Текст книги "Нить судьбы (СИ)"

Автор книги: Анна Тарасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)

Девушка поднялась в свои комнаты, включила компьютер и вышла на сайт оператора. Запросить детализацию за нужный период – много времени не потребовалось. Посмотрела данные за тот день и примерное время. Был только один звонок с незнакомого номера.

Девушка достала свой телефон.

– Добрый день, – по-французски с ней поздоровались с той стороны. Ответивший мужской голос был сух и чем-то недоволен.

– Пауль? Это вы? – уточнила Лина, внутренне боясь, что ошиблась. Если так, то как еще связаться с руководителем европейских механиков самостоятельно, она не знала.

– Да, я вас слушаю, говорите! – рявкнул рассердившийся мужчина, перейдя на русский язык с заметным акцентом.

– Это Ветрова. Алина Ветрова. Мы с вами встречались давно, правда, еще…

– Алина? – Пауль очень удивился, – Я вас помню, разумеется. Не ожидал услышать.

Ткущая сама позвонила ему? Интересно, что ей понадобилось?

Из последнего отчета Элеоноры он знал, что девушка вернулась обратно к понтифику. Этому он был, конечно, рад, но и отнесся с подозрением. Мало ли, какой она стала после побега.

– Я бы хотела поговорить с вами об очень важном. – Лина кивнула головой, но собеседник этого не увидел, – Вы можете сейчас уделить мне время?

– Разумеется, могу! – еще бы он отказался разговаривать с ткущей.

Лина задумалась.

Как попросить его прислать ей наркотик? Хороший вопрос, однако!

Эх, была не была!

– Пауль, вы наверное слышали о том, что случилось со мной не так давно, – начала Лина издалека, – Иван рассказал, что он действовал под влиянием какого-то наркотика, который передали Гюнтеру вы.

В трубке воцарилось долгое молчание.

– Если вы думаете, что я буду извиняться перед вами из-за этого…

– Нет, нет, что вы! – сразу оборвала недовольство Пауля девушка. Еще не хватало, чтобы он окончательно рассердился от наглости смертной. Тогда ее затея пойдет прахом.

– Тогда чего вы хотите?

– Пришлите мне этот образец! – потребовала Лина, – Вам же нужна была ткущая для опытов, вот я и предлагаю себя в качестве подопытной!

Пауль удивился. Если бы девушка была рядом, то она увидела бы, как у главы механиков отвисла челюсть. Но ученый сумел взять себя в руки.

– Алина, я слабо представляю, для чего он вам может пригодится. Этот наркотик – экспериментальный образец, о том, как он будет работать на менталах, тем более, на таких как вы, мы имеем только теоретическое представление.

– Вот как раз я и могу попробовать его в деле!

Европеец тоскливо вздохнул в трубку.

– Честно говоря, я против того, чтобы вы его использовали без надзора наших сотрудников. Как он на вас подействует, мы не знаем.

– Я не говорю, что обязательно его использую, это просто для подстраховки. На всякий случай.

– Алина, я все-таки…

Девушка подняла глаза к небу.

– Пауль, я предлагаю вам себя, ткущую, в качестве лабораторной крысы взамен присланного наркотика, который использоваться скорее всего не будет. Чем вы рискуете?

Ученый усмехнулся.

– Вашему опекуну это не понравится!

– Ничего страшного, переживет, – слишком резко ответила ему Лина, боясь, что тот обо всем расскажет понтифику.

Сейчас главное получить наркотик, если все обойдется, то она сама Марку все расскажет. Если все-таки ситуация сложиться так паршиво, что препарат придется использовать, то…Тогда она будет решать эту проблему потом.

– Вы рисковая девушка, Алина!

– Решайтесь, Пауль! Я готова стать подопытной, если вы предоставите мне препарат!

– Вы знаете, что он вызывает мгновенную зависимость?

– Я справлюсь с этим. Ну же, вы готовы провести такой эксперимент?

Пауль немного подумал. В принципе-то можно, но … В голову пришла хорошая мысль: если ей так нужен наркотик, то она может согласиться на его условия.

А одной Медеи ох как мало для эксперимента!

– Я дам вам препарат, Алина, – согласился Пауль, – но с еще одним условием: следующий месяц вы проведете в наших лабораториях. Я лично обещаю вам, что с вас будут сдувать пылинки и никакого намеренного вреда вам не причинят!

Лина опешила.

– Но… А как я …

– Алина, решайте, – теперь уже он выставлял требование, – Если вы согласны, то препарат будет у вас уже завтра.

Разрушенная Москва или месяц лабораторий? Лесная лужайка с Гюнтером или эксперименты у механиков?

– Хорошо, месяц в ваших лабораториях! Высылайте препарат!

…

Мила посмотрела на часы. Десять вечера.

Дитрих сегодня не звонил, у него было какое-то срочное дело с правителем клана, и он лишь отправил ей сообщение, где извинялся и отменял сегодняшнюю встречу.

Это даже было к лучшему. Ученик понтифика, видимо что-то заподозрив, последние дни старался приезжать домой пораньше. Проводил время с Милой, смотрел с ней фильмы на домашнем кинотеатре, читал ей книги, лежа на полу в библиотеке, они вместе слушали музыку и танцевали. Милые нежные вечера двух влюбленных. Мила была очарована и парнем, и его вниманием к ней в эти дни.

Сейчас приедет Фил и они поужинают вместе, точнее, она поужинает, а он весь вечер не будет с нее сводить влюбленного взгляда сияющих глаз, затем они, может быть, посмотрят телевизор, или сходят куда-то прогуляться по ночной Москве, и часам к трем ночи девушка захочет спать. Филипп возьмет ее на руки, отнесет домой и уложит в постель. А сам пойдет к себе, продолжать работать.

А пока, чтобы не забивать голову плохими мыслями о Дитрихе и Филиппе, Мила решила принять ванну. Там она расслабится и успокоится, пусть и на время.

Фил открыл квартиру своими ключами и громко крикнул:

– Я дома!

Мила не ответила, но парень ясно слышал шум текущей воды. Поняв, что девушка решила принять ванну, он прошел в гостиную, но по дороге остановился, прошел в комнату Милы, открыл ее сумочку и вытащил телефон. Пара нажатий, переход по меню и вот он уже в списке сообщений. Прочитал последние, выругался и молнией полетел в ванную.

Мила как раз только улеглась в горячую воду с ароматной пеной, как в комнате возник Филипп. Парень был в бешенстве и сжимал в руках ее мобильник.

– Дитрих? Ты и Дитрих?! – от злости он не мог выговорить больше ничего.

Мила испуганно привстала, прикрывая руками обнаженную грудь.

Узнал? Но как? Бросила взгляд на мобильник и застонала про себя. Ну, конечно же, звонки и сообщения, она же их все сохранила. Вот дура!

– Фил, пожалуйста, я могу все объяснить! – залепетала она, прикрывая обнаженную грудь руками.

– А что объяснять? – окончательно взъярился парень, – Ты и Дитрих!! И давно ты легла под него?

– Фил! – умоляла девушка, – Я не с сплю с ним!

Парень развернулся и швырнул телефон ей в ванную.

– Вон из моего дома! – тихо проговорил он, – Чтобы через полчаса тебя тут не было!

И не глядя на девушку, вышел из комнаты.

Мила, едва не плача, выбралась из ванны и накинула махровый халат на мокрое тело. Побежала за Филиппом, уговаривая его хотя бы выслушать.

– Фил! – девушка едва не плакала, – Прости! Я не специально, Фил! Я хотела тебе все-все рассказать Лина так и посоветовала! Фил, ну пожалуйста, выслушай!

Она сказала – Лина?

…

Лина забралась с ногами в кресло Марка в его кабинете и грустила.

Сегодня пришло сообщение от Дитриха – Иван умер. Его тело нашли недалеко от дома Мары, парень, видимо, надеялся встретить вампирку и разжалобить ее, попросить прощения. Но нарвался на двух адептов и те забили до смерти ногами бомжа-попрошайку, бывшего пана. Это была вторая вероятность, которую Лина увидела у Ивана. И которую она вытянула, карая эмпата.

Ее Гюнтер почти убил.

Ивана забили до смерти.

Девушка в полной мере ощутила, каково это – приговорить к смерти человека. Потому что она именно приговорила. А ведь можно было всего лишь чуть-чуть пододвинуть вперед первую, где Иван просто попадает под машину и гибнет сразу же.

Но Лина этого не сделала. Она хотела, чтобы эмпат прочувствовал на себе, как это страшно и больно, когда тебя избивают до смерти.

Правосудие клана свершилось!

Лина повторила фразу Инквизитора про себя, но совсем не чувствовала, что справедливость восторжествовала. Сейчас ей было бесконечно жаль заблудившегося в своих желаниях и поступках мальчишку.

И если бы было можно вернуться назад на пару дней…

– Лина! – в кабинет ворвался Филипп. Бледный, бешеный, держащийся едва на грани. Острые длинные клыки оскалены, глаза горят яростью. Следом за ним в кабинет вбежала Софи, но помня, что та побаивается молодых вампиров, Лина отослала ее жестом прочь.

У девушки теперь достаточно сил самой справится с Филиппом.

Он зло посмотрел на любовницу учителя:

– Ты ведь знала про Милу, да? Знала? Что она встречается еще и с Дитрихом?

Лина отвела взгляд. Знала.

– И не сказала раньше!

И не сказала. Потому что это было не ее дело.

Девушка вылезла из кресла понтифика.

– Фил, пойми, – она осуждающе качнула головой, – ваши отношения с ней – это не моя проблема.

– Я считал тебя другом! – вызверился он.

– Но я, правда, друг тебе! – парировала девушка, – И Мила мне друг! Но я не буду указывать ей кого из вас выбрать!

Парень заходил по комнате взад-вперед, злобно отпихнув попавшийся под ноги стул.

– Фил, я не могу решать за нее!

Он не слушал, полностью уйдя в собственные переживания, гневно теребя волосы, стараясь не сорваться на смертную.

– В конце концов, ты сам виноват, тебе надо было сразу заклеймить ее как свою собственность! – категорически закончила Лина.

Фил, услышав это, окончательно взбеленился.

– И тогда она бы попала на суд?! Да? Тебе что, так легко теперь обвинять? Как с Иваном?

– Причем тут Иван? – опешила девушка.

– Да при том! Ты ведь теперь у нас сама решаешь, чью судьбу изменить? Иван, если ты не знаешь, уже мертв! И мертв только из-за тебя! – вскричал он, – Что, почувствовала свою силу, да? Стала всемогущей, мать твою?

Лина слушала его и не понимала, о чем тот говорит. Она тоже начала злиться. Нервно сжала кулаки, но пыталась все-таки удержать себя в руках.

– Иван был виноват! – прикрикнула девушка на вампира, надеясь привести его в чувство.

– Да мне тошно смотреть теперь на тебя! “Милу надо было заклеймить!” – передразнил он, – Да какое твое дело, дрянь, кого и как я клеймить должен! Тебе легко говорить, а ты знаешь, что за всем этим стоит? Ты хоть раз подумала, что Милу я тогда обязан буду отдать тому же Дитриху для казни?

Он резко рванулся к Лине и навис над ней, крича ей в лицо:

– Нет, тебе же легко судьбами управлять! Ты же чудовище! Ты же хуже Дитриха! – продолжал злобствовать парень, выплескивая на нее всю свою ярость и злость.

Лина с отчаянием смотрела на беснующегося друга. Он выплескивал на нее свою боль и обиду от измены любимой девушки и привязывался к любому поводу, чтобы ударить Лину, которую считал почему-то виноватой, посильнее. Он понимал, что она права, и это бесило и злило Филиппа еще сильнее, потому что иначе следовало признать свою вину в происшедшем.

– Я думала, ты меня знаешь лучше! – выкрикнула она ему в ответ.

– Я тоже думал, что ты лучше! Но ты убила Ивана! Ты отказалась помочь Миле! Это все ты виновата!

– Опомнись, Филипп! – еще громче воскликнула Лина, – Ты бредишь!

Он не слышал ее, не понимал, что девушка ему говорила.

В его голове лишь билась мысль, что это ее вина, что это Лина во всем виновата!

Она открыто призналась перед всеми в своем настоящем таланте, она изменила судьбу Ивана, так, что вместо изгнания, его нашли убитым. И это Лина виновата в том, что Мила попала в такую двойственную ситуацию. Ведь, в конце концов, Филипп именно ее просил поговорить тогда с девушкой в ресторане и объяснить особенности жизни с вампиром.

И сейчас она имеет наглости утверждать, что во всем виноват только он сам?

– Ты такая же циничная тварь, как и твой предок! – бросил он ей в итоге.

Лина размахнулась и со всей силы влепила пощечину Филу.

– Не смей меня оскорблять! – прошипела она ему, – Вместо того, чтобы сейчас высказывать мне, как плохо я поступила, самолично наказав Ивана, ты бы лучше вспомнил, что это с его помощью я весь день провела в том страшном доме, где меня избивали до полусмерти, насиловали и питались мной! Хочешь ощутить, что я тогда чувствовала, иди и все это же переживи! И только после этого ты посмеешь судить, правильно я с ним поступила или нет!

Филипп ошарашено замолчал. На его щеке расплывался красный отпечаток ладони девушки, а в глазах появились злые слезы.

– И с Милой ты виноват только сам! – не утихала Лина, – Ты обязан был ее заклеймить, чтобы показать всем, что она принадлежит тебе. И ты этого не сделал! Ты постоянно пропадал в резиденции, забывая, что она молодая и красивая девушка и ей нужно твое внимание! Ты часто говорил ей, что любишь ее? Часто? А Дитрих просто взял то, что плохо лежит. И тебе надо сейчас именно себя обвинять в происшедшем, а не срываться на друзьях!

Филипп замахнулся рукой в ответ. Но не ударил. Опустил ладонь, еще пару мгновений зло и обиженно смотрел на Лину, затем развернулся и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

Девушка в шоке упала на колени. Филипп, Мила, пощечина другу.

Вот оно, первое видение. Уже так быстро. Но что придет вслед за этим? Какая из ее вероятностей случится дальше?

Стоп! Она ведь ткущая. Она сможет выбрать. Если сил хватит.

Лина сконцентрировалась. Сил было мало, ужасающе мало.

Три вероятности всплыли в голове с угрожающей ясностью. Она нащупала отправные точки и проследила до их завершения. И ахнула. В ходе каждой вероятности должен был пострадать один из ее знакомых, друзей, любимых.

Кем же она готова пожертвовать?

…

Марк уже почти собрался выходить из офиса, когда на его телефон поступил международный звонок. Кто звонил, понтифик узнал сразу же, недавно он обсуждал с лидером европейских вампиров ситуацию в России и не отрицал, что ему возможно понадобиться помощь сородичей.

– Здравствуй, Александрос, – проговорил в трубку Марк. Мыслями он был уже дома, с Алиной.

– И тебе привет, – непривычно хмурый Александрос едва слышно поприветствовал московского понтифика, – Я хочу сообщить неприятную новость. Через три дня собирается Совет Высших, ты обязан на нем присутствовать.

– Что на повестке? – не вовремя, ох, как не вовремя его вытаскивают из Москвы.

– На прошлой неделе к нам поступило заявление от некоего Гюнтера Рейнхарта, которого ты, кажется, безуспешно разыскиваешь по обвинению в нападении на твоего инициала, – чувствовалось, что европейскому лидеру очень не хочется разбирать этот вопрос.

– Значит, он все-таки в Европе спрятался! – Марк с силой сжал трубку, – И у кого же?

– Не в этом дело. Гюнтер требует “милосердия и справедливости”.

Марк едва не выругался. Эта фраза означала, что подонок находится теперь под защитой Конклава до полного выяснения возникшей ситуации между ним и понтификом.

– И какой именно справедливости от хочет? – очень тихо и спокойно поинтересовался высший.

– Он требует, чтобы твоего инициала отдали ему, настаивает, что это его обещанное имущество. А ты ее незаконно заклеймил как свою вещь.

Марк нервно выдохнул.

Ну, спасибо, братец, чтобы тебе в гробу переворачиваться, удружил!

– Но это еще не все, Марк. Он утверждает, что твой инициал – мойра!

Древний Александрос некоторые вещи называл так, как привык.

И в Элладе, откуда он родом, мойрами называли ткущих.

32 Глава.

Лина с улыбкой на губах открыла тяжелую железную дверь и вошла в темный подъезд. Она сразу ослепла после яркого солнца и пару мгновений постояла с закрытыми глазами, позволяя им привыкнуть к полутьме тамбура. Открыла глаза, огляделась. Взбежала по небольшой лесенке к лифтам, нажала кнопку и поднялась на третий этаж. Квартир на этаже было четыре, но Лина уверенно направилась к самой крайней.

Она позвонила в звонок и с радостью услышала, как за дверью Лялька громко крикнула:

– Мама, к нам кто-то звонит, можно я открою?

– Нет, сиди у себя, я сама! – Марина подошла к двери, заглянула в дверной глазок и, нахмурившись, открыла дверь, – Лина?

Девушка бросилась ей на шею:

– Маринка, как же я по тебе скучала!

Лялька выглянула из своей комнаты:

– Мама, а там… Ой, тетя Лина! – закричала та в восторге и понеслась к любимой крестной.

Марина остановила дочь в двух шагах от подруги и шлепком под зад отправила ее обратно:

– А ну, живо в свою комнату и чтобы без моего разрешения не выходила!

Лина удивленно смотрела на происходящее:

– Марин, ты чего это?

Женщина сердито посмотрела на девушку и указала ей на кухню:

– Иди туда, надо поговорить.

Линину радость как рукой сняло. Она посерьезнела и пошла в указанном Мариной направлении. Села на табурет у стола, сумку положила рядом.

Марина вернулась достаточно быстро, просто закрыв за ревущей дочерью дверь в комнату.

– Ну, и где ты пропадала все это время? – сурово спросила она девушку, сложив руки на груди.

Лина насупилась. Подруге она не звонила специально, потому что не хотела ее втягивать во всю ту грязь, что произошла с ней. Как сказал как-то Матвей, меньше знаешь – крепче спишь. Поэтому для Маринки она тоже пропала в неизвестном направлении.

– Ну, в общем…, – промямлила девушка, – Надо было уехать.

– Я тебя просила позвонить и сообщить, где ты? Чтобы я заранее подготовилась к незваным и взбешённым гостям?

– Ты вообще о чем? – Лина недоуменно подняла брови.

– Ко мне твой Марк приезжал в тот же день, думал, что я тебя у себя скрываю! – жестко проговорила Марина, недовольно глядя на подругу. Она уселась напротив Лины.

– Прости, Марин, я не думала, что он к тебе поедет, – извинилась девушка за понтифика.

– Думала – не думала, это пятое дело. Ты мне вот что лучше скажи: ты сама-то хоть знаешь, кто он?

– В смысле? – уставилась на подругу девушка.

– В самом прямом! Видела я его в неуравновешенном, как выразился Лешка, состоянии! Ты с кем связалась, твою мать? – выругалась Марина.

Вампира она испугалась до дрожи в коленках. Понтифик вихрем пролетел по квартире, отбросив в сторону марининого мужа, ища следы пропавшего инициала. И когда ничего не нашел, заставил поклясться под страхом смерти, что как только Лина объявится, сразу же с ним связаться.

– Марин, я… – девушка тщетно пыталась придумать, что сказать. Понтифика она знала хорошо, тот в бешенстве действительно мог показать себя во всей красе. И эта “краса” мало кому нравилась.

– И это вот с ним тогда гуляла моя Лялька? – женщина не умолкала, – Вот с этим чудовищем?

– Он не чудовище! – возмутилась Алина.

– Он монстр! – припечатала подруга, – Монстр, пьющий людскую кровь, убивающий ради пары капель!

Лина опустила голову.

– И давно ты знаешь о нем всю правду? – Марина выделила слово “всю”.

– С самого начала, – тихо ответила девушка.

Женщина встала со стула и заходила по кухне.

– И он пьет твою кровь?

Лина замотала головой.

– Нет, он просто любит меня.

Марина перевела тяжелый взгляд на подругу.

– А ты его?

Лина промолчала.

– Ох, подруга, во что ж ты вляпалась-то! – вздохнула женщина.

– А ты… ты сама– то как … – начала было спрашивать у подруги Лина, но окончательно сконфузилась под ее жестким взглядом.

Марина еще раз вздохнула, уже с какой-то ноткой обреченности.

– Он приезжал к нам в день твоего побега. Твой любовник был очень зол и думал, что я тебя скрываю.

– Он вам не навредил хоть? – испугалась за подругу Лина.

Та в ответ лишь подняла одну бровь. Действительно, если бы навредил, вряд ли они сейчас разговаривали.

– Марин, поверь мне, я бы ни за что не допустила его к Ляльке, если бы думала, что он хоть как-то может…

– Лин, тебе я верю! – отрезала Марина, – А вот твоему… в общем, ему – нет! Поэтому давай договоримся так: пока ты с ним, с Лялькой ты не общаешься!

– Марин!

– Нет, я сказала! Лялька еще ребенок!

– Марин, он никогда не тронет Ляльку, я обещаю тебе!

– Он – может быть, а его окружение? Откуда я знаю, с кем он там водится?

Марина была непоколебима. Пока Лина живет с вампиром, про крестницу она может забыть.

Уехала девушка от подруги совсем не такая радостная, как приезжала. Ляльке они объяснили, что крестная надолго уезжает из города и встречаться, и даже звонить у нее вряд ли будет возможность. Ребенок разревелся, Лина тоже едва сдерживалась. Одна только Марина была непреклонна в своем решении.

Домой девушка вернулась понурая. Рустам, бывший сегодня ее водителем и телохранителем, пару раз пытался узнать, что такого неприятного произошло в доме подруги, но Лина не спешила делиться с ним переживаниями.

Марку же она все рассказала, когда тот приехал из офиса вечером.

– Может мне поговорить с твоей подругой и убедить ее, что я Ляльке не опасен?– предложил он расстроенной девушке.

– Да нет, один раз ты уже с ней поговорил,– отмахнулась от него Лина, – Не думаю, что она готова еще раз с тобой пообщаться.

Марк вздохнул. Чем еще помочь девушке он не знал.

– С другой стороны, – вытерла она слезы, – Может это и к лучшему.

– Что ты имеешь ввиду?

– Знаешь, я только сейчас поняла, от чего мне придется в ближайшее время отказаться. Я же теперь долго еще буду выглядеть как молодая. Лет пятьсот точно, – загрустила девушка, – Пусть уж лучше сейчас я расстанусь с Мариной и ее семьей, чем потом им объяснять, почему я на восемнадцатилетии их дочери выгляжу как ее старшая сестра.

…

После того, как Фил выгнал ее из дома, Мила вернулась к бабушке. Она долго не говорила причину своего ухода, либо просто отмалчивалась, либо парой слов отговаривалась, что поссорилась с парнем, но бабушка свою внучку знала хорошо. Как следует надавить на совесть, напомнить про честность с близкими, и вот уже Мила, сидя на кухне, все рассказывает Вере Павловне, обильно поливая свой рассказ слезами.

Вера Павловна отреагировала на это просто и жестко.

– Дура!

Мила залилась ревом пуще прежнего.

– Ты хоть сама понимаешь, чего ты лишилась? – продолжала отчитывать ее бабушка, – Ты хоть понимаешь, какой шанс у тебя был? А что сделала ты? Вместо того, чтобы схватить его и держать в своих хилых ручонках, ты, как безмозглая пустышка, побежала за другим мужиком!

Вера Павловна была все себя от гнева.

Нет, ну надо ж быть такой пустоголовой! Мила могла войти в элиту вампирского клана! За ней как на поводке бегал не кто-то, а ученик самого верховного понтифика! Кто знает, может ее даже обратили бы?!

А теперь что?

– Бабуль, – всхлипывала девушка, – что мне делать, а? Ну подскажи, пожалуйста!

– А ничего! – старуха в ярости ударила себя по колену, – Ты уже тут ничего не сделаешь, если только тот твой, второй, не появиться на горизонте. Он-то хоть знает, что ты ушла от Филиппа?

Мила закивала головой.

Да, Дитриху она позвонила сразу же, как смогла. Он снова повторил свое предложение насчет квартиры, но девушке так хотелось видеть рядом родное лицо, которому можно выплакаться на свою несчастную судьбу, что она в очередной раз отказала. Хотя и дала адрес, где теперь будет жить. Адрес Веры Павловны.

– Этот твой второй, он-то хоть кто? – смягчилась бабушка, видя внучкино горе.

– Он работает вместе с понтификом.

– А имя то есть у твоего соблазнителя? – ворчливо спросила Вера Павловна. Она встала с табурета и стала заваривать чай. Слезами горю не поможешь, а вот успокоится надо бы.

Мила закивала. Она уже давно была в курсе бабушкиной истории жизни и не удивлялась больше, когда та начинала рассказывать что-то о своих бурных молодых годах и упоминала при этом известных девушке вампиров.

– Дитрих.

– Высший? Высокий, с темными волосами, вечно растрепанными, хмурый и молчаливый? – ахнула Вера Павловна.

– Он не хмурый, – досадливо проговорила Мила, недовольная такой характеристикам своего обаятельнейшего вампира, – Он очень милый и добрый, и очень интересный.

– Мать моя женщина, – упала обратно на табурет бабушка, – Ты умудрилась связаться с Палачом клана?!

Мила коротко пожала плечами. Сейчас ей было абсолютно все равно, как называют этого вампира, главное понять, что делать.

Старуха на долгое время замолчала, обдумывая ситуацию, в которую попала ее неразумная внучка.

– А с Алиной Ветровой ты общаешься? – осторожно поинтересовалась она.

– Это с любовницей понтифика? Да, иногда. С ней тут история приключилась…

Мила в красках рассказала бабушке, что стряслось с ее новой подругой. Вера Павловна слушала, нервно теребя в руках полотенце, и под конец оно стало выглядеть как измочаленная тряпка, годная только на выброс.

– Бедная девочка, – пожалела она Лину, – Сколько ей пришлось пережить!

– Ну, ничего, зато понтифик с нее пылинки сдувает! – ядовито пробормотала девушка. В этом отношении она завидовала Лине, видя любовь к ней верховного правителя клана.

– Придержи язык! – одернула внучку бабушка, – Ты сама виновата в своих неприятностях! По крайней мере, Алине хватило ума не связываться с двумя мужчинами сразу!

Мила смутилась.

– Бабуль, а ты не будешь против, если я все-таки у тебя поживу? – робко спросила она.

– Живи, чего уж там, не к матери возвращаться ж! – разрешила бабушка.

На том и порешили.

…

– Итак, начнем наше совещание с рабочих вопросов. Назрело несколько перестановок в управлении, поэтому я оглашу сейчас кто из вас, уважаемые префекты, сменит свои рабочие места.

Префекты подобрались и выразили на лицах глубокое внимание.

Марк оглядел их и с легкой улыбкой продолжил.

– Лайонелл, как исполняющий обязанности префекта центральной директории вместо покинувшего нас Эстебана, утверждается в этой должности. Так как вы, уважаемый префект, до этого времени наблюдали две области, то ваша предыдущая директория будет на время передана Жаклин, но я жду от вас список имен тех лиц, которые, по вашему мнению, смогут стать вам хорошей заменой.

Префекты довольно переглянулись. Их полностью устраивало произошедшая перетасовка должностей. Жаклин, управлявшая до этого не самой большой, но самой тихой Восточной директорией, имела хороший шанс увеличить подчиненную территорию, особенно, если договорится заранее с Лайонеллом и тот выставит претендентом вампира, подчиненного именно ей.

– Далее, мне нужен заместитель, поэтому на эту должность я назначаю Матвея, – Марк отвлекся от бумаг, с которых зачитывал назначения, и перевел взгляд на теперь уже бывшего префекта Северной директории, – Директорию временно возьмет на себя Доминик, ваш помощник. Он точно справиться? Ваша область одна из самых сложных.

Матвей деловито кивнул головой, подтверждая собственную рекомендацию помощнику, и, не удержавшись, расплылся в радостной улыбке.

Все-таки, получилось, как он хотел! Действительно получилось!

Конечно, Матвей не думал, что станет заместителем правителя, он надеялся получить желанную с давних пор Центральную директорию, но новая должность была намного выше, почетнее и … И кто знает, быть может через некоторое время он и сам станет понтификом, возьмет на себя все управление внутренними делами клана, как при Гае – Марк. Он выслушал несколько поздравлений в полголоса, правитель дал ему пару минут на торжество, и снова стал собран и сосредоточен.

– На этом с перестановками пока все. Но у нас остались еще нерешенные проблемы…

Матвей вошел в кабинет своего начальника и уселся в кресло. В левое.

– Когда вы уезжаете?

– Послезавтра. Как раз успеем на заседание и потом сразу же обратно в Москву.

– Не нравится мне, что тебя так срочно вызывают, – покачал головой Матвей, – Уж больно вовремя время выбрано.

Марк с ним согласился.

– Да, мне тоже не нравится. Но я, к сожалению, не могу диктовать Конклаву, когда собираться. И не могу позволить Конклаву пойти на сканирование меня.

– Они знают, что Лина ткущая?

– Не только это, – Марк хмуро покосился на окно, надеясь найти там ответ, как быть.

О некоторых особенностях его любовницы знали лишь несколько персон, часть из которых уже была мертва.

Матвей пристально уставился на высшего.

– Я не могу допустить, чтобы Конклав узнал, что Лина четвертая в роду. Тогда и Гюнтер ее не получит, и я лишусь ее гарантированно.

– Четвертая в роду?? – ошарашено воскликнул Матвей.

Так вот значит, как девушка смогла исправить теракт в “Странном месте”, Она упоминала, что более сильная, чем другие ткущие, но о таком бывший префект даже подумать не мог.

– Думаю, как мой заместитель, ты должен это знать, – мрачно заметил Марк.

Матвей встал с кресла и задумчиво прошелся по кабинету.

Четвертая в роду!

И Марк сделал из нее гемофага, убив талант девушки.

Если раньше, узнав про постановку Печати, Матвей лишь порадовался за Лину, то теперь был в двойственных чувствах. К радости примешивалось ярое сожаление, что теперь в клане нет не просто ткущей, а сильнейшего ментала, способного решать возникающие проблемы щелчком пальцем. Фигурально выражаясь.

Матвей вздохнул:

– Жаль. Нам бы не помешала сейчас четвертая в роду.

Марк холодно уставился на заместителя:

– Я никогда не планировал использовать Лину. Ее работа в Паноптикуме – единоличное решение моего брата.

С другой стороны, что сделано – то сделано, и по пролитому молоку нет смысла плакать. Заместитель вернулся к насущным проблемам:

– Ты будешь подавать ответный протест в сторону семьи Эстебана? Ведь пострадал твой инициал.

– Вряд ли, – тот покачал головой, – Эстебан прислал мне официальнее письмо, в котором объяснял, что он не отдавал подобного приказа Гюнтеру.

– Ты ему веришь?

– Нет, но он готов пройти сканирование. Но сканировать будет его сторона, у нас уже нет телепатов подобных Агнешке, а Лавинии я не доверяю.

Матвей задумался. Лавиния работала в румынском клане, а с ними отношения были, мягко говоря, натянутые.

– Значит, оставишь все как есть?

– Гюнтера удавлю, а Эстебан… посмотрим, может, и отпущу живым.

После ухода Матвея, понтифик подошел к сейфу и достал оттуда аккуратную стопку листов, скрепленных обычными канцелярскими скрепками. Под ними лежал небольшой бархатный футляр. Драгоценная вещь, которой он намеревался пожертвовать, чтобы выторговать у Конклава свою совместную жизнь с Алиной. Единственное, чем он мог откупиться.

Понтифик пару мгновений посмотрел на футляр и вытащил его из сейфа. Подошел к столу, достал свой дипломат и туда, в потайной внутренний карман убрал коробочку. Там будет надежней.

В принципе, современные технологии позволяли сделать копии с документа, чем Марк и воспользовался. Но это был оригинал, бесценный сам по себе, не считая того, какие знания он содержал.

В дверь постучался Филипп.

– Марк, водитель уже у входа, ждет тебя.

Понтифик коротко кивнул и закрыл сейф.

…

Машина свернула с третьего кольца и направилась в сторону Текстильщиков. Там на одном из многочисленных Проектируемых проездах, где сконцентрировались производственные предприятия, находилась Лаборатория механиков. Месторасположение ее было очень удачное: неподалеку стоял один из самых больших автомобильных заводов города, теперь неработающий, вокруг него выросла куча открытых и закрытых научно-исследовательских институтов, предприятий и “ящиков”.

Встреча с механиками была короткой и высший вскоре покинул здание Лабораторий.