Текст книги "Воровка чар (Дилогия) (СИ)"
Автор книги: Анна Сокол
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]
У Пига мы прожили три седмицы. Его покойная жена была местной травницей, а он старшим над дюжиной лесорубов. Деда уважали и побаивались, считали колдуном, раз хватило смелости на стриге жениться. Он приютил нас, и, что еще важнее, помог. Одинокий старик – и егерь, и отшельник, и знахарь – все помаленьку.
Мы больше молились Эолу, чем полагались на собственные умения. Мне было далеко до знаний и мастерства бабушки, а Пиг целительствовал постольку поскольку, чего от жены нахватался. Вот так двое недоучек лечили парня, очень опасаясь за результат. Но обошлось, то ли Эол услышал молитвы парней, то ли организм парня оказался крепче, чем все опасались.Тут нам повезло вдвойне. Особенно Риону. Внутреннего кровотечения не случилось. Он выжил.Пусть обе руки чаровника оказались сломанными…Пусть двое суток парень метался в бреду – не желая ни в сады Эола отправляться, ни на грешную землю возвращаться.
Рион открыл глаза на третьи сутки, и первое что услышал, это вопрос Михея, заданный с почти детской непосредственностью:
– Ты зачем вообще на эту зверюгу залез?
Ответить маг смог не сразу. Тогда он только хрипел, и пытался повернуть непослушную голову. И лишь на пятое утро, часто моргая и стараясь не тревожить перебинтованные кисти, Рион смог ответить:
– Не залезь я, Айку бы похоронили, если бы осталось кому. У хвангура одно уязвимое место – уши, – парень застонал, руки, замотанные в лубки, не слушались.
– А что это за болотный кокон тебя окружал? – я села на кровать.
– Противо…. противоударный щит, – не с первого раза выговорил маг,– без него я бы вообще костей не собрал. Одно плохо, истратил все, что оставалось. Все, что смог наскрести. На ближайший месяц я всего лишь человек. А может, и на всю жизнь, – он бросил взгляд в сторону, избегая смотреть на меня.
Я тоже отвернулась, некстати вспомнив, как почти желала парню смерти.
Через день после нашего приезда дед Пиг вернулся домой, ведя за собой лошадей: Облачко и деревенского мерина. Седельные сумки были на месте, хоть и изрядно потрепанные.
– В поселке увидел, так и подумал, что ваши, – сказал старик. – К табуну прибились, а люди и рады чужое присвоить. Как узнали, что ваши, брызнули в стороны, добро побросали…
– Они нас за шалых[26]26
Чумных, заразных.
[Закрыть] что ли считают? – недоумевал Михей, привязывая мерина к изгороди и снимая седло.
– За кликуш, – усмехнулся Пиг, разглядывая свежий синяк на лице стрелка.
Это случилось еще в первый день, когда деревенского увальня за какой-то нуждой понесло к лесорубам. За какой, он объяснить затруднялся, и тем паче предупредить. Вернулся парень уже с украшением. Стычка оказалась в основном словесной, топоры ему второй раз тоже продемонстрировали, но в ход не пустили, видимо, при свете дня стрелок выглядел обычным парнем. Итог – ущерб исчерпывался подбитым глазом у Михея и сломанным носом его собеседника. Больше нас не задирали, только в поселок ходить запретили, да мы и не рвались.
– Но почему? – спросила я, снимая сумки с лошадиной спины.
– За день до вас, – дед расстегнул подпругу, – в поселке появился чужак. Время к обедне было, у Некера корова телилась, вот меня и просили подсобить. Приезжий пришел к Неку, он теперь старший в бригаде, вместо меня. Пришел и долго что-то втолковывал. А под конец руками так поводил, – Пиг взмахнул ладонью, – тут же поднялся ветер, завыли собаки... Наши чуть на колени не повалились, как чаровника в путнике опознали. Опосля Некер людей у вырубки собрал и объявил: дескать, был у нас посланец королевский. Появилась в Тарии кликуша, беды да болезни притягивает. Давший ей приют, позарившийся на деньги, будет порчен. И он, и дом, и семья, и вся деревня. Описал кликушу. На тебя, дочка, похожа, – дед рассмеялся и кивнул мне. – Сопровождают треклятую девку двое: рыжий, да чернявый – лучник и чаровник. Вот такие чудные дела, Эол защити.
– Зачем же вы тогда нас пустили? – не понял Михей. – А если бы, и правда, она кликушей была?
– Вот спасибо, – я бросила сумки на землю.
– Я, внучек, уже никого не боюсь. Дом порчен давно, людской молвой порчен и к поселку не относится. Меня не тронут, знахаря другого у них нет, и не будет. А Навь свою давно кличу, но сторонится она меня. Да и девчушка призывом проняла. Кликуша, не кликуша, а жена б моя Матюша не отказала.
Он говорил что-то еще, но я уже не слушала, я вспоминала. Кострище, оставленное у первого оврага, следы у второго. Да, это можно назвать женской мнительностью или просто повертеть пальцем у виска. Пусть, но я вспомнила еще об одном, о маге, знавшем, куда и зачем мы отправились. О чаровнике, который, помнится, обещал, мне смерть в мучениях. И видимо, как настоящий мужчина решил сдержать слово.
– А посланник – маг такой невысокий, полноватый, широкоскулый, темноволосый, больше на купца похож, чем на чаровника?
– Знакомец ваш? – с улыбкой переспросил дед.
***
Пиг вообще оказался довольно жизнерадостным стариком или скорее равнодушным к трудностям, людской молве и чужому мнению. В его доме нам жилось не хорошо и не плохо. Спокойно – вот правильное слово. Ели, пили, спали. Я помогала деду с травами, Михей успел обновить крыльцо, Рион усиленно лечился. Однообразно, тихо, хорошо.
К исходу третей семидневки раненый окреп для дальнейшей дороги.
– Настоящий Багряный лес начинается дальше, а здесь – так, подлесок, – рассказал старик накануне отъезда. – Я доходил только Лунечи, – узловатый палец ткнул в точку на потрепанной карте. – Мост – здесь, кто и когда его строил – неизвестно, но выглядит так, что ступать на него, значит, с головой не ладить, – Пиг указал на запад. – Другой переправы на несколько тысяч шагов нет. Река берет начало в лихих болотах, делит лес на две части, пересекает равнину на юго-востоке и, забирая на запад, впадает у Вышграда в Рыховку.
– И что? – спросил Михей. – Чудищ встречали?
– Как видишь, нет, – старик развел руками, – коли жив пока. Послушайте моего совета, сынки, раз надо, значит идите, но делайте это тихо. Нечисть, она ведь тоже не ждет вас на тропе, а то околела бы уже, но на слух зверье обычно не жалуется.
– Плюс где-то там впереди Тамит, – сказала я и добавила: – Возможно...
– Или другой маг, который вредит нам по своим причинам, – Рион сжал и разжал кулак, с которого сняли лубки. – Ведь этого ловца магов кто-то разбудил.
– Но ведь следы вели в другую сторону? – не понял Михей.
– Вот именно. Вели, чтобы мы по ним не пошли, опасаясь ненужной встречи, – покачал головой маг, осторожно поднимая руки.
– Похоже на бред,– озвучил мои мысли стрелок.
– Хвангур – не бред, – вздохнул Рион.
– Что-то мне уже тревожно, – сглотнул Михей.
– Коли ничего не можешь изменить, оставь как есть, – философски изрек дед.
– Будем надеяться, что маг ушел далеко вперед. Да и сколько можно нарываться на его ловушки. Предлагаю хоть раз пройти мимо, – шутка Риона вышла совсем не смешной.
– Согласен, – тем не менее, ответил стрелок.
Провожать нас старик не пошел. Никаких напутственных речей, никаких прощаний. Это в балладах и сказаниях герои обещают вернуться и вознаградить нечаянных помощников. Но мы так далеко не загадывали. Мы просто собрались одним холодным утром на исходе лета и уехали.
***
Лес стал понемногу оправдывать свое название. Стволы подступали все ближе и ближе, тропинка сужалась и местами исчезала. Иногда дорогу преграждали поваленные деревья или заросли колючего кустарника, тогда приходилось спешиваться и искать обходную тропу. Солнце почти исчезло, редкие лучи проникали сквозь густые шапки листьев и почти не давали тепла. Травы и цветы исчезли, их сменил ковер из листьев и мха.
Ехали, не торопясь, изредка перебрасываясь словами, подступающая тишина леса нарушалась лошадиным фырканьем, отрывистой перекличкой птиц и шелестом ветра в кронах. Теперь у нас было две лошади на троих. Рион, как недавно оправившийся, ехал верхом на мерине Михея, сам стрелок шел впереди. Облачко, помахивая хвостом, трусила последней. Сперва настороженная, я постепенно успокаивалась, убаюканная привычными лесными звуками и почти дремала в седле. Конские копыта и морды блестели от росы, животные изредка останавливались пощипать листья.
Как и предрекал Пиг, до реки добрались еще до заката. Лунеча была здесь узкой, но глубокой. Мостом то, что было перекинуто с одного берега на другой, назвать было сложно. Хлипкое сооружение из плохо подогнанных досок, покоящихся на кривых столбиках зияло дырами, гнилыми сломами, и разве что не качалось на ветру. Ни перил, ни обвязок. Я едва не застонала.
Облачко фыркнула, выражая всеобщее мнение.
– Кха-кха! – привлек наше внимание крепкий коренастый мужик, стоящий в десяти шагах впереди.
За его спиной возвышалась заросшая вьюном кособокая лачуга, явно того же времени возведения, что и мост.
– Пиг не говорил, что у моста есть хозяин, – словно прочитал мои мысли Рион.
– Куда, люди добрые, путь держите? – улыбаясь в давно нечесаную бороду, спросил незнакомец.
Масляно блестящие глазки обшарили меня с головы до ног. Лежащая на плече двусторонняя секира прямо таки вопила о благородном ремесле его хозяина. Разбойник? Беглый каторжник?Михей как бы ненароком положил руку на приклад притороченного к седлу арбалета. Мужик любовно повел пальцем по лезвию.Рион стал закатывать рукава, и щербатая улыбка незнакомца увяла.
– Ты кто такой, чтобы вопросы задавать? – высокомерно обратился к незнакомцу маг, демонстрируя рисунок на бледной коже.
– Не гневайся, чаровник. Оберегатель я здешний, всему надсмотр нужен, – мужик указал на мост.
Я посмотрела на «оберегателя», вряд ли кто в здравом уме этому сторожу с большой дороги снег зимой доверит.
– Нам нужно на тот берег, – маг тронул бока мерина коленями.
– Дык, конечно же, господин чаровник. Только извольте пошлину заплатить, и вперед.
– Пошлину? – Рион поднял бровь.
– Должон быть порядок. Есть мост – есть плата. Негоже чаровнику отлынивать от законов положенных.
– И сколько? – поинтересовался Михей, дергая за удерживающую арбалет веревку.
– По серебряному дину.
– Что? Да, в столицу въехать дешевле!
– Так, то столица, – ухмыльнулся оберегатель. – Тама ворот много, а здеся мост один. Ну, да ладно, – мужик задрал голову, – уступлю вам. Дин с тебя, и с тебя, а девка, – указывая на меня пальцем, под ногтем которого была черная траурная кайма, – зайдет в тот домик, – он кивнул на развалюху, – и будет лаской, – оберегатель ухватил себя рукой за пах. – И тады проедет бесплатно. Не волновайтесь, товарного вида девке не попорчу, лишь раз оседлаю и отпущу на все четыре стороны.
Я стиснула в руке маскировочный артефакт. Даже на такую лягушку, как я, всегда найдется охотник. Хотя, какой он охотник, обычный грабитель, даже не очень умелый, Михей вон уже опустил болт в желоб, а этот все еще наслаждается прикосновением собственных рук.
– Нет, – ответил стрелок, щелкнула взводимая тетива.
– Эй, ты чего? А ну, брось, – незнакомец сделал шаг, поднимая секиру.
– Стоять, – гаркнул маг и, забыв, что у него нет ни единого кьята, поднял руку.
Дядька прибавил ходу и зарычал. Стрелок еще только начал поднимать арбалет, беря на прицел противника, но не успевал буквально на секунду. Шаг, и занесенный топор оберегателя опустится Михею на голову... Один миг…
Я тронула Облачко пятками, заставляя выйти вперед. Нам нужна всего секунда. Мне нужен лишь один взгляд.
Кто первый? Удар секиры или болт в лицо?
– Эй! – позвала я
И он посмотрел, на миг стрельнул глазами в сторону. Этого хватило. Я дернула за амулет и улыбнулась. Мужик запнулся, а мгновением позже в его лицо уже смотрел заряженный арбалет.
– Будь ласков, скажи, мостик конных выдержит? – спросила я «сторожа», продолжая улыбаться, хотя внутри все подрагивало от страха. И боялась я отнюдь не этого разбойника.
Незнакомец плюнул, секира опустилась к земле.
– Не проверял. Но раз стриге угодно, милости прошу, – ответил дядька, посмотрел с тоской на арбалет, нехотя добавил: – Не советую. За зря животных загубите, лучше уж мне оставьте.
– Мечтай! – сказал стрелок и, кивнув на оружие, скомандовал: – Бросай.
Мысли оберегателя – не рискнуть ли и не бросить секиру, например, в голову Михею, раз просят – так явно отразились на грязном лице, что стрелок отступил на шаг. Но здравый смысл победил, оружие глухо стукнулось о землю. Парень поддел его носком сапога и, под мученический стон дядьки, скинул в реку.
– Пойдешь первым, – еще больше обрадовал мужика Рион.
Переправлялись долго и муторно, под изысканные ругательства сторожа. Мотающего головой мерина вел Рион, Михей с арбалетом подгонял мужика, пробующего на прочность мост.
С той минуты, как мы ступили на шаткий настил, с той минуты, как в лицо ударил запах воды, я могла думать лишь об одном. О влажной темноте, что скрывается под зеркальной гладкостью. И о падении, о его неизбежности.
Эол! Откуда во мне столько необъяснимого страха перед водой? Ты вложил его в мою голову? Или демоны постарались?
Копыта мягко стукали по осклизлым доскам, пару раз Облачко нервно фыркала, но все-таки шла.
Со мной дело обстояло хуже, руки подрагивали, колени подгибались. Эол, я знала, что идти нужно. Знала и поэтому шла. Ковыляла, вцепившись в лошадиное седло, а дерево так и норовило прогнуться, выскользнуть из-под сапог. Чертова река, чертов страх…
Доска под ногой оберегателя, скрипнув, разломилась, и мужик резво отпрыгнул в сторону. Обломок плюхнулся в реку и подхваченный быстрым течением, скрылся из виду. Все замерли.
– Айка! – крик заставил меня поднять голову и оторвать взгляд от воды, парни уже были в десяти шагах впереди, сломанная доска никак не повлияла на их способность передвигаться.
– Идешь? – нахмурился Рион, я кивнула и сжала поводья Облачка.
Мост все-таки выдержал. Дерево стонало, трещало, но оставалось на месте. Ступив с хлипкого настила на мягкую землю, я с трудом подавила желание опуститься на колени и поблагодарить Эола. Вместо этого уткнулась лицом в шею лошади и замерла, выравнивая дыхание.
«Вода – это всего лишь вода», – говорила бабушка каждый день, час, минуту, но ничего не помогало. Стоило представить погружение в прозрачную толщу, как паника обхватывала затылок ледяными пальцами.
Рядом всхрапнул мерин, и Рион добродушно потрепал его по холке. Михей, последним ступивший на землю, качнул арбалетом, и дядька снова встал на доски, чтобы уже в одиночестве пойти обратно.
– Мало нам вредителя впереди, так еще одного за спиной оставляем, – проговорил Рион, похлопывая мерина по холке, и задумчиво глядя на шатающийся мост.
На середине моста мужик обернулся и закричал:
– Удачно сдохнуть тебе, колдун! И девке твоей бесцветной! И этому пахарю юродивому.
– Ты бы поторопился, а то искупнуться придется, – ответил Рион и пнул крайнюю доску, сбросив ее в воду. Подошедший Михей толкнул еще одну и взялся за следующую.
– Вы чего творите? – возмутился мужик, в два скачка оказавшись на той стороне. – Кто налаживать будет?
– А ты на что, оберегатель? – крикнул маг.
Легкость, с которой парни разрушили сооружение, застала врасплох. Знай, я о состоянии моста раньше, ноги б моей там не было. Мужик с топором предпочтительней.
***
На другом берегу привычные глазу деревья постепенно исчезали, вытесненные незнакомыми – высокими и толстыми. Я попыталась обхватить один из стволов руками, но куда там. На ладонях остался рыжеватый налет. Кора исполинов отливала краснотой. Кроны венчали резные в ярко-алых прожилках треугольные листья размером больше мужской ладони. Мы будто ехали под гигантской красной паутиной.
Настроение изменилось, расслабленность снова сменилась тревогой. Мы все-таки вошли в Багряный лес. Источник страшилок и легенд всей Тарии. Алое пятно на карте, глядя на которое, маги скрипели зубами, но поделать ничего не могли. Или не хотели.
Мрачный Рион не давал нам останавливаться до полуночи. Пока я, уставшая и почти заснувшая, просто не сползла с лошади на одной из полян. Рядом вытянулся тяжело дышавший стрелок.
Мы больше не могли ни идти, ни ехать.
– Там, у моста все было плохо, – проговорил маг, расседлывая мерина.
– Ну, не так, чтобы совсем, – Михей нехотя встал, достал из седельных сумок хлеб и откусил.
– Проучили дурня, и ладно, – согласилась я, шевелиться не хотелось. – В другой раз поостережется по дину с проезжающих драть.
– Дело не в этом, – чаровник подобрал с земли тонкий прут и повертел в руках. – А в том, что без магии мы мало чего стоим.
– А это? – стрелок снял со спины арбалет и показал чаровнику.
– Вот именно, – кивнул Рион. – Это – все, на что мы могли рассчитывать. И будь удача чуть привередливее, – он уставился на ночной лес немигающим взглядом, – мы бы остались без голов.
– Морду начистить можно и руками, – пошутил Михей и стал собирать хворост для костра.
– С магией было бы проще, – признала я. – Но тебя разве не учили, не рассчитывать на невозможное?
– Учили, – Рион потер переносицу. – А так же учили видеть главное, и уметь поступаться частью ради целого, – парень поднял глаза. – Маг сейчас – ты, Айка.
Михей фыркнул, получилось даже не обидно, потому что я была полностью согласна.
– Я буду тебя учить.
– Ты уже пытался, вряд ли будет лучше.
– Прости, – тихо сказал Рион и опустил голову, на его лицо легли блики разводимого Михеем костра. – Я тебя не учил. Даже не пытался.
– А как же эти… – спросил Михей, – Поиски души?
– Упражнение для концентрации, не больше, – он закрыл лицо руками. – Я не хотел тебя учить.
– Но Дамир сказал… – начала я.
– Учитель много чего сказал, – в голосе парня звучала злость. – Кроме главного. Айка, я мог просто победить тебя, на остатке резерва, на крохах и ярмарочных фокусах. Победить и вытянуть силу обратно.
– Почему не победил?
– Потому что, не знаю как! – выкрикнул парень. – Потому что меня еще не учили убивать магов! – он закрыл лицо руками. – Я думал… надеялся в Велиже помогут, они знают как справляться с такими как… как…
– Ворами, как я?
– Да. – Парень отвернулся избегая смотреть мне в глаза. – Ты бы сказала, что не чувствуешь силу, а они бы не поверили. Они мало кому верят. Дамир добр, он хотел сохранить тебе жизнь, – Рион помотал головой. – А я тварь. Мерзкий урод. Я знал, куда и зачем еду. Знал, что выжить ты можешь, только отдав силу добровольно. И когда этого не случится, велижкие чаровники вывернут тебя наизнанку. Буквально.
С минуту я смотрела на огонь, а потом медленно встала и пошла к лошади. Облачко ткнулась в руку теплыми губами.
– Назови хоть одну причину, – проговорила я, не глядя на чаровника. – Почему я не должна сесть на лошадь и уехать?
– Прости.
– Слышала, не помогает.
– Кругом лес, – попробовал Михей.
– Уже лучше.
– Я буду учить тебя, клянусь силой источника, клянусь магией мира во мне, клянусь дыханием и биением сердца, и даю в этом непреложный Обет.
– Тьфу, – высказалась я, а мерин стрелка тоже потянулся к руке в надежде на угощение. – Ты идиот, Рион. И умрешь молодым. Второй обет за сколько? За месяц? Большинство чаровников не приносят их ни разу в жизни, а ты, – я покачала головой и пошла обратно.
Даже освещаемый красноватыми бликами костра парень был бледен и казался совсем юным. Я села рядом.
Что ответить? Согласиться? Сделать вид, что все забыто и улажено? Или рассказать, как совсем недавно сама пыталась не радоваться его возможной смерти? Рассказать, что я такая же тварь, как и он? Мы пожмем руки, и наступит всеобщее благоденствие? Хотя, вряд ли, своя рубашка всегда ближе к телу.
– Забыли, – вздохнула я.
– Нет, – отказался парень. – Ни ты, ни я не забудем. Завтра начнем учиться. По-настоящему.
– На всякий случай, повторяю. Я тоже буду учиться, – сказал Михей. Но вопреки ожиданиям возражений это ни у кого не вызвало.
– Ложитесь спать. Мое дежурство первое, – подвел итог первому дню в Багряном лесу Рион.
***
За ночь похолодало, под утро выпала роса, и я продрогла насквозь. Отсыревший хворост никак ни хотел разгораться, а вода – закипать. Рион не мог выбрать более неподходящего времени для обучения. Под хмурым небом, готовым вот-вот пролиться дождем, в кронах хрипло кричали птицы, и единственное, чего мне на самом деле хотелось – это завернуться плащ и еще чуть-чуть подремать.
Чаровник сломал сучок и нарисовал на земле спираль. Тонкая линия плавно закручивалась вокруг самой себя, образовывая круг с полшага шириной.
– Схема накопителя. Он способен притягивать и накапливать магическую силу. Сосредоточьте взгляд на центре и следуйте за чертой до конца. Нарисуйте накопитель глазами.
Михей закусил губу и прищурился. Я подавила дрожь, вода в котелке уже начала исходить паром и привлекала меня куда больше каракулей на земле. Но именно ведь этого я и хотела? Или нет? Эол его знает…
Обычный рисунок палкой по земле, на который способен любой ребенок. Мысленно выругавшись, я проследила изгибы рисунка глазами, как попросил Рион, и уже собралась напомнить парням, что вода закипела, как…
Тело вдруг превратилось в неповоротливую колоду, кости словно задеревенели, мышцы сковало льдом. Я не могла пошевелиться. Хуже того, я не могла открыть рот и сказать об этом.
Легкие дышали, сердце билось, кожу холодил ветер, глаза видели… Видели этот проклятый демонами рисунок. И все. Я не могла поднять голову, не могла сжать руки, не могла заорать. Но мог кто-то другой. Или что-то другое. Я осознала чужое присутствие не сразу, а спустя одну томительную минуту бесконечной паники, которую никто не видел и не слышал. Криков, раздававшихся только в моей голове.
Что-то внутри, что-то очень сильное и дикое зашевелилось, подняло голову и с любопытством принюхалось. Собиратель вспыхнул голубым огнем, существо заворчало. Я чувствовала, как раздвигаются мои губы, как из горла выходит низкий вибрирующий звук.
Самое ужасное ощущение в моей жизни, быть не человеком, а всего лишь оболочкой, маловатым платьем. Я снова закричала, и снова меня никто не услышал. Никто, кроме этого существа, ответившего низким вибрирующим рычанием. Свет сменился тьмой, а я обнаружила, что лежу на земле и скулю, как маленький ребенок.
– Ты в порядке? – похлопав по спине, спросил Рион.
– Хрр.
– Это и есть сила, – чаровник улыбнулся. – Второй раз будет легче.
– Второй? – я ухватилась за руку парня и неуверенно встала. – Мне и одного вполне достаточно.
Михей со злостью пнул котелок. Кипяток выплеснулся в костер, гася шипящее пламя. Все понятно без слов, ему с силой не повезло. Дамир именно этого и опасался, отправляя парня назад в деревню.
***
К исходу третьего дня стало понятно, что сунуться в чащу верхом – не лучшая наша идея. Лес был исчерчен узкими звериными тропами, как старая карта заломами и многочисленными пометками. Маленькие, большие следы пересекались и расходились. Встречались белки, птицы, насекомые и другая безобидная живность, пару раз я замечала волчьи следы. Мы вступили на территорию крупных хищников, лошади нервничали, Рион хмурился, я то и дело оглядывалась.
Вполне обоснованное беспокойство людей, идущих через лес. Через любой другой, кроме Багряного. Но нечисть не торопилась закусывать забредшими на огонек путниками и даже не показывалась на глаза. И это, вопреки всякой логике, тревожило еще сильнее.
Уроков больше не проводили, но Михей использовал любую свободную минуту для тренировки, то есть, рисовал спираль и пялился на нее. Результатов не было, но, видя подобное упорство, Эол должен был хотя бы задуматься, а правильно ли он распределил дар.
На четвертый день мы впервые услышали волчий вой. Ночью я то и дело просыпалась, но костер горел, а парни исправно несли дежурство. Поутру мы обнаружили вокруг лагеря множество следов, приходившие ночью зубастые гости отчего-то постеснялись заглянуть на огонек. Рион сильно ругался, уговаривая меня вернуться к обучению.
– Айка, на этот раз будет по-другому, обещаю, – уверял маг, видя явное отсутствие энтузиазма на моем лице. – Знак «гармонии». Объединяет природный резерв и силу извне, приводит к равновесию. Он не способен причинять боль.
Я показала зубы, вернее улыбнулась, но парень скривился так, будто его укусили.
– Не научишься этим управлять, не сможешь избавиться. Тогда все зря, и дальше можно никуда не ехать, – привел последние доводы парень, рисуя палкой на земле очередную загогулину.
– Умеешь ты… – я подошла к Михею, обреченно разглядывающему рисунок, – уговаривать.
Больше всего знак походил на две вязальные петли, одна под другой.
Надо проследить путь этой загогулины? Я невольно поежилась. Как маги учатся? Неужели каждый раз трясутся от страха, как я? Неужели, кому-нибудь нравится, когда у него отнимают тело? Контролировать то, что настолько сильнее тебя, сложно, я бы сказала почти невозможно. Оно не спрашивает разрешения, оно просто берет.
Взгляд скользнул по петле. Я сжалась в ожидании зверя. Но ничего не произошло. Уже смелее я повторила попытку. Безрезультатно. Страшная внутренняя сущность спала и не желала реагировать на пустяки.
Я наклонилась и провела пальцами по линии… рисунок, несколько минут назад нарисованный чаровником в мягком грунте обломком палки, не стирался. Земля под пальцами напоминала камень, а линия оказалась вплавленной в нее.
– Что за… – высказался Михей.
Рион присел рядом, нахмурился, поднял сучок и изобразил рядом такую же загогулину. И махнув рукой, легко стер ее.
– Что вы сделали? – напряженно спросил чаровник.
– Ничего, – ответил Михей. – Только смотрели.
– Только? – не поверил парень и, посмотрев на меня, спросил: – Как ты это сделала?
Я пожала плечами, вовсе не уверенная в том, что действительно что-то делала. Вечно у нас все не как у людей.
Сколько маг не бродил вокруг куска затвердевшей земли, разгадку его появления узнать не удалось.
На каждой остановке Рион заставлял меня воспроизводить знак и повторять упражнение. Маг чесал голову, разводил руками, краснел, злился и ругался. Но каракули остались глухи к его крикам и моим взглядам, легко стираясь и исчезая с лица земли.
Вместо планируемых пяти дней переход через Багряный лес занял семь. Лошадей мы сберегли, и изрядно истощили запасы провизии. Рион показал еще несколько знаков – «знание», «стабильность», «усиление», «единство». По мне так каракули мало отличались друг от друга. С тем же успехом он мог бы рунический алфавит писать, хотя может, и писал. Иногда рисунки впечатывались в грунт, иногда нет. Без всякой системы или закономерности. Зверь крепко спал внутри и больше не показывался.
Прав оказался дед Пиг: нечисть не поджидала нас на каждом шагу, она вообще предпочитала с нами не связываться. Наверняка боялась отравиться. Багряный лес оказался просто лесом, так и не показавшим нам зубы. Может, людская молва преувеличила, а может, просто повезло. Может, Эол посмотрел на то, что нам уготовано и сжалился, дав краткую передышку.
