небольшая шляпка цвета кофе с молоком, и, если бы ее увидел знаменитый модельер Джорджио Армани, он бы непременно сказал: «Быть идеальной – это не значит бросаться в глаза. Быть идеальной – значит врезаться в память».

Майор Прудников вздрогнул, потом поднялся и встал у двери кафе так, чтобы незнакомка его заметила. Не узнать его она не могла.

– Какие люди! – улыбнулась женщина. – Здравствуйте, Валентин.

– Здравствуйте, Вера Алексеевна. Приглашаю вас на чашечку кофе. Зайдете?

– Чтобы я отказалась от кофе? Да ни за что!

Они уселись за столик.

– Это чертовски здорово, что я вас встретил, – признался Прудников, невольно улыбаясь до ушей.

– Спасибо на добром слове. Вижу, вы рады.

– Ох, Вера Алексеевна! Мне вас сам Бог послал! – радостно сказал майор.

– Я не поняла, вы чертовски мне рады или меня вам Бог послал? Вы как-то определитесь. – Уголки ее губ иронично приподнялись, а в глазах прыгали веселые искорки.

Прудников заказал ей кофе, а сам тем временем вспоминал. Вера Алексеевна Лученко, два образования: психиатр (мединститут) и клинический психолог (университет). С детства мечтала стать врачом, им и стала. Харизматична, умна, образованна. Работает психотерапевтом. Майор вспомнил когда-то прочитанное: «Психотерапевт – всего лишь проводник в лабиринтах душ. Может показать место, где зарыт клад. Правда, добывать его придется самим. У некоторых получается…» Слегка банально, но правда всегда банальна. Что там дальше про Лученко? Ее любимый вопрос: «Почему?» Больше всего на свете любит разгадывать сложные жизненные шарады, расшифровывать судьбы и поступки людей, в чем преуспела. Часто для лучшего понимания своих пациентов придумывает разные методики. Например, она придумала методику для развития творческих возможностей личности, которая оказалась не менее эффективной и в лечении душевных заболеваний. Автор нового направления в арт-психотерапии…

– Вера Алексеевна! Расскажите, как ваша работа? Что сейчас у вас в психотерапии происходит новенького? – спросил Прудников.

– Издалека начинаете, – усмехнулась Вера. – И вот что, дорогой капитан…

– Уже майор.

– Да? Как хорошо, что вы уже майор! Тогда тем более. Давайте перейдем на «ты», раз уж вы все равно майор.

Она откровенно смеялась.

– Согласен, переходим на «ты», – кивнул Валентин.

Они чокнулись кофейными чашками.

– А целоваться не будем, – сказала Вера. – Так вот, Валя, наши с тобой профессии похожи. И новенького в них ничего нет, новенькое всегда одно и то же: человек, его душа. Но есть и разница. Психотерапевт не рассматривает человека как преступника или жертву. Наши пациенты порой бывают в одном лице и теми и другими. И психиатр – он ведь не прокурор и не судья, он лечит, а не наказывает.