Текст книги "Сказка наизнанку (СИ)"
Автор книги: Анна Соло
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
Беда
Ист принёс меня домой, на нашу Еловую горку. Мне думалось, там, в тишине и покое, под защитой могучих ёлок, я буду снова жить просто, легко и радостно, как было всего круг назад. На самом же деле… Да, мне было спокойно и безопасно, но всё вокруг словно выгорело и покрылось пылью. Целые дни я проводила, с головой завернувшись в наше старое лоскутное одеяло, но не спала, а без единой мысли смотрела в стену. Не то что бы я скучала по Свиту или жалела о произошедшем на заимке, просто перестала понимать, зачем вообще живу. Неинтересно как-то сделалось. Зачем есть, пить, с кем-то видеться, куда-то идти, если больше уже ничего не будет? Скучные, серые круги, день за днём. Люди, которые меня боятся, но сами только и ждут, когда от меня можно будет урвать клочок силы себе на пользу. Этлы, для которых я всегда буду не ровня, а забава, домашняя зверюшка.
А Ист, ни слова не говоря, приносил мне еду и воду, иногда вытаскивал на крыльцо постоять в лучах Ока, и ни о чём не расспрашивал. Один раз к нам даже заходил Дол. Вот уж кого я точно не желала видеть! Я тут же отвернулась к стене и накрылась с головой одеялом. Он постоял немного, вздохнул, а потом сказал Исту:
– Это нормально. Продолжай предлагать еду и воду, особо не тормоши, но и залёживаться не позволяй. Через пару лун должно стать получше.
– Ты уверен? – тревожно спросил Ист.
Голос Дола раздался уже откуда-то со двора:
– Ничего плохого с ней не происходит. Не вмешивайся. Успокойся и жди.
Ист присел рядом со мной и пробормотал себе под нос:
– Легко ему говорить: жди. У него этих людей… полное Раздолье.
Как бы там ни было, Дол оказался прав. Он вообще редко ошибался, когда дело касалось других. Может, именно из-за этого я его и не любила?
Травостав переломился, Око повернуло на сушь, а я опять научилась вылезать по утрам из кровати. Один разок как-то даже попыталась запеть, но голос получился такой слабый и жалкий, что я сама испугалась и долго не решалась попробовать вновь.
Моё старое репище давно заросло крапивой и лебедой. Я не стала его тревожить, просто приходила посидеть среди дня на осевших грядах. Что изменилось? Я узнала, что скоро у меня точно появится тот, кому я буду нужна, как Око травке, и кто будет мне роднее всех. Сперва я немного боялась, что дитя уродится похожим на Свита, а потом подумала: что за беда? Пусть напоминает мне о всём хорошем, что у нас было.
Так неспешно проходили жаркие, погожие дни. Все были заняты своими делами. Ист с Марой бродили вокруг лесного озера, взявшись за руки, а лунными ночами целовались у нашей околицы. Нер понемногу расширял болото вдоль Ограды, превращая одни из семи ворот в ней в непроезжие. У Майви появилось новое увлечение: на её острове поселились дикие лебеди, и она проводила дни в камышах, любуясь ими. Лишь изредка мы собирались вместе на Ночнином подворье, и никто даже не думал, что это утекают последние денёчки спокойной и мирной жизни.
А потом на нас свалилась беда.
День был как день, безветренный и очень жаркий. Мы с Истом и Марой по дороге на реку решили на миг заглянуть в Ночную падь, и сами не заметили, как оказались сидящими рядом с Занором под камышовым навесом, а Ночна уже наливала в кружки смородиновый квас. Пришёл Нер, поискал глазами Майви, и, не найдя её, завалился спать в тени у крыльца, чем подкинул Ночне повод для воркотни. А вот лосиха Ратха обрадовалась появлению на дворе такого потного и солёного существа. С невинным выражением на морде она уже потянулась было, чтобы лизнуть голый бок Нера шершавым языком, как вдруг…
Где-то сверху по руслу реки тяжело ухнуло. Волна горячего воздуха прокатилась и ударила по ушам. Нер подскочил, Ратха шарахнулась прочь.
– Что ещё за… – начала было Ночна, роняя под ноги полную кружку.
В следующий миг мы всё увидели сами: великолепный замок Дола дрогнул и начал рушиться на глазах, сползая по склону, а следом за ним покатились вниз большие и малые обломки Серой скалы. Всё это плавно съехало в долину, намертво перегородив речное русло. Большая волна поднялась, покатилась в сторону моря, заливая и руша норы ухокрылов, а потом схлынула, и река начала стремительно мелеть.
– Скорее! – заорала Ночна не своим голосом, с неожиданой прытью бросаясь к околице, – Там Майви!
Я успела лишь испугаться, а все, кто был на подворье, уже поняли, что произошло, и сдвинулись с мест. Занор крупными скачками помчался через кусты к реке. Вскоре я увидела его бегущим вдоль берега по обнажившейся полоске песка. Он спешил туда, где ниже по течению зеленел Майвин. Волна уже прокатилась через остров, пригнув к земле ивы так же легко, как заросли камыша. От Старой гати не осталось ни следа.
Тем временем Нер, Ист и Мара прямо посреди двора торопливо скидывали одежду. Потом парни подпрыгнули и взлетели, на ходу превращаясь в огромных ухокрылов (ну и противное же зрелище эта трансформация! спасибо Исту, что он никогда не делал так при мне), а Мара, отрастив рыбий хвост, кинулась с высокого берега в убывающую воду.
– Что это? Как? Чем помочь? – бестолково заметалась я вокруг Ночны. Та стояла в створе ворот, вскинув руки в сторону завала, словно удерживала всю эту груду камня, не позволяя ей ползти вниз.
– Не мешай, – резко бросила она мне.
Я отвлекла её всего лишь на долю мига, но и этого оказалось немало: в завале что-то сдвинулось, между камнями засочилась вода. Я попятилась, стараясь действительно не мешать, даже не дышать рядом. Посмотрела вниз по реке – и увидела наших этлов. Они стояли цепью вдоль высокого берега, вскинув руки таким же жестом, как Ночна: напротив острова – Занор и с ним Майви, мокрая и взъерошенная, чуть выше – Нер, потом – Мара, и совсем близко, ближе всех к сочащемуся множеством струек завалу – Ист. Перед ними незримо высилась стена силы.
– Всё, не могу! – закричала Ночна, – Отпускаю!
Она отшагнула назад, пошатнулась и тяжело села на землю посреди двора. В тот же миг река смыла завал. С грозным рокотом вниз по руслу покатилась огромная волна из воды, камней и жидкой грязи. Ударившись о щит, который держали этлы, она хлынула через низкий берег, унося с собой стволы деревьев, заметая песком избы хуторян, заросли кустов, засеянные поля и репища. С высоты было видно, как люди, звери, нелюди – все бежали прочь, забыв о распрях, вместе искали спасения на высоких местах, крышах домов, старых деревьях, но волна настигала их и надёжно хоронила под толстым одеялом грунта и лесного мусора. Внизу, наверное, стоял страшный грохот и крик, но наверх не долетало ни звука, всё заглушал могучий рёв вырвавшейся на волю реки. Спаслись только те, кто правильно выбрал направление и успел взбежать на Истов Хребет. Они стояли там все вперемешку, мокрые, грязные и израненные, и смотрели, как лучшая часть Раздолья гибнет, превращаясь в Мёртвый Дол. А я с надеждой искала среди спасшихся худую фигурку с волосами цвета соломы. Но, видно, Свит нашёл себе могилу где-то под завалами на берегу.
Потихоньку начали возвращаться этлы. Пришёл Занор, привёл с собой за руку Майви. Шумно хлопая крыльями, с неба спустился Нер. Он быстро сбросил ухокрылий облик и с хмурым видом стал натягивать портки прямо на мокрое, чумазое тело, а Ночна вопреки обыкновению не сказала ему на это ни слова. Последними вернулись Ист с Марой. Ну и видок же у них был… Оба с ног до головы в жидкой глине, прекрасные локоны Мары слиплись в бурые сосульки. Они волокли за края большую грязную тряпку, в которую было завёрнуто что-то тяжелое, очертаниями напоминающее человеческое тело.
– О, нет! – решительно воскликнула Ночна, едва завидев их, – Только не в дом! Вот сюда давайте, под деревья.
Этлы послушно сгрузили свою поклажу под берёзку у околицы и развернули тряпку. Маэлевы оченьки, это был Дол! Его зелёный камзол и блестящие чёрные волосы выглядели почти неприлично чистыми и аккуратными на фоне окружающего безобразия, бледное лицо хранило обычное надменно-строгое выражение, вот только глаза были плотно закрыты, а на губах запеклась кровь. А потом я заметила стрелу. Она вошла хранителю Раздолья в левый бок по самое оперение и, несомненно, достала до сердца.
– Ой, – вырвалось у меня.
– Тааак, – грозно сказала Ночна, упирая руки в бока. Ист с Марой на всякий случай отодвинулись в сторонку.
– И где вы его нашли?
– Там, на камнях, – отозвался Ист, – Где раньше была Серая скала.
– Кто-нибудь может мне объяснить, что произошло? Как такое вообще возможно? – продолжала громко возмущаться Ночна, обращаясь почему-то к бездыханному Долу. Он, понятно, ничего не ответил, но его тело вдруг начало стремительно оседать, рассыпаться на глазах, и наконец, под ногами Ночны осталась только кучка рыхлой чёрной земли.
– Он умер, да? – спросила я, необъяснимо чувствуя себя виноватой в случившемся. Ответ был очевиден, но глупый вопрос сорвался с губ сам собой.
– Упаси Маэль, – неожиданно спокойным тоном отозвалась Ночна. Засучив рукава, она опустилась на корточки и стала неторопливо перебирать образовавшийся перегной, – Повреждения, конечно, очень тяжёлые, так что пообщаться с ним в ближайшее время не получится. (Майви, милая, принеси ведёрко воды.) А жаль, потому что мне очень интересно узнать, как такой взрослый и, вроде бы, благоразумный этл смог докатиться до столь прискорбного состояния. О, вот оно, – этими словами Ночна извлекла из земли проросшее семечко ясеня, – Но я этла терпеливая и кроткая, я подожду пару сотен кругов. И даже послежу, чтобы этого несчастного козы не обгрызли.
– Ой, – только и смогла выговорить я. Ночна между тем посадила найденный проросточек рядом с крыльцом, полила его и принялась утаптывать землю вокруг.
– Что касается остальных, – добавила она, вытирая руки о запон, – Советую вам привести себя в порядок, а затем осмотреть границы уделов. И возвращайтесь поскорее, нам есть что обсудить.
С последними лучами Ока все снова собрались под навес. Я сидела рядом, слушала разговоры этлов и не верила своим ушам.
– Я не намерена восстанавливать левую протоку у острова Майвин, – деловито говорила Ночна, – Таким образом удел Майви увеличится почти вдвое, и полагаю, что будет правильно присоединить к нему часть морского берега, примыкающего к устью реки. Нер, займись участком от своего оврага до Торговой тропы. Те места почти не пострадали, но беженцы потребуют присмотра…
Их совершенно не интересовало, кто стрелял в Дола и почему, они обсуждали новые границы уделов! А вот я, к сожалению, сразу узнала стрелу. Бело-синее оперение и пяточка, вырезанная из светлого рога. Свит.
Я думала, что всё самое скверное уже произошло и хуже стать просто не может. Но настоящие неприятности были ещё в пути.
Ночна вдруг болезненно поморщилась и каким-то бесцветным голосом тихо произнесла: – Подумать только… Они уже здесь. Проследив за её взглядом, я увидела у опушки леса двух совершенно незнакомых мне этлов. Выйдя на яркий свет Луны, они остановились, и этла, шедшая впереди, откинула капюшон серебристо-серого плаща. Она была удивительная, таких я ещё не видала: смуглое лицо с чертами резкими, словно у хищной птицы, и глаза такие большие, необычно длинные, цвета ночного неба. Гладкие чёрные волосы незнакомки были уложены в толстую косу, а на висках странно подстрижены, открывая взгляду острые ушки.
– Эйа ши вэ, – сказала она, – Пэрмэсиунэ дэ ынтарэ.*
– Здрасьте, здрасьте, дорогие родственнички, – мрачно буркнула себе под нос Ночна, – Вот уж осчастливили визитом…
Однако затем, поднявшись навстречу пришедшим, она отозвалась громко и уверенно:
– Приветствую тебя, ракша Ровена. Можешь войти.
Незнакомка сбросила плащ на землю. То же сделал и её спутник. Он был высок ростом даже для этла и, видимо, очень силён, но притом не казался ни медлительным, ни неуклюжим. Под плащом у него висел на портупее здоровенный тесак. Странный этл снял и аккуратно положил оружие сверху на плащ, а я подумала, что, пожалуй, в том не много смысла: эдакий даже голыми руками много чего может натворить. Оставшись совершено обнажёнными, они оба протянули в нашу сторону раскрытые ладони, и только после неторопливо двинулись к воротам Ночниного подворья.
– Ого, – негромко воскликнула Майви, – Зачем это они?
– Ракшасьи заморочки, – отозвался Нер, как бы невзначай заслоняя собой Майви от чужаков, – У них принято вот так показывать отсуствие дурных намерений.
– Хм… Видок вполне годный. Но портки-то он где потерял? – не унималась юная этла.
– Им портков не полагается, – хмуро пояснил Нер, поворачиваясь так, чтобы ей всё равно ничего не было видно. Майви тут же встала позади Нера, обняла его за талию и высунула из-за его плеча свой любопытный нос.
– Ну ты чего как дикая? Ракшасов, что ли, никогда не видала?
– Таких – никогда, – радостно объявила Майви, – У нас они обычно в лесной личине ходят.
– Вот лучше бы и эти в ней ходили, – вздохнул Нер, осторожно поглаживая обхватившие его девичьи ручки.
– Молодёжь, – сказал Занор, проходя мимо них к воротам, – Чуть потише и посерьёзнее, пожалуйста. Воздержитесь от неуместных разговоров.
Занор отодвинул жерди, и ракша шагнула на двор. Её спутник остался за околицей. Он стоял перед раскрытыми воротами беззвучно и неподвижно, как ночная тень, но было понятно, что при необходимости эта тень вмиг оживёт и станет смертельно опасной.
Проходя мимо Занора, ракша вдруг ласково похлопала его по груди:
– Э, саджо.**
Нити в обережной вышивке на его рубахе с жалобным звоном полопались одна за другой, словно перетянутые струны.
– Прекрати, – строго сказала Ночна, – Я запрещаю тебе трогать моего мужа.
Ракша без особой спешки убрала руку и, пряча лукавую улыбку в уголках губ, произнесла нараспев:
– О, слово хозяйки – закон. Но чтобы между нами не копилось обид, ты можешь взамен потрогать моего.
– Что-то не хочется, – ответила Ночна, хмуро покосившись за ворота. В наступившей тишине неожиданно громко прозвучал шёпот Майви:
– А вот если бы Дол был в порядке, она бы не посмела здесь так наглеть…
Ракша подошла к Неру, заглянула ему за спину и, внимательно изучив сжавшуюся в комок Майви, проговорила с насмешливым восхищением:
– О… Какая дерзкая девочка! И пожалуй, для этлы излишне догадлива.
Нер чуть шагнул вперёд, снова заслоняя Майви собой, и оказался с ракшей почти нос к носу. Она внимательно посмотрела ему в глаза, а потом, слегка погладив по щеке, спросила:
– Она тебе нравится, фиэль-мэу***?
– Оставь мальчика в покое, – поспешила вмешаться Ночна, – Зачем ты пришла?
– Сколь мало любезны этлы Торма. Сесть мне здесь не предложат?
– Нет. Говори стоя и поскорее уходи.
– Хорошо же, – голос ракши стал холодным и резким, с лица мгновенно слетела всякая игривость, – В результате бедствия, допущенного вашим домом, расстались с жизнью слишком многие из моих детей. За их гибель я желаю получить возмещение.
– Что её дети делали в Раздолье, хотелось бы мне знать, – шепнула Майви на ухо Неру. Ночна одарила дочь суровым взглядом, а потом снова обратилась к ракше:
– Знай, что наш дом тоже пострадал, так что пусть твои требования будут разумны.
– О, я не стану просить о многом. Возместите ущерб силой, этого будет достаточно.
Заметно помрачнев, Ночна обернулась к молодым этлам и сказала:
– Оставьте нас.
Ист торопливо подхватил меня за руку и потащил прочь со двора.
Наш путь домой лежал через Истов Хребет. Едва поднявшись на него, я увидела печальную картину: склон Долины Истоков курился дымками костров. Кусты во многих местах были срублены, на расчищенном поднималось несколько полотняных шатров, у новеньких коновязей топтались лошади. Чуть дальше в беспорядке лепились шалаши, наскоро связанные из веток. Вокруг них с шумом, криками и плачем возились люди, метались козы и куры… Среди шалашей сновала стража из приоградского гарнизона, пытаясь хоть как-то навести порядок. Из крепостицы притащили бочку с питьевой водой, раздавали людям хлеб. В сгущающихся сумерках из разорённых земель возвращались последние патрули, ведя и неся с собой тех, кого им удалось отыскать. Раненых отправляли к шатру целителя, живых и невредимых гнали к шалашам, а мёртвых утаскивали в сторонку, туда, где два молодых стражника под присмотром десятника уже деловито копали траншею. Но несмотря на все старания, людской лагерь, хоть и возник недавно, уже пах бедой: смесью пота, крови и выгребной ямы.
А ещё ниже, на дне долины, ютился другой лагерь. Здесь не строили шалашей и не разжигали огня. Ракшасы сидели небольшими группками, молча, тесно прижавшись друг к другу, а над ними неподвижно замер их страж – чёрная тень с нагайкой в руке.
Ист нахмурился и прибавил шаг. – Неужели мы ничем им не поможем? – спросила я. – Хватит и того, что я позволяю жителям Раздолья временно находиться на моей земле, – отозвался Ист, – И знаешь, мне уже начинает казаться, что весь этот ракшасник причинит уделу больше вреда, чем сошедший сель.
На Еловой горке было спокойно и тихо, как всегда. За околицей мирно перешёптывались деревья. Ночь пахла свежестью, Луна заливала лес серебристым светом. Ист нырнул под одеяло и сразу уснул, а я всё сидела с ним рядом, глядела в окно и не могла перестать думать о тех, кто остался в Долине Истоков. Зачем нужен дар силы, если с его помощью не пытаться уменьшить страдания живых существ? Пусть Ист не видит необходимости помогать этим людям, но я – существо со свободной волей, а не этлова тень, и могу принимать решения сама. И я решила, что завтра на рассвете отправлюсь в лагерь.
Примечания:
* Приветствую вас. Разрешите войти.
** Привет, красавчик.
*** сын мой
Исправление зла
Как всегда оказалось, что у этлов свои планы, о которых не говорят младшим. Мне действительно суждено было вскоре увидеть лагерь людей, но не тогда и не так, как думала я сама.
Ист разбудил меня глубоко среди ночи.
– Ёлка, – шепнул он мне в самое ухо, – Просыпайся, нам пора.
Я открыла глаза – и подумала, что всё ещё сплю. Ист стоял надо мною, красивый, как жених из сказки: его тонкая рубаха едва заметно светилась лунным серебром, глаза сверкали, как звёзды.
– Что с тобой? Куда ты меня зовёшь? – удивилась я.
Но Ист в ответ только покачал головой и сказал, распахнув дверь:
– Нынче ночь силы. Настала пора для исправления зла.
– Как это?
– Ты всё увидишь сама. Собирайся скорее.
Сказав так, Ист еле дождался пока я надену сарафан, и, подхватив меня за руку, потянул прочь из дома.
За дверью и впрямь творилось что-то небывалое: лес был полон волшебных огней и таинственных шепотков. Потоки силы текли удивительно быстро и щедро, собирались в золотую реку, и вдоль её русла из земли на глазах поднимались травы, открывались глаза цветов. Любого, кто был способен видеть силу, эта река увлекала с собой. Светлячки зелёными огоньками вспыхивали в траве, они тоже указывали нам путь. А ещё я скорее почувствовала, чем услышала нежный звук: то ли пение, то ли ласковый зов, в котором нельзя было разобрать слова, но чем дальше мы с Истом углублялись в лес, тем он становился яснее и уху, и сердцу. Наконец, лесной коридор вывел нас к Долине Истоков. И тогда чудный зов превратился в голос!
Это пела Ночна. Вместо простой рубахи и серого запона на ней было дивное платье цвета сумерек, её волосы вороной волной покрывали плечи, свешивались до пят и мягко колыхались в речной воде среди отражений деревьев и звёзд. Она стояла на камне у берега Быстринки – мелкой речушки, одной из многих, берущих начало в Долине. Но сегодня песня Ночны превратила скромный лесной ручей в полноводный поток.
Вода затопила почти всю Долину, смыла без следа людские шалашики, коновязи и полотняные шатры. Потревоженные среди сна люди снова толпились на Истовом Хребте, испуганно глядя вниз. А в низине такой же толпой по пояс в воде стояли ракшасы. Их почти не было видно, только множество глаз светилось голодной зеленью из темноты.
К новому берегу Быстринки, туда, куда привёл меня Ист, один за другим выходили из леса этлы, и наши, и совсем незнакомые мне. Была здесь и ракша со своим жутковатым мужем. Этлы приветствовали друг друга едва заметными поклонами, а этих словно не замечали и старательно обходили стороной.
Последним на реке появился Занор. Как непохож он был на привычного мне скромного хуторянина в поношенном зипуне! Рубаху с обережной вышивкой у ворота сменила другая, простая и тонкая. Сквозь её полотно тело Занора сияло чистой силой. Сила свободно лилась в мир с его рук, светилась в ясных глазах. Сейчас на спине Ратхи сидел могучий владыка леса с юным лицом и древним сердцем. Да и Ратха ничем не напоминала безобидную скотинку, которую Ночна то и дело гнала из-под навеса метлой. Это был диковинный конь под стать своему седоку: капли росы в её шерсти вспыхивали драгоценными самоцветами в свете Луны, ноги ступали величественно и чинно. Все этлы почтительно склоняли головы, освобождая ей путь. Заметили появление Занора и на Истовом Хребте. Люди заёрзали, зашептались. Наконец, кто-то посмелее сказал в голос: "Лесной хозяин едет!", и тут же толпа качнулась вперед. Люди вошли в воду, стали кланяться, восторженно переговариваясь между собой. Ветер доносил до меня обрывки их слов: "Сын силы!", "Маэлево благословение!"
Подъехав к берегу, Занор легко спустился со спины Ратхи, вошёл в реку. Вода вокруг него засветилась. Все прочие этлы тоже приблизились, стали опускать в реку руки, и сила, стекавшая с них, полилась по течению вниз. Ракшасьи дети, похожие на чёрные звёзды среди золотого потока, один за другим окунались в воду с головой, а потом выскакивали на берег, отряхивались по-звериному и быстро убегали в лес. Глядя на них, тоже самое начали делать и люди. Но, в отличие от ракшасьих детей, вели себя они, точно дикая стая: толкались, шумели, бранились и ссорились, то принимались пить, то лили воду себе на головы… Те, кто стоял позади и не мог дотянуться до воды, начали сдирать с себя одежду и кидать её в реку через головы сородичей. Бедные глупые люди! Они не видели, что силы в их тела попадает не более, чем всегда, и все их старания напрасны. Только один человек стоял в стороне, не спеша лезть в общую кучу. Это был Свит! Ну конечно, он и должен быть здесь, он же – целитель, замковый лекарь! Сложив ладони лодочкой, Свит поманил к себе поток, и сила сама побежала к нему тоненькой ровной струйкой, как шерсть с кудели на веретено у опытной пряхи. Уж не знаю с чего, но мне приятно было узнать, что белозорый мой жив и здоров. Я тихонько послала ему по ветру поцелуй. Пара мгновений – и он получил мою весточку. Прижав к щеке руку, Свит принялся шарить по берегу взглядом. Губы его шепнули: "Ёлка?" Но мне не хотелось, чтоб Свит увидел меня сейчас. Я присела на корточки рядом с Истом и спряталась за его спиной.
Наконец, все ракшасьи дети покинули реку. По берегу словно прокатился лёгкий ветерок: это этлы один за другим поднимались с колен и беззвучно уходили в чащу. Чудо кончилось: вода погасла, золотая река силы распалась на еле заметные ручейки и рассеялась по лесу. Быстринка тоже на глазах мелела, отступая в прежнее русло. Торм затих. Лёгкие облачка затянули предутреннее небо. Драгоценные самоцветы на шерсти Ратхи снова стали капельками росы. Занор тяжело оперся на спину своей лосихи, и разом вдруг стало заметно, как устал он и словно постарел за прошедшую ночь. Из чужих рядом с ним осталась лишь ракша. "Саджо, да ты с ума сошёл, – воскликнула она, озабоченно заглянув Занору в лицо, – Разве можно так тратиться?" Но он ничего не ответил, продолжал стоять, обняв Ратху, и истекать силой. Ровена нахмурилась, недовольно покачала головой и торопливо набросила ему на плечи свой серебристый плащ. "Благодарю," – сказала ей Ночна. Нер подставил руки, чтобы помочь Занору подняться на спину лосихи, а Ист осторожно придержал его, не давая соскользнуть с другой стороны. Подошла Майви и тоже на миг прикоснулась к колену Занора. Тогда-то я поняла, что всё это значит: прикосновениями этлы дарили ему толику своей силы, поддерживали его жизнь. А плащ ракши не позволял силе утечь. Но этого было мало, слишком мало. Занору следовало срочно вернуться в свой удел.
Однако чтобы попасть в Занорье, нужно было пройти сквозь толпу людей. Они стояли на коленях и смотрели с надеждой и дикой жадностью, кланяясь и протягивая руки. Тогда вперед вышел ракшин муж. При виде него многие сами шарахнулись в стороны, чуя смерть под чёрным плащом, но некоторые и не двинулись с места, то ли слепо надеясь на удачу, то ли просто остолбенев от страха.
– Убрать? – спросил ракшас, плавным движением вытягивая из ножен тесак.
– Это излишне, – тихо, но твёрдо ответил Занор, – Они тоже часть пострадавшего удела, пусть получат своё возмещение.
И распахнул плащ. Поток силы полился на землю. Спеша показать, как воспользоваться подарком сына силы, я торопливо стащила с себя сарафан и постелила под ноги Ратхе. Следом за мной прочие люди стали скидывать одежду и устелили ею тропу, освободив этлам проход. "Молодец, Ёлочка," – шепнул Ист, но мне в тот миг было не до него. Поверх людских рук и голов на меня удивлённо и радостно смотрел Свит. Он стоял слишком далеко для того, чтоб слова его были слышны, но я догадалась по губам. Свит сказал: "Завтра, на вечерней заре. Я буду ждать тебя здесь. Придёшь?" Я отвернулась, не спеша отвечать, потому что ещё и сама не решила, хочу ли снова оказаться так близко к нему. Но напоследок всё ж обернулась и увидела на лице Свита такое забавное возмущённое разочарование… Смешные мужчины, почему они думают, что всё в мире непременно должно совершаться так, как хочется им?
Вместе с этлами я поспешила в Ночную падь. Там, у околицы, ракшасы простились с нами и удалились в ночь, оставив за собой след из пожухлой травы.
– Хорошо, что они наконец-то убрались отсюда, – проворчала Майви, – Ещё и наследили… Фу, гадость!
– Вместо того, чтобы фукать, пойди и приберись. Затопчи их след, – тут же распорядилась Ночна. Майви, насупившись, отвернулась. Однако отделаться от Ночны оказалось не так-то просто.
– А ну живо! – прикрикнула она на дочку и жестом, не предвещающим ничего доброго, подхватила метлу. С недовольным вздохом Майви закатила глаза и поплелась за околицу, затаптывать ракшасью тропинку.
Между тем Занор соскользнул со спины Ратхи, улёгся прямо на землю под молодой ивой и закрыл глаза. Земля приняла его, точно мягкая перина, подалась, втянула в себя, обняла и укутала. А потом его тело вдруг проросло молодой травой. Вскоре уже только ракшин плащ напоминал о том, что скрыл под собой зелёненький холмик.
– И всё из-за этой гадины, – уныло проговорил Ист, шевеля плащ ногой.
– Советую тебе воздержаться от скоропалительных выводов, – довольно резко отозвалась ему Ночна, – Ракшасья доля – жалкие капли по сравнению с тем, что потрачено на восстановление пострадавших уделов. Твоего, между прочим, тоже.
– Эх, надо было ещё тогда, на заимке, прибить того дикого мага, и дело с концом! – воскликнул Нер, – Столько дурных вероятностей из-за него одного!
Ночна сразу же развернулась и ткнула в его сторону метлой:
– Почему ты решил, что сложившиеся тёмные вероятности созданы этим человеком?
– Так это же он продырявил Дола! У Бодуна* последние два дня только и разговоров, что об этом.
– Интересно мне знать, а что у Бодуна делал ты? – грозно спросила Ночна. Метла вопрошающе уставилась юному этлу в лицо. Нер залился смуглым румянцем и прикусил губу. Так и не дождавшись от него ни звука, Ночна ответила себе сама:
– Понятно. Мимо шёл, фиалки нюхал. А фингал под глазом сам собой образовался, от запаха. Надеюсь, для тебя не секрет, что человечьи стимуляторы весьма ядовиты?
– Мама, подожди ругаться, – попытался вклиниться в поток её слов Ист, – Нер, так что там у Бодуна болтали про Дола и этого человечьего мага?
– Это я-то ругаюсь? С вами даже ругаться не приходится, достаточно просто говорить то, что есть! Да, Нер, так что там всё же болтали у Бодуна?
– Да будто люди из-за Ограды нашли в Серых скалах что-то для себя завидное. Не помню точно, что. Железо или ещё какую ерунду… Короче, они начали ковырять скалу, а Дол, понятное дело, им это запретил. Только дикие – они же и есть дикие, нормальных слов не понимают. Дол раз предупредил, два, а потом начал их отстреливать. Положил человек десять или двенадцать – они, вроде бы, притихли, попрятались. А потом взяли и позвали этого своего лекаря. А он то ли стрелу силой подтолкнул, то ли сам такой с луком ловкий… Так что Дол схлопотал от него стрелу и упал в расщелину. Лекарь этот ихний, говорят, зудел, что надо обязательно тело найти и сжечь ("Соображает, зараза," – буркнул Ист.), но старший из диких его не послушался, велел остальным ковырять скалу дальше. И доковырялись, дурачьё. Что из этого вышло – мы все своими глазами видели.
– Всё прозрачно, ничего сложного для понимания, – подвела итог Ночна, – Дикие сами создали себе тёмную вероятность, ослушавшись этла. Полагаю, все виновники произошедшего погибли во время обрушения скалы. Что же касается Дола, то он поплатился за пренебрежительное отношение к людям. Среди них иногда попадаются весьма одарённые лучники. Кроме того, Дол не мог не знать, что его противник – маг. Пусть вам, ребятки, это послужит хорошим уроком. Маги – слишком опасная порода, их следует тщательно воспитывать с детства и без жалости уничтожать при малейшем намёке на агрессию. А тот, кто не готов отнестись воспитанию подобного существа серьёзно, не должен их заводить вообще. Дикие же маги опасны всегда, но их отловом и уничтожением должны заниматься только взрослые. Так что советую вам оставить это существо в покое. Позже им займётся отец.
– А когда? – оживился Нер.
– Очевидно, что не сейчас. Разве ты не видишь, что отец устал и плохо себя чувствует? А вы здесь галдите, создаёте эмоциональный шум и мешаете ему отдыхать. Всё, идите уже отсюда. Слышите? Больше вам тут сегодня делать нечего. Идите оба домой.
Я потянулась было за Истом следом, но Ночна окликнула меня:
– А ты, Ёлка, пожалуй, останься. Поможешь нам с девочками прясть.
Примечания:
*Большой Бодун – старый людской хутор, расположенный в прилегающем к Ограде Неровье. На нём открыт кабак, знаменитый на всю округу крепкой самобулькой, азартными играми и регулярными драками между хуторской молодёжью и разгильдяями из Приоградного гарнизона.
