355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Анна Сокол » Воровка чар (Дилогия) (СИ) » Текст книги (страница 32)
Воровка чар (Дилогия) (СИ)
  • Текст добавлен: 4 января 2019, 22:30

Текст книги "Воровка чар (Дилогия) (СИ)"


Автор книги: Анна Сокол



сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

– Подобрать ключ к замку и закрыть проход в мир дасу? – уточнил Михей планы на ближайшее будущее.

– Это, если будет ключ. А то в Волотках ключ и замок были одним целым, и ничего мы с этим жерновом поделать не смогли, – я осторожно подошла к арке и заглянула внутрь. Ничего зловещего, лишь прохладная утренняя тень. – А у них здесь…

– Фонтан силы, – закончил Михей.

– Фонтан силы, – подтвердил Вит. – Поэтому, ключ будет. Никто бы не позволил магу, кем бы тот ни был, накладывать заклинания на источник. Я бы на их месте заготовил ключ-псише.

– Как у нас в Хотьках,– прошептал стрелок, и хотел что-то еще добавить. Что-то позволившее еще минуту другую поболтать у забора, а не лезть в пекло сразу. Недаром же никто из нас так и не решился войти в арку сразу…

Но нас снова ударило. Когда я говорю «нас», то имею в виду себя и Вита. Михей остался стоять, как стоял, лишь арбалет качнулся в его руках.

Вторая волна была сильной, самой сильной из всех. Меня опрокинуло навзничь, затылком я приложилась к мостовой так, что перед глазами замелькали цветные искры, рот наполнился привкусом крови. Невидимый молот ударил в грудь и не исчез, продолжая прижимать к земле так крепко, что не было сил даже сделать вдох, не было сил сопротивляться.

А Вит отреагировал на него совсем иначе. Было видно, что волна ударила его в бок. Ударила сильно, так, что вириец повалился на колени и уперся ладонями в мостовую, чтобы не разбить лицо. Я видела, как он сжал челюсти, видела, как вздулись вены у него на шее... Только чернокнижник, в отличие от меня, не сдался, не позволил прижать себя к земле. Он зарычал и вдруг рывком оторвал от мостовой руки, раскидывая их в стороны и выпрямляясь прямо навстречу воздушной волне.

Он стоял на коленях, вытянув руки в стороны и кричал… Нет, не кричал, он пил, пил волну выверта, как может пить терзаемый жаждой человек воду. Его рот открывался и закрывался, его кадык ходил ходуном под кожей…

Помню, сын кузнеца спьяну бросил в колодец куриную тушку. Ее, конечно, выловили… Дня через два. Но колодец к тому времени стал непригоден. Староста Верей поворчал и велел рыть новый, первым взявшись за лопату. Кузнецова отрока заперли в амбар на два дня. Без капли воды. Так вот, когда староста снял навесной замок, парень на подгибающихся ногах бросился к ближайшей луже, где копошились свиньи, и стал пить, пить и пить.

Чернокнижник сейчас выглядел так же. Разве что, свиней поблизости не наблюдалось.

Михей вертел головой. У одного из стражей, что стерегли арку, громко хрустнуло колено и тот, все так же улыбаясь, повалился вперед. У второго текла из уха кровь, но он стоял.

Казалось, этой волне не будет конца. Казалось, она будет давить на меня, пока не впечатает в мостовую.

Но волна закончилась. Так же неожиданно, как и началась. Воздух исчез на целый удар сердца, а потом невидимые тиски ослабли. Я перевернулась на живот и закашлялась.

– Айка… господин искусник, – Михей не знал, к кому из нас кинуться. – Вит… Да, что же это делается…

– Нормально все, – прохрипел чернокнижник, поднимаясь. – Жить буду. Вторая волна. Будет еще и третья. – Он вытер лицо рукавом.– Три волны, три жертвы, три…

– Я уже поняла, что магов переклинило на цифре три, – пробормотала я, поднимаясь и сглатывая кровь, щеку саднило. – Надо идти. Кому-то там очень не терпится вызвать дасу.

– Очень не терпится, – кивнул Вит, первым вступая под сень арки. – Так невтерпеж, что нас даже поторопили.

Глава 12. Песнь источника, или вкусовые пристрастия зеркальных магов средней полосы Тарии

Мы ступили под сень арки. Если в Велиже все еще царило бесконечное утро, то здесь в тенистом саду задержалась сама ночь. Каждое пришествие демона в наш мир сопровождалось чем-то неправильным. Туманом, что пожирал землю шаг за шагом. Грозой, когда очередной удар молота Эола едва не раскалывал мир пополам. А в этот раз... В этот раз день просто отказался наступать. Солнце не взошло на небосклон, не желая освещать своими лучами то, что здесь происходило. Оно оставило это во тьме.

Полумрак сада, расчерченный угловатыми ветками и резными треугольными листьями. Редкие шорохи, далекие крики птиц и тихое журчание воды. А еще, мне послышалось… Я могла поклясться, что слышу далекую песню, словно там, в глубине сада перебирал струны лютни менестрель, вполголоса напевая о первой любви. Или о последней.

Вит прижал палец к губам и двинулся по уводившей к стриженым кустам тропинке, Михей, не выпуская арбалета, пошел следом. Я замешкалась, неосознанно повернувшись вправо и насторожив уши. Вот, снова музыка, перебор струнного инструмента, и тонкий далекий голос…

– Айка,– шепотом позвал Михей, и я с сожалением догнала мужчин, хотя так и подмывало обогнуть толстый вяз и посмотреть, кто там играет.

Я знала, что никто там играть не мог. Но играл. Говорят, любопытство сгубило кошку.

– Вы не слышите? – так же шепотом спросила я.

Михей ничего не ответил, лишь нахмурился, Вит ожег злым взглядом и отвернулся.

Нет, так нет.

Тропинки в саду Веллистата были вымощены белым речным камнем. Гладкая поверхность тихо шуршала под подошвами сапог, но даже этот звук вдруг показался мне раздражающим. Мешающим слушать далекую, на грани слышимости, песню.

В прошлый раз меня вели совсем другой дорогой. Или может быть, от страха я мало что соображала. Сейчас же мысли метались, словно стая крыс, слишком многочисленная, и слишком бестолковая. Но страха все еще не было. И это печально. Страх, как бы его не презирали герои баллад, нужен. Страх не дает людям делать глупости, не дает им бросаться сломя голову в темные пещеры, не дает лезть в пасть серому ящеру, что поджидает там. Страх полезен. Раньше я хотела убежать в лес. Сейчас же…

Чернокнижник выдохнул, Михей зашептал слова молитвы, такие знакомые и такие чуждые в этот момент. Я обошла парня с арбалетом и выглянула из-за плеча… И зашипела. Зло. Отчаянно. Бессильно.

Тропинка, по которой шел Вит, пересекалась в другой, и на этом пересечении стояла маленькая каменная чаша. Самая обычная вода тихонько журчала, поднимаясь и опадая в центре. Кажется, это называли то ли питьевым фонтаном, то ли купальней для птиц, я толком не помнила. Для меня и то, и другое, было одинаковой глупостью. Птицы вполне могли купаться и в луже. Да и люди пить – тоже.

Эол, какие только глупости не приходят в голову. Не каменная чаша миниатюрного фонтана, заставила меня зашипеть. Не текущая вода, странным образом перекликающаяся с далекой песней. Не она, а…

У каменной ножки фонтана сидел Рион. Сидел неподвижно, неловко привалившись к каменному основанию. Черные глаза парня были широко распахнуты. Они смотрели куда-то вдаль, куда-то, где нет этого мутного сумрака и этого бесконечного журчания. Лоб бывшего чаровника обвивали уже знакомые серые ленты заклинания с лиловыми шипами, только сейчас эти серые ленты оплетали не только голову Риона, они сползали со лба и цеплялись шипами за основание фонтана, кроша камень, и не давая парню даже шевельнуться. Его приковали к камню. Приковали магией, которая пила его силы, пока…

Пока что? Пока не выпила все? Или пока Рион не умер?

Михей опустил арбалет, забывая слова молитвы.

Вит вполголоса выругался.

Возмущенный таким кощунством покойник вдруг закрыл глаза, открыл их, судорожно вздыхая, снова установился на кусты. Сердце парня заколотилось, словно брошенный ребенком мячик, что до последнего ударяет о каменную мостовую.

– Рион, – закричали мы одновременно.

Парень шевельнулся, застонал, пытаясь искоса взглянуть на чернокнижника. Вит опустился на колени.

– Что произошло?

– Не… не знаю.

– Как ты? – с другой стороны к купальне подошел Михей. – Жив?

– Ка… ка-кажется.

– Где твой учитель? – снова спросил чернокнижник.

– Ушел,– с трудом сглатывая, ответил Рион. – Он… он…

– Мы знаем,– перебила я.

– Нет, – парень попытался мотнуть головой и застонал от боли. – Он хотел… хотел… ему нужна была моя сила… на алтаре…

Я склонилась к бледному лицу Риона, на коже парня выступила испарина.

– Но потом… потом... – он облизнул губы, вскинул руки к голове, шипы тут же налились ярким цветом, и чаровник уронил ладони на землю, взгляд парня стал мутным.

– Твой учитель обнаружил, что у тебя больше нет накопленной силы. Обнаружил, что твой резерв прохудился, как дырявый кувшин. И ты стал для него полностью бесполезен.

– Айка, – выдохнул парень, стараясь заглянуть мне в глаза. – Я не знал. Клянусь Эолом.

– Верю, – тихо ответила я, и провела пальцами по лбу Риона. Зверски хотелось есть, а серые ленты на лбу парня так аппетитно пахли, словно запеченный на вертеле гусь.

Я подцепила обвивающие голову магические путы. Лиловые шипы шевельнулись, потянулись к ладони, прокалывая кожу... На свою беду прокалывая. Заклинание исчезло, мгновенно впитавшись в мою кожу, как впитывается вода в мягкую ткань. Да, так лучше. Намного лучше. Голодный водоворот внутри меня не замедлился, но чувство голода чуть притупилось.

– Но жертва ему все равно понадобилась,– мрачно возразил Вит. – Если не ты, значит, другой маг.

Вместо ответа бывший чаровник завалился на траву. Глаза парня закатились.

– Так, – проговорил Вит, переворачивая парня и подхватывая под руки. – Михей, бери его и тащи в ваш этот… Веллистат. Найди там….

– Кого?

– Кого угодно, – вириец со стрелком подняли Риона, бывший чаровник навалился плечом на Михея, и даже, кажется, попытался опереться на ноги.– Не все же тарийские маги сошли с ума. Не может такое твориться с разрешения совета. Не должно твориться. Если найдешь, веди к фонтану, правдами и неправдами. Пусть сражаются за свой источник.

– А Михея не принесут в жертву за следующим кустом? – я придержала голову Риона, парень что-то пробормотал.

– Не принесут. Не повезло заговорщикам. Если для вызова дасу мы бы еще сгодились, как и любые другие люди и нелюди, то для вызова чего-то выше и сильнее демона, нами они уже не откупятся. Силы смерти маловато будет, нужна магия. Ни у кого из нас нет резерва, выплеска силы не будет. Поэтому нас называют порчеными. – Чернокнижник передал Риона Михею, тот огляделся и стал медленно отступать обратно к арке. – Хотя убить вас просто так, из любви к искусству, это не помешает, так что, в любом случае советую смотреть в оба. А еще лучше обзавестись глазами на затылке.

– Понял, – кивнул стрелок. – Тогда пойдем вдоль забора. Здесь от каждого куста только и жди беды. Уж лучше далече, но не заплутаем. Вы только... это… – он обернулся,– не вздумайте умереть без меня.

– Постараемся дождаться, – серьезно кивнул Вит.

Михей хекнул и потащил Риона к забору, арбалет болтался у него за спиной, так и норовя ударить по заду. Бывший чаровник вяло перебирал ногами и больше мешал, чем помогал.

– Ты хочешь их спасти? – спросила я, чувствуя, как в груди теплеет.

– Идем, – не отвечая, бросил Вит.

Интересно, а почему меня никто спасти не хочет?

Темный полумрак сменился серыми предрассветными сумерками. Через несколько минут мы вышли к каменному строению, больше всего похожему на склеп. Сердце учащенно забилось. Я помнила эти украшенные барельефами стены и помнила, что произошло за ними…

Снова кольнуло теплом, но на этот раз не грудь, а чуть ниже. Далекие переборы струн стали ближе и отчетливее, еще десяток шагов, и я смогу, наконец, разобрать мелодию.

Я рассеянно потерла зудящий бок.

– Последнее пристанище кающихся, – вспомнила я, как называл этот склеп Рион.

В прошлый раз меня привели, к нему с другой стороны, оттого рисунки на внешних стенах я не разглядывала. Да и не до того тогда было.

Часть светло-серокаменной стены заросла диким вьюном, который успел даже местами высохнуть. Я отвела в сторону хрупкую ветвь, с которой тут же посыпались увядшие листья. Здесь тоже были выбиты картины. Люди и маги. Человек в нательной рубахе стоял на коленях, запрокинув голову к небу. Другой держал над этой головой меч.Нет бы, чего хорошего изобразили, свадьбу там, или посвящение Эолу. Так нет, тянет их на всякую пакость, вроде смертоубийства.

– Айка, – поторопил чернокнижник.

Я дернула за стебли, обрывая сухие побеги. На следующей картине, тот, что стоял на коленях, перехватил руку с опускающимся мечом. И хотя в целом изображение вроде бы осталось прежним, но… Скульптор был талантлив, ему всего несколькими штрихами удалось показать, как изменились выражения лиц изображенных. Пленник больше не смотрелся пленником. Черты его лица стали жестче, упрямее, на них проскальзывало что-то похожее на уверенность. А тот, что заносил меч, наоборот стал испуганным, почти на грани паники, еще секунда, и он с криком отшатнется.

Чем могло испугать мага простое касание?

– Этот ритуал изначально придумали для казни зеркальных магов, – глухо сказал Вит, и весомо добавил: – Идиоты. Потом, конечно спохватились, да поздно было. Идем.

– Что вам всем сделали зеркальные маги? – я не могла толком вспомнить ни одной легенды, ни одной баллады. О зеркальных магах не рассказывали сказители, их не воспевали менестрели, даже в качестве самых что ни на есть злодейских злодеев. – Они что, на завтрак младенцев кушали?

Словно в подтверждение этого предположения живот предательски заурчал от голода.

– Ты как? Держишься? – вместо ответа спросил Вит. В глазах напряженное ожидание. А в руке снова собирается серо-стальной дымкой нож. Если отвечу, нет…

Беда в том, что я понятия не имела от чего или за что мне надлежало держаться.

Вместо ответа, я стала срывать оставшиеся стебли, за ними пряталась третья картина. Высохшие растения сменили зеленые, обрывавшиеся с тихим чмоканьем, ладони стали липкими от сока.

– Айка, – чернокнижник поймал меня за руку и развернул к себе. – У нас нет времени на…

Я отвела взгляд от ножа в его руке, во всяком случае, постаралась, но глаза как назло возвращались к тонкому стальному лезвию. Бежать! Немедленно! Хватит с меня этих мужских игр. Лиска уже поплатилась за то, что влезла. Пусть делят этот мир и магию без меня.

Но я никуда не побежала. Распушила невидимый хвост, подняла голову и спросила:

– Вит, скажи мне, за что убивали зеркальных магов? Скажи здесь и сейчас. Пока мы не дошли до…

Серые глаза чернокнижника потухли, а на лице появилось отчаяние. Такое страдание, словно я попросила его не на вопрос ответить, а сотню-другую серебряных динов в долг.Бок снова потеплел, и я бессознательным жестом потерла его сквозь куртку, все еще ожидая ответа.

– Айка, что у тебя… – не договорив, Вит схватил меня за… грудь.

Да, я взвизгнула, как селянка, которой задрали юбку подвыпившие мужики в корчме. Одно хорошо, нож исчез из мужской ладони, зато сама ладонь, прошлась по телу отнюдь не ласково, а скорее требовательно.Я отшатнулась, шипя и выпуская когти…

Но чернокнижнику не было никакого дела до моей груди. Да и до всего остального тоже. Все, что его интересовало, сейчас лежало в широкой ладони. Кулон с черным камешком. Мой артефакт, превращавший Айку Озерную из белесой твари, в обычного человека. Кулон, что мужчина ловко вытащил из моего кармана.

– Тсс... горячий,– прошипел Вит, перебрасывая кулон из одной руки в другую.

Синеватая искорка мигнула внутри черного камня и погасла, потом вторая, и еще несколько огоньков словно осели на его блестящей поверхности. Все это здорово напоминало поиск артефакта. Вит сам запускал такой в Волотках.

– Они знают, что мы тут, – сказал Вит.

И нас накрыло третьей волной.

Хотя в первый момент мне показалось, что наступил конец света, и можно уже ни о чем не волноваться. Меня швырнуло на чернокнижника. А его самого – на украшенную барельефами стену. Горячий камешек оказался зажат между нами. Нас сдавило со всех сторон, словно попавшую между молотом и наковальней болванку. Сдавило, не давая дышать.

Мир вокруг потемнел, сузился до куска ткани, что впечатывался сейчас мне в щеку. До быстрых ударов чужого сердца. И даже музыка, такая далекая и такая близкая, прервалась. Спина горела, словно по хребту и в самом деле влепили кузнечным молотом. Если так, то на этом все и закончится. С перебитым хребтом не повоюешь. Помню на Оську-гончара телега свалилась с оси, бабушка еще тогда… Нет, не хочу думать об Оське.

Теперь я знаю, как чувствуют себя травы в ступке, когда их сминают пестиком. Нас с Витом вжимало в каменную стену так, что та, того и гляди, треснет. Или треснем мы. Все, что я смогла, это чуть приподнять голову, чтобы увидеть шею и подбородок Вита. Увидеть, как дергается кадык на шее мужчины. Он снова пил. Или задыхался. Или и то, и другое одновременно.

Если я открою рот, то смогу только кричать. А может, не смогу и этого. Воздуха не хватало, легкие горели.

Если чернокнижник сейчас «призовет» нож, но тот появится прямо во мне. Обретет стальную форму внутри и вспорет брюхо. Я зажмурилась от страха.

Волна выверта клубилась, била и била. Сила клокотала внутри и снаружи. Снаружи и внутри. Много силы. Целое море, сейчас бурлило вокруг нас, как вокруг корабля, грозя разбить его о скалу.

И я не выдержала, поддалась ей, позволила делать с собой все, что угодно. Позволила прижимать себя к Виту, к его груди, к полоске открытой кожи над воротом. И в тот момент, когда мы соприкоснулись, мой лоб и его ключица, когда нас не разделяла ткань… Сила ворвалась в меня, как приливная волна и затопила по макушку. Ее было так много, словно выверт происходил не только снаружи, но и внутри, грозя вывернуть вместе с миром и меня. Кошка взвилась, царапалась и выгибалась, шипя и брызгая слюной. А мир продолжало выворачивать наизнанку.

Не знаю, сколько это длилось. Может, вечность, а может, две вечности. Я просто перестала ждать. Перестала чувствовать и понимать, что происходит вокруг.

Я поняла, что все кончилось, когда услышала…

– Держи! Держи ее крепче!

– Черт, тяжелая, тварь!

…услышала голоса.

…услышала мелодию.

Даже не знаю, что раньше.

Наверное, я потеряла сознание, а когда распахнула глаза, то уставилась прямо в серое все еще темное небо с громадным диском луны, висящим прямо над головой. Вита рядом не было. Артефакта тоже. Двое мужчин тащили меня куда-то за руки и за ноги. В ушах грохотом барабанов колотилось сердце, и в ритм его ударов вплетался еще один и еще. Словно все эти сердца бились вокруг меня, и из их ритма складывалась мелодия. В нее вплетался перебор струн и тонкие голоса дудочек и чего-то еще, чему я не знала названия.

На меня нахлынули воспоминания, я знала эту песню и поняла, куда меня притащили, еще раньше, чем повернула голову и увидела каменную чашу.

Фонтан Силы.

Не было никаких менестрелей. Не было странных ночных серенад. Пел фонтан.

Пятки ударились о землю. Тащивший меня за ноги мужчина вытер руки о черную рубаху. Он был в капюшоне, скрывавшем его лицо почти полностью, я могла разглядеть лишь острый бледный подбородок.

Я, зашипев, извернулась и вырвала запястье у того, кто держал за руки, живот свело от голода… Только этим я могу объяснить произошедшее следом, так как соображала я мало. То есть, еще меньше обычного.

Второй тоже был в капюшоне. Но меня мало интересовало его лицо. Куда больше меня манил запах, что источал маг. Запах силы, что плескалась в нем, как топленое молоко в крынке.

Изогнувшись, я уже сама потянулась к нему. Потянулась рукой и хвостом, схватила за ладонь и заурчала от удовольствия. Его сила походила на вишневый кисель, густая с кисловатой ноткой.

Я урчала, а мужчина кричал. Верещал, как торговка, у которой увели корзину яблок.

Кто-то нерешительно дернул меня за ноги, пытаясь оттащить от мага. Но я дернула стопой, и этот кто-то отстал. Скорее это была попытка «для виду». Я стала сильнее, но не настолько, захотели бы, оттащили, или хотя бы отвлекли.

Сила исчезла в моем внутреннем водовороте, замедляя его движение, смешиваясь с той, что передалась мне от Вита, во время третьей волны… Третьей, Эол! Чужая магия осела внутри, даря мне краткую передышку. Я выпустила руку мага и упала на землю, прямо перед глазами нависало черное небо. Оно клубилось и перекатывалось, словно грязь в большой луже.

Сердца стучали. Маг захлебнулся криком.

– А этого куда? – раздался голос, а потом неизвестный выругался:– Здоровый выродок! Не дергайся, башку отрежу!

Я села, в голове гудело от выпитой силы, от мелодии, которая просто гремела в ушах.

Меня бросили в трех шагах от чаши, где плескалась чистая сила. Плескалась и пела. Один чаровник в капюшоне медленно отступал от меня, словно от собаки, в пасти которой выступила пена. Хотела знать, чем может напугать обычное прикосновение? Теперь я знала. Потому что, тот маг, которого я выпила, скулил, ползая в траве.

– Только шевельнись, – услышала я многообещающий голос.– Шевельнись – сделай мне приятное – и я вгоню сталь тебе в череп. Маг ты или нет, но с дырой в башке не живут.

Здоровый детина с ножом в руке стоял над Витом и прижимал острие лезвия к шее вирийца. Чернокнижник стоял на коленях, сгорбившись, почти уткнувшись в землю лбом. Руки были стянуты грязной веревкой. Судя по мутному взгляду вирийца, волна так же выбила его, как и меня, иначе бы детина с ножом, вряд ли бы смог упереться коленом кудеснику в спину и остаться при двух ногах.

– Итак, все в сборе.

Я подняла голову, рядом с чашей стоял Дамир. Все-таки Дамир. Несмотря на слова Лиэссы и Риона, я все равно продолжала надеяться… Не знаю на что. На то, что это ошибка? Возможно. Или на то, что и его ученик, и женщина одновременно сошли с ума. Почему же это для меня до сих пор так важно?

Маг Вышграда стоял без тоги, без капюшона, в обычном костюме путешественника, в том самом, в котором он ушел из трактира. Дамир улыбнулся мне, с легкой иронией и чуть неловко, словно его застали не за попыткой истребить целый народ, а за кражей круга колбасы из кладовой.

– Мэтр, – прохрипел, бывший чаровник, приподнимаясь и держась одной рукой за другую. – Мэтр... она… она…

Капюшон свалился, и я узнала одного мага из совета, что выносили мне приговор.

– Да, она очень талантлива, – с гордостью ответил действительный, отвернулся от мужчины и, подняв руку, махнул кому-то за моей спиной. – Пора.

Я встала на одно колено, Вит вскинул голову, не обращая внимания на нож. А из тени кустов к фонтану один за другим стали выходить люди. Или не совсем люди.

Вернее сперва, я увидела только троих. Незнакомый мужчина в годах в одежде зажиточного горожанина. Квадратный подбородок, оттопыренная нижняя губа, неторопливая походка. Такие обычно кривят нос при виде меня, а иногда и замахиваются палкой. Но этому уже не была дела до подобных пустяков, его глаза горели. В буквальном смысле. Вместо зрачков в его глазницах танцевало пламя.

Передо мной стоял не человек. Дасу. Один из тех, что был призван. Один из тех, за чье пришествие расплатились десятками жизней.

Я неловко поднялась, обернулась…

Вторым к фонтану вышел солдат в грязной вирийской форме. И не просто испачканной, а настолько забрызганной грязью, словно ее протащили по всем дорогам от Вирита до Велижа. У пояса солдата висел короткий меч, в заляпанных ножнах, с эфеса свисал пучок травы. Правая нога мужчины подгибалась при ходьбе. Неправильно подгибалась, его колено теперь сгибалось совсем в другую сторону. Но солдат казался невозмутимым, пламя в его глазах, немало тому способствовало. Когда у тебя такие глаза, о ноге думать уже поздно.

Еще один дасу, один из тех, кто по каким-то причинам не устроил кровавое шествие по равнинам Тарии. Один из тех, у кого было дело поважнее.

– Мальон, – прохрипел Вит, детина, держащий нож, ударил рукоятью чернокнижника по затылку, и у меня перед глазами заплясали разноцветные искры, боль разлилась по основанию шеи.

«Ты чувствуешь его боль?» – спросил меня Кишинт.

Покачнувшись, я едва не упала, подняла руку к затылку… И посмотрела на Вита.

Да, я чувствовала.

«А ты? – безмолвно спросила я чернокнижника, что корчился сейчас на траве. – Что чувствовал ты, перерезая мне горло? Ощущал, как расходятся сосуды? Рвутся жилы? Как пузырится в горле кровь? Или для тебя, как и для меня, это было быстро, легкий взмах, и острая, как стилет, боль? Знал ли ты, что так будет?»

– Мальон, – повторил вириец, мотая головой, – ты умер там… На границе, как только мы ступили на землю Тарии. Умер от выверта.

Мальон, или кто там теперь был вместо него, не ответил. Его не интересовал человек на траве.

За солдатом к фонтану вышел третий демон. Дасу, за пришествие которого заплатили Волотками. Он почти подпрыгивал на месте. Совсем, как ребенок, которым, в сущности, он и был. К фонтану вышел Кули. Вот только любопытно блестящие глаза сменились яркими огнями.

Три деревни – три вселившихся в людей дасу. Демон, вывернувший хутор на границе с княжеством, вселился в солдата Мальона. Тот, что «убил» Волотки, нашел приют в мальчишке Кули. А напыщенный горожанин наверняка пришел из Малых Охапок, что «умерли» совсем недавно, пока мы были в Полесце.

– Жертва, – требовательно прогудел горожанин, глубокий трубный голос совсем не подходил к его внешности, наверное, потому что, не принадлежал ему. – Жертва. Сейчас.

Мне очень не понравилось то, о чем он говорил. Слово «жертва» обычно означает чью-то скоропостижную кончину. Я обернулась, меня больше никто не удерживал. Тот чаровник, что еще недавно тащил за ноги, помогал подняться тому, что тащил за руки и вследствие чего остался без магии.

Выглядело наверняка трогательно, но мне больше всего хотелось рыкнуть в их сторону. Детина с ножом все так же безуспешно продолжал прижимать лезвие к шее чернокнижника, а тому словно не было до этого дела.

Дасу в человеческих телах встали около фонтана. Напряженно вглядываясь в его поющую глубину. Что-то трепыхалось там… Но, повторюсь, меня никто не удерживал и даже, кажется не смотрел, так что, если я сейчас немного отойду в сторону, а потом и вовсе нырну за куст.

– Не надо, – покачал головой Дамир. – Ты не трусиха, Айка.

Я фыркнула.

– Хоть и думаешь иначе, – продолжил он, а я сделала шаг к Виту, сама не знаю, почему. Это было глупо. Здесь и сейчас у меня не было друзей. Но я его сделала. Всего один незначительный шаг. – Ты не трусиха, иначе бы не пришла сюда. – Дамир взмахнул рукой

– Все знают обо мне больше меня, – пробормотала я. – Тогда, может, хоть вы скажете, что я здесь дела…

Я не договорила. Повинуясь жесту действительного, к поляне вышли еще двое, и опять в капюшонах. Маги питали ненормальную тягу к этому головному убору. Хотя, чего им скрывать? А главное – от кого? Не дасу же они стесняются?

Помнится, Неман тоже страдал излишней щепетильностью в вопросе внешности.

Но дурацкие мысли быстро меня оставили, когда я увидела, что тащат маги. Кого.

«Вот, и свиделись снова, вредитель», – мысленно произнесла я, глядя на Тамита, по лицу которого текла кровь, голова моталась из стороны в сторону при каждом шаге тащивших его чаровников. Ноги оставляли на влажной от росы траве две борозды.

Вот, оказывается, кем заменили Риона. Другом Дамира.

Чаровника швырнули к изножью чаши, и он что-то невнятно промычал.

– Что я здесь делаю? – повторила я вопрос, внутри снова засосало от голода. Запас чаровника был полон.

– Это ты мне скажи,– рассмеялся Дамир. Он вел себя так, будто мы все еще находились в его доме, к примеру, пили за столом чай или сидели в комнате, и он снова объяснял мне, почему я должна отдать силу Риону. Он вел себя так, словно ничего особенного не происходило. Он был спокоен. И уверен настолько, что поневоле начинаешь заражаться этой уверенностью.

– А-ка,– позвал Вит. – Посмотри на меня!

Действительный взмахнул рукой, и солдат, что стоял над вирийцем, ударил Вита снова. На этот раз в висок. На миг меня ослепила белая боль, что разлилась от виска к уху, боль, от которой занемела скула.

– Зеркального мага нельзя заставить, – прохрипел чернокнижник, – помни об этом.

– Поэтому она стоит сама, без кандалов, ножей и прочих мотивирующих элементов, – Дамир оставался спокоен. Я заморгала, пытаясь прогнать белые пятна, что пульсировали перед глазами после удара.

– Почему? – решила я задать вопрос, который волновал меня с того момента, как я узнала о своей природе. – Если вы знали, что я зеркальный маг, то почему послали меня в Велиж? Почему позволили им изуродовать меня?

– Глупышка, я освободил тебя! – глаза Дамира светились теплом и участием. Он на самом деле верил в то, что говорил. – Я снял с тебя кандалы и ограничения. Айка, все будет хорошо, верь мне.

Я отвернулась. Злодеи не должны выглядеть вот так. Не должны быть уверенны в своей правоте и по-отечески журить сопротивляющуюся жертву. Все было неправильно. Или казалось таким. Словно я пришла в разгар сбора пожертвований и теперь не понимала, почему монах в капюшоне обирает крестьян. Словно не видела всей картины целиком.

Я опустила голову и встретилась взглядом с Тамитом. Чаровник смотрел ясно и твердо, правда, не пытаясь подняться.

– Жертва! – требовательно повторил дасу.

Не знаю, отдал ли Дамир очередной безмолвный приказ, или один из магов в капюшоне действовал по своему усмотрению, но…

Чаровник склонился над Тамитом. В ладони сверкнула сталь. Все произошло быстро. Так же быстро, как тогда… Но на этот раз я была всего лишь наблюдателем.

Тамит вскинул ладонь в жалкой попытке защититься. Слишком слабой попытке. Чаровник в капюшоне легко отмахнулся и нанес удар. Клинок вошел в грудь мага чуть выше ключицы. Вошел и вышел. Плеснуло кровью. Вредитель сдавленно закричал, закашлялся, руки сжались, сгребая траву и землю.

Демоны одновременно качнулись, словно колосья на пшеничном поле.

Маг в капюшоне выпрямился, вытянул руку и неловко швырнул окровавленный клинок в фонтан.

Музыка ударила в голову не хуже боли Вита. Она вскипела рваными ударами и перекатами, отозвалась пульсирующими нотами, что вспыхивают во тьме и тут же гаснут. Они были громкими, яркими, вибрирующими настолько, что у меня заломило все зубы разом. Хвост распушился, шерсть на загривке встала дыбом….

Сила, до этого напоминавшая прозрачную воду, словно вскипела и окрасилась в багровый цвет. Сердца, что бились в Фонтане, замерли, а потом забились с удвоенной силой, почти оглушая меня. Так бьется сердце у человека, когда он очень напуган. Смертельно напуган.

Я схватилась за голову и упала на голени, в висках стучало.

– Жертва, – в третий раз повторил дасу, шагнул к фонтану и с размаха опустил голову на каменный бортик. Нет. Не опустил. А разбил, добавляя в мутную воду еще багрового цвета.

Седовласый горожанин упал. А его тень осталась стоять.

«Нет, не тень, – мысленно поправила себя я. – А чернота, что жила у человека внутри».

На ногах остался дасу. Он напоминал черную отхожую лужу, когда в нее накидают угля, которая невесть почему приняла форму человеческого тела. Само же тело теперь лежало у его ног. Человек смотрел мертвым немигающим взглядом в темное небо.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю