Текст книги "Замок пепельной розы. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Анна Снегова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

У меня закружилась голова, когда я поняла, что стою на вершине крутого холма. Вокруг не оказалось ни следа арки. Куда меня забросил портал?! А что, если он работает пока с перебоями, и я вообще никогда не найду своих и не смогу вернуться домой?

Паника оказалась преждевременной. Хорошенько оглядев окрестности внизу, я заметила в долине у подножия холма знакомую фигуру в тёмном. Эту стать и этот разворот плеч я узнала бы в любом из миров – по тому, как сладкой болью отозвалось сердце и стало биться быстрее.

А может и не преждевременной.

В паре шагов от Дорна – Квентин. А рядом… несколько фигур в сером обступили непрошенных гостей. Почти сливаются с тенями. В этом мире тени резкие, глубокие, плотные. Всё – будто нарисовано чёткими мазками туши на листе бумаги.

Кое-как нахожу более пологую часть склона и начинаю торопливо спускаться. Ветер рвёт платье, трепет выпавшие из причёски пряди волос. На такой высоте совершенно не слышу, о чём говорят внизу. Но мне ужасно не нравится напряжённая, каменная поза мужа. То, как он сцепил руки за спиной. Будто…

Пытается установить контроль над эмоциями.

Ускоряю бег, рискуя упасть и свернуть шею в незнакомом месте.

На середине пути ветер доносит кусочки фраз. Напрягаю слух, но меня постигает жуткое разочарование – слова на чужом языке. Отчётливо ясен только тон, с которым они произнесены. Настороженная враждебность.

Но потом что-то происходит. Медленно, одно за другим, словно отдельные мазки ложатся в картину, слова начинают обретать смысл. Сплетаться нотами в единую мелодию.

Я узнаю тот внутренний холодок, тот странный трепет, который проносится по коже в этот момент. Точно так же я чувствовала себя, когда погружалась в магию портала.

И я могу ошибаться, но кажется… в момент прохождения портал дал какое-то особое родство с Замком пепельной розы его хозяйке. Как будто маленькая частица его магии теперь была во мне. И я сама поделилась какой-то частицей себя за проход.

Их человек десять, может больше. Непривычные одеяния, похожие на плащи, полностью скрывают тело, оставляя только прорези для рук. Низко надвинутые капюшоны, лиц не видно. Окружают полукругом двоих – Дорна и Квентина.

Я уже преодолела две трети пути. Осталась одна треть, а ноги уже не идут. Хочется стать птицей и слететь вниз, не разбирая дороги, ломая крылья.

Обрывки разговора доносит ледяной, кусающий лицо ветер:

– Кто вы? – роняет суровый бас кого-то из незнакомцев. – Назовите имя.

Дорн молчит. Он всегда обдумывает каждый шаг, прежде чем что-то сделать. Сколько же я настрадалась из-за этой черты его характера. Как же я счастлива сейчас, что он такой. Нельзя! Ни в коем случае нельзя называть им своё имя! Он ведь должен увидеть! Должен понять то, что поняла только что я!.. Ведь всё так очевидно…

Слышу, как встревает Квентин:

– Мы…

Дорн кладёт ему руку на плечо.

– Подожди, дай я буду говорить с ними!..

Тот дёргает плечом пренебрежительно, стряхивает руку.

– Может, хватит уже мне указывать? – огрызается Квентин. Делает шаг вперёд. Протягивает открытые ладони примирительным жестом, показывая, что в них нет оружия… но люди в сером, замершие каменными истуканами, источают столь неприкрытую враждебность, что у меня сердце стынет. Как этот дурак не замечает?! Или думает, природное обаяние, которое так отлично действует на женщин, сработает и здесь?

– Я пришёл к вам с дружескими намерениями! Надеюсь, история сохранит моё имя как имя первооткрывателя этого мира! Я – Квентин Морриган…

Они его даже не дослушали.

Двое в серых хламидах подняли белеющие в тенях ладони на уровень груди. Сгустки голубого пламени вспыхнули прямо в воздухе и оформились в шары. Мгновение – и эти шары ринулись к Квентину по изящной дуге, оставляя за собой искристый хвост.

Один вонзился в грудь. Другой вошёл в спину.

Пробитый насквозь, Квентин рухнул как подкошенный.

И замолчал.

Я всхлипнула, но так и не смогла заплакать. Слёзы сушил злой ветер. Споткнулась, наступив на платье. Подобрала подол, сжала зубы и продолжила путь вниз по откосу.

Ну вот и всё. Не было у Квентина никакой магии. Не герой и не злодей. Просто обычный человек, со своими слабостями и недостатками – манипулировал женщинами, не чужд был сострадания, немного книголюб, немного эгоист, любитель совать нос в чужие дела, искать напрасного риска.

Не заслуживший такой глупой и позорной смерти.

Всё тот же бас невозмутимо продолжает, обращаясь к моему мужу:

– Теперь – как твоё имя? И учти – мы поймём, если соврёшь. Среди нас есть маг, видящий ложь. Если же откажешься отвечать, мы убьём тебя на этом же месте.

И уже дрожит под ногами сухая каменистая земля, поросшая тут и там редкой сине-серой, будто подёрнутой инеем травой. Или не травой? Какие-то клочки жёсткого пуха, мне некогда разбираться.

Потому что я безошибочно различаю вибрацию магии пепла, которую нечеловеческими усилиями сдерживает мой муж. Если она сорвётся с поводка сейчас, когда он не подозревает о моём приближении… от меня тоже ничего не останется. Только горстка пепла.

Он и не узнает, что я была здесь.

Хочу крикнуть – но в горле сухо, как в печке.

Только бы добежать! Только бы успеть! Только бы хватило дыхания, и не закончился в лёгких воздух – а здесь он какой-то странный, безвкусный и разреженный, и с огромным трудом вдыхается. С тем же успехом можно пытаться дышать на дне реки с каменной плитой на груди.

Последним отчаянным рывком, почти прыжком врываюсь во враждебный круг. Не знаю, каким чудом меня не убили ещё на подлёте. Наверное, хотели узнать для начала, кого это ещё нелёгкая принесла в их суровый край. А прикончить всегда успеется. Лишить жизни – это ведь так просто. Дать жизнь – для этого нужно девять месяцев. Отнять – хватит и мига.

Всем телом, всей тяжестью падаю на грудь мужу, повисаю у него на шее, закрываю собой.

Короткий, солёный от слёз поцелуй – прежде, чем поражённый и возмущённый до глубины души Дорн обрушит мне на голову свой гнев.

И скорей, пока он не успел наговорить лишнего, пока ещё держится магия на кончиках невидимых строп – развернуться к чужакам в серых капюшонах. Выкрикнуть, задыхаясь и слыша, как срывается с языка вместо привычной речи – странная, чужая. Текучая, как вода над опасными омутами, и мягкая, как когтистая кошачья лапа, речь древнего народа.

Правду. Только правду. Никакой маг не уличит меня во лжи.

– Я скажу вам своё имя! Меня зовут Элис! Урождённая Шеппард! И в моих жилах течет кровь эллери! Я одна из вас! Как и мой муж, в нём та же кровь и он тоже… тоже маг! Я требую, чтобы нас проводили к вашим повелителям. А до тех пор мы и слова лишнего больше не скажем! И я уверена, они очень, очень сильно на вас рассердятся, если важная информация о других выживших эллери до них так и не дойдёт.

И обнять за шею крепче, почти задушить, чувствуя родной до боли запах кожи, сцеловывая со щеки солёный вкус. Прошептать, умоляя:

– Молчи! Любимый, родной, пожалуйста, только молчи!..

Только бы наследственная Морригановская гордыня не взыграла в нём сейчас. Если он назовёт наше полное имя… посчитает бесчестным прятаться и скрывать, кто он есть на самом деле… нам конец.

Я чувствую, как подрагивают его пальцы, когда он прижимает меня к себе за талию. Я знаю, что магия Дорна не оставит даже костей от людей, которые нам угрожают, если дать ей полную свободу.

Но я прекрасно помню также, что ей тоже нужно время, чтобы начать действовать, донести тяжёлые волны разрушительной энергии на такое расстояние.

Огненные шары долетят до нас быстрее.

Потрескивание магии в ладонях чужаков – они уже приготовили своё оружие, но теперь колеблются, медлят. Они прекрасно слышали мои слова. И всё будет зависеть теперь от того, правильно ли Замок пепельной розы их перевёл на эллерийский. И была ли я достаточно убедительна. А ещё – имеют ли вообще ценность для этих людей хоть какие-то речи.

Теперь я, наконец-то, поняла. Всё встало на свои места, и истина ослепила в своей беспощадной чистоте.

Вот откуда были голоса, что доносились из ростка Замка пепельной розы! То было вовсе не эхо прошлого, как мы думали. А тень настоящего, отброшенная в наш мир через тонкую магическую границу. Прошлое не умерло! Лишь затаилось на время – копя ненависть, лелея мечты о восстановлении справедливости.

Время коварно. Оно превращает младенца в старца, романтика в циника. Миролюбивого философа – в воина, одержимого жаждой мести.

Тогда, много веков назад, в кровавую и жестокую эпоху Завоевания, эллери не погибли под обломками Замка пепельной розы, как все мы считали. Они всего лишь ушли через портал. Тедериель – последняя из магов пепла – своей силой прикрывала отход соплеменников. Она обрушила стены Замка, и сломала портал, чтобы никто не мог последовать за ними. И унесла тайну об этом в могилу.

А теперь мы возродили Замок пепельной розы и магическая дверь меж мирами снова открылась.

А ещё… мы сами принесли на блюдечке выжившим эллери то, чего они так жаждали все эти долгие века – возможность отплатить злом за зло людям, забравшим у них всё. Отомстить преступникам и убийцам, палачам и жестоким захватчикам.

Морриганам.

Глава 23

Тот, который был выше остальных, откинул капюшон. За ним последовали его спутники.

Красивые лица, скульптурные черты, большие яркие глаза. Волосы – тёмные или светло-серебристые – у всех длинные и прямые, ниже ушей. В центре лба у каждого был аккуратно приклеен круглый камень, что-то вроде искристого опала молочно-белого, голубого или синего цветов.

Высокий, который очевидно и говорил басом, носил короткую, аккуратно подстриженную бороду с редкой проседью и усы. Именно он пустил один из тех огненных шаров в смертоносный полёт. Его брови, густые и угольно-чёрные, скрывали тяжёлый колючий взгляд, который впился в моё лицо, будто пытаясь проникнуть в мысли. Камень в центре его лба был оттенка полированного оникса, чёрного с серыми прожилками. Единственный из всех не искрился, а словно сам впитывал в себя свет отовсюду.

По мере того, как человек смотрел, его камень продолжал темнеть. А кончики пальцев окутывала туманная дымка.

И я уже видела, к какому решению он склоняется.

Видела, как медленно сжимаются в кулак пальцы мужа, как вздуваются вены на тыльной стороне его ладони, темнеет в них кровь. От ощущения бурных потоков невидимой магии вокруг у меня зубы заныли. Но страшно было сказать ещё хотя бы слово, чтобы всё не испортить. А по напряжённым лицам остальных было видно, что они тоже чувствуют всю важность момента.

Мир и война снова, как уже не раз бывало в истории, застыли в хрупком, как крыло бабочки, равновесии. Любое дуновение ветра могло склонить чаши весов в ту или иную сторону.

И весы склонились.

Вернее, их склонили.

В паре шагов впереди, разделяя нас и эллери этого враждебного мира, прямо из воздуха материализовалась пепельная кошка.

Но потом случилось то, чего я меньше всего на свете могла бы ожидать.

Эллери преклонили перед нею колено.

Бородатый низко склонил голову первым. Остальные последовали его примеру. Лишь мы с Дорном остались стоять. Медленно-медленно разжался кулак. Я поняла, что впервые за бесконечное количество минут выдыхаю.

– Элиана Флавия! Омтар, командор Первого Дозора Помнящих, приветствует вас! – пробасил бородатый.

Как странно.

Магия портала в моей голове перевела эллерийское слово «элиана», которое я отчётливо услышала только что, как «принцесса».

Кошка махнула хвостом.

Сюрреалистическое действо продолжалось. Могучий воин и маг поднял голову и уставился на животное с почтительностью:

– Рады видеть, что ваше очередное путешествие закончилось полным и окончательным успехом. Первый Дозор также может рапортовать об успешной поимке и обезвреживании троих вражеских…

Он не успел договорить.

Шерсть кошки осветилась бледно-розовым. И я уже была внутренне готова к тому, что сейчас она превратится в человека. Но случилось кое-что иное, непонятное.

Свечение выросло, словно вытянулось вверх. Приняло очертания человека.

А потом шагнуло вперёд и уплотнилось. Низенькая хрупкая девушка, в такой же серой хламиде, как у остальных, с лунного цвета волосами наклонилась и подхватила кошку на руки. Животное тихо мяукнуло и рванулось. Но тонкие руки с аристократическими пальцами и длинными прозрачными ногтями держали крепко.

Кошка и человек. Обе очутились перед нами – новыми фигурами на шахматной доске, где начала разыгрываться, кажется, финальная партия.

В меня стрельнул мимолётный взгляд чуть раскосых глаз. Того насыщенного аквамаринового оттенка, который был мне так знаком. И с ужасно знакомым иронично-высокомерным выражением. А у кошки, что волновалась и топорщила густую шерсть на руках у девушки… её испуганные глаза стали прозрачно-голубого цвета с крупным чёрным зрачком.

И тут меня кольнул страх. Эта Флавия ведь была в нашем мире! Она знает, что мы – Морриганы. И если она сейчас нас выдаст…

– Командор Омтар, отпустите этих двоих. Под мою личную ответственность.

Бородатый медленно поднялся. Его спутники остались стоять. Только переглянулись напряжённо.

– При всём уважении, элиана. Не имею права. Приказ такого уровня может исходить лишь от вашего отца. Даже элассы не могут приказать мне пустить врага в город в условиях военного положения.

«Элассы»? Это слово мой мозг перевёл как «королевы». Именно так, во множественном числе. Ничего не понимаю.

Девушка надменно вздёрнула подбородок. Я была чрезвычайно признательна ей за то, что она продолжает стоять между нами и настойчивым магом. В голосе «элианы» зазвенела сталь.

– Военное положение еще не установлено! А эти люди пригодятся отцу как источник ценной информации.

– Всю нужную информацию вы добыли, элиана. Больше ничего не требуется, – упрямо ответил тот, а потом добавил. – К тому же, вы уже открыли портал.

Ох, как же мне это не понравилось. Как же неприятно было осознавать, какие выводы следуют из его слов. О роли «кошки» в нашей жизни. И о том, чего на самом деле она добивалась, когда заманивала меня в Тедервин.

А хуже всего было её молчание в ответ на слова бородатого. Кажется, спорить с ним было, как биться о глухую стену. Даже местная «принцесса» не могла ничего поделать. В конце концов она притопнула ногой.

– Тогда ведите их в Чертоги Памяти! Элар и элассы скоро прибудут туда. Вот и решим, что с ними делать.

«Король и королевы»? Что за ерунда происходит в этом странном мире? Но размышлять дальше над местными загадками не было времени. Решалась наша судьба. Кажется, Омтар вошёл во вкус и ему ох как не хотелось упускать из рук добычу.

– Я не уверен, что это будет достаточно безопасно! С этими двумя был… вы не поверите, один из Морриганов! Да будет их имя проклято во веки веков.

– «Да будет их имя проклято во веки веков», – тихим нестройным хором повторили остальные.

Я постаралась не шевелиться и никак не реагировать, хотя мороз пошёл по коже и захотелось поёжиться.

– Но утверждают, что эллери.

– Вот и ведите их к Видящему Истину! – пожала плечами Флавия. – Он всегда следует за отцом. Уверена, что он уже в Чертогах.

Так-так-так… получается, кое-кто блефовал! И прямо сейчас среди них нету никакого мага, который мог бы проверить мои слова на правду. Но вот стоит нам попасть в эти самые Чертоги…

– Но элиана, быть может вы в своих путешествиях встречали кого-то из этих двоих? Вспомните, вдруг они связаны с Палачами-из-за-моря? – с надеждой спросил Омтар.

– Я вам что, гадалка? – огрызнулась Флавия. Во взгляде Омтара мелькнуло раздражение. – Нет, я их не видела. Так что ведите в Чертоги.

Спасибо тебе, Флавия. Какой бы вредной вражеской лазутчицей ты не была, вот прямо сейчас – спасибо.

Ох, скорей бы уже что-то решили! Скорей, пока Омтар не стал задаваться лишними вопросами и не увидел очевидных несостыковок в рассказе Флавии. С чего бы она стала за нас поручаться, если бы видела впервые в жизни?

– Но они прибыли с той стороны! – настойчиво продолжал гнуть свою линию Омтар.

– И что с того? Мой муж тоже прибыл с той стороны! Или вы и его подозреваете в измене?

Воцарилась напряжённая тишина. Я готова была поклясться, что муж Флавии – вообще не аргумент для бородатого, и он бы с удовольствием ответил «да» и всё-таки уничтожил нас всех на месте. На всякий случай. Но видимо, Флавия всё же имела большой вес в здешнем обществе – не исключено, что как раз благодаря моей доверчивости и открытию портала – и напрямую враждовать с ней он не решался.

– Хорошо, идёмте. В любом случае, от взгляда Видящего они не скроются, – нехотя согласился Омтар.

Пепельная кошка на руках у Флавии снова рвётся прочь, та крепко её удерживает и принимается успокаивающе гладить.

Мимолётный взгляд в мою сторону, пожатие плечами – и почему мне читается в нём: «прости, я сделала всё, что смогла»?..

Трое эллери зашли нам за спину. Омтар отвернулся и направился прочь, не сомневаясь, что вся процессия двинется туда, куда он указывает путь.

Я сделала шаг – и увидела, что Дорн по-прежнему застыл неподвижным изваянием, лишь глубже стала морщинка меж нахмуренных бровей. И взгляд – обращённый внутрь себя.

Плохо. Очень плохо. Сейчас нам нельзя раздражать Омтара и подавать ему повод изменить решение – без сомнения, он уцепится за него с радостью. Как же – узники отказываются повиноваться! И углубляться в причины того, почему мой муж так странно себя ведёт, мы тоже не можем. Такое опасное живое оружие в тылу врага! Да ещё и вести прямиком к местным правителям? Омтар ни за что не допустит.

Возвращаюсь на шаг, беру мужа за руку. Его пальцы деревянные, негнущиеся, раскалённые. Мне почти больно брать его ладонь, но я должна пробиться.

– Совсем плохо? – шепчу едва слышно.

Флавия вдруг останавливает Омтара и не даёт ему идти дальше. Спрашивает что-то. Омтар недоволен и принимается спорить. Это даёт мне драгоценные мгновения разговора с мужем. Какое счастье, что здесь не говорят на языке Завоевателей.

– Переход через портал… он как будто сорвал последние печати с силы. Я не знаю, сколько смогу… пытаюсь не развязать очередную войну. Не повторять преступления предков. Пытаюсь… забыть, кто я, хотя бы на время. Иначе… иначе я сделаю так, как велит фамильный девиз.

«Обращая врагов в пепел». Не зря у меня было такое тягостное предчувствие, когда я впервые увидела строки на гербе этого древнего рода.

– Всё получится, вот увидишь! Ты самый сильный человек из всех, кого я знала. Нет никого сильнее тебя. Мы не обязаны повторять ошибки предков. Мы – не они.

Тем временем Омтар не выдерживает и повышает голос. До меня доносятся слова, гудящие гневом:

– Вы хотите, чтоб я отдал последние почести врагу?!

Флавия стоит прямо напротив него, не дрогнув – маленькая, хрупкая, прямая.

– Да, я хочу, чтобы мы проявили человечность. Иначе чем мы от них отличаемся?

Минута тягостного молчания. И коротким кивком Омтар соглашается с требованием элианы.

Дорн, наконец, выходит из своего окаменения и делает медленный шаг за мной. Я держу его за руку крепко, будто стоит на миг разнять руки – и случится что-то ужасное, непоправимое.

Когда мы уходим из долины, двое из отряда Омтара остаются.

Чтобы предать погребению тело Квентина.

Белое небо этого странного мира выцветает серыми красками на закате.

Сизые горы на дальнем горизонте чернеют, словно тоже напитываются ненавистью и негодованием от того, что двое «проклятых Морриганов» оскверняют своим присутствием эту землю.

Когда каменистая тропа, по которой мы идём, внезапно заканчивается, я очень удивляюсь, потому что была отчего-то уверена, что мы идём как раз в горы. Но Омтар и Флавия начинают… спускаться. И только теперь я замечаю, что внизу обрыв. И вырубленная в теле холма лестница уводит куда-то в пелену голубоватого тумана под ногами. Ничего не остаётся, кроме как идти. И я иду.

Тишина наполняется шорохами от движения наших ног. Ступени похожи скорее на небольшие террасы, а лестница уходит вниз по такой пологой дуге, что нам хотя бы не грозит упасть и свернуть себе шеи. Это единственное, что радует. Пользуясь шумовой завесой, снова пытаюсь втянуть мужа в незаметный разговор.

– А наш портал? Где он? Далеко?

Мой мозг по-прежнему лихорадочно пытается найти способ выбраться. Пока Дорн, кажется, всецело занят концентрацией. На мой вопрос сначала не следует вообще никакой реакции. Потом он едва заметно качает головой.

– Там, где нас выбросило… портала не было.

Я вздыхаю. Эту надежду тоже приходится похоронить. Значит, Дорна портал тоже выбросил куда-то в неопределённое место, не привязанное к стационарным вратам. Ну и где же их искать в таком случае? И как прикажете найти в такой обстановке дорогу домой? Не приставать же, в самом деле, к Омтару, с вопросом: «не подскажете, где тут у вас иномирные порталы находятся? Я тут внезапно вспомнила, у меня камин дома не погашен. И цветы не политые. И кошка не кормлена…» А впрочем, оправдание с кошкой уже не прокатит. Она по-прежнему сидит на руках у Флавии, изредка бросая на меня тревожные взгляды и нервно дёргая изящным ухом с кисточкой.

Отчаянно хочется верить, что наш Замок пепельной розы таким образом всего лишь пытался нас защитить. Потому что другая версия – что портал просто-напросто еще не до конца исправен и не функционирует по-нормальному – совсем уж безрадостная.

Мне приходится выпустить руку мужа, потому что жжение от жара его кожи в ладони становится нестерпимым. Он сам не замечает, видимо – мне всё-таки приходится вытаскивать повреждённые пальцы из его жёсткого хвата. Отвлекаться на ожоги мне сейчас нельзя. Нужна трезвость рассудка. Похоже, из нас двоих только я пока не утратила чёткого восприятия реальности и связи с внешним миром. Поэтому стараюсь идти рядом и следить, чтобы он не споткнулся на какой-нибудь очередной ступени, которые он преодолевает просто на телепатическом чутье, как летучая мышь в темноте. Не смотрит под ноги, лишь в пустое пространство перед собой.

Но всё когда-нибудь заканчивается. В том числе то, что казалось бесконечным. Даже бездонные пропасти не бывают по-настоящему бездонными.

И наши ноги всё-таки коснулись дна ущелья – этой рваной раны в теле холма.

Я не видела вокруг ничего похожего на место, где могли бы находиться местные королевские особы. Темно, неуютно, душно, ощущение абсолютной безлюдности. Это вызвало немалое моё недоумение и ещё больше повысило градус тревоги, хотя казалось бы – куда уж больше… Зачем нас сюда привели?

Загадка разрешилась просто.

Омтар резко вскинул руку и сделал несколько круговых движений в воздухе. А когда лёгкая голубоватая дымка вокруг нас рассеялась, мы увидели прямо в скальной отвесной стене портал.

Нет, не наш! И волшебная сила Замка пепельной розы там и близко не пролетала – это я моментально поняла по ощущению чужеродности магии.

Всего лишь узкое овальное «окно» в скале, затянутое сизой, какой-то блеклой, словно выцветшей, пеленой. Через такое человек габаритов моего мужа протиснется едва-едва, и то если обладает акробатической грацией.

Что ж – видимо, эллери-изгои не до конца утратили свои знания о способах создания порталов. Вот только по-настоящему крупный портал, да ещё через миры, так и не научились создавать. На наше счастье.

Омтар пролез в портал не без труда, крякнув от усилий. Юркая Флавия нырнула рыбкой. Один за другим входили туда их спутники.

Я же решила костьми лечь, но сначала пропихнуть в «окно» мужа. Иначе сбудется мой страшный сон – я пройду, он «застрянет» и мы разминёмся. Хуже ничего представить себе не могла.

Дорн остановился перед порталом как вкопанный. В своём уже полувменяемом состоянии он просто молчал и не мог даже объяснить, что с ним происходит и почему такая задержка. Хоть бы непривычная магия этих эллери не разбалансировала его собственную неустойчивую «клетку» для рвущихся наружу сил… может, он именно этого боится? Поэтому медлит?

Маги позади нас уже начинали волноваться. Без своего начальника, да еще с малым численным преимуществом они были не столь уж смелы. А что, если попытаться?.. я отогнала искушение затеять побег. Интуиция подсказывала, что шагнуть обратно через портал у Омтара много времени не за ймёт, если только он почувствует неладное. А он непременно почувствует, если мы продолжим мяться у входа!

Наконец, Дорн снова «разморозился» и поднял ногу над невысоким порогом, правое плечо его коснулось рамы… синее полотно заискрило и затрещало. Повинуясь наитию, я метнулась к мужу и проскочила портал буквально «прилипнув» к спине любимого. Как оказалось, была права.

В месте, где его плечо касалось каменной рамы, та вдруг пошла трещинами и просто-напросто осыпалась со злым шипением. Мгновение – и портал погас. Маги, замыкавшие процессию, за нами просто не успели.

Но я отметила это буквально краешком сознания, потому что в наступившей могильной тишине мой взор захватила совсем иная картина.

Вокруг были по-прежнему скальные стены, и в узком просвете над головой тускло светил кусочек темнеющего неба. Но в ущелье не спускалось сверху никаких лестниц, а иных горизонтальных проходов в это округлое пространство тоже не наблюдалось.

Кроме нескольких узких овальных порталов, которые находились по его периметру почти на уровне земли – я насчитала штук семь, не меньше. Через каждый из них прибывали люди. Серые хламиды, низко надвинутые капюшоны, лиц не разобрать и все кажутся одинаковыми. Рассаживаются в каменные резные кресла, установленные ровным кольцом вокруг свободной площадки в центре. Никаких внешних знаков различия, не сразу поймёшь даже, где женщина, а где мужчина. Глазу не за что зацепиться, да я их долго и не стала рассматривать.

Потому что в самом центре площадки, похожей то ли на место суда, то ли на место казни, возвышалась ещё одна, одиноко стоящая каменная рама. Щедро украшенная неведомым зодчим выпуклыми узорами. Радуги, солнца, бутоны… до боли знакомый сюжет.

А потом невидимое прикосновение прямо к сердцу – тёплое и ласковое, как мягкой кошачьей лапой. Дружеское приветствие, которое заметила только я.

И всё было бы чудесно – казалось бы вот оно, сбылись мои молитвы, мы нашли дверь домой!

Если бы не парочка «но».

Двойная цепочка стражей вокруг портала. В руках у каждого наготове огненный шар.

Колючие настороженные взгляды эллери в каменных креслах по краям площадки. Судя по тому, что все вокруг стоят, а только они сидят, вся эта дюжина людей – не из простых, и каких магических ударов в спину от них можно ждать при попытке прорыва, страшно представить.

А потом тишина вдруг взрывается, наполняется эхом, напряжённым гулом, подобно рою потревоженных ос. Я поднимаю лицо, оглядываюсь, и у меня начинает кружиться голова, а колени слабеют.

Стены каменного колодца, на дне которого мы находимся, представляют собой узкие террасы. Концентрическими кругами, амфитеатром уходят ввысь карнизы, и всё вместе похоже больше всего на… ложи в оперном театре. Я ходила в такой, чтобы встретиться со старым герцогом.

Только здесь на сцене не поют и не танцуют. Здесь ждут совсем иного зрелища, а главным развлечением будем мы – я и Дорн. И на зрительских местах совсем не расфуфыренные леди и столичные франты. А эллери в серых безликих одеяниях – и их так много, что я скоро теряю счёт.

Оттуда, с высоты, мы для них как на ладони. Я не сразу их увидела, так сливается одежда со скалами. Но если раньше у меня были хоть какие-то иллюзии насчёт того, чтобы прорваться к порталу, теперь они стремительно рассеивались, как утренний туман на жарком солнце.

Выжить бы. Пережить это сборище.

Если я встречу следующий рассвет, даже пусть под здешним странным белым небом, уже буду счастлива, как щенок.

А еще не покидает чувство, что все эти люди собрались здесь вовсе не ради нас. Очень уж масштабное сборище, слишком много сил и времени надо на такое. Теперь ещё лучше понимаю, почему портал выбросил нас с Дорном подальше от места, где находился его «официальный» выход. Появись мы прямо здесь без предупреждения, да ещё на глазах у стражи, охраняющей местных правителей… вряд ли нас вообще бы стали слушать дольше того времени, которое нужно на полёт огненного шара.

Моё сердце преисполнилось благодарности к «нашему» порталу. К Замку пепельной розы, который как малыш, действует неумело и неуклюже, зато от души.

Правда, результат все равно, кажется, получился одинаковым. Неужели от судьбы не уйдёшь…

Вспомнились слова, которые муж сказал мне когда-то. О том, что тех, кто покоряется судьбе и «складывает лапки», судьба с удовольствием размазывает о камни в своём стремительном течении. Шеппардовская порода, помноженная на благоприобретённый Морригановский гонор, немедленно отозвалась во мне приливом злости.

Ну уж нет! Я буду бороться до последнего вздоха.

– Элис…

Рывком поворачиваюсь к мужу. Понимаю, что он слишком долго и подозрительно молчал. Все мои другие страхи уходят на самый-самый последний план, как только я заглядываю ему в глаза. Они потемнели полностью. Чёрный зрачок съел серую радужку.

Краем уха слышу, что Омтар принимается докладывать, кто мы и при каких обстоятельствах пойманы. Чётким сухим голосом, как строчки чиновничьих отчётов. Говоря, он медленно крутится вокруг своей оси, чтобы обращаться по очереди к каждому из тех, кто сидит в круге каменных кресел и ловит нас в перекрестье кинжальных взглядов.

– Чем помочь?.. – цепляюсь не за руку, а за рукав. Это всё, что могу, потому что даже просто стоять рядом с Дорном уже трудно от нестерпимого жара, который излучает его кожа. Он отвечает невпопад – вернее, не отвечает вовсе на мой вопрос, а лишь продолжает выдавливать из себя то, что хочет сказать несмотря на то, что еле шевелит губами.

– Ты должна… отсюда уйти. Неважно, как. Пусть даже к ним в тюрьму. Прямо сейчас. Добейся. Только что… очередной толчок. Ещё немного, и я… не выдержу. И тогда… испепелю всё. И когда я говорю «всё»…

Он не закончил. Я додумала за него. Всё – значит, действительно всё. Включая одну глупую жену, которая не смогла посидеть дома, когда её просили. Если раньше он мог сдерживать магию хотя бы по внутреннему периметру, то теперь, очевидно, сила прорыва будет слишком велика для этого.

Растерянно оглядываюсь. В голове шум, с трудом могу концентрироваться, но заставляю себя. Безумно хочется поддаться панике, соскользнуть в тот беспомощный ужас, который плещется внутри меня. Но я не имею права. Цена ошибки сейчас слишком велика.

Разум и все органы чувств будто начинают работать в десять раз быстрее. Отмечаю, что в направлении нескольких серых фигур Омтар вещает несколько дольше, чем остальным. Три кресла, расстояния между ними меньше, чем между соседними. В центре человек выше и массивнее, шире в плечах. Две женщины по левую и правую руку – я угадываю очертания груди под хламидами. Совсем рядом с ними – Флавия. Она единственная, которую можно сразу узнать по кошке на коленях. Едва я бросаю на неё взор, кошка снова дёргается в мою сторону и пытается спрыгнуть. Флавия держит цепко и не пускает. Теперь я уверена, что это не только руки – природа контроля скорее магическая.