Текст книги "Сад блуждающих снов (СИ)"
Автор книги: Анна Рудольф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)
Глава 23. Люди лгут
– Ты пришел!
Она стояла на вершине лестницы, перед распахнутыми вратами. Каменные львы яростно скалились на легион демонов, осмелившийся осквернить священную землю.
Угрожающий рокот – родом из земных недр, где безраздельно царствует огонь – вознесся к небу и опал, послушный руке повелителя.
Фэй Шань Ди взирал на восторженную женщину с тем же безразличием, с камим чиж взирает на букашку. Но внутри него бушевала ненависть, какой не способен испытать человек. Зато способен демон.
Он шагнул навстречу, подмечая, как растягиваются в безумной улыбке ее губы.
– Пришел.
– Ко мне?
Он крепче сжал обнаженный меч, высекающий искры из каменных ступеней.
– Ты умерла для меня очень давно, – спокойно ответил Проклятый Император. – В день твоего предательства. Убей ты тысячи моих врагов, не заслужишь прошения.
Ее улыбка померкла на миг, чтобы обратиться оскалом. Она развела руки, призывая силу, и от такой мощи мощи сама реальность чуть не треснула, как яичная скорлупа.
– Прекрати это, – выдохнул Фэй Шань Ди. – Он уничтожит тебя, как только ты станешь слишком опасной. Как попытался уничтожить меня.
– Пусть так! – прошипела в ответ демоница. Пестрые ленты в ее волосах затрепетали под натиском грядущей бури. – Тогда мы исчезнем вместе, А-Лин.
Каскад разрушительной мощи обрушился на Проклятого Императора и его разъяренное воиско. Фэй Шань Ди разжал сведенные судорогой пальцы, и на его ладони появился хрупкий осколок каменной друзы.
Гору окутала оглушительная тишина. От земли поднимался туман – поначалу легкая, едва заметная дымка свивалась вихрями, тянулась вверх по склону, пока не окутала его плотным освежающим облаком.
Демоница бесследно пропала, не оставив даже следов, кроме тех, что навсегда останутся на сердце Фэй Шань Ди.
Острое чувство опасности подбросило Мэй на кровати, и она тут же уставилась на свои руки, по-прежнему ощущая фантомную тяжесть рукояти и граненого артефакта. .Ч.и.т.а.й. .на. .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.
Даже после того, как она потерла ладони друг о друга, затем о грубое одеяло, ту, в которой был артефакт, неприятно обжигало.
– Прочь из моей головы! – прошипела Мэй и рухнула обратно на неудобную круглую подушку.
За окном было светло – значит, она проспала либо всего несколько часов, либо больше суток. По прибытии в храм, мудрец Мо Ди – единственный обитатель острова – выделил ей комнату и напоил целебными отварами. Кажется, Мэй уснула сразу после второй пиалы – от усталости, или старик подмешал ей снотворное?
«Надо найти Юэлина», – подумала она и снова вскочила: – «Демоница в красном назвала Фэй Шань Ди „А-Лин“, почему?»
Мэй потерла ноющие виски. Давно ей не было так плохо! Лоб горел, и ее бил легкий озноб. Будь она дома, с удовольствием вызвала бы скорую.
Проклятый Император давно не мучал ее видениями, она уже понадеялась, что ему надоело.
– Ты здесь? – рискнула Мэй, не особенно надеясь на ответ.
– Да.
Она заорала от неожиданности, и появившийся из-за ширмы Шэн Юэлин шарахнулся назад.
– Напугал! – Мэй в сердцах швырнула в него подушкой.
– Ты сама позвала! – удивился он, сжимая подушку, и вдруг свел острые брови. – Или искала кого-то другого?
Она немедленно прикусила язык и спряталась за одеялом:
– Не ожидала просто. У меня голова болит.
Шэн Юэлин отложил несчастную подушку, а сам вновь скрылся за неприметной ширмой, где звякнул фарфором.
– Великий наставник велел дать тебе этот отвар, он укрепит тело и дух.
Мэй подозрительно повела носом. Пахло знакомо.
– Что в нем?
– Женьшень, корень имбиря, немного меда и трав.
Мэй залпом осушила пиалу и попросила налить еще горячей воды. Пока Шэн Юэлин возился с чайничком, она выудила из рюкзака Терафлю.
Настал черед заклинателя интересоваться необычным, резко пахнувшим напитком.
– Витамины и химия, – немногословно пояснила Мэй и сделала глоток. – Хочешь? Осторожно, горько.
Он пригубил лекарство и тут же спрятал лицо за рукавом.
– Это точно не яд?
– В моем времени прецедентов не было. Возможно, ты станешь первым, – хихикнула Мэй и невинно пожала плечами под его укоризненным взглядом. – Долго я спала?
– Пару часов. Мы с великим наставником успели обменяться лишь парой слов, и он велел мне потратить время на медитацию.
Мэй задумчиво хмыкнула, разглядывая искусную хрупкую пиалу из молочного фарфора. Она полагала, что, к моменту ее пробуждения, Шэн Юэлин вытрясет из старика все, ради чего они тащились пешком через пол страны.
– Расскажи мне про Мо Ди. Кто он, как долго и на что живет здесь в одиночестве?
Юэлина ее вопрос отчего-то застал врасплох.
– В Лунный храм приходят в час нужды, – начал он, подбирая слова. – Заклинатели просят у мудрейшего совета, когда их собственных знаний недостаточно. Говорят, Мо Ди стар, как эта гора. Он – один из тех, кто воздвиг храм.
– Разве храм – не часть дворцового комплекса времен правления Фэй Шань Ди?
– Кто тебе сказал?
– Ты, – Мэй с видом прилежной ученицы похлопала ресницами.
На самом деле она связала два факта – рассказ Юэлина о дворце и видение – воедино и совершенно об этом не подумала.
– Мне неизвестно, насколько древний Лунный храм, – продолжил Шэн Юэлин, будто бы его ничуть не насторожили ее подозрительные слова. – Мудрейший практикует аскетизм, медитации и духовные практики, которые поддерживают его тело. Время от времени паломники приносят ему в дар еду и самое необходимое.
Мэй повертела в руках пиалу:
– Образцово аскетичная вещь, как считаешь?
Шэн Юэлин почти незаметно поджал губы – крошечное движение, которое она не заметила бы, будь растояние между ними чуть больше.
– Не нам обсуждать чужие дары, когда мы принесли мудрейшему только беспокойство.
Мэй послушно отставила в сторону пиалу, однако, не свои подозрения.
– Навестим мудрейшего? Наверняка, ты изнываешь от любопытства!
Выбор слов заставил его ненадолго задуматься.
– Пожалуй. Сколько госпоже потребуется времени, чтобы привести себя в порядок?
Вопрос прозвучал абсолютно нейтрально, однако, за ним Мэй почудилось что-то – словно тень в ясную лунную ночь.
Шэн Юэлин, за неимением стула, сидел на краю ее кровати, чинно сложив руки на коленях, совершенно невозмутимый и отстраненный.
– Мое здоровье не до конца восстановилось. Можешь помочь мне заплести волосы?
– Конечно.
Мэй развернулась к нему спиной. Не смотря на то, что их ждал великий и всезнающий наставник, Шэн Юэлин неспешно распутывал ее волосы, пропуская сквозь пальцы каждую прядь.
– Никогда прежде не видел такого цвета. Не знай я правды, принял бы госпожу за девятихвостую лисицу.
– И немедленно обнажили бы Фэн Хуа, достопочтенный?
Он тихо фыркнул.
– Лисицы коварны, но не жестоки. Бывали истории о заклинателях, живших с ними бок о бок долгие годы. – Он заколол получившийся пучок шпилькой. – Уверен, в своих сражениях они обходились без мечей.
Мэй тронула шпильку – та оказалась незнакомой, с вычурными цветами.
– Если они были такими же непревзойденными фехтовальщиками, как вы, то без сомнения.
Шэн Юэлин подал ей руку, обхватывая самые кончики пальцев. Мэй поднялась, несколько путаясь в одеянии. Она ожидала монашескую одежду, однако, им с Шэн Юэлином выделили вполне привычные светские ханьфу с чрезмерным количеством вышивки.
На ощупь ткань казалась высокого качества, расшитая птицами, цветами и украшенная по рукавам и подолу разноцветными вставками. Даже зажиточные люди не могли позволить себе подобную роскошь. Шэн Юэлин объяснил это тем, что нередко гостями Лунного храма становились представители богатого сословия, тогла как бедняки зачастую молились в святилище ниже по склону.
Пока они шли по запутанным коридорам с множеством недлинных лестниц, Мэй внимательно смотрела по сторонам.
Мо Ди ждал их в небольшой скромно обставленной комнатке сбоку от зала с божествами. Он поприветствовал их со сдержанной улыбкой и предложил сесть за столик напротив.
Слабый ветерок с легким привкусом соли и свежескошенной зелени раздувал тончайшие полупрозрачные покровы, номинально прикрывавшие окна. Мэй по-прежнему знобило, поэтому она, несмотря на теплое ханьфу, прятала кисти в широких рукавах.
– Просим прощения за то, что переступили порог без даров, – поклонился Шэн Юэлин. – Наша джонка потерпела крушение.
– Не беспокойтесь. Здесь достаточно пищи, – произнес Мо Ди, и тонкая струна дрогнула внутри Мэй при звуке его голоса.
– У вас часто бывают гости? – рискнула Мэй, на что получила отрицательный ответ:
– Мало, кто поднимается к самому храму. Я давно не имел счастья общения.
Мо Ди указал Шэн Юэлину на чайничек, и заклинатель принялся разливать по крошечным чашечкам зеленый чай с резким ароматом жасмина.
Старик обладал необычной, слегка устрашающей внешностью: крупный, бритый, с пучком длинных седых волос на макушке, сплетенных в тугую косу. Его густые белые брови нависали над веками, придавая взгляду излишнюю суровость. Бесконечно-длинная борода терялась где-то под столом. Мо Ди производил впечатление могучего воина, лишь вчера ушедшего на покой.
– С чем вы явились ко мне? – спросил он.
Она ожидала, что Шэн Юэлин начнет с дел своего ордена, но он поступил иначе:
– Мудрейший, мы с моей спутницей пали жертвой проклятья. Стоит мне использовать духовные силы, она ощущает физическую боль.
«Физическая боль» была не совсем верным описанием, и все же Мэй порадовалась, что он выбрал именно такую формулировку.
– Какова причина? – Мо Ди неспешно пригубил чай. – Проклятья не возникают на пустом месте.
– Госпожа Ю неумело передала мне часть своих сил, когда я был серьезно ранен, – после краткой паузы произнес Шэн Юэлин.
Насколько Мэй успела его изучить, он бы предпочел броситься в море, чем рассказать постороннему о ее нелепых попытках спасти его от участи овоща.
Мо Ди внезапно расхохотался.
– Мальчик мой, подобный недуг лечится просто: парной медитацией!
Мэй чуть не выплюнула чай. Шэн Юэлин пошел красными пятнами.
– Не думаю, что это уместно по отношению к госпоже Ю. Мы не состоим с ней в каких-либо… отношениях.
По-прежнему посмеиваясь, старик покачал головой.
– Верно, годы текут, словно река, и нет ей преград! Да тонут в реке не только горести, но и мудрость. Для парной медитации не нужны брачные обряды, это позже придумали охотники до удовольствий. Вам лишь следует привести энергию в гармонию – и недуг отступит.
Они покосились друг на друга и тут же отвели взгляды.
«Мы могли посидеть друг напротив друга, подышать в унисон и не мучиться эти ужасные недели!» – истерически хихикала Мэй в мыслях. О чем думал заклинатель, она не представляла, но надеялась, что о собственной глупости и испорченности.
Взирая на них, старик откровенно веселился:
– Вы можете занять любую из свободных комнат. Выше, на горе, есть уединенные места, если медитация приведет вас к неожиданным открытиям.
Шэн Юэлин, чьи уши пылали как фонари в Праздник Весны, прикрыл лицо подрагивающей ладонью. Мэй едва сдерживала смех: она никогда еще не видела Юэлина настолько смущенным!
– Благодарю за мудрость, великий наставник, – выдавил он. – Мы позволим себе занять еще немного вашего драгоценного времени.
Мо Ди благосклонно дождался, пока Юэлин вернет самообладание. Успокоившись, заклинатель приполнял чашку, обнаружил, что она дрожит, и вернул на место.
– В младенчестве мое золотое ядро было повреждено демоном, и за последние годы процесс разрушения ускорился в разы. Прежде мне помогало поглощение энергии Инь, затем я столкнулся с разрушительным воздействием Полуночной печати в Горниле Хуаншань, и ситуация усугубилась. – Мо Ди молчал, поэтому Шэн Юэлин продолжил: – Госпожу Ю привел куда более важный вопрос: она прибыла из далеких мест вследствие неизвестного ритуала, как ей вернуться домой невредимой?
– Никак, – отрезал Мо Ди. – Мне неизвестно, откуда и каким образом в наш мир являются иноземцы. Я встречал человека, утверждавшего, что он родом со звезд. Я стал свидетелем падения Шуй Лю Мин. Мне не удалось понять, как вернуть иноземцев обратно. Единственный, кому это под силу – существу, совершившему призыв. Вам следует спросить его.
Мэй понуро кивнула. В глубине души она ожидала подобного ответа. Мудрецу было известно прошлое, она же пришла из будущего. Ритуал могли создать в любой момент пятитысячелетнего временного промежутка.
Ей невыносимо захотелось включить телефон: послушать музыку, полистать галерею, посмотреть видео – удостовериться, что ее прежняя жизнь ей не приснилась!
Она ощутила прикосновение – Юэлин накрыл ее руку своей, его указательный палец касался чувствительной кожи сразу над краем рукава.
– Мы найдем выход, – шепнул он, – я дал тебе слово и сдержу его, что бы ни случилось.
Ей очень хотелось верить. У демоницы по имени «Мэй» должна была быть связь с этим временем, иначе кто отдавал приказы?
– Что до золотого ядра, – сказал Мо Ди, – прежде чем дать ответ, я должен взглянуть.
Поколебавшись, Шэн Юэлин обнажил запястье и позволил старику прикоснуться к нему. Тот смежил веки, беззвучно шевеля губами. Мэй старалась дышать тише, хотя из-за простуды очень хотелось кашлять. Ее невероятно клонило в сон, и она снова начала подозревать, что мудрец подсыпал-таки что-то в чай.
Вдруг Мо Ди усмехнулся, и его черные глаза загадочно сверкнули.
– У тебя с рождения белые волосы, не так ли? Покажи!
Шэн Юэлин вывернул запястье из чужой хватки.
– Я не хотел бы…
– Покажи! – потребовал Мо Ди. – Или не желаешь услышать правду?
Заклинатель стиснул зубы. Нехотя он дотянулся до шнурка на шее и распутал мудреный узел. Мэй успела рассмотреть гладкий черный камень с множеством граней, затем тот затерялся в складках одеяния. Стоило потерять контакт с телом, как волосы Юэлина начали стремительно терять цвет и наливаться серебром. Это было что угодно, но не седина! Словно миллион тончайших серебряных нитей обхватывали его голову и скручивались в гладкий пучок, увенчанный императорской шпилькой.
«Как можно стыдиться такой красоты?» – не поверила Мэй. – «Как же хочется прикоснуться к ним?»
– Мои волосы белые не с рождения, – процедил Шэн Юэлин, и она поняла, что он по-настоящему зол. – А с момента, как меня едва не убил демон.
Мо Ди, напротив, выглядел довольным.
– Эту сказку тебе рассказали? Хотя бы позаботились тогда о духовной силе! Трещина, которая причиняет тебе боль, возникла не так давно, как раз от удара той мерзости.
– Тогда почему я всю жизнь вынужден скрываться? – не выдержал Шэн Юэлин. – Тайком поглощать Инь из оскверненных артефактов и бояться позора?
– Об этом стоит спросить тех, кого ты называешь отцом и матерью, – по-прежнему улыбаясь, ответил Мо Ди. – В твоих жилах кровь императорской династии. Судя по возрасту, ты – первенец Сюань Хон Цзина. Наследник престола.
Мэй выронила чашку, и та со стуком покатилась по многочисленным ярусам, пока не разбилась с оглушительным звоном.
Юэлин вскочил.
– Этого не может быть! Я единственный сын Шэн Цейцзяна и Жу Мисы, мой старший дядя Шэн Цзиншэнь, глава ордена Бай Ю!
Мо Ди покачал головой.
– Половина столичной знати, – с жаром говорил Юэлин, – видела мою мать беременной! Вместе с Иммератрицей… – он осекся. – Императрица также ждала ребенка. Но наследный принц умер, не прожив нескольких дней.
«Кто тогда Чжу Лин, которого считают императорским сыном?» – не поняла Мэй. – «Зачем Шэн Юэлин и демоны называли его…»
Заклинатель упал на колени и церемонно поклонился.
– Великий наставник, простите этого недостойного за вспышку гнева.
Мо Ди величаво махнул, позволяя ему выпрямиться.
– Юность подверженна страстям. Госпожа Ю, ваш черед.
«Нет», – грубо ворвался в ее мысли чужой голос.
– Не стоит, – выпалила Мэй. – У меня нет проблем с золотым ядром! Благодарю мудрейшего!
Она тоже поклонилась, но не рассчитала и случайно ударилась лбом о столешницу. Разыграв перед помрачневшим Мо Ди спектакль о собственном полуобморочном состоянии, она выползла из-за стола и в сопровождении пребывавшего в прострации заклинателя покинула комнату.
– Я надеюсь, старик не оби… – она не успела договорить: надевший амулет Шэн Юэлин подхватил ее на руки. – Зачем ты это сделал?
– Ты же сказала мудрейшему, что слаба! – не понял он.
Прикинув, сколько придется преодолеть ступеней, Мэй согласно кивнула и уткнулась ему в плечо. Даже пребывая в глубокой задумчивости, Юэлин двигался плавно и размеренно, так что она немного задремала.
Рассеянно обводя пальцами выпуклый шов на его глухом вороте, Мэй осмысливала, чем им обоим грозит новый статус Шэн Юэлина. Что вообще случится, когда их путешествие окончится? Вдали от Бай Ю они были единственной опорой друг для друга, даже если в основном Мэй опиралась на заклинателя. В ордене все изменится. Даже если Шэн Юэлин не захочет становиться Императором, пропасть между ними с каждым днем станет лишь расти.
«И Цзетянь теперь объективно достойная партия. Если он в ближайшее время взойдет на трон, меж ними не останется преград».
От невеселых мыслей стало тошно. Оставшийся путь Мэй убеждала себя, что подобный бред лезет ей в голову из-за температуры.
– Мы, кажется, идем слишком долго, – заметила она.
Шэн Юэлин остановился.
– Прости, я задумался.
Они поднялись довольно высоко и оказались на живописной площадке с резной каменной беседкой, украшенной свежими, едва тронутыми увяданием, цветами. Перед ними предстал весь западный склон с красными и бурыми крышами, галереями и садами храмового комплекса.
Вдалеке шуршал водопад, распуская в лесу извилистую ленту реки.
– Нам необходимо как можно скорее попробовать медитацию, – сказал Юэлин. – Так больше не может продолжаться. – Мэй не успела раскрыть рот, как он припечатал: – Мне невыносила мысль о том, что я не могу тебя защитить. Что я рискую твоей жизнью. Что независимо от нашего желания мы вынуждены быть вместе и зависеть друг от друга.
«Быть вместе».
– Действительно, пора заканчивать, – согласилась она. – Избавимся от этой связи, а на обратном пути забросишь меня в Нин Цзин.
– Ты по-прежнему хочешь в Нин Цзин? – резко спросил он, и Мэй на миг испугалась, что он швырнет ее через парапет. – К Юн Цзинлуну?
– Почему именно к нему? – смутилась Мэй. – Там красиво.
– Ты никогда не была там.
– Вот и побываю!
Юэлин шумно выдохнул.
– Интересно! Он бывший Полководец – солдат. А я… наследник трона Империи Хань. И все равно…
Мэй, затаив дыхание, ждала продолжения, но его не последовало: Шэн Юэлин всматривался в облака, будто искал в них истину, однако, те безмятежно плыли на запад.
Налетел ветер, и заклинатель крепче прижал Мэй к груди.
– Вернемся. Тебе необходим отдых.
Они промахнулись на пару пролетов – комната, выделенная наставником, оказалась в уединенном месте среди бамбуковых зарослей. Шэн Юэлин усадил Мэй на постель, а сам разложил рядом две циновки.
– Парная медитация невероятно сложна. Нам необходимо объединить не только нашу духовную энергию, но и эмоции, потому что они взаимосвязаны. Если тебя что-то гложет, стоит освободиться сейчас, иначе в лучшем случае ничего не получится, а в худшем мы кратно усугубим ситуацию.
Она важно покивала, невольно поглядывая на рюкзак.
– Мэй!
– Что?
– Ты ничего не хочешь мне сказать?
Разумеется, она хотела! Эта тайна выжигала ее изнутри не только страхом за свою жизнь, но и страхом потери Шэн Юэлина. Только как объяснить заклинателю, что внутри нее живет самый опасный демон на свете?
– Котенок…
Что-то неуловимо изменилось в нем. Он помог ей переместиться на циновку и сесть в нужную позу со скрещенными ногами, которая оказалась самой простой из привычной ей йоги.
«Я хочу жить», «не убивай меня», «надеюсь, ты не бросишь меня прямо сейчас», «и не задушишь» – Мэй посмотрела ему в глаза.
– Я реинкарнация Фэй Шань Ди. Он говорит со мной.
– Я знаю.
Шэн Юэлин спокойно взирал на нее сверху вниз, пока она беспомощно пялилась на него, хватая ртом воздух.
– Знаешь?! – ей захотелось вскочить и долго бить его подушкой. – Откуда?
– Догадался. Еще во сне неупокоенных.
– Почему ты не сказал?
Он пожал плечами, мол «не счел нужным оповестить».
– А как же разговоры о вселенском зле, которое пробудится и уничтожит все живое?
– Ты, главное, не распространяйся о нем, и мы найдем, как достать его из тебя. Кстати, – он загадочно поиграл бровями, – он всегда с тобой или…
Мэй яростно замотала головой.
– Он появляется очень редко, в основном, чтобы позлорадствовать, что я в очередной раз попалась в демоническую ловушку. Или предлагает могущество.
– А что ты?
Она развела руками:
– Я похожа на могущественного заклинателя?
Шэн Юэлин оценивающе оглядел ее и заключил, что совсем не похожа. Стоило ослабнуть пружине напряжения, как он ровно спросил:
– Это не все, верно?
Вторую тайну Мэй намеревалась унести с собой в могилу! Признаться в краже письма и размышлениях о Цзетянь было физически невыносимо! Однако, после того, как Юэлин стал на сютню ли дальше от нее и на сотню ли ближе к императорской наложнице, медитация потеряла смысл: Мэй не сможет абстрагироваться, не когда Юэлин находился так близко, что их колени почти соприкасались, его пальцы рассеянно скользили по ткани верхнего одеяния в считанных сантиметрах от ее собственных. Хотелось сорвать с него чертов амулет и распустить серебряные волосы!
Но без медитации и без меча им гуманнее было бы дружно спрыгнуть со скалы в море!
– Хорошо! – Мэй потянулась и подтащила к себе сумку. – У меня остался последний проклятый секрет. Вот, – она сунула ему помятое письмо с растекшимися чернилами, – я украла его! В шатре Ша Хулуна. Я знаю, что Цзетянь твоя невеста! И меня это бесит. Помнишь, что означает «бесит»?
Он заторможенно кивнул, рассматривая то, что осталось от послания императорской наложницы.
– Хуа Цзетянь никогда не была моей невестой, как ты могла прийти к такому странному выводу? Во время сплава по реке я искренне объяснил, что из-за проклятья не собираюсь… не собирался ступать в брак.
– Тут подпись, – Мэй обвинительно ткнула в угол страницы, где остались смутные очертания иероглифов.
Шэн Юэлин нахмурился.
– Госпожа Ю. – Мэй скривилась на такое официальное обращение. – Ваше изобретение для письма… ручка еще работает?
Она пошарила в недрах рюкзака и вытащила ее. Шэн Юэлин скупо поблагодарил, затем на чистом клочке вывел две очень похожие надписи, которые развернул к ней. Одно значило «жених», второе…
– Я не знаю один иероглиф, – она указала на центральный. – «Не… киноварь…» что?
– «Бессмертный избавитель», – перевел он, с нажимом тыкая кончиком ручки в надпись, тонкая бумага треснула, не выдержав напора. – Цзетянь избрала это название, чтобы не выдавать настоящие имена.
– Чушь какая! – Мэй выхватила у него ручку, сунула рюкзак и отшвырнула его подальше. – Почему нельзя было придумать что-то простое: «тучка», «речка», «собачка»? Или так не все шпионы поймут, о ком речь?
– Мэй, ты…
Шэн Юэлин вскочил, тщательно отряхнул ханьфу от невидимых пылинок и дерганным размашистым жестом оголил запястье с часами.
– Мне необходимо отлучиться на… половину оборота.
– Тридцать минут.
– Именно! Затем мы продолжим с медитацией.
Он круто развернулся и вылетел из комнаты.
«Забавно!»
– Замолчи! – воскликнула Мэй и уткнулась в колени.
Посидев в тишине некоторое время, она привела мысли в порядок и выпрямилась.
«Фэй Шань Ди, давай сыграем в игру?»
Он согласился на третий вдох.
«Каковы правила?»
«Они просты: если я угадываю факт из твоей жизни, ты отвечаешь на мои вопросы».
«Что ты хочешь знать?»
«Где настоящая Полуночная печать. Она на острове или, по крайней мере, была здесь до недавнего времени».
Он молчал довольно долго. Мэй успела испугаться, что прогадала, однако, вскоре услышала:
«Госпоже придется прогуляться».
Он вывел ее в сад, испещренный множеством дородек, ручейков и прудиков с разноцветными рыбками. С одной из смотровых площадок Мэй заметила Шэн Юэлина, усиленно тренировавшего сложные стойки. Ей самой не помешали бы тренировки, если она хотела если не влиться в мир заклинателей, то хотя бы перестать быть обузой.
Фэй Шань Ди привел ее на распутье с множеством деревянных мостков, расходящихся во все стороны над неподвижной гладью безмолвного озера, скрытого бесконечно-высоким бамбуком.
«Любопытно, чем ты сможешь меня удивить, чужестранка?»
– Ты был знаком с Мо Ди при жизни, – пробормотала она, внутренне холодея – не только от возможной ошибки, но также от вернувшегося озноба. – Вы расстались далеко не союзниками.
Почти под ее ногами плеснула хвостом рыба.
«Налево».
Старая, поросшая мхом дорожка петляла среди бамбуковых зарослей, то выныривая на открытое пространство, то вновь скрываясь.
– Ты погиб на этом острове, – она огляделась. – Дважды.
Дорожка вывела ее на поляну, словно чашей окруженную отвесной скалой.
– Первый раз, когда ты был человеком, и люди подняли против тебя восстание.
«Направо».
– Второй, – продолжала Мэй, двигаясь вдоль скалы, – спустя почти сто семьдесят лет, когда ты был демоном.
Она остановилась на самом краю пропасти: далеко внизу бушевали волгы, вгрызаясь в испещренный трещинами камень.
«Вниз», – откликнулся Фэй Шань Ди.
Мэй внимательно осмотрела склон и заметила узкие ступени, спиралью уходящие внутрь горы. От незнания их можно было легко спутать с естественным рельефом – настолько неровными и угловатыми они выглядели. Мэй принялась спускаться, цепляясь за малейшие выщерблены. Резиновая подошва кроссовок почти не скользила, и будь Мэй в традиционной обуви, то уже плавала бы вместе с рыбами в качестве прикорма.
В середине пути она осознала, что сил у нее хватит на что-то одно: спуск или подъем. Снова поднялась температура, и Мэй прижалась горячим лбом к ледяной скале.
Проклятый Император не проявлял интереса к ее судьбе, словно она и не была его реинкарнацией, носителем, аватаром, второй личностью.
«Когда его изгонят, останется ли от меня хоть что-то?» – вдруг испугалась она.
Лестница уходила будто бы под свод пещеры, и Мэй выбрала двигаться дальше. На последнем рывке, когда мышцы сводило судорогой, она шагнула вперед и… уперлась в монолитную стену. Дальше хода не было.
– Фэй Шань Ди! – заорала она и ударила кулаком бесчувственный камень. – Ты обманул меня?
«Я лишь следую твоим правилам. Разве тебе больше нечего мне предложить?»
Мэй ощупала скалу в поисках скрытого механизма или подсказки, но та осталась глуха к ее мольбам.
– Мо Ди, – предприняла она еще одну попытку. – К нему совсем недавно приезжали очень богатые люди. В комнатах нет пыли, дорожки и площадки убраны от опавших листьев, у него чай из жасмина, который не растет на острове, а также свежие лекарственные сборы. Фарфоровая посуда без единого скола и трещины, новая дорогая одежда кроя, который еще не вышел из моды – я видела их в Бай Ю на богатых ученицах и сестре Шэн Юэлина. В Сан Ли женщины носили иной орнамент. Он солгал нам!
«Я говорил тебе, что люди лгут. Кто же, по твоему, таинственный гость?»
– Император!
Бархатистый смех наполнил ее разум.
«Похвально! Только ко мне отношения не имеет».
Мэй вжалась в скалу: ее сносило крепчавшим ветром. Небо постепенно темнело, наливаясь свинцовыми тучами.
– Демоница в красном! – отчаянно выкрикнула она. – Она была больше, чем союзник. Ты хотел спасти ее, поэтому создал Полуночную печать.
У Мэй оглушительно зазвенело в ушах. Она успела увидеть на собственной коже искры духовной энергии – и провалилась сквозь стену.
«Как ты узнала про Печать?»
Горло перехватило, и Мэй зашлась кашлем. Она оказалась в большом гроте, заполненном мерцающей жидкостью, похожей на жидкое серебро. Сверху, через круглое отверстие проникал слабый свет – именно он бликовал на воде.
«Ты сказал, она не терпит боли», – Мэй закрыла нос и рот рукавом, стараясь выровнять дыхание, но помогало плохо. – «Ту, что в Бай Ю попытался похитить Чжу Лин, Мо Ди назвал мерзостью. Значит, это разные артефакты. Твой не разрушал…»
Она подползла ближе к воде и осторожно потрогала ее. Вместо капель с ладони скатились серебряные шарики.
Ртуть!
Мэй отшатнулась и врезалась в стену, снова ставшую моналитной.
«Выпусти меня сейчас же! Я здесь задохнусь!»
«Ты хотела увидеть место упокоения Полуночной печати», – с усмешкой произнес Фэй Шань Ди. – «Оно перед тобой».
В центре ртутного озера возвышался постамент, века назад, очевидно, погруженный в него целиком. Часть ртути успела испариться, и каменный шип торчал над ней, словно сузившийся зрачок, напрасно ищущий солнце.
Конец первой книги
