Текст книги "Капкан на демона"

Автор книги: Анна Владимирская

Соавторы: Петр Владимирский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Вера задумалась. А как же Прудников, он ведь уже поймал маньяка?…

Было поздно, и гости, поблагодарив хозяина, направились к своему коттеджу. Ночь была лунная, от белого снега и сияющего диска луны дорога была видна хорошо. Веселый Пай бежал впереди своей стаи, и хвост его радостной метелкой мелькал на фоне светлого снежного полотна. Внезапно Пай тревожно залаял, бросаясь на темные силуэты сосен, густо растущих вдоль дороги. Андрей прислушался. Все его природное и развитое в армии умение слушать тишину было направлено в сторону чащи. Он подумал: «Волки?» И ему даже показалось, что он увидел злобно горящий желтый глаз в темноте. Его жена громко крикнула в ночь: «Провид! Не пугайте, вы хотите нас проводить? Или что-то сказать забыли?»

К немалому удивлению Двинятина, из темной чащи неторопливо вышла мужская фигура. Это действительно был мольфар.

– Бентежно мені за вас! [14]14
  Беспокоюсь я за вас! ( укр.)


[Закрыть]– вместо объяснений произнес он вполголоса. – Той маніак дуже хитрий! Все, що він робить, це не просто душогубство. В тому є злонамір, щоб вас, Віро, до чогось присилити. Але це дуже глибоко! Я не бачу, що саме він задумав. Бережіть себе! [15]15
  Этот маньяк очень хитрый. Все, что он делает, – это не просто убийство. В этом есть злое намерение, чтобы вас, Вера, к чему-то принудить. Но это очень глубоко! Я не вижу, что именно он задумал. Берегите себя! ( укр.)


[Закрыть]– И так же неожиданно, как появился, мольфар исчез в густом перелеске, растущем вдоль дороги.

Они молча вернулись в коттедж. Обоим было не по себе. Расстелили постель и юркнули под теплое одеяло. Пай забрался вслед за ними и устроился, прижавшись теплым боком к Вериным ступням. Андрей заснул мгновенно, и его сонное дыхание было спокойным. Вере же не спалось, и она тихонечко встала, закутавшись в теплый шарф и надев красные махровые носки. Задумалась… Почему мольфар говорит о том, что маньяк что-то задумал? Ведь Прудников задержал убийцу…

Вера чувствовала, что склонна доверять скорее не милиционеру, а мольфару. Майор вполне мог арестовать не того человека. Тогда понятно, от чего ее предостерегают! Чем больше Вера об этом думала, тем больше не верила, что пойман настоящий маньяк.

Взяла книжку, новый роман Джоан Роулинг «Случайная вакансия», включила торшер.

Но чтение не задалось. Прилежная читательница вязла в перипетиях жизни маленького английского городка, смысл текста ускользал. Она отложила книгу. Новый роман известной «литературной мамы» Гарри Поттера был перенасыщен эпизодами драк, изнасилований, домашних избиений, употребления наркотиков, шантажа и преследования в Интернете. Ей совсем не хотелось всех этих «удовольствий» еще и из книг. Достаточно того, что в жизни она оказалась втянутой в историю маниакальных преступлений.

Вера подтянула коленки к подбородку, закуталась в плед-лижнык, уютный и теплый, и задумалась о том, что недавно хотела быть нормальной женщиной. Не предчувствовать, не ощущать лишнего. Избавиться от своего «слуховидения». Она даже научилась иногда намеренно отключать свою гиперчувствительность, но получалось это у нее не всегда и слабо. Потому что совесть не отключишь, милосердие не отключишь – нет такой кнопки. А Вера невольно сочувствовала большинству из тех, кто к ней обращался, кто и вправду нуждался в помощи. И хотя рядом безмятежно спал любимый мужчина, а у ее ног очень уютно устроился родной пес, она почему-то опять остро ощутила свое одиночество.

Да, она нарушила собственный запрет и снова помогала. Вот, Прудникову, а до этого Андрею. Она делает это теперь совершенно сознательно, однако одиночество и непонимание все равно остаются… Даже Андрей, который ее любит, постоянно повторял: устала – отдохни, давай поедем куда-то… Вот, вытащил сюда, в Карпаты, где чисто, красиво и спокойно. Где нет никаких маньяков, но зато есть мольфар, который чует несчастье так же, как и она. Насколько было бы проще жить на свете, если бы этих ее способностей и вовсе не существовало.

Подруги тоже не всегда ее понимают. Лидка Завьялова постоянно изображает «боговдохновенное» существо. А стоило Вере пожаловаться ей, как близкой подруге, что у нее после каждого случая помощи людям случается откат, – та ужасно удивилась: «У тебя – и вдруг откат? Не может быть, ты все врешь! Вот у меня откатов не бывает, потому что все на технике, на ремесле, какие уж тут откаты! Главное – не сердцем играть, а холодным умом». И это говорила женщина, которая только что изображала гениальную актрису, даже не слышавшую ничего о ремесле, а только о божественном вдохновении…

Ну ладно, это Лида, она вообще врушка и хитрая лиса. А Даша? Казалось бы, она еще ближе, всегда подругу понимала с полуслова. И вот Вера советуется с ней, как с подругой. Искренне жалуется, что ей все надоело, рассказывает о том, какие страдания приносят ее способности… Задумчиво рассуждает, не сменить ли ей род деятельности, уж очень она устала от человеческих проблем. Все идут к ней, хотят, чтобы их, как по мановению волшебной палочки, переделали из несчастных в счастливых. Но сами при этом не желают делать ничего, сами себе не желают помочь. Короче, может, как-то кардинально поменять жизнь? Даша с изумлением ответила: «Как, ты столько всего достигла в своей профессии, и все это вот так просто бросить, из-за капризов?! Ты столько лет работала на свое имя, нарабатывала авторитет, к тебе идут за помощью – и все впустую? Нельзя выходить из игры! Шоу должно продолжаться!» Даша в своем репертуаре. Она не мыслит себя без работы и успеха, а значит, и жизни без этого не мыслит – и свое отношение переносит на Веру. К тому же считает ее мысли дезертирскими и предательскими…

На следующее утро Вера, как ни странно, проснулась раньше Андрея. Они с Паем не просто вышли на прогулку, но принесли спящему «карпатский салат», который добрая хозяйка уже успела приготовить для своих постояльцев. Запах блюда был изумительный. И это понятно, поскольку в салате присутствовали: морковь, яйца, лук репчатый, поджаренный на растительном масле до золотистого цвета, грибы маринованные – и вся эта вкуснота заправлена майонезом.

– Как тебя понимать? – спросил сонный муж.

– Понимать меня необязательно. Обязательно любить и кормить вовремя.

– Где-то я это уже слышал, – улыбнулся мужчина.

– Конечно, это Алиса в Стране чудес и я, мы обе так говорим.

В этот день Двинятин отправился на лыжную прогулку один, а Вера, сославшись на крепатуру, залегла вместе с Паем и книгой Патрика Зюскинда «Парфюмер» в коттедже, уютно укрывшись лижныком. Книга ее захватила настолько, что она буквально ощущала магию и загадку. В «Парфюмере» было нечто такое, что делало текст пульсирующе живым, а его основную мысль – ускользающей, ироничной, неоднозначной.

У Гренуя, как у любого негодяя, цель оправдывает средства. Поэтому он не чувствует угрызений совести после убийства. Но Гренуй не получает удовольствия, он просто берет все, что ему надо. Вера отложила книгу и задумалась. Снова взяла книгу… И вдруг ее будто бы толкнула фраза: «То, чего он всегда так страстно желал, а именно чтобы его любили другие люди, в момент успеха стало ему невыносимо, ибо сам он не любил их, он их ненавидел».

Вот оно! Вот же оно! Это же абсолютно про Кукольника! Теперь, когда они вернутся в Киев, надо поговорить с Прудниковым, узнать подробнее, кого он арестовал. И поведать о своих сомнениях…

Андрей пришел именно в момент ее открытия. Ей хотелось все ему рассказать, поделиться. Но мужчина устал от лыжных трасс, проголодался и предложил вначале пообедать. В столовой уже были накрыты столы. Вслед за густым вкусным борщом последовали деруны, одно из любимых блюд Андрея. Он ел с таким завидным аппетитом, что и Вера почувствовала приступ голода. Для Пая с кухни принесли большую говяжью костомаху [16]16
  Большую кость ( укр., разг.).


[Закрыть]с остатками мяса. Вот порадуется песик…

После обеда вернулись в свой дом. Настроенный благодушно, Двинятин предложил подруге рассказать все по порядку. Но ей не хотелось никакого порядка. Она мечтала провести его тем же путем, каким прошла сама. Через персонажа книги, Гренуя.

– Приляг, я тебе сейчас почитаю. А потом объясню, какие сделала выводы.

Андрей принял положение полусидя-полулежа, на его коленях пристроился сытый Пай, и оба посмотрели на жену и мамочку взглядом полного удовлетворения.

«Казалось, Гренуй наобум хватал тот или иной флакон с ароматической эссенцией, выдергивал из него стеклянную пробку, на секунду подносил содержимое к носу, а потом вытряхивал из одной, капал из другой, выплескивал из третьей бутылочки в воронку и так далее. К пипетке, пробирке, ложечке и мешалке – приспособлениям, позволяющим парфюмеру овладеть сложным процессом смешивания, Гренуй не прикоснулся ни разу. Он словно забавлялся, как ребенок, который хлюпает, шлепает и плескается, возясь с водой, травой и грязью, – стряпает ужасное варево, а потом заявляет, что это суп.

…Гренуй был заворожен этим процессом. Если когда-нибудь в жизни что-нибудь вызывало в нем восторг – конечно, внешне никак не проявляемый, но скрытый, горящий холодным пламенем восторг, – то именно этот способ при помощи огня, воды и пара и хитроумной аппаратуры вырывать у вещей их благоуханную душу. Ведь благоуханная душа – эфирное масло – была самым лучшим в них, единственным, что его в них интересовало. Пошлый остаток: цветы, листья, кожура, плоды, краски, красота, живость и прочий лишний хлам – его не заботил. Это была только оболочка, балласт. Это шло на выброс».

– А вот фраза, которая вообще все объясняет. Ведь мы никогда не узнаем, кто такой этот маньяк-убийца, если не поймем: почему? Зюскинд дает нам ответ, вот слушай: «Нельзя сразу заиметь и то и другое: отомстить миру и продолжать в нем жить». Понимаешь?

Но Андрей не слышал и не понимал, он сладко спал с Паем в обнимку, и Вера, глядя на эту идиллию, не могла на него сердиться.

14
Профайлинг

Когда они вернулись в Киев, Вера посмотрела в мобильник, перед отпуском предусмотрительно оставленный на тумбочке дома. Было много непринятых звонков. Только два были от знакомых: один от Прудникова, другой от Лиды. Все остальные пришли с незнакомого телефона.

Перезвонила сначала майору, поскольку в Карпатах ей так много нового пришло в голову, столько идей о профиле убийцы-маньяка! Ей хотелось как можно быстрее поделиться с Валентином своими мыслями. Но милиционер сразу же сообщил, что больше ничего не хочет слышать о маньяке.

– Валентин, у меня есть некоторые соображения…

– Какие еще соображения? – Он был недоволен.

– Такие, что я бы хотела подробнее узнать, кто арестованный. У меня есть обоснованные сомнения… Ты мог ошибиться…Ты арестовал не того… мне кажется…

– Я спешу, – резко прервал ее Прудников. – А ты прекращай лезть в это дело!

Он отключился, Вера пожала плечами. Что ж, можно на него обижаться, а можно и понять. Мужское самолюбие…

Лидия с ходу стала жаловаться подруге на то, что ее любовника, замечательного дизайнера одежды, без конца тягают на допросы, подозревают в каких-то жутких убийствах, это какой-то ужасный кошмар! Лученко не стала слушать всех гневных рулад подруги-актрисы, она сразу же успокоила Завьялову новостью о том, что убийца найден, заключен под стражу, и милому Лидиному сердцу дизайнеру уже ничто не угрожает.

Осталось выяснить только последний номер. «Кто ж меня так добивается?» – подумала женщина, наслаждаясь благами домашнего комфорта. Душ, вкусный завтрак, сделанный собственноручно, а не тот, приготовленный пусть и вкусно, но чужими руками. Родное пространство, любимые книги – все, что называется чудесным словом «дом» и что начинаешь ценить по-настоящему, только вернувшись из дальних странствий. Они с Паем были одни на хозяйстве, Андрей помчался в клинику, там его ожидала очередь из питомцев и их владельцев. Лученко набрала неизвестный номер.

Как только она себя назвала, голос в трубке из официального стал медоточивым.

– Вера Алексеевна! Какое счастье, что вы отозвались! Вас беспокоит помощник генерального директора авиакомпании «Крылья Украины», сокращенно АКУ, меня зовут Авдий Юрий Юрьевич.

– Слушаю вас, Юрий Юрьевич.

– Можно просто Юрий. – Молодой голос явно хотел понравиться.

– Слушаю, «просто Юрий».

– Наша компания нуждается в таком специалисте, как вы, Вера Алексеевна! Мы хотим предложить вам некоторую работу…

– Если вы не в курсе, то сообщаю: работой я обеспечена. И не некоторой, а вполне конкретной. Говорите, что вам нужно, и не размазывайте манную кашу! – Лученко терпеть не могла всяких блатных мальчиков и девочек, получавших тепленькие местечки и совершенно некомпетентных. С чего она взяла, что ее собеседник таков, она бы и сама толком не могла объяснить.

«Просто Юрий» совершенно опешил от такого отпора. Шеф поручил ему позвонить Лученко и пригласить посотрудничать, а она… Он набирал ее номер всю неделю, начальник уже высказывал ему неудовольствие. Эта психотерапевтиха ведет себя так, словно ей вожжа под мантию попала.

Он зашел в кабинет начальника, объяснил ситуацию, ждал нагоняя, но не очень-то боялся, все-таки генеральный – родной дядька. Ну, пожурит! Не съест же.

Тот потребовал набрать номер строптивой докторши. Насупился и произнес:

– Генеральный директор авиакомпании «Крылья Украины» беспокоит, могу я поговорить с госпожой Лученко?

– Слушаю вас.

– Вера Алексеевна, что ж вы так напугали моего помощника? Он теперь боится с вами разговаривать. Вот, меня попросил. – В голосе угадывался бархат, обернутый вокруг стальных обертонов.

– Ничего страшного я вашему родственнику не сказала. И пугаться меня не следует.

Трубка удивленно молчала – видимо, там переваривали информацию и судорожно пытались понять: «Откуда она знает, что Юрка – мой племяш?»

– Как мне к вам обращаться? – спросила Лученко.

– Александр Сергеевич Авдий…

– К делу, Александр Сергеевич!

И руководитель рассказал о том, зачем она понадобилась авиакомпании. Дело было в том, что служба собственной безопасности компании узнала, что на самолете «Крыльев» собирается лететь террорист или группа террористов, цель которых – совершить теракт в соседней стране. Известен город, куда будет совершен вылет, и примерные сроки отлета из Киева. Поэтому нужен профайлер.

– А я тут при чем? – удивилась Вера, которая прежде никогда не имела дела ни с какими террористами. «Слава богу, не приходилось», – подумала она.

– Вы – живой детектор лжи. И это не комплимент. Нам очень нужна ваша интуиция. Любой гонорар, озвученный вами, любые условия, на которых вы работаете, мы готовы выполнить. Подумайте, Вера Алексеевна, какие для вас как для исследователя открываются возможности!

– Сколько у меня времени на принятие решения? – без особого восторга спросила Вера.

– Неделя. Согласно нашей информации, вылет этих людей состоится через неделю, в крайнем случае через десять дней. Мой телефон…

– Я подумаю и позвоню. Позвоню в любом случае.

– Спасибо. Спасибо в любом случае!

Пока женщина готовила себе завтрак, пока делала в микроволновке горячий бутерброд с сыром, потом пила чай с лимоном и играла шелковистыми ушками Пая, из ее головы не выходила новая тема для размышлений.

Сравнительно недавно в психологической практике появилось новое направление – профайлинг. Лученко оно было известно по материалам в специальной периодике. Профайлингом уже давно и успешно занимались спецслужбы Израиля. И вот теперь наконец эта интересная область психиатрии и психологии понадобилась здесь. Профайлинг занимается определением лжи по невербальным признакам. Врать вообще сложно: организм выдает внутренний конфликт покраснением кожи, учащенным дыханием, повышенной потливостью – да много чем. Меняется голос, появляются характерные для лжи жесты. Лгать долго еще труднее. Постоянная ложь требует постоянного контроля, постоянный контроль – постоянного напряжения, а это сильно изматывает. Рано или поздно лгущий себя выдаст. Но чтобы не ждать долго, можно подвести лгуна к ситуации, когда напряжение вырастет сверх меры, и тогда он вернее выдаст себя.

Профайлинг происходит от английского «profile», что в переводе означает профиль, а точнее профилирование. То есть «провести профилирование», отнести человека по ряду невербальных признаков к опасному или неопасному типу личности, в зависимости от социального окружения и контекста.

Специалисты-профайлеры впервые появились в Израиле, их использовала авиакомпания Эль-Аль. Тогда их с улыбкой называли «бойцы разговорного жанра». Но улыбки быстро исчезли, когда «бойцы» много раз сумели выявить опасных пассажиров, предотвратить террористические акты…

Однако читать статьи – это одно, а самой поработать в качестве профайлера – это совсем другое.

«Интересно, что по этому поводу скажет Андрей?» – подумала Вера и улыбнулась, поскольку она словно уже слышала его доводы: «Диагностировать ложь необходимо тогда, когда доказательства другим путем получить невозможно или затруднительно? Значит, это очень интересная для тебя задачка! Но с другой стороны – это может быть опасно, и я тогда категорически против!»

«А я тогда ему скажу: при наблюдении за мировыми политиками или за диктором телевидения мне кажется, что любому внимательному человеку, даже не профайлеру, отчетливо видно, когда говорят неправду. Фальшиво-дежурную улыбку видит каждый. Но это же не опасно!»

Но ей-то предлагается совсем другое, и как бы она ни морочила голову Двинятину, он все равно поймет ее прямо-таки патологическое желание вляпаться в эту работенку. Потому что ни одна железяка, никакой детектор лжи и обученный работать на нем программист не дают стопроцентной гарантии. Их можно обмануть! И известны случаи, как изощренно их обманывали простые ловкачи. А уж тренированный агент или террорист – так он Полиграфа вокруг «мышки» обведет на счет «раз»! Только специалист явственно увидит надежные признаки лжи: изменения мимики и пластики, оговорки по Фрейду, видимые вегетативные реакции.

«Что, собственно, от меня требуется? Выявить по невербальным признакам пассажиров, которые хотят совершить террористический акт? Заложить бомбу в здании аэропорта? Или узнать, кто скрыто носит оружие? Могу ли я вычислить опасных преступников на фоне обычных пассажиров? Но ведь я это и так делаю, причем довольно часто, отличаю просто людей от особей, способных в силу своих психологических особенностей совершить правонарушение либо хулиганские действия. Мне это отчасти дано, а отчасти мной развито, но я вижу, когда человек что-то скрывает. Как этот Авдий меня назвал? “Живой детектор лжи”! Перед самой собой я могу не разыгрывать удивление. Да. Это правда. Причем я не только вижу, но еще и чувствую. Пресловутое мое тринадцатое чувство! Разве оно хоть раз меня подвело? Чувство опасности, врожденное и доработанное мной, ни разу не давало сбоев…»

Вера взяла сигарету и встала у приоткрытого балкона. Тринадцатое чувство, ощущение опасности… Снова она невольно вспомнила тот случай в аэропорту, двадцать лет назад. Тогда Тужилов долго присматривался к Лученко. Как ученый, он понимал, что на свете существуют люди с необычными способностями, но столкновение с таким человеком вот так, в лоб, к тому же знакомым – его собственной студенткой, спасшей ему жизнь… Он испытал нечто вроде потрясения, это понятно. Ходил вокруг нее, хотел ее к чему-то привлечь… Но, к счастью, перебрался в Питер. Вера тогда вздохнула с облегчением.

Однако ей и самой хотелось знать: она уникальное существо в плане предчувствий – или есть еще такие же? Годами присматривалась, прислушивалась, запоминала. И – о чудо! – такие люди находились сами, хоть и нечасто. И не совсем такие, но все равно, Вере было уже как-то поспокойнее.

Однажды на прием к ней пришла женщина с тонкими чертами лица и острым носом, плечи худощавые, а ноги и бедра наоборот – полные.

– Доктор, я начала замечать странные вещи…

– Какие же? Не стесняйтесь, расслабьтесь. Считайте, что вы не в кабинете доктора, а у самого близкого друга. Я ничему не удивлюсь, прошу, рассказывайте. Странные вещи – какие? Происходящие с вами, внутри вас, вокруг?

– Скорее внутри. Если выразиться коротко, я предчувствую события…

– Давно вы это заметили?

– В последние годы, причем это уже стало постоянным ощущением.

Она замолчала.

– Смелее, не волнуйтесь. Знали бы вы о моих ощущениях!

– И у вас тоже?

– У каждого свое. Мне интересно, что у вас, прошу вас, рассказывайте.

У доктора мягкий бархатный голос, заинтересованный синий взгляд, она располагает к себе. Женщина начинает рассказывать.

Иногда ей снятся вещие сны, в которых указывается и показывается, что произойдет в ближайшее время. Но это реже. Чаще случается так, что она вспоминает какого-либо человека, и тут же он – легок на помине! – появляется: на улице, или письмо приходит, или он звонит по телефону. То есть он как-то проявляет свое присутствие. Но не может же он слышать мысли? Значит, предчувствие?

– Часто предчувствую болезни близких, их неприятности. Это сваливается в мой мозг как снег на голову, без предупреждения. Но при этом никто не предупреждает: «Это предчувствие тебе, слышишь?» И лишь спустя несколько часов или дней осознаю, что это было неспроста, к болезни.

– А может, это вещи и не странные, – говорит доктор Лученко, – а абсолютно нормальные. Ведь известно давно, что у многих людей имеются экстрасенсорные задатки. Правда, только у единиц эти способности развиты.

– Да, я тоже так думала, – оживляется женщина. – Я же не сумасшедшая! Предчувствия… Жить они мне не очень мешают, но и помогать не помогают. Потому что не знаю, что с ними делать, и вообще не определяю как предупреждение о чем-то, просто испуг, тоска… Эх, вот бы научиться направлять это свое умение в нужное русло или использовать в каких-то полезных и мирных целях!

Из глубин памяти всплыла другая посетительница Вериного кабинета. Высокая, статная пожилая женщина. Взгляд в одно время властный и в то же время тревожный.

– Я вообще-то здорова…

– Это прекрасно! – Вера потирает руки. – Давно не беседовала со здоровым человеком.

Женщина облегченно улыбается.

– Я вообще-то сама врач, физиотерапевт, недавно на пенсии. А зашла так… Посоветоваться. Даже, скорее, поделиться странным.

– Прошу, коллега, прошу.

– Ну, в общем… У меня бывают состояния, когда я вдруг начинаю видеть людей насквозь. Только не улыбайтесь!..

Хозяйка кабинета и не думает улыбаться, она вся внимание.

– Причем не в переносном, а в физическом смысле. Представляете? Я видела внутренние органы людей, причем сразу видела, какие из них больны. Нездоровую печень видела, засоренные всякой гадостью почки и кишечник, желчный, камушки, забитые склеротические сосуды, отложения кальция, то есть остеохондроз…

– Очень интересно!

– Но вы же понимаете, я как врач не могла сама себе поверить. К тому же остеохондроз, камни и прочее – это есть после сорока у каждого первого человека. Тут не ошибешься. Что, если это просто мое богатое воображение? Я начала экспериментировать, всматриваться внимательнее, искать что-то нетривиальное, такое, о чем не могла знать заранее. И нашла: переломы.

– Так-так… Переломы! Но почему именно они?

– Как же вы не понимаете, доктор? – Женщина всплеснула руками. – Ведь у человека так много костей, что угадать, где у него был перелом, просто невозможно. А я угадывала! Попросту видела и показывала пальцем. Даже время травмы определяла… И не понимала, зачем это мне. И сейчас не понимаю. Правда, потом эта способность исчезла, я уже полгода не вижу людей, будто на рентгене… Но, коллега, объясните мне как специалист: что это было? И что делать, если снова появится?

А вот еще был юноша, приходил посоветоваться насчет невзаимной любви, разговорились.

– Странно, доктор, но все, чего я очень сильно желал в жизни не для себя, сбывалось. Даже малореальное. А вот для себя… Она меня не полюбила. И не сбылось.

– А именно? Подробности в студию, так сказать.

– Ну, помню, старшая сестра в шутку попросила: наколдуй мне мужа и любовь. Мне жалко ее стало, и я пожелал ей через полгода познакомиться, выйти замуж, родить ребенка. А пока, говорю, не рыпайся, готовься посвятить себя мужу и ребенку. Так и вышло.

– Интересно… Еще?

– Одноклассница долго хотела ребенка, много лечилась за кучу денег, но впустую. Я помолился за нее. Теперь растит сына… Или вот в седьмом еще классе у нас была своя группа, мы играли, и я очень хотел, чтобы группа стала известной. Написал это на своей парте раз двести, мелким почерком. Все так и вышло, выпустили уже тыщу дисков… Странно это, да, доктор?

– Странно, но хорошо. Пожелайте своей возлюбленной удачи – а вдруг этой удачей станете вы?…

Коллега-доктор однажды поделилась с Верой необычной историей. Они с мужем путешествовали по Крыму на машине, утром в очередном мотеле она встала и почувствовала себя неважно. Уже на дороге, в автомобиле сказала мужу:

– У меня дурное предчувствие. Что-то нехорошее случится…

– Хреново, – ответил муж и сбросил скорость.

Ровно через две минуты они вошли в крутой поворот и прямо под носом увидели: стоит поперек дороги огромная цистерна с бензином. Тормоза, занос, руль в сторону заноса… Муж понял, что скорость погасить не успевает, если воткнуться в цистерну – смерть всем, вывернул в земляную стену справа… Прыжок через отбойник, лобовой удар, джип рикошетит на дорогу и разворачивается против движения. Подушки безопасности не сработали – удар, значит, был несильный. Он справился! Обошлись относительно малой кровью. Ну, слегка помяли грудные клетки, муж потянул плечо, сама коллега рассекла кожу на голове. Но главное – живы! А что, если бы она постеснялась поделиться с мужем своим глупым предчувствием? Или он не послушал бы ее, не сбросил скорость?…

И наконец, Вера Лученко вспомнила свое собственное. После смерти родителей она догадывалась, что в тот страшный день ее корчило от предчувствия авиакатастрофы, но это было так неправдоподобно, так странно, что она боялась признаться самой себе. Ее освободили от занятий в институте, она сидела дома безвылазно целый месяц. Постепенно стала выходить, по вечерам, чтобы не видеть людей – ей было еще больно их видеть. Казалось обидным, что вот, все они живы, а ее мама и папа – нет.

Однажды, после нескольких дней, проведенных с книжкой, Вера поняла, что хочет проветриться. Вышла, направилась вдоль проспекта по аллее тополей. Брела просто так, думала ни о чем и обо всем сразу, пребывала в состоянии заторможенности. И вдруг, при очередном шаге, словно ступила в туман – некую сгущенную область томительной тоски. Вера испугалась, но не очень – она решила понаблюдать за собой как бы со стороны: «Что с этой девушкой еще будет?» В сердце пульсировала тревога, тоска давила на грудь, мешала дышать, воздуха не хватало…

В этом растерянном состоянии она вышла на пустой перекресток, только что загорелся зеленый, можно идти, полночь, никого вокруг… Но вещество тоски сгустилось так сильно, что она не могла сделать шаг вперед.

Вдруг заревело вдалеке, приближаясь, все громче и громче, наконец рев достиг пика и перекресток на огромной скорости пролетел какой-то автомобиль. Рев затих вдали, а тоска перестала тормозить Веру, рассеялась и исчезла. Она снова чувствовала себя нормально и задумалась. Только сейчас зеленый огонек погас… Бешеный водитель, выходит, проскочил на красный!.. Если бы Вера не была заторможена этим странным, невидимым, ниоткуда появившимся сгустком тоски, она вышла бы прямиком под колеса.

«Спасибо», – поблагодарила она сама не зная кого и повернула к дому.

Пока она шла, и потом, позже, в ней крепло убеждение: ей дано предчувствие опасности. И незачем мучить себя бесплодными рассуждениями о том, откуда оно и почему. Важно научиться этим чувством пользоваться, пытаться понять, поворачивать к своей выгоде, а не бездумно и с запозданием реагировать. Чтобы можно было и самой вовремя остановиться, и кого-то спасти…

Вообще-то интуиция, тончайший инструмент подсознания, работал в жизни Веры всегда, с тех пор, как она себя помнила. Порой приходили к девочке-дошкольнице Верочке слуховые образы. Неожиданно она довольно явственно слышала голос, сообщающий ей какую-нибудь информацию. Например, во время землетрясения в 1977 году очень четкий голос произнес: «Беги из дому!» Она послушалась, чем немало удивила родителей. Но потом выяснилось, что в Киеве было землетрясение в шесть баллов. Тогда было не принято сообщать о жертвах и разрушениях, но Верины родители говорили, что ходят слухи о нескольких рухнувших старых домах и погибших людях.

Еще маленькой Верочке часто снились сны. Странные сны, которые потом сбывались. Правда, форма, в которой эта информация приходила к ребенку, была слишком образна, и объяснить ее малышке было довольно сложно, но вскоре она научилась понимать свои сны. Отец шутил, что у нее по части снов – настоящий талант. Например, ей снилось, как они всей семьей собирают в лесу землянику. Лес хороший, густой, земляника вкусно пахнет, и все ее пробуют и нахваливают. Верочка счастливо смеялась во сне. Утром девочка проснулась и рассказала сон родителям.

– Что бы это значило? – удивилась мама.

На что пятилетняя девочка ответила:

– Мы наследство получим!

Родители обомлели от этих слов. Самое странное, что Вера не могла объяснить значение слова «наследство», только что ею произнесенного. Как выяснилось через месяц, семья вступила в права наследства дальней родственницы, которая умерла полгода назад. Родственница жила в другом городе, Верочка никогда ее не видела, с семьей Вериных родителей эта троюродная тетка практически не общалась. Но они были ее единственными родственниками, и именно им она завещала свои сбережения, по тем временам немалые.

В другой раз уже школьнице Вере приснился кот, который прыгнул ей на живот. На другой день она объявила родителям, что ей вырежут аппендицит. Папа-педиатр тщательно обследовал живот дочери, но никакого намека на воспаленный аппендикс не нашел. Семья посмеялась над суеверной девочкой. Прошел месяц, ночью Вера разбудила отца, жалуясь на острую боль в животе. Он проверил: точно! У его дочери были явные признаки острого аппендицита. Вызвали «скорую». Девочку сразу же прооперировали, причем хирург сказал родителям, что еще два часа и был бы перитонит. С тех пор в семье уже не подвергали сомнению сны Веры.

Еще у молоденькой девушки, будущего доктора, случались состояния, когда нежелание делать что-либо было буквально непреодолимо. Причем объяснить, почему не хочется, было настолько сложно, что проще совсем не объяснять. Просто не хочется, и все тут. Лишь преодолев несколько раз это свое нехотение, Вера убедилась, что целесообразно прислушиваться к подобным ощущениям.

Однажды ей не хотелось идти в гости к хлебосольной, но неряшливой дальней родственнице. Она заставила себя пойти, и потом вся семья лежала с отравлением: чем-то некачественным их угостили. Порой ее ангел-хранитель посылал чуткой Вере знаки. Она всегда с большим вниманием относилась к такого рода звоночкам судьбы. Если ее мучил какой-либо вопрос или ситуация не давала покоя, то на выходы из подобного затруднения зачастую указывали «случайные» знаки. Они могли прийти в форме текстовой информации на афишной тумбе или на бумажке, объявлением и телефонами, оказавшимися в поле зрения, случайными словами, услышанными от прохожих, по телевизору, радио.