Текст книги "Замок пепельной розы. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Анна Снегова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

– Что ж! Значит, тебя постигнет та же участь. Именем Святой Тедериель! Ты, Дорнан Морриган, приговариваешься к смерти. Приговор будет приведен в исполнение немедленно…

Десятки шаров в воздух одновременно – к нему, в него, целят прямо в грудь, и огненные цветки сбитого пепла падают на землю по траектории их движения…

Дорн вскидывает правую руку.

Шары замирают прямо в полёте настороженными шершнями. Обращаются в сгустки пепла сами и осыпаются вниз, с шипением прожигают камень в месте падения до глубоких ям.

Как это?! Неужели… он научился, научился направлять свою магию! Сделал огромный шаг вперёд в овладении силой. И кажется, я приложила к этому руку.

Но судя по всему, по-прежнему не может контролировать её до конца. Ещё немного, и достаточно будет просто стоять рядом и дышать с ним одним воздухом, чтобы свариться вкрутую. Тыльная сторона моих ладоней покраснела, как после солнечного ожога. Обручальное кольцо раскаляется и начинает жечь палец. Но я боюсь его потерять в суматохе, поэтому решаю терпеть и не снимать, сколько смогу.

Пока новые ряды стражей выдвигаются вперёд из-за спин отстрелявших, я поворачиваюсь к Флавии.

Смотрю в её аквамариновые глаза – чуть раскосые, кошачьи, непроницаемые. Говорю одними губами. Но знаю, что та услышит.

Она всегда меня слышала, даже через расстояния, даже из другого мира.

«Помоги! Ты столько раз мне помогала. Ты добрая, я знаю! Даже если притворяешься, что это не так. Помоги! В последний раз. И я никогда ничего больше у тебя не попрошу. Ради спасения собственного мира, помоги! Отдай моего брата. И моего Хранителя отдай тоже».

Та прикрывает на миг веки, обрамлённые пышными загнутыми ресницами.

А потом разжимает руки. Кошка моментально исчезает с её колен, истаивает прямо в воздухе и материализуется уже на коленях Олава. Вот же ленивая! Могла просто перескочить.

Флавия бросает пару слов моему брату. Улыбается уголками губ – такой, немного печальной улыбкой.

Тот молчит… а потом протягивает ей руку и пожимает протянутую в ответ узкую ладонь.

Разрушения наверху. Дикие крики. Кажется, начала осыпаться арена, с самых верхних рядов. Кого-то придавило. Я бросаю кошке отчаянный призыв. Она отвечает.

Вместе с моим братом, они исчезают в этот раз оба. Нет – втроём. Потому что испуганно дрожащие золотистые усы перемещаются тоже. Ко мне. Через всю арену.

Олав порывисто обнимает меня, я отпихиваю его и нервно бросаю, что всё потом. Он понимающе кивает и просто становится рядом, крепко берёт мою руку. Я подчиняюсь. Это обыденное движение, которое говорит, что старший брат теперь и в самом деле со мной, хоть немного успокаивает и позволяет не тронуться умом при виде творящегося безумия.

– Давай… миленький, теперь ты, давай… – шепчу пересохшими, потрескавшимися до крови губами. Брат смотрит на меня удивлённо, наверное думает, что и правда тронулась. А мне бы закрыть глаза и сосредоточиться – но всё, теперь я на это не способна. Пепел и жар разъедают глаза, но я смотрю на мужа. Смотрю, смотрю, как будто эта последняя связь хоть что-то значит, как будто так я смогу помочь. Пусть чувствует мой взгляд, пусть знает, что не один.

Тот, кого я прошу, всё равно выполняет мою просьбу. Даже без магического призыва.

Из-под земли вырываются корни Замка пепельной розы. Начинают стремительно плести вокруг меня и брата защитный кокон. Шипастые плети укладываются спиралями, вьются и тянутся вверх.

А вокруг творится смертный ужас.

– Ты не учёл одну вещь. – Отвечает, наконец, Дорн. Прямо в ошеломлённое лицо элара, который трясущимися губами отдаёт какие-то суетливые бестолковые приказы страже. – Что ваша «Святая Тедериель» – и мой предок тоже.

Да, всё верно. Именно она передала ему, своему потомку ту самую драгоценную магию пепла, которую они потеряли. Поэтому происходящее сейчас напоминает месть их святой – за то, что так далеко ушли от заветов предков. За то, что из миролюбивого народа философов и строителей, которых она защищала ценой собственной свободы, превратились в озлобленное племя варваров и убийц.

Как иронично время. Как переворачивает всё с ног на голову. Захватчики и эллери там, наверху, давным-давно породнились и соединили кровь. Пока они тут плавали в ядовитом океане кислоты своей ненависти, которая разъедала их и превратила в конце концов в полное подобие своего врага.

– Люди, которых вы убили… Они были самыми лучшими, самыми добрыми людьми на свете. Они были милосердны. Умели прощать. Я – не умею. Видимо, всё-таки родился настоящим Морриганом.

Глубокие трещины из-под его ног добрались до стен ущелья и змеистыми молниями метнулись вверх.

– И теперь вы ответите за всё, что сделали. У вас есть несколько минут, чтобы убраться отсюда. Увести людей через порталы. Всех до последнего человека. Потому что скоро я камня на камне здесь не оставлю. Время пошло.

Нет. Зря он так о себе говорит. Он тоже добрый. И милосердный. Он дал им то, чего они не дали своим жертвам – шанс на спасение. Оценят ли они его дар?

Судя по злобным взглядам и перекошенным ненавистью и страхом лицам элара и эласс, которые спешно скатывались с трона и спешили к узким порталам позади своих каменных тронов – вряд ли.

Пещерный колодец стремительно пустел.

Люди в панике и давке покидали его. Кто-то уже не мог идти и, травмированный, повисал на плечах остальных. Страже забыли дать приказ, оставаться или нет на месте… в конце концов они решили сами, и один за другим стали бросать свой пост вокруг портала. Один из них в панике попытался сунуться в каменное окно в мой мир – и с криком отшатнулся, обожжённый. Больше его самоубийственных попыток никто не повторял.

Дорн впервые обернулся ко мне.

– Элис… – его голос дрогнул.

Кокон из корней Замка пепельной розы оплёл меня уже до плеч.

Я снова отёрла слёзы и улыбнулась.

– Всё хорошо. Делай, что должен. Только останься жив и вернись ко мне.

Мы смотрели друг другу в глаза, пока ветви не скрыли обзор почти полностью, оставляя лишь малые бреши. Яростный танец пепельной метели – вот всё, что я видела. Брат положил мне на плечи ладони. Кошка потёрлась об ноги. Я ревела уже, не сдерживаясь.

Ослепляющей молнией вспыхнул портал. Я прильнула к последним просветам в коконе, чтобы разглядеть хоть что-то.

Вокруг царил настоящий хаос разрушения.

Трещины вспарывали скальные стены от подножия до самых вершин… Высоко над нашими головами целый гигантский кусок амфитеатра с четырьмя рядами скамей отвалился и начал падать нам на головы. Я вскрикнула, как наяву ощущая, что вот-вот затрещат мои кости и жизнь оборвётся, даже толком не начавшись.

Глухой, с утробным гулом стук о купол нашего кокона… Срикошетив, обломок прокатывается по полу арены, прочертив глубокую борозду и сильно напылив. Страшно представить, что было бы, если б нас не защищал Замок пепельной розы.

Волны магии истекали от Дорна и медленно расползались вокруг. Теперь их можно было видеть невооружённым глазом. Он раскинул руки в стороны, срывая последние запреты, отпуская на волю всё, что держал глубоко внутри столько лет.

Вспыхнули как щепки в костре каменные кресла, оставив лишь горстки пепла… лопнули порталы в стенах… один за другим осыпались ряды амфитеатра… столб пепла взметнулся в небо, гигантским смерчем поднимая остатки того, что было когда-то сакральным местом эллери, Залом Памяти.

Теперь им на память останется лишь выжженное пепелище.

Пепельное безумие продолжалось так долго, что ноги меня отказались держать. Тем более в здешнем разреженном воздухе. Чтобы не свалиться в обморок, пришлось сесть на дно кокона, ухватить в объятия кошку и ждать.

Я думала, поседею, пока дождусь тишины.

Но не сразу заметила, когда она наступила. Звенящая, первозданная, чистая.

И словно подтверждая, что снаружи теперь безопасно, Замок пепельной розы медленно-медленно расплёл шипастые объятия, раскрывая кокон и выпуская наружу свой драгоценный груз. Было полное ощущение, будто я родилась заново.

Крупные звёзды, три луны – голубоватая, сиреневая и белая. Одна чуть не вдвое больше нашей, две другие совсем маленькие. Чистое ночное небо – здесь оно тоже было тёмным, хоть что-то общее. Переливчатый, удивительный лунный свет падал, смешиваясь, на всё вокруг, освещая искристой пастелью светло-голубых и сиреневых оттенков.

Вместо Зала Памяти – глубокая воронка. И мы на дне её.

Скалы вокруг снесло начисто, и насколько хватает глаз вокруг простирались волнистые холмы, полностью из пепла. Ветер шевелил ребристые склоны пепельных барханов, играл с волнистым рисунком на чёрных дюнах.

В самом центре воронки стоит, чуть покачиваясь, мужская фигура. А потом падает на колени, опустив голову и бессильно бросив руки по бокам тела.

Воздух вокруг стремительно выстывал, царапал ночной прохладой. Я выпустила кошку из рук и бросилась вперёд.

С трудом добралась до мужа, увязая в проклятом пепле почти по колени.

Одежда истлела на нём вся до нитки, он был покрыт пеплом с ног до головы. Опустилась рядом, молча обхватила за шею. Он всей тяжестью опал на меня, чуть не уронив нас обоих. Но я выдержала.

– Элис, я… кажется… выгорел. До тла. Как Тедериель. Больше не чувствую… совсем. Ни капли.

– Это ничего, ничего! Это даже хорошо. Просто замечательно! Главное, что ты жив.

Он закрыл глаза и больше мне не отвечал.

Всхлипывая, я закинула его руку себе на плечо. Она была тяжела как камень. Пепел вымазал мои волосы, руки, платье, он резал и жёг глаза, горечью скрипел на зубах, но мне было всё равно. Я отчаянно тянула вверх, но подняться с двойной тяжестью не получалось.

Наконец, мне помогли. Брат подставил плечо и вытащил нас обоих из пепельного болота, которое засасывало всё глубже.

Под перепуганный треск золотой белки нам в ноги метнулась кошка. Одно движение пушистого хвоста – и вот мы все уже на каменном парапете, высокой ступени, ведущей к порталу. Его овальное око – единственное, что осталось целым в этом месте, которое надолго запомнит гнев Морриганов.

Когда мы в него шагнули, Дорн, который казался почти мёртвым, вдруг вскинул руку и вцепился пальцами в раму портала. В местах, где его пальцы коснулись резных цветов, растеклась почерневшая гниль.

Как только мы вывалились на гладкие каменные плиты пола, портал распался на осколки и осыпался с печальным хрустальным звоном – лёг печатью на вратах в иной мир.

В подземельях было темно и тихо. Лишь тяжёлое дыхание спасшихся. Оглушающая тишина, такая непривычная после безумия, через которое мы прошли.

Мирная, уютная ночная тишина над спящим Замком пепельной розы.

Глава 25

Я прислонила мужа к ближайшему камушку, и он покорно уселся на него, тяжело переводя дух. Слава всем богам, дыхание его постепенно успокаивалась, грудь ходила ходуном всё медленнее – и даже глаза вернули свой цвет. Мой родной цвет свинцовых туч, напоённых грозой. Ни капли пепельной черноты в радужке. Неужели и правда этот рок наконец-то прошёл стороной? И проклятая магия пепла не станет больше испытывать наши жизни на прочность?

Кошка потёрлась о мои ноги, словно уверяя – да, хозяйка. Теперь всё. Мы заслужили покой и отдых.

А может, она и правда так сказала. Я ещё не вполне освоилась с новой способностью общаться с ней образами и эмоциями.

Брат подошёл ко мне и отвлек внимание на себя.

– Так, сестрёнка, раз уж все живы – давай о главном. Как там Дженни и…

Он не договорил и сложился по полам с удивлённым возгласом, когда я от души врезала ему под дых.

– Это тебе за Дженни! Тоже мне, многожёнец нашёлся! Что бы сказала мама?!

– У-у-х… твою ж… Элли!.. Меня, между прочим, заставили! – простонал он, с трудом добираясь до соседнего камушка.

– Все вы так говорите!!! – взвилась я и грозно выставила обвиняющий перст.

В голубых глазах брата мелькнул притворный ужас. Почему притворный? Потому что он прекрасно знал, что я его не убью, как бы сильно ни сердилась.

А вот покалечить – запросто! Видимо, это он тоже прочёл на моём лице, потому что принялся торопливо объяснять:

– Да пойми ты! Это был единственный способ избежать казни. Они долго думали, что со мной делать, учитывая, что я всё-таки эллери. Но решили, что скорее всего эллери-перебежчик, раз недостаточно ненавижу «подлых Захватчиков». Флавия предложила отличный выход. Я даже не прикасался к ней, пальцем не тронул, клянусь! Ты же знаешь, как я люблю Дженни! Безумно! Да я чуть не сдох в узилище от тоски по семье, пока Помнящие решали, что со мной делать. Наконец, Флавия забросила им идею, что у них не так много мужчин, поэтому не следует так просто разбрасываться ценными кадрами из эллери. Женитьба на одной из местных была единственным шансом выбраться! Притворная женитьба, клянусь! Флавии это тоже было выгодно, а то её там хотели пристроить второй женой какому-то местному вельможе в два раза её старше. Так что это было взаимовыгодное сотрудничество! И вообще – в нашем-то мире многоженство запрещено, поэтому этот брак строго говоря, даже не считается. Он, можно сказать, фиктивный. Ты что, мне не веришь?

Дорн подошёл и обнял меня сзади за талию, положил голову на плечо. Я потёрлась об него щекой, и мы переглянулись.

– Да, я верю, что бывают фиктивные браки, – вздохнула я.

Муж подхватил кончики моих пальцев и поцеловал кольцо на правой руке, от которого теперь навечно останется след на моей обожжённой коже.

– Правда, в нашем случае фиктивность продержалась совсем не долго, – усмехнулся он.

Олав перестал валять дурака – не так-то уж сильно я ему и врезала – а с обалдением уставился на нас.

– Та-ак… что я пропустил?

Потом, наконец, заметил моё обручальное кольцо. Потом перевёл взгляд на руку Дорна… у него ожидаемо обнаружилось парное. Нет, всё-таки иногда мой брат бывает страшным тугодумом! Ему потребовалось несколько раз потаращиться туда-сюда, прежде чем расплыться в по-дурацки счастливой улыбке. Правда, потом снова включил «старшего брата» и спросил, уже серьёзно:

– Сестрёнка, ты с ним счастлива?

– Хотел бы я тоже узнать ответ на этот вопрос, – шепнул мне муж прямо в ухо и поцеловал висок.

– Так, как только может быть женщина, – проговорила я в ответ, возвращая поцелуй в краешек губ.

Брат смущённо прочистил горло. Ах да, муж-то у меня к тому же совсем голый… Эта мысль очень ярко напомнила мне, что вообще-то у нас медовый месяц в самом разгаре. И пора бы уже посторонним отсюда выметаться, тем более что на этих посторонних я так сильно зла. Видимо, эти мысли так отчётливо отразились на моём лице, что Олав усмехнулся.

– Ну, значит всё было не зря.

– В смысле? – удивилась я. – Вот только не надо мне сейчас рассказывать сказочки, что в подземелья Тедервин ты потащился для моего сестринского блага.

– Хорошо – не хочешь, не буду, – покладисто согласился брат, продолжая улыбаться.

Злость на него таяла, как снег под солнцем. Ну не умела я на него долго сердиться. Да и потом – живой нашёлся, как-никак.

– Хорошо, рассказывай! – отозвалась я с горестным вздохом. – Значит, полез ради меня?

– Ещё бы! Да ты б себя видела после смерти родителей. Ты же чахла на глазах! И оживала только, когда я заговаривал вот о том чумазом идиоте, который от тебя теперь отлипнуть не может. А сколько времени и слов я потратил впустую, чтоб и до его дурьей башки достучаться! Что не прибьёт он тебя своей магией и не сделает несчастной. И не надо от тебя подальше держаться, и что вообще, женщины – куда более выносливый народ, чем кажется. Но он же ни в какую не хотел меня слушать! Хотя сам делал глаза несчастного побитого щенка, когда я начинал будто случайно рассказывать, как там поживает моя любимая сестрёнка.

– Малыш, можно я ему тоже врежу? – миролюбиво спросил муж.

– Ну вот ещё! – не выдержал такой несправедливости брат. – Я, можно сказать, рискуя собственной шкурой, самоотверженно бросился устраивать им счастье в личной жизни, а они ещё и недовольны!

– И как же ты намеревался это сделать, – померев на чужбине? Чтоб мы сошлись на почве взаимного утешения у тебя на похоронах? – съязвила я, не удержавшись.

Брат качнул головой.

– Этот вариант исключался! Я просто хотел доказать, что Замок пепельной розы не таит в себе никаких смертельных опасностей. Чтобы Дорн перестал себя накручивать, что ему надо спасать тебя от себя методом самоистязания тут в четырёх стенах. Он же себе вбил в голову, что стоит тебе переступить порог Тедервин, и тебя непременно постигнет какая-нибудь жуткая учесть.

– Это он зря. Тут ничего такого уж опасного не обнаружилось. Кроме, разве что, обеденного стола, – с невинным видом сообщила я. Олав посмотрел непонимающе.

Но муж, как оказалось, помнил всё прекрасно. Потому что прижал к себе за талию так, что я поняла… брата следует выдворять незамедлительно.

А тот, как на зло, всё не унимался, компенсируя, видимо, долгое время вынужденного молчания.

– Да к тому же меня терзало любопытство, ну ты меня знаешь! Судя по рассказам друга, какие-то искры живой магии эллери ещё теплились на пепелище, раз там периодически исчезали люди. Я предположил, что внизу портал, который ещё работает, хоть и хаотично. Как видишь, я был полностью прав!

Ох уж эти учёные. А то, что жена чуть не осталась вдовой, и сын сиротой – ничего! Зато жажда знаний удовлетворена. С другой стороны, где бы было человечество, если б не такие одержимые? Бедная Дженни, терпения ей… хотя кто бы говорил, мда.

– За время нахождения там мне удалось узнать много ценнейшей информации! Надо будет сообщить Винтерстоунам, пусть дополняют свой учебник истории Королевства Ледяных Островов. Я восстановил картину прошлого, мне помогли рассказы новой жены… фиктивной, Элис, фиктивной, не смотри на меня таким кровожадным взглядом! Я уверен, Дженни бы предпочла, чтобы я вернулся к ней живым.

Я мрачно посоветовала ему являться к жене сразу в рыцарских доспехах, чтобы обезопасить нужные части тела. Если, конечно, он ещё планирует ими пользоваться. И с месячным запасом еды в мешке. Который ему пригодится, когда Дженни отправит его спать в сарай.

Брат смущённо рассмеялся и потёр затылок.

– Сестрёнка, так ты будешь слушать?

Мне пришлось. Зная его, иначе бы он не заткнулся и пошла бы прахом заманчивая идея продолжения медового месяца, которая увлекала меня всё больше и больше по мере того, как муж принялся незаметно выцеловывать моё ухо.

В общем, выходило так.

Когда много веков назад Морриган пошёл на решающий штурм, эллери-жители Замка пепельной розы ушли в портал и разрушили все за собой, чтобы не досталось захватчикам. И так получилось, что большинство защитников-мужчин погибло на стенах, отражая атаку за атакой. Внизу в подвалах Замка прятались в основном женщины и дети. Ушли они – и немного мужчин. Это были в основном слуги и торговцы. Те, кто слишком боялся за свои шкуры, чтобы оставаться на стенах.

Поэтому, когда народ начал выживать на новом месте, надеясь когда-нибудь вернуться, власть захватили не самые достойные, но самые хитрые.

Более того, оставшиеся немногие мужчины приняли законы, разрешающие многоженство. Под благовидным предлогом того, чтобы скорее восстановить численность народа. Философия эллери спустя поколения в новых суровых условиях тоже поменялась – из миролюбивых любителей природы они быстро эволюционировали в жестоких и беспощадных прагматиков.

Долгое время портал оставался полностью мёртвым, соответственно никаких способов вернуться обратно, поквитаться с Захватчиками и забрать себе плодородные земли родной страны не наблюдалось.

Все ждали, может родится кто-то среди их народа с пепельной магией, кто-то, способный починить портал и возродить Замок пепельной розы. Но шли века, а магия пепла будто покинула их народ, словно не осталось ни капли её.

И вот, наконец, родилась одна девочка с необычным даром. Умением вселяться в разум животных, путешествовать внутри их тел, находясь при этом физически у себя дома. Она вселялась в разных зверей и птиц… даже в насекомых… пока не нашла совершенно особенного носителя.

Магического зверя-Хранителя. Как Хранитель Замка пепельной розы, эта волшебная кошка имела возможность бродить меж мирами, пользуясь даже сломанным порталом. А вместе с ней стал путешествовать и разум той девушки.

Она переходила столько раз, прячась невидимой среди чужаков, что научилась понимать язык захватчиков, которого не знал никто из эллери. Но вместе с тем… начала лучше понимать и их самих. Это изменило её незаметно, но навсегда.

Так Флавия стала шпионом во вражеском стане. Она не могла пойти против воли собственного отца. Пока не могла.

Послушно сообщила, что Захватчики живут припеваючи в отобранных домах и пользуются награбленным добром. Это привело эллери в неописуемое бешенство. Идея мести показалась ещё более привлекательной. Особенно, когда местные правители заслышали о «добре». Грабь награбленное – какой лозунг может быть более привлекательным?

Флавии было приказано отыскать способ починить портал. Она понимала, что единственный путь – это возродить Замок пепельной розы. А значит, следовало найти ему подходящих хозяев.

И вот тут ей помогло чутьё Хранителя Замка, в теле которого она находилась. Кошка безошибочно привела её к девушке. Которую надо было во что бы то ни стало доставить на пепелище Замка. Доставить в Тедервин.

– Думаю, дальше ты знаешь намного больше меня, – подытожил брат. – В свою очередь, надеюсь на твой подробный…

– Только не в ближайший месяц! – перебила я его. – Или два!

– Лучше три, – немедленно откликнулся муж.

– Ушам не верю. Вы меня выпроваживаете. После всего, что я для вас сделал, – уточнил с притворной обидой брат и потёр ушибленное место. – Да уж, сестрёнка, у тебя всегда была тяжёлая рука. Просто мне до поры до времени везло не становиться объектом её приложения. Дружище, тебе от неё так же достаётся?

Муж посмотрел на меня с опаской и посмеиваясь в то же время.

– Нет, сам удивлён! Хотя уж я-то, пожалуй, больше всех заслужил.

Я вернула улыбку.

– Ещё не вечер! Наша счастливая семейная жизнь только началась, успеется.

Дорн в ответ послал мне такой взгляд, что любой дурак на месте моего брата немедленно бы откланялся и испарился. Но это был мой брат. Большего тормоза ещё поискать.

– А мне всё ещё не верится, что мой лучший друг и моя любимая сестра поженились! Счастлив и в то же время огорчён, что не побывал на свадьбе. Может, устроите ещё одну специально для меня?

Мы с Дорном переглянулись.

– А вообще-то это мысль! Малыш, раз уж у нас с тобой всё получилось… гм… с предварительными репетициями, так может и свадьбу отыграем снова? Теперь уже как следует? Что скажешь? – он погладил мой живот.

Я подумала. А потом ещё подумала. А потом покачала головой.

– Нет уж, спасибо! У нас уже была одна. Самая замечательная и удивительная свадьба на свете.

Он коротко вздохнул, а потом резко развернул меня к себе, сграбастал в объятия и приподнял над землёй. Не знаю, кто к кому первый потянулся за долгожданным поцелуем. Наверное, оба.

И как оказалось хорошо и удивительно, когда муж себя больше не сдерживает. Совсем.

Мы совершенно забыли о том, что за нами, вообще-то, наблюдают.

Зато до брата, наконец, всё-таки дошло. Он покашлял раз, другой…

– Хм-хм… что-то мне подсказывает, что я здесь третий лишний. Вы, ребят, это… не провожайте меня, в общем. Найду как-нибудь дорогу к местным конюшням, я здесь всё-таки не в первый раз. А меня… меня ждёт семья, – добавил он совершенно счастливым и нежным тоном.

Мы даже не заметили его ухода.

Когда муж толкнул меня к ближайшему здоровенному валуну, и я прижалась к холодному камню всей грудью, замирая от предвкушения.

Когда рванул платье на моей спине, и оно рассыпалось изношенными обрывками, унося на землю пепел дорог иного мира.

Когда от касаний жадных губ я выгнулась в пояснице голодной кошкой.

Когда горячие ладони прошлись собственническим жестом от плеч до самого низа, очень быстро и нетерпеливо доводя меня до состояния, в котором я наконец-то полностью осознала, каково ему было все эти годы. Носить в себе жгучий жар, который разрывает изнутри на множество маленьких частиц.

Когда невозможно стало держаться дольше на грани безумия, и мы очень быстро и слаженно вошли в свой резонанс.

Я поняла – пёс с ней, с этой магией!

Есть магия выше и дороже.

Та, которую мы создали сами – той холодной лунной ночью, самым первым прикосновением друг к другу наших измученных одиночеством душ.