Текст книги "Воровка чар (Дилогия) (СИ)"
Автор книги: Анна Сокол
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]
– Ты, – прошептал Тамит и закашлялся.
Я опустила руки, закрыла глаза, стараясь совладать с грохотом в голове, и быстро подползла к магу. Грудь мужчины была залита кровью. Бабушка бы, увидев такое, покачала головой и предложила настойку опия. У меня не было и того. Все, что я могла, это зажать рану ладонями. Абсолютно бесполезное занятие, но просто смотреть, как Тамит умрет – было выше моих сил.
– Ты, – проговорил он,– была у меня мысль, что ты зеркальная… И, кажется, даже не у меня одного, но я прогнал ее. Мы все прогнали ее, такой невероятной она нам показалась. Зеркальный маг здесь в Тарии… А я-то все гадал, почему… – он снова закашлялся, я надавила на рану сильнее, но кровь все равно продолжала течь. Сюда бы целителя. Поверх моей ладони опустилась рука Тамита.– Мы отправили тебя на ритуал. Я отправил… Маги почти никогда не выживают после Полного Покаяния. Неважно, зеркальные они или нет. Почти… Но это «почти» хуже смерти. Слушай меня…
– Сделайте же что-нибудь, – потребовала я, вспоминая магию Дамира на своей шее, кровь текла между пальцами и не собиралась останавливаться. – Разве вы не можете… не можете сделать хоть что-то?
– Не могу, – хрипло ответил чаровник. – Ни один целитель не умеет лечить себя сам, только других. А я вообще не целитель.
– Жертва, – выкрикнул бывший вирийский солдат и вытащил меч.
Я снова посмотрела на Тамита. Так лучше, чем видеть, как очередное тело падает на траву, а демон остается стоять.
– Зачем? – растерянно спросила я. – Зачем они делают это?
Не понимая, что возможно, задаю вопросы не тому магу. Что возможно, стоит уточнить, кто они и что делают. Но чаровник понял.
– Они хотят силы.
– Но… источник.
– Источник… кха-кха, – Тамит сплюнул кровью. – Откликается чаровнику раз в жизни, позволяя наполнить резерв в самый первый раз. А если этот резерв с наперсток? Разве можно влить в него кувшин?
– Но как это исправит выверт?
– Не исправит. Изменит. Он изменит их. Вывернет не только мир, но и магов, и они смогут брать не только силу жизни, но и силу смерти, а ее здесь скоро будет в избытке.
– Но силой смерти питается нечисть!
– Она самая. К тому же… ахххх, – Тамит несколько секунд хватал ртом воздух, а я все так же безуспешно давила ему на грудь. – К тому же, их ждет награда от дасу или на кого они там замахнулись. Он исполнит любое желание вызывающего… Сделает, – рука мага на моей начала слабеть, он закрыл глаза, грудь вздымалась и опадала.
– Жертва, – звонким фальцетом выкрикнул Кули.
– Как можно остановить это? – спросила я.
– Никак,– Тамит посмотрел на меня и произнес: – Пей.
– Что? – я попытаюсь убрать ладонь, но он вдруг сжал ее своей, в последнем усилии.
– Знаю, ты голодна. Зеркальные обречены на голод. Пока у них есть резерв, есть ограничитель, они еще сдерживаются, еще могут насытиться и остановиться… Но если его разрушить... кха-кха-кхаррр… Если маг выживет, то превратится в…ссс, – воздух стал со свистом выходить их его легких, – ссссвввв… Во что-то, похуже дасу. Внутри них образуется пустота. Вечно голодная пустота, которая рано или поздно сожрет всех. Поэтому мы их убивали… убиваем… Всех. По воле Эола или Рэга ты выжила. Пей, я сказал. Лучше ты, чем они…кха-кха-кха…
Он хотел сказать что-то еще, но я уже выдернула руку. Воронка внутри отозвалась недовольным ворчанием. Она на самом деле была голодна. Я была голодна.
– Жертва, – снова выкрикнул Кули, но на этот раз в его голосе послышалась неуверенность.
Тамит кашлял долго, так долго, что я не выдержала и опять склонилась к его белому лицу.
– Айка, – он снова закашлялся, но как-то по-другому, и я не сразу сообразила, что он смеется. Умирает и смеется.– Кто бы мне сказал, что я добровольно откажусь от силы и отдам ее какой-то девчонке…ссскха-кха. Сссовсем, как брат… от судьбы не уйдешь. – Несколько секунд Тамит собирался с силами, а потом заговорил, ясным и чистым голосом, почти не запинаясь: – Я, Тамит Шиирский, Действительный Вышграда и Кохани, отказываюсь от силы и передаю ее Айке Озерной добровольно и безвозмездно. Я понимаю все последствия своего решения и принимаю иххсссс, – грудь опала, и я уже подумала, что все, больше маг вздохнуть не сможет, как он тихо добавил: – Ритуальные слова сказаны! – И снова дотронулся до моей руки своей.
Ладонь мага была ледяной. И согреть ее казалось таким естественным. Таким необходимым, например, обвить хвостом…
– Не хочу! – вдруг выкрикнул Кули.
Я подняла голову, парень медленно отступал от чаши фонтана, его глаза снова стали черными, как у обычного пацана, никакого потустороннего огня.
– Пей, – прохрипел маг. – Считай это моим последним желанием.
Тамит еще продолжал говорить, а я уже вытягивала из него силу. Она не сопротивлялась, но и не льнула к рукам, как магия Вита. Она напоминала пареную репу, что разваливается на куски прямо в миске. Она была вялой и не особо вкусной, но могла утолить голод. На время.
– Кули,– позвал Вит.
– Что ж ты такой непонятливый-то, порченая кровь, – выругался детина с ножом, занося руку для удара. Я сжалась в предчувствии боли.
Но чернокнижнику видимо надоело получать по голове. Он вскочил на ноги одним слитным движением, скупо отклоняясь от лезвия, которое всего лишь чиркнуло за ухом, веревка, которой связали его руки, вдруг распалась на отдельные ниточки-волокна...
Все произошло быстро, детина с оружием даже не успел понять, почему он уже не стоит, а лежит, и почему собственный нож упирается ему в кадык.
– Беги, Кули! – выкрикнул Вит. – Без крови третьего демона у них ничего не выйдет.
Два дасу, что уже пролили кровь, развернулись к отступающему от чаши мальчишке. Выглядело это так, словно черные кляксы, что оставлял сборщик налогов на учетном листе, вдруг ожили и поползли в одну сторону.
На миг в глазах Кули снова зажглись алые огоньки, но Вит добавил:
– Ты нужен сестре!
И огни погасли. Парнишка дико озирался.
– Третья кровь прольется,– выкрикнул Дамир, указывая на Кули.
Один из черных силуэтов дасу сорвался с места, перекатываясь на лету, превращаясь в лапу с когтями, совсем как тогда в Волотках. Она казалась ненастоящей, почти неопасной, разве может причинить вред вода из лесного озера, пусть она и черна, как сама ночь?
Может. Я уже это видела. Лапа схватила мальчишку, тот заверещал, черные глаза снова сменились алыми, но кажется, вырываться он стал еще сильнее.
– Можешь приказывать дасу? – прохрипел Вит, и нож в его руках вошел в горло лежащего на земле мужчины, без всяких предупреждений и рассуждений. Время разговоров давно прошло. Это я все жду слов и объяснений. Детина охнул, вскинул руки и уронил их обратно. – Да, кто же ты такой?
– Ты должна… должна… – прошептал Тамит, а я поняла, что все еще держу его за ладонь, хотя сила давно иссякла. Передо мной лежал пустой сосуд.
– Я всем должна, – горько проговорила я, убирая руку.
– Ты должна… помнить, – едва слышно прошептал бывший маг. – Чем больше берешь силы, тем голоднее пустота, – в последнем усилии маг посмотрел на меня.– Пока ты не начала тянуть силу, наверняка… наверняка, даже не чувствовала голода… не знала… Но аппетит приходит во время еды, в следующий раз, чтобы унять голод, тебе потребуется больш… – Тамит замер, продолжая смотреть мне в глаза, но уже ничего не видя.
«В следующий раз мне потребуется больше», – вот, что хотел сказать Тамит. Удружил, вредитель. Это даже не аппетит. Это больше похоже на настойку дурман-травы. Чем больше пьешь, тем больше хочется добавки. Я видела человека, что употребляет ее постоянно. Бывшего человека. Приходил к нашему порогу такой, ободранный и грязный, потерявший человеческий облик и готовый на все ради новой порции.
Я отодвинулась от мертвого мага.
А дальше все произошло настолько быстро, что даже мои нечеловеческие глаза едва поспевали следить за происходящим. Одно событие за другим, словно выпущенные из арбалета болты.
Рука дасу ухватила Кули. Ухватила целиком. За голову, за плечи, за все сразу. Вит сорвался с места, крича на бегу:
– Найди артефакт, Айка. Найди псише. Надо закрыть канал! – в его руке стала собираться такая теплая и уютная тьма. Магия, вкус которой я уже знала.
Демон подтащил упирающегося Кули к чаше фонтана.
– Да, найди артефакт, Айка. Найди и получишь награду. – Дамир рассмеялся. Добродушно, я бы сказала по-отечески, совсем как наш староста на свадьбе Ксанки.
Рука дасу подтащила мальчишку к фонтану и окунула с головой. В ушах зазвенело от визгливого перебора струн. Кули замолотил руками по силе, что так напоминала мне воду.
Я потрясла головой, пытаясь вытряхнуть из нее музыку, и тоже бросилась к парню. Не особо понимая, что могу сделать. Но зная, что должна попытаться. В кои-то веки я не испытывала в этом ни малейшего сомнения.
Лапа демона утратила форму, на миг чернота рассеялась и собралась снова, принимая вид человека. Кули смог, хрипя, вынырнуть, вдохнуть, но его схватили за загривок и макнули туда снова. Мальчишка захлебывался, молотя ногами и руками по чаше, разбивая костяшки пальцев в кровь. Красные капли, напоминающие яркие ягоды с волчьего куста, падали в чашу, добавляя плескающейся силе алого цвета. Источник кипел…
Я ухватилась за бортик фонтана как раз в тот момент, когда демон отпустил мальчишку, и тот упал на траву, шумно фыркая и отплевываясь.
Магия чернокнижника врезалась в дасу. Но было уже поздно, кровь третьего демона попала в фонтан силы. Заклинание чернокнижника ударило в подвижную, какую-то жидкую фигуру и растворилась в ее темноте. Тьма к тьме. Демон снова изменился, сжимаясь, перетекая, истончаясь и вырастая вверх…
– Ненавижу-ненавижу-ненавижу! – закричали вдруг за спиной, и кто-то со всей силы врезался мне в спину.
Быстро. Слишком быстро, словно в хороводе, когда под веселую плясовую одно лицо сменяет другое, и ты никогда не знаешь, кто остановится напротив, когда смолкнет рожок.
Дыхание сбилось, музыка звучала все громче. Меня ударили снова. И прежде чем я повернулась к новому противнику, успела увидеть, как демон, ставший похожим на длинную палку, посох или даже копье, врезался в грудь Виту.
И все остановилось. Этот бесконечный хоровод из лиц и событий замер. Шум стих, будто кто-то набил мне уши войлоком. Осталась только мелодия фонтана, на удивление тонкая и чистая. На удивление иная, нежели могла родиться под пальцами менестреля.
Когда Вит замер, когда его лицо скривилось от боли, когда черное копье дасу все еще находилось внутри него, фонтан пел о жизни. Он вбирал в себя все: людей, магов, зверей, растения и даже демонов. Он пел о мире, неделимом на государства. Он пел о земле, горах, морях. И слушая его песню, я видела все это. Все и сразу. Людей, их сердца, их жизни. И их смерти. Одним взглядом могла охватить мир. И каждого человека в отдельности. Каждого друга или врага.
Напротив меня стоял маг. Бывший маг, только что лишившийся силы. Кулаки сжаты для нового удара. В глазах злость. Рот открыт, нитка слюны повисла в воздухе.
Песня фонтана замерла на самой высокой ноте.
Когда видишь весь мир разом, все кажется такими простым и понятным. Не знаю, почему, но именно в этот момент я решила, что с меня хватит. Хватит тумаков и шишек, хватит непонятных долгов. Хватит думать о том, что будет, если… Хватит гадать о будущем, хватит надеяться и роптать на богов. У них своя жизнь. У меня своя. И пусть она, наверняка, закончится прямо сейчас, лучше поздно, чем никогда.
Я подняла руку к замершему магу и выпустила когти. Не испытывая от этого ни жалости, ни удовольствия, выпустила потому, что так надо. Как совсем недавно Вит перерезал горло Лиске. И мне.
Когти проткнули бывшему члену совета шею. На коже выступили капельки крови, пока едва заметные.
Песня фонтана оборвалась, оставляя за собой оглушающую тишину. И мир снова пустился вскачь, как норовистая лошадь.
Маг моргнул, закрыл рот и упал к моим ногам. Из спины мужчины торчала стрела, а за его спиной, прислонившись окровавленным боком к дереву, стоял Эриш. Наш молчаливый лучник, что ушел вместе с Кули за целителем, да видно не дошел. Мы ударили бывшего чаровника с двух сторон. А лучник тем временем снова натягивал тетиву, по штанине текла кровь, но он стоял. Дерево помогало.
Дамир что-то выкрикнул, что-то непонятное, на языке, которого я не знала и никогда не слышала. Что-то больше похожее на скрежет ржавого железа.
Вит упал. Сердце защемило от боли. Резкой, невыносимой, которая кажется доставала до ребер. Я схватилась за грудь, склоняя голову…
По земле тек туман. Пока еще тонкий, словно вуаль на голове невесты. Выдохнув, я обернулась, невесомые полупрозрачные волны переваливались через край чаши и оседали на траве. Фонтан кипел, а воздух над ним вспучился, поднялся, словно дрожжевой пирог в печи.
Хватит. Это не моя боль.
Я смогла выпрямиться, как раз в тот момент, когда мир над фонтаном лопнул. Плеснул в разные стороны невидимыми брызгами, словно пирог с перебродившей начинкой. Только над фонтаном вместо лесных ягод показалась изнанка мира. Словно подкладка старого ватника, из которого клочьями лезет белая набивка. Белый туман выплеснулся на землю и потек.
Воздух подернулся рябью. Музыка фонтана превратилась в беспорядочную какофонию визгливых звуков, от которых кишки почти свернулись узлом и почти уползли куда-то…
Одного мага, из тех, что тащили Тамита, вырвало, капюшон упал, но лицо оказалось незнакомым. Второй, тот, что вогнал в грудь вредителя клинок, отступил за Дамира. Стрела лучника вошла ему в бедро, и мужчина с криком повалился на землю. Будь ты хоть трижды маг, но если не видеть опасность, не ждать каждую минуту, каждую секунду ножа в спину, то рано или поздно шальная стрела пробьет тебя насквозь, совсем как обычного человека.
Третий. Все еще смотрящий на меня из-под темной ткани капюшона, тот, что тащил меня за ноги, а потом пытался помочь другу, сидел на траве и как завороженный смотрел на лопнувший воздух.
Демоны. Снова приняли очертания людей. Людей, которых отлили из чернил и поставили по обе стороны от фонтана. И только третий…
Я оглянулась, успев увидеть нырнувшего в кусты Кули. Третий сбежал.
В той сумятице звуков, в которую превратилась песнь фонтана, все еще можно было различить ритм, различить биение сердец. Множества сердец. Или одного, такого знакомого. Вит поднялся на четвереньки, его тело сотрясалось, словно мужчина замерз. Наши глаза встретились.
«Найди артефакт, Айка», – вспомнила я его слова.
Обернулась, торопливо осматривая фонтан, белый камень, траву, выпирающие корни деревьев, кустарник, Дамира, стоящего так близко к чаше, словно он собирался в нее нырнуть.
Легко сказать, найди. Это может быть все, что угодно. Камень под ногами, кольцо на пальце чаровника, пряжка на ботинке. А может, это небрежно брошенный в траву плащ? Или зеркало, что лежит в кармане. Или не лежит.
Проще столкнуть Дамира в чашу целиком, чем гадать, на что он наложил чары, чтобы открыть портал.
Воздух над источником замерцал.
Нужно сделать всего несколько шагов.
Я выпустила и втянула когти. Выпустила и втянула. Сердце билось в унисон с искореженной мелодией фонтана. Один шаг, два… Поднять руку, выпустить когти, и пусть Эол решает жить магу или умирать.
Возможно, он этого ждал, а возможно, что и нет. Я не смогла проверить. Не дошла. Вспоротый над чашей воздух вдруг вывернулся, и в мутном белом проеме появилось что-то подвижное, словно капля металла, что скользит по желобу в кузнице. Что-то такое же живое. И такое же мертвое.
– Я склоняюсь перед Пастырем, – громко выкрикнул Дамир, голос мага дрогнул.
Три фигуры на самом деле склонились. Стоя за спиной Действительного, я зачем-то подняла глаза выше. Не могла не поднять и не взглянуть на прореху мира. Так же, как и Ксанка накануне свадьбы не могла не смотреть на купание мужиков без нательных рубах, знала, что это плохо, но все равно смотрела. И я вместе с ней.
Что-то возилось там, что-то похожее на отлитое из металла насекомое. Нет, на целый рой насекомых. Несколько подвижных усиков, заканчивающихся крючками, зацепились за прореху в мире. В фонтан закапало что-то черное, словно деготь, такое же тягучее, отчего сила теперь стала походить не на чистую родниковую воду, а на грязную лужу.
Я не могла пошевелиться, не могла даже поднять руки, забыв, что они у меня есть. А могла только смотреть. Наверное, так же открыв рот, я буду пялиться на радужные облака у престола Эола, или, что еще вернее, на горящие костры у изножья трона Рэга.
Дыра в мире рывком расширилась, и в наш мир потекла грязь. Другого слова у меня не было. Если дасу походили на пролитые чернила, то пастырь, или кто там к нам пожаловал, больше напоминал ил со дна торфяного озера. Ил, в котором копошились насекомые – может, черви, а может, навозные мухи.
Можно бороться с врагом, можно сражаться со зверем, можно драться с тенью, но как, во имя богов, воевать с грязью?
Эол, я сжала непослушную руку. Надо ударить, надо сделать хоть что-то, пока вся эта мерзость не вытекла в наш мир. У нас своей пакости хватает. Я не знала, что делают остальные, не видела ни Вита, ни лучника, надо бить самой.
– Требую платы, – выкрикнул Дамир, и грязь замерла. – Требую платы,– куда менее уверенно повторил он, но все же нашел в себе силы закончить: – Требую платы!
И вот тут я пожалела, что подошла близко. Потому что, пастырь посмотрел на Дамира. Не спрашивайте как, раз у него не было глаз. Я лишь ощутила на себе пристальное внимание. Изучающее и даже немного равнодушное. Так мы смотрим на жука-скардеца с радужными крыльями, вроде и диковинка, но по большому счету бесполезен.
– Желай! – проскрежетала «грязь».
И от ее голоса мне захотелось завыть. Именно такой голос мы слышим темной ночью, не успевая проснуться от кошмара, когда кожа покрыта испариной, а сердце сжимает невидимая холодная рука. Это длится всего лишь миг. Но в этот миг человек готов орать от ужаса.
– Хочу стать магом среди магов. Хочу, чтоб меня боялись, хочу… – Дамир говорил торопливо, запинаясь, словно никак не мог решить, чего именно он хочет, хотя, я думаю, желание обдумывалось не один день и даже не один месяц. Он знал, чего хочет, но ночной кошмар владел и им. – Я хочу стать магом над магами. Получить все и сразу. Хочу стать зеркальным.
Действительный мог попросить все, что угодно, мог стать сильным, мог стать верховным, мог стать первым советником короля, мог… на большее у меня не хватило фантазии. Но он попросил о проклятии. О моем проклятии.
Как-то не так я смотрю на жизнь.
Грязь шевельнулась, лениво перекатилась, очередной сгусток шлепнулся вниз…
– Хочешь? Тогда пей.
– Что пить?– спросили мы одновременно с Дамиром, только он вслух, а я мысленно.
И так же вместе посмотрели на шматок грязи, что упал к подножию фонтана. В грязи что-то шевелилось.
– Пей!
Если взгляд безглазого пастыря не давал мне двинуться с места, то голос проник под кожу, заставляя содрогнуться. Он развеял мою нерешительность, разогнал странный ступор, в который я впала, едва увидев, как расходится прореха мира.
– Пей!
Времени не осталось. Затылок Дамира был так близко. Я замахнулась, выпуская когти. Сердце замерло. Миг до атаки…
Но вместо этого досталось мне.
Кто-то толкнул в бок, и мой удар провалился, лишь слегка задев плечо Действительного. Я развернулась, краем глаза замечая блеск стали. Чаровник, что убил Тамита, замахнулся снова. Я упала, перекатилась ему под ноги, поднимая руку... Он выругался и отскочил, не подпуская меня ближе и продолжая отмахиваться ножом. Не дурак, знает, что лишь одним касанием я могу закончить его путь чаровника.
Я зарычала.
Дамир опустился на одно колено, зачерпнул пригоршню шевелящейся грязи. Пастырь или как там его, снова стал изливаться в наш мир.
– Ты всего лишь мелкая девка, – проговорил чаровник, рассекая воздух ножом.
Я была быстрее, а он хорошо владел ножом. Сталь беспрестанно сверкала в воздухе. А меня никто не учил, я всего лишь мелкая девка.
Выпустив когти, я ударила по лезвию. Нож чиркнул по когтю, я схватилась за сталь, не давая магу снова начать это бесконечное мельтешение. Нож вспорол ладонь. Но я продолжала удерживать металл, подступая все ближе и ближе к чаровнику. А тот вместо того, чтобы отпустить рукоятку, дернул ее, стягивая во вторую руку магию.
Я ощутила ее движение в воздухе и еще почувствовала… удовлетворение. Магия – это хорошо. С некоторых пор меня мучил постоянный голод.
За спиной мага поднялся на ноги Вит. В воздухе свистнула очередная стрела, разминулась с головой атаковавшего меня чаровника на палец, задев лишь ткань капюшона.
Дамир поднес полную ладонь подвижной грязи ко рту и стал пить. Кого-то снова стошнило.
Маг дернул сильнее, я разжала ладонь, чтобы не остаться без пальцев. Действительный Вышграда встал и медленно повернулся, его правая рука была черной. И не только рука. Грязь испачкала ему подбородок, стекала за ворот.
Учитель Риона улыбнулся, зубы были черными. Не было больше действительного. Здесь и сейчас передо мной стоял зеркальный маг. Кажется, зеркальный, и кажется, что маг. Потому что, было в нем нечто неправильное. Наш дар сам по себе – это уже неправильно.
Пастырь наградил того, кто вызвал его. Или проклял.
Мы проиграли.
Чаровник с ножом засмеялся, отходя к учителю Риона, в его смехе проскальзывали истерические нотки. Дамир поднял руку и опустил ее на плечо мага. На плечо соратника, который сражался за него, коснулся шеи…
И маг закричал. В лицо плеснуло чужой силой. Она походила на жар костра, что разжигают в День сбора урожая. Чем выше пламя, тем теплее должна быть зима. Надо ли говорить, что в Солодках каждый раз складывали костер вровень с крышами домов.
Чаровник хрипел, нагибаясь все ниже и ниже, пока не опустился на колени. Пока сила не кончилась. Дамир убрал ладонь, и мужчина упал. Бывший маг, который сейчас походил даже не на человека, а на пустой горшок.
Я попятилась, не сводя взгляда с бывшего Действительного Вышграда.
Неужели сила – это все, чего стоят маги? Все, что есть в них? Все, что они есть? Без магии они никто и ничто? Это страшно. Сейчас я, как никогда, не желала быть магом. Я – это я, а не сила, что клубится внутри.
Дамир сделал шаг в сторону, даже не посмотрев на съежившегося в траве человека. Пустой кувшин. Учитель Риона выпил его одним глотком, не оставив после своего касания ничего. Я знала, как это бывает. Самое ужасное, какой-то частью, вечно голодной частью, до жути ему завидовала.
Еще одно прикосновение, почти ласковое. Это так естественно – положить руку на затылок раненого чаровника, что перетягивал пробитое бедро кожаным ремнем. Отеческий жест участия. Смертельный жест. Маг замер в скрюченной позе, пальцы разжались, выпуская ремень. Кровь полилась на траву. Сломанная стрела лежала рядом.
– А ты думала, что незаменима? – Дамир все еще продолжал улыбаться черными губами.
Еще один бывший союзник, хрипя, упал на землю, он был еще жив, но даже я видела, что это ненадолго. Вот так, походя, зеркальный убил двух магов. Своих двух магов. Или он уже перестал делить чаровников на друзей и врагов?Дамир отступил к фонтану. Оставался еще один чаровник, тот, которого тошнило. И еще Дасу. Грязь все текла и текла в фонтан. А источник… плакал. Именно так. Звуки казались слезами.
– Думала, что я буду зависеть от тебя? – эта мысль казалась ему настолько смешной, что он не смог даже договорить.
– Но тогда… Тогда зачем вам я?
– Ты же не дурочка, скажи сама.
– Либо ты с ним, либо против него, – ответил за Дамира Вит. – Если ты с ним…
– Только представь, что сделают с этим миром два зеркальных! – рассмеялся Дамир, поднимая руку, и стрела, которую выпустил Эриш, замерла в воздухе, а потом упала на землю.
– А если… если я откажусь?
– Я знаю, что откажешься, – покачал головой бывший Действительный. – Почти уверен в этом, – он отвел руку в сторону, и словно невзначай коснулся тени дасу, вскользь проводя по чернильной кляксе.
– И что тогда?
– И тогда он свалит все это на тебя, – процедил Вит и закашлялся, словно чахоточный, в груди снова поселилась боль, она рвала легкие на части, не давая вдохнуть.
– Думаешь, – Дамир оглядел поляну, – того, кто устроил все это, не будут искать? Не будут ненавидеть? В глазах остальных я был и остаюсь Действительным Вышграда, членом совета магов, а ты… Ты – жалкая девчонка, которая не знает, что делать со своим даром. Зеркальный маг, которому удалось выжить после ритуала. Спутавшаяся с вирийским выродком девка, которая настолько свихнулась, что решила уничтожить полстраны. Даже мой бедный ученик, потерявший всю семью в Белой Подгорице, пошел по ложному пути. И только я, Дамир Вышградский, смог остановить отступников! Поверь, легко увидеть злодеев в тех, от кого не ждешь ничего хорошего. А я помогу им увидеть.
– Но это значит…– я растерялась. – Это значит, что кто-то выживет. Что вы не собираетесь уничтожать…
Я не договорила.
– Уничтожать мир? – Дамир вздохнул, словно разговаривал с неразумным ребенком.– Зачем? Нет, конечно. У меня большие планы на него.
Он сжал ладонь, и тьма дасу, которой он касался, заколыхалась, словно вода в крынке, куда маг опустил руку.Тьма стала обволакивать его ладонь, покрывая кожу словно перчатка. Покрывая и исчезая, растворяясь в его внутренней силе. Я неосознанно подалась вперед, чувствуя, как маг втягивает в себя черную силу.Демон заметался, потерял форму, собрался снова, но уйти от руки зеркального мага не смог, продолжая отдавать магию, продолжая молчаливо исчезать.Именно поэтому зеркальных магов выставляли против дасу. А потом убивали.
Второй демон качнулся в сторону Дамира, изменяя форму на что-то хищно скалящееся. Черные челюсти сомкнулись на предплечье бывшего Действительного.Я хотела услышать, как он закричит. Даже ждала этого, пусть дасу мне не союзник.Челюсти сомкнулись и… исчезли. Учитель Риона запрокинул голову и захохотал. То, к чему я шла долго и упорно, даже не зная, куда и зачем иду, пастырь подарил ему в один миг. Он мог впитывать все, к чему прикасался, мог убивать одним движением.
Второй дасу исчез.
– Так, значит, весь этот бедлам, даже не для «высокой» цели? – хрипло спросил Вит, вставая рядом со мной. – Великий Действительный Вышграда, всего лишь обычный вор?
Дамир выпрямился, оборвав смех.
– Не тебе читать мне нотации, порченая кровь. Ты сам наглотался силы выверта. Думал, не увижу или не пойму?
– Страшные события требуют страшных решений, – ответил чернокнижник.
– Именно, – согласился Дамир и снова улыбнулся знакомой, немного неловкой улыбкой. – Тьма дасу внутри тебя. Чего нам делить?
– Почти нечего, – Вит шевельнулся, делая шаг вперед. – Кроме нее, – быстрый взгляд в мою сторону. – Ничего, кроме твоего ученика Риона.
Бывший действительный небрежно отмахнулся, надо полагать ученика мы могли забирать себе.
– Ничего, кроме чужих жизней, которых ты приравнял к медным черням и расплатился с дасу.
В опущенной руке чернокнижника снова стала собираться сила.
– Малые Охапки, – начал перечислять вириец, делая очередной шаг к Действительному, – Волотки…
Слова падали, как монеты из дырявого кошеля.
– Приорова заимка… Олотье…
Да, еще и это… Олотье. Я впервые услышала название села, что «умерло» в Княжестве. Село, после смерти которого, в Тарию был направлен отряд Вита.
– А ведь там ты даже не завершил вызов, – покачал головой вириец. – Не смог или не захотел?
– Не твое дело.
– Мое, чаровник. Выверт мы бы опознали сразу, а так… Ты же просто всех убил. Целое село. Зачем?
– Лес рубят, щепки летят, – с насмешкой ответил Дамир. – Они могли опознать меня, какой-нибудь востроносый мальчишка обязательно однажды бы ткнул в меня пальцем. Я должен был учесть все, перепроверить, отрепетиро…
– … вать. – закончил Вит. – Как актер, выходящий на сцену. И надевающий маску.
Слова... Они не имели никакого значения. Ничто, из того, что они говорили друг другу, не имело. Всего лишь отсрочка.
Песнь фонтана закончилась, осыпалась сухими звуками к нашим ногам. Последний сгусток грязи, вывалился из прорехи мира и упал в фонтан. Дыра стала расширяться, расползаясь из стороны в сторону. Мир пошел волнами, словно кто-то сминал его пальцами, как старую ткань.
Пастырь дасу пришел в наш мир.Время разговоров вышло.
Вит бросил заклинание. Оно была похоже на мерцающие нити паутины, что сверкают поутру от капелек росы. Только эти нити были прочнее пеньковой веревки.
Что, если они поубивают друг друга? Может, оно и к лучшему? Тем более, что все, что от меня требуется это – отойти в сторону и не мешать.
Если Эол сейчас читает мои мысли, то наверняка ужасается.
Паутинки опутали действительного, некоторые взрезали его одежду и даже кожу, словно лезвия, а некоторые...
… Некоторые вспыхнули стальным светом. Учитель Риона собрал их в кулак и дернул рукой. Вит повалился на землю, словно клюнувшая бортом телега, когда вожжи вырвали из рук возницы. Дамир оставался магом, он перехватил заклинание чернокнижника и сделал его своим. По крайней мере, так это выглядело со стороны, когда зеркальный маг наматывал «паутинки» на кулак, подтаскивая к себе упавшего Вита, словно запутавшегося в поводе всадника.
Я бросилась к чернокнижнику, бросилась бездумно, не зная, что делать. Разве что схватить мужчину за ноги и поиграть с Дамиром в перетягивание каната.
Бывший Действительный подтащил Вита и ткнул носом в свои сапоги, как нашкодившего пса. Вириец, не имел ничего против, лишь оскалился и раскрыл вторую руку, до этого крепко сжатую в кулак.
И перед фонтаном расцвел огненный цветок. Распустился, словно дикая роза на колючем кусте.
Магия была в обеих руках чернокнижника, и, если первое заклинание, выпущенное напоказ, Дамир перехватил, то второе не смог. Не ожидал или не успел.
Волна жара швырнула меня к изножью фонтана. Лицо обожгло, запахло паленой тканью, кожей и волосами.
Гигантские лепестки огня обвили ноги Дамира. Действительный оказался в центре этого распустившегося цветка. Вит лежал на траве рядом и закрывал голову руками. Рукава и волосы мужчины тлели.
Я упала на что-то мягкое, что-то неприятное, сползла на черную траву и снова оказалась рядом с мертвым Тамитом.
Кожа на сапогах учителя Риона обуглилась, штаны и полы куртки съежились. Пахло горелым. Но действительный продолжал стоять. Горел и стоял. Сжимал руки в кулаки, но все еще жил.
Дамир запрокинул голову к темному небу и закричал, завыл что-то протяжное, что-то складывающееся в слова. Сильные слова. Они наливались, напитывались магией, словно брошенная в речку ткань. Разбухали, как промокшая древесина, и обрушивались прямо на танцующие под магом лепестки огня.
Невидимые слова невидимого заклинания. Пламя зашипело и погасло как раз в тот миг, когда я угодила рукой в открытую рану мертвого вредителя.
