Текст книги "Волшебники в бегах. Часть 1"

Автор книги: Анна Полянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Ах, – только и смогла вымолвить Беатриче. Остальные сестры хранили скорбное молчание.

Но настоящей наградой Джейду было лицо Рейнарда…

Бредовая история про любовь и смерть надолго отбила у бедных замороченных девчонок охоту приставать к нему с дурацкими вопросами, но если б они быстро оправились от удара, он, пожалуй, сумел бы выдумать что-нибудь еще – ну хотя бы для того, чтобы снова увидеть, как тихонько посмеивается в кулачок леди Констанца. А идею он, как ни странно, стянул у Кеннета. Тот как-то раз обмолвился, что лучший способ вывести из игры жеманную сентиментальную девицу – это рассказ, в котором есть любовь и в конце которого все герои умирают в страшных муках. Подобная история выбьет из равновесия любую, надо только правильно ее подать. Джейду было страшно любопытно, откуда брату это известно и почему он так уверен, но Кеннет о своих редких любовных приключениях предпочитал помалкивать. Наука его интересовала больше.

Ближе к вечеру Рейнард нашел Джейда во дворе особняка и без лишних предисловий спросил:

– Что ты нес за столом?!

– Понравилось? – расхохотался маг.

– Нет! Но на сестер подействовало, и теперь они будут, вздыхая, представлять себя на месте главной героини. Жуть просто. Представляю, о чем они будут рассказывать подружкам в этом их курятнике, то есть пансионе. Ты сам эту дичь выдумал?

– На самом деле нет. Вернее, выдумал, конечно, но не все. А за основу взял всего лишь немного измененный рассказ про двух друзей, которые решили похитить дочку одного графа. Было это лет триста, что ли, назад. Я уже не помню, зачем они ее умыкнули, то ли выкуп хотели получить, то ли кто-то из них и вправду влюбился. Граф, который уже присмотрел для дочери влиятельного супруга и очень беспокоился за ее репутацию, послал на них целое войско. Как ты понимаешь, кончилось все гораздо менее лирично, патетично и истерично. Войско друзья просто проигнорировали, а дочку вернули сами через некоторое время. Не вынесли. Дурой она была фантастической… Естественно, выйти замуж ей это не помешало.

– Ах вот как, – только и смог вымолвить Рейнард. – А все эти клятвы и прочая дребедень? Тоже сам придумал?

– Нет. Это, к сожалению, правда. Обычная клятва для мага то же самое, что и для любого другого человека, но есть и те, нарушить которые невозможно, – клятвы и заклинания, связывающие людей. Ими пользуются очень редко, слишком серьезными могут оказаться последствия. К примеру, можно связать себя с кем-то, чтобы поддержать в нем угасающую жизнь, и это заклятье способно буквально вытащить с того света, но и тут все далеко не просто. Вариант, который я использовал в истории, тоже возможен, но надо совсем рехнуться, чтобы на такое пойти. Еще есть клятва верности – должен признать, довольно жестокая по своей сути. Таким способом человек может обезопасить другого человека от себя самого: если он причинит какие-то страдания тому, с кем связан, это откатом ударит по нему. Думаю, даже для очень глубоко и сильно любящего человека это безумие… Разорвать такую связь невозможно, от нее освобождает только смерть.

– Расскажи это сестрам, – усмехнулся Рейнард. – Им понравится.

Вскоре Джейд заметил, что за ним ведется самая настоящая охота. Сестрички пользовались любой возможностью, чтобы попасться ему на глаза, «случайно» задеть рукой, плечиком или подолом платья. Потом они осмелели настолько, что начали попеременно приставать к нему со всякими просьбами – например, рассказать еще что-нибудь. Он никогда не считал себя блестящим рассказчиком, но юные леди, как видно, были уверены в обратном. Маг бы не очень удивился, обнаружь он одну из них у себя под кроватью… ну или в ней, хотя надеялся, что им достанет благоразумия не доходить до таких крайностей. Ведь тогда пришлось бы как следует прочистить глупышке мозги, а это оказалось бы весьма болезненно для девичьего самолюбия.

Масла в огонь подлил Рейнард, который по секрету сообщил другу, что сестры хитрым образом условились делать все возможное, чтобы заполучить Джейда, притом игра должна была вестись честно и та, которой он достанется, не будет подвергаться гонениям со стороны остальных. Услышав это, Джейд полчаса хохотал как сумасшедший. Рейнард заметил, что на его месте предпочел бы провалиться сквозь землю. «Доживешь до моих лет, – сквозь смех отозвался маг, – тоже будешь получать от этого удовольствие». «Мне это предстоит гораздо раньше, – возразил виконт, – поскольку я самый перспективный жених в округе. И нечего так ржать…»

Однажды вечером друзья, воспользовавшись тем, что леди Констанца отправила упирающихся дочерей спать, угнездились на кухне с едой и выпивкой, чтобы наговориться всласть.

– Кажется, мне пора отсюда сматываться, – сказал Джейд. – Съезжу-ка я в Иверн[5]5
  Графство Западного пояса.


[Закрыть]. Было бы неплохо немного развеяться, да и сестричкам твоим не мешало бы охолонуть и переосмыслить все, что они тут натворили… Поедешь со мной?

– Куда же я денусь… – заулыбался Рейнард.

– Меня тревожит только одно – я обязан выяснить подоплеку этой истории с Кеннетом и проклятой чародейкой, что бы она там ни натворила. Я могу предположить, за что уцепился Совет, и если я прав, они с него теперь не слезут, пока не добьют или пока… Словом, если ему угрожает опасность, я должен быть рядом.

– Напиши ему.

– Слишком долго. Кроме того, – он грустно улыбнулся, – я хочу сохранить остатки гордости.

– Ты когда-то говорил, что чародеи – на редкость болтливый народ. Если произошло что-то серьезное, об этом уже кто-нибудь да знает. Попробуй выяснить что-нибудь полезное через других магов. Может быть, тебе добраться до Осса и поговорить с Кайлом?

– Мысль неплоха… Он не то чтобы великий сплетник, но, как правило, о многом осведомлен. Я надеюсь, что, по крайней мере, никто не знает о нашей с Кеннетом стычке.

– От кого бы? Кеннет не станет распространяться об этом, мы с тобой – тем более. Не волнуйся и поезжай.

– Пожалуй, я так и сделаю. Возвращаться домой я пока не намерен, по крайней мере, если не получу сведений о прямой угрозе брату. Пусть сам справляется, не маленький. И возможно, от меня будет больше толку, если я не стану безвылазно сидеть в поместье. Хватит в нашей семье и одного затворника.

– Прекрасно. Как только мы это допьем, – Рейнард указал на изрядное количество вина в бутыли, – я распоряжусь, чтобы твою лошадь оседлали к утру. Надеюсь, Кайл приютит тебя на пару дней, потому что в замке еще не закончили весеннюю уборку из-за ремонта. Постройки старые, то и дело где-то что-то разваливается…

– Думаю, что приютит, – улыбнулся Джейд. – Да, и не беспокойся насчет лошади, я сам соберусь. Знаю я, как ты пойдешь распоряжаться после наших посиделок. Ты же полдома перебудишь.

– Ну, полдома – это ты хватил… а впрочем, нечего спать, когда их светлости изволят ехать в Осс!

Глава 4

Линн любила города. Ей всегда казалось, что именно в городе кипит настоящая жизнь, вершатся настоящие дела и живут богатые и счастливые люди. В Иверне девушка еще ни разу не была. Вернее сказать, когда Лорисса приезжала по делам, Линн всегда оставалась в какой-нибудь таверне на окраине и ждала колдунью, убивая время пустыми разговорами с посетителями. Обычно все знали, с кем она приехала, и никто ее не обижал. Скорее даже, немного побаивались, иногда принимая за ученицу Лориссы.

В этот же раз они прямиком направились в самый центр, на главную площадь – ухоженную и чистую, с клумбами по краям. На площади было людно, и Лорисса не боялась привлечь к себе внимание, только набросила на голову капюшон. Погода, правда, была жарковатой, чтобы в плащ заворачиваться, Линн свой предпочла бы и вовсе снять, но подозрительного в этом не было ничего. Дорогая ткань и изысканный покрой одежды выдавали в Лориссе даму высокого положения, а мало ли по какой причине такая может захотеть скрыть лицо и отправиться через весь город пешком в сопровождении одной лишь служанки, вместо того чтобы, как положено, взять экипаж… Ну и пусть подумают что-нибудь скабрезное, им-то какая разница? Из любого насмешника Лорисса шутя котлету сделает. Или не сделает, если решит соблюдать осторожность, но она и словом могла размазать обидчика по стене не хуже, чем фламмой.

Линн вертела головой, как флюгер, пытаясь не упустить ни крупицы из того, что происходит вокруг, и при этом поспеть за хозяйкой. Столько людей вокруг… и все они такие разные… и такие интересные. Ловить обрывки чужих разговоров – это все равно что… все равно что читать по одной странице из множества книг. И гадать, что же там могло быть написано дальше. Вот какой-то толстяк средних лет, по виду – лавочник, сетует, что прошлой ночью к нему забрался вор. И не унес ничего, кроме простеньких сережек и колечка к ним в пару, хотя рядом лежали куда более дорогие украшения. Ну не дурак ли? Или вообще ненормальный, может? Линн тихо хихикнула. Сами-то вы дурак, господин лавочник, а вор ваш – просто несчастный влюбленный, у которого нет денег на подарок подружке. Может, она именно об этих сережках вздыхала. Но где уж старому сухарю это понять… А вон те двое молодых людей с жаром обсуждают… ой, такое обсуждают… Линн почувствовала, как к ее щекам неумолимо приливает краска. Если бы ее внешность обсуждали в таких выражениях, она бы точно обиделась! А что это происходит в центре площади? Как будто место освобождают для чего-то. Может быть, будут выступать бродячие артисты? Здорово, но Лорисса наверняка не пожелает остановиться и посмотреть, даром, что ли, такую прыть развила. Линн поднялась на цыпочки и вскинула голову, пытаясь разглядеть получше, но тут ее чуть не сбил с ног какой-то нахал, прущий не разбирая дороги. Девушка растерянно остановилась, потирая ушибленный локоть, потом снова бросилась за Лориссой. Колдунья обернулась, блеснув злыми глазами из-под низко надвинутого капюшона:

– Да что с тобой такое? Хватит вести себя как глупая деревенщина! У нас нет времени.

– Простите, миледи, – виновато потупилась девушка. – Я просто хотела узнать, что сейчас будет на площади.

– Только и всего? Из-за этого ты плетешься, как хромая улитка? Р-р-р… – Лорисса в буквальном смысле слова рыкнула и, обращаясь к ближайшему горожанину, повелительно бросила:

– Эй ты! Что здесь намечается?

Тот вздрогнул, поспешно поклонился, насколько позволяла теснота, и ответил:

– Да кликуша какая-то выступать собралась, вашмилость. Не то блаженная, не то просто дура дурой, но послушать-то можно. Компания опять же хорошая, вона сколько знакомых вокруг…

В этот момент над площадью зазвучал высокий, немного истеричный женский голос. Неведомая женщина кричала что-то о нелюдях, о том, что они заполонили человеческие города и вскоре возьмутся за оружие, пытаясь изгнать людей с их исконных земель. Линн помотала головой. Ну и чушь… Интересно, она и в самом деле верит в то, что говорит? Лорисса немного расслабилась, цапнула Линн за руку и подтащила к себе:

– Ну, теперь ясно. Это же Нинна-проповедница.

– Вы знаете ее, миледи?

– Я? – фыркнула колдунья. – Ее знают в каждом лешачьем городишке, где она произносит свои дурацкие речи. Она что-то вроде бесплатного цирка, на который сбегаются поглазеть все, от мала до велика. Заметь, сбегаются не только люди…

И в самом деле, в толпе хватало «проклятых нелюдей», которые стояли бок о бок с теми, кого якобы намеревались истребить, обменивались шутками и ехидными комментариями, попивали пиво и рассуждали о том, что старая карга Нинна совсем-де свихнулась, но поскольку это никому не мешает… Линн эта женщина, правда, не показалась похожей на старую каргу. У нее были длинные черные, а не седые волосы, а лицо можно было бы счесть приятным, если бы его не искажала фанатичная ненависть – и страх. Девушка передернула плечами. Как бы то ни было, полное единение во мнении людей и нелюдей убедило ее, что мир все еще твердо стоит на своем месте и не собирается переворачиваться с ног на голову.

– Ну, довольна? – резко спросила Лорисса. – Можем идти наконец?

– Д-да, миледи. Простите. Большое спасибо.

– Что ты за недотепа… Больше не отставай. Потеряешься – я за тобой возвращаться не стану.

Тем не менее руки Линн она так и не выпустила, тащила за собой девушку как собачку на поводке, легко лавируя в толпе. Линн была выше хозяйки и при необходимости могла идти очень быстро, но куда ей было тягаться в проворстве с миниатюрной колдуньей. Любопытно, куда она все же так спешит? Однако Лорисса далеко не всегда считала нужным посвящать служанку в свои планы, хотя сейчас опасность грозила им обеим.

Площадь давно кончилась, как и фешенебельные кварталы города, и теперь они пробирались какими-то задворками. Не совсем уж трущобы… но дома вокруг выглядели старыми и ветхими, редкие прохожие были одеты просто, почти убого, и во взглядах, которыми они провожали путешественниц, читалась так хорошо знакомая Линн затравленность, свойственная бедноте. Что, во имя неба, здесь нужно Лориссе?!

– Далеко еще, миледи? – осмелилась спросить девушка.

Лорисса остановилась так резко, что Линн на нее чуть не налетела.

– Проклятье, – тихо выругалась она. – Совсем забыла… Не надо мне было тебя с собой тащить, но ты со своей неуемной любознательностью… Слушай меня внимательно, Линн. Мне нужно кое с кем встретиться, и на эту встречу я должна придти одна. Поэтому не ходи сейчас за мной, а возвращайся на площадь и жди меня там. Вот тебе немного денег. Все поняла?

– Но… я не помню дороги!

– Иди вверх по этой улице до самого конца. Оттуда уже видна башенка городской ратуши. Ориентируйся на нее.

– Но…

– Довольно об этом. Иди. Мне нужно спешить. Я найду тебя сама.

Некоторое время девушка растерянно смотрела в спину хозяйке, словно не веря, что та могла ее бросить в незнакомом городе, да еще чуть ли не в трущобах, где всякое может случиться. Лориссе хорошо, ей достаточно огонек на пальце зажечь, чтобы отбить у хулиганов всяческую охоту с ней связываться. Ну, Линн, положим, тоже немного умела драться и не постеснялась бы врезать по физиономии, но ей уже так давно не приходилось этого делать, и вообще, если их будет много… Представляя себе разные ужасы и начисто позабыв про данные ей указания, девушка машинально побрела вслед за хозяйкой, как будто зеленый бархатный плащ Лориссы был спасительным маяком, а сама Линн – кораблем, потерявшимся в штормовую ночь. Лорисса шла торопливо, не оборачиваясь, и потому не замечала ничего.

Очнулась Линн только тогда, когда колдунья остановилась перед покосившейся развалюхой, чуть не шатавшейся от ветра, и постучала. На стук вышел какой-то мужчина, босой, в заплатанных штанах и кожаном жилете. Они с Лориссой обменялись несколькими словами и скрылись в доме. И тут Линн поняла, что заблудилась. Погруженная в свои мысли, она не замечала, куда сворачивает хозяйка, и теперь не знала, как ей вернуться на ту улицу, с которой можно добраться до центральной площади. Вариант «залезть на дерево и посмотреть, где ратуша» она отбросила сразу. Нет, на дерево-то она влезет, но поглазеть на это сбежится весь квартал. Вариант «спросить дорогу у местных» тоже не слишком привлекал, и его Линн решила оставить на крайний случай. Что ж, попробуем выбраться самостоятельно. И почему только здесь нет ни одного яркого пятна, которое могло бы послужить ориентиром, а все дома выглядят равно безрадостно и невыразительно?

Линн подобрала юбки и решительно зашагала в обратном направлении.

Спустя почти час – судя по солнцу – бесцельных блужданий она уныло признала, что не в состоянии отыскать дорогу. И хотя выбрести из трущоб все-таки удалось, окружавшая ее пышная зелень и чистый, лишенный городских запахов воздух наводили на мысль, что все это время она не приближалась к центральной площади, а удалялась от нее. Вокруг было красиво, тихо и безлюдно, и это отчасти примиряло Линн со сложившимся положением. Отчасти. Н-да. Лорисса ее убьет, это как пить дать. Сначала нахлобучку устроит, а потом выгонит и убьет. Впрочем, нахлобучку и убиение Линн готова была стерпеть, лишь бы колдунья оставила ее при себе.

Спросить дорогу тут точно не у кого – не ломиться же вон в тот премилый особнячок, как распоследней дурехе. А с другой стороны, почему бы и нет, не погонят же ее поганой метлой, ведь вид у нее вполне благопристойный, хоть и слегка запыленный. Но только не сию секунду, она так устала от этих вынужденных прогулок на свежем воздухе, страшно полезных для здоровья, по уверениям Лориссы, будь они неладны… Линн развязала тесемки плаща и расстелила его на траве у крошечного прудика с редкой камышовой порослью. Волосы сильно растрепались и местами слиплись от пота, так что Линн, усевшись на расстеленный плащ, первым делом сдернула с кончика косы голубую ленту и принялась проворно распутывать рыжие пушистые прядки. Негоже быть такой лахудрой, строго выговорила она себе и рассмеялась.

– Я встретил деву на лугу, она мне шла навстречу с гор…

Внезапно раздавшийся позади мужской голос был тихим, мягким и очень приятным, но он все равно заставил ее испуганно вскочить, уронив ленту и оскользаясь на плаще. Мужчина поднял злосчастную полоску голубого шелка, с поклоном подал ей и улыбнулся – так же тихо и мягко. Сконфуженная Линн немедленно ляпнула:

– Но тут ведь нет никаких гор!

– Это строки из одного старого стихотворения, – пояснил он, незаметно завладевая ее рукой и поднося ее к губам. – Они удивительно подходят вам, моя прекрасная дева…

Теперь, когда они стояли друг против друга, у Линн возникли определенные сомнения относительно того, кого тут на самом деле следовало назвать прекрасным. Аристократическое лицо ее нового знакомого поражало совершенством линий, золотисто-зеленые глаза казались пронизанными солнечными лучами, волне длинных каштановых волос позавидовала бы любая красавица, и, что окончательно добило девушку, он был эльфом. Северным эльфом из загадочных Лесов к востоку от графств. И этот самый эльф сейчас глазел на нее чуть ли не влюбленным… ну ладно, просто очарованным взором! Линн вспыхнула как свечка и машинально прикрылась руками, хотя в этом не было совершенно никакой нужды, ведь вырез ее летнего платья отличался приличествующей скромностью. Проклятье, можно ли выставить себя большей дурой?! Можно, мрачно решила Линн, чувствуя, как ее одолевает стыд за практичное, но унылое миткалевое платье, которое рядом с его неброским и изысканным одеянием, выдержанным в зеленых и серых тонах, выглядело совсем убого. Вот так всегда, подумала девушка, заставляя себя опустить руки и хотя бы вежливо приподнять уголки губ. Когда на тебя – впервые в жизни – заглядывается красавец-эльф, ты непременно оказываешься одетой лешак знает во что и к тому же растрепа растрепой. Хотя ему, кажется, все равно – вон как зубами в улыбке сверкает… И пора кончать эту глупую игру в гляделки, иначе она, не ровен час, растает, и как бы дело не дошло до чего-нибудь недостойного и неподобающего… Линн набралась смелости… потом набрала в легкие воздуха – и выпалила:

– Вы не могли бы проводить меня до центральной площади? Я заблудилась.

Разумеется, слегка переведя дух, она добавила положенные по этикету извинения и экивоки: дескать, если будет на то ваше желание, да если вас это не слишком затруднит…

Разумеется, желание у него было, и уж, вне всякого сомнения, его не затруднило бы. И даже предстоящая выволочка от Лориссы теперь казалась девушке вполне приемлемой платой за перспективу пройтись по городу под ручку с зеленоглазым эльфом. И пусть все местные красотки локти себе хоть до плеч скусают! Ради такого случая волосы можно и не заплетать, ведь они у нее вовсе не плохи, вот только красное от волнения лицо убийственно сочетается с их рыжиной…

Удивительное дело, во время их незабываемой совместной прогулки эльф что-то говорил, но она совершенно не помнила потом, что именно, хотя в нужных местах подавала ответные реплики. В ушах звенело и грохотало, голова у нее натурально кружилась, а окружающий их теперь уже городской пейзаж казался необыкновенно ярким, выпуклым и четким. В книгах о подобной ситуации обычно пишут что-нибудь вроде: «Она была как во сне» – но Линн отнюдь не чувствовала себя спящей, скорее наоборот, впервые в жизни проснувшейся. Вовсе не во сне эльф галантно открыл перед ней дверь респектабельного пансиона, на первом этаже которого помещалась уютная таверна. Вовсе не во сне он отодвинул ей стул и помог усесться, как заправской леди. Вовсе не во сне наливал в ее высокий тонкий бокал вино и глядел на нее своими невозможно-зелеными… нет, золотисто-желтыми… нет, уже карими гла…

И уж конечно, вовсе не во сне затянутая в перчатку рука Лориссы шарахнула по столу с такой силой, что стоявшие на нем бокалы жалобно затренькали, а один даже треснул. Линн вздрогнула и испуганно подорвалась с места:

– Миледи! Как вы меня нашли?!

– Этот вопрос мы сможем выяснить позже, девочка. Сначала я хочу услышать объяснения вот от этого мерзавца, твоего… прости господи, кавалера.

– Оставь нас в покое! Какое тебе дело до этого, Ло?!

Эльф высокомерно вскинул голову, но попятился, обжегшись о раскаленный взгляд Лориссы.

– Только назови меня еще раз этой собачьей кличкой – и, клянусь, я сварю из твоих ушей декокт! Отворотный, – с отвращением прибавила она.

– Не надо так злиться. Хотя тебя это только красит.

– Злиться? Да я в бешенстве!

Маленькая колдунья говорила правду. От бешенства ее едва ли не трясло, в темных кудрях проблескивали алые искорки, лицо было чисто-белым, прямо-таки светящимся.

– Лорисса, не устраивай сцен. Здесь неподходящее для этого место.

– Ты сам его выбрал, так что терпи теперь. К тому же здесь все равно пусто.

– В самом деле, – эльф оглянулся, – ты распугала всех посетителей. И вдобавок бросила тень на мою репутацию в Иверне своими выкриками.

– Где уж мне… – фыркнула колдунья. – Кроме того, я подозреваю, что и твоим заказчикам, и твоим клиентам равно безразлично, скольких девиц ты перепортил.

– Каким заказчикам и клиентам?! – изумилась Линн.

– А он тебе что, не сказал?

– Не сказал чего?

– Ради всего святого, Лорисса, мы не обсуждали мой род занятий!

– Ну разумеется, ты был слишком занят расточением дешевых комплиментов и забыл упомянуть о такой незначительной детали. Надеюсь, ты хотя бы представился ей, или это тебе тоже кажется незначительным?

– Да кто же он, миледи?! – несчастным голосом вскричала Линн.

Лорисса придирчиво оглядела бокалы на столе, выбирая наименее пострадавший, плеснула в него вина, уселась, поднесла бокал к носу и принюхалась. Одобрительно кивнув и сделав пару глотков, она наконец соизволила ответить – совершенно будничным тоном:

– Лучший во всех графствах наемный убийца.

– Польщен твоим мнением, – мрачно процедил эльф.

– Это правда?! – вытаращилась на хозяйку Линн.

– Может быть, и за их пределами тоже, не поручусь.

– Это правда? – Девушка перевела глаза на своего несостоявшегося ухажера.

– Да, моя прекрасная де…

– Тайриэл, прекрати. – Лорисса поставила бокал.

– Уже прекратил, – пожал плечами он. – Да, я убийца. Это что-нибудь меняет?

– Скорее, наводит на определенные подозрения. Ты пытаешься соблазнить мою служанку…

– Твою… что?

– Ну, что она тебе о своем роде занятий не сказала, меня как раз совершенно не удивляет. Так вот, ты крутишься рядом с моей служанкой в мое, прошу заметить, отсутствие («Не хватало еще – в твоем присутствии», – проворчал эльф)… и кто знает, с какой целью? Может, действительно просто строишь куры по своему обыкновению, а может… Скажу прямо, откуда мне знать, что ты…

– Что мне не заплатили за твое устранение? Вы все еще живы, вот откуда. У меня сейчас другой контракт, и тебя это не касается во всех смыслах, Лорисса.

– Ах, в самом деле?.. И я должна тебе поверить?

– Придется, дорогая. По правде говоря, я удивлен тем, что ты еще жива. Кеннет не производит впечатление человека, у которого слова расходятся с делом, и он твердо намерен зажарить тебя на вертеле и съесть.

– Подавится, – с очаровательной улыбкой разбуженной змеи ответствовала Лорисса. – Как бы его самого кто-нибудь более крупный и зубастый не зажарил…

– Ты о главе Совета? Маловероятно, но возможно. Впрочем, ты этого, скорее всего, уже не увидишь.

– И тебе долгих лет жизни, ушастый пройдоха, – буркнула колдунья.

– Лорисса, перестань. Неужели ты обиделась? Напрасно, я ведь говорю правду.

– Обиделась? Боги, нет. Обижаться на тебя столь же бессмысленно и глупо, сколь и пытаться на себе женить. Лучше расскажи, Эл, что тебе известно о действиях Кеннета.

– Совершенно ничего.

– Я тебе не верю.

– Почему? – почти искренне удивился эльф.

– Потому что слишком давно тебя знаю. Ты любопытен и не особенно разборчив в заказах, а уж свою выгоду сквозь три кирпичных стены видишь. Сомневаюсь, что Кеннет пожалел денег за мою голову, а раз так – почему ты в этом не участвуешь?

Эльф глянул на нее крайне скептически. Лорисса чуть слышно вздохнула:

– По крайней мере, советом помоги.

– Дорогая… Я, скажем так, предпочитаю не вмешиваться в твои проблемы. Я чту ваш Кодекс.

– Не смеши меня, – фыркнула колдунья. – Ты его даже не читал. Скажи уж, что просто не хочешь помочь.

– Не хочу. Ты сама ввязалась в эту заварушку, по собственной инициативе. Раньше надо было думать о последствиях. А совет я могу дать тебе только один: беги отсюда, беги как можно дальше. Быть может, еще успеешь – все же Кеннет не считает тебя серьезным противником. А насчет Кодекса я не шутил. Читал я его там или нет, но на территории графств даже эльфы, будучи магами, вынуждены его соблюдать. Я ценю твое общество, но не настолько, чтобы лезть в пасть Совету. Да и Гильдия на это, знаешь ли, косо посмотрит.

Лорисса выпрямилась:

– Ну и подонок же ты, Тайриэл. Уж не прятал бы свою трусость за мнимой законопослушностью… Меня тошнит от этого.

– В таком случае не смею больше тебе докучать.

Он грациозно поклонился, бросил на Линн полный сожаления взгляд, от чего девушку обдало жаром, и уже собрался ретироваться, когда Лорисса, успевшая стянуть перчатки и теперь задумчиво поглаживавшая ушибленную о стол ладонь, холодно уронила:

– Не так быстро, Эл. Ты еще не извинился перед Линн за свое поведение.

– За что бы? – возмутился эльф. – Я не сделал ничего предосудительного!

– Верно, только собирался. Тайриэл, мне плевать, даже если твои намерения в отношении этой глупышки были чисты, как первоцвет, во что, кстати, даже она не поверит. Но будь я проклята, если позволю развратному извращенцу вроде тебя хотя бы на милю приблизиться к моей служанке. Усвоил?

Линн уставилась на хозяйку умоляющими глазами, и та снизошла до объяснений:

– Видишь ли, девочка, твой новый знакомый, чума его побери, известен своими оригинальными любовными пристрастиями – он предпочитает человеческих женщин эльфийкам.

– Что в этом такого? – покраснела Линн.

– Да то, что у северных эльфов подобные вкусы в одной цене со скотоложством.

Девушка залилась еще более густой краской.

– Хорошо, кажется, до тебя наконец начинает доходить. А теперь, Эл, извиняйся и проваливай, пока у меня окончательно не иссякло терпение. Не уверена, что вообще захочу увидеть тебя еще раз после сегодняшнего, так что постарайся не попадаться мне на пути ближайшие годика два. Я думаю, ты еще помнишь, как опасно меня злить… Ну?

– Да сдались мне его извинения, – буркнула в сторону все еще пунцовая Линн.

– Тогда просто проваливай. – Лорисса властным жестом указала на дверь.

Провожая взглядом своего несостоявшегося кавалера, бесславно бежавшего с поля битвы, Линн никак не могла сообразить, чего же ей хочется больше – утопиться со стыда в ближайшем пруду или своими руками придушить этого лешачьего красавца. Она, конечно, ужасная дура, тут хозяйка совершенно права, но даже у нее есть гордость. Интересно, что сказала бы та проповедница, узнав о нелюдях, которые не прочь провести время с человеческой женщиной… Глаза обожгли злые едкие слезы. Когда-нибудь я с ним поквитаюсь, пообещала Линн себе. Как-нибудь, неважно как, она придумает. За себя и за всех других дурочек, которые поддались невероятной притягивающей силе его проклятых зеленых глаз.

– Линн, если ты уже закончила обдумывать способы сладкой мести этому извращенцу, идем.

– Простите меня, миледи!

– Не то чтобы я не разделяла твое желание… хотя и по несколько иным причинам. Пожалуй, когда твоя фантазия иссякнет, я подкину тебе пару идей. Но в более подходящее для этого время.

На Иверн неторопливо опускались мягкие сумерки. Лорисса, высокомерно дернув плечом, отвернулась от поклонившегося ей симпатичного молодого человека. Того это ничуть не смутило, и он весело подмигнул Линн. С девушки, однако, на сегодняшний день вполне хватило мужского внимания. Ссутулившись, она ускорила шаг.

На постоялом дворе, где они оставляли лошадей, было людно и довольно шумно. Лорисса перебросилась парой слов с хозяйничавшей в зале круглолицей толстушкой в ярко-желтом, будто одуванчик, платье; та кивнула и указала на боковую лестницу.

Линн закрыла за собой и хозяйкой дверь комнаты и устало прислонилась к ней; щелкнул замок. Стало неожиданно тихо, будто и не гомонили вовсе внизу посетители, не звенела посуда и не брякал любовную балладу пожилой красноносый музыкант с грустным лицом. Сколько они пробудут здесь – день, два, неделю? Смогут ли спрятаться, или придется бежать дальше, покуда не оборвется дорога, ведущая в неизвестность, или покуда их не найдут, или покуда они не умрут? Линн любила хозяйку и была готова следовать за ней хоть бы и на край света, но неужели так теперь будет продолжаться вечно? Проклятый эльф… Если бы не он, и не его лешачьи ухаживания… и глаза, обещавшие так много, что она почти в это поверила. «Ты дура, Гвендолин, первостатейная дура». Что толку предаваться глупым мечтам, засунутым в самый дальний уголок памяти и всколыхнувшимся под золотисто-зеленым взглядом?.. Простым девичьим мечтам. Простым… Когда в ее жизни хоть что-нибудь было просто?

Линн впилась ногтями в ладонь. Нужно хоть чем-нибудь себя занять, только бы не думать об этом. Но даже Лорисса, вопреки обыкновению, не спешила озадачить ее поручениями. Она вообще словно забыла о ее существовании. Сама задернула тяжелую штору из потертого коричневого бархата, сама зажгла три свечи в латунном подсвечнике, села за стол, придвинув к себе стопку бумаги и чернильницу. Кому она могла писать, Линн не представляла. У Лориссы не было ни родственников, ни близких друзей, во всяком случае девушка о таковых ничего не знала. Тем не менее колдунья строчка за строчкой исписывала листки угловатым изящным почерком, покусывала перо, постукивала пальцами по столу, потом рвала написанное на мелкие кусочки и, будто этого было мало, сжигала в голубой глазурованной плошке. В комнате витал запах пепла и чернил. Это – и еще гнетущее молчание – становилось невыносимым. Линн, за неимением лучшего занятия, теребила оборку на рукаве. Если бы у нее хоть рукоделие с собой было… Все лучше, чем бессмысленно таращиться в пространство. Наконец она не выдержала: