Текст книги "Сад блуждающих снов (СИ)"
Автор книги: Анна Рудольф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
Глава 5. Гостья
За неприметной ширмой в углу комнаты шевельнулась тень. Будучи неподвижной, та успешно скрывалась среди выцветшего от старости растительного орнамента, однако, разоблаченная, смело двинулась на свет.
Шэн Юэлин поприветствовал ее обладателя кивком головы:
– Чжу Лин.
– Ты солгал Шэн Фэнлею. Почему?
Шэн Юэлин сел за низкий столик и указал лезвием кинжала на место напротив.
– Разговор не для посторонних ушей.
– А чужестранка?
Две нефритовые чаши наполнились отборным зеленым чаем, распространяя чарующий аромат свежести жасмина.
– Лекарь Ван дал ей сильное снотворное. Она проспит до заката. Ближайшие несколько часов этот дом – самое защищенное место ордена, помимо хранилища и Нефритового дворца.
Давно проснувшаяся Мэй затаила дыхание. Насколько она могла судить, оба заклинателя расположились всего в нескольких метрах от нее. Она чуть разомкнула ресницы и уперлась сначала в холеный профиль Шэн Юэлина, затем разглядела второго мужчину. Они пересекались с ним прежде. Чжу Лин всегда предпочитал темные одежды, которые позволяли ему в некоторой степени сливаться с окружающим пространством. Редко его было можно встретить в традиционных цветах ордена: белом и зеленом с уходом в бирюзу.
Опустившись напротив Шэн Юэлина, Чжу Лин приставил к столу ножны с мечом и, придерживая длинный рукав верхнего ханьфу, принял протянутую чашу.
– Что ты думаешь насчет демона? – прямо спросил он.
– Надеялся услышать твои мысли, – невозмутимо ответил Шэн Юэлин. – Когда ты вернулся?
– Незадолго до нападения, – Чжу Лин повернулся в сторону Мэй, задерживая на ней взгляд, и та невероятным усилием воли заставила себя лежать расслабленно. – В городах пока тихо, но тучи сгущаются. На пути сюда мне попались, разве что, неприкаянные призраки и парочка заблудших духов, а вот, местные утверждали, что видели по ночам демонов цзянши.
Шэн Юэлин задумчиво хмыкнул.
– То есть, крестьяне, которые заваливают дядю прошениями упокоить убитую на обед курицу, случайно забыли упомянуть о восставших мертвецах?
Чжу Лин согласно кивнул.
– Мне тоже показалось это странным, поэтому я узнал подробности: во всех случаях их видели только беспризорные дети, пьяницы или выжившие из ума старики.
– Любопытно, – Шэн Юэлин побарабанил пальцами по краю стола. – Еще вчера я бы не придал этим слухам значения. Полагаю, похожие мысли посещают и заклинателей других орденов, поэтому мы не получаем вестей.
– Я кое-что принес тебе, – Чжу Лин достал из поясной сумки толстую шитую тетрадь и передал ее Шэн Юэлину. – Здесь все, что мне удалось найти об ордене Шуй Лю Мин в императорской библиотеке.
Тот кивнул и пробежался взглядом по первым страницам.
– Тебя никто не видел?
Чжу Лин замялся, заполняя паузу глотком чая.
– Одна из младших наложниц Императора, Цзетянь, – и, предупреждая закономерный вопрос, он заверил: – у меня был с собой жетон ордена, поэтому она ничего не заподозрила.
Шэн Юэлин оторвался от книги.
– Отец узнает.
– Не думаю, что одну из двух сотен младших наложниц кто-то станет слушать.
– Не недооценивай их, – заметил Шэн Юэлин. – Я кое-что слышал о Цзетянь: мать писала шимей о придворной жизни, и та наложница заметно проявила себя в искусстве стихосложения. Что касается ордена Шуй Лю Мин, я изучу записи. Слишком много совпадений: неведомый странник, затишье демонической активности, затем внезапные нападения и исчезновение заклинателей.
Чжу Лин нагнулся к нему через стол:
– Может, поступить, как орден Мо Цзин У? Четыре года назад к ним заявился странный незнакомец, которого тоже не пропускали барьеры. Его выпотрошили и бросили в степи. Над этим местом месяц вилось воронье!
Шэн Юэлин остановил его взмахом руки.
– Я был там, Чжу Лин, и собственными глазами видел жестокость У Ван Ана. Убивая невинных людей, он лишь уподобился варварам-кочевникам, которых так презирает. Энергия Инь – такая же часть круговорота жизни, как Ян. Появление Малия – следствие, не причина.
Мэй вздрогнула, услышав свое настоящее имя. На протяжении всех прошедших недель она ломала себя, заставляя подсознательно сродниться с новой жизнью и новой ролью. Уклад реальности, в которую ее швырнула демоница, оказался инородным: он резал острыми гранями правил, кололся шипами обычаев, сковывал восприятие сложной лингвистикой.
Мария – Ю Янмэй – много скиталась по разным странам по учебе и работе, везде примеряя новое имя: Марьяна, Мэри, Эм, Мари, Маричка, Марай, Мирьям, Маритэтта и даже Марианелла – как ее нарек один чокнутый испанский профессор. «Мэй» стала одной из личин.
На парах психологии она больше увлекалась рисованием цветов с подоконника, чем лекциями, давала им дикие литературоведческие названия: гибискус Полиптотон, фиалка Верлибр, фикус Оксюморон… Однако, на теме адаптационного кризиса во время эмиграции соизволила выслушать лектора. После краткой эйфории от переезда легко было попасться в ловушку эмоций: культурный шок, бытовые трудности и тысяча других причин немедленно искать обратный билет. Новое имя было стеной между реальностью и беспросветным ужасом.
Так случилось и сейчас, только во сто крат хуже. Мария никогда не шла против местных устоев, потому что была всего лишь гостьей. На краю панической атаки ее держали два фактора: «гостья» и новое имя. Она твердила себе, что мудрецы из ордена найдут способ вернуть ее домой. Гостья. Она гостья! Иначе все ее усилия пропадут зря.
Осознавая себя прежней, Мэй не смогла бы выносить столь унизительное положение прислуги. Она здесь на экскурсии. Всего лишь, на необычной образовательной экскурсии.
Поэтому, услышав из уст Шэн Юэлина свое исковерканное, оскверненное имя, она ощутила себя разбитой у подножия горы Тяньмэнь.
Мэй. Сейчас она Янмэй.
– Хорошо, – Чжу Лин поднялся, забирая меч, – однако, принимая решения, помни, что в Поднебесной еще множество красивых и достойных женщин.
– Это лишнее, – заверил его заклинатель.
Чжу Лин поклонился, церемонно сложив руки перед собой, затем неслышно покинул дом через заднюю дверь. Шэн Юэлин некоторое время читал, периодически посматривая на лижавший рядом кинжал.
Было слышно, как шуршит на ветру бамбук и звонко стучат по черепице капли дождя. В эту музыку органично вплетался шелест сухих страниц и стук фарфоровой чаши о деревянный столик.
В тишине Мэй начала проваливаться в собственное отчаяние. Только небеса знали, чего ей стоило не сойти с ума. Она не была верующей, однако, теперь молилась почти ежедневно – не конкретному богу, а всем, кто услышит. Раз в этом времени пафосные монахи летали на мечах и сражались с демонами, значит, где-то должны были существовать и аналоги божеств. Она бы принесла им в жертву свой разряженный телефон.
Шэн Юэлин вдруг захлопнул книгу и спрятал ее за пазуху, в складки верхнего одеяния, затем схватил со стола кинжал и внимательно осмотрел светящееся лезвие. Мэй более явно приоткрыла глаза. Смазанное движение пальцами – и кинжал исчез в неприметных ножнах.
Решив что-то для себя, Шэн Юэлин развернулся и столкнулся взглядом с Мэй. Долгое мгновение они изучали друг друга, и Шэн Юэлин сделал весьма странную вещь: наполнив чаем одну из чаш, он добавил в нее содержимое крошечного пузырька, затем протянул чашу Мэй.
От подобной наглости она вскинула брови.
– Хотите опоить меня, достопочтенный?
– Госпоже Ю придется довериться мне, если она намеревается вернуться домой.
– Домой: в будущее или на небеса? – уточнила она, на что заклинатель закатил глаза.
– Не жду, что госпожа единовременно поймет все тонкости нашего уклада, однако, позвольте…
– Этот достопочтенный, похоже, забыл, что госпожа Ю иностранка, – перебила Мэй, привставая на кровати.
Шэн Юэлин гневно выдохнул, однако, повторил более простым языком:
– Сигнальная ловушка засекла еще одного демона на территории ордена. Меридианы госпожи Ю наполнены энергией Инь, которая привлечет его. Дядя может неверно это истолковать, – заметив ее сомнение, он приблизился к кровати и настойчиво пихнул зелье ей под нос. – Пейте быстрее. Учителя скоро будут здесь.
Мэй поднялась, затем неспешно оправила юбку.
– Давай начистоту, котенок, – она наслаждалась зрелищем: идеальный Шэн Юэлин, ощущающий себя неграмотным дураком. – Ты что-то скрываешь от своей родни, и я страстно желаю узнать, что именно, – незнакомые ему слова, вкрадчивые и тихие, трепетно касались слуха.
Заклинатель чуть приподнял брови.
– Госпожа Ю стремится околдовать меня?
– Боюсь, дядя этого достопочтенного замурует¹ меня живьем под горой, едва заметит хоть каплю моей духовной энергии.
¹(слово произнесено на русском)
Фраза слетела с языка легко – здесь ей часто грозили смертью. Когда ушел первый страх, Мэй начала наблюдать за людьми: копировать их привычки, говор, поведение – мимикрировать, как паразит или симбионт. Кем она станет, покажет время.
Увлекшись игрой, она особо тщательно отмечала табуированные темы, одним из которых был телесный контакт. Запрет на прикосновения объяснялся культурными особенностями, и Мэй послушно одергивала себя всякий раз, когда по привычке тянулась к чужому плечу или ладони.
– Что значит «зямулует»²? – спросил он, стремясь сохранить невозмутимость.
²(слово представлено в проекции китайской фонетической системы)
– Это значит «похоронит».
Она стремительно скользнула ладонью по груди Шэн Юэлина, отмечая, как округляются его миндалевидные глаза. Пальцы обласкал нежнейший шелк с тонкой вышивкой. Прикосновение длилось не дольше пары мгновений.
Зелье полетело на пол.
Шэн Юэлин в гневе схватил ее запястье – выше грубого манжета – и оторвал от себя.
– Смею напомнить, что госпожа Ю не в борделе!
– Вы же не ждали, что госпожа единовременно поймет все тонкости вашего уклада? – притворно изумилась Мэй.
«Я лучше тебя, котенок», – думала она, щедро вскармливая свою гордыню. – «Гадай, что значат мои слова, пока я изучаю твои».
Шэн Юэлин отступил, брезгливо вытирая ладонь о полу ханьфу.
– Я еще не встречал более распутной женщины!
– Прошу меня простить, котенок, – наигранно потупилась Мэй. Она дала ему поверить в свое раскаяние, затем коварно добавила: – Ваши слова много говорят о вас и вашем духовном совершенствовании, достопочтенный. Вы с достоинством идете по избранному пути. Однако, в будущем не упадите духом перед вашей невестой, а то получится неловко.
Ученицы, обучившие ее этой фразе заслуживали по три обеда вне очереди. Мэй обязательно во всех возможных подробностях опишет им, как кристально-вежливый Шэн Юэлин весь трясся от ярости и тщетно пытался скрыть широким рукавом ползущий по шее предательский румянец.
– Где же ваш демон? – спросила она, старательно переводя тему.
– Передо мной, – процедил Шэн Юэлин.
Неожиданно он отвернулся и принялся выполнять дыхательные упражнения для регулировки внутренней энергии, которую каждое утро практиковали ученики. Опытные заклинатели считали это занятие ниже своего достоинства. Неужели, она настолько сильно вывела ледяного принца из себя?
Посторонний шум снаружи заставил обоих повернуться к дверям.
– Шэн…
Он вскинул ладонь, требуя молчания.
По бамбуковому настилу мерно постукивала дробь, будто сыпались сотни костяных бусин. Мэй отступила, ненароком наткнувшись на ширму, и та с грохотом повалилась на пол.
Шэн Юэлин тут же обратил на нее пронзительный укоряющий взгляд.
– Беги, – только успел произнести он, как бамбуковая дверь сломалась, смявшись подобно рисовой бумаге.
В проходе замерла окровавленная человеческая фигура в одеянии ордена. Мэй узнала в ней одного из старших учеников, которых часто видела тренирующимся на пике Ю И.
Его лицо без единой кровинки было обезображено непонятными наростами, челюсть отпала, а изо рта вываливался распухший розовый язык. Выпученные глаза слепо таращились на Шэн Юэлина и Янмэй. Но ужаснее всего был не его вид, а длинный хитиновый хвост, который выглядывал из-под ханьфу.
У Мэй вырвалась крепкая брань.
Существо тут же сфокусировалось на ней, и из его лица на месте наростов прорвались черные извивающиеся щупы.
– Пожиратель солнца, – неверяще произнес Шэн Юэлин, затем выхватил меч и крикнул: – Беги, Ю Янмэй!
Глава 6. Пожиратель солнца
Существо, захватившее адепта, кинулось на Мэй. Как бы она не металась по небольшому домику, оно безошибочно разворачивало в ее сторону отвратительные отростки, и даже меч Шэн Юэлина не стал ему серьезной помехой.
Улучив момент, заклинатель приблизился к твари со спины, но гибкий хитиновый хвост едва не проткнул его насквозь, превратив плечо в кровавое месиво. Взамен Шэн Юэлин лишил его руки по локоть. Однако, существо все равно двигалось неуловимо быстро. Его не беспокоили раны: на их месте появлялись новые хитиновые наросты. Тварь словно крепла от каждого увечья и совсем не чувствовала боли.
Загнав Мэй в угол, она без промедления потянулась к ней сломанными пальцами, и в тот же миг мощная духовная сила швырнула их обоих в стену. От удара у Мэй все померкло перед глазами. Кровь гремела в ушах, заглушая все звуки, кроме бешеного стука собственного сердца.
Первой ее мыслью стало то, что Шэн Юэлин, наконец, атаковал монстра своей магией, но энергия, что обливала ее могильным холодом, отличалась от той, что задела ее на лестнице.
Слепо ощупывая пол под собой, Мэй почему-то зарылась пальцами в землю и щепки, которые вонзились под ногти. Она взвизгнула и услышала только вибрацию своего голоса, но не сам звук. Внезапно в ее солнечное сплетение вонзилось нечто острое и извивающееся немыслимым образом. Оно шарило внутри, разрывало внутренности и задевало нервы, по которым разлетались безумные вспышки боли. В тот момент Мэй мечтала умереть, лишь бы прекратилась пытка.
Раздался пробирающий до костей хруст, и Мэй прозрела. Мир безжалостно обрушился на нее вместе с проливным дождем. Скосив глаза, она увидела отрубленную голову поглощенного монстром ученика, изо рта которого тянулся увенчанный черным жалом окровавленный отросток.
Рядом валялся меч с испачканной лазурной кисточкой. Дождь звенел на лезвии и смывал кровь с выбитых на нем иероглифов.
«Фэн Хуа"¹, – узнала Мэй. – "Меч Шэн Юэлина».
¹(风花 feng hua, ветер и цветы; часть фразы 风花雪月 – романтические обьекты)
Кто-то громко орал на китайском. Среди потока брани промелькнуло ее имя.
Над ней, укрыв от дождя порванным рукавом, склонился Чжу Лин, красный и тяжело дышащий после схватки.
– Шэн Юэлин, – выдохнула Мэй, с трудом удерживая фокус на вытянувшемся от изумления лице заклинателя.
Чжу Лин бросил короткий взгляд в сторону и тихо произнес:
– Дагэ² в порядке. Не двигайся. Яд очень силен.
²(大哥 da ge, старший брат, не всегда по крови, но по духу; вежливое обращение к мужчине)
Он добавил что-то еще, только знаний Мэй не хватило, чтобы его понять.
– Мне не больно, – отозвалась она, чем заставила Чжу Лина помрачнеть сильнее.
– Глава Шэн! – с поклоном позвал он, и брань прекратилась. – Ю Янмэй нужен господин Ван.
Небо вспыхнуло ветвистой молнией.
– Отойди прочь, – приказал Шэн Цзиншэнь. Его щеку пересекал неглубокий порез. – Я замкну контур.
Чжу Лин беспрекословно повиновался, однако, краткое промедление не прошло для Главы незамеченным.
Мэй тронула рану на груди самыми кончиками пальцев. Ее ханьфу оказалось разорвано, а на месте, куда вонзилось жало, отчетливо ощущался небольшой прокол. Она должна была уже захлебываться кровью, но почему-то не чувствовала даже боли, только противное покалывающее онемение.
– Она способна двигаться! – воскликнул один из из учителей.
Мэй заставила себя не думать о монстре. Вместо этого она прищурилась на странное небо – слишком странное даже для летающих на мечах монахов. Оно трескалось, будто яичная скорлупа, отливая лазурью на месте расколов.
– Барьер над горой вот-вот исчезнет! – закричал кто-то. – Отправьте старших учеников на защиту хранилища!
– Благословение Тянь Гуана убережет его, – произнес Шэн Цзиншэнь и вновь обратил взор на Янмэй, которая, наконец, смогла сесть. – Немедленно заприте чужестранку под горой Цзин Ю в духовном круге.
Двое заклинателей шагнули к ней, чтобы исполнить приказ, но Шэн Юэлин преградил им дорогу. Он был мертвенно-бледен, дождь смывал с его губ и подбородка кровь, которой казалось слишком много. Шэн Юэлин едва стоял на ногах, однако, заклинатели тут же отступили, почтительно склонив головы.
– Глава, духовный круг находится в источнике энергии Ян, – быстро заговорил он. – Ю Янмэй может потерять золотое ядро.
Шэн Цзиншэнь развернулся к нему. На мгновение показалось, что он ударит племянника.
– Ты смеешь перечить мне после того, что случилось? Пожиратель солнца убил наставника Мин Фу и восемнадцать учеников, еще троих превратил в марионеток! И все, чтобы добраться до нее, – его палец уперся в Мэй. С минуту царило молчание, нарушаемое лишь раскатами грома и шумом дождя. – Следовало поступить с ней так, как орден Му Цзин У с незваным чужаком.
Шэн Юэлин стиснул кулаки – меч рядом с Янмэй шевельнулся сам собой – и метнул короткий взгляд на виновато кривящегося Чжу Лина.
– Ученик разделяет скорбь Главы, – произнес он, склонившись перед ним в глубоком поклоне, и упрямо продолжил: – однако, по-прежнему просит о снисхождении.
Во все стороны разлетелись сухие шепотки – безупречный Шэн Юэлин открыто заступался за демоническое отродье без веской причины.
Глава Шэн заложил руки за спину. Его лицо избороздили глубокие морщины, в раз состарившие его на четверть века.
– Девушку доставьте в Пурпурныйпурпурный/фиолетовый в китайской системе цветов означает благородство и восхождение к бессмертию павильон Тянь Гуана и перекройте ее духовные силы, пусть лекарь Ван осмотрит ее раны, – распорядился он, глядя прямо на племянника. – Разошлите весть о нападении Императору и в дружественные ордена, затем восстановите барьеры вокруг гор и проверьте ближайшие поселения. Демон мог быть не один. Шэн Юэлин, следуй за мной.
Под градом пристальных взглядов Шэн Юэлин поднял свой меч и, не протерев его от воды и крови, вложил в ножны. При этом он всячески избегал Мэй. Она же смотрела только на него. Иначе, куда еще? Прочие заклинатели явно предпочли бы последовать примеру ордена Му Цзин, небо шло трещинами, а отрубленная голова ученика – совсем еще мальчишки – слепо таращилась на нее с посмертным укором, будто Мэй отняла у нее что-то важное и не захотела возвращать.
Напряженный и прямой, как струна гуциня, Шэн Юэлин направился за дядей.
Рядом с Мэй остановилась пара высоких сапог. Чжу Лин жестом велел ей подниматься. Она осторожно встала на четвереньки и на миг посреди сырой земли и железа уловила тонкий цветочно-мускусный запах, который исчез также внезапно, как появился.
– Скорее, – поторопил Чжу Лин, и она вынуждена была подчиниться.
– Я не хочу умирать.
Чжу Лин ничего не ответил, только особым образом сложил пальцы и коснулся ее груди. На Мэй словно обрушились все девять небес¹ разом. Заклинатель аккуратно поддержал ее под локоть в первые секунды, затем отпустил и отступил на шаг.
(¹в китайской мифологии и космогонии существует девять небесных сфер, расположенных друг над другом)
Еще двое старщих учеников встали по обе стороны от них, положив ладони на рукояти мечей.
– Разве барьер на горе Цзин Ю пропустит меня? – спросила Мэй.
– Твоя энергия Инь заперта, – просто ответил Чжу Лин и первым двинулся прочь.
Янмэй ничего не оставалось, кроме как плестись следом. Хорошо, что ее не подгоняли и не пихали, иначе она бы растянулась прямо на чудовищно-длинной лестнице. Время от времени ей чудился тот самый запах, сразу уносимый ветром.
В особые дни, отведенные для посещений, жители близлежащих городов и деревень приходили на гору Цзин Ю на поклон к Тянь Гуану, божеству-покровителю девяти небесных сфер, на заре времен создавшему философию Бин Фа, Путь Меча и Путь Листа, которым следовал орден Бай Ю Шэн. Едва услышав о концепции Бин Фа, Янмэй сразу узнала в нем знаменитый трактат «Искусство войны» и испытала по этому поводу смешанные чувства, ведь это ничуть не приблизило ее к ответу на вопрос, где и когда она оказалась.
Повсюду люди молились своим богам, прося у них щедрые урожаи, денег, богатый улов, здоровых детей, денег, спокойного путешествия, избавления от болезней, снова денег, и над всеми царил Тянь Гуан. Мэй не решилась спрашивать, существует ли он на самом деле по двум причинам: глупо было расспрашивать об этом верующих и из-за демонов.
Холод полз по ее венам, пробираясь от кончиков пальцев к внутренностям.
На пути их маленькой процессии попадались испуганные адепты, с которыми Чжу Лин обменивался взглядами и кивками, игнорируя многочисленные вопросы. На одной из площадок он вдруг свернул в сторону на неприметную тропку среди буйного кустарника и мгновенно растворился в сгущающихся сумерках. Пробравшись за ним следом, Мэй увидела нестройный каскад выщербленных временем полукруглых камней, терявшихся в лесу. Чем дальше она шла, тем яснее понимала, что дорога заворачивается спиралью вокруг пика Цзин Ю.
Гроза набирала силу. К тому времени, как они достигли открытой площадки, небо окончательно почернело, будто Тянь Гуан накрыл его рукавом своего темно-фиолетового шелкового одеяния. Ветер крепчал, порываясь сбросить людей в пропасть, и Мэй что есть сил прижималась к скале. Провожатые пока храбрились, но стоило двум ослепительным молниям распороть тучи, наперебой попросили Чжу Лина вернуться на пик.
Он стоял на самом краю, глядя на еще светлый горизонт. Деревья, реки, поселения – с такой высоты все казалось чудовищно-крошечным.
Мэй зажмурилась. Дальше им придется нести ее на руках, потому что она не сделает больше ни шага. Ей хватило одного свободного падения с небес. Второе она не переживет.
– Глава велел отвести Ю Янмэй в Пурпурный павильон, – отрезал Чжу Лин, перекрикивая ветер. – Туда есть только два пути.
– Почему тогда мы не идем по второму? – огрызнулась Мэй и прикусила яхык, потому что Чжу Лин немедленно навис над ней.
– Потому что второй путь ты не переживешь. Издревна он носит имя «Лестница в Небеса» и пропускает только чистых духом и сердцем.
– Индюк, – прошипела по-русски Мэй и сцепила зубы. – Тогда чего мы ждем?
– За мной, – процедил Чжу Лин и бесцеремонно потащил ее дальше за локоть.
Белоснежная молния впилась в вершину пика Льен Инь Ю и растворилась среди громового эха. Поначалу ничего не происходило, затем над горой поднялась ниточка дыма.
– Дворец Главы! – воскликнул один из учеников.
Чжу Лин прищурился на него, став похожим на недовольного всклокоченного лиса.
– Мин Си, отправляйся обратно, помоги потушить пожар. Мы здесь закончим.
После сомнения, прерванного уверенным кивком Чжу Лина, Мин Си со всех ног бросился обратно. В такую бурю он не рискнул вставать на меч.
Второй ученик нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Мэй разделяла его чувства: ей тоже хотелось поскорее убраться с опасной тропы. Она никак не ожидала, что Чжу Лин толкнет ее в спину, а сам с обнаженным мечом бросится на ученика.
Тот явно уступал ему в скорости и в силе, потому спустя всего три удара, Чжу Лин вонзил свой меч ему в грудь, будто наколол бабочку на булавку. Ученик изумленно вскрикнул и нелепо взмахнул руками, как если бы собирался взлететь. Его тело завалилось назад и, легко соскользнув с клинка, рухнуло в пропасть.
Мэй захлебнулась воплем и дождем, а встретив взгляд Чжу Лина, так и застыла на земле с раскрытым ртом, глядя, как он неумолимо приближается к ней.
