Текст книги "Осколки Межмирья (СИ)"

Автор книги: Анна Витор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

В кресле сидела девчонка с пухлым томиком в руках. Зачитавшись, она не обратила внимания на вошедших.

– Линн, у нас гости, – обратился к ней Часовщик.

Подняв взгляд, девчушка робко улыбнулась и кивнула в знак приветствия. На вид ей было не больше двенадцати, но Межмирье любило шутить с возрастом. Сущности-«подростки» вполне могли застать прошлую эру.

– Пойдемте в кладовую времени, – Часовщик распахнул дверь из темного дерева. – Нужно поспешить, вы ведь не хотите застрять здесь на всю Ночь.

Мелейна и Саша последовали за хозяином дома. От Часовщика веяло безнадежной усталостью и каким-то горьковатым теплом. Он слегка сутулился, будто само время давило на его плечи грузом проблем. Сейчас, за закрытой дверью, тревога мужчины немного притихла, но все равно преследовала его тенью.

Кладовая времени оказалась небольшим помещением, загроможденным шкафами и полками. Сияющие золотым бабочки кружили под потолком, наполняя комнатку дрожащим свечением. Блики плясали по всевозможным циферблатам – часы были свалены повсюду беспорядочно, как сокровища в драконьей пещере.

– Думаю, я еще успею зарядить вам часы. Выбирайте любые, – Часовщик широким жестом обвел все разнообразие. – А я пока отлучусь на минутку.

Только сейчас Мелейна заметила, что стрелки всех часов стоят на месте. Неподвижные черточки на циферблатах без единой пометки.

Часовщик оставил гостей наедине со своими творениями, а сам вернулся в гостиную. Оттуда сразу донеслись тихие, как тиканье часов, отголоски разговора – приглушенного и торопливого. В доме явно происходило что-то странное. Однако лезть не в свое дело Мелейна не собиралась: ей и своих проблем хватало.

– Ну, что, какие будем брать? – Поинтересовалась девушка, осматриваясь.

Многочисленные часы отличались всем, чем только можно: и формой, и размером, и цветом, и материалом… Преобладали наручные, но встречались и настенные. В одном из шкафчиков даже стоял старомодный будильник, на который, казалось, надели массивные серебристые наушники.

Саша, видать, тоже растерялся во всем многообразии. Повертев в руках часы с ближайшей полки, парень положил их обратно.

– Да выбери, какие нравятся. Ты же девушка, значит, больше понимаешь в вопросах всяких там… аксессуаров.

Ну-ну. Аксессуары, которые могут спасти от хищной Ночи? Да вообще, каждый день выбирает по десять штук! Хобби такое!

Мелейна и сама не поняла, почему внутри пробудилось недовольное ворчание. «Ты же девушка». Разве это значит, что она – слабенький цветочек, только и умеющий выбирать побрякушки?!

– Ой, еще скажи, что Силой за меня заплатишь! – Ядовито бросила Мелейна. – Как за девушку.

– Почему нет? – Саша непонимающе моргнул.

Реакция ангела выбила Мелейну из колеи. Даже раздражение умолкло.

Сила считалась в мирах Посмертия главной ценностью после души. Порой добыть эту энергию было не так-то просто, а расходовалась она даже на простое поддержание существования. И разумеется, ей никто не разбрасывался.

– Н-да, – только и смогла выдавить Мелейна. – Кто-то явно еще не акклиматизировался в Посмертии.

Впрочем, о чем тут можно говорить? Саша ведь до сих пор даже не изменил имя! А большинство сразу после Выбора рвали связи с прошлым. Иной бы уже сто раз назвался каким-нибудь Александриусом или Алексом, на худой конец. А этот – нет, продолжает цепляться за безвозвратно потерянную жизнь.

– Никакая смерть не может лишить принципов! – Уверенно заявил Саша.

– И как можно любить рок и быть таким занудой? – Обреченно удивилась Мелейна.

Застрять здесь на всю Ночь из-за болтовни не хотелось. Так что Мелейна, отвернувшись от Саши, принялась копаться в свалке часов. Почти сразу наткнувшись на изящный серебристый вариант, девушка решила его примерить. Однако в этот момент на ее плечо опустилось мягкое прикосновение.

– Знаешь… – Тихо начал Саша.

Резко обернувшись, Мелейна увидела, что его лицо близко-близко – на расстоянии вдоха. Можно разглядеть мельчайшую крапинку в ярко-голубых глазах и каждую из ресниц. Они, к слову, у Саши были темными. Вероятно, природа задумала парня шатеном или брюнетом, а уже потом он осветлился, оспорив ее решение.

От близости Саши по телу Мелейны теплом разлилось неясное смущение, и она отступила на шаг, сложив руки на груди. Пытаясь прогнать смутное чувство, девушка недружелюбно буркнула:

– Чего тебе? Я вроде как занята… – В ее тон скользнуло ехидство. – Аксессуары вот подбираю.

– Я просто хотел сказать…

Саша отвел взгляд – он часто так делал, собираясь изречь что-то серьезное, глубокомысленное и донельзя занудное. Увы, у Мелейны совершенно не было времени выслушивать ангельскую философию.

– Ну, говори давай, – «разрешила» девушка, подразумевая, чтобы делал это побыстрее (а лучше, вообще, молчал бы).

Саша вздохнул. Видимо, догадался, что задушевного разговора не выйдет. Однако все же решил попытаться.

– Я знаю, что в твоем окружении мало хороших… – Саша замялся, подбирая слово.

– Нелюдей, ага, – насмешливо подсказала Мелейна.

Уголки губ Саши на миг дрогнули в теплой терпеливой улыбке. Так улыбаются взрослые, наблюдая за детской шалостью. А затем парень серьезно продолжил:

– Так вот, я понимаю, что в таком случае сложно кому-то довериться. Ты привыкла всегда ждать ножа в спину. Я просто хочу, чтобы ты знала…

– Так, хватит! – Мелейна вскинула руки, отгораживаясь от этого разговора. – Мое окружение и доверие – это мое личное дело!

– Мелейна, послушай… – Мягко попытался успокоить Саша.

Однако ее душа бунтовала против этого заботливого взгляда и терпеливого тона. Мелейна боялась, ослабев, подпустить кого-то к своим тайнам и чувствам. За прошедшие века одиночество давно превратилось из муки в привычку. Так что девушка спрятала истинные эмоции за колкостью:

– И между прочим, ножей мне в спину не вонзали. Только яд разок подсыпали, и то при жизни, – после этих слов в тоне Мелейны проступила резкость. – Так что поверь, я не нуждаюсь ни в твоем сочувствии, ни в твоей защите! Да и вообще, с чего ты взял, что мне некому доверять?! Вокруг полно достойных личностей!

Мелейна и сама не поняла, почему так распалилась. Может, просто не до конца верила в собственные слова?

Саша скептично усмехнулся:

– Вроде Деймоса, что ли?

– Имеешь что-то против?! – С вызовом спросила Мелейна, пряча слабость.

Кто бы ни произносил это имя, оно всегда вкалывалось в душу болью. Существование Мелейны омрачали только два фактора. Один из них – потерянная дочь – мог быть исправлен Возвратом. А вот у другого были глаза цвета красного вина, которые неизменно обжигали холодным взглядом. И в этом случае, увы, все чудеса Межмирья оказывались бессильны. Разве они смогли бы заменить безразличие на взаимность?

– Ты сама видела, что случилось с Ритой, – Саша обреченно качнул головой, и его взгляд наполнила горечь.

«Случилось… – Эхом повторили мысли Мелейны. – Дурой наивной она была, вот что случилось!» Подопечная всегда верила, что окружающие люди могут исправиться. Даже, если они – уже давно и не люди. А потому, когда Деймос начал осыпать Риту подарками и комплиментами, она легко поддалась своим романтическим иллюзиям. Мелейна даже не ревновала: понимала, что эта «любовь» не по-настоящему. Да все понимали. Кроме Риты.

– Он не виноват в этом напрямую, – упрямо ответила Мелейна.

На самом деле она понимала, что выгораживать Деймоса бессмысленно. Если бы не он, ничего бы не было. Ни подаренных украшений, ни ссоры, ни ломбарда, ни выстрела… Рита, наверняка, продолжала бы свою скучную светлую жизнь. Однако признать это в разговоре с ангелом? Нет уж!

– Напрямую – нет, – сказал Саша, – но ты ведь прекрасно понимаешь, что если бы он не появился в ее жизни…

– Тебе-то откуда знать? – Огрызнулась Мелейна. – Заглядывал в книгу ее судьбы? А даже, если Деймос и стал причиной…

Саша прервал ее фразу тихой искренностью:

– То я не хочу, чтобы он погубил еще и тебя.

Саша протянул руку к лицу Мелейны. За миг до прикосновения внутри девушки все сжалось, будто в неясном страхе… страхе что-то почувствовать. Саша ласково дотронулся до ее щеки, и Мелейна невольно прикрыла глаза. Всего на мгновение. Пусть ненадолго, но она позволила себе стать уязвимой. Нырнуть в омут эмоций. Напитаться этой короткой нежностью, чтобы потом снова быть сильной и неприступной.

Открыв глаза, Мелейна увидела пристальный взгляд Саши. Парень ждал от нее чего-то. С такой же надеждой, как яркое летнее небо – хотя бы невесомого облачка. И самое страшное, что девушке совсем не хотелось прекращать этот момент.

С трудом взяв себя в руки, Мелейна разорвала контакт взглядов.

– Повторяю: я не нуждаюсь в твоей защите, – былая твердость тона пошатнулась, размытая волнами эмоций.

Девушка вернулась к часам. Особо не выбирая, она схватила три творения Часовщика, а четвертое – тот самый старомодный будильник – сунула Саше. Ее неловкость попыталась спрятаться за насмешкой:

– Вот, держи! Ты же мне доверяешь в вопросах стиля.

Мелейна выскользнула из комнаты: в кладовой времени стало слишком тесно для двоих душ и их эмоций. Оказавшись в гостиной, девушка увидела Часовщика, задвигающего засов на двери.

Стоящая рядом Линн – бледная и встревоженная – молча наблюдала за его действиями. Она взволнованно теребила плетеную фенечку на запястье. Внешне Линн походила на Часовщика: та же округлая форма лица и светлые глаза. Возможно, пока его волосы не тронула седина, они тоже были цвета топленого молока.

Может, эта девочка – дочь Часовщика? Хотя в Межмирье сложно о чем-то судить. Сущности не похожи ни на людей, ни на обитателей миров Посмертия. Большинство из них – одиночки, не заводящие семей.

– Что происходит? – Мелейна непонимающе осмотрелась.

Только сейчас она заметила ставни на окнах. Странные, внутренние. В первый раз оказавшись в гостиной, девушка не обратила на них внимания. Видимо, тогда их еще не закрыли, ведь свет из дома был виден на веранде. Теперь же деревянная непроницаемость заполоняла все окна. Еще и засовы соединяли створки подозрительных ставен.

Саша вышел из кладовой, держа неприметные наручные часы. Взгляд парня скользнул по комнате, которая лишилась большей части уюта. Даже трепетный свет бабочек теперь казался беспокойным.

Повернувшись к гостям, Часовщик попытался улыбнуться, но вышло натянуто и виновато.

– Прошу прощения. Показатели часов изменились… ну, такое бывает, – торопливые слова сталкивались боками, как осколки льдин. – Что поделать, порой Ночь приходит к моему дому раньше, чем в остальное Межмирье. В общем, боюсь, вам придется задержаться.

Часовщик развел руками, мол, ничего не поделаешь. Линн, бросив на него тревожный взгляд, направилась к лестнице. Одна из ступенек тихонько скрипнула, будто в попытке поддержать своим тонким голоском. Обернувшись, девочка вновь опасливо посмотрела в сторону выхода, а затем скрылась на втором этаже.

– И надолго это? – Нахмурилась Мелейна.

Часовщик, отведя рукав серого свитера, задумчиво посмотрел на циферблат наручных часов. А затем взгляд мужчины отрешенно скользнул в сторону лестницы. Часовщик явно задумался о своем, и вряд ли это «свое» было чем-то веселым.

– По меркам Земли и Посмертия – на пару часов, – вздохнул мужчина, вынырнув из своих мыслей. – Ладно, давайте я пока заряжу ваши часы.

Мелейна и Саша протянули ему выбранные экземпляры. Девушка мельком взглянула на часы, обхватывающие сухощавое запястье Часовщика. Они отличались от всех увиденных в кладовой: сектор размером почти в четверть циферблата был окрашен в черный. Серебристые стрелки находились у самого начала темного участка.

Мелейна ожидала, что сейчас Часовщик удалится в какую-нибудь мастерскую. А может, и их с собой пригласит, позволив понаблюдать за рабочим процессом. Однако мужчина просто разложил часы на журнальном столике, а сам сел в кресло.

Саша и Мелейна расположились на диване напротив. Его размеры позволяли им сохранять между собой небольшую дистанцию. Тем не менее, девушке казалось, что она все равно чувствует прикосновение ауры своего спутника. Теплой и светлой – такой же, как его взгляд.

Тем временем Часовщик провел ладонью над циферблатами, и на каждом из них проявилась бледно-серая тень. Рука скользнула обратно, и оттенок стал на тон насыщеннее.

– Смотрите, темный сектор – это Ночь, – начал объяснять Часовщик, попутно заряжая свои творения. – Он будет менять расположение и размер, предупреждая о ближайшей опасности. Как только Ночь останется позади, сектор предскажет следующую. Если же показатели внезапно изменятся, значит, произошло что-то непредвиденное… например, как сейчас.

Часовщик скомкал окончание рассказа, и его рука принялась быстрее скользить над часами. Чувствовалось, что мужчине хотелось бы избежать возможных расспросов.

– Вы сказали, что к этому дому Ночь приходит раньше, – напомнил Саша. – Почему?

Вообще-то, в мирах Посмертия было принято общаться на ты. Впрочем, как и в остальном Межмирье. Считалось, что возраст имеет значение только при жизни, так что лишь на Земле можно заслужить почтение чисто за седину. А после Выбора – все достойны равного уважения. Никаких выканий, отчеств и прочего заискивания. Однако Саша, похоже, к этикету посмертной жизни еще не привык.

– У нее к нам… точнее, к моей дочке – Линн… особый интерес, – с горечью произнес Часовщик, не отрывая взгляда от часов.

Серые сектора на них продолжали наливаться чернотой. Подрагивающие стрелки готовились, сдвинувшись с места, начать отсчет времени.

– Разве Ночь разумна? – Растерялась Мелейна. – В мирах Посмертия считают, что это просто стихия Межмирья. Мощная и безжалостная, но все-таки… просто стихия.

– Откуда же мне знать, Слуга Тьмы? – Часовщик поднял взгляд серых глаз, окаймленных лучиками морщин. – Ночь не заглядывала ко мне на чашечку чая. И поверь, я вовсе не собираюсь ее приглашать… Ну, вот, все готово!

Он протянул Мелейне часы с тонким серебристым ремешком. Еще пару минут назад стрелки были неподвижны. Теперь же они сами собой носились по циферблату, подбирая нужное время. Остановились у самого начала черного сектора. Если верить его показателям, то Ночь должна была закончиться где-то в полчетвертого.

– Н-да уж, ждать придется долго, – вздохнув, Мелейна застегнула ремешок на запястье.

Саша взял свои часы. Оставшиеся два экземпляра – мужской и женский – девушка рассовала по карманам кардигана.

За стенами дома раздался отдаленный вой, напоминающий гул приближающейся метели. Взгляд Мелейны вновь коснулся циферблата: черный сектор только предстоял. Девушка на миг прикрыла глаза, пытаясь унять тревогу.

– Да вы не волнуйтесь, – Часовщик попытался успокоить не то гостей, не то самого себя. – Мы здесь не первый век живем! Главное, дверь запирать и ставни держать закрытыми – иначе выдавит стекло и глазом не моргнет…

– Глазом? – Уточнил Саша.

Разум Мелейны тоже зацепился за эти слова. То у Ночи свои интересы, то вот – глаза нарисовались. Какая-то она у Часовщика сильно очеловеченная, будто и правда может заглянуть на чай.

– Это я так, образно… ну, почти. Неважно, – отмахнулся мужчина. – В общем, поверьте, вы в безопасности.

– Мы-то – да, а вот… – Мелейна отвела взгляд.

Она понимала, что в баре Отчаявшихся, наверняка, хорошо подготовились к Ночи. Ведь обитатели Межмирья к ней привычны. Однако никакие уговоры разума не могли справиться с волнением души. А она трепетала испуганной бабочкой от одной мысли о том, что Деймос сейчас где-то там – в сотне бесконечностей отсюда.

– Не думал, что Слуги Тьмы так беспокоятся о себе подобных, – улыбнулся Саша.

Мелейна заметила проницательность в его взгляде. Похоже, Саша прекрасно видел каждый оттенок ее скрытых чувств.

– Ну, скажем так, не обо всех, – игриво легкий тон привычно замаскировал эмоции.

Опасаясь продолжения этого разговора, Мелейна поднялась с дивана и отошла к шкафам, словно заинтересовалась какой-то книгой. Пальцы скучающе скользнули по корешкам.

– А давайте, я покажу вам редкие экземпляры? – Предложил хозяин дома. – Некоторые из них мне подарили Часовщики из далеких уголков Межмирья.

Мелейна согласно кивнула, и ее губы дрогнули в хрупкой улыбке. Не то, чтобы ей была интересна коллекция Часовщика, но… пока стрелки часов скользят над тьмой, нужно хоть чем-то заняться. Иначе Ночь, пусть и не поглотит душу, но точно сведет с ума. От скуки.

И от волнения.

========== Глава 6. ==========

Мелейне нравилось бывать в разных уголках человеческого мира. К счастью, Дорога Слуги Тьмы позволяла выбрать подопечного из любой точки планеты, после чего отправиться в путешествие длиною в жизнь. В его жизнь.

Потусторонние сущности обычно сопровождали своих подопечных от первого и до последнего их вздоха. Крайне редко можно было получить под свое крылышко – светлое или темное – взрослого человека. Только, если с предыдущим ангелом или демоном что-то случалось. Однако такое происходило нечасто: на то они и души Посмертия, чтобы быть с вечностью на ты. Так что обычно незримый спутник оказывался на все время человеческой жизни связан с подопечным. А заодно, и с окружающими его местами.

Оказавшись в незнакомом городе, Мелейна часто бродила по чужим улочкам и рассматривала достопримечательности. Порой она притворялась обычной туристкой и заглядывала в кафе, где забавы ради кокетничала с каким-нибудь смертным.

Только музеев Мелейна всегда избегала. Скукотища. Особенно для существа из Посмертия. Что толку глазеть на прошедшие века, если сама была их свидетельницей? Лежащий под стеклом меч никогда не расскажет о том, как звенела сталь и сверкало солнце на гладком клинке. Он лишь тусклое воспоминание – кокон, покинутый бабочкой.

Во всем мире людей только один музей часто видел Мелейну в своих стенах. В отличии от других посетителей, девушка приходила в него вовсе не ради экспонатов. Она ловила призраков памяти, заблудившихся в старинной усадьбе.

…Это случилось зимой. На небе клубились грязные тучи – сплошной купол темной серости. Посыпая мир людей хлопьями снега, короткий обрывок дня стремительно затухал. В некоторых окнах усадьбы уже тлели отголоски свечных огоньков. Другие же сиротливо темнели, словно предчувствовали неминуемое.

Мелейна знала, что это случится. Рано или поздно, но неизбежно. Демон может дать человеку многое, но только не бессмертие. И все же девушке хотелось, чтобы эта сделка, эта ошибка затянулась. Еще немного. Еще несколько десятилетий боли, которая обжигала и в то же время грела.

Вот только книги судеб равнодушны к желаниям душ – как смертных, так и бессмертных.

В тот день Мелейна почувствовала, как связь между душами ноет, предчувствуя разрыв. За время своего существования Слуга Тьмы заключила достаточно сделок, чтобы знать: сомнений быть не может.

Мелейна пришла, не оставляя следов на заснеженных дорожках. Сейчас девушка была невидима для людей. Впрочем, никто и не собирался смотреть. Казалось, мир опустел, похороненный в белоснежном саване. Девушка нерешительно замерла у главного входа.

Сделка продлилась почти десятилетие. Годы мести, убийств и разрушенных судеб. Годы неоднозначных взглядов и случайных прикосновений. Однако этому дню суждено было стать прощанием с прошлым. Мелейна понимала: сегодня все изменится. И вряд ли в лучшую сторону.

Люди, продавшие души, зачастую противоречиво относятся к Слугам Тьмы. Этот случай не был исключением. За прошедшие тысячи дней Мелейна видела в глазах мужчины и признательность, и осуждение. Он с благодарностью принимал помощь, но никогда не забывал о том, что его сообщница – Слуга Тьмы. И упрекал ее в этом, стоило чему-то пойти не так. Она же демон, тьма, зло… А злу ведь не бывает больно, так?

Да уж, Мелейна сомневалась, что он станет благодарить, когда лишится Выбора. Скорее, возненавидит. Слуга Тьмы ведь всегда самая крайняя.

Незримая связь между душами ныла болью – несильной, но не дающей забыть о предстоящем. На миг прикрыв глаза, Мелейна исчезла, чтобы возникнуть в комнате человека, чья судьба подходила к концу… или новому витку.

Девушка боялась, что рядом с ним кто-то будет. Однако, по жизни одинокий, он оказался один и сейчас. Мелейна получила возможность поговорить с ним напоследок. Крохотное утешение от судьбы.

Сидя за столом, мужчина занимался бумагами. Как только тьма перемещения полностью рассеялась, он сразу же оставил недописанное письмо. Несомненно, почувствовал присутствие Мелейны. И как ему удавалось всегда предугадывать ее появление? Обычно люди – и то лишь самые чувствительные – ощущали только легкую тревогу.

Встав, мужчина посмотрел в пустоту, и Мелейна сменила степень материальности, чтобы он смог ее увидеть. Девушка слегка улыбнулась, пряча тоску.

– Разве лекарь не говорил Вам отдыхать? – Беззлобно укорила она.

Подойдя к мужчине, Мелейна игриво приложила ладонь к его груди – рука ощутила эхо сбивчивых ударов сердца. И увы, дело было вовсе не в чувствах. Девушка знала: под ее ладонью гнездится боль, пусть и тщательно скрываемая.

Взгляд Мелейны коснулся лица мужчины с отчаянной пристальностью. Так смотрят за секунду до признания.

– Неужто волнуетесь? – Усмехнулся он. – Не стоит, ничего со мной не случится.

Разорвав прикосновение, девушка отступила на шаг. Спрятав взгляд, она посмотрела на тонкий серебряный браслет, обхватывающий запястье поверх перчатки. Сейчас изящное украшение – демонический знак – казалось кандалами.

– В том-то и дело, – прошептала Мелейна. – Я не должна об этом говорить, но… случится.

Как только заключается сделка, Слуга Тьмы уже не в силах ничего изменить. Даже, если искренне желает этого. Контракт не разорвать, и после смерти человека остается только поглотить его душу, если она светла или нейтральна. А если темна, то нужно открыть для нее Дорогу. Одну-единственную вместо пяти. Мелейна даже не знала, что в таком случае хуже.

– О чем Вы?

Мелейна подняла взгляд, преодолев вязкую нерешительность. Девушка не могла промолчать, а значит, нужно было произнести этот приговор.

– О Выборе, – рухнуло с губ обреченной тяжестью. – Или же смерти, как это называют люди.

Мужчина пристально посмотрел на Мелейну. Испытующе, недоверчиво. Казалось, он ждал: она вот-вот рассмеется и признается, что пошутила. Вот только девушка отвечала серьезным взглядом, а на языке у нее горчило невысказанное: «Мне жаль».

– И когда же? – Только и спросил мужчина.

Ни капли сожаления или отчаянья. Возможно, они прятались где-то внутри, но внешне он был совершенно спокоен и покорен судьбе.

– Я не знаю точно, однако… – Мелейна на миг замолчала, ненавидя этот разговор всей своей темной душой. – Уже скоро.

Мужчина отошел к окну, на которое была наброшена вуаль сумерек. За стеклом, кружа, медленно опадали перья крупного снега.

– И что теперь, Мелейна? – Взгляд был устремлен в бесконечную даль пустоты. – Я так понимаю, после всего моя душа не могла остаться светлой. Значит, во Тьму?

– Имеете что-то против? – Улыбнулась девушка.

Он промолчал.

Несколько тягучих минут они смотрели на снегопад – последний в его жизни. А затем взгляд Мелейны невольно скользнул к лицу мужчины. Прошедшие годы оставили тонкие нити первых морщин, но они совершенно не испортили его внешность – только добавили зрелости.

Впереди могло быть столько времени… Времени для того, чтобы насытиться этой болью и тщетной надеждой. А теперь все должно было оборваться. Так резко, так глупо. Без благородной схватки, без самопожертвования, даже без уютной старости. Просто отчего-то истрепавшийся раньше времени организм. Просто болезнь, притаившаяся внутри тела и готовящая смертельный удар.

Не выдержав, Мелейна обняла мужчину, словно кольцо ее рук могло защитить от смерти. Прижавшись к его спине, девушка прикрыла глаза. Она пыталась впитать в себя каждый миг, проведенный с любимым.

– Мелейна… – Непонимающе начал он.

Девушка прервала его тихо-тихо, чтобы не впустить в голос дрожь:

– Просто… дайте мне все это запомнить.

Короткое мгновение, как глоток воздуха перед погружением на глубину. А затем мужчина отстранился, спрятавшись за привычной холодностью. Посмотрев на Мелейну, он произнес спокойно и твердо:

– Если это мой последний день, то я хотел бы провести его один.

Опустив взгляд, Мелейна кивнула. Она отчаянно пыталась держать себя в руках: и так уже достаточно поддалась своей слабости! Вот только связь ныла болью, и душа вторила ей, разрываясь в безмолвном крике.

Шагнув к Мелейне, мужчина коснулся ее щеки. Отзываясь на прикосновение, по телу девушки пробежали тонкие молнии эмоций. В ее душе, которая все это время надеялась на взаимность, вспыхнуло робкое тепло. Ресницы Мелейны вздрогнули, как пугливые бабочки, и взгляд скользнул к лицу мужчины.

– Не нужно драмы, Мелейна, – тихий бархат голоса завораживал. – Лучше запомните меня живым.

Мужчина улыбнулся ей почти нежно. Почти…

С тех пор Мелейна не раз возвращалась в усадьбу. Врываясь в здание, время оставляло в нем свой след. Любое изменение в привычных интерьерах отзывалось в душе девушки болью. Казалось, Мелейна наблюдала за тем, как коверкают обстановку ее собственного дома. Однако снова и снова возвращалась в осиротевшие комнаты. Просто, чтобы пройти по коридорам, касаясь стены кончиками пальцев. Просто, чтобы взглянуть на камин, вспоминая, как давным-давно в нем горел огонь.

Чаще всего, Мелейна делала это ночью, когда музей был освещен только светом луны. Девушка всячески старалась избежать толп посетителей и занудных речей экскурсоводов. Они бы все испортили.

В общем, Мелейна ненавидела скуку экскурсий. А сейчас, в доме Часовщика, ей приходилось терпеть пребывание в обители памяти и пыли. Комната с «необычными экземплярами» находилась на втором этаже, и там, в отличии от кладовой времени, царил порядок.

Очарованный своей коллекцией, Часовщик с искренним интересом рассказывал о каждых особенных часах. Вот только речь выходила монотонной и совершенно убаюкивающей.

Мелейна метнула взгляд в сторону Саши. То ли он умел хорошо притворяться, то ли ему действительно было интересно. Ангел вдумчиво слушал бесконечные рассказы, поддерживая беседу наводящими вопросами.

Часовщик с восторгом указал на деревянные настольные часы:

– Вот этот экземпляр – из самой Обители времени. Мне его подарили в день, когда в ваших мирах началось новое тысячелетие…

Казалось, увлеченный рассказом Часовщик даже забыл о своем страхе перед Ночью.

– А что за Обитель времени? – Заинтересовался Саша.

Мелейна вздохнула. Нет, ну, это невозможно! Выскользнув из комнаты, девушка начала спускаться по лестнице обратно в гостиную. В разуме бурлило возмущение: «Н-да уж, эта Ночь настала совершенно не вовремя! Теперь сидеть здесь неизвестно, сколько времени, и все из-за…»

Мысли оборвались, разрубленные клинком страха.

Входная дверь была распахнута, словно зазывала гостей. В проеме, не замечая ничего вокруг, стояла дочь Часовщика. А совсем недалеко от Линн – прямо за перилами веранды – клубилась Ночь.

Прежде Мелейна, как и большинство душ Посмертия, никогда не видела это явление. Масса теней в непроглядной мгле. Неясные, синевато-фиолетовые, они напоминали фотографии космических туманностей. Только, в отличии от них, беспрестанно двигались, изменялись и переливались. Серебристые блестки-звезды то гасли, то вспыхивали вновь.

Тени постоянно принимали формы каких-то силуэтов, но тут же теряли четкость очертаний. Линн заворожено наблюдала за их плавным танцем. Казалось, он манил ее к себе. Не удержавшись перед силой этого зова, девочка шагнула навстречу Ночи. Медленно, как лунатик, одурманенный сиянием ночного светила.

Мелейна ничего не знала об этой девочке. Однако вряд ли дочь Часовщика могла спокойно разгуливать в Ночи Межмирья.

Вряд ли хоть кто-то мог.

========== Глава 7. ==========

– Куда ты?! – Мелейна бросилась к дочери Часовщика.

Линн не вздрогнула. Не обернулась. Не остановилась. Еще один плавный шаг – и девочка протянула руку навстречу теням. Туманные клубы постоянно перетекали, меняя форму. То лицо, то звериная морда, то щупальце невиданного существа, то протянутая когтистая рука… Только пробуешь присмотреться – очертания тут же рассеиваются.

Впрочем, времени присматриваться и не было.

Мелейна выскочила на веранду. Масса теней просачивалась сквозь резное дерево перил, подбираясь к дому. От Ночи веяло неразборчивым шепотом и зловещим шелестом заблудившегося ветра.

Мелейна схватила Линн за плечо, рывком поворачивая к себе хрупкую фигурку. Взгляд девочки был отрешенным: зрачки, как лунные затмения.

– Она зовет… – Тихим шорохом сорвалось с губ.

– Послушай, здесь нельзя оставаться! – Мелейна пристально посмотрела в глаза девочки, пытаясь докричаться до ее разума.

Тщетно. Мелейна потянула Линн за руку, но одурманенная Ночью даже с места не сдвинулась. В худощавом теле подростка обнаружилась неожиданная каменная мощь. Мелейна бросила затравленный взгляд на приближающиеся тени. Они клубились буквально в паре шагов, переливаясь потусторонним шепотом. Многоликие, непрестанно меняющиеся.

– Мелейна! – Крик вылетел из дома испуганной птицей.

Девушка резко обернулась. В дверной проем была видна лестница, по которой быстро спускались Саша и Часовщик. И хотя времени подмечать детали не было, Мелейна увидела в глазах ангела волнение и страх. Неужели за нее?

Время вдруг стало густым, словно застывающая краска. Все вокруг, казалось, окунулось в замедленную съемку.

Часовщик на ходу читал какое-то заклятье, и в его руках золотистое сияние окутывало песочные часы. Вторя его словам, недовольно шелестела подбирающаяся Ночь. Шорохи теней не складывались в определенные слова, но все же в них отчетливо чувствовался надменный скептицизм. Мол, мы все равно возьмем, что хотим, тебе ли тягаться с Ночью Межмирья?..

Последнее слово заклятья на неизвестном языке – и часы рухнули на пол, пролетая сквозь загустевшие секунды. Брызнули осколки стекла. Будто подхваченный ветром, песок скользнул на веранду звенящим ручейком. Казалось, кто-то тронул «музыку ветра». Этот негромкий звук рассек завораживающий шепот Ночи – и Линн очнулась от наваждения. Тени недовольно ощерились, показав призрачные клыки.

Тонкий, совсем детский вскрик заставил время рвануться вперед. Взгляд девочки в панике заметался по сторонам. Ночь клубилась вокруг сжимающимся коконом, подминая под себя пол веранды. Казалось, она специально медлила, растягивая жестокое удовольствие. С таким наслаждением облизывается хищник, глядя на загнанную в угол жертву.

– Быстро в дом! – Мелейна втолкнула Линн внутрь.

В этот же миг Слуга Тьмы почувствовала, как в руку вонзилось давно забытое ощущение. Физическая боль. Резкая, сильная.

Взгляд еще успел ухватить впившуюся в руку морду – острую, как у охотничьего пса. А затем хищные глаза блеснули двумя звездами, и тень рассеялась, снова став бесформенной частью Ночи. Кажется, после на том же месте начало возникать осьминожье щупальце, но разглядывать метаморфозы теней Мелейне было некогда.