Текст книги "Истинная зайка для ректора (СИ)"

Автор книги: Анна Флор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Глава 18

Генерал Д'Альерри

Образ обнаженной адептки Грин как-то совсем неправильно отпечатывается в моей памяти. Подсознание просто отказывается стирать эту насыщенную картину в моей голове.

А ещё эти вечно растегнутые пуговицы с игриво выглядывающими ключицами. Милое отродье будто специально меня искушает...

Дракон внутри одобрительно ворчит:

"Присвоить, обладать, взять!"

– Надеюсь, ты об артефакте, а не об этой Зайке, – задумчиво произношу я, стараясь выбросить адептку из головы.

Открываю сейф, куда положил оружие массового подавления. Особое оружие против лирийцев и их сильных менталистов-иллюзионистов.

Сейф пуст.

– Ну и какой Бездны? – спрашиваю в пустоту, буравя взглядом пустые стены сейфа. – Где мой Жезл Любви? Бездна! У меня украли Жезл Любви!

– Кхм... – раздаются за спиной тихие, почти бесшумные шаги Найтана. – Я бы мог тебя утешить, что вырастет новый, но такое зелье ещё не изобрели.

– Ромаро, мне не до твоих неверных выводов, – раздражаюсь тут же.

Вожу рукой, чтобы собрать частицы чужой магии, но, к моему разочарованию, артефакт сам выбрал, кому служить. Так же, как однажды этот Жезл выбрал меня.

– Очень сочувствую твоей потере, дорогой друг.

– Я сейчас твоей потере, Найтан, особенно почувствую.

– Я ничего не терял.

– Потеряешь, если не умолкнешь. Например, голову. Как тебе будет без головы, кстати? Нормально? Может, она тебе жмёт? – Оскаливаюсь и делаю рамку из пальцев, прицеливаясь, куда его голову повешу в кабинете.

– Ты меня не ценишь, Родгар, – обиженно отзывается Ромаро.

– Очень ценю. Поэтому твоя голова ещё на плечах. Как выяснить, кому решил служить Жезл?

– Спроси сам у своего Жезла, – ворчит Найтан, обиженно поджимая губы, и выходит из моего кабинета.

– Зачем хоть приходил? – уточняю едко вдогонку, но Ромаро только неопределенно взмахивает рукой.

– Хозя-я-яин, – тянет глухо умертвие, шаркающей походкой заваливаясь в кабинет. – Может, это ваша адептка?

– Лично у меня нет никаких адепток, – раздражённо отвечаю.

Не хватало ещё, чтобы всякие умертвия мне эту Зайку приписывали.

Но мысль хорошая. В плане кражи. Кто ещё здесь находился? Впрочем, это я выясню. Конечно, не в разгар ночи...

Устало зажмуриваю глаза и сжимаю переносицу.

Когда я спал последний раз больше двух часов за ночь? Ладно, утром вызову это милое отродье, наверняка укравшее расположение моего Жезла, и разберусь, как его вернуть.

* * *

Аннабель

– Я должна что сделать? – неверяще шепчу я, всматриваясь в милые глазки Федерико.

Только что мой фамильяр, который должен служить верой и правдой, приказал мне сотворить немыслимое. Ещё с такой невинной улыбкой, гад! Наверное, у меня ей научился.

– Подползти к нему, выставить перед собой Жезл Любви и заявить: "Изыди, проклятье!" – слизень невинно улыбается и моргает глазками. Ручки держит на своем желейном колышащемся брюшке и ползает по прикроватной тумбочке.

– Федя, – угрожающе ласково шепчу я, – возьми свои слова обратно.

– Но это действенно! Так мы и проверим, сработает ли артефакт.

Я прикрываю глаза ладонью и стону в голос.

– Федя, послушай! Это не инструкция. Ты не знаешь, как он действует, мы должны поискать информацию в библиотеке или на крайний случай спросить у кого-то из магистров – может, они слышали о таком артефакте. Конечно, невзначай спросить, но...

– Нет, это долго, – упрямится убийца моих нервных клеток, репутации и диплома, видимо, тоже.

Глянув на часы, ощущаю дикий мандраж уже не от кражи артефакта, а от того, что мне предстоит сделать. И я намерена помешать сама себе! Поэтому бодренько так привязываю себя к кровати скрученными полотенцами.

Вошедшая в комнату после ужина Китти смотрит на меня с удивлением. Я же продолжаю завязывать тугой узел уже на левой руке.

Подруга с любопытством наблюдает за моими стараниями и деликатно спрашивает:

– Бель, ты чего делаешь?

– Федя потребовал, чтобы я сделала кое-что чудовищное. Помнишь, я говорила о неправильном ритуале? Теперь я обязана выполнить желание моего фамильяра, – рассерженно бубню я.

– Какое?

– Подползти к генералу и направить на него украденный у него же Жезл Любви! И сказать: "Изыди, проклятье!" – жалуюсь подруге, чувствуя, как вся моя жизнь рушится на глазах. Не надо было вообще есть ту вредную конфету! Вот так съешь сладость, секунды счастья и блаженства, а потом всю жизнь себя коришь за это.

Китти очень старается состроить сочувственное лицо, но, когда смех перебарывает ее, она хохочет громко и на все общежитие, кажется.

– Помоги лучше меня связать, – ворчу сердито.

Подруга, утерев слезы, выступившие от смеха, не спеша помогает мне. Мы договариваемся о том, что если Китти проснется от грохота, то немедленно меня остановит... Китти для уверенности ещё и бытовым заклинанием меня связывает. Тревога немного отступает, и я всё же засыпаю, хоть и не сразу.

Просыпаюсь оттого, что дожевываю очень вкусный лист пергамента. Вкусным его делает, кажется, то, что это список задач ректора на неделю вперёд. Пожалуй, не сравнится со вкусом карты наступления, но тоже неплохо.

Когда первая волна паники проходит и пока ещё не наступает новая, но сердце уже колотится в груди, я как-то сама по себе возвращаюсь в свой человеческий облик.

Бросаю взгляд на настенные часы в ректорате и ужасаюсь.

Мало того, что я пропустила завтрак, так ещё и близится начало первой пары! И вот-вот в ректорат придет ректор!

А я сжимаю почему-то в руке Жезл Любви.

Только сейчас осознаю это, растерянно лаская взглядом артефакт.

Прислушавшись, осознаю, что магический щит в приемную ректората снят. Тяжёлые шаги к кабинету неумолимо приближают меня к очередному позору. Я ещё со вчерашним не разобралась, не успев пережить как следует, а тут новая волна!

Хватаю гардину, спокойно висящую на карнизе, и заматываюсь в нее. Очень стараюсь не издать ни звука и контролировать свои движения. Может, в этот раз сила воли победит магию ритуала с фамильяром?

Когда дверь в кабинет отворяется и входит генерал Д'Альерри...

Я, дернувшись испуганно, наступаю случайно на гардину, она срывается с карниза и валится на меня.

Я валюсь следом на ковер с глухим стуком и больно бьюсь бедром.

Гардина складывается на моей спине, как домик улитки, но при этом прикрывает меня полностью.

Ладно, может, генерал просто не узнает мой голос? Есть же такой шанс, а?

Как больная улитка, ползком добираюсь до стола ректора. Высовываю голову из-под гардины и, выставив артефакт перед собой чуть верх, ору во всю глотку с отчаянием:

– Изыди, проклятье!

Одним глазом выглядываю из-под шторы и смотрю, как магистр Ромаро, вошедший следом за генералом Д'Альерри, прикрывает рот кулаком и отчаянно пытается не смеяться.

На генерала Д'Альерри я теперь даже смотреть боюсь...

Глава 19

Генерал Д'Альерри

– И вам доброе утро, адептка Грин, – невозмутимо отвечаю, проходя к своему столу мимо моего личного милого отродья Изнанки. – Найтан, не обращай внимания. Это исчадие Изнанки преследует меня с первого дня здесь.

Штора как-то в момент весьма заметно оседает, словно девушка испаряется. Но я-то знаю её уловку: обернулась кроликом. Наверняка думает, что это поможет ей избежать наказания за ее перформанс. Очередной.

Ромаро с любопытством заглядывает под лежащую на полу бордовую штору.

– Ладони тут явно мало будет, – задумчиво протягиваю я, прицениваясь, чем будет проще и эффективнее воспитать девушку.

Ладонь отпадает точно. Может, ремень? Ну не плетью же бить лирийку. Если даже отработку в академии она использует себе в угоду.

Тут же из-под шторы выскакивает маленький белый кролик и хаотично скачет вокруг Ромаро.

Поднимаю огрызок съеденного не до конца листа со своими ректорскими задачами, который я вдумчиво составлял целый вечер накануне. И с тоской понимаю, что на это глупое шерстяное отродье, кем сейчас обернулась Аннабель, даже злиться не имеет смысла. Девушка будто прекрасно понимает, какие вызывает у меня противоречивые чувства, и пользуется этим.

Адептка Грин с резвостью до тошноты милого пушистого кролика сбегает из ректората, сверкая розовыми пяточками.

Обратилась в кролика прямо под шторой. Я это уже даже проконтролировать не мог.

Поднимаю Жезл Любви, который она любезно обронила в процессе оборота, но он обжигает мои пальцы жаром.

– Так вот как ты со мной, – усмехаюсь невесело.

Оборачиваюсь к Найтану за здравой идеей, которые время от времени появляются в голове друга, но тот лишь язвит:

– Лирийки тебя настолько ненавидят, что считают, что ты и есть проклятье.

– Я же говорил, от туземцев у них много чего есть в темпераменте и поведении, – кривлю губы в усмешке.

– Она и есть твоя Истинная? – играет бровями Ромаро.

– А что? Тоже хочешь? Я не против, забирай, с артефактом сам договаривайся.

Это даже не смешно. Это плевок в душу, а не Истинность. Это даже не плевок... Это настоящее проклятье! За что боги меня прокляли, одарив Истинностью с этой лирийкой?!

То, что она передалась нам, как вирус, через конфету, – это только убеждения Ромаро. Который, надо отдать ему должное, всё же соизволил меня посвятить в произошедшее сегодня утром за завтраком.

Поэтому у меня было время остыть и перестать жаждать убить вначале его, а потом и эту очаровательную в своей непосредственности целительницу.

– Она украла Жезл Любви, – в очередной раз подтверждаю я факт, прожигая взглядом дверь ректората, через которую сбежал белый кролик. – Это исчадие Изнанки сожрало столько военных документов, рассорило меня с Даной, так ещё и мой артефакт военный ей теперь служит. Что дальше, Найтан?

– Надо было всё защищать магией, – небрежно роняет Ромаро, явно впечатленный увиденным.

– Жезл был в сейфе. Под тремя магическими полями.

– Надо было повесить защиту от кроликов, – едко усмехается друг, отчего заслуживает мой тяжёлый взгляд.

– Какая-то сопливая человечка – моя Истинная, – цежу я, впечатывая кулак в стол.

Ректорское рабочее место крошится под натиском драконьей силы.

– Дана, закажи мне новый стол, – мрачно произношу, глядя на труху.

Надеюсь, что моя секретарша это услышит.

Кожу предплечья обжигает.

Закатываю грубым движением рукав рубашки, отчего он едва не рвется, и впиваюсь взглядом в метку Истинности, на которой красуются лирийский герб и имя – Аннабель Рэйбит Грин.

Метка Истинности проявилась, надо же...

Чувствует ли она притяжение ко мне такое же, как чувствую к ней я? Метка Истинности на ней вот-вот проявится. Этого уже не изменить, и я должен признать и заявить свои права на девушку. Сейчас или через три года, когда это пушистое исчадие Изнанки выпустится из академии. И решит устроить свою жизнь.

Дана входит в кабинет и окидывает меня внимательным взглядом.

– Истинную встретил?

– Да.

– Значит... Значит, между нами всё?

Ромаро деликатно хмыкает и принимается изучать пейзаж за окном.

Сверлю Дану глазами в ответ.

С чего вообще боги в расцвете моих лет наградили меня Истинностью с каким-то лирийским кроликом-мстителем? Мне мало того, видимо, что она съедает все мои документы военные. Невесть как снимает с них защиту и нахально объедает. Словно издевается.

– Я намерен оспорить божественное провидение. – Перевожу взгляд на окно, где отчётливо видна тренировочная площадка.

Сейчас там занимаются боевики, а целители упражняются поодаль.

– Отчего же? – голос Даны возвращает меня к разговору.

– Что может быть в голове у восемнадцатилетней девицы? Учеба, шмотки...

– Ей двадцать.

– Считаешь, это меняет дело? – дёргаю бровями, с любопытством смотря на любовницу.

"Бывшую любовницу", – встревает дракон.

– Считаю, что...

– Твое дело не считать, а выполнять мои приказы.

– Пригласить к тебе генералов? – Дана смотрит спокойно.

– Чтобы я отрывался на них, а не на тебе?

Девушка кивает. Усмехаюсь и перевожу взгляд на Ромаро, который прикидывается мебелью.

Артефакт связи с генералами призывно мерцает.

– Вещай, снеговичок, – рявкаю я, когда проявляется лицо генерала северных земель.

– Господин главнокомандующий, лирийцы взяли вилы и огненные копья и организованной группой направляются к границе.

– Да что ты? – ласково отзываюсь. – А вы, малыши мои, совсем растерялись при виде копий? К такому жизнь вас не готовила? Вы, Изнанка вас побери, вроде как драконы. Или я что-то путаю и командую слизняками?

Бросаю взгляд на окно, на котором трепещет штора. Ее минутами ранее вернул на свое законное место Найтан. За ней прячется фамильяр этой несносной лирийки. Слизень. Думает, я его не вижу.

– Господин главнокомандующий, какой приказ? Что нам делать?

– Снять штаны и... – замолкаю, понимая, что воспримут буквально. – Впрочем, оставайтесь в штанах и при параде, мои ящерицы-переростки. Впереди лирийцев ждёт увлекательный канкан в исполнении твоих ледяных красавиц. Вперёд и с песней, Робиус.

– А какую лучше петь? – хмуро уточняет генерал ледяных.

Вместо ответа нажимаю "отбой" на артефакте связи, и изображение генерала гаснет. А мне надо подумать. Хорошо подумать. А когда ещё лучше думается, как не во время отжиманий?

Снимаю мундир и кидаю на кресло. Закатываю второй рукав и падаю на пол...

Один, два, три, четыре...

Может, Истинность не так уж и плохо?

– Господин ректор, – входит в кабинет декан целителей, бросает хмурый взгляд на магистра Ромаро. – Не вовремя?

Ну почему же не вовремя?

– Упал, отжался, – рычу я в короткой передышке. Восстанавливаю дыхание. Декан, видимо, зависает. Анализирует, мать его там, приказ, что ли?!

– Четыреста раз, – требую я.

Ромаро слишком громко то ли ржет, то ли давится чем-то.

– Присоединяйся, кулинарное дарование, – издеваюсь я. – Живо!

Тяжёлый вздох обоих магистров. Шорох мантий, грохот тел.

Если Жезл выбрал Аннабель Грин, значит, у него для неё миссия. Просто так это не бывает. А какая миссия может быть у целительницы с ипостасью зайчика? Рассмешить врагов? Довести их до смерти от смеха? Скорее, она доведет меня. До нервного срыва. Или я просто женюсь на ней, если не удастся расторгнуть Истинность.

Хотя Истинность-то чем виновата?

Сто семь. Сто восемь, что девять...

– Собрал нас здесь, чтобы отжиматься, ректор Д'Альерри? – слышу в голосе Найтана возмущение.

– Нет, сейчас отожмемся и хоровод будем водить вокруг ректорского стола, – раздражаюсь на друга.

– Берегись отныне сладостей, друг мой, – пыхтя, отвечает мстительный Ромаро.

Декан просто молча отжимается. Надо отдать пожилому магистру Ветлиху должное – даже не задаёт вопросов.

– Потом поплачешь, Найтан, – вызвериваюсь мгновенно.

Друг свирепо дышит.

Вернее, если прислушаться, то отжимаются и свирепо дышат оба: магистр и декан.

Не одному же мне страдать.

Аннабель

– Адептка Грин, – зажмуривается генерал Д'Альерри, растирает переносицу пальцами.

Я стою перед ним на ковре – к счастью, одетая в униформу. Свою родненькую!

Стою и вновь краснею. Наверное, это уже тенденция нездоровая. После того как мне прилетела весточка, что ректор очень ожидает меня на аудиенцию, я ещё полдня ходила потерянная, морально готовясь к худшему. И вот теперь, ожидая его приговора и исключения, я старательно в голове формулирую фразы мольбы, где я упрашиваю генерала не калечить мое будущее.

– Вначале вы съели карту с наступлениями, – подняв на меня взгляд, вкрадчиво произносит генерал Д'Альерри. – Затем карту с ловушками. Список ректорских задач, военные назначения и три приказа. Украли у меня древний артефакт, который теперь считает вас полноправной хозяйкой. Практически обвинили в компании подруги в жертвоприношениях. Об остальном я деликатно молчу. Но знайте: мое терпение не безгранично.

Вот он – момент истины! Так, мне лучше упасть на колени и умолять пощадить?

Во рту от волнения пересыхает, и я, хватаясь пальцами за кромку своего пиджака, ощущаю, как на глазах выступают слезы.

– И что будет тогда? – зябко ежусь, переминаясь с ноги на ногу. Чувствую, как от страха мои ушки трансформируются в кроличьи.

Я близка к обороту!

А на столе ректора лежит и сияет неприлично розовыми боками этот внушительный артефакт – Жезл Любви.

Осталось как-то расколдовать генерала, пока на нас метки Истинности не проявились. А вдруг он уже что-то чувствует?!

– Возьму ремень, перекину тебя через колено задом вверх, задеру юбку и отшлепаю хорошенько, – делает глоток чая из чашки ректор Д'Альерри. – Как тебе перспектива?

Он говорит это так буднично, спокойно, словно речь идёт о погоде!

Я сглатываю и делаю шаг назад инстинктивно. А щеки вспыхивают румянцем стыда и волнения.

– Ты ведь моя Истинная, Аннабель. Поэтому у тебя есть привилегия выбора. Ремнем или предпочитаешь ладонью?

Ну вот. Теперь он знает про Истинность! Мне конец!

– Я предпочитаю вообще подобного не испытывать, – честно признаюсь я.

А взгляд у дракона такой, что пробирает до мурашек.

– Меня к тебе непреодолимо тянет с недавнего времени, Зайка моя, – понижает голос ректор, а в глазах легкое веселье. – Не искушай меня лишний раз тебя касаться. А то остановиться я не смогу. Сама понимаешь, драконьи гормоны Истинности. Изнанка их подери!

Я округляю глаза. Неужели Истинность на дракона так влияет?

– Если будешь так смотреть на меня, сочту за призыв к действию. – Уголки губ генерала Д'Альерри приподнимаются. – Стол в ректорате прочный, к слову. Желаешь опробовать?

Пара секунд требуется, чтобы совладать с собой. А генерал сидит расслабленно и ухмыляется.

От смущения и стыда мне хочется провалиться сквозь пол.

Хуже всего, я начинаю всерьез задумываться над его угрозами.

– Я пойду? – неловко поправляя рукава пиджака, вопрошаю я, боясь даже взгляд поднять на генерала.

– Если тебе больше ничего в ректорате не надо, – хмыкает генерал, встает с кресла и подходит ко мне. – Ничего не забыла?

Он наклоняется ко мне и, сощурив глаза, хитро улыбается.

– Например, взять в свои нежные ручки мой Жезл.

– Прекратите меня смущать! – выпаливаю возмущённо.

– Вернее, теперь это твой Жезл, – продолжает генерал. – Он выбрал тебя своей хозяйкой и намерен служить верой и правдой. Он, к слову, всегда в боевом настроении. Будь с ним нежна и...

– Вы же генерал! И ректор! – взываю к его разуму, поднимая взгляд.

– Аннабель, ты меня сведешь с ума быстрее, чем я сам с него сойду, – вздыхает генерал и... вытаскивает из кармана брюк Жезл Любви. – Бери и не вздумай сломать. Он мне уже едва брюки не прожигает.

Растерянно беру вручаемый мне Жезл и теперь точно не понимаю, что с ним делать.

Рассеянно кивнув, я выбегвю из ректората. От греха и генерала подальше!

Глава 20

Я поднимаю руку с зажатым в ладони артефактом и торжественно произношу:

– Я – борец за...

Замолчав, кошусь на слизня. Он благоговейно улыбается, не сводя глаз с Жезла.

– Федя, за что я там теперь должна бороться с Жезлом?

– За любовь, – подсказывает вместо Феди Китти. Подруга сидит на своей кровати и с блеском в глазах рассматривает Жезл Любви.

– А ты даже не вздумай, он генеральский, – предупреждаю ее я.

Жезл приятно пульсирует в руке и блестит розовым наконечником.

Чем, безусловно, смущает меня.

Вздохнув, откладываю артефакт на прикроватную тумбу и удобнее устраиваюсь на кровати. Жезл прекращает сиять и теперь выглядит просто как безделушка. Жаль, что генерал не дал мне инструкции к нему.

– Бель, а ты не идёшь на факультатив по медитации? – Федя огорошивает меня вопросом.

Хлопнув себя по лбу, вспоминаю, что клялась магистру, что не буду пропускать занятия. И все же это ведь мне на благо пойдет. Я должна контролировать своего внутреннего кролика.

Схватив сумку с формой для медитации, я бросаю в нее и Жезл. Не хочу его оставлять в обществе Китти.

Через пару минут я выскакиваю из комнаты и мчусь в сторону медитационной площадки. Там уже собираются адепты. Я стою в сторонке, размышляя над тем, что надо с собственным кроликом что-то делать. И раз уж теперь проклятье с нас с генералом не снять, то... Может, стоит сделать его жизнь менее проблемной? Во всяком случае, я больше не планирую внезапно оказываться в облике кролика в его спальне или на столе.

Генерал Д'Альерри в длинной черной мантии, что развевается за его спиной, быстро шагает по коридору мимо нашей площадки.

Строгий, сосредоточенный взгляд генерала останавливается почему-то на мне.

Я сглатываю и отвожу взгляд к окошку. Стараюсь вжаться в подоконник и вообще делаю вид, что меня не существует. Нет, ну вот чего он опять-то?

– Аннабель! – Склонившись над моим ухом, томно произносит на выдохе: – Немедленно застегните рубашку на все пуговицы. Вы соблазняете других.

– Кого? – Ошарашенно оборачиваюсь, отчего едва не утыкаюсь в мужскую грудь в мундире.

Поднимаю округлившиеся глаза на ректора и рапортую:

– Я никого не соблазняю, господин ректор!

– Нет, соблазняете, – вкрадчиво произносит генерал, нависая скалой надо мной.

– К-кого?

– Меня, адептка Грин. Меня! – Господин Д'Альерри выпрямляется. Гулко выдыхает и, развернувшись на пятках, продолжает свой путь.

Я медленно опускаю взгляд на невинные две пуговки, открывающие мои ключицы. Ну и чего он прицепился к этим пуговицам? Всё же прилично.

Только и слышу его ворчание:

– Почему вообще в этой академии никто не придерживается Устава?

– Потому что нет такого пункта в Уставе, – срывается с губ прежде, чем я прикусываю язык.

Генерал Д'Альерри оборачивается и дергает бровями. Затем я даже почти уверена, что он готов был закатить глаза и цокнуть языком, но удержался.

– Да? А я уж было собирался отменять его, глядя на вас, – издевается генерал.

Да чего он к этой пуговице прицепился?!

Нервно застёгиваю две верхние пуговицы. В академии стоит такая жара, что невольно хочется даже рубашку с себя снять.

Подняв взгляд, я лишь вижу, как генерал Д'Альерри скрывается за поворотом к лестнице.

Выдохнув, подхожу к дверям на площадку и только сейчас замечаю, как странно на меня смотрят другие адепты.

– Чего? – вздыхаю я, немного смутившись.

Несколько девушек как-то слишком синхронно растегивают верхние пуговицы на рубашках и срываются с места, пытаясь догнать, видимо, генерала.

– Господин ректор, подождите! – вопит кто-то из них.

А мне даже немного обидно становится, я ведь его Истинная!

Впрочем, чем меньше народу в группе по медитации, тем больше внимания каждому.

Я не придумываю ничего лучше, чем взять Жезл с собой, еле спрятав его за поясом обтягивающих брюк. Ведь мы оставляем наши сумки возле площадки. Мало ли кому вздумается, как и мне, завладеть артефактом!

Хуже всего, не рассчитав, что здесь мы скручиваемся в различные позы, до дрожи в коленях я ощущаю неприятный хруст в области спины.

Похолодев, я боюсь даже пошевелиться.

Сунув руку за пояс, я вытаскиваю сломанный пополам Жезл Любви.

И ужас пробирает до мурашек по коже...

* * *

– Адепты, стройся! – ледяной, как айсберг, стальной тон временного ректора грохочет по тренировочной площадке этим же вечером.

Здесь уже выстроены в шеренгу студенты боевого факультета. Все парни подбираются тут же.

Мы с Китти нервно переминаемся с ноги на ногу в сторонке. Нас вызвали сегодня на площадку для тренировок как подающих надежды боевых целителей. Вернее, потому, что мы с Китти напрочь забыли, что именно сегодня наша очередь дежурить на тренировке боевиков.

Китти нервничает, потому что откровенно пялиться на магистра Ромаро ей не дают комары. А я нервничаю, потому что...

– Бель, поверить не могу, ты сломала древний артефакт! – то ли с восторгом, то ли с ужасом в очередной раз напоминает Федерико.

Слизень заползает мне на плечо и хлопает крохотными ручками себе по брюшку. Оно заходится волнами, совсем как желе.

– Федя, отстань, – вздыхаю я, стараясь не смотреть в сторону генерала.

Каковы шансы, что он о своем Жезле Любви и не вспомнит?

Я убрала Жезл в пакетик, а пакетик успела спрятать в сумку. А сумку оставила на трибунах, чтобы не потерять из вида. На площадку, к сожалению, ничего нельзя проносить.

И как смотреть генералу Д'Альерри в глаза теперь?

– Говард Грэгори! – называет очередное имя генерал, сверля хищным взглядом шеренгу парней с боевого факультета пятикурсников.

– Господин ректор... то есть генерал... То есть ректор! То есть господин Д'Альерри! – сбивчиво отчитывается кто-то из пятикурсников. – Говард в больнице Святого Луно, у него травмы ноги и руки.

Генерал Д'Альерри сжимает челюсти до желваков. Окидывает взглядом присутствующих боевиков, и... Его взгляд останавливается на мне. Всего на несколько секунд, а у меня уже сердечко в пятки уходит. И даже ощущаю, как собственные уши начинают трансформироваться от страха.

После окончания тренировки, когда я собираюсь забрать свою сумку с трибуны, я с ужасом смотрю на пустые места.

– Федя, мою сумку украли, – обречённо произношу я.

Кошусь на явно недовольную Китти. Она вздыхает и то и дело бросает взгляды на магистра Ромаро.

Так, она точно не брала Жезл генерала.

– Адептка Грин! – стоит магистру Чолну назвать мое имя, как у меня ноги едва не подкашиваются от неожиданности.

Магистр Чолн стоит возле хмурого генерала и держит дымящиеся лохмотья, странно напоминающие мою сумку.

Я тут же ахаю, вспомнив, как грелся иногда Жезл в руке.

– Предлагаю не заставлять генерала ждать нас, – невинно улыбается Федя, хлопая глазками.

– Ты вредитель, а не фамильяр, – ворчу я, нехотя шагая к генералу.

Стоит мне подойти, как ловлю тяжёлый взгляд генерала Д'Альерри на себе. В безжалостных глазах отражается странный коктейль из предвкушения и злости.

– Упади в обморок, и тебя пожалеют, – заговорщически нашёптывает Федя, сидя на моем плече.

Нет, падать в обморок бессмысленно.

– Аннабель, – как-то чересчур мягко и ласково произносит генерал Д'Альерри, наклонившись ко мне так, что я ощущаю его горячее дыхание у своей щеки. – Я ценю твоё желание быть ближе ко мне, Аннабель, но не сейчас. Тобой я займусь в ректорате через полчаса. Шагом марш туда!

Слишком многообещающе звучат слова генерала – в тандеме с тем, что его рука лежит на пряжке его ремня...

* * *

– Потрудитесь объясниться, адептка Грин, – обманчиво ласково произносит генерал, не сводя с меня обжигающего взгляда, в котором читается откровенная злость.

– Он слишком хрупкий, кто же знал, – ковыряю носком туфли жёсткий ворс ковра в кабинете ректора.

Родгар Д'Альерри стоит передо мной, опираясь бедрами о стол, сложив руки на груди.

– Бель, ну кто тебя так оправдываться учил? – вздыхает сокрушённо Федя. Я дёргаю плечом, отчего слизень едва не падает.

– И вы проверяли его на прочность? Какое счастье, что в ваших руках сломался всего лишь древний артефакт, а не... – генерал саркастично усмехается и замолкает.

Я же с возмущением поднимаю взгляд на него. Это на что это он намекает?!

– А вот как вы свой Жезл в штанах носили до этого, садились в кресло с ним в кармане, он не ломался! – стараюсь здраво рассуждать, но голос звучит обиженно.

– Потому что со своим Жезлом я прекрасно и умело обращался, – цедит генерал.

– Я с вашим Жезлом тоже, между прочим! Я его даже ночью гладила! – возмущаюсь я, вспоминая, как просыпалась проверить, лежит ли артефакт рядом с подушкой, не схватила ли его Китти.

– Г-господин ректор... то есть господин главнокомандующий... – не может снова определиться магистр Чолн, вдруг напомнив о себе.

Мы оба оборачиваемся к магистру. Я и забыла, что он здесь тоже стоит! Вернее, он так и не прошел дальше дверей, а неловко топчется в приемной. На его лбу проступает испарина, а сам он отчего-то краснеет.

Боги! Что он мог подумать, услышав наш с генералом разговор!

– Просто Повелитель академии, – подсказывает Родгар. – Ближе к делу, мне не терпится узнать чужие выводы, о которых я даже не спрашивал.

Магистр Чолн теряется:

– Вы сейчас не об артефакте, верно? Можно я пойду в таком случае? А то как-то неловко...

– Останьтесь. Мы об артефакте, – холодно цедит генерал Д'Альерри, прожигая меня странным взглядом.

– Полагаю, слова адептки Грин не проверить на правдивость. Это ведь, сами понимаете, могло быть и покушение... – разводит руками магистр. – Она ведь из враждебной Лирии.

А я едва не задыхаюсь от возмущения и страха. Это что же, он думает, я готовила покушение на генерала?!

– Действительно, блондинка-второкурсница с целительского, к тому же метаморф с ручным слизнем, – лучшее оружие против генерала драконьей армии, – иронично отвечает Родгар, одаривая ледяным оскалом магистра. – И убить она меня пыталась, сломав мой артефакт? Потрясающий план.

Магистр весь сжимается, промокает пот со лба платочком, бледнеет и опускает глаза в пол.

– Знаете, магистр... – произносит генерал Д'Альерри.

– Чолн. Эдвард Чолн.

– Это даже оскорбительно. Если вы выдвинули все ваши лучшее предположения, то можете быть свободны.

Магистра Чолна как ветром сдувает. И я даже не знаю, к лучшему ли. Ведь я остаюсь один на один с генералом!

Щеки тут же опаляет румянец стыда и волнения. Ну что он сделает? Исключит наверняка! Но я ведь его Истинная. Может, не исключит?

– Господин Д'Альерри, – вздыхаю я, мысленно умоляя всех богов, чтобы эта пытка закончилась, – что я теперь должна сделать?

– Прекратите дразнить мою фантазию своими настойчивыми требованиями наказания, Аннабель, – усмехается Родгар, отлипнув от стола. Он подходит ко мне вплотную, так что я невольно вдыхаю манящий и будоражащий кровь аромат мужского парфюма.

Выдохнув, опускаю взгляд вниз, стараясь на него не смотреть.

Знать бы, как в кролика обернуться, сейчас бы так и сделала.

– Аннабель, – вкрадчиво, даже слишком томно произносит генерал, нависая надо мной, отчего по моей спине проносятся мурашки. – Предлагаю начать с первого этапа наказания, моя очаровательная проблема.

– А их будет несколько? – ошарашенно поднимаю взгляд и отшатываюсь, поняв, насколько близко его лицо к моему.

Генерал усмехается и выпрямляется.

– Штраф за испорченный артефакт – пятьдесят тысяч серебряных, – выносит вердикт он.

Внутри все обрывается, стоит услышать заоблачную сумму. А на глазах выступают слезы горечи.

Сердце так и вовсе отказывается биться, когда я слышу приговор.

– Так распорядился император, не я. – В синих глазах генерала ни одной эмоции. – Если бы я оценивал ущерб, назвал бы сумму вдвое больше. Так что тебе, моя зайка, повезло.

– Не сдавайся, Бель! – Федерико, заползший тем временем на стол ректора, вытаскивает из-за спины транспарант в мою поддержку. – Торгуйся с ним!

– Чего? – опешив от его предложения, переспрашиваю у фамильяра.

– Просто торгуйся. Люди любят торговаться, – ослепительно улыбается слизень.

– Двадцать тысяч! – выпаливаю тут же, ощущая отчаяние и адреналин.

А ещё дикую злость на себя и неправильно проведенный ритуал, последствия которого я вынуждена теперь пожинать.

Кажется, мне удается удивить генерала Д'Альерри.

– Вы торгуетесь, Аннабель? – дёргает он бровями, убирая руки за спину, и склоняет голову набок.

Вымученно улыбаюсь, ощущая жар.