Текст книги "Нить судьбы (СИ)"
Автор книги: Анна Тарасова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)
Наркотик, переданный ему вампиром, давно закончился и парень, стремясь заглушить ломку, начал пробовать все возможные. Винт, крэк, метадон, он пробовал все сильнодействующие наркотики, но Гюнтер предупреждал, что ничего не поможет. В итоге Иван остановился на смеси крэка и героина, получая хотя бы на время передышку, заглушая в промежутках боль и тошноту большим количеством алкоголя. Его не спасал даже талант, наркотик, поначалу усиливший его, через несколько дней то ли заглушил дар полностью, то ли уничтожил. У Ивана не было сил даже на то, чтобы внушить окружающим уважение и доброту к себе.
Он понимал, что осталось ему недолго, и единственное, что могло его спасти – вампирская кровь. Но, как бы Иван ни любил жизнь и не хотел выбраться из наркотической ямы, возвращаться в клан эмпат не собирался. Это было бы форменным самоубийством.
Вдруг в дверь позвонили. Звонок был каким-то неприятным, тревожным.
– Откройте, полиция!
Иван внезапно запаниковал:
– Чмырь, не открывай! Там не полиция, точно говорю!
Наркоман лишь тоскливо посмотрел на эмпата и медленно побрел к двери.
…
Лина открыла дверь в резиденцию, приложила пропуск к турникету, прошла в холл и направилась к лифту. Следом за ней молчаливым стражем двигался Рустам и девушка уже отчаялась хоть каким-либо образом избавиться от телохранителя. Приказ Марка был однозначен – без охраны никуда.
Но, по дороге кое о чем вспомнив, девушка развернулась к бодигарду:
– Рустам, я бы хотела зайти к Дитриху, надо поговорить с ним. Может быть, вы подниметесь к Марку и
подождете меня там?
Мужчина холодно посмотрел на девушку и, чуть помолчав, произнес:
– Десять минут. Если через десять минут ты не будешь в кабинете господина, я сам за тобой спущусь и отведу тебя к понтифику.
Лина кивнула и свернула по коридору вправо.
Девушка постучала в дверь и попросила разрешения войти. Услышав некоторый шум и приняв его за позволение, открыла дверь и остолбенела.
На коленях Дитриха сидела Мила, которая испуганно смотрела на вошедшую. С каждой секундой, что девушка осознавала, кто именно вошел к Палачу, в ее глазах появлялось все больше и больше паники.
Лина застыла в дверях. Увидеть возлюбленную Филиппа в такой компании и такой позе! По всему видно, что они целовались, причем блузка молодой девушки была расстегнута самым неподобающим образом, обнажая грудь.
Лина шагнула назад и закрыла дверь, пытаясь представить себе, что это ей всего лишь привиделось. Постучалась еще раз, дождалась окрика Дитриха, и вошла.
Нет, ей не привиделось. Мила уже спрыгнула с колен мужчины и поправила свою блузку, но ее пунцовые щеки и недоуменный взгляд Палача были очень правдивы. Даже слишком.
Мила быстро подхватила сумочку, смущаясь, кивнула Лине в приветствии, и низко опустив голову, выбежала из кабинета.
– Дитрих, – Лина приветственно склонила голову перед Палачом.
– Добрый день, Алина, – тот был крайне вежлив и почтителен с любовницей правителя, – Ты что-то хотела?
Девушка совершенно забыла о причине своего прихода, неожиданная встреча выбила ее из колеи.
– Дитрих, а могу я задать вопрос относительно…
– Нет, – он так же вежливо, но твердо отказал, – Эту ситуацию я обсуждать не хочу.
Девушка чуть подумала и коротко кивнула головой. Хорошо, может и правда, не с ним надо разговаривать.
– Так что ты хотела, девушка? – вернул ее к теме прихода Дитрих. В его глазах то и дело мелькали искорки веселья, казалось еще чуть-чуть и Палач зальется в неудержимом смехе.
– Да, – Лина мигом вспомнила, зачем пришла, – Помните, мы с вами пытались помочь вашей племяннице?
Дитрих мигом посерьезнел. После того, как Лина просмотрела прошлое Мии, он отдал приказ отключить девушку от поддерживающей ее жизнь аппаратуры и на следующий день похоронил последнего человека из своего рода.
– Я тогда видела лицо человека, который изменил судьбу Мии. Если вы не сильно заняты, то можно попросить кого-нибудь из телепатов просканировать меня. В условиях идущей войны эта информация вам пригодится.
Дитрих мгновенно поднялся из-за стола и подошел к девушке:
– Был бы очень признателен за эту помощь, уважаемая!
…
Мара подошла к кабинету верховного понтифика с некоторым испугом, но затем взяла себя в руки и постучалась. Услышав разрешение войти, она осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь.
Марк, верховный понтифик клана, стоял у окна, заложив руки за спину. В темном костюме с белоснежной рубашкой, бордовый галстук, на лацкане пиджака траурная лента в память о брате.
Он оглянулся.
– Мара, здравствуй!
Вампирка вошла в кабинет, встала у дверей. Нечасто она бывала у правителя клана, еще реже – по неприятным поводам. По такому как сегодня – вообще никогда.
Опекун эмпата искренне надеялась, что гнев понтифика не заденет ее.
– Ивана нашли? – сразу приступил к главному правитель.
– Да, господин. В одном из наркопритонов, – Мара осуждающе нахмурилась, – Он совсем скатился, стал наркоманом.
– Распорядись дать ему крови новообращенных, он должен быть здоровым на суде, – понтифик отвернулся обратно к окну, – Дитриха и Инквизитора предупредили?
– Да, господин.
Он кивнул головой, длинные волосы, прежде рассыпанные по плечам, сегодня были забраны в хвост.
Мара немного помялась у двери, но рискнула все-таки спросить:
– Господин, будет ли и мне предъявлено обвинение?
Понтифик снова повернулся и жестко взглянул на вампирку. Она знала, что спрашивала. Иван был ее опекаемым и если парень попал в такую некрасивую историю, значит, она где-то недоглядела. А учитывая, что Паноптикум сильно проредел с помощью охотников, и парень был единственным эмпатом в клане, то наказание Маре может быть очень суровым.
– Все будет решено Инквизитором, Мара, – ответил ей чуть погодя верховный понтифик, – Как он решит, так и будет.
Девушка окончательно сникла и вышла из кабинета.
Работа Инквизитора была довольно трудоемкой. Он выносил судебные решения всем преступившим закон клана, и до недавнего времени помогала ему в этом старая опытная телепатка Агнешка Красинская, которая сканировала мысли обвиняемых и выясняла, действительно ли верно обвинение. Агнешку Инквизитор сам нашел под Люблином, когда девушка путешествовала вместе с родителями. Их Инквизитор убил, они мешали ему и были не нужны, он хотел именно телепатку.
Теперь же Агнешка мертва. Глава Гильдии подтвердил, что на квартире убитой семьи целителей было найдено именно ее тело. Но работа не терпит, особенно сейчас, когда в городе такое большое количество пришлых вампиров, частенько нарушающих закон, вольно или невольно.
Выходов было три: либо просить помощи у европейцев, чтобы они командировали в Москву пару телепатов, либо договариваться с нейтралами, либо пользоваться тем, что есть. Хоть Тамара и работала больше по административным вопросам, но какая разница чьи мозги сканировать.
Сама же Тамара могла много чего рассказать Инквизитору на этот счет. Особенно по поводу того, чьи мысли ей больше нравиться читать. Девушку передергивало каждый раз, когда она погружалась в сплетение насилия, извращений и откровенного безумия совершаемого преступления, как его зачастую осознавал для себя обвиняемый. Бывало, что преступник мучается угрызениями совести и это еще Тамара терпела, она видела причины, побудившие его к действию и иной раз даже искренне сочувствовала сканируемому. Но бывало, что человек или вампир раз за разом прокручивал в голове содеянное и вытаскивал наверх, специально для телепата, самые сочные по его мнению моменты, стараясь лишний раз шокировать девушку, ужаснуть ее, бравируя своей яростью и сумасшествием. Такие дни Тамара ненавидела больше всего, она чувствовала себя искупавшейся в выгребной яме, и Рустам тогда силой вытаскивал ее из ванны, где она, рыдая во весь голос, по нескольку часов отдраивала кожу, стараясь очистится от помоев чужих мыслей.
Но заменить Тамару было некем. Телепаты, переданные нейтралами для сопротивления Ордена, откровенно шарахались от работы с Инквизитором, прекрасно понимая, что им придется считывать, а те двое, что были присланы европейцами, оказались и слишком слабыми, и слишком неумелыми. Поэтому Тамара, скрепя сердце, продолжала выполнять работу убитой полячки.
Ивана привели в кабинет Инквизитора сразу же после поимки, он был грязен и оборван как самый настоящий бомж. Правда, ему успели дать вампирской крови, чтобы тот в здравом рассудке предстал перед судом, и теперь наркоманская ломка ему больше не грозила. Мара гневно посмотрела на бывшего подопечного, но ничего не сказала тому, лишь поджала губы.
Следом за Марой в кабинет стремительно вошел верховный понтифик. Он смерил эмпата равнодушным взглядом и лишь бросил едва слышно:
– Из грязи вытащили, и в ту же грязь вернулся.
Тамара склонила голову перед Марком, дождалась разрешающего кивка своего нынешнего начальства и, подойдя к Ивану, положила руку ему на лоб, едва заметно поморщившись – запах от парня был тот еще.
“Ванька, Ванька!” – посочувствовала она бывшему товарищу по Паноптикуму, – “Как же так-то?”
Девушка сосредоточилась.
– Что-то можешь сказать в свое оправдание? – брезгливо поинтересовался Марк.
– Я не виноват, – заюлил эмпат, пристально глядя на Тамару, – Я не виноват. Гюнтер заставил меня принять наркотик. Я не виноват!
– Когда он с тобой связался?
– За пару дней до нападения, мой господин, – с готовностью начал рассказывать Иван, – Он знал, что я играю в карты на деньги, у меня были долги, а Гюнтер ссужал мне несколько раз. У меня не было денег, чтобы с ним расплатится! И он предложил попробовать наркотик! Он говорил, что это безопасно, что я всегда могу попросить своего опекуна о крови и излечится! Мой господин, пожалуйста, поверьте, это правда!
Тамара отняла руку с его лба и вытерла о свою юбку. Подошла к Инквизитору, возложила ему ладони на виски. Через пару мгновений, тот отстранился от ее рук и встал рядом с правителем.
Тамара повернулась к Марку.
– То, что он сказал – правда, господин. Почти. Он сам решил согласиться, ему не нравилось, что Ветрова ваш инициал. Он давно с ней конфликтует, а тут решил, что есть отличный повод свести счеты.
Марк холодно смерил эмпата взглядом.
– Ваше мнение, Инквизитор? – обратился он к вампиру в плаще с капюшоном.
Капюшон слегка склонился перед правителем.
– Виновен, мой господин.
Эмпат заметно задрожал.
– Это не я! Не я! Не я ее похищал! Я не виноват!
Инквизитор встал перед обвиняемым:
– Иван Денисов, ты обвиняешься в содействии похищению члена нашего клана Алины Ветровой, являющейся инициалом верховного понтифика. Отныне твоя жизнь находится в полном распоряжении господина Марка Росси. Он волен назначить тебе наказание по собственному желанию. Правосудие клана установлено!
Мара с облегчением выдохнула. Приговор Инквизитора она ожидала, затаив дыхание, но к своему счастью, не услышала никаких упоминаний о своей судьбе. Это значит, что тот признал ее невиновной.
…
Чтобы отвлечься от неприятных мыслей о Миле и Дитрихе, Алина достала новый набор для вышивки и стала его разбирать. Канву отдельно, ее надо будет потом вручную обметать, чтобы не сыпалась в процессе, ниточки на органайзере отдельно, иглу воткнуть в игольницу .
На днях Марк разрешил Лине выйти из дома, разумеется под охраной, и девушка прямиком направилась в рукодельный магазинчик, уж больно ей хотелось снова приняться за вышивку, аж руки чесались.
Из головы не шла Мила и ее поступок. Лина не знала всех подробностей, но искренне не понимала, почему девушка так поступает с Филиппом.
Она почти закончила обметывать канву, когда ее плеча коснулась Софи.
– Госпожа, вас девушка какая-то спрашивает, говорит – ваша подруга.
Лина со вздохом отложила вышивку. Она прекрасно догадывалась, что за девушка хочет с ней поговорить.
– Сейчас спущусь, спасибо, Софи.
Горничная кивнула и направилась к двери.
– Софи, – окликнула ее Лина. Женщина остановилась, – Вы не могли бы все-таки называть меня по имени?
Софи отрицательно покачала головой и улыбнулась:
– Приказ господина, госпожа.
А с Марком поднимать этот вопрос по-новой бесполезно. Он категорически против панибратства со слугами.
Мила уже сидела на диванчике в гостиной на первом этаже и с восторгом оглядывалась вокруг. В таком богатом особняке она еще никогда не была, по сравнению с ним даже двухэтажная квартира Филиппа выглядит как бедная хижина. Девушка осторожно погладила дорогую кожаную обивку дивана.
Лина молча спустилась с лестницы, прошла в гостиную и так же молча уселась на диван рядом с Милой.
– Чувствую, ты мне хочешь что-то рассказать, – заявила она вместо приветствия.
– Алин, я… – та виновато опустила голову.
– Мил, я тебя предупреждала? – оборвала начинающиеся извинения девушка.
Та едва кивнула головой.
– Тогда рассказывай с самого начала, – сурово потребовала Лина, – Как ты познакомилась с Дитрихом?
Мила, сбиваясь, начала свой рассказ. Все достаточно банально оказалось, Палач просто проходил мимо, увидел начинающуюся охоту и по какой-то своей причине спас жертву от расправы.
Лина даже переспросила, неужели это был Дитрих?
– Да, – кивнула Мила, – это был он.
– Что мне делать, Лин, подскажи? – Мила с надеждой посмотрела на подругу. Та умная и с большим жизненным опытом, у кого, как не у нее, спрашивать.
Девушка пристально взглянула на знакомую. Большие глаза смотрели с такой мольбой, что Лина смягчилась.
– А ты сама-то чего хочешь? Точнее, с кем хочешь быть?
– Не знаю. Фил мне очень нравится, но он постоянно занят с понтификом и мы так редко бываем вместе. А Дитрих, он такой восхитительный, выполняет мой любой каприз…
– Мила, – осторожно поинтересовалась у нее Лина, – А ты знаешь, чем именно занимается Дитрих в клане?
Девушка кивнула головой.
– Да, он в администрации верховного понтифика, его помощник.
Помощник, значит? Вот как?
Получается, Дитрих не сказал Миле, что он работает Палачом клана, исполняет грязную работу наказания преступников.
– Дитрих с тобой просто … общается или уже предложил метку?
Мила засмущалась, правильно поняв линину паузу.
– Я еще не спала ни с тем, ни с другим. Но – да, Дитрих предлагает метку.
– Филипп знает? – спросила Лина, догадываясь уже, каков будет ответ.
Мила покачала молча головой.
Девушка тихо вздохнула. Знала бы Вера Павловна, в какую переделку попала ее внучка в этом пресловутом вампирском обществе, вряд ли стала так ратовать в свое время за ее попадание в клан.
– Знаешь, Мил, я скажу тебе вот что: в ваши отношения я лезть не собираюсь, тебе придется разбираться с этим самой. Кого ты выберешь – Филиппа или Дитриха, я не знаю. Могу лишь посоветовать: прежде чем принимать какое-то решение, постарайся как можно больше узнать про Дитриха, ты его слишком мало знаешь.
Мила огорченно сникла.
– Не мое это дело, с кем в итоге ты будешь спать и жить, понимаешь, – пояснила Лина, видя ее разочарование, – Я не буду решать это за тебя. Но, единственное, могу сказать одно – я лично всегда придерживаюсь одного принципа: если у тебя уже есть мужчина, зачем тебе еще один? А если ты хочешь другого, то расстанься сначала с первым.
– Я так надеялась…
– На что? – удивилась девушка, – На то, что я за тебя решу этот вопрос? Дорогая моя, ты одновременно пудришь мозги двум мужчинам. И не просто смертным, а вампирам, один из которых высший, а второй – ученик правителя клана. Выбери кого-то одного из них, наконец. Или просто скажи Филу правду. Всю правду.
– Я не могу выбрать, они мне оба нравятся, – простонала девушка.
– Но тебе все равно придется сделать выбор, и чем скорее, тем – лучше! – закончила Лина.
– Кого бы выбрала ты?
Девушка сразу даже не нашла, что ответить на этот странный вопрос.
– Я? А причем тут я? Это тебе с кем-то из них жить… может быть, жить.
Мила испуганно глянула на нее. Что значит – может быть?
– Я имею в виду, ты же можешь уйти от них обоих, либо просто, либо к кому-то третьему в итоге. Просто, не дело это, встречаться сразу с двумя…
В этот момент у Лины зазвонил телефон.
– Сильно занята, радость моя?– Марк улыбнулся в трубку.
– Да нет, веду душеспасительные беседы с молодым поколением, – Лина бросила взгляд на юную девушку. Мила пересчитывала квадраты на ковре, ожидая, когда Лина закончит разговор и сможет снова перейти к решению ее проблемы.
– Ты не могла бы сейчас приехать ко мне?
…
Марк обсуждал что-то с Филиппом и Дитрихом. Девушка приоткрыла дверь, поймала взгляд понтифика и, не дожидаясь разрешения, вошла. Ученик высшего и Палач сразу же извинились перед правителем, поздоровались с девушкой, и тут же покинули кабинет, оставляя пару наедине.
Марк, ни слова ни говоря, подошел к Лине и впился в ее губы жадным поцелуем. Она в ответ прижала к себе понтифика, как будто боялась потерять.
– Как же я рад тебя видеть.
– Да уж, это все заметили, – съехидничала Лина с довольной улыбкой, – То-то сразу убежали!
Понтифик ей в ответ улыбнулся и сразу посерьезнел.
Девушка, мгновенно вспомнив, как на нее посмотрели Фил и Дитрих на выходе, спросила понтифика:
– Нашли Ивана?
Он кивнул головой.
– Да, нашли и Инквизитор уже вынес свое решение. Сейчас будет оглашение приговора, но я хочу, чтобы приговорила его ты. Сможешь?
– Я?
Он сурово посмотрел на девушку, как будто заранее обрывая все ее пререкания.
– Когда был суд над твоим бывшим мужем, его приговорил я как твой опекун. Но делать это должна была ты, любовь моя, потому что именно тебе был нанесен ущерб. Так вот, я спрашиваю – ты готова сейчас вынести наказание Ивану?
Лина опешила. Самой приговаривать? Самой выносить наказание за…
А за что? Что именно он сделал?
“Он помог Гюнтеру надругаться над тобой”.
Злобный саркастический внутренний голос влез как всегда неожиданно и очень вовремя.
“Ты так мечтаешь отмстить своему бывшему другу за то, что он с тобой сделал. А ты готова это совершить в реальности? Глядя ему в глаза? Зная, что именно ты его уничтожаешь? Или ты опять струсишь, как было с Ланевским? И отдашь всю грязную работу Марку?”
Струсит?
“Именно! Потому что тогда ты именно струсила! Тебе было страшно наказывать его, ты боялась брать на себя ответственность за его жизнь!”
Боялась. Да, она очень испугалась, когда до нее дошло, что значит на самом деле вынести приговор человеку.
Это ведь не в своих мечтах унижать его, издеваться и избивать. Это на самом деле заставить его перенести все те страдания, что вынесла она, это – самой отдать приказ.
А сейчас? Сейчас она испугается?
Ведь Иван на самом деле виноват, отключив ее чувства и заставив ощущать полное и безоговорочное доверие к бывшему другу. Не помоги он Гюнтеру, у того скорее всего ничего не получилось бы. Он просто не смог бы ее увезти.
Но взять на себя ответственность за его жизнь?
Она снова струсит?
– Какое ему назначат наказание? – поинтересовалась она у понтифика.
– За нападение на инициала? Смертная казнь, – уверенным тоном ответил правитель.
– Даже если приговор буду выносить я?
– Ты обязана его приговорить именно так!
Значит, это будет самый первый раз и самый суровый. Что ж, поступок Ивана требует самой суровой кары. Как там говорили древние – кто к нам с мечом, тот от него и погибнет? Иван получит свой меч обратно.
Девушка машинально коснулась основания шеи, где вилась татуированная вязь Печати, распустила хвост волос, чтобы она не особо бросалась в глаза, и серьезно посмотрела на понтифика.
– Да, я вынесу ему приговор.
…
Суд над Иваном происходил в той же зале, что и над Марго, та же трибуна и цепи, ограждающие место для обвиняемого. Сегодня осужденный был только один и он уже стоял на коленях, забранный в серебро. Конечно, Ивану как человеку, серебро было не страшно, но убежать он все равно не мог. Некуда, да и бессмысленно. Оставалось лишь дождаться приговора. Его грязные спутанные волосы падали на лоб, глаза отблескивали полубезумным огоньком. Но Иван был полностью в сознании и прекрасно понимал, где он находится и за что.
Присутствующих было немного, лишь несколько вампиров и смертных. Лина разглядела Мару, опекуна эмпата. Девушка стояла в первом ряду, сложив руки на груди, и равнодушно смотрела на бывшего подопечного.
Все верно, он перестал быть необходимым клану и девушка больше не несет за него ответственность, клановое клеймо с эмпата уже сняли.
Лина встала рядом с огражденным местом. Лицом к трибуне. На трибуну взошел правитель клана и его Палач. Вообще– то, Ивана не надо обвинять, это уже сделал Инквизитор, но традиция требовала проведения суда по полной форме.
– Я слушаю тебя, Ветрова Алина. В чем ты обвиняешь этого смертного? – понтифик властно обратился к девушке.
Лина подняла голову, презрительно окинула взглядом скорчившегося перед трибуной парня, и громко произнесла:
– Он способствовал моему похищению, незаконно используя свои способности эмпата. Благодаря его помощи, меня вывезли из города, надо мной издевался, насиловал и без моего согласия питался вампир. Я требую наказания этому человеку!
– Действия Ивана причинили вред тебе, поэтому ты вольна сама наказать его, – принял решение понтифик, коротко кивая ей головой, – Либо передать своему опекуну право вынесения приговора обвиняемому.
– Я вынесу ему приговор, – ответила Лина.
– Тебе нужна будет помощь Палача?
Девушка отрицательно качнула головой в ответ.
Она ожидала этого. Точно также Марк поступил, когда судил ее бывшего мужа. Лина понимала и теперь разделяла эту точку зрения в полной мере. Наказывать должен тот, кто пострадал, потому что только тогда наказание будет справедливым. Тогда, на суде Ланевского, Лина отказалась выносить приговор, сейчас она это сделает.
Матвей тогда правильно говорил, она должна сама карать тех, кто причинил ей вред. В тот памятный разговор в его квартире, когда префект всеми силами старался вытащить девушку из депрессии, он дал ей верную мысль – она ментал, ткущая, она обладает силой, которой нет у ее обидчиков. Поэтому, кому, как не ей, разбираться со своими недругами!
Она как ментал имела право на казнь. Об этом ее еще в самом начале работы в Паноптикуме предупредил Елиазар. Девушка тогда очень удивилась и даже покоробилась такой возможности – самостоятельно казнить? Как это? Самой ударить человека ножом в грудь или отрезать руку вору?
Теперь она поняла суть этого правила.
О том, что Лина стала гемофагом, знали лишь единицы, те, кого понтифик в это отдельно посвятил. Для всех остальных девушка так и осталась инициалом правителя.
О том, что она сохранила свои способности, не знал никто, кроме Марка.
Девушка перешагнула через цепь ограждения и встала напротив Ивана. Рукой подняла тому голову, чтобы он смотрел ей прямо в глаза, ладонь второй руки положила ему на лоб.
Какой приговор ему назначить? Что будет справедливым и не выйдет за границы равного наказания, превратившись в ожесточенную месть?
Иван ей зло усмехнулся. Сейчас его будет наказывать любовница понтифика. Что она может-то? Обычная провидица! Его губы скривились в презрительной ухмылке.
Девушка сконцентрировалась и замерла.
Через несколько минут она отняла руки от Ивана и отчетливо сказала:
– Наказание свершилось. – и, склонившись к нему, едва слышно ответила на его вопросительный взгляд, – Ты всегда задавался вопросом, что я за важная персона такая? Сегодня я тебе отвечу. Ты знаешь о ткущих? Менталах, умеющих изменять судьбы?
Иван ошарашено посмотрел на девушку и вдруг бравада в его глазах сменилась испугом. Самой настоящей паникой. Он тихо заскулил и упал на колени.
Лина сверху вниз смотрела на эмпата и продолжала:
– Теперь ты знаешь. И понимаешь, как я тебя только что наказала.
Девушка отвернулась от приговоренного и подняла голову к правителю клана.
– Отпустите его, – сказала она понтифику, – Он свое получил.
…
Ночью Алина долго не могла уснуть. Уже Марк отложил в сторону книгу и выключил свой ночник, а девушка все лежала на боку, притворяясь спящей, но не спала. Вспоминала сегодняшний день и казнь.
Их было три. Три вероятности. Три варианта его судьбы. Правильный ли выбор она сделала?
Может быть надо было выбрать ту вероятность, где Иван попадает под машину уже завтра? Или в которой парень неудачно сталкивается с адептами? Быть может, достойным наказанием ему стала бы та, где он, сойдя с ума от наркотического бреда, прыгает с последнего этажа небоскреба?
Одно лишь Лина знала точно, не было ни одной вероятности, в которой Иван проживет эту неделю.
Печать гемофага действительно сильно уменьшила ее способности. Раньше Лина ощущала себя импровизированным кувшином с плотной пробкой, сквозь которую сила по чуть-чуть просачивалась наружу. Теперь же она едва черпала на дне этого кувшина.
Она перевернулась на другой бок и сильные руки мигом прижали ее к телу.
– Ты переживаешь, – сказал Марк, слегка касаясь ее лба губами.
– Конечно, переживаю, – ответила девушка, – Мне еще не доводилось приговаривать кого-либо.
Он немного помолчал, затем спросил:
– Ты ведь не меняла его судьбу, верно?
– Почему ты так думаешь?
– Не было порхания крыльев бабочки, – он слегка улыбнулся.
Лина вздохнула и уткнулась ему в грудь.
– Нет, Марк, я решила его судьбу, – помолчала, чуть вздохнула, – Я его приговорила.
– Не жалей его.
Лина вырвалась из объятий понтифика и села на кровати.
– Я все равно не могу иначе. Я жалею Ваньку и в тоже время – нет. Он сам виноват, но как бы я поступила на его месте, если бы меня прижали к стенке? – она покачала головой, – Но меня чуть не убили и в этом есть его вина, причем осознанная.
Марк промолчал.
– Ты сказала всем вокруг о том, что сделала.
– Я знаю, – она обняла мужчину за шею, – Я знаю. Ну и пусть. Пусть знают, что ты выбрал себе в спутницы не слабую и безвольную амебу, с которой можно делать все, что угодно. Пусть теперь будут задумываться, стоит ли меня лишний раз трогать.
Марк слабо улыбнулся и поцеловал ее волосы.
31 Глава.
После той незабываемой встречи у университета, когда Мария впервые столкнулась с дьявольским защитником своей дочери, женщина долгое время старалась не вспоминать об увиденном, считая, что ей показалось и таких существ просто не бывает. Но с тех пор она взяла за привычку пристально всматриваться в окружающих ее людей. Вдруг среди них затесались эти приспешники Дьявола?
Однажды, пригласив в гости несостоявшегося жениха дочери Илью, она пожаловалась ему в очередной раз на бросившую ее Милу и рассказала о адском защитнике. Мужчина выслушал Марию очень внимательно, осторожно подтвердил, что он о таких существах знает, и пообещал выяснить подробности ,что происходит с Милой. Был у него один знакомый человек, который не так давно завел странный и осторожный разговор на подобную тему, говоря лишь намеками, но Илья был неглуп и сразу смекнул, что к чему. Успокоив, как смог, безутешную мать, готовую уже обзванивать морги и искать тело беспутной, но все-таки любимой, дочери, он сразу же связался со своим знакомым, и, обсудив с ним некоторые детали, придумал план. Знакомый запросил фотографию девушки, которую надо вытащить из лап паршивых кровососов и с изумлением узнал в ней ту особу, за которой его не так давно попросил проследить помощник верховного главы Ордена.
Девушка была не просто жертвой вампиров, она числилась в базе данных как любовница ученика верховного понтифика. Знакомый, не раздумывая, согласился помочь Илье, и сразу же предупредил Кирилла, что интересующая его особа в ближайшее время будет доставлена в подразделение Ордена.
Мария с трудом поднималась по лестнице, таща в руках набитые продуктами сумки. Жила она на третьем этаже, но шла так тяжело, как будто поднималась на двадцать пятый.
Остановилась на верхней ступеньке, перевела дух. В этот момент открылись двери лифта и на лестничную клетку вышел Илья. В темной футболке и брюках, с рюкзаком за спиной, он порывисто шагнул к двери знакомой, но боковым зрением заметил фигуру на лестнице.
– А, Илья, – поприветствовала та мужчину, сорвавшегося ей на помощь, – Нет, нет, ничего, я уже добралась почти. Вы ко мне?
– Да, Мария Александровна, по нашему вопросу, – он состроил таинственное лицо и улыбнулся. Они оба знали, что именно хотел обсудить Илья.
Женщина впустила его в квартиру, и он уверенным шагом направился на кухню. Илья не раз тут бывал после исчезновения Милы и прекрасно знал, где что из посуды и продуктов находится.
Поставил чайник греться, привычно достал кружки, заварной чайничек. Мария Александровна пока разбирала сумки в прихожей.
– Надеюсь, вы пришли ко мне с хорошей новостью? – она испытующе посмотрела на мужчину.
Тот уже сидел за столом и попивал горячий чай вприкуску с конфетами.
– Да, есть чем порадовать, – он довольно кивнул, улыбаясь собственным мыслям, – Правда, понадобиться ваше участие. Вы готовы?
Мария Александровна села напротив и взяла свою кружку.
– Чем смогу. Главное, вытащить мою девочку из этого адского логова!
…
Лина сидела в гостиной и пыталась читать газету, но мысли ее были очень далеко от аналитической статьи о ситуации в городе. Перед постановкой Печати у нее были видения. Пощечина Филиппу, Совет высших, разрушенная улица и пикник в лесу с Гюнтером. Что это такое было?
Девушка припомнила свои ощущения при этих видениях – три последних как будто шли продолжением первого, пощечины Филиппу. Но каким образом ссора с учеником высшего приведет к разрушению города? А уж к прогулке по лесу с Гюнтером, тем более?
Нельзя этого допустить.
Но что же делать?
После постановки Печати дар стал настолько слабым, что Лине большого труда стоило просто раскрыть “окна” вероятностей. Она это поняла по приговору Ивану, когда вытащила ту вероятность, что стояла самой сильной. Лина не была уверена, что ее таланта хватило бы как раньше на создание совершенно нового витка судьбы эмпата.
Марк рассказывал, что пробить инициал Ивану помог какой-то новый наркотик, разработанный в лабораториях Пауля. Настолько сильнодействующий, что эмпат, будучи не самым сильным менталом, смог пролезть сквозь инициальную метку, которая должна защищать своего носителя от любого несанкционированного вмешательства.
Видимо, Пауль изобрел нечто действительно выдающееся.
И опасное, ведь препарат сделал из Ивана законченного наркомана.
Но наркотическая зависимость Лине не грозит. Теперь, когда она стала гемофагом, то уже не сможет ни серьезно заболеть, ни стать алкоголиком или наркоманом. Печать не позволит.
Как-то надо связаться с Паулем.
Он звонил Лине лишь однажды, несколько месяцев назад, рассказывая занимательную историю о торгах с понтификами. Как же раздобыть этот номер?
Телефон Лины сгорел вместе со всеми ее вещами в квартире, но понтифик сразу по возвращению девушки в Москву из пригородной усадьбы восстановил номер. В принципе, это идея.
