Текст книги "Нечисть в мегаполисе (СИ)"
Автор книги: Анна Калина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
– От тебя зависит, – уже стоя в дверях кухни, отозвалась я. – Шанс на искупление есть у каждого… Отмолишь грех – будешь жить как все.
Инна радостно рванула следом за мной. Я устало грохнула рюкзак на столик в кухне и стала расставлять нужные для обряда предметы.
– Свечку зажги, – кивнула я на черное творение из воска. – Ставь в блюдце и вот эти травки, – я кивнула на пучки травы, выложенные на стол, – по веточке каждой свяжи в один пучок и поднеси к огню.
Инна послушно выполнила все, что я сказала. Молча, без вопросов и скандалов. Вот бы сразу так.
– А Марк теперь от меня уйдет? – заискивающе глядя мне в глаза, тихо спросила Инна.
– Другого найдешь, – буркнула я, собирая пепел от травы в блюдце.
– А если не найду? – перепуганно уточнила девица. – Мне уже двадцать шесть…
У меня чуть блюдце из рук не выпало. Это у нее что? Комплексы? Скользнула взглядом по намазанному тоналкой лицу, по длинным блестящим волосам, выхоленной коже рук. Вот вам и новость.
– Ты себе лучше грудь больше сделай, а в магию больше не лезь, – вздохнула я, подперев щеку рукой.
Все же мы часто делаем глупости из-за страха, комплексов, желания лучшей жизни. Я все же ошиблась в Инне. Главным толчком для девицы была не алчность, был страх одиночества, преследующий всех девиц старше двадцати. Наше общество продолжает навязывать комплексы о том, что одинокой быть плохо и если ты не замужем до двадцати пяти – это не нормально, если не заводишь детей – ты больная. И мы варимся в этой мерзости, ломая себя, подстраиваясь под общие шаблоны, выворачиваемся наизнанку, чтобы соответствовать установленным канонам. Некоторые впадают в крайности. И, глядя в растерянные девичьи глаза неестественного пурпурного цвета, я тихо и спокойно сообщила:
– Найдешь ты себе парня. При деньгах, любить тебя будет. Все у тебя будет хорошо.
– Правда? – шепотом уточнила Инна.
Нам всем нужна вера. И не важно во что. Главное, что был кто-то, кто скажет, что ты справишься, ты не один и все сложится. Вера – это мощная вещь, и зажечь ее огонек можно парой метких фраз. Иногда одно слово может как уничтожить человека, так и спасти его, вернув на правильный путь. Мне не сложно, а Инна, может, сумеет найти другой путь устроиться в жизни.
– Правда, – печально отозвалась я и протянула девушке свечу. – Задуй.
Все имеют право на искупление и второй шанс. А давать его или нет, не мне решать…
Глава 15
Отца Сергия мы оставили дома с Инной для проведения поучительной беседы. Кирилл сосредоточено рулил в сторону моей квартиры, как всегда, предпочитая молчать за рулем.
– Устала? – неожиданно подал голос оборотень.
– Нет. Даже легче стало, – пожала я плечами. – Я приняла Инну за расчетливую стерву, а она…
– Дура.
– Согласна. Но мне ее жаль.
– Тебе всех жаль, Асенок, – улыбнулся Кирилл. – Я и раньше знал, какая ты, но вот помотавшись с тобой по разным странным местам, понял, что влюбился снова.
– Правда?
– Правда. Ты так пытаешься понять людей. Обдумать и найти оправдание их поступкам. Ты даже Инну не осуждаешь.
– Ты же не осуждаешь детей за проказы, – пожала я плечами.
– То дети…
– Для большинства людей мистика – это способ развлечься, – вздохнула я. – Безобидный и смешной. Они как дети со спичками: мало кто понимает грозящую опасность. Вот и Инга такая… И Маша.
Кирилл замолчал и только челюсти стиснул крепче. Теперь неприязнь Кира к Маше становилась понятнее. И пускай он не чувствовал, что именно она делала привороты, его звериная суть улавливала опасность от этой девушки, ощущала ее стремление подчинить его душу. Отсюда его грубость и раздражение.
– Что с Машей будем делать? – выкручивая руль вправо, уточнил оборотень.
– Загляну к ней на днях. Надеюсь, ее так тени не облепили, как Инну. Но я лучше с батюшкой, но без тебя смотаюсь.
– Не доверяешь?
– Ты просто очень остро реагируешь, – мягко улыбнулась я.
– М-да. Прости. Сорвался.
– Бывает, – отмахнулась я. – Вот обрастешь шерстью, отрастишь хвост, тогда-то тебя и попустит.
– Хорошо бы, а то я себя уже боюсь.
– Не нужно. Страх убивает первым, – снова снесло меня на нравоучения. – От него паника, ошибки, истерики… Верь себе и в себя, Кирюша. Инстинкты инстинктами, но я точно знаю, что ты не убьешь. Совесть – это стоп-кран, а у тебя совесть очень развита.
– Мне бы твою веру.
– Развивай. Это самое важное оружие против тьмы в душе, – вздохнула я, – и не только. Вера способна на многое. Но только искренняя.
– Скажи трижды «верую», – криво усмехнулся оборотень.
– В нашем с тобой мире единственный способ держаться на плаву – это следовать за светом и верить в его силу, иначе борьба проиграна с самого начала.
– У тебя вера сильная?
– У меня? – я нервно почесала кончик носа. – Не думала. Она у меня зиждется не на проповедях и сказках. Я знаю, что есть зло, я видела, на что оно способно. А значит, есть и добро, и оно тоже на многое способно для защиты нас. И я просто верю, что меня не оставят и в нужный момент протянут руку помощи.
– А почему сейчас не протянут, Ася? – вздохнул оборотень. – Его помощь была бы кстати.
– А сейчас мы и сами справляемся, – бодро произнесла я. – Тьма развращает подарками, свет ими награждает. Одни пробуждают праздность и голод, другие – силу духа и стойкость к трудностям. Так что терпи и борись.
– Тебе бы цены на проповедях не было бы, – хохотнул оборотень.
– Не люблю публичность.
Я потянулась и поцеловала Кира в выбритую щеку. Тот в ответ взял за руку и нежно сжал мои пальцы.
– Асенок, а что нужно еще знать про «серую зону»? – неожиданно отозвался задумчивый Кир.
– Не драматизируй. Все будет хорошо.
– Ася, я не помню, как меня срывает. Я прихожу в себя от твоего голоса, а в руках чья-то шея, – рявкнул Кирилл.
Сама знаю, что все плохо. И чем дальше, тем хуже. Мы сняли привороты Инны, и ошметки магии и ментальных воздействий перестали раздражать ауру оборотня, но все же я помнила о тени, стоящей на балконе. Если они взяли след, то будут дожимать до тех пор, пока у них есть возможность. А время у них есть до того, пока оборотень не переродится полностью и не подчинит в себе зверя. До нового полнолуния. Но и потом они будут пытаться. Они всегда пытаются.
– Это место, где дух – то человеческое и чистое, что есть в нас – гибнет, если не может найти путь к себе, – медленно начала я. – Ты продолжаешь жить, вести привычную жизнь. И с каждым разом, поддаваясь искушению, будешь на шаг ближе к пропасти, той бездне, откуда уже прежними не возвращаются.
– Ты же вернулась, – усмехнулся Кир.
– А кто сказал, что я прежняя? – фыркнула я. – Я не такая, какой была. Стала злее и критичнее. А не выдерни меня оттуда бабка, я бы сейчас ходила по городу и творила пакости от мелких до крупных. Смотря что нужно было бы моим собратьям.
– Но ты же вернулась. И не потерялась.
– Уловка в том, чтобы не забывать, кто ты и кем хочешь быть. Из последних сил цепляться за свою память, за тех, кто тебе дорог и близок. Не знаю как, но в том мире ты словно растворяешься, становишься ничем, и чем дольше ты там сидишь, тем равнодушнее делаешься к этому миру. В нашем мире ты все тот же, только все чаще впадаешь в состояние, похожее на транс. Зудит одна навязчивая идея, а тот мир все сильнее и сильнее затягивает. Ночные кошмары, шорохи и шепоты из углов. Провалы в памяти, странные, нелогичные поступки. Но это не так часто бывает. А нелюди все через такое проходят, мы же ближе и к тьме, и к свету. Мы все тоже нечисть отчасти. Но попав в тот мир, единственный шанс не потерять себя – это держаться за память; это та ниточка, что способна вывести в мир людей. А еще вера. Вера в себя и в то, что ты устоишь.
Мы молча ехали по засыпающему городу. За окном неслись огоньки фонарей, накрапывал мелкий дождик, заставивший дорогу сверкать и искриться. Машина въехала на мост. Теперь я любовалась городом, который акварельной росписью отражался в реке. Горели огни высоток, стоящих на правом берегу, плавали катера, обвешанные лампочками и гирляндами. Там сейчас весело, музыка гремит, народ гуляет.
– Кирюша, давай на набережную сходим на выходных, – обратилась я к оборотню.
– На романтику потянуло?
– Ага. Там так хорошо по вечерам. Волны шелестят, утки плавают.
– Хорошо. Покупаем батон и идем кормить уток, – кивнул Кир.
– Люблю тебя, – тихо шепнула я оборотню.
– А я тебя, – такой же тихий ответ.
– Мы справимся, – решительно заявила я.
***
Вот когда я мерзну зимой, я знаю, что делать. Пью горячий чай, тепло одеваюсь, сплю под ватным одеялом. А летом, в жару? Вентилятор с остервенением молотил воздух, все окна в квартире мы открыли настежь, но от жары это не спасало. Я ворочалась на влажной постели, мучимая снами о бассейнах и прохладных реках. Пришлось подняться и признать то, что спать в такой духоте я не могу. В голове были мысли только о стакане воды. А лучше бочка. И попил, и помылся… Я еще посопела в темноте и принялась шарить рукой по постели, дабы не отдавить ничего спящему рядом со мной оборотню. Оборотень после тщательных поисков обнаружен не был. Пить тоже перехотелось.
– Кир? – мой дрожащий голос комариным писком разнесся по комнате.
А в ответ тишина. Еще лелея хрупкую надежду, что ликантроп угнездился в клозете и стыдливо отмалчивается, я побрела к заветной комнатке. Пусто. Неприятное чувство снова поднималось из глубины души, в ушах зазвучал знакомый неприятный писк. Я трясущимися руками набрала номер Рудика.
– Але, – бодренько отозвалась трубка. Конечно, бодрый, спать ему не надо.
– Рудик, Кирилл пропал, – я изо всех сил старалась не плакать.
– Жди, мы едем. Никуда не ходи, – коротко сказал Рудик и отключился.
Через час Лиза и Рудик стояли под моим подъездом. Я выскочила им навстречу с грязной Кирюшкиной футболкой в руках.
– Ты, главное, раньше времени не истери, – подбодрил меня Рудик.
– Ага, – кивнула я.
Лиза молчала; от меня не укрылся тот взгляд, который она бросила на вампира. Нам всем ясно, что истерить не рано, истерить уже поздно, ибо Кирилл вел себя нетипично. И чем дальше, тем нетипичнее. Кир не управлял своей сутью, а это значило одно: если мы не отыщем оборотня, его отыщет инквизиция. Лиза молча взяла футболку, потянула носом воздух, кивнула.
Глава 16
Машину трясло и подбрасывало на ухабах ночного города. Да уж, есть еще в нашем городе места, до которых цивилизация с асфальтом и щебнем еще не дошла. Точнее, она дошла, лет так двадцать назад, а вот повторно заглянуть в закутки и дворы никак не соберется. Так что сижу на заднем сидении авто и пытаюсь разложить карты, под отчаянную ругань упыря.
– Направо, – подпрыгивая на сидении, отозвалась я.
– Уже точно? – зло зашипел Рудик.
– Это карты, а не навигатор! – я тоже была на взводе.
– Точно, – отозвалась высунувшаяся в окно Лиза. – Я уже опять его след чую.
– Девочки, вы как хотите, но я предлагаю Кира на цепь посадить, – выкручивая руль, рявкнул Рудик. – И спокойнее, и надежнее.
Подзатыльник от Лизы вышел удивительно звонким. Упырь зашипел и потер покрасневшую шею.
– Лизок, а можно без БДСМ? А? – в своей привычной манере рыкнул вампир. – На нас дети смотрят.
– Дети сейчас еще и добавят, – стряхивая карты в рюкзак, отозвалась я. – Рюкзаком по темени.
В свете фар мелькнула тень. Слишком быстрая, слишком крупная и слишком нечеловеческая. Мы вслепую гнались за Кириллом уже час, а может, и больше. Мелькали дороги и скверы. Мы петляли по дворам и закоулкам, ориентируясь то по моим картам, то по Лизиному нюху. И вот в районе очередного парка с каким-то посвященным победе во второй мировой войне названием ликантроп попал в поле нашего зрения. Тень шарахнулась от света фар и юркнула в частокол сосновых стволов.
– Ну а теперь переходим к легкой атлетике, – прорычал упырь, выскакивая из авто.
И мы помчались вслед за Кириллом. Ну как помчались, я с моими, мягко говоря, слабыми способностями к физкультуре очень отставала от мертвого кровососа, у которого ничего и нигде не кололо, и от наполовину трансформировавшейся оборотницы. Короче, я уже почти теряла сознание, когда Рудик закинул хрипящую и задыхающуюся меня себе на плечо и помчался за Лизой.
– Ася, заканчивай со своими диетами, – перепрыгивая лавочку, отчитал меня вампир. – Одни кости под пальцами.
– Яяяяя неее на дие…ай, – попыталась ответить я.
– Тогда начинай жрать, Анастасия!!! – все так же не прекращая бег с препятствиями, поучал меня упырь. – А то гастрит и дистрофия не за горами.
Я промычала в ответ, так как, ударяясь головой о чужую спину, очень сложно вести светскую беседу. Послышался призывный и печальный вой из темных закутков парка. Мчащаяся впереди Лиза замерла и растерянно уставилась в темноту. У меня мелькнула только одна мысль: не дай Бог нас таких тут увидят! Дело в том, что Рудик сейчас тоже включил свой 'боевой' режим, отчего черты лица заострились, кожа из бледной стала белой, глаза горели алым огнем, а клыки еще четче обрисовались под верхней губой. Еще и растрепанная я болтаюсь на плече. А рядом Лиза со звериной мордой, клыками, когтями и развитой нечеловеческой мускулатурой. Короче, ходячий повод для инфаркта налицо. Ну, может алкаша какого от запоя излечим, сымитировав буйство «белочки». Рудик тоже обернулся всем корпусом туда, откуда понесся вой. Только чудо уберегло меня от встречи головой с шершавым стволом. Я тихонечко ругнулась и шлепнула Рудика по ноге.
– Не поняла? – растерянно отозвалась Лиза.
– Не поняла чего? – все так же вниз головой, поинтересовалась я.
Поднять голову страшно, вокруг сосны и вечно вертящийся кровосос рядом. В общем, я была осторожна, как никогда.
– Он самку зовет, – сообщила нам Лиза.
– Что-о-о-о-о-о-о? – я подняла корпус перпендикулярно спине Рудика.
Сосны меня уже мало заботили.
– Вот и я о том же, – растерянно поддакнула Лиза.
– Мало того, что оборотень, так еще и кобель, – подытожил Рудик.
– Кир не такой, – взвыла я, удерживая все тот же угол прилегания к Рудику.
– Не такой, не такой, он еще и с вывихом, – кивнул упырь, и мы рванули на зов.
Луна пришла к выводу, что ей сегодня можно пофилонить, оттого дорогу нам не освещала. Я висела на Рудольфе и молилась лишь о том, чтобы на следующем вираже меня не приложили об сосновый ствол. Но вот наш забег подошел к концу. Впереди открылась полянка с костром. А у костра стояла невысокая девица в шифоновом платьице. Мы притаились за одной из сосен, Рудик поставил меня на ноги. От резкой смены направления потока крови меня начало тянуть к земле. «Солдатиком» тянуть. Рудик выругался и, подхватив мое тельце, прислонил его к стволу сосны. Полегчало.
– Ведьма, – произнес упырь, высовываясь из-за сосны.
– Упырь, – огрызнулась я.
– Что? Я не про тебя, я про ту, – и Рудик ткнул пальцем в девушку у костра.
Лиза тихонько подкралась к нам и встала рядышком с упырем. Так как меня уже не шатало, не тошнило и даже зрение стало нормальным,() без кругов и пятен перед глазами, я смогла разглядеть «ведьму».
– Мать моя женщина, – обнимая сосенку, протянула я. – Это же Маша…
– Какая Маша? – шепнула Лиза.
– Наша Маша, – у меня мысли сейчас были о другом.
– Потом объяснишь, – кивнул упырь.
А события развивались. Маша (теперь я уже точно рассмотрела) расхаживала вокруг костра с ножом в руке и бормотала себе под нос какие-то слова. А рядом за сосной стоял Кирилл, медленно обретавший человеческий вид. Я прикрыла глаза и вслушалась. Шелест листьев, шорохи в траве и едва уловимый настойчивый шепот. Открыла глаза и всмотрелась во тьму вокруг костра. Она стояла там, мерзко скалясь и потирая костлявые ручонки. Тень. Ждала. Чего?
– Кирилл Олегович? – Маша растерянно моргнула и глянула во тьму.
Высокая фигура отделилась от дерева и вышла в пятно света от костра. Кирилл был в трансе. Глаза лихорадочно блестели, плечи поникли, тело то и дело сводило судорогой от напряжения. Магия призыва, только ее проявления настолько подавляют волю. Я скосила глаза на нож в руке девушки. Привязка на крови, одно из самых мощных и сильных воздействий на сознание. Где простая, обычная девушка могла набраться этой дичи? Тень. У кого еще хватит знаний и сноровки подтолкнуть на поиски и указать нужный обряд. Да-да. А вы все еще думаете, что все ваши мысли ваши? Ну, по большей части да, но только темным или светлым силам (без разницы каким, хоть фиолетовым) ничего не стоит подтолкнуть вас туда, куда им нужно. А Маша так навязчиво искала способ заполучить Кирилла, что уже до инкуба доискалась. В общем, тень пришла на все готовое… Я резко выскочила из своего укрытия.
– Маша, не смей!!! – рявкнула я, шагая к девушке. – Или я тебя сама прирежу.
– Ты? – и девушка с ненавистью уставилась на меня. – Ты, что ты здесь делаешь?
– Спасаю твою душу, – рявкнула я и вырвала у девицы из рук нож.
Тень зашипела и подплыла ближе ко мне. Ага. Щас, пугаюсь и иду закапываться.
– Душу? – голос у девушки дрогнул. – И это говоришь мне ты?
Ситуация переставала быть странной и начала уже откровенно меня пугать. Маша меня тоже пугала своим лихорадочным блеском в глазах и нелогичностью поведения. Ведь логично было бы испугаться…
– Маша, что ты сделала? – я испуганно смотрела на девушку, потом на замершего Кирилла.
Лихорадочный блеск в глазах девушки, бледная кожа, трясущиеся руки. И этот надрыв в голосе, ненависть, с которой она обращалась ко мне. У меня были очень плохие предчувствия.
– То же, что и ты!!! Ведьма! – взгляд у девушки был безумным. – Я год пыталась привлечь его внимание. Год!!! А ты пришла, и он уже через неделю переехал к тебе жить.
– Маша… – я устало закатила глаза.
М-да, вот еще один пример одержимости. А еще извечное человеческое желание найти крайнего. Не любит ее мужик, так это не потому, что она моль в обмороке, а потому что я ведьма. Нормально, да?
– Что в тебе такого? Я была тебе благодарна, ты мне жизнь спасла, но ты, – Маша истерично зарыдала, – теперь я знаю, что это за сила. Ты же такая же мышь, как я. И я решила стать такой же… Я… он мой!!! Я на все пойду… Не отдам!!!
Я со злостью залепила девице пощечину, гася на корню желание долго и со вкусом избивать ногами до полного своего удовлетворения.
– Я не делала приворот… – рыкнула злая я, – а ты идиотка…
Не договорила. С ужасом оглянулась на Кирилла: тот рычал глухо и зло, как пес, чьего хозяина попытались обидеть. Мерзко захихикала тень в полумраке, шепотки усилились, тьма зашевелилась и подползла ближе, готовая впитать боль и злобу. Рудик метнулся вовремя, сбив Кирилла с ног и повалив за секунду до того, как тот бы вцепился мне в шею. Мужчины рухнули на землю, завязалась драка, тела катались по земле, раздавалось рычание и ругань. Лиза бросилась на помощь упырю, я попыталась тоже быть полезной и ухватила огромную палку. Кого собралась ею бить, еще не решила, но уже подготовилась, что тоже неплохо.
– Что… что происходит? – пискнула ошалевшая Маша.
– Чего ты и хотела, – шепнула я. – Тело Кирилла подчиняется тебе.
– Что? Тело?
– А ты ждала, что после приворота он тебя полюбит? – рявкнула я. – Это всего-навсего воздействие на физиологию, будит похоть и ревность. Все. Любви не будет, он просто не сможет от тебя уйти. А Кирилл – оборотень, и сейчас он защищает самку…
– С-с-самку? – у Маши случился «подвис» от переизбытка информации. – Оборотень?
– Ага, это значит, что у него будет и хвост, и клыки. А по твоей вине – еще и куча проблем с инквизицией.
– Инквизицией? – Маша ошалело переводила взгляд то на дерущихся Кира и Рудика, то на меня.
– Ага, это такие ребята, которые за нечистью гоняются и всех без разбору жгут, – гаркнула я. – И таких, как ты, тоже. Ты какой обряд делала, идиотка?
– Я не… Я не помню, – потрясенно произнесла Маша и села на землю. – Голос шептал…
Ясненько. Чудненько. Маша колдовала, не приходя в сознание. И вот что мне с этим делать? Кирилл вырвался, как ни цеплялась за него Лиза, тот был крупнее, сильнее, и оковы человеческих эмоций сейчас его не держали. Теперь оборотень и упырь кружили по поляне, готовые к броску противника и готовящиеся его отразить. Вопрос, кто сдастся первым. Драка не состоялась. Пронзительный свист и в тело Кирилла вонзилось четыре дротика с пестрым оперением. Рудик выругался, Лиза отчаянно застонала, я наконец выронила злосчастную палку.
– Инквизиция, никому не двигаться! – донеслось из темноты.
А потом на полянку вышло двое крепких ребят в черном. Обошли Лизу и Рудика, один из них забрал у меня отобранный у Маши нож.
– Стойте. Это недоразумение! – сорвалась я, когда бессознательного Кирилла, подхватив под руки, подняли с земли.
– Недоразумение? – вскинул бровь один из парней. – Новообращенный, не реагирующий на сдерживающую руну, бегающий по городу и лишившийся человеческого сознания.
– Это из-за нее, – я ткнула в Машу пальцем. – Запрещенные обряды, призыв теней, ментальное насилие над личностью.
– Разберемся, – послышался знакомый голос.
Я со злостью развернулась к говорившему. Миша стоял у сосны, привалившись к ней плечом. Спокойный и расслабленный, как будто не человека на казнь забирает, а за грибочками в лес зашел.
– Миша? – я растерянно проследила, как Кирилла посадили под сосну. – А что ты тут делаешь?
– Патрулирую. Меня же повысили. Не знала?
Я растерянно мотнула головой, а потом подбежала к мужчине.
– Миша, это все недоразумение, он не сам.
– Ась. Он нестабильный с самого начала, – скривился Миша. – Я же его дело у Вики взял. Руна не гаснет уже несколько дней.
– Но на него магически воздействовали, – визжала я. – Ему просто сложно. Миша, он просто еще не справляется!
– Да? А когда он справится? – ехидно уточнил инквизитор. – Когда придушит кого-то в супермаркете или загрызет в парке?
Я побледнела, а Миша, рванув меня за руку, больно толкнул на сосновый столб.
– Я одного не могу понять, – прошипел он, глядя мне в глаза. – Зачем ты подставляешься… У тебя же чистая характеристика!
Я молча сверлила его злым взглядом.
– Миша, – шепотом попросила я, цепляясь за отвороты куртки, – отпусти нас, пожалуйста.
– Что? Ты в своем уме? Он же одной ногой ТАМ!!!
– Я вижу. Но еще есть время. Дай мне шанс до восхода, – я как сумасшедшая цеплялась за его одежду, с мольбой заглядывая в глаза.
– Ты рехнулась? – рявкнул Михаил. – Несанкционированное погружение? Нарушение трех статей! Зачем тебе это нужно? Он же уже не жилец…
– Тогда и меня с ним забирай, – отпуская Мишу, выдохнула я.
– Ася, что с тобой? – меня схватили за плечи и тряхнули изо всех сил. – Ты свихнулась, идти на фактическую смерть ради какого-то мужика… О себе подумай!
– Подумала, – равнодушно отозвалась я. – Я без него все равно жить не буду. Какая разница, как я умру?
– Ася!!!
– Ты не поймешь. Пусти.
Мне было больно и тошно. Хотелось упасть и умереть вот так, глядя в небо. Все рушилось, я не справлялась, почва неотвратимо уплывала из-под ног. Я не смогла удержать того, кто был мне дорог.
– Не пойму… Ты так думаешь? – голос у Миши был странным.
Я устало глянула на оперативника. Тот не мигая смотрел на меня, напряженный и злой, с холодными серыми глазами.
– Я его люблю, Миш. Я для него на что угодно пойду…
– Я тоже… люблю, Настена, – выдохнул Миша. – Только ты вряд ли поймешь.
Кривая усмешка и полный горечи и невозможной тоски взгляд. Миша вздохнул, отступил от очумевшей меня в сторону и двинулся к своим сотрудникам.
– Помогите погрузить его в машину, – коротко приказал Михаил. – Девушка, – кивок на трясущуюся Машу, – поедет с нами. Оборотня проверим с утра.
Лиза тут же вскочила на ноги, Рудик, звеня ключами, повел оперативников к своему авто, а мы все так же стояли на поляне у костра. Я и мужчина из моего прошлого. Потрясение мое граничило с шоком. Его слова, его поступок…
– Спасибо, Миша, – шепотом поблагодарила я.
– Не ожидала, да? – криво усмехнулся тот. – Не одна ты на все готова…
Мой шок крепчал. Я подошла и со всей силы обняла мужчину. Не ожидала от Миши такого жеста. Он хмыкнул и в ответ тоже обнял, покачав в объятиях.
– До рассвета, Настя, – холодно напомнил инквизитор. – Утром, если он не будет в норме, я его заберу. Иди, спасай свое счастье…
В машину я садилась потрясенная и дезориентированная. Кирилл посапывал на заднем сидении, Лиза и Рудик молча сидели впереди. Взревел мотор.
