Текст книги "Нить судьбы (СИ)"
Автор книги: Анна Тарасова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)
Он приказал Владимиру Петровичу ехать домой. Марк решил провести оставшийся вечер с любимой женщиной, а не в офисе, получая регулярные сводки с улиц, решая вопросы патрулирования и занимаясь всеми остальными делами, которые его уже так утомили.
Зазвонил телефон. Понтифик поднял глаза к небу, устало прошептал какое-то ругательство, но отвечая на звонок, был собран и внимателен.
– Да?
– Марк, – Матвей был чему-то очень доволен, – Мы получили последние данные от нейтралов. Их маги смогли засечь большое, но тщательно закрытое щитом построение в Подмосковье, мы думаем, что там адепты скрывают что-то важное.
– Например, что?
– Судя по охваченной невидимостью территории – не меньше военного лагеря
– Тогда я не буду рассказывать тебе, что надо делать, правда?
Матвей согласно хмыкнул и отключился.
Понтифик довольно улыбнулся. Ну, надо же, какая приятная новость!
Честное слово, плотное сотрудничество с Гильдией нейтралов с каждым разом все больше и больше себя оправдывает. Надо будет подумать насчет, допустим, регулярных практик членов Гильдии в клане, это пойдет на пользу и им, и сородичам.
…
Алексей проверил последние приготовления.
Уточнил, все ли на местах, все ли помнят поставленные задачи.
Вроде бы все готово.
Лагерь нашли совершенно случайно при последовательном сканировании пригородных территорий. Судя по всем картам, это был старый, заброшенный пансионат, которым уже лет пятнадцать никто не пользовался. Но неожиданно высокий магический фон вокруг него привлек к себе внимание нейтрала. И как оказалось – не зря.
Территория в четыре гектара была укрыта плотным щитом, не позволяющим даже птицам пролетать сквозь него, они резко сворачивали в сторону при подлете. Что там скрывалось – непонятно, но ни Гильдия, ни клан к пансионату отношения точно не имели. понаблюдав некоторое время за пансионатом и обратив внимание на то, какие машины въезжают на его территорию, Алексей был убежден, что секретный гарнизон Неприкасаемых наконец-то найден.
К мужчине подошла Вероника. Юная девушка, лет шестнадцати, не больше. Длинные каштановые волосы связаны в узел, чтобы не мешались, полностью черная одежда – на днях у нее погибла лучшая подруга, проходя мимо, попала в стычку на Каширском шоссе.
– Вы думаете, мы правильно поступаем? – ребенок – ребенком, но взгляд уже взрослый, серьезный, отчаянный.
Он внимательно посмотрел на магичку. Этим вопросом задавались многие.
Правильно ли Гильдия сделала, что вступила в войну? Ведь, если раньше, до открытого выступления, гибли единицы, то теперь Орден сделал нейтралов своим врагом наравне с вампирами и выкашивал их целыми рядами. Впрочем, нейтралы отвечали тем же, а учитывая, что Гильдия состояла только из магов и менталов, ответный удар был сильнее и существенней.
Чего стоит только побоище в Серебрянном бору, где на две бригады адептов с поддержкой пятерых магов пришлось около тридцати нейтралов. Живым из орденцев не ушел никто. Недавнее столкновение на Каширке, нападения на несколько магазинов в районе Арбата, не считая мелких ежедневных драк и разборок.
Орден терпел поражение за поражением, и победа в этой войне стала неуклонно склоняться в сторону вампиров и Гильдии.
Алексей пожал плечами.
– Правильно или нет, кто сейчас разберется. Мы отстаиваем свое право на жизнь, это главное.
– Но ведь Орден нам лично войну не…
– Правда? – он жестко оборвал девушку, – А почему тогда в этот раз наши люди гибли чаще, чем десять лет назад? Нам тоже объявили войну, Вер, только негласно. Вопрос – почему? Что мы сделали или не сделали?
Девушка задумалась.
– И как это узнать?
– А мы и не узнаем. Сейчас, по крайней мере. Потом – может быть, и то – кто скажет, будет ли это истинной причиной начала?
– Но если…
Алексей поднял руку, обрывая ее следующий вопрос, и посмотрел на часы:
– Время!
Охрану сняли быстро, в два счета. Пока маги разбирались с щитами, навешенными на базу, двое вампиров в мгновение ока прикончили охранников у контрольного пункта. Ночное время – самое тяжелое, особенно ближе к рассвету, когда хочешь – не хочешь, а спать уже тянет и становишься уже не таким внимательным и осмотрительным. Тихо сломали им шеи, подойдя незамеченными через слепые зоны, сразу же порушили всю автоматику на пульте слежения, чтобы никто не смог вызвать подмогу.
Отряды вампиров с одной стороны лагеря, магов – с другой, они открыто, не таясь, вошли в лагерь, убивая каждого встречного, поджигая и уничтожая все, что им попадалось под руку.
Адепты высыпали на улицы, вступая с противником в бой, но неожиданность нападения не позволила им хоть как-то собраться и выстроится для организованного сопротивления. И поэтому яростный натиск клановских и нейтральных магов превратил атаку в бойню, а вампиры добивали тех, кто сумел выбраться из нее относительно живым.
…
– Мы потеряли не только полноценную базу! Мы потеряли уважение наших братьев! – яростно воскликнул Первый Советник. Он чаще других в последнее время заговаривал о перемирии, считая, что лучше остановиться сейчас, чем потом праздновать пиррову победу.
Впрочем, он изначально прохладно воспринял идею открытой войны с вампирами, будучи убежденным сторонником предыдущего верховного Главы. Глеб давно бы уже избавился от несносного мага, но тот пользовался слишком большим уважением в Ордене, чтобы его внезапная смерть никого не заинтересовала.
– Если уважение так просто потерять, то оно немногого стоит,– парировал ему Глава, – Мы вышли на финишную прямую в этой войне и в ближайшие дни все должно окончательно решиться! Мы должны сейчас наступать еще агрессивней…
– С кем? С кем нам наступать? Неприкасаемые вырезаны подчистую, база уничтожена. Может верховный Глава нам свою охрану предоставит для продолжения боевых действий?– язвительно встрял в разговор Второй Советник, – Выведет их на улицы города?
– Нам нельзя сейчас отступать, – тихо проговорил Глеб, постепенно приходя в бешенство, – Мы должны надавить на них!
– На их стороне нейтралы! А кто на нашей?
– Выводите простых людей! Проведите усиленную пропаганду, испугайте их, насторожите! Объясните, насколько вампиры для нас опасны! Сгустите краски, покажите отчеты полиции, сколько людей вампиры разорвали, сколько убили… Мне, что ли, вам все это рассказывать? – психанул Глава Ордена, – На каждого вампира можно выставить по двадцать, тридцать смертных и они задавят их количеством.
– Мы должны защищать их, а не выводить вместо себя на передовую, – покачал головой Первый, осуждая идею Глеба.
– Дайте мне еще неделю и я гарантирую полное уничтожение вампиров на территории города! – пообещал он им.
– Ты обещал это в самом начале войны, – подал голос Третий,– Выводи Лазаря! Без него мы проиграем окончательно! У нас есть ткущий и мы можем перевернуть с его помощью ход войны!
– Лазарь слаб, – рявкнул Глеб, – Если он сейчас выработается, то долго будет приходить в себя!
– А для чего он тебе дальше нужен будет, если война закончится?
– Лазарь – ткущий! И это оружие мы должны придержать на самый крайний случай!
– О каком самом крайнем ты говоришь? – взбеленился Второй, – Он уже наступил! Нас вот-вот сотрут с лица земли окончательно!
– Лазаря пока нельзя пускать в дело! Я готовлю еще один удар, и если и он не поможет, то тогда мы пойдем с ткущим!
– Мы тебе больше не верим! Совет склоняется к тому, чтобы лишить тебя права говорить за нас.
– Неделя! И вампиры у нас вот тут будут! – Глеб выставил вперед кулак в подтверждение своих слов, затем развернулся и вышел из залы.
Осталось подождать совсем чуть-чуть, Михаил уже отрапортовал ему, что все приготовления сделаны.
Совсем чуть-чуть, и Глеб сможет выставить вампирам свои настоящие условия.
И тогда вампирский понтифик либо отдаст ему небольшую книжечку, написанную арабской вязью, либо…
Глеб ненавидел свою смертную сущность с самого детства, когда в дом его родителей пришел представитель Ордена и рассказал о необычных талантах юного мага. Посоветовал выбрать нужную школу, помог в дальнейшем с устройством в сам Орден. Сильные маги всем нужны, а правильно воспитанный маг с определенными моральными ценностями – это большая удача.
Но, узнав о сущности вампиров, узнав об их бессмертии, Глеб мечтал только об одном. И с ужасом узнал, что магов обращать нельзя.
Маг был убежден, что не бывает однозначных ответов и начал копать. Просиживал в библиотеках, поднимал архивы, изучая по пути разные заклинания, зачастую редкие и позабытые, ездил в другие страны обмениваться опытом и проводил поиски там. Наконец, удача ему улыбнулась. В Вене он смог найти полуистлевшие письма, в которых говорилось о гемофагах. Это был его шанс, теперь он твердо знал, что искать.
Иосиф опередил его совсем чуть-чуть. Он первым смог найти вход в закрытое от чужих глаз захоронение, где в отдельном ларце, защищенный магией, лежал дневник древней турчанки. Глеб шел за ним по следу, но вампирский маг его удивил. Вместо того, чтобы самому привезти дневник в Москву, он отправил его по почте своему дядюшке, этому прохиндею и предателю Натансону.
Глеб отправил к нему бригаду адептов и двух магов, но те в квартире старого еврея ничего не нашли.
И вот недавно Глава Ордена узнал, у кого именно находится этот дневник. И был готов предоставить вампиру адекватную, по его мнению, альтернативу.
33 Глава.
С собой понтифик на совет брал только Лину и своего ученика. Фил был откровенно недоволен этим путешествием, ведь это значило, что Мила будет больше общаться с Дитрихом, и довольно нелицеприятно высказал все своему учителю, который пытался долго припомнить, когда это ученик позволял себе такие выражения при нем. Марк даже с Линой поделился своим недоумением, на что девушка обстоятельно рассказала ему истинную причину такого поведения Филиппа.
– Так что, не обижайся на него, он сейчас в очень сложной ситуации оказался, – погладила Лина понтифика по плечу.
– Вот я как чувствовал, – воспитанно выразился Марк, вовремя вспомнив, что девушка не любит крепких выражений, – Недаром она мне сразу не понравилась, уж слишком была испуганна и глупа!
Лина покачала головой:
– Мила – очень приятная девушка, но и ее можно понять. Сам представь, с одной стороны – Фил, красивый молодой парень, с другой – Дитрих, импозантный и представительный. Оба – вампиры, оба богаты. Тут у любой крышу снесет.
– Мне-то что теперь делать? – Марк раздраженно встал с дивана в гостиной и прошелся взад-вперед, – Из-за ее дурости мой ученик сходит с ума!
– Марк, да пусть они сами между собой разберутся! Ты же не можешь решать за Фила еще и эти проблемы!
– Что-то мне подсказывает, что им ты сказала именно это, – он обернулся к ней.
Лина непонятно кивнула головой.
– Да, правда, Филипп почему-то решил, что это я виновата.
Марк склонился к девушке.
– Радость моя, а почему я не знаю о том, что у тебя возникла проблема с моим учеником? – сказал он тихо и проникновенно.
– Радость моя, – передразнила его любимая, – Потому что эту проблему я смогу решить самостоятельно!
Понтифик коснулся нежно ее щеки.
– Я поговорю с Филом, он должен понять, что зря на тебя нападет.
…
Совет высших, или по-другому, Конклав, собирался в самом подходящем для этого городе. В Риме.
Издавна тут располагалось представительство европейского клана, который по умолчанию являлся лидирующим сообществом вампиров в мире. И именно в Рим вечером следующего дня прилетела московская делегация.
Не заезжая в свой римский дом, понтифик снял на несколько часов номер в отеле.
– А как будет происходить процесс? – волновалась Лина, переодеваясь для Совета.
Марк выбрал для нее закрытую белую блузку с молнией на спине. Девушка удивилась такому решению, ибо в Риме сейчас стояла тридцатипятиградусная жара и париться в строгой одежде было делом, мягко говоря, неразумным. Но понтифик настоятельно приказал Лине надеть именно ее. Она пожала плечами и согласилась, но не преминула подробно рассказать своему любовнику все, что она думает об этом его выборе.
– Да ничего особенного. Учитывая, что я – высший и первый выступил с обвинением против Гюнтера, то сначала говорить буду я, и все, что потом скажет этот ублюдок, будут рассматривать сквозь призму моих слов. – пожал плечами Марк, поправляя запонку на манжете, – К сожалению, там он будет защищен законом, я не смогу его схватить ни на самом Совете, ни после него.
Лина подошла к нему ближе и поправила галстук, провела руками по лацканам пиджака.
– Я боюсь, – тихо сказала она, – А вдруг не получится?
Понтифик внимательно на нее посмотрел.
– Получится, любовь моя, все получится! Ты, главное, держись меня и не выступай лишний раз, ладно? – он чуть присел, чтобы их глаза оказались на уровне, – Никакой отсебятины, помнишь?
Девушка слегка улыбнулась. Конечно, помнит. Он слишком часто ругал ее за это.
– Гюнтер заявил, что ты ткущая. Догадываюсь, что у него есть доказательства, наверное, те же бумаги, что показывал тогда Эстебан. Это не страшно. Главное, не выдавай никому, что ты сохранила свои способности, поняла? Чтобы никто из высших даже не догадался об этом! Для всех ты будешь гемофагом, полностью потерявшим свой талант при постановке Печати. Это очень важно, Лина!
Она кивнула головой.
– Никому не говори!
– Да я поняла, Марк, – она раздраженно дернула головой,– Никому не говорю, что я осталась ткущей!
– Иначе тебя отнимут у меня в считанные секунды! – он прижал к себе девушку и поцеловал ее волосы.
…
Зал Заседаний представлял собой небольшое помещение, по середине которого стоял большой круглый стол. Вокруг него расположились высшие вампиры, тут же рядом с каждым находились их секретари, заместители, помощники. Посмотреть на них со стороны – и не отличишь от обычного человеческого форума или совещания: напротив каждого высшего персональный ноутбук, помощники роятся в бумагах, переговариваются по телефону или обсуждают между собой какие-то новости.
Гюнтер сидел отдельно от всех, он не был высшим и присутствовал на сегодняшнем заседании только по причине выставленного в сторону одного из древних обвинения. К слову, делегация московского клана вошла самой последней: сам верховный понтифик клана, его помощник и ученик, Филипп, и смертная-инициал, виновница сегодняшнего собрания. Двое вампиров и смертная прошли мимо всех к своим местам. Понтифик по дороге здоровался с наиболее знакомыми и приятными ему древними, Фил не обращал на окружающих их вампиров никакого внимания, а Лина крепко вцепилась в локоть Марка, напряженно глядя только вперед и лишь изредка оглядываясь по сторонам. Гюнтер следил за ней взглядом как коршун, но девушка в его сторону даже не смотрела. При этом он ощутил, что она как-то изменилась, легкий флер чего– то незнакомого вился вокруг Лины.
Все вампиры придерживались своих сотоварищей по территориям и кланам. От африканского клана приехали пять высших, один из них был настолько черен, что Лина сначала не поняла, что это за темное пятно, пока тот не улыбнулся ошарашенной девушке, оскалив белоснежные едва показавшиеся клыки. Латинскую Америку представляли трое – мексиканец Ромеро, с которым девушка уже была знакома, он безразлично скользнул по ней взглядом, неизвестный ей боливиец и, на удивление, типичный викинг с мощным телосложением, густой соломенной шевелюрой и бородой. Олаф когда-то уехал из Норвегии поближе к теплым странам, осел в Аргентине и теперь являлся неофициальным лидером всего латиноамериканского клана. Самая большая делегация была из Азии. Японка Рейко Накашима, она слегка склонила голову перед Марком, принимая от него вежливые уверения в своем почтении, два индуса, турок, три представителя объединенной территории от Малайзии до Китая, несколько высших с Ближнего Востока. Азиаты испокон веков воевали друг с другом, вот и сегодня, пока заседание не началось, турок и один из индусов что-то не поделили и выясняли это на повышенных тонах. Северная Америка была представлена лишь Николасом, правителем канадского клана. Американец отказался присутствовать на Конклаве, заявив в письме, что разборки насчет смертной, кем бы она ни была, его мало интересуют, и он дает разрешение Николасу голосовать за него, как тот посчитает нужным.
Лина же сосредоточилась на европейском регионе, к которому как раз подходил Марк, их места были именно там. Лидер европейских вампиров и, по совместительству, руководитель небольшого греческого клана, Александрос, встал со своего места, приветствуя московского высшего, и что-то ему тихо сказал. Марк бросил пару слов, покачал головой и обернулся к Лине.
– Александрос спрашивает, не понадобятся ли тебе какие-то специальные удобства, ужин, например, или отдых? Конклав может затянуться надолго.
Девушка удивилась проявленной вежливости, но покачала головой, отказываясь от предложения, и поблагодарила за внимание к бытовым проблемам смертной.
Европейский лидер мягко ей улыбнулся и снова что-то шепнул Марку. Тот не ответил, но по его улыбке девушка поняла, что сказанное понтифику понравилось.
Рядом с Александросом сидела Клавдия, его жена и заместитель. Римлянка смерила девушку презрительным взглядом и недовольно покачала головой. Ей не нравилось, что Конклав высших вместо серьезных политических дел рассматривает сегодня претензии одного вампира к другому из-за смертной. Зато Элсбет, представительница скандинавского клана, помахала Лине рукой в приветствии, показывая всем видом, что она полностью поддерживает ее. С Элсбет девушка познакомилась на последних с Гаем переговорах, это была молодая на первый взгляд, красивая шотландка с длинной рыжей косой и красивыми зелеными глазами. Несмотря на свой более чем серьезный возраст, она любила шутить и балагурить, за что в среде вампиров ее прозвали Арлекином.
Виктор, француз по происхождению, управляющий германскими территориями, вцепился в Лину взглядом. Видимо, Александрос ему уже поведал, чем интересна девушка для вампиров. Он проследил за тем, как рассаживается московская делегация и склонился к своему старшему, что-то у него спрашивая.
Марк уселся в кресло неподалеку от председателя Конклава, справа от него расположился Филипп с ноутбуком и кучей бумаг. Алина устроилась по левую сторону от своего опекуна. Понтифик сразу же взял ее руку в свою, переплел пальцы и открыто при всех поцеловал соединенные руки.
В отдалении от всех на небольшом диванчике сидели трое смертных. Женщина, уже в пожилом возрасте, в красивом длинном платье, и двое мужчин в строгих темных костюмах, один совсем молодой, второй почти старик. Лина коротко дернула Марка за рукав, кивком головы показывая на странную троицу, и тот ей прошептал на ухо:
– Телепаты.
Элсбет ободряюще улыбнулась девушке и показала на что-то у нее на коленях. Лина посмотрела вниз – на черной ткани брюк контрастным белым пятном лежала небольшая сложенная дважды бумажка. Как она туда попала, девушка не представляла. Она развернула записку и прочла:
“Не волнуйся, мы за вас. Гюнтеру тебя не отдадим”.
Девушка почувствовала как слезы благодарности застелили глаза. Она сложила бумажку и подняла сияющий взгляд на вампирку. Та улыбнулась и приложила палец к губам. Лина коротко кивнула, она поняла и никому не скажет об этом маленьком, незначительном, но таком важном для нее жесте поддержки.
– Что ж, начнем наше заседание. Право первого обвинения, по традиции, предоставляется высшему. Марк Росси, верховный понтифик московского клана, обвиняет бывшего члена семьи Ривейра, Гюнтера Рейнхарта, в нападении на его собственность. Он похитил инициала понтифика и причинил ей серьезные травмы, едва не приведшие к гибели смертной, – начал заседание Александрос, как председатель Конклава, – Господин понтифик, прошу вас более подробно познакомить присутствующих с вашей претензией.
Марк кивнул председателю, благодаря за предоставленное слово, и поднялся со своего места, потянув за руку Лину. Девушка встала рядом с ним, цепляясь за его ладонь, как утопающий за соломинку. Понтифик говорил совершенно бесстрастно, рассказывая, как было дело, и перечисляя все повреждения, нанесенные Алине, как будто на грани смерти была не его любимая женщина. Услышав подробности совершенного, вампиры зашумели, переговариваясь друг с другом и недобро посматривая в сторону побледневшего немца. Чужое имущество – неприкосновенно, а нападение на инициала, являющегося гарантом жизни высшего, приравнивалось к нападению на самого хозяина.
– Таким образом, – продолжил Марк, повышая голос, чтобы его услышали, – я заявляю, что эта женщина является моим инициалом, то есть моим имуществом, и ей был причинен вред. Я настаиваю на передаче мне Гюнтера Рейнхарта для свершения над ним правосудия!
Клавдия подняла руку:
– Рейнхартом было заявлено, что Ветрова – это его обещанное имущество. Поэтому, первоначально необходимо выяснить, так ли это, иначе в противном случае, все, что он с ней делал, он имел право совершить как истинный владелец.
Виктор дал право слова немцу. Гюнтер встал со своего места и вышел вперед.
– Я протестую!
Марк дернулся было к парню, но Алина его держала.
– Категорически протестую, – повторил вампир. – Я не считаю себя виновным!
По залу прокатился тихий ропот.
– Вы можете аргументировать ваш протест? – поинтересовался у него Виктор.
– Мы не видим оправданий вашему поступку, уважаемый! – подала тут же голос Элсбет.
Гюнтер встал напротив Лины.
– Я утверждаю, что находящаяся тут женщина является моим обещанным имуществом.
– У вас есть доказательства? – тихо, но отчетливо спросила его Накашима.
– Да, – он кивнул головой, – У меня есть официальный ответ от предыдущего верховного понтифика, Гая Росси, где он подтверждает мое право на эту женщину.
Гюнтер достал из папки, которую держал в руках, лист бумаги и передал через помощников Александросу.
Тот прочел документ, нахмурился и уже уставился недобро на Марка.
– Как вы это объясните?
– О данном документе я сам узнал только месяц назад, когда принимал дела после гибели своего брата. Но могу сказать следующее: о своем праве на эту женщину я заявил брату еще в первый день ее появления в клане. Гюнтер подавал несколько раз заявление на клеймение Ветровой, но я отклонял их ввиду того, что сам собирался ставить на нее инициал. Мой брат ни разу за все время, что мы с ним общались, не дал мне повода считать, что он обещал Ветрову этому вампиру.
– Вы согласны пройти сканирование? – поинтересовалась у них Клавдия.
Пожилая телепатка с достоинством поднялась с дивана и коротко поклонилась сначала высшему, затем Гюнтеру.
– Да, – четко ответил тот.
Марк чуть качнул головой.
– Нет, я не готов.
Конклав снова зашумел, переговариваясь. Отказ от сканирования доказал, что понтифику есть что скрывать, а значит к его словам стали относится подозрительней.
Гюнтер, понимая, что настроения высших снова переменились, решил пойти ва-банк.
– Постановка инициала на Ветрову незаконна не только по причине обещания мне бывшим верховным понтификом. Я ответственно заявляю, что эта девушка – ткущая и инициал ее должен был рассматриваться на Конклаве высших. Заклеймив эту женщину тайно, Марк Росси нарушил закон.
Вокруг вдруг стало очень тихо, тихий шепот в зале прекратился.
– Чем докажете? – Александрос нервно дернул рукой.
Наложить руку на такую редкость мечтали все.
– Вот, – Гюнтер поставил на стол дипломат, достал оттуда пачку бумаг и бросил на стол. Бумаги веером разлетелись по столешнице, кое-где падая на пол. Члены совета не поленились за ними нагнуться, вчитывались, и замирали на месте. – Это мои доказательства. Я по распоряжению моего наставника, Эстебана Ривейры, собрал всю возможную базу по ней, по ее предкам. По отцовской линии один из прадедов был Георг Циклаури из линии южных ткущих. По линии матери можно смело утверждать, она происходит из греческих Зервас.
Александрос вцепился взглядом в стоящую перед ними девушку, именно его небольшой клан возвысился при помощи ткущих.
Значит, это правда!
– Но линия Циклаури была вся уничтожена. Помните, в двадцатом веке. В России тогда была шикарная заварушка, – облизнулся своим воспоминаниям Виктор.
– Как мы видим, не вся, – ткнул пальцем в листок турок, – Вот тут четко прослеживается…
Все уткнулись в материал. Алина тревожно взглянула на Марка, тот сжал ее пальцы до боли, но на его лице не дрогнула ни жилка.
– Все материалы вы сможете прочитать позже. Алина Ветрова на самом деле является прямым потомком Циклаури, – Гюнтер снова завладел их вниманием, – Господа Росси знали об этом с самого начала. Вы можете в этих материалах просмотреть сводные данные по проведенным понтификами переговорам с другими кланами в течение последних пяти лет и заметите, что уже почти с полгода как эти переговоры проходят крайне удачно. Клан растет, его влияние сильно как никогда. Почему? Потому что с недавних пор всегда на переговорах присутствуют двое из “Паноптикума” понтифика: телепат и провидица. Скажите, почему такой странный выбор? – Гюнтер победно обвел взглядом заседание, – Хоть когда – нибудь телепат вместе с провидцем присутствовал на важных событиях кланов? Совета? Нет! Потому что им нет смысла вместе работать. Провидец видит лишь ту вероятность, что будет. Но только ткущий будет высчитывать вероятности из существующих на основе не только видимого, но и анализируя скрытые мотивы, которые ему транслирует телепат.
Члены совета переглянулись, атмосфера благожелательности стала уменьшаться, в глазах некоторых Алина увидела оценивающие ее взгляды. Александрос, Клавдия, Виктор, все вдруг стали очень внимательно прислушиваться к словам обвиняемого.
– Мало того, что Ветрова – ткущая, так еще и господа Росси умолчали об этом факте. По соглашению, принятому в …, – Гюнтер порылся в дипломате и достал еще один лист, – в 1458 году от Рождества Христова, я зачитываю: ” Любые проявления должны быть сразу же представлены Совету и использованы только с общепринятого решения всеми главами кланов”. Кто-нибудь из вас, господа высшие, был приглашен на заседание Совета клана, где представляли ткущую?
Виктор обратился к Марку:
– Как это понимать, уважаемый понтифик?
– К сожалению, сначала мы не были уверены, что Ветрова на самом деле ткущая, для этого потребовалось пригласить специалиста. – Марк не оправдывался, а лишь оглашал факты, – Натансон Авраам Моисеевич провел свое обследование и выяснил, что хоть Алина Ветрова и действительно обладает талантом ткущей, но на ней стоит сильнейший блок. Работать в полную силу она никогда не будет. Он пытался разблокировать ее, но не смог снять даже верхний слой. К сожалению, как мы все знаем, Авраам Моисеевич был убит, работа над Ветровой осталась не завершенной, а магов такой же силы и опыта у нас больше нет.
– Вы брали ее как рабочего ментала? – поинтересовался Виктор.
– Да, но как провидицу, об этом можно прочитать в документах. Ее талант ткущей из-за щитов очень слаб и всегда был своеобразной рулеткой: сможет или нет, если сможет, то – насколько уверенно… – равнодушно пожал плечами понтифик, как будто не придавая этому значения.
Зал забурлил, загомонил, обсуждая услышанное.
Алина вплотную прижалась к Марку.
– Чем это все грозит? – едва слышно спросила она его.
– Тебе – ничем, – он ответил так же тихо.
– А тебе?
Марк не ответил. Нечего было говорить. Совет высших вряд ли простит укрывательство ткущей и тайное ее использование.
Девушка поняла без слов. Коснулась слегка груди, где в тайном кармашке бюстгальтера лежала небольшая упаковка с наркотиком Пауля. Понадобится или нет? Лина решила попробовать обойтись без него.
– Отвлеки их, мне нужно минут пять, не больше.
Она прикрыла глаза. Проверила свои силы. Хватит, под самую завязку, но хватить должно. Сконцентрировалась, в голове всплыла река течений. Сколько их сейчас? Восемь, но только две основные. Слишком много второстепенных, надо отбросить лишнее, то, что с наименьшей вероятностью сбудется.
Осталось три. Но…самые сложные. И очень суровые.
Итого, в общей сложности – пять вероятностей.
Девушка открыла глаза и огляделась. Никто не обращал на нее внимания, Марк отвлек Совет на себя, начав новую перепалку с Гюнтером. На ткущую никто сейчас не смотрел.
Понтифик бросил на Лину взгляд и напрягся. Он понял, что она хотела сделать.
Мужчина слегка толкнул девушку в бок, чтобы сбить концентрацию. Лина открыла глаза и прошептала ему:
– Еще раз толкнешь, спать будешь на диване!
– Если ты сейчас это сделаешь, то мы спать будем вообще в разных странах! – еле слышно ответил ей так же понтифик, – Я – дома, а ты – в Колизее! Хочешь?
Лина удивленно глянула на мужчину.
– Ты пытаешься изменить реальности Совета Высших. Это будет расцениваться как открытое нападение! Тем более, что они не должны знать, помнишь?
Девушка прикусила губу.
– Не волнуйся, у меня есть чем ответить, – он ей слегка улыбнулся и повернулся обратно к Совету.
– Уважаемый Совет, – начал он со всей вежливостью, на которую был способен, – Ввиду того, что принадлежность мне находящейся здесь смертной подверглась сомнению, я хочу задать всем несколько вопросов. Если Гюнтер Рейнхарт с самого начала знал, что Ветрова – ткущая, то почему он не заявил об этом раньше, а ждал, пока я не объявлю на него Охоту? Почему, зная, что инициал я поставил на нее еще в ноябре, он обратился к Конклаву только сейчас, в июне? И последнее – даже, если предположить, что Рейнхарт не знал таланте этой женщины ранее, как он собрался защищать ткущую? Он не высший, а возвращаясь к оглашенному им в самом начале заседания документу, таких менталов должны опекать только прожившие более пятиста лет от обращения. Рейнхарту, как мне известно, нет и ста пятидесяти. Он слишком слаб для защиты ткущей.
Взгляды всех переместились на покрасневшего немца. Он понял, что проигрывает этот спор.
– Она – мое обещанное имущество! – набычившись, проговорил он.
– Ты не высший, ты не справишься с ее опекой! – ответил ему также Марк, – Ты не сможешь попросить даже помощи у своей семьи, я слышал, Эстебан изгнал тебя.
– Она должна быть моей!
– И как ты собрался ее защищать? – вступил в разговор Виктор.
Гюнтер замолчал. Что ему ответить на этот вопрос?
– Но, в отличие от нашего незадачливого претендента, – Марк позволил себе легкую снисходительную усмешку, – Я нашел способ максимально защитить любимую женщину.
Он развернул Лину спиной к Совету, убрал ее волосы со спины и расстегнул молнию на блузке. Только теперь девушка поняла, зачем понтифик настоятельно рекомендовал ей надеть сегодня именно такую одежду: молния спускалась почти середины спины и кровавая вязь Печати была отчетливо всем видна.
…
Восемь часов вечера.
