Текст книги "Путь к свободе (СИ)"

Автор книги: Анна Одинцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Мятежная принцесса. Путь к свободе

Глава 1. Воля богов

Тишину и покой нарушил громкий плеск. От удара по ровной глади воды пошли волны.

Тело мужчины, привязанное к доске, стало медленно опускаться на дно…

Не успела.

Я заскрежетала зубами, глядя как исчезает в реке стройная фигура в черном плаще. Сейчас рябь утихнет, и вода окрасится алым – знак того, что духи приняли жертву.

За моей спиной толпились немногочисленные жители деревни. Среди них есть и те, кто, сбросив тело в реку, спутал мне планы. Взгляд скользнул по лицам, но не выхватил ни одного знакомого.

– Так ему, упырю проклятому, – процедил стражник и сплюнул в опасной близости от моих сапог.

– За ним точно не вернутся? – спросил у мужчины худощавый подросток, оглядываясь. Будто опасался, что вампиры прямо сейчас выскочат из-под земли.

– Кто знает… Мы его уже дохлого нашли.

– И славно, – встряла в разговор немолодая женщина, покосилась на стражника, ожидая одобрения, – Нам же выгода – и духам угодили, и от трупа избавились.

В тот же миг поднялся гвалт. Некоторые сетовали на спешку и утраченную возможность прошерстить карманы покойного, некоторые вслух обдумывали что вампирам было нужно в здешней глуши и не вернутся ли они всё-таки за трупом одного из своих.

И зачем я болтала с Мартой вместо того, чтобы спросить куда делись все посетители таверны?

Вода действительно вскоре окрасилась, сравнявшись тоном с закатным солнцем, но тут же забурлила, запузырилась.

Я вздрогнула, сделала несколько шагов к обрыву. Самые храбрые из деревенских поравнялись со мной.

Обиженные речные духи выпустили в нас струю пахнущей тиной воды и вытолкнули доску с вампиром со дна. Наверное, и язык показали бы, если бы могли.

– Да чтоб его… – стражник почесал затылок, выругался.

– А может, за храмовником послать? – предложила какая-то женщина. Её поддержали, но не очень уверенно.

– И до утра ждать его прикажешь? – вмешалась я, – Есть идея получше.

Я прыгнула вниз и с плеском ушла почти по плечи в воду. Отплевываясь от назойливых насекомых, проплыла пару метров и уцепилась за свисающий с доски конец толстой цепи.

Помогать ожидаемо никто не стал, однако я без труда выволокла доску на берег и даже умудрилась сильно не вымазаться, карабкаясь по земляному склону.

Толпа попятилась, мужчины выхватили оружие.

Я опустилась перед телом на колени и слегка отодвинула капюшон, обнажив белую кожу.

Когда и с третьего раза ощутила под пальцами слабые удары пульса, не выдержала и тихо рассмеялась.

Всё-таки интересно, какой идиот предложил скормить духам живого?

– Он жив, – сказала я, обернувшись к толпе.

На всякий случай повернула голову на бок и немного раздвинула плотно сомкнутые губы.

– Вон, клыки нормальные. Не вампир это.

Уже неделю каждую ночь я видела один и тот же сон: фигуру в черном, тонущую в реке и дорогу, посередине которой вырастала стена. И неделю гадала кто этот тип, из-за чьей смерти я не доберусь до цели.

И сейчас он мой и ничто не помешает мне узнать ответы на свои вопросы. Ну… Почти мой.

Минут пять я послушала перепалку стражников с простыми жителями, затем плавным движением поднялась на ноги.

– Чего думать? – я вытащила кинжал и протянула его рукоятью вперед, – Добейте и всё.

Галдящая толпа подавилась словами и вытаращилась на меня с таким ужасом, будто я предложила им по меньшей мере перерезать глотки друг другу.

Отдать духам на корм труп – это они могут легко, а еле живого добить никто не согласился. Человека три подходили лично убедиться в отсутствии клыков и когтей у несостоявшейся жертвы, пряча взгляды и уверяя, что осторожность не помешает. Я же с усмешкой кивала, прекрасно зная – тут лишь я способна убить вампира.

И дело не в силе, а в готовности убивать. Вампиры разрушили мою жизнь. Хотя в итоге всё сложилось лучшим образом, я не раздумывая отрублю голову любой клыкастой твари, которая попадется на моем пути.

Если, конечно, её не прикончат раньше.

– Ну и предложения у тебя… – один из мужчин покачал головой, – Он живой. Да и не вампир.

Я фыркнула. Был бы вампиром – сама скинула бы в реку. И камень к шее привязала бы.

Народ ещё потоптался и начал расходиться. На берегу остались лишь несколько человек.

Вода не перестала бурлить. Теперь в сумерках она походила на свежую кровь, поверхность которой вздувалась пузырями. Сомневаюсь, что её можно пить.

Я мрачно посмотрела на реку. Не отстанут ведь.

– Духи гневаться будут… – вздохнула женщина и покосилась на неподвижное тело, – Аля, а ты не могла… Аля? Что ты делаешь?

– Что должна, – отозвалась я, прикусила губу и раскрыла кошелек.

На дно ушло десятка два монет, но безрезультатно. Злиться не имело смысла – духи требовали плату соразмерную отнятой. И так нечестно поступили, пообещав лучшую награду, а потом забрали её без всяких вопросов.

Я в последний раз полюбовалась полным кошельком серебра и швырнула его в реку.

Он исчез, не успев коснуться поверхности. Вода мгновенно вернулась к нормальному цвету.

Клинок легко разрезал цепь. Волочить по земле раненого не хотелось, потому пришлось закинуть руку на плечи и, придерживая за талию, тащить в таверну так.

Не знаю почему, но сейчас всё это не казалось мне хорошей идеей. Усилием воли я заставила себя смотреть прямо, не оборачиваясь на реку. И без того есть о чем подумать.

Например о том, чем платить за комнату. Хозяйку таверны вряд ли устроит ответ, что обещанные деньги были отданы духам.

Или о том, почему мне снился столько времени этот странный тип. Если боги хотели навязать мне попутчика, это можно было сделать менее оригинальным способом.

А вот о том, что раненого мужчину теперь придется лечить и кормить из своего кармана, по крайней мере до выяснения всех подробностей, я старалась не думать.

Глава 2. Пленник

Крохотная капелька медленно потекла вниз, пламя на фитиле задрожало, но растаявший воск вытек через проделанные ногтем бороздки.

Я всегда любила смотреть на огонь. И сейчас, положив голову на сложенные на столе руки, я неотрывно глядела на верхушку свечки, иногда проваливаясь в дрёму под мерный стук деревянной ложки и басовитое жужжание насекомых, что сталкивались в круге света на потолке.

Изредка сквозняк проводил холодным языком по голым ступням, заставляя морщиться, хлопала дверь, скрипели половицы лестницы. И хотя за окном мерцали звезды, в таверне не все спали.

– Одного не могу понять, – парень на секунду отставил миску в сторону и указал на меня вымазанной в бурой каше ложкой, – Почему ты не хочешь, чтобы его осмотрели? Нормальный целитель сначала осматривает, а уж потом лечит!

«Если бы я знала, чем его вообще можно лечить!» – в сердцах воскликнула я.

Спасенный тип, к счастью, действительно не был вампиром, однако…

Человеком он тоже не был.

– Тебя просили что сделать? – хмуро посмотрела на собеседника я, – Зелье ускоряющее регенерацию приготовить. Молча. То есть без вопросов, Рен. Скоро там, кстати?

Рен покачал головой и вновь принялся перетирать терпко пахнущие травы в кашицу, то подкидывая щепотку чего-то перемолотого, то грея полученную смесь над пламенем свечи.

Рядом на столе лежали мешочки с уже готовыми порошками и склянки с зельями. Я постучала костяшками пальцев по самой высокой, примерно с ладонь.

Надеюсь, этого запаса надолго хватит. Одних лишь пузырьков в моей коллекции получается три десятка, коробочек и мешков немногим меньше. Ещё чуть-чуть и можно открывать лавку. Правда, отправься я в столицу зимой, а не в разгар лета, склянок потребовалось бы раза в четыре больше.

– Так, – Рен отбросил со лба челку и ребром ладони с тихим звоном поставил пузырьки в ряд, – Первые десять – для регенерации, они общего состава. Нужно усилить – добавь грамма два из серого мешка. Но я не советовал бы часто пить усиленное, особенно тебе. Не надо кривиться, меня поблизости не будет, если начнешь снова загибаться. Вторые десять укрепляющие, два от простуды и несколько снотворных. Про порошки знаешь.

– Угу, – я положила на край стола пару серебрушек и придвинула их к Рену, – Отдашь учителю. Тут за срочность, за помощь… И нечего коситься! Я б и на третий этаж забралась, это несложно.

Подумаешь, посреди ночи разбудила. Ничьей вины нет в том, что народ вторые сутки к праздникам готовился и мы оба были заняты.

Вот-вот начнется череда праздников, названных «божественной неделей». В эти дни люди ходят в храмы и молятся о хорошем урожае и о том, чтобы благополучно пережить грядущую зиму. И хотя до «недели» ещё жить и жить, готовиться к ней начинают уже сейчас. К тому же во многих деревнях Креита поклоняются духам природы – им приносят жертвы от украшений и денег до тел, что не успели захоронить.

– Учитель ведь отпустил меня не потому, что собирался помочь, – парень рассеянно поковырял воск, облепивший кружку словно панцирь, – Он надеялся, так ты быстрее уедешь отсюда.

– Уеду я, уеду, – зевнула я, распихивая склянки с порошками по карманам сумки, – Утопленника вашего забираю с собой. Мне ещё с ним в храм тащиться, вернее на себе его тащить.

– Раз Лия посылала тебе сны, то надо ехать. С волей богов не спорят, – с серьезным видом покивал парень и, не удержавшись, тоже зевнул, – Пойду, пожалуй. Завтра рано вставать.

Рен забрал монеты, свечу, которую принес с собой, и растворился в ночной мгле. Из окна какое-то время виднелась огненная точка, но вскоре исчезла и она.

Интересно, сколько сейчас времени? Выспаться до отъезда вряд ли успею.

Утром нужно ехать в столицу Креита, чтобы забрать заказ. Настоятель храма поручил его именно мне из-за слишком вредного заказчика, который требовал доставить вещь в целости и сохранности, а это невозможно, когда нужно отвезти несколько заказов за раз.

Ещё надо забрать письмо с почты в Бепасе. Без него я не смогу подтвердить свое участие в гонках. Возьму письмо и тут же отправлюсь в Феит, чтоб успеть снять приличную комнату и подготовиться к соревнованию. Если буду бережливой, полученных с заказа денег хватит до конца года.

Я встала, повесила сумку на плечо и наощупь двинулась в сторону кухни. Где-то в ящиках там должны быть свечи, к тому же надо набрать воды и развести зелье для спасенного нелюдя.

Осмотреть его и мне не удалось. Странная черная хламида не снималась, на второй день вышло лишь опустить капюшон. Тогда я и убедилась в своей догадке, увидев проглядывающие сквозь краску синие корни волос и необычную чуть вытянутую форму ушей.

Будь он вампиром, я бы не удивилась – эти твари летают по всей империи. Но что здесь делает фарат?

Вообще маскировка у него так себе. Типичный для фаратов синий цвет волос закрашен черным, кончики ушей скрыты серой тряпкой, повязанной на манер платка с узлом на затылке. Любой дурак сорвет платок и обо всем догадается, едва увидит уши. Кстати – а крылья-то куда дел?

Рен говорил, нелюдя нашли выше по течению реки. Сначала утром в той части леса видели вампиров, но они спокойно пролетели мимо деревни. После обеда в лес помчались почти все жители, кто-то нашел прикованного к доске молодого мужчину и, решив, что он мертвый, предложил отдать тело духам.

Странно даже не то, что кто-то не смог отличить живого от мертвеца, а то, что остальные в это поверили без доказательств. Они и лекаря не позвали, сразу топить понесли. И их можно понять.

Последние пару сотен лет у людей ужасные отношения с другими расами. Войны с вампирами мы избежали, демоны перестали покидать Маргана’ар, фараты тоже сидели тихо, но легче никому не было. Вампиры хотя бы не скрывали своих целей, а чего ждать от любимцев богини войны… Особенно если когда-то люди угрожали им полным уничтожением.

Вампиров презирали и ненавидели все, фаратов же боялись исключительно потому, что никогда не знали какую гадость ожидать. Они отличаются редкой злопамятностью, скверным нравом и отношением свысока ко всем не имеющим крылья.

Задумавшись, я совсем перестала следить куда иду и не заметила слабый свет. В голове пронеслись тысячи мыслей, но отточенные годами рефлексы уже бросили тело вперед.

Мгновение, и человек прижат к стене. Одна ладонь закрывает рот, вторая держит у горла кинжал.

Девушка, лишенная возможности пошевелиться, что-то замычала, с ужасом глядя на меня.

– Марта! Прости, пожалуйста. Честно, я не собиралась тебя убивать.

Я шагнула в сторону, убрала кинжал в ножны. Улыбнулась, стараясь казаться дружелюбной.

Жаль, что это она. Марта одна из немногих в этой деревне кто нормально ко мне относился.

– Да я чуть от страха не умерла!

Я терпеливо дождалась, пока она выскажется, отдышится и спросила:

– А ты почему не спишь?

Марта замялась, голос упал до шепота, а в глазах вновь появился испуг.

– Я спала, но проснулась от шума. Из твоей комнаты… Шаги… Подошла ближе, а кто-то с той стороны как дернет дверь! А она же заперта! Ну я и побежала искать тебя. Вдруг там этот, очнулся и бродит…

Давно пора. Двое суток валялся, не иначе все бока отлежал.

Перепуганная девушка не захотела идти мимо злополучной двери в одиночку и напросилась со мной. Сперва мы сходили на кухню за водой и подсвечником, затем в пустой зал за склянками. Я, одновременно смешивая зелье для раненого и наливая успокоительное подруге, продумывала план действий вслух.

Мол, едва зайду, бывший мертвец набросится с мечом (который он наверняка прятал под полами плаща), я отражу удар и отпрыгну в сторону. Правда, если Марта будет рядом, следующий удар она примет на себя. Ведь я не смогу защищать её и драться.

Она молча выпила отвар, дошла до своей спальни, скомканно попрощалась и хлопнула дверью. Я не успела сделать и шага, когда услышала скрип передвигаемой по деревянным полам мебели.

Ключ повернулся в замке. Прошла минута, другая – а я всё ещё топталась на пороге.

И чего медлю? Он же фарат. Наверное, давно вылетел через окно. Сны говорили что? Не дать умереть. Я его вытащила из воды? Вытащила. Если удрал – какой с меня спрос? Искать, бегать по лесам не буду. То, что теперь можно продолжить путь, гораздо важнее ответов, которые я получила бы от богов в храме или самого нелюдя.

Не думая ни о чем, зашла внутрь, поставила на стол сумку и лишь тогда ощутила на коже чей-то взгляд.

Я обернулась и, прищурившись, разглядела в дальнем углу кровати сгорбившуюся фигуру.

Острые кончики ушей прятала повязанная на манер платка серая тряпка, такая же тряпка скрывала левое запястье. Крашеные черные волосы собраны в косу, порядком растрепавшуюся.

На вид фарату не больше двадцати. Плащ, что скрывал тело, смотрелся на нем как на вешалке, впрочем, вряд ли кто-то другой обратил бы на это внимание – могу поспорить, взгляды окружающих надолго задерживались на лице нелюдя.

Изящные, даже скульптурные черты, прямой нос, тонкие губы и брови, нетронутая загаром кожа без единого изъяна. А глаза… Ледяная синева его глаз напоминала поверхность застывшего озера.

Я приблизилась, держа в одной руке канделябр, взятый со стола, в другой кружку с зельем.

– Мне рассказывали будто плененные фараты отгрызали себе кисти, чтобы освободиться.

Зашуршала ткань, нелюдь поднял руку, прикрывая глаза от направленного в лицо света.

– Значит, я пленник?

– Радуйся, что жив остался. Местные хотели отдать тебя на корм духам. – Я протянула кружку с зельем. – Выпей.

Ладонь сжимала рукоять меча, я ожидала чего угодно, но не покорности: фарат без вопросов выполнил приказ, даже не пытался убежать.

– Я должен уйти, – вдруг сказал нелюдь, сполз с кровати и, пошатываясь, сделал несколько шагов, – Охотники вернутся за мной…

– Не так быстро.

Одного удара хватило, чтобы он потерял равновесие и рухнул на колени.

Постукивая пустой кружкой по ладони, я медленно обошла фарата по кругу и остановилась, загородив дверь.

Парень поднял голову, чуть прищурился и пристально уставился на меня.

Я не удержалась и усмехнулась. Прекрасно знаю, что он видит: девушку среднего роста в ночной рубашке, на ладонь ниже колен. Рукава же позволяли в деталях рассмотреть белесые рубцы шрамов, что покрывали бронзовую от загара кожу. На талии застегнуты ножны с мечом и кинжалом. На шее серебряный медальон, русые волосы собраны в небрежный хвост, его кончик почти касается бедер.

Облик, внушающий ужас. С кружкой в руках так особенно.

– Я помню твой голос, – сказал пленник и улыбнулся уголками губ, – Зачем ты спасла меня?

Хороший вопрос. Сказать о снах? А поверит? Для людей Лия – создательница всего живого в целом и людей в частности, а для фаратов она – пустое место.

– На то есть веская причина, – уклонилась от ответа я, – Не переживай. Здесь ты в любом случае не задержишься. Утром мы поедем в Биафис, это ближайший крупный город отсюда.

– Мы?

– Пятьдесят медных и двадцать серебром – цена твоей свободы. Это были последние мои деньги.

– Я всё верну.

– Не сомневаюсь, – я хмыкнула и, опустившись напротив нелюдя, перетянула его запястья хлипкой на вид цепочкой, – Но разве я могу верить на слово такому как ты? Сбежать не пробуй, если не хочешь проваляться три дня без сознания. Надеюсь, мы друг друга поняли.

Лучше ему побыть частично обездвиженным, хотя бы колдовать не сможет. Рисковать не хочется. Драться с фаратами мне не приходилось, одни боги знают, чего от них ожидать.

Глава 3. Через лес

На лазурном небе ни тучки. Солнечные лучи не встречали препятствий и щедро поливали высушенную землю. Животные попрятались, хрупкие цветы опустили бутоны, воздух дрожал, казалось, от жара расплавится железо, а крошечные домики вспыхнут.

Несмотря на капризы погоды людей на улице собралось немало. Гнедая лошадь нервно всхрапывала, когда помогавшие с погрузкой подростки подбегали, ставили на пыльную траву ящики или мешки и с топотом и гвалтом уносились прочь.

– Проваливай! Чтоб и духу твоего здесь не было!

Высокий старик в неприлично дорогой для деревенского лекаря одежде погрозил мне кулаком, изловчился и поставил подножку. Точнее попросту вытянул ногу в замызганном башмаке.

Покачнувшись, я остановилась, перехватила объемистую ношу и покосилась сначала на ногу, затем на её раздувшегося от гнева владельца.

– Учитель, пожалуйста! – простонал Рен и в очередной раз попытался оттащить лекаря в сторону.

Тяжело вздохнув, я с размаху наступила кованным каблуком на мешающую конечность и пошла дальше. В спину понеслись крики и новая порция отборной брани.

– И зачем? – спросил Фор, молодой мужчина в форме местной стражи, забирая у меня очередной ящик и мимолетом кивая на старика, – Запомнит ведь.

– А-а, – я встряхнула затекшие кисти, вынула из сумки яблоко и протянула его лошадке, – Достал орать. Так хоть повод будет.

Мужчина покачал головой и только открыл рот, чтобы ответить, как вдруг ящик с грохотом выпал из рук мальчишки. Фор обернулся, заметил это и бросился спасать груз. К ору старика добавился ещё один голос.

Вмешиваться я не стала, поэтому повернулась к своему «пленнику».

Фарат стоял в паре метров от меня. Привалился к телеге, вытянул вдоль тела руки в длинных рукавах. Плащ не снял и не просил помочь, продолжая третий час жариться под солнцем. Разве что капюшон скинул, на радость любопытным девицам.

Они хихикали и перешептывались, самые смелые пробовали обратить внимание молчаливого нелюдя на себя, но он лишь глядел сквозь них затуманенными голубыми глазами.

Я огляделась. Фор отчитывал нерадивого помощника, Рен уводил учителя под навес таверны, придерживая за локоть, девушки о чем-то шептались и смотрели в другую сторону.

Отлично. До нас нет никому дела.

– Эй, ты как?

Фарат неловко улыбнулся.

– Жить буду.

На этом стоило закончить разговор, но просто уйти почему-то казалось неправильным. Порывшись в сумке, я вытащила флягу и покачала ею в воздухе.

– Пить хочешь?

Слов у нелюдя не нашлось, он кивнул и уставился на меня.

А, точно. Руки же связаны.

С минуту поколебавшись, я привстала на носочки и осторожно прижала горлышко фляги к его губам. Уверена, артефакт не подведет и опасаться нечего, однако…

Мы слишком близко. Нанести удар с такого расстояния легче легкого.

Но волновалась я напрасно. Парень даже не дернулся, не попытался напасть, лишь немного наклонился, чтобы было удобнее тянуться и тут же отстранился, когда вода закончилась.

– Спасибо…

Я кивнула и потрясла опустевшую флягу. Вот же. Теперь и мне пить захотелось.

Пришлось возвращаться в таверну. Для посетителей слишком рано, и в зале сидели только трое парней, тоже помогавших носить вещи к телеге, да лекарь с Реном. Улыбающаяся Марта как раз наливала в протянутый стакан старика воду из стеклянного графина. Лучи солнца превращали волосы девушки в языки пламени.

Дверь со стуком захлопнулась, и меня обдало волной холода. На миг почудилось будто от тела идет пар. Брр! Ощущения можно сравнить разве что с прыжком из огня в прорубь.

Провожаемая взглядами, я потопала в сторону свободного столика, плюхнулась на лавку и выдохнула. Нет, в Маргана’аре круглый год жара, похлеще здешней, но для севера Креита это чересчур. Представляю, что творится на юге…

– Аля? Ты что-то хотела? – Марта подошла ближе, прижимая к груди пустой графин.

В горле пересохло, а руки зачесались натянуть несчастный графин на чью-то голову. Не знаю, быть может, от жары, мне почудился издевательский смех от соседних столов.

– Воды принесешь? – слегка севшим голосом попросила я.

Наверное, получилось слишком жалобно, потому что девушка рассмеялась и ласково, словно ребенку, улыбнулась.

– Секунду подожди.

Марта умчалась, дверь же вновь хлопнула, впуская в прохладу таверны Фора и двух подростков. Мужчина напоследок отвесил каждому подзатыльник и, бегло оглядев зал, двинулся ко мне.

– Не боишься этого оставлять? – Фор уселся напротив и вытер лоб рукавом, – Вдруг сбежит?

– Не-а, – я не удержалась и зевнула, – Человек не снимет цепь без помощи её владельца.

Та цепочка досталась мне вместо оплаты одного заказа и всего исправно выполняла то, о чем говорил её предыдущий владелец – он уверял, что артефакт неделю работает без подзарядки и удержит любого человека и даже мага, обездвиживая его руки.

Однако нелюдя такая цепочка не сможет держать долго, давно бы улетел. Видимо, не может.

– Держи.

На столе как по волшебству возник высокий стакан. По запотевшей стенке поползла вниз одинокая капелька, а крупные кусочки льда ударились друг о друга и о стекло с еле слышным стуком.

Марта снова рассмеялась, глядя как я осторожно поднимаю стакан и быстро переставляю пальцы по его поверхности, привыкая к холоду.

Льдинки стукнулись о зубы, горло обожгло, и я закашлялась.

– Никогда не пила ничего настолько холодного, – вместо благодарности сказала я и вылила половину во флягу, – Для полного счастья мне сейчас не хватает часов десяти сна. С этими праздниками… Сначала рыбалка, потом полночи на кухне с проклятой горой нечищеной рыбы…

Фор усмехнулся, девушка же тяжело вздохнула, явно вспоминая и кухню, и рыбу, подпортившую нам обеим настроение.

– До города почти двое суток ехать. Успеешь отоспаться, – мужчина улыбнулся, встал из-за стола и направился к выходу, – Идешь?

– Ага.

Я поблагодарила Рена и Марту за помощь, попрощалась с лекарем и побежала догонять Фора.

Ждали лишь меня. Фарат уже сидел в телеге. Связанные руки на коленях, голова откинута на какой-то мешок. Глаза закрыты. Спит, что ли? Вот не поверю.

За ворота деревни мы выехали в тягостной тишине.

Телега неторопливо тащилась по пыльной дороге, изредка подскакивая на ухабах, на горизонте виднелась зеленая полоса леса, через который нам предстоит ехать два дня и одну ночь.

Фор чаще других ездит в город с товарами на продажу, поэтому подвозит меня до деревни именно он и обычно мы без умолку болтаем, а сейчас мужчина скрылся за горой ящиков и замолчал.

Маяться от безделья я не привыкла. Сначала пробовала заснуть, однако от жары не было спасения, и я, повертевшись с одного бока на другой, в конце концов со вздохом уселась ровно.

Не знаю сколько прошло часов, однако мне всё-таки удалось уснуть. Проснулась я, когда лицо накрыла холодная тень – солнце спряталось за густыми кронами деревьев. Редкие лучики прорывались сквозь переплетение ветвей и разгоняли прохладный сумрак.

Какое-то время я разглядывала зелень и осколки синевы неба над головой, мучая себя догадками, и наконец решила спросить:

– О каких Охотниках ты говорил тогда?

Фарат ответил не сразу. Он медленно открыл глаза, посмотрел на меня, на скрытого ящиками Фора, осторожно, словно боялся чего-то, подвинулся ближе и зашептал:

– Так называют специально обученных вампиров. На людей они нападают редко. Цель их охоты – фараты.

Сейчас между нами не было и метра. Однако даже со связанными руками нелюдь опасен.

– Я остался жив только потому что у вампиров нашлось дело посерьезнее. Если не восстановлю силы до их возвращения – я покойник. Надеюсь, ты не собираешься меня таскать по всей империи?

– Говорю же – мы едем до Биафиса. Узнаю, что хочу и отпущу. Может и деньги требовать не стану, – я усмехнулась, – Как звать-то тебя? И что ты делаешь в Креите?

– Фрид. А в Креите я живу. Правда, занесло меня, конечно, далековато от дома…

Солнце уже опустилось за гору, наступили сумерки, а мы всё болтали и болтали. Фрид оказался отличным собеседником и заядлым путешественником: он побывал во всех тринадцати крупнейших городах Креита и даже в столице, куда я стремилась попасть.

Рассказывал он интересно, картины с легкостью возникали в воображении, и я иногда выпадала из реальности, представляя то башни магической академии, то золоченую крышу императорского дворца, то белые макушки горных вершин. Изредка Фрид прерывал рассказ и замирал, прислушиваясь к шорохам, но сколько бы я не спрашивала, он не говорил, что пытается услышать.

– Да чтоб тебя!

Фор с горящим фонарем в руках подошел к лошади. Она встала посреди дороги как вкопанная, изо всех сил упираясь и не желая идти дальше.

Мы с фаратом переглянулись. Я вынула меч из ножен и прыгнула вниз.

Первая стрела вонзилась в мешок над головой вовремя пригнувшегося парня.

Вторая – в землю в полуметре от Фора. Фонарь выпал из рук.

Стало тихо-тихо.

– Езжай назад, Фор, – шепнула я, подталкивая мужчину, – Быстро!

К счастью, дважды просить не пришлось: он с разбегу запрыгнул на место возницы, дернул поводья, разворачивая лошадь, и умчался прочь.

Я пошарила в траве и вытащила фонарь. Как и ожидалось, от удара о землю он потух.

Плохо. Без света я практически слепа.

Держа в руке меч и вглядываясь в темноту, я сделала несколько шагов вперед.

– Есть предположения кто это может быть? – едва слышно спросил Фрид.

– У меня нет врагов. Ну, не было до сегодняшнего дня…

Пожав плечами, отдала артефакту мысленный приказ и цепочка скользнула на землю. На фарата я больше не смотрела – пускай бежит, глядишь, целее будет. Защищать и его я не смогу.

Следующий удар я пропустила – сверкнул росчерк стали и рукав украсился длинным разрезом.

Щурюсь, изо всех сих стараюсь разглядеть нападавших. И спустя три минуты боя не вышло понять сколько их. В полной темноте вижу лишь контуры тел и оружия.

Удар, чей-то крик, навстречу бежит высокая тень с топором. От меча тень закрылась, а вот от кинжала в глаз нет.

Шаг, шаг, поворот. Дорога превратилась в горную тропу – под ногами то и дело возникали ямы.

Глаза слипались. Руки слабели с каждым ударом меча.

Время словно остановилось.

Я смотрю на несущуюся к лицу дубину. С такой силой да по виску…

Мелькнул знакомый черный плащ. Дернуться не успеваю – кто-то толкает меня в сторону.

Скулу обжигает огнем. В ушах звенит. Рот наполняется кровью.

Сознание проваливается во тьму.