Текст книги "Нить судьбы (СИ)"
Автор книги: Анна Тарасова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 30 страниц)
Помимо звонков, Марк запретил Лине выходить за пределы усадьбы. Конечно, управляющий и его семья внимательно следили за всеми потребностями подопечной, выполняя любое желание по первой же просьбе, но выходить девушке куда-либо было нельзя. Мало ли что.
Поэтому Лине было удобно, уютно и очень скучно.
Наступила долгожданная суббота.
Холодильник был почти пуст. В нем осталась лишь упаковка йогуртов, пара сырых свеколок и одинокая луковица. Надо идти в магазин. Недалеко от усадьбы было два населенных пункта, стоящих на расстоянии пары-тройки километров каждый. На востоке – небольшая деревушка с примыкающим к ней монастырем, на западе – Зареченск, провинциальный городок, скорее даже поселок городского типа. За продуктами управляющий ездил обычно именно туда, в деревне магазин был маленький и плохо снабжался.
Богдана и Ханны в доме не было, они ближе к вечеру уехали зачем-то в столицу, оставив Алину на близнецов. Тори сразу же убежала в деревню, у нее там был “сердечный интерес”, как шутила над ней девушка, а Вик, по идее, должен был слоняться где-то поблизости.
– Вик, – позвала Лина парня, – Вик, ты где? Тут в магазин надо сходить, холодильник пустой!
Ответа не было. Видно тоже куда-то смылся. Что ж, неделя абсолютного спокойствия немного всех расслабила и юные телохранители потеряли бдительность. Хотя, что говорить, самой Алине тоже надоело сидеть на привязи в усадьбе и гулять по территории вокруг. Хотя бассейн был очень даже кстати.
Что ж, время не такое уж и позднее, часы почти шесть вечера показывают, до деревни пешком минут двадцать, Вик как-то показывал и объяснял, как добраться, там – быстро в магазин, и к семи Лина должна быть дома. Она нацарапала записку, мол, ушла за продуктами, скоро буду, засунула в карман джинсов деньги, которые ей оставил понтифик на всякий пожарный, пакет для продуктов, и вышла из дома.
А вот ключей у нее не было. С другой стороны – дом стоит на отшибе, от ближайшей остановки автобуса сюда идти не менее получаса, так что вряд ли сюда кто зайдет посторонний. Да и что может за час случится?
Вообще-то девушка понимала, что за час может случиться все, что угодно, но есть хотелось очень, а просить сходить в магазин некого. Поэтому Лина лишь закрыла плотно дверь и ударила по ней рукой для уверенности.
В деревню вела одна тропинка через лесную просеку, а там дальше – по полю. В самом конце поля уже виднелись деревянные домики и заборы, за ними блестели яркие золотые купола монастыря. Просека была не очень густой, постоянно мелькал луг, куда пастухи водили пастись скот.
Магазин стоял у самой остановки, привлекая внимание странным названием “Мини-супер-маркет-про”. На самом деле это был не столько магазин, сколько небольшая лавка, в которой продавалось абсолютно все, начиная с продуктов, и заканчивая средствами бытовой химии и одеждой.
Алина набрала себе сразу молока, яиц в отдельной сеточке, немного овощей и хлеба, так же быстро расплатилась с полусонной продавщицей и поспешила обратно в усадьбу.
…
Вырваться из Москвы Анастасия смогла лишь через пять дней. Постоянные совещания, построения, тренировки и пробные акции занимали все ее время и под конец недели женщина уже готова была взвыть от ненависти ко всему вокруг, что не давало ей вернуться обратно в загородную усадьбу и расквитаться, наконец, с Линой.
Она взяла напрокат машину, старенькую, неприметную, доехала на ней до Зареченска, и оттуда пошла пешком. Идти пришлось далеко, километра три, но дело того стоило.
Настя подошла к дому как раз вовремя: Алина как раз закрывала за собой входную калитку. Настя бросила опознавательные маячки вокруг, но девушка была в доме одна. Маячки не засекли ни вампира, ни семью смотрителя.
Что ж, удача на ее стороне. Настя начала концентрироваться и читать аркан. На доме висела куча защитных заклинаний, но женщина была уверена, что со временем она сможет через них пробиться. Главное, чтобы хозяева не вовремя не заявились.
…
Лина только закрыла за собой калитку, как в желудке возникло неприятное ощущение.
Ох, как же хотелось есть! Давний гастрит не приветствует голодовки. Бегом на кухню, включить плиту и поставить на конфорку сковороду. Взбить яйца в молоке, добавить чуть соли… Боль усилилась, заныла голова.
Как-то уж больно резко обострилось заболевание, нестандартно.
Затошнило, от жарящегося омлета пошел на удивление противный запах.
Да что же это? Неужели действительно от нервных потрясений гастрит снова обострился? Или…
Или очередной Всплеск?
Лина испуганно замерла с прихваткой в руках.
Всплеск? Но с кем? Да и с какой стати? Она сама далеко от города, о том, что она здесь, никто не знает, в доме нет никого. Кто же попадет под Всплеск?
Последний сильный Всплеск был по поводу Авраама Моисеевича и Машутки, мелкие случаи, что шли на протяжении всего месяца Лина даже не считала.
Боль усиливалась с каждой минутой, голову от виска к виску пронзила острая молния.
Червячок вероятности вопил во все горло – плохо, плохо! Будет очень плохо! Смерть! Он буквально агонизировал, предрекая чью-то гибель!
Лина упала на колени, сжимая руками голову. Уже не до готовки, лишь бы угомонить червячка, успокоить, вспомнить наставления Авраама Моисеевича.
Но не получалось, все затмевала рвущаяся наружу энергия непроизвольного изменения.
Никогда ведь такого не было, даже в последнем Всплеске, когда в доме Лины произошел пожар, все было намного легче, не так больно и не так жутко!
Девушка совсем забыла, что на плите жариться, точнее уже обугливается омлет, она не чувствовала горелой вони, не видела дыма стелющегося по кухне, не слышала внезапно приехавших хозяев.
Ханна влетела в дом с руганью на дочь, оставившую включенной плиту, и сразу побежала разгонять дым. Вбежавший вслед за ней Марк сразу же заметил лежащую на полу Лину, сжимающую голову руками, и бросился к ней.
– Лина! Лина! – звал он, подняв девушку с пола в объятия. Но она его не видела. Лина смотрела в пустоту слезящимися от дыма и боли глазами и только лишь шептала:
– Не могу ухватить! Не могу! Не хватает сил!
– Лина! – Марк беспомощно оглянулся на Ханну. Та размахивала полотенцем в открытые настежь окна, чтобы выветрить побыстрее дым и гарь, обернулась к понтифику и только сейчас обратила внимание на гостью.
Кинулась к ней на пол, прислушалась к ее шепоту.
Ахнула в негодовании:
– Кого ж вы привезли нам, господин!
Марк мог лишь успокаивать девушку, поглаживая по голове, но что сделать еще, чтобы утихомирить ее Всплеск, он не знал. Именно этого понтифик боялся тогда, зимой, у “Странного места”, боялся, что Лина не сможет совладать с Всплеском, а он не сможет ей помочь.
Ханна рывком развернула голову девушки к себе и изо всех сил ударила по щекам:
– Хватит истерик! Живо представила – кувшин, полный энергии! Давай же, девочка, работай! Ты это кувшин, ты полна энергии, она переполняет тебя! Начинай же приходить в себя, дура! Ты сможешь им управлять!
Пощечины и правда помогли, глаза Лины приобрели осмысленное выражение. Она перевела взгляд с Марка на хозяйку дома, сидящую перед ней на коленях, и, зажмурившись, прошептала:
– Не могу! Нет сил! Он слишком сильный!
– Давай, девочка, ты сможешь! – продолжала настраивать ее Ханна, – Закрой глаза, отстранись от боли, забудь про нее и начинай собирать энергию в пучок! Всплеск должен тебя слушаться!
Лина судорожно закивала головой, подчиняясь ее указаниям, и начала концентрироваться.
– Давай! Ты должна увидеть “окна”!
…
Черт! Черт!
Анастасия была зла, как никогда! Вот -вот ей удалось пробить защитные арканы дома, вот -вот щупальце магии должно было дотянуться до паршивой девки, как опять сбились все планы!
Неожиданно отворились ворота и во двор въехала машина Богдана.
Вернулись хозяева!
Мало того, с ними приехал и вампирский понтифик, не выдержал, гаденыш, разлуки с любовницей!
Черт! Что же делать?
Богдан сразу опознает прорыв защитного слоя!
Вон уже побежал проверять, почувствовал, что полог не цельный!
Что делать? Уходить?
Тогда надо срочно, пока не засекли! Но такой шанс, такой шанс пропадает!!
И в этот момент…
…
– Мама, а я вернулась! – довольная донельзя Тори открыла дверь, влетела в дом, как на крыльях, и закружилась в танце, – Он замечательный, мама! Артур такой чудесный, восхитительный, классный и он любит…
Увидев странную картину на кухне, девочка осеклась:
– Ой, а что это вы делаете? А надымлено-то как! Вик, что ли, забыл плиту выключить?
Лина не видела ничего вокруг. Она, наконец, сконцентрировалась и перед ее глазами возникли “окна”. Три вероятности, каждая мутная, невзрачная, неопределенная. И все три – основные! Второстепенных не было вовсе! От этих “окон” не отходила ни одна вторичная вероятность.
Как же так?
– Вижу, – простонала девушка едва не плача, цепляясь за плечи понтифика, как за спасительный круг, – Я вижу их, но не понимаю! Они – никакие, они как в тумане!
– Сколько их? – резко спросила Ханна.
– Три. Три основных “окна”. И все не четкие, мутные! Как это может быть?
Не понимая происходящего, Лина переводила взгляд с Марка на Ханну и обратно. Понтифик мог лишь утешать девушку, обнимая ее и поглаживая по спине, но Лина не видела, как он обменялся тревожным взглядом с хозяйкой дома.
– Три – что? – пронзительный вопль на повышенных тонах был слишком резким, – Мама, она видит три – что?
Ханна медленно поднялась с колен и встала перед дочерью.
– Тори, живо наверх и не спускаться, пока не позову!
– Мама!
Девочка, еще недавно с интересом болтающая с Линой, теперь смотрела на нее в ненавистью и омерзением.
– Это она, да? Она?
– Виктория! – прикрикнула на нее мать, – Пошла вон отсюда!
– Мама! – изумленно воскликнула ее дочь, – Мама, как ты можешь! Ведь это она, да? Это из-за нее! Ты из-за этой тва…
Тори не договорила. Ее щеку обожгла материнская пощечина, Ханна со злостью смотрела на дочь.
– Пошла вон отсюда, маленькая паршивка! – прошипела она девочке сквозь зубы.
Виктория всхлипнула, перевела ошарашенный взгляд с вампира, гневно оскалившегося, на ничего не понимающую Лину, развернулась и вылетела из комнаты.
По дороге столкнулась со входящими в дом отцом и братом, распихала их с руганью и промчалась мимо них на улицу.
– Тори! – Вик оглянулся на красную от злости мать и бросился вслед за сестрой.
Богдан оглядел присутствующих, его вопрос прозвучал очень отчетливо в наступившей тишине:
– Кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит?
…
Мила отшвырнула учебник в сторону. Сегодня придется весь вечер провести дома и мило улыбаться гостям матери. Она строго-настрого запретила куда-либо выходить, мол, будут важные для нее люди.
Кто придет, когда придет и зачем придет, Мила понятия не имела.
Ей пришлось даже перезвонить Филиппу и сказать, что они сегодня не увидятся. Впрочем, в последние дни они не так уж и часто виделись, у Фила случилась какая-то неприятная ситуация на работе и он дни и ночи, по его словам, проводил в служебных делах. Его начальник, к которому парень относился очень уважительно, не давал помощнику продыху. Пару раз Мила и Филипп умудрялись встретиться и погулять, но все больше перезванивались по телефону.
Позвонили в дверь. Судя по донесшимся из прихожей голосам, мать вышла встречать гостей.
Мила встала с кушетки и открыла дверь шкафа.
Девушка оглядела себя в зеркало. Вроде выглядит нормально, так, как матери нравится – волосы уложены в косу, блузка наглухо застегнута, юбка длинная и темная, на ногах легкие тапочки. И никакой косметики.
С Филиппом девушка была другой. Перед встречами с парнем Мила успевала заехать к бабушке и переодеться, поэтому с ним она была вполне современно одета и красиво накрашена. Но Фила, кажется, это совсем не волновало. Он смотрел на нее с обожанием, и казалось, что ему совершенно все равно, как выглядит девушка.
На стук матери в дверь, Мила вышла из комнаты поздороваться с гостями. Их было двое – старая знакомая матери по церкви Екатерина Сергеевна и ее тридцатилетний сын Илья, невысокий и пухлый молодой человек со спесиво-снисходительным выражением лица.
Что ж, тягостный вечер начался и главное – спокойно дожить до его окончания.
…
Марк помог Лине подняться и усадил на диван. Сам быстро сходил на кухню, принес стакан холодной воды и вложил его в руки девушки. Лина поблагодарила мужчину кивком головы.
Всплеск, начавшийся так внезапно, уже ушел, оставив после себя неприятный привкус во рту и легкую головную боль, но на них Лина уже не обращала внимания.
– В ночь пожара я тоже ощущала Всплеск. Это как с Авраамом Моисеевичем, понимаешь. Помнишь, при пожаре Маша почти умерла, и Авраам…
– Что-то случилось с Авраамом? – подала голос Ханна
Лина подняла голову. Та стояла рядом, схватившись в испуге за горло, и не сводила с сидящей пары настороженного взгляда.
– Вы были знакомы? – Лина удивилась.
Марк встал.
– Авраам мертв, Ханна! – он взял ее за руку, – Я очень сочувствую!
Женщина тихо ахнула и по ее щекам заструились слезы. Богдан метнулся к жене, обнял ее, и медленно повел из гостиной, утешая по дороге. Марк вернулся обратно к девушке. Алина замолчала, итак было понятно, что Авраам Моисеевич, ее старый учитель, был дорог женщине. Расспрашивать сейчас подробности было бы бестактно.
– Алина, – проводив жену наверх, Богдан вернулся к своему хозяину, – Может быть, вы нам объясните, что все-таки тут произошло?
Лина неуверенно посмотрела на Марка, стоит ли ему рассказывать? Но Марк тоже, очевидно, очень хотел понять произошедшее. Она слегка кивнула головой в сторону управляющего, молча спрашивая, можно ли при нем, понтифик еле заметно кивнул головой, что можно.
– У меня был Всплеск, Богдан, – тихо заявила она, – Я ткущая.
– Я давно уже это знаю, Алина, – качнул головой смотритель усадьбы, – Господин сказал мне об этом еще в первый день вашего приезда. Но причем тут старый Натансон?
– Я думаю, что мои Всплески предупреждают о чьей-то смерти, Богдан. Я знала Авраама Моисеевича, – Лина начала издалека, – Он был моим учителем. Где-то полгода назад у меня начался Всплеск, намного меньший, чем сегодня. Я предупредила его, чтобы он был крайне осторожен, что ему грозит опасность. Он не послушался, ушел. И умер. Говорят, от инфаркта.
Марк кивнул головой, подтверждая ее слова.
– Это официальная версия, Богдан и будет лучше, если Ханна будет знать именно ее. Его убили орденские маги, Ирина обнаружила несколько пыточных заклинаний их школы, висящих на Аврааме.
Богдан встал и заходил по комнате взад-вперед, было видно, что новость о смерти старого мага подкосила и его.
– За что его? – грустно спросил смотритель, – Ведь он давно от них ушел.
– Они что-то искали, – тихо ответил ему Марк, – Что – мы так и не знаем. Филипп мне доложил, что обыск в его квартите был тщательный, орденцы перерыли каждый сантиметр.
Лина удивленно уставилась на понтифика:
– Авраам ушел из Ордена?
Марк переглянулся с Богданом и сел рядом с Линой. Разговор предстоял длинный.
– А ты думаешь, родная, откуда он столько знал об обучении адептов? Он сам их и обучал.
– А Ханна?
– Она его дочь, – тихо проговорил смотритель.
Ох, как же много информации для одного дня!
– Я ничего не понимаю, – жалостно простонала девушка.
Марк взял ее за руку и поцеловал пальцы:
– Помнишь, в одну из наших первых встреч ты спросила насчет разведения ткущих, мол, не хотим ли мы заняться селекцией с твоим участием, – и, дождавшись, когда та кивнет, продолжил. – Орден такой селекцией тоже занимался. И занимается до сих пор.
Рассказанная Лине история поражала своей невероятностью и дикостью.
Орден сумел, в отличие от вампиров, сохранить одну линию ткущих. И мать Ханны была как раз такой, слабой менталкой, на едва ощутимом уровне. Но ее талант был талантом ткущей и этого Ордену хватило. Дочь Аглаи тоже владела этой способностью, и чтобы закрепить линию ткущих среди своих последователей, ученые Ордена насильно оплодотворили женщину, заставив ее лечь с таким же носителем. Искусственно выношенный ребенок дара не сохраняет, только естественное зачатие и естественные роды. Эксперимент удался и Ханну стали рассматривать как инкубатор для рождения следующих менталов. Авраам был против настолько, что пригрозил уйти из Ордена, если его дочь не оставят в покое. Руководство охотников испугалось, маг был слишком важен для них, и Ханна долгое время жила спокойно и тихо, воспитывая новорожденную. Несмотря на насилие, проведенное над ней, она полюбила девочку и старалась быть той хорошей матерью. Но как только Рахили исполнилось десять лет, за ней пришли. Им было все равно, что ребенок еще маленький, что наступающий в ближайшие годы переходный период сделает ее нестабильной. Рахиль начали использовать как полноценную ткущую, заставляя изменять вероятности. Девочка плакала, протестовала, но ее никто не слушал. Авраам снова поднял протест, ему велели заткнуться и не вмешиваться. Ханна решила выкрасть ребенка и уехать с ней в другую страну, но заговор вовремя раскрыли и мать с дочерью вернули обратно в Орден. Девочка, ненавидя своих мучителей и категорически не желая возвращаться, решила изменить вероятности этого возвращения, но неудачно. Не сумев справиться с талантом, девочка погибла. Орден обвинил в ее гибели Ханну, посчитав, что мать настроила Рахиль против них, в наказание ее отправили в карцер, фактически оставив там умирать заживо. Авраам просил, умолял, угрожал, но все было впустую, тогда он отправился к вампирам и заключил с ними договор, что те вытаскивают его дочь из застенков Ордена, а он переходит под их начало.
– Так я и познакомился с Ханной. Я был среди тех, кто отвлекал на себя внимание адептов, пока вампиры освобождали ее из темницы. Из нас, смертных, погибли почти все, – закончил Богдан, отпивая уже холодный чай, – Господин понтифик позволил нам жить в его усадьбе, тут нас никто не искал. Ханна в итоге стала моей женой, через некоторое время у нас родились близнецы. Они тоже ткущие, – ответил он на невысказанный вопрос Лины, – но пассивные. Хотя, Ордену и этого достаточно, чтобы наложить на них свои загребущие руки.
Лина с грустью слушала историю смотрителя. Теперь ей становилось многое понятно – и ненависть старого учителя к охотникам, и такие глубокие знания их внутренней жизни и обучения магов, и печаль Ханны, узнавшей о смерти отца.
– А почему вы не использовали Ханну, как Орден? – спросила она Марка.
– Использовали, только не так, – кивнул Марк, – Ханна отдала нашим механикам свои половые клетки. К сожалению, эксперимент не удался и родившийся оказался обычным человеком без всякого таланта, но мы не теряем надежды. К тому же, есть еще и близнецы.
– И чем вы отличаетесь от Ордена? – поразилась Лина циничности происходящего.
– Мы не делаем этого насильно, радость моя, – с улыбкой проговорил Марк.
– И проведение опытов над ткущей было одним из условий, почему вы за ней туда полезли? – грубовато спросила Лина.
– А иначе, какой смысл рисковать ради смертной? – пожал плечами понтифик.
Девушка осуждающе покачала головой, но ничего не сказала.
Марк повернулся к смотрителю и гневно нахмурился, вспомнив поведение его дочери.
– Ты меня уверял, что вы не в претензии!
Смотритель печально опустил плечи.
– Вы должны понять нас, Марк. Мы действительно бесконечно благодарны вам за покровительство и помощь, но дети…они еще слишком молоды. Они не понимают, что на самом деле важно и очень любят свою мать.
– Ханна была вместо меня у механиков, – догадалась Лина, – Тогда, после банкета годовщины клана ты отправил к Паулю Ханну, вместо меня?
– Она тоже ткущая, радость моя, и в отличие от тебя, на ней нет блоков. Я не знаю, что стало бы с тобой у механиков, а Ханне к этому не привыкать!
С лестницы послышались тихие медленные шаги. Хозяйка дома спускалась вниз, гостеприимство превыше всего, к тому же наступило время ужина. Поплакать и поскорбеть она сможет потом, в утешающих объятиях мужа.
Женщина молча прошла к плите, отложила обгоревшую сковородку в раковину и начала готовить.
Лина следила за ней с грустью и чувством вины. Ведь это она не смогла уберечь старого мага от смерти, ей надо было быть в тот день более настойчивой и упорной.
Ханна достала из шкафа тарелки, стала их пересчитывать. Лина подошла к женщине, переглянулась с ней, молча вытащила у нее из рук стопку тарелок и стала расставлять на столе. Жена смотрителя постояла чуть, посмотрела, что делает гостья, и начала ей помогать.
Перемирие было установлено.
Мужчины, молча и с напряжением наблюдавшие за этой сценой, чуть выдохнули и стали обсуждать уже что-то свое.
– Ханна!– позвала женщину Лина, – А почему я не увидела четких “окон”?
Женщина отвлеклась от кипящего чайника, искоса глянула на девушку и тихо проговорила:
– Вы извините меня, Алина, за то, что я вас тогда дурой назвала…
Девушка замотала головой:
– Ну что вы, даже не стоит извиняться, вы сделали все как надо!
– Я не должна была! Вы не только гостья, вы наша госпожа, и я прошу прощения за проявленную грубость!
Лина уселась на стул и сложила руки на коленях:
– И все-таки?
Ханна подошла к ней, положила руку ей на голову, как собственной дочери, и сочувственно погладила ее по волосам:
– Бедная! Несчастная девочка! Тебе еще предстоит такое пережить!
– Вы о чем? – встревожилась она.
– У тебя будет Откат, Алина, сильный Откат, сравнимый с тем, что ты сделала! Ты вырвала у судьбы чью-то жизнь, такого она не простит! Дай-то Бог тебе выдержать это испытание! Моя Рахиль не смогла!
– Но я думала, что он уже был, – Лина вспомнила события церемонии обращения.
– Нет, девочка, – Ханна продолжала ее гладить, – Тогда бы ты увидела четкие и ясные “окна”.
…
Люди расставлены, Анастасия лично проверила их на местах.
Но о том, что в доме находится еще и понтифик с Линой, предупреждать своих соратников магичка не стала. Не за чем. Тогда они сконцентрируются именно на нем и его любовнице, а прибить девку женщина хотела сама.
Пусть занимаются Ханной и ее семейством, у нее есть задача поинтересней.
Против понтифика ей наверняка не выстоять, но для его отвлечения Анастасия уже подобрала кандидатуру, а там главное – уничтожить мерзавку и пусть дальше будет так, как судьба положит.
…
Ужин прошел с тягостном молчании. Ханна скорбела об отце, Богдан тревожно поглядывал в окно, надеясь увидеть там своих детей, Лина со страхом думала об Откате.
Она искренне считала, что Откат за совершенное ею в “Странном месте” уже был.
То неожиданное появление мужа и вся история с самоубийством – что может быть страшнее это?
“Откат – это око за око”, сказал ей как-то Авраам Моисеевич, “ты забираешь у судьбы что-то и она ответно забирает это же у тебя”. Подробности он не знал, ни Ханна, ни ее мать Аглая не были настолько сильными, чтобы создавать вероятности, они могли лишь видеть их и менять, а значит, Откат им не грозил.
И тут Лина вспомнила:
– Марк, прости, я сразу не сказала тебе, но… Тогда в больнице с Мией… – она замешкалась, но понтифик кивнул головой, понимая, о чем она говорит, – Так вот, тогда, в палате я видела, кто изменил ее судьбу. Орденец, мужчина, высокий, но тощий, одет в черное, – она припомнила его внешность, – Волосы тоже черные, коротко острижены, но видно, что кудрявые, глаза такие…, – Лина повернулась к Ханне, – простите, но похожи на ваши.
– Лазарь? – ахнула Ханна. От ее печали не осталось и следа. Женщина перевела взгляд на мужа, тревожный, напряженный.
– Лазарь? – переспросила у нее Лина.
– На щеке едва заметный шрам длинный до подбородка?
Девушка припомнила:
– Вроде бы да.
– Лазарь, – подтвердила женщина. Руки сжала в кулаки, на лице проступила мертвенная бледность.
– Значит, у Ордена все-таки тоже есть ткущий, – задумчиво проговорил Марк, – А я думал, что он погиб в той заварушке.
– Может быть это маг? – предположила Лина, вертя в руках вилку, – Если маг может менять судьбу, то…
– Не может, – горько усмехнулся Богдан, – Маг не может этого сделать, это прерогатива только ткущих. Вас, Алина, моей жены. И ее брата.
– Значит, у Ордена есть ткущий, – повторил Марк и задумчиво уставился в окно.
18 Глава.
После ужина Ханна, расстроившись из-за смерти отца, поднялась к себе в комнату и больше оттуда уже не выходила. Вик и Тори так и не вернулись, сын отзвонился отцу, сказав, что они с сестрой у друзей и до утра их не ждать, Тори слишком обижена на мать.
Алина, утащив из холодильника немного фруктов, что привезли Ханна и Богдан, тоже поднялась к себе. Такое состояние она называла “морально вымоталась”, когда не хотелось ни с кем разговаривать и никого видеть. Марк пообещал подняться позже.
В своей комнате она пару минут посидела перед включенным ноутбуком, проверила почту, но сил не было даже на то, чтобы посмотреть новости. Включила телевизор, покрутила каналы, и не найдя совершенно ничего интересного, легла спать.
Но не спалось. Впечатления прошедшего дня не давали успокоиться, промучившись с часик, Алина все-таки решила спуститься вниз и взять стакан воды. Она нашла на полу тапочки, накинула халатик и вышла из комнаты. Только стоя на последних ступеньках лестницы, девушка поняла, что гостиная не пустует. Лина осторожно выглянула из-за угла: Марк сидел на диване, откинувшись устало на спинку, Богдан – напротив в кресле. Догорающие угли в камине тускло освещали стоящую на полу бутылку вина.
– Я проверил защитный полог, его пытались вскрыть.
Марк устало кивнул головой.
– Догадываюсь, Богдан. Всплеск у моей Лины явно неспроста был. Готовьтесь к нападению.
Смотритель печально опустил голову и покрутил в руках бокал. Затем поставил его рядом с бутылкой, встал и заходил из угла в угол.
– Ведь столько лет все было тихо! Как узнали-то?
Марк едва пожал плечами.
– Все равно. Для меня главное – защитить ее.
Смотритель остановился перед своим господином, посмотрел на него задумчиво и покачал головой.
– Из-за этого вы ее привезли сюда?
– У девочки сильный дар, – Марк вертел в руках почти пустой бокал, – Но привез я ее не из-за него.
Богдан немного помолчал. Затем, видимо, решив, что настал хороший момент для откровений, тихо заметил:
– Честно скажу, я удивлен. Не ожидал.
– Я сам не ожидал, – горько усмехнулся Марк, прекрасно поняв, о чем тот говорит, – Она для меня как наркотик, это уже не любовь, а какое-то безумие.
– А сама она как к вам…
– Не знаю. Просто не знаю, – он залпом допил вино и отставил бокал на пол, – Вроде счастлива рядом, но я иной раз ловлю такой взгляд, что удавиться от тоски хочется.
Лина, сидя на предпоследней ступеньке за углом, старалась даже не дышать. Она боялась пропустить хотя бы одно слово.
– Да, девочку ломали, это заметно, – согласился Богдан, – Кто постарался?
– Бывший муж, – глухо проговорил вампир, – Я отправил его к Элеоноре на опыты.
– Даже так?
– Лина не хотела его убивать.
Девушка чуть привстала, надеясь уйти незаметно обратно, но Марк поднял голову и прислушался. Затем вздохнул и протянул руку к лестнице.
– Иди сюда, любовь моя, нечего там сидеть и подслушивать.
Лина медленно поднялась со ступеньки, надеясь, что Марку все-таки послышалось.
– Лина! Ведь знаешь, что подслушивать нехорошо.
Богдан молча смотрел, как девушка выступила из-за стены. Босиком, в белом халатике до колен, она казалась такой невинной и чистой. Алина доверчиво вложила свою ладонь в протянутую вампиром руку и позволила усадить себя на диван рядом с ним. Марк кивком головы показал управляющему покинуть гостиную.
Обнял любимую. Прижался губами к ее щеке, прошелся легкой дорожкой поцелуев к виску, от него – вниз к груди, развязывая пояс халата и снимая его с плеч.
– Марк, – засмущалась Лина, – Нас могут увидеть! Давай лучше поднимемся!
Он, не слушая, уложил девушку на диван и, впившись в ее губы поцелуем, продолжил медленно раздевать.
Дотронулся рукой до груди, чуть сжал ее, вызвав непроизвольный стон, спустился вниз, чтобы поцеловать живот, еще ниже. Ладонь скользнула между бедер и, едва касаясь, прошлась по нежной коже.
– Марк! – девушка уже не протестовала. По телу пробежала легкая дрожь возбуждения.
Вдруг вампир застыл, прислушиваясь к чему-то. Лина попыталась что-то сказать, но он приложил палец к ее губам, призывая молчать. Резко выпустил девушку из объятий, молниеносно оказался у окна и осторожно выглянул за штору.
Она с тревогой следила за вампиром, моментально поняв, что произошло.
– Лина, – тихо проговорил Марк, не отрывая взгляда от происходящего на улице, – Живо наверх, свет не включать, одеваешься быстро и тихо. Ясно?
Девушка кивнула головой и, поднявшись с дивана, рванула по лестнице, стараясь сильно не стучать ногами по ступенькам. К Марку уже подходил Богдан, держа в руках пару ножей и ружье.
– Сколько продержится защита? – спросил у него понтифик, проверяя нож на остроту.
– Смотря, какой с ними маг, может полчаса, а может и десять минут.
Вампир кивнул.
– Нам хватит.
…
Лина старалась одеться быстро и бесшумно, но не получалось. Все время что-то валилось из рук, что-то не находилось, что-то мешало. Натянув найденные на ощупь джинсы, девушка заметалась по комнате в поисках блузки. Ведь куда-то сюда бросала, ну где же она?!
По лестнице кто-то быстро сбежал вниз, наверное, Ханна. Лина стала еще быстрее обшаривать вслепую комнату. Ну, где же эта проклятая блузка?!
Вот она! Лина подхватила кофточку с кресла, быстро натянула ее на себя и взяла туфли в руки. Обувь ей подбирал понтифик, поэтому туфли были без каблуков, которые Лина так любила. Тогда она протестовала, но сейчас девушка была очень благодарна ему за этот выбор.
Лина босиком сбежала вниз.
Ханна у закрытой входной двери читала какое-то заклинание, Богдан у окна в гостиной держал наизготовку ружье. Закончив с арканом, женщина подошла к мужу и взяла у него из рук оружие и прицелилась, мужчина отошел к другому окну.
Марк на кухне занимался открытием потайного хода, о наличии которого Лина даже не подозревала. Высший откинул половичок и поднял крышку люка. Девушка на ходу одела туфли, проверила, что они не сваливаются с ног, подбежала к понтифику.
– Сколько их?
– Двенадцать, с ними два мага, – понтифик поднял потайной люк, – А нас слишком мало для борьбы.
Он схватил Лину за руку и потянул к люку.
– Спускайся и жди меня, там неглубоко. Мы пойдем по подземному ходу.
– А Богдан?
– Они нас прикроют! – он сердито подтолкнул ее, – Живо вниз!
Подъездная площадка к дому была ярко освещена фонарями. Ханна взяла на мушку ближайшего адепта, подходящего к дому. Тот не таился, не скрывал своих намерений, просто шел спокойно к входной двери. Остальные остались в стороне, всем своим видом показывая, что сорвутся с места по малейшему знаку первого.
Адепт подошел к двери, вежливо постучался и отошел под фонарь.
