Текст книги "Замок пепельной розы. Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Анна Снегова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Глава 1
Как жаль, что мой фиктивный муж так и не стал настоящим в нашу вторую брачную ночь!
Возможно, тогда целых десять дней в карете наедине мы провели бы куда более приятным образом. А так…
Тот странный приступ нежности, когда он держал меня за руку и позволил даже уснуть на своём плече, быстро прошёл. Сменился ледяной холодностью.
В первое утро нашего путешествия я проснулась ближе к обеду, и обнаружила, что неплохо согрелась, но вместо плеча Дорна под моей щекой – собственные ладони, и сплю я, лёжа на боку, целиком заняв банкетку. Мой муж укрыл меня сверху ещё и собственным сюртуком для тепла, а сам дремлет на противоположном сиденьи. Сложив руки на груди, и с лицом таким хмурым, что мне немедленно захотелось разгладить морщинку меж его тёмных бровей кончиками пальцев.
В ответ на мой взгляд он тут же проснулся. Первое мгновение смотрел на меня так, будто не понимал, откуда я тут вообще взялась. Но когда сонный туман в его глазах рассеялся, они стали непроницаемо-спокойными, будто он отгородился от меня стеной серого льда. Вежливо что-то спрашивал, интересовался моим самочувствием… а мне волком хотелось выть от этой его чопорной вежливости.
А потом – от молчания. Эх… надо было в брачный контракт вписать отдельным пунктом – разговоры с женой минимум полчаса в день. Потому что до самого вечера у нас даже столько не набралось. Дорн просто сидел со скрещенными на груди руками, и смотрел в окно. Как будто всеми силами избегал смотреть на меня.
В конце концов, я пошла на крайние меры. Вот совсем на крайние! Никогда бы не подумала, что смогу такое учудить. Но я заявила, что в карете ужасно жарко, и скинула плащ, в котором осталась. Ну а если учесть, что под плащом у меня была лишь ночная рубашка, слегка к тому же порванная… у меня всё-таки получилось приковать внимание Его сиятельства! Он тут же уронил маску чопорности, да ещё и вспомнил, что мы уже переходили на «ты».
– Элис! Немедленно прикройся! Мало того, что простудишься… гм-гм… мы с вами подъезжаем к Полтерни.
И снова давай в своё окошко пялиться.
Слегка краснея – то ли от невольного смущения, всё же выходка для меня была слишком уж смелой, даром, что муж… то ли от обиды – я напялила обратно плащ. Затянула завязки туже. И пожалуй, в моих порывистых движениях было многовато подавленного гнева. А в его неподвижной позе – слишком много нарочитой неподвижности.
В маленький городок по прозванию Полтерни мы и впрямь въехали уже через полчаса. Дорн неожиданно приказал кучеру остановиться. Плотно прикрыл все шторы и строго-настрого запретил мне высовываться из кареты.
Куда-то ушёл, даже не сказал куда. Вернулся через час. С охапкой свёртков, которые были сгружены мне под ноги прямо на пол.
Бросив на меня странный взгляд, Дорн снова вышел, и судя по звукам, принялся прохаживаться под окнами.
С воодушевлением маленькой девочки, у которой день рождения, я принялась разбирать подарки. В свёртках оказалась пара женских ботинок – и они, в отличие от тех, что я позаимствовала у своей горничной, сели точно по ноге. А ещё пара платьев – не слишком изящного фасона, зато из добротной плотной шерстяной ткани серого и тёмно-зелёного цветов. Шляпка, перчатки, шаль, носовые платки… муж не забыл ни одной дамской мелочи!
Долгое томительное ожидание… и вот Дорн вернулся в карету, окинул меня пристальным взглядом, от которого по телу разлилась волна жара… и скупо отметив, что так герцогине путешествовать намного приличнее, снова уселся подальше и вперился в окно.
А ведь я слышала, что выйдя замуж, некоторые милейшие и очаровательнейшие девушки превращаются в злобных мегер как по волшебству. Ну, положим, я никогда не была очень уж милой и очаровательной… но глубочайший и неудержимый порыв стать злобной мегерой прочувствовала на себе в эту самую минуту. И ведь поездка только началась!
Продолжилась она в том же духе. Пейзажи за окном, выцветшие в преддверие зимы до состояния унылой акварели, на которую кто-то пролил чашку чая, стук колёс по твёрдой подмёрзшей земле, наше напряжённое молчание… и то, как я краем глаза подмечала каждое изменение в его позе, ритме дыхания, направлении взгляда.
И почему-то мне казалось, что Дорн точно так же следит за мной.
Наши обоюдные попытки сделать вид, что мы не замечаем друг друга в тесном пространстве кареты, под конец путешествия стали напоминать уже какой-то несмешной фарс. Неужели в поместье будет так же? Хотя нет, в Тедервин у Дорна будет намно-ого больше возможности держаться от меня подальше и не пересекаться вообще…
Наконец, на исходе последнего, десятого дня, показалась цель нашего путешествия. Узкие дороги, на которые мы сворачивали, привели нас к небольшой долине, скрытой за довольно высокими холмами. Я не помнила, чтобы они были обозначены на картах этой части Королевства ледяных островов. А ведь я изучала их самым подробнейшим образом!
Я не отлипала от окна.
И чем ближе подъезжала карета к поместью, тем сильнее билось сердце, перехватывало дыхание, леденели от волнения руки. Дорн уже не скрываясь смотрел только на меня, считывая реакцию.
Тедервин… я по-разному представляла это спрятанное от всего света поместье, ради путешествия в которое я и согласилась на фиктивный брак с герцогом Морриганом.
Но такого, пожалуй, не ожидала.
Каким должно быть «родовое гнездо» блестящего аристократа, герцога, представителя одного из наиболее знатных родов Королевства? У Морриганов же денег – куры не клюют, это известно всем.
Так что мне представлялось, что поместье Тедервин окажется чем-то вроде столичного особняка, в котором прошла наша свадьба – таким же огромным, блестящим, помпезным, с бесконечным количеством комнат, в которых никто не живёт, но которые всё равно должны быть обставлены с поистине королевским размахом, чтоб никто не заподозрил столь высокородных людей в скупости…
Из всего, что мне представлялось, я угадала только то, что он был огромный.
Я вышла из кареты на подъездную аллею – заросшую побуревшей по-осеннему травой, неухоженную, и мне показалось, что земля всё ещё подрагивает под ногами. Как будто там, внизу, ворочается кто-то. Странное чувство. Вкупе с мёртвой тишиной создавало ощущение торжественности. Словно место, в котором я нахожусь сейчас, очень древнее и чуть ли не сакральное.
– Если бы я не видела собственными глазами руины Замка пепельной розы, на которые вы пускаете туристов, решила бы, что этот Замок – прямо передо мной, – вымолвила я дрогнувшим голосом, как только смогла говорить.
Тёмно-серая громада, местами поросшая зелёным мхом и даже какими-то травами. Видно, ветер наметал землю во впадины и щели меж крупных каменных глыб, из которых сложено было здание, и потом в них прорастала зелень. Тедервин казался стариком, который хмуро взирает на меня из-под кустистых бровей и решает, достойна ли я переступить порог.
Главное здание в три этажа, стрельчатые узкие окна, острые треугольные крыши. Башня с часами в центре – они такие старые, что уже остановились. Чинить никто не стал, и стрелки угрюмо повисли на пяти тридцати. Возле остроконечной чёрной крыши, гномьей шапкой надетой на башню, кажется, даже пророс какой-то кустарник. Широкие каминные трубы торчат в свинцовое, налитое дождём небо. Никакого приветливого дыма из них.
Окаймляли главный корпус Тедервин два массивных трехэтажных крыла, которые загибались назад так, что всё поместье в плане напоминало, наверное, ступенчатый полукруг. Окна там, в боковых корпусах, были поуже, и в некоторых… да, я уверена, в некоторых недоставало стёкол.
Присмотревшись, я заметила и другие детали, которые подсказали мне, почему в моём сознании немедленно возник образ Тедервин как хмурого неприветливого старика.
Кое-где крыша была просевшей, виднелись стропила из посеревшей от старости древесины. Очень запущенный парк, облетевший к зиме, протягивал крючковатые пальцы к дому, словно озяб и хотел обняться. Но Тедервин был не из тех, кто с готовностью делится теплом. Чуть в стороне от левого крыла я и вовсе заметила груду камней… частично обвалилась одна из наружных стен.
Дорн подошёл совсем близко, так что, когда он заговорил за моей спиной, я вздрогнула.
– Нет. Это не Замок пепельной розы. Тедервин был построен моими предками. Это творение рук победителей. Не побеждённых. Замок пепельной розы был разрушен. В точности так, как изображено на той картине в Шеппард Мэнор. Вы помните её?
Вместо ответа я кивнула. Не признаваться же, что прекрасно знаю, что картину эту он забрал себе и повесил в своей тайной комнате для размышлений. В которую я умудрилась сунуть свой нос.
Помимо воли я отметила, что мой муж как-то подозрительно долго держал паузу перед тем, как ответить мне о Замке пепельной розы. Думал? Подбирал слова? Решал, насколько может быть откровенным со мною?
Дорн подал мне руку, глядя на меня с высоты своего роста как-то странно, испытующе.
– Пойдёмте, Элис. Покажу вам дом. Если вы еще не передумали, конечно. Я могу прямо сейчас дать распоряжение кучеру, и он доставит вас…
– Не дождётесь! – с милой улыбкой я приняла руку. Если мой дражайший супруг ожидал, что я, как нежная избалованная барышня, ужаснусь при виде неухоженного дома и заросшей аллеи, испугаюсь бытовых трудностей и запрошусь обратно в столицу… то его ждёт горькое разочарование.
Спотыкаясь на мелких камешках, которыми в изобилии усеяна была аллея, я храбро поковыляла к дому.
И всё же не отпускала меня мысль о том, как можно было такой красивый дом привести в такое состояние. Внутри было тоже всё тускло, темно, неприветливо. Хотя когда-то Тедервин, несомненно, блистал. Видно было, что строители и декораторы не жалели ни сил, ни средств, чтобы сотворить дворянское гнездо, которое было бы достойно Морриганов. А вот теперь… что же здесь случилось? Сердце сжалось, когда я подумала об этом.
Я не стала делать искусственных комплиментов дому. Не хотела унижать мужа враньём. Вместо этого сказала от души, что мне здесь нравится и я хотела бы пожить подольше, чтоб хотя бы немного…
– Неделя, Элис, – оборвал мои наивные мечты Дорн. Мечты, в которых я нанимала мастеров, чинила крышу, заново остекляла, мыла… и вообще приводила здание в божеский вид. Но меня спустили с небес на землю. Я обещала, что пробуду здесь лишь семь дней. Особо не разгуляешься.
Я уныло вздохнула.
Вскоре частично прояснилось, почему Тедервин в таком ужасном состоянии. В нём проживало катастрофически мало слуг для такого огромного поместья! Старый дед-садовник, тощая как щепка горничная с бесцветным лицом, глядевшая на меня во все глаза, как на какое-то чудо-юдо, пока Дорн представлял новую герцогиню Морриган. Ещё была немая женщина средних лет, что одновременно служила и кухаркой, и домоправительницей, её сын-подросток, должность которого, судя по всему, можно было описать как «беги-куда-пошлют-и-делай-что-скажут» и… всё.
Как так?!
Теперь понятно, почему слуги из Тедервин слыли такими неразговорчивыми и их почти никогда не видели жители окрестностей. С таким-то объемом работы! Почему бы не нанять кого-то ещё? Нет, я решительно отказывалась понимать.
Нам немедленно накрыли поздний завтрак в столовой. Это было помещение, по размерам больше напоминавшее бальный зал. Только люстра под потолком сиротливо покачивалась на сквозняке без единой свечи. По углам скрывались плотные густые тени. Все окна, кроме одного, закрыты были тёмно-серыми шторами, не пропускавшими свет. Тусклый паркет уже и не помнил, наверное, что такое мастика. Специально к нашему приходу зажгли большой камин, но от него больше веяло сыростью, чем теплом.
Единственной мебелью здесь был очень длинный стол, покрытый белой скатертью, за которым поместиться могла бы сотня-другая гостей. И… пара стульев, которые поставили ровно друг напротив друга, у самых дальних концов этого бесконечного стола.
Это что же, так в Тедервин принято трапезничать супругам? Я еще могла понять – на многолюдном балу, когда хозяин и хозяйка должны развлекать гостей, и поэтому грамотно распределяют внимание, чтоб никому не было скучно. Но вот так, в обычный день…
Ну или Дорн отдал такой приказ слугам, чтобы продолжить тактику, опробованную в карете. Держаться от меня подальше. Но это было как-то совсем уж бессовестно далеко!
Я с тоской посмотрела на свою тарелку, пустую пока. Затем подняла голову и с не меньшей тоской посмотрела на мужа, который скупыми, но полными аристократического изящества жестами расправлял белоснежную салфетку. Потом снова на тарелку.
Потом решила плюнуть на все условности. У меня, в конце концов, есть всего неделя! И я люблю этого бессердечного болвана, который имел наглость предложить мне фиктивный брак. То, что я на это согласилась, не снимало с него вины и облегчало мне муки совести, когда я решалась на очередную выходку.
Я поднялась, под ошеломлённым взглядом Дорна чинно расправила платье, взяла в одну руку тарелку, другой подхватила спинку стула… и потащила всё это на другой конец стола.
У мужа было такое лицо, будто он проглотил салфетку.
– Там дует, – пояснила я, и как ни в чём не бывало с ужасающим грохотом приземлила свой стул по правую руку от него.
Трапеза прошла в чинно-благородном молчании.
Согласно правилам, которые мы прописали в брачном договоре, я не могла задавать мужу вопросы. У меня тысяча вертелась на языке, но приходилось терпеть. Так что после пары ничего не значащих реплик я сдалась и поддержала игру в молчанку. Немного приуныла, конечно…
Правда, настроение улучшилось, когда я вспомнила, что ночью твёрдо решила устроить собственную экскурсию по особняку. Без сопровождения.
Дорн бросил на меня подозрительный взгляд, когда я немного приосанилась и с большим энтузиазмом принялась ковырять десерт. Прочистил горло.
– Хм-хм… Элис. Если помните, условием вашего приезда в Тедервин было то, что вы станете меня беспрекословно слушаться.
Как примерная девочка я ответила лучезарной улыбкой. Прямо врать не хотелось. Сообщать, что во время согласия на это сумасбродное правило я пальцы крестиком держала, тоже. Вот улыбка – самое оно!
Дорн сбился с мысли и замолчал. Начал снова через пару мгновений.
– …Так вот. Имейте в виду, что я вам категорически запрещаю спускаться в подвалы Тедервин. На всякий случай имейте в виду, что там крепкие замки. Но мало ли – в вашу отчаянную головку придёт мысль воспользоваться шпильками как отмычками… Это умение вы мне уже демонстрировали однажды. Так что вынужден повторить запрет. Все три этажа главного здания в полном вашем распоряжении. Не ниже. В оба крыла заходить тоже не рекомендую в одиночку, если не хотите свернуть себе шею. Там… местами пол отсутствует.
Я снова почувствовала охотничий азарт – наследие папочки.
– И не смотрите такими глазами! – поспешно добавил муж. – Мне становится страшно за Тедервин.
– Что вы, что вы! Мне просто интересно… с чем связан запрет спускаться в подвалы.
Вот так изящно я избежала запрета на вопросы. Дорн вдруг повернулся ко мне всем корпусом, и чуть склонился вперёд, глядя прямо в глаза. Я невольно ответила на этот взгляд, чувствуя, что тону в нём, как в сером омуте.
– Элис, поверьте, это для вашей же безопасности. Как вы видели, дом… старый. Подвалы… ещё более старые. Можно провалиться.
– Так нечестно. Теперь я ещё больше подозреваю, что в подвале сокрыта какая-нибудь страшная тайна, – пожаловалась я беззаботно-светским тоном, тогда как у самой сердце колотилось, как бешеное.
– Стал бы я тогда прямо предостерегать от подвалов, зная, что нет способа лучше для того, чтобы возбудить женское любопытство? Элис, там абсолютно точно нет никакой пещеры сокровищ, тайного узилища для врагов рода или древних чудовищ, – заверил муж, по-прежнему глядя на меня пристально, чуть прищурившись.
– Ну тогда… может, сумасшедшие бывшие жёны или отвергнутые любовницы…
– Элис! – муж закатил глаза.
Спрашивать про прикованных к стене бывших друзей я не решилась.
Брат… если он там, я его найду. Сегодня же ночью спущусь в подвал, чего бы мне это не стоило.
Глава 2
Сразу после разговора, во время которого я хоть немного смогла вызвать его на эмоции, Дорн снова надел маску холодной отстранённости. Как же это было больно!
Остаток трапезы прошёл в напряжённом молчании. Я то и дело порывалась найти какую-нибудь безопасную тему для беседы, но все они казались какими-то слишком плоскими и глупыми по сравнению с тем, настоящим, единственно важным, о чём я хотела с ним говорить… и не могла.
Свои блюда я доела раньше, чем супруг. Он ел так медленно, как вообще только возможно. Я далека была от мысли, что это он так пытается продлить минуты наедине со мной – ибо если б хотел, к чему было так жестоко игнорировать?
От нечего делать крутила на пальце помолвочное кольцо. Матовая поверхность серого камня с тонкими, будто слюдяными, розовыми прожилками под подушечками пальцев меня успокаивала.
Дорн со стуком положил десертную ложку на стол.
Я вздрогнула и подняла глаза, пальцы замерли на кольце.
– Элис, я… – он сбился на мгновение, когда наши взгляды пересеклись. Но тут же снова опомнился. – Позвольте проводить вас в ваши покои.
Я горько улыбнулась и молча встала, снова опуская взгляд.
Как много «вы». И «ваши» покои… не «наши». Он больше не собирается делить со мною ложе. Ни в каком смысле.
Выходя из трапезного зала, Дорн подождал меня в дверях и пропустил вперёд. И всю дорогу до «моих» покоев, которые располагались в правом крыле поместья, шёл чуть позади. Словно контролировал. Словно боялся хоть на минуту выпустить из вида. И в то же время… не сделал ни единой попытки хотя бы взять под руку.
Странная и долгая прогулка. Во время которой я чувствовала себя то марионеткой, позади которой её кукловод дёргает за ниточки, то – напротив – недосягаемым сокровищем, на которое глядят жадными глазами, но не смеют прикоснуться. И я не знала, какое из этих чувств настоящее. А может – ни одно. А может – и оба.
Запутанное переплетение лестниц и коридоров Тедервин было тёмным, мрачным лабиринтом. Мои шаги оставляли следы в пыли. Все окна – плотно занавешены. Запах – как в склепе, заросшем паутиной. Вернее, я думаю, так пахло бы в склепе, потому что я ни разу в них не бывала.
Эта ассоциация ввела меня совсем в грусть-тоску. Потому что вдруг так остро и живо представилось, как в этом месте поселяется тот яркий и полный жизненных сил юноша, которым был, без сомнения, Дорн десять лет назад. Как буквально хоронит здесь свою молодость в каком-то странном затворничестве. Почему, зачем? Я не могла понять, а спрашивать не имела права.
И ещё – что-то случилось с его родителями. Умерли, а отчего – никто не знает.
Если у некоторых семей бывают скелеты в шкафу, то у Морриганов таких скелетов целый кордебалет.
– Мы пришли.
Новая дверь, открытая передо мною. В неё я вхожу одна. Муж остаётся за порогом. Порывисто оборачиваюсь. Успеваю поймать тень в его взгляде. Он тут же прикрывает веки, словно не хочет, чтобы я видела. Но поздно.
– И Элис… для вашего же блага. Я запру вас на ночь, чтобы вы не отправились бродить, где не следует.
Поток моих возмущений он оборвал, подняв ладонь.
– А ещё у двери в подвал будет всю ночь сторожем сидеть садовник. Так что… спокойной ночи.
И снова мне показалось, что он хотел добавить ещё что-то. Но, поколебавшись, всё же ушёл, оставив мне единственную свечу, которую нёс. Как он сам будет возвращаться в темноте, я не представляла – но, судя по всему, герцог Морриган за столько лет до мельчайшей чёрточки выучил свою берлогу… или всё же тюрьму?
Когда ключ со скрежетом провернулся в двери, у меня внутри клокотала самая настоящая злость. Я поняла, что теперь уж точно никакие силы на свете не удержат от ночной прогулки.
…И у меня чуть разрыв сердца не случился, когда кольцо вдруг запульсировало и обожгло палец. Я подняла руку к лицу и обомлела – розовые прожилки в камне светились изнутри каким-то призрачным сиянием. Оно становилось то ярче, то бледнее, рассыпалось отблесками по стенам и потолку, разгоняло угрюмые тени.
Словно в ответ на беззвучный призыв, где-то под потолком материализовалась пепельная кошка. Упала мне прямо на грудь, чуть не повалив толчком, вцепилась всеми когтями в платье. Я едва успела её подхватить, плюхнулась в ворохе юбок на пол. Кое-как оторвала когтистую бестию от себя, подняла и посмотрела в аквамариновые глаза, горящие фонарями от возбуждения.
– Поймала! Ну, здравствуй! Давно не виделись.
Кошка ничего не ответила. Ни слова на эллерийском. Но я чувствовала, что она напряжена, как сжатая пружина. Как будто сейчас – момент, которого она так долго ждала. Ради которого явилась ко мне, наивной семнадцатилетней девчонке, когда-то. Сказала впервые то загадочное слово «Тедервин», которое стало для меня путеводной нитью. Потянув за неё, сейчас я надеялась размотать весь клубок.
Пара глубоких вдохов… нет, успокоиться мне это не помогло. Ощущение всё равно было как перед прыжком с обрыва в кипящее море.
– Что ж… я готова! Разгадывать тайны Тедервин. Я здесь, как ты и хотела. Поможешь мне?
Если моя версия правильна – способности кошки переносить людей сквозь пространство действуют лишь на небольшое расстояние. Поэтому она не могла сразу забросить меня в Тедервин из родительского дома или столицы. Поэтому так настойчиво добивалась, чтобы я сюда явилась сама. Но вот теперь… Всего лишь соседний корпус. Три этажа вниз. Дорн говорил о том, что у дверей в подвалы будет караулить сторож, чтобы я не натворила глупостей. Кошка – моя единственная надежда проникнуть туда незамеченной. Получится ли?..
– Пожалуйста, перенеси меня…
Я не успела договорить. Кошка даже не стала слушать, куда мне надо. Она и так знала.
Просто мир вокруг сначала исчез, потом завертелся со страшной силой, смазывая краски и очертания предметов… а потом у меня появилось такое чувство, будто туловище моё стоит на полу, а внутренности перемещаются куда-то вниз. Меня чуть не стошнило, когда равновесие вернулось. А вместе с ним и зрение.
Обычный коридор, ничем не отличающийся от тех, что я видела наверху. Но меня так накрыло ощущением многотонной каменной громады, нависающей над головой, что я моментально поняла – это оно. Я в подвале.
Кольцо на пальце вспыхнуло ярче. И это было кстати – потому что о свече позаботиться я не успела, конечно же. К моменту появления кошки благополучно поставила на ближайший столик. В подвале же было темно – хоть глаз выколи. Ведь кто в здравом уме будет держать зажжёнными факелы, свечи или фонари там, куда ходить запрещено.
Я обернулась и увидела за своей спиной невысокие двустворчатые двери, которые выглядели очень крепкими. Те самые, которые закрыли на замок? Если так, с противоположной стороны сидит сторож и лучше быть потише, чтобы он меня не услышал.
Обернувшись снова, стараясь не шуршать платьем, я увидела, что далеко впереди темнеет алчный зев подземелий поместья Тедервин. Я осознала, что здесь совсем одна – кошка за мной не пошла, её и след простыл.
И тут меня прошиб такой дикий ужас, что я ни за что бы и за год не сдвинулась с места. Если б не понимание, что где-то там, внизу, меня может ждать брат, попавший в беду.
Шаг за шагом я двинулась вперёд. По длинному-предлинному коридору, который плавно понижался. Было прохладно, воздух совсем не казался затхлым. И странным образом никакой грязи и пыли – намного, намного чище, чем в иных переходах, по которым меня водил муж там, наверху.
Кольцо освещало путь не так далеко, как мне бы хотелось. И всё время казалось, что там, за границей слабых отблесков света, меня поджидает какое-нибудь чудище или неведомый враг. Это было словно гиря на моих ногах, которая мешала двигаться вперёд. Но я тащила эту гирю, сжав зубы и изо всех сил пытаясь ими не стучать.
В конце коридора оказалась каменная лестница вниз. Узкие ступени уходили прямо в темноту. Низкие своды, тесные стены.
Единственным желанием в тот момент, когда я стояла на самой верхней ступени, было развернуться и бежать, куда глаза глядят. Ну или отбросить гордость и умолять кошку меня забрать.
И всё же я сделала этот шаг.
А потом второй.
И третий.
С удивлением отмечая, что по мере того, как я спускаюсь, розоватое свечение кольца становится всё ярче.
А потом… стало светиться не только оно.
Этот резкий перелом я заметила сразу. Только что стены коридора были такими же грязно-серыми, сложенными из крупных каменных блоков, как и весь особняк. И вот… их сменил совершенно другой материал.
Гладкий свинцово-серый камень без единого следа стыков. Абсолютно такой же, как тот, что в помолвочном кольце Морриганов. Как осколок минерала, который единственный остался цел, когда всё вокруг нас обращалось в пепел в нашу вторую брачную ночь.
С бледными слюдяными прожилками – они тянулись от пола до самого потолка, змеились по стенам, создавали сеть, напоминавшую кровеносные сосуды.
И при моём приближении осветились бледно-розовым. Сначала медленно и несмело, будто искры побежали. А потом – вспыхнули в единой феерии волшебных красок. Показалось, будто я нахожусь внутри огромного каменного зверя. И сейчас он просыпался.
А я, растерянная, застывшая посреди бесконечной лестницы, не знала, чего больше чувствую в этот момент – ужаса или восторга.
* * *
Для образа Тедервин я вдохновлялась бельгийским замком Миранда) Дорогие читатели, если вам нравится история, не забудьте поддержать её лайком и подписаться на раздел автора! Я безмерно ценю вашу поддержку и интерес к моим историям ^__^ И ещё – эта книга доступна в аудиоверсии (авторская озвучка). Чтобы послушать, нажмите соответствующий значок вверху страницы.
