Текст книги "Нить судьбы (СИ)"
Автор книги: Анна Тарасова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)
– Богдан, – потянул он глумливо, – Открывай, мы знаем, что ты тут! Пустите сами в дом и мы заберем только твою женушку!
Богдан проследил, как вампир с подопечной нырнул в люк, подождал, пока Марк закроет за собой крышку. Затем быстро метнулся в кухню и вернул на место половичок. Теперь о том, что под ним находиться потайной ход, догадаться было невозможно. Только после этого он крикнул адепту.
– А почему я должен тебе верить?
Адепт радостно улыбнулся.
– А вот почему! – и махнул рукой своим сотоварищам.
От группы отделилась пара мужчин, тащя к дому яростно вырывающееся и громко всех матерящее существо.
– Дочка у вас хорошая, – заметил адепт у дверей, – Красивая, молодая. Ругается, правда, громко, но мы это исправим. Хочешь, Богдан, мы займемся ее воспитанием? Или сам по-хорошему пустишь нас в дом?
Мужчина опустил ружье и обреченно обернулся к жене.
…
– Что? Замуж?! Я не хочу замуж за него!
– Не смей пререкаться с матерью, паршивка! – звонкая пощечина ударила по щеке, – А я тебя и не спрашиваю, хочешь или нет. Как я сказала, так и сделаешь!
– Ни за что! – прошипела Мила матери и получила в ответ еще одну пощечину. И потом еще одну.
Женщина схватила девушку за руку и вывернула на спину, Мила изогнулась, стараясь не вывихнуть локоть. Мать вышвырнула ее пинком из кухни в коридор, а там – в ее комнату и закрыла за девушкой дверь.
– Посиди и подумай! Мать добра тебе желает!
Мила в отчаянии упала на пол. Что делать? Замуж она не собиралась, по крайней мере, за этого толстого уродливого Илью.
Она вообще замуж не хотела!
Девушка зашлась в плаче. Она ревела сидя на полу своей комнаты и проклинала тот день, когда родилась. Лучше бы это вообще никогда не происходило. У всех знакомых нормальная жизнь с вечеринками, встречами, друзьями и подругами, с любимыми. А она? Что она видела за свои девятнадцать лет? А теперь и вообще ничего не увидит!
Проплакала Мила довольно долго, наконец, и слезы иссякли, и жалеть себя она устала.
Девушка глянула на часы. Три часа ночи. Мать давно уже спит, наверное.
Мила встала с пола и дернула дверь за ручку. Заперто. Что же делать?
Выход один – бежать к бабуле. Но как она доберется в такое время до Люблино?
Филипп! Надо позвонить ему, он поможет. Девушка нашла в сумке мобильник и набрала его номер.
Парень ответил почти сразу же.
– Фил, помоги мне, – всхлипнула в трубку девушка, – Мне нужно из дома выбраться, мать меня заперла!
Парень мигом сориентировался. Он не стал спрашивать, что да почему, понятно было, что она плакала не просто так. Девушка жила в районе Замоскворечья, в старой хрущевке, в квартире на третьем этаже. Потолки не очень высокие, да и балкон в ее комнате как раз. Вполне может получится.
– Жди меня, я рядом, буду скоро. Как приеду – позвоню. Поставь телефон на вибрацию, чтобы не разбудить мать звонком.
Мила закивала в ответ головой, потом додумалась, что Филипп просто не может увидеть этого по телефону и еле слышно прошептала согласие.
Отложила телефон, прислушалась. За дверью было тихо, никакого движения.
Оставалось только ждать.
…
Лина уже почти выдохлась. Бежать по узкому подземному ходу с низким потолком было сложно, хоть земля и была утрамбована, им, видимо, очень давно не пользовались. Понтифик освещал дорогу небольшим фонариком, но Лине постоянно под ноги попадались корни деревьев и мелкие камни, девушка о них то и дело спотыкалась и пару раз упала. Марк ждал, пока она встанет и снова тянул ее вперед. Лина старалась успеть за ним, но понимала, что надолго ее не хватит.
Через несколько минут, показавшихся Лине часами, ход начал подниматься в горку и вскоре перед беглецами возникла добротная деревянная дверь.
Марк взял в зубы фонарик и стал двумя руками отодвигать старый засов. Выключил фонарь, открыл осторожно дверь, прислушался. Приложил палец губам Лины и молча медленно стал выходить. Девушка последовала за ним, судорожно цепляясь за ремень его джинсов.
Ход выходил прямо в глубь леса, и темный массив деревьев казался Алине страшным до одури. Если бы не понтифик, она бы сама и шагу не ступила от такой надежной двери подземного хода. Снаружи дверь была замаскирована под глыбу камня, вокруг были разбросаны похожие булыжники поменьше размером. Если не знать, что искать, вовек не догадаешься.
Понтифик, выбрался сам, вытащил девушку за руку из подземелья и вскинул себе на плечо задом к верху. Лина испуганно пискнула, но Марк парой слов успокоил, сказав, что так они быстрее доберутся до дороги, и побежал вперед намного быстрее, чем позволял себе в подземном ходе.
Дорога, и правда, оказалась совсем недалеко, освещенная редкими фонарями. Оказавшись на самом краю леса, Марк спустил Лину на землю, огляделся, прислушался. Было тихо. Но какое-то неясное ощущение все равно заставляло быть настороже. Он осторожно двинулся вперед, Лина след в след старалась идти за ним.
Они почти уже дошли до придорожных кустов, осталось лишь пересечь небольшую канавку, как вдруг вспыхнули фары припаркованного автомобиля, девушку что-то схватило за руку и резко дернуло в сторону. Она не удержалась от вскрика.
Марк обернулся.
– Ну-ка, ну-ка, – соседние кусты зашевелились, – Что это у нас тут?
В свете фар показалась темная фигура. Лина, застыла, почти не дыша, прижатая к сильной мужской груди и ощущая у горла холодное и очень острое лезвие. Марк, не шевелясь, следил краем глаза за девушкой, но больше его занимала вставшая прямо перед ним на пустой дороге женщина, казавшаяся огромной черной вороной в своих темных одеждах.
– Ай-яй-яй, подружка, что ж это ты с вампирским отродъем связалась то? Нехорошо, ох как нехорошо, Алиночка!
Женщина была в глухой черной одежде, застегнутая буквально под горло, волосы убраны под черную косынку. Но этот голос, эту манеру чуть растягивать гласные Лина запомнила надолго. На всю жизнь.
– Ты?? – она с изумлением уставилась на подругу, едва узнавая ее в этой постаревшей и подурневшей женщине.
– Я, дорогая Алиночка, я! – Анастасия чуть мотнула головой, отдавая молчаливый приказ своему сообщнику и тот, держа нож у шеи Лины, потащил ее к дороге,
– Не рыпайся, вампирчик! – пригрозила она Марку.
Тот стоял, молча наблюдая за передвижением адепта.
– Одно мое слово и этой суке перережут горло.
Услышав это, Марк сделал шаг вперед. Анастасия по-своему интерпретировала его движение.
– Что, кровь ее нравится? Знаю я вас, вампиров – трахаете и пьете, все удовольствия сразу!
– Чего ты хочешь, ведьма? – тихо спросил понтифик, не спуская глаз с адепта.
Настя кивнула головой ему в сторону дороги.
– Тебя не держу, ты свободен. А вот к твоей шлюхе у меня есть разговор!
Услышав, что напарница отпускает вампирского лидера живым, адепт нервно дернулся и Лина почувствовала, как по шее потекла струйка крови.
Она перевела взгляд на высшего, тот ответил ей настороженным и призывающим.
Лина поняла сразу.
– За что, Настя? – со слезами на глазах спросила она у бывшей подруги.
Острая боль от раны впивалась в мозг, но девушка не замечала этого. Главное, отвлечь противницу от чуть приближающегося вампира.
– Я тебя так ненавидела! – ответила магичка, помолчав. Она сразу поняла, о чем именно ее спрашивает бывшая подруга, – Ты была как собачонка рядом со мной, смотрела всегда так преданно, так восторженно. И взгляд наивный до омерзения! Ты на все так смотрела!
Лина мигом вспомнила себя в те годы. Выросшая в семье заботливых родителей, немного избалованная, но все равно смотрящая на все с позитивом и оптимизмом, она постоянно улыбалась, видела во всех только хорошее, старалась помочь людям по мере сил. Нет, она не была глупой, считая, что зла не бывает, просто искренне надеялась, что сможет хотя бы немного сделать мир добрее.
Понтифик продвинулся еще ближе.
– Отпусти нас и я ничего тебе не сделаю. Обещаю!
Магичка судорожно сжала кулаки. Вампирский лидер считался одним из сильнейших кровососов в мире. То, что Настя не переживет сегодняшний день, ей было кристально ясно. Но Глеб Александрович как в воду глядел. Против вампирского понтифика могло помочь лишь одно заклинание, и он сумел выделить время, чтобы обучить ему свою протеже. На него много энергии не надо, главное поддерживать постоянно.
Ну, ничего, дешево она свою жизнь не отдаст. Так что, еще это вопрос – кто победит. Настя начала собирать энергию в пучок, как учили в Ордене.
Заметив пульсирующий огонек в руках женщины, Марк иронично поднял бровь и насмешливо проговорил:
– Ты ведь понимаешь, что против меня не выстоишь. Неужели у тебя нет никого, кому твоя смерть не была бы безразлична?
Сын? Как же он без…? Нет, нельзя о нем думать. Не сейчас. В крайнем случае, о нем позаботятся. Мысли о сыне женщина запрятала очень глубоко, чтобы не отвлекали. Набычилась, зажмурилась, но аркан не прекратила строить.
– Ну, хорошо, – все так же спокойно продолжил понтифик, – Тогда тебе я просто сломаю позвоночник, а твоему дружку вырву сердце за то, что он пустил кровь моей женщине.
Лина переступила с ноги на ногу, сбивая внимание на себя. Адепт цыкнул на нее, чтобы стояла спокойно, и чуть ослабил нажим. Понимая, что у нее есть не секунды, а мгновения, Лина с силой ударила каблуком по голени мужчины, стараясь нанести удар как можно жестче, а затем, когда тот от неожиданной боли поджал ногу и выпустил девушку из рук, развернулась к нему лицом и ударила чисто по-женски в пах коленом.
Понтифик метнулся к Насте. Он был быстр, очень быстр, но женщина сбросила с пальцев “Песнь агнца”, создающего иллюзию серебра в крови вампира, и высший, не успев прикоснуться к магичке, сначала застыл, как вкопанный, а затем упал на землю, корежась от оглушающей боли.
Оттолкнув, адепта, пытающегося прийти в себя от пытки в паху, Лина бросилась на помощь Марку.
Она с воплем гнева накинулась на Настю и сбила ее с ног, они покатились по асфальту дороги, безжалостно вырывая друг у друга волосы, царапаясь и кусаясь. Женщины в обычной дворовой драке изливали друга на друга всю свою ненависть и ярость за изломанную жизнь. Лина пару раз ударила магичку лицом об асфальт, та вывернулась, схватив девушку за руку, и сама нанесла несколько ударов. Но главное было сделано, Настя потеряла концентрацию и перестала контролировать аркан.
Понтифик мгновенно поднялся с земли, не обращая внимания на все еще ноющие мышцы, чуть встряхнул головой, прогоняя одурение, и едва успел выставить вперед руку, защищаясь от напавшего со спины адепта с ножом. Лезвие вонзилось в подставленную ладонь как в масло. Послышалось легкое шипение, понтифик еле слышно застонал от боли. Нож был серебряным и сейчас лезвие выжигало ладонь вампира изнутри. Марк увернулся от удара ногой в лицо, сделал подсечку и, пока поваленный адепт пытался подняться на ноги, очутился у него за спиной. Вытащил из раны нож, задрал мужчине голову, обнажая его шею, и тихо прошептал:
– Извини, что обманул.
Ножом перерезал тому горло.
Склонился над мертвецом, принюхался и с отвращением отбросил труп. Пахло серебром, воду для бригад Орден освящал в серебряных сосудах. Его кровь не подойдет, чтобы залечить рану.
Драка на дороге тоже закончилась. Лине, снова оказавшейся сверху, удалось схватить распустившиеся волосы противницы в кулак и несколько раз ударить с силой ее голову об асфальт. Елена затихла и обмякла. Девушка пару секунд подождала, убеждаясь, что противница без сознания, затем встала и, слегка пошатываясь, пошла к вампиру.
…
Понимая, что ближайшие дороги к столице перекрыты, Марк развернул машину в сторону от города и сейчас уверенно вел автомобиль по заасфальтированной одноколейке в лесу. Понтифик гнал машину на предельной скорости, поглядывая на небо. Вдали над лесом уже начала загораться узкая светло-розовая полоса рассвета.
– Тебе надо поесть, – Лина вытирала разбитую губу куском тряпки, найденной на заднем сидении. Она с тревогой следила за понтификом, который до сих пор не мог прийти в себя. У него слегка тряслись пальцы, а рана на ладони, кажется, не собиралась заживать, продолжая сочится темной тягучей кровью. Лина заметила, как Марк морщился, когда задевал больную руку.
– Ты видишь кого-то подходящего рядом? – резко спросил он, стараясь не накричать на девушку.
Вокруг никого не было. Ни встречных машин, ни деревень или поселков по близости. Сплошной лес. Не было даже заправочных станций, хорошо, что бензином машина залита под завязку.
– Значит, тебе нужна моя кровь,– решительно произнесла девушка.
– Нет! – резкий отказ ее удивил и даже немного обидел.
– Если ты хочешь довезти меня до дома живой, то кровь тебе нужна срочно.
– Пить тебя я не буду, – жестко отказался понтифик, продолжая всматриваться в дорогу перед собой, – Ты моя женщина, а не пища.
Лина замолчала, пытаясь придумать тему, чтобы отвлечь его от боли, раз он не хочет избавиться от нее более простым способом.
– Как Ханна смогла читать заклинания, она же не маг?
Марк снова поморщился, но более спокойно ответил:
– Ханна лишь закрывала уже наложенные. Если заклинание не дочитать до конца и оставить в незаконченном виде, то оно не будет отслеживаться, а значит и маячить собой всем, кому не надо. В нужный момент любой человек, даже не маг, прочтя оставшийся кусок, закроет аркан и он заработает. Это практика редкая, но существующая.
В голове зашумело и потемнело в глазах, машина чуть вильнула в сторону. Понтифик чуть потряс головой, прогоняя одурение.
– Тебе нужна моя кровь, – настойчиво повторила Лина, с опаской следя за дорогой.
– Я не буду тебя пить, – прикрикнул на нее Марк.
– Будешь, никуда не денешься! – девушка провела рукой по шее, проверяя, не перестала ли течь кровь, – Тебе откуда лучше, с запястья или горла?
Марк еще раз оглядел окрестности. Все еще никого. И до рассвета времени все меньше. А если он придет в рассвет слабым, то шансы его пережить будут крайне маленькими.
Вздохнул и глухо ответил:
– Давай запястье.
…
План Филиппа по спасению Милы из плена родного дома был необычен.
Всего-то делов – спуститься вниз по балконам.
С третьего этажа.
Это совсем не страшно и даже интересно. Увлекательно. Азартно.
И почти невыполнимо.
К слову, именно так он появился в ее комнате – совершенно неожиданно возник на балконе, вызвав у девушки испуганный вскрик.
Мила протестовала достаточно долго, правда, шепотом, чтобы не услышала мать.
Как она спускалась вниз, девушка старалась не вспоминать. Было очень страшно, Мила очень боялась смотреть на улицу под ногами, на проезжающие мимо редкие машины, когда перенесла ногу через периллу и встала на самом краешке балкона. Филипп ее контролировал и поддерживал тихим голосом, стоя рядом с ней так спокойно, как будто не на высоте десяти метров, а на соседней ступеньке. Осторожно спустился сам, помог слезть Миле. Только очутившись внизу, она перевела дух и разжала пальцы, которыми судорожно цеплялась за парня.
Затем перелезла через кусты, нырнула в подогнанную машину и только там окончательно расслабилась.
…
Толпы народа.
Гюнтер теперь ненавидел толпы смертных.
Тупое безмозглое стадо овец на двух ногах.
Да, встречаются личности, выбивающиеся из общей толпы, но их слишком мало.
Такие, как Лина, к примеру.
Гюнтер обвел взглядом зал прибытия. Он уже прошел регистрацию, и сейчас стоял в зале, держа свой небольшой чемодан в руках. Что-то не так. Легкое, едва заметное на границе сознания, ощущение небольшого изменения.
Что именно?
Парень пригляделся.
В этом аэропорту он не был месяц, но вроде бы все точно также.
Хотя, усиленные отряды полиции в боевой выкладке были заметны невооруженным взглядом. Все правильно.
В Москве сейчас неспокойно.
Это оно?
Нет, что-то еще.
И тут Гюнтер заметил смутно знакомую особу недалеко от стоек регистрации.
Катарина. Из службы безопасности клана. Ждала кого-то? Или… или работала? Рядом с ней Артем, боевой маг.
Видимо, все-таки патрулирование.
Решив, что лучше не рисковать, Гюнтер смешался с такой ненавистной ему толпой смертных.
…
Бабушке Мила позвонила, когда они отъехали от дома на приличное расстояние. Совершенно забыв, что на улице стоит глухая ночь, она коротко рассказала той всю историю и попросила разрешения приехать. Вера Павловна внучке посочувствовала, но на просьбу приехать отреагировала очень странно.
– Ты сейчас где?
– В машине друга, он помог мне выбраться из дома. Бабуль, можно я все-таки к тебе приеду?
– А друг – это тот Филипп?
– Да, он.
– Ты ему доверяешь?
Странный вопрос задала бабушка. Стала бы Мила просить о помощи, да еще и ночью, человека, которому не доверяла.
– Конечно, доверяю!
– Тогда передай ему трубочку, дорогая!
Мила пожала плечами и передала мобильный Филу, прошептав ему как зовут бабушку. Парень давно уже остановил машину у обочины и молча слушал разговор девушки с родственницей. Он взял телефон, откашлялся и вежливо произнес:
– Доброй ночи, Вера Павловна.
– Если я не ошибаюсь, уважаемый Филипп, вы ученик понтифика московского клана, верно? – жестко спросила старуха.
Фил удивился. Нет, даже не удивился, он обомлел.
– Сказать, что я удивлен – ничего не сказать, – ответил он через мгновение в трубку.
Мила дернула бровями, мол, что там такое у вас, но парень отмахнулся от нее и сосредоточился на разговоре с бабушкой.
– Догадываюсь, – хохотнула та в трубку, – У меня есть метка.
Это многое сказало парню.
– Что вы хотите от меня?
– Милу везти ко мне нельзя, – серьезно проговорила Вера Павловна, – Мать ее будет искать первым делом здесь, а я всего лишь беспомощная старуха. Девочка вам доверяет, поэтому я очень прошу вас присмотреть за моей внучкой.
– Вы не понимаете, о чем просите, – Фил бросил взгляд на девушку. Та внимательно его слушала, прикусив губу. Непонятно качнув головой, он вышел из машины и закрыл за собой дверь, показав девушке, что будет недалеко.
Мила кивнула, мол, хорошо, и развернулась на сидении, встав на колени, чтобы следить за ушедшим назад парнем.
О чем он разговаривал с ее бабушкой, девушка не слышала, но понимала, что разговор у них идет более серьезный, чем предполагалось.
– Мила не знает о вампирах, – ответила бабушка, – Но она девушка разумная. Я даже не прошу рассказать о том, кто вы, я прошу лишь присмотреть за ней!
– Вера Павловна, у нас сейчас идет война, вы ведь знаете про взрыв в Марьино? Вы хотите, чтобы Мила ненароком попала в эпицентр?
– Молодой человек, – устало проговорила старуха, – Мать хочет ее выдать замуж за такого же фанатика, как и сама. Пусть уж лучше Людмила погибнет свободной, чем будет жить в ненавистном браке.
– Я не смогу гарантировать…
– Филипп, вы порядочный человек, – Вера Павловна не отступала, – Я верю, что Людмиле вы не причините вреда. Я очень прошу, помогите защитить ее от диктата матери!
Фил еще долго сопротивлялся, но старая учительница была неумолима – он должен взять Милу к себе, под свою защиту.
В итоге, устав от этого спора, Филипп согласился. Правда оговорил, что не возьмет на себя посвящение девушки в вампирский мир, рассказать о том, кто ее новый знакомый, Людмиле бабушка должна сама.
Вера Павловна согласилась и с легким сердцем отключила телефон. То, чего она так долго добивалась, наконец, получилось. Людмила, любимая внучка, получила пропуск в лучшую, как считала Вера Павловна, жизнь.
Девушка с тревогой следила за другом. О чем он разговаривает с ее бабулей за закрытыми дверьми машины?
Когда Фил вернулся обратно в салон, Мила не удержалась:
– Ну что, она согласна?
Парень коротко глянул на нее. Подруга напоминала ему олененка из диснеевского мультфильма. Невинная, беззащитная, огромные испуганные глаза. Как такую отдать обратно суровой матери?
– Нет, она права, к бабушке тебе нельзя, – ответил он, заводя двигатель, – Поедешь ко мне.
Что?
– И надолго? – осторожно поинтересовалась Мила.
Не сказать, что парень ей не нравился, но… Домой, к нему?
– Пока не знаю, – ответил Филипп и вывел джип на дорогу, – Когда приедем, не забудь позвонить бабушке, что ты в порядке, хорошо?
– А может все-таки лучше к бабушке?
Филипп поднял глаза к небу.
– Ты что, боишься меня?
Людмила насупилась. Боится, не боится… Да мало ли что может случится в незнакомой квартире с незнакомым парнем наедине?
Он с улыбкой покачал головой.
– Поверь, Мила, меня тебе бояться стоит в самую последнюю очередь.
Ничего не ответив, девушка съежилась на сидении и уставилась в окно.
…
На телефоне отобразился незнакомый номер. Гай присмотрелся, сочетание последних трех цифр было ему известно, и ответил на звонок.
– Слушаю.
– Я в Москве, есть какие-то дополнительные указания?
– Нет, делай, как и договорились. Задачу ты помнишь, верно?– Гай посмотрел в окно.
Листва деревьев, росших у здания, почти закрывала улицу, но верховному понтифику это даже нравилось. Он любил смотреть на истинную природу, а не на созданную цивилизацией.
Гюнтер коротко кашлянул в телефон.
– Господин, я бы хотел еще раз поднять вопрос об инициале Ветровой. Вы обещали ее мне.
– Гюнтер, ты же прекрасно понимаешь, что не сможешь обеспечить ей достаточную защиту, – устало проговорил Гай в телефон.
Как же ему надоело обсуждать эту тему, но молодой вампир не успокаивался. Ему почему-то очень важно было вернуть себе Ветрову. Зачем – Гай даже не задумывался, но исполнять свое обещание и отбирать Лину у брата он не собирался.
Но Гюнтер ему нужен, очень нужен. Девчонка считает его другом и доверяет. А значит, для свершения его плана, Гюнтер ему необходим. Пока необходим.
– Господин, вы обещали ее мне! – Гюнтер не успокаивался, – Если вы хотите, чтобы я сделал все в лучшем виде, то Ветрова должна принадлежать мне!
– Если все пройдет, как задумано, то я отдам ее тебе, – пообещал снова понтифик.
– Я хочу получить от вас письменное подтверждение!
– О чем? – оторопел высший.
– О том, что она мое обещанное имущество.
Старый, древний способ владения смертными. Им пользовались до изобретения клейм принадлежности, получая от главы клана или семьи обещание в том, что определенный смертный является имуществом вампира. И подтвердить такое обещание можно было легко – всего лишь затребовав сканирование телепатом.
– И что ты предполагаешь сделать? Даже если я дам тебе бумагу, что ты просишь – она все равно будет ложной. Ветрову я отдал брату еще в день ее появления в клане, любой телепат это подтвердит.
– Прошу прощения, господин, – Гюнтер не собирался отступать, – Но Ветрова – ткущая. Когда она будет моим фамилиаром, я смогу решить эту проблему.
Гай в ярости сжал телефонную трубку. Он заставит Ветрову изменить прошлое? Или будущее?
Что именно хочет сделать этот щенок, имея ткущую?
Впрочем, это неважно.
Гай медленно выдохнул. Нельзя терять самообладание с этим паршивцем, тот пока еще не выполнил, что нужно.
– Хорошо, я напишу тебе подтверждение! Но ты обязан сделать то, о чем мы договорились!
– Я от своих слов не отказываюсь, господин, – максимально учтиво произнес Гюнтер и отключился.
…
Главное – получить Ветрову, все остальное не важно.
Когда она станет его фамилиаром, Гюнтеру будет глубоко наплевать и на судебное расследование, которое наверняка начнется, и на сканирование телепатами.
Потому что он будет владеть ткущей.
Самой сильной в роду.
Туман теперь был постоянным. Затмевающий сознание, искажающий реальное видение, он заставлял вампира следовать лишь одной цели – заполучить любым способом Лину. Получить право на владение. Сделать ее своим имуществом, вещью, рабыней.
И тогда туман уйдет.
19 Глава.
Лина сидела в машине, и покорно ждала, пока Марк проснется. Вампир лег на заднем сидении и тщательно укрылся старым пледом, найденным в багажнике.
Время уже почти восемь, самый пик ненавистного им рассвета уже миновал. Девушка закрыла глаза и попыталась заснуть сама, но сон не шел, мозг был слишком переполнен впечатлениями, слишком многое требовалось обдумать.
Понтифик пил ее кровь очень аккуратно, совсем не похоже на тот страшный случай в библиотеке. Марк вонзал клыки в запястье девушки не слишком глубоко, чтобы не причинить ей лишней боли. Сделал пару глотков, отстранился, и только ругань Лины, что для него этого должно быть мало, так как рана на руке до сих пор не затянулась, заставила его приложиться снова. Он не хотел ее крови, хоть она и была ему нужна, он не хотел использовать ее как пищу. Лина это понимала и очень подробно и понятными выражениями объяснила ему, что не собирается представлять эту ситуацию именно в таком виде.
Девушка вспомнила его слова “она для меня как наркотик”. Как ей на это реагировать? Даже если сделать вид, что не слышала, слова все равно уже были сказаны. Лина даже не подозревала, что понтифик настолько сильно ее любит. И не особо этому порадовалась, ибо ответить ему такой же силой чувства она пока не могла. Нет, Марка она любила, девушка честно себе в этом призналась. Но при этом всеми силами старалась не впасть в зависимость от своих чувств.
Как это получилось по отношению к Анастасии.
Девушка тогда только-только поступила в университет, а Настя там уже училась на четвертом курсе. Они столкнулись в университетской библиотеке, слово за слово, познакомились – разговорились, вместе дошли до метро. Оказалось, что живут они в одном районе, даже недалеко друг от друга. Лина часто бегала к новой знакомой с вопросами, благо учились на одном факультете, за помощью, да и просто поболтать. Девушки сдружились настолько, что Алина в порыве чувств рассказала той о своей способности. Настя отреагировала на удивление спокойно, заявив, что, хоть подруга и обладает редким даром, но такая не одна. Для Лины это было откровением. До этого девушка пару раз рассказывала о своих возможностях, и в ответ над ней лишь всегда посмеивались, считая, что она лишь придумывает, чтобы прибавить себе загадочности. Анастасия же оказалась первой, кто не поднял ее на смех. С тех пор Алина доверяла той полностью и безоговорочно. Однажды подруга даже познакомила ее со своим парнем, она его называла по старинке женихом. Милый молодой человек, ходил, правда, почему-то всегда в черном, но Лина тогда решила, что он был приверженцем одной из молодежных субкультур.
Их дружба разрушилась в один момент, почему – Лина не знала до сих пор. Она до сих пор не понимала, что заставило Настю назначить ей встречу в парке и там…
Тот день девушка вспоминала с горечью. Настя стала оскорблять подругу, обзывать мутанткой, выродком, говорить, что такие, как она, не должны жить на свете. Лина стояла и молча слушала, как ее поносит та, кому она так доверяла. Слушала все оскорбления, что та ей высказывала. Смотрела на ее искаженное злобой лицо и не понимала – за что? Что Лина ей сделала, что еще вчера дружелюбная и милая девушка сегодня превратилась в трясущуюся от бешенства злобную стерву.
И Лине было плохо, очень плохо. Ведь подруга проходилась по тому, что для девушки было самым важным, тому, что она доверила той под большим секретом. Тайна, которую Настя считала ранее обычным делом и не видела в этом ничего странного, стала сегодня чуть ли не вселенской катастрофой, которую надо уничтожить. Ее, Алину, надо уничтожить. Хотя бы морально. Что она и делала.
Лина почувствовала себя преданной, униженной, раздавленной.
Ей захотелось, чтобы эта плюющаяся от злобы слюной женщина почувствовала все, что та испытывает. Чтобы она поняла, насколько это больно – быть растоптанной тем, кому безоговорочно доверяешь.
Сейчас она понимала, что большая часть той обиды на Настю случилась из-за чересчур глубокой привязанности, которую так необдуманно позволила себе девушка. Иной раз она даже ловила себя на мысли, что испытывала к бывшей подруге явно не только дружеские чувства, иначе вряд ли так отреагировала.
Но тогда она об этом не думала. В голове билась только одна мысль – узнай, как мне сейчас больно!
Почувствуй, что ощущает человек, чей мир разрушен!
И Лина начала концентрироваться.
Больше подруга в ее жизни не появлялась. Лина всем говорила, что они поссорились и разошлись, Настю после того дня она больше никогда не видела, хотя иногда ей было интересно, как та живет.
И только через полгода до нее дошли слухи.
Жизнь женщины оказалась полностью разрушена. В этот же год она бросила университет и вышла замуж, но муж оказался садистом и извергом, доведя издевательствами несчастную до психиатрической клиники.
Впоследствии, Лина, сама пережив подобное, посочувствовала бывшей подруге, но в целом была удовлетворена.
Как она и сказала понтификам на первой же встрече, предательства она не прощала.
Но и никому не рассказывала подробностей произошедшего.
К сожалению, для самой Алины это происшествие тоже оказалось фатальным, способности ее пропали напрочь, как будто их и не было. Пережить это было тяжелее всего. Девушка, привыкшая во всем полагаться на свой талант, привыкшая в любой момент подстраховываться исполнением мелких желаний, чувствовала себя слепым котенком, не понимающим куда идти и что делать.
И почти сразу же совершила одну из первых серьезных ошибок, познакомившись с Вадимом Ланевским.
Лина поежилась, вспоминая ночное происшествие.
Когда они уезжали с места драки, девушка пристально всматривалась в тот участок оврага, куда понтифик свалил тела адептов, и втайне надеялась, что женщина все-таки окажется жива. Потому что, если нет, то тогда получается, что …
Вдруг в боковое стекло кто-то постучал. Лина испуганно открыла глаза и посмотрела на неожиданного гостя.
У машины стоял полицейский, невысокий, толстенький, но грозно смотрящий на девушку.
Мужчина козырнул ей, еще раз постучал по стеклу и попросил открыть окно.
– У вас проблема?
– Нет, – Лина улыбнулась как можно искренней, – Все хорошо, просто всю ночь ехали, муж устал очень, вот и спит на заднем сидении, а я пока сижу, отдыхаю.
Страж закона пристально посмотрел на разбитую в драке губу девушки, затем на замотанную второпях руку. Лина заметила, куда он смотрит, и попыталась прикрыть окровавленные тряпки.
– А с рукой что?
Девушка про себя выругалась.
– Да я такая неуклюжая, пошла в туалет ночью в лесу, споткнулась и упала, да еще и на ветку сильно напоролась. Но уже все хорошо, не беспокойтесь.
Полицейский недоверчиво покосился на заднее сидение, где спал понтифик, затем перевел взгляд на перевязанное горло девушки, на вторую руку, увидел шрамы клейма.
– А это все тоже от неуклюжести? Если вас бьет муж…
– Нет, нет, что вы, он у меня хороший, – Лина мило улыбнулась полицейскому.
Покопавшись в своей барсетке, тот протянул ей небольшую карточку. Девушка взяла ее в руки и стала разглядывать. Это была визитка центра помощи женщинам, пострадавшим от семейного насилия. Того самого, куда она недавно перечислила все состояние бывшего мужа.
– И все– таки, не выбрасывайте. Может пригодиться.
