Текст книги "Истинная зайка для ректора (СИ)"

Автор книги: Анна Флор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Г-господин Д'Альерри, – смущённо бормочет Аннабель. – У вас такой взгляд... Будто вы уже мне и отработку придумали.

Шумно вздыхает и виновато смотрит.

На мгновение я даже застываю. Она настолько милая и чистая, что даже не понимает происхождения моего взгляда. Или прикидывается?

– Давайте я верну вам ваш Жезл, – бормочет она. – Он ведь уже в рабочем состоянии...

– Бель, ты лучше помолчи, – напряжённо произношу я хриплым голосом.

Она издевается? Нарочно меня провоцирует своими фразами?

– Нет, вы только взгляните на Жезл! Федя его слизью починил. Все работает, как часы! Взгляните, какой он сияющий, твердый и...

Она замолкает, не договорив. Испуганно округляет глаза и резко делает шаг назад.

– Генерал Д'Альерри, вы что же... Вы завели новый Жезл?! Или...

Скашивает взгляд вниз к моим брюкам и ее щёчки алеют.

– Что я говорю, это ведь явно не артефакт, – она прикладывает ладони к щекам и продолжает пялиться на мою брюки.

– Бель, я ведь просил, – укоризненно произношу я, не желая больше сдерживаться.

Я ведь просил.

Накрываю ее мягкие пухлые губы своими губами. Аннабель кротко замирает.

Я нетерпеливо раскрываю ее губы языком, толкаюсь внутрь в теплый влажный рот.

Девушка замирает, затем упирается своими горячими ладонями в мою грудь. Ее прикосновения откликаются такими нужными импульсами, повышающими по телу ток расслабления, эйфории.

Я упустил в какой момент ее язык вовлекается в танец с моим и она отвечает. Робко, осторожно, но отвечает. Словно пробует, раздумывая разрешить или нет.

Прижимаю к себе ее хрупкое тело, вдавливая в каменную стену. Вместо того, чтобы оттолкнуть, мое очаровательное наказание робко, осторожно косается своими пальцами моего затылка, положив ладонь, пробуждая ещё сильнейшую тягу.

– Я не могу сдерживать себя, – шепчу ей, отстранившись.

Зарываясь в тонкую девичью шею, пропуская ее белокурые пряди волос сквозь пальцы.

Главное, не превращайся в зайку сейчас, Аннабель. Или лучше наоборот, превращайся скорее и сбегай!

– Ч-что? – севшим голосом произносит Аннабель, а от звука ее голоса, возбуждение шальной волной накрывает меня с головой.

Лёгкие сводит, отчего вдох получается рваным. Жар поглощает, кости начинает ломить, как при страшной простуде. Голова идёт кругом, и я пошатываюсь. Выставив ладонь, опираюсь о стену.

Вот только девушка в секунду уменьшается до размера кролика. К слову, именно в кролика она и оборачивается.

Задорно дергает розовым носиком и... Сверкая розовыми пяточками, сбегает в узкий проем пещеры.

Ее фамильяр, плюхнувшийся на камень, растекается желеобразной лужей цвета... Индиго? Проклятье, я уже начинаю разбираться в его оттенках!

Слизень виновато улыбается и разводит руками. Замечаю, как задней лапой (или это третья передняя лапа?) отодвигает шуршащий пакет с чем-то хрустящим. Поп-корном, кажется.

– Приказывайте, генерал! – прикладывает лапку к голове Федерико и другой рукой тянется за артефактом Любви. – Я и моя армия слизней в вашем распоряжении.

– Чего? – хмуро смотрю на это розовое желе и мысленно прикидываю, не мечтал ли я в детстве командовать слизнями? Кажется, сегодня день исполнения желаний.

– Я всегда мечтал служить в драконьей армии, – благоговейно шепчет слизень.

– Идём искать твою хозяйку, – старательно игнорирую пламя желания к Аннабель, что мешает здраво мыслить и делаю шаг из пещеры...

Глава 27

Аннабель

Невероятно вкусная морковь. Ну, просто пища богов! А как хрустит на зубах...

Заботливая мужская рука подкладывает мне ещё кусочек моркови на глянец стола. Опустив взгляд вниз я опешиваю, вновь увидев себя в образе кролика.

Когда Родгар заговаривает, его голос слегка искажается, от того, что теперь сам генерал кажется мне таким огромным. Родгар сидит в ректорской кресле в своем привычном безупречном виде и со странной заботой поглаживает меня спине.

– Ну, давай, маленькое пушистое исчадие Изнанки, возвращайся в свою человеческую форму. Ты съела целый тазик моркови. Повара академии негодуют, адептов кормить нечем, придется им отдать тебя на суп...

Рискнув испуганно, я пртоткрываю рот и на стол валится пережеваный кусочек моркови.

Вмиг ощущаю, как конечности удлиняются, тело становится гибким, но более тяжёлым. А уже через секунду я сижу в чем мать родила на столе ректора и прикрывают подхваченными листочками пергамента.

Генерал Д'Альерри с видом крайнего удовлетворения и самодовольства откидывается спиной на спинку кресла и ставит локти на стол, сцепляя пальцы в замок.

Это он про суп серьезно? Меня? В суп?!

– Вы мне супом угрожали! – возмущённо выпаливаю я, напрочь позабыв о том, что спорить с ректором, сидя у него на столе в голом виде, не очень правильно.

– Угрожал, – легко соглашается Родгар, сощурив взгляд, а на его губах блуждает тень улыбки. – Но сработало ведь. Я эту твою особенность раскусил, милая.

– Супом! – продолжаю переваривать в голове его угрозы.

– Надо было, наверное, сказать про рагу, – задумчиво произносит Родгар.

А я даже от возмущения теряю дар речи. У моему счастью, не надолго.

– Это не педагогично! – всхлипывая тут же, меняя тактику.

– Удивлю тебя, моя милая, но я и не педагог вовсе, – усмехается генерал, с удовольствием в глазах рассматривая меня. Вернее, его взгляд то и дело падает ниже шеи и...

И только сейчас я вспоминаю, что вообще-то я сижу обнаженная.

Щеки моментально вспыхивают от девичьего стыда, оттесняя возмущение.

Нет, ну, каков дракон, а!

– Вы... Вы... Вы на меня смотрите! – жалобно произношу я, озираясь по сторонам.

– И продолжу это делать, моя дорога, Против мужской природы не пойдешь, – совершенно невозмутимо отвечает генерал.

Едва не застонав в голос от досады, я подскакиваю к шкафу, защищая свою пятую точку листом пергамента, распахиваю дверцы и заскакиваю внутрь, чтобы выбрать себе генеральский мундир полегче.

Но дверь дуновением магии захлопывается за мной, едва не впечатывая меня в мундир носом.

Я собираюсь возмутиться за такой не джентльменский жест со стороны мужчины, но тут же слышу скрип распахиваемой двери кабинета.

– Господин Д'Альерри! – тут же доносится уверенный тон одного из деканов. – Ректор Д'Альерри...вернее...генерал? – к концу его обращения к Родгару, в голосе декана нет уже и намека на уверенность.

– Да просто Повелитель адептов, – вздыхает Родгар. – Что у вас?

Я, так и застывшая в неудобной позе, пытаюсь осторожно и бесшумно встать удобно. Но на меня тут же внезапно валиться тяжёлый генеральский мундир. Не в силах совладать с куском плотной ткани, яростно набросившейся на меня, я отступаюсь и...

К своему смыслу и удивлению декана, выапливаюсь на мягкий ковер с пушистым ворсом.

Сверху меня прикрывает мундир, почти с головой.

– Господин Д'Альерри? – только и может вымолвить декан.

Я же боюсь шелохнуться. В надежде, что ничего моего не торчит из под мундира, внутренне снимаюсь, мечтая вновь стать кроликом. Сердце подскакивает к горлу, а на губах застывает нервная улыбка. Ощущение, будто я выпрыгнула из торта. Вот только не на том празднике.

– Моль, – невозмутимо объясняет Родгар.

– Но у нее человеческие ступни, – с недоверием произносит декан.

А я, мысленно выругавшись, тихонечко подтягиваю к себе ногу и вновь замираю, боясь дышать.

– А это вид такой. Голая человекообразная моль, – с завидным спокойствием комментирует Родгар.

– А волосы... – совсем неуверенно возражает декан.

– А вы когда-нибудь видели соль без волос? – вкрадчиво интересуется генерал.

– Да я и с волосами то не видел, – растерянно отзывается декан.

– Так что вы хотели, господин Гемлих? – всё так же невозмутимо говорит Родгар.

Доносится скрип кресла и неторопливые тяжёлые мужские шаги в мою сторону.

– Я... Это... Ваше умертвие пугает поворов. Всю морковь перетаскал. Повара отказываются работать в таких условиях и требуют надбавку за вредность, – вздыхает декан. – Сами понимаете, кухарки у нас впечатлительные. Трудятся в поте лица. Рук недостает...

– Рук недостаёт, – хмыкает Родгар недобро. – Барго!

На практический звериный рык дракона сбегается, вероятно, не только его умертвие. Во всяком случае за шаркающей походкой слышен топот ещё нескольких ног.

Ну, отлично, а я тут кабачком лежу на коврике в неглиже, ещё и мундиром накрытая. Он, Вообще-то тяжёлый. Дышать под ним сложно.

– Барго, – раздражённо произносит Родгар. – О чем я говорил? Не жрать ничьи руки! Особенно, золотые руки кухарок! Верни на место им конечности!

– Хозя-я-яин, – расстроенно произносит умертвие, да так наливает, что у самой аж слезы от жалости к нему выступают на глазах

– Руки. На место. – Цедит мой генерал.

; Господин Д'Альерри, руки то... – пытается было возразить декан, но, резкий хлопок двери завершает их разговор.

Тяжёлая ткань мундира как-то резко покидает меня, взметнувшись вверх. Отчего поначалу становится немного зябко.

Растерянно улыбаюсь и здороваясь с генералом на всякий случай:

– Здрасти.

– Вставай, зайка, – обречённо вздыхает Родгар, заботливо помогая мне подняться. – На ковре, безусловно мягко и удобно, я бы и сам не нем с тобой напрочь... Кхм... О чем это я?

Глаза Родгара тут же опускаются ниже моей шеи.

А я, рискнув от смущения, тут же хватаю мундир, который он бросил на стол и закцтывпючь в эту плотную тяжёлую ткань.

– Верно. Так вот, зайка, – хмыкает Родгар.

Но договорить он не успевает. За дверьми доносится топот ног, визги и рыдания.

Вопящая коалиция приближается и уже через мгновение дверь ректората распахивается.

На пороге четыре кухарки. Сзади них маячит запыхавшийся декан Гемлих и пытается отдышаться.

– Господин Д'Альерри! Ваше умертвие натаскать нам на кухню руки! – с ужасом в голосе надрывно кричит одна из кухарок, заламывая руки.

– Господин Гемлих сказал, что вам их не хватает. Не вижу проблемы, – издевательски улыбается генерал.

Его рука тут же скользит по моей талии и надавив, вынуждает отойти за его спину. Выглядывать из-за спины генерала мне начинает очень даже нравится.

– Но, господин ректор! – всхлипывает другая кухарка. – Он выкопал из склепа!

– И в чем проблема? Отмоете, зачаруете и будут готовить, – строго говорит Родгар. – Проблема решена? Решена. Ваши руки на месте? На месте. Ещё и дополнительные теперь есть. Всё как и просили.

Кухарки боязливо переглядываются. Видимо, не очень горят желанием работать с чужими ожившими конечностями.

Понуро опустив голрвы, кухарки академии выходят из кабинета, слегка толкаясь.

– Господин ректор, я пытался их остановить! – оправдывается декан, но его взгляд тут же скользит по мне.

Я мигом прячусь за широкую спину генерала и притворяюсь молью.

– А это..? – доносится озадаченный голос декана.

– Моль, – спокойно поясняет Родгар.

– Но она в вашем мундире.

– Разумеется. А вы думаете, у генерала в шкафу будет сидеть моль в сержантской форме? – раздражённо отвечает Родгар.

А я ловлю себя на мысли, что очень стараюсь не рассмеяться в голос.

– Да нет, что вы, никак не хотел оскорбить вас, господин ректор! – тут же чеканит декан. – Я, с вашего позволения, пойду. У нас там... Адептка пропала. С целителтского. Адептка Аннабель Грин. На зачет не явилась, в общежитии нет.

– План-перехват объявите, – серьезно советует Родгар с таким невозмутимым видом, что на мгновение мне кажется, будто он проникся белой моего исчезновениЯ. Между прочим очень даже таинственного.

Декан, видимо, быстрее понимает, что генерал над ним издевается и, откашлявшись, что-то невнятно бормочет и выходит спешно в коридор.

А Родгар поворачивается ко мне. В его красивых синих глазах мелькает смешинка. Но взгляд такой теплый, нежный и обволакивающий, что впору просто уткнуться в его твердую грудь, прикрыть глаза и растворится в этом мужчине без остатка.

Словно укрепляя меня в ощущениях, мужские руки тут же ложатся мне на талию. И Родгар притягивает меня к себе. Ведёт носом по моей макушке, втягивая запах и мягко произносит:

– Моя маленькая моль. Ты привнесла в мою жизнь столько суеты...

А я вдруг теряюсь от того, что впервые вижу генерала...вот таким!

– И что, даже ругаться за Жезл и Федю не станете? – почему-то шепотом произношу, немного отстоанившись.

Приподнимаб подбородок и заглядываю Родгару в глаза.

– Давай на "ты" ко мне, – в его глазах отражается настоящая буря чувств. – Между нами уже столько всего произошло, что можно без церемоний.

А я вновь вспыхиваю смущением и стыдом. Опускаю взгляд и прячу его в золотых пуговицах его рубашки.

– Да брось, адептка Грин, – хрипло выдыхает мне в макушку Родгар. – Там, кстати, тебя уже по всей академии ищут. За пропуск зачёта придёшь ко мне на отработку.

Его тон становится серьезным. Родгар отстраняется и возвращается за стол, занимая кресло.

– Сдашь зачёт, потом экзамены, в июне свадьба, надо ещё поле засеять... – бормочет генерал, утыкаямь взглядом в документы на столе.

– Какое поле? – ошарашенно переспраштваю, продолжая стоять в мундире на голое тело возле стола.

– Кукурузное, моя ненаглядная, кукурузное.

Глава 28

– Федя, – вздыхаю я, садясь на свою кровать в комнате общежития. – Я выхожу замуж.

– Ура? – робко произносит Федерико, подползая ко мне, и заглядывает мне в глаза.

Слизень смотрит на меня заискивающе. Знает прекрасно, что провинился, поэтому и в рот заглядывает.

– Я боюсь уже радоваться начинать, потому что каждый раз мы с тобой всё портим, – вздыхаю я, отводя комнату

Без Китти здесь пусто и скучно. Даже обсудить произошедшее, кроме Феди, не с кем.

Но определенно точно, слова Родгара плотно засели в голове. Мечтала ли я вообще оказаться Истинной генерала? Нет. Думала ли я, что поступая сюда, обрету здесь любовь? Я даже на сержанта не замахивались, а тут целый генерал!

Свой собственный, – гордо подсказывает внутренний голос.

Высокий, широкоплечий, – мечтательно развиваю тему в своей голове.

Над столом разламывается пространство и крохотный портал выплёвывает на него крохотный флакончик с содержимым лососевого цвета и записку.

Взяв в руки пергамент, пробегаюсь глазами по тексту:

"Видела ты ты лицо магистров, деканов и моих генералов, когда я заставил их безоговорочно и точно определить лососевый цвет. Им потребовалось четыре часа и семнадцать минут, чтобы сойтись в общем мнении. Я выучил все цвета и оттенки, вплоть до селадона и заффре. Ты подозревала, дорогая зайка, что о существовании такого цвета, как кокеликот? Впрочем, что не сделаешь, ради кукурузы (зачеркнуто)... Истинной. Впрочем, уверен, что цвет кукурузы немного напоминает Микадо. Ввести что-ли экзамен на знание цветов в академии? Не привык страдать в одиночку.

Впрочем, я отвлекся. Пей свое зелье лососевого оттенка. Оно отделит твоего фамильяра от тебя. Ритуал по привязке проведем вместе заново.

Твой почти поверженный цветом Заффре Родгар".

– Чего? – моргаю пару раз прежде, чем осознаю, что Родгар, чтобы не ошибиться, выучил все оттенки цветов.

И это воспринимается мной, как нечто милое и...бесполезное.

Потому что мы, женщины, почему-то всегда безошибочно можем определить любой оттенок и цвет. Даже если мы не знаем его название, мы попадаем в цель.

– Федерико, – строго произношу, глядя на фамильяра. – Нам необходимо расторгнуть связь, чтобы...

Меня прерывают бурные рыдания слизня. Во все стороны фонтанирует слизь, вместо слёз с его глаз. Слизень меняет цвет на пурпурный, а затем демонстративно хватается за брюшко. Пытается нащупать или определить, где у него сердце. Задумчиво вошкает лапкой по желейному животику и хмурится.

– Левее, Федя, – вздыхаю, глядя на спектакль.

Федя вновь возобновляет рыдания, украдкой поглядывая на меня.

С безжалостным видом, откручиваю крышку и залпом слушаю флакон.

Вот и всё. Теперь я не

буду фамильяром своего же фамильяра. Ура?

* * *

– Федя, уже можно открывать глаза, – в очередной раз проговариваю я, теряя терпение.

Федя, прикрывающий лапкой глаза, вздыхает. Складывает лапки на брюшке и смотрит на меня так, словно я только что его предала.

– Так надо, просто поверь мне, – ободряюще улыбаюсь.

Но у слизня вновь начинает дрожать нижняя губа.

Битые полчаса после выпитого зелья я пытаюсь разговорить Федю. И, к счастью, понимаю, что зелье сработало безупречно. Значит, я не услышу и не пойму речь Феди, а он не сможет мне приказывать.

И на мгновение даже становится тоскливо. Потому что я привыкла его слышать и понимать. Да и его жалко, хоть и дурачок, но свой, родной что-ли.

Федя тихонько подползает к Жезлу Любви, что лежит сверкая своими розовыми боками, на тумбе возле кровати.

– А с тобой то что мне делать? – вздыхаю я, уставясь артефакт. – Надо тебя вернуть Родгару. А, может, ты сам к нему вернёшься? Ну, зачем я тебе? Я не вкусная же...

Бормочу я, увлекаясь уговорами Жезла.

На мгновение мне даже кажется, что Жезл ехидно так хихикает. Вернее, его мерцание становится более быстрым. А потом угасает вдруг.

Я тянусь к нему рукой и он вдруг обжигает меня. Да так, что подушечка пальца моментально краснеет.

– Эй, полегче, я же твоя хозяйка! – возмущаюсь тут же, вставая с кровати.

А потом ка-а-ак вспоминаю, что Родгар говорил о нем. Сам выбирает себе хозяина? Когда Родгар пытался его взять, то обжигался.

– Ну, и кому теперь ты служишь? – на выдохе произношу я, понимая, что я не смогла даже Жезл Любви генерала удержать!

Ни Феди, ни Жезла. Зато у меня есть целый генерал! Настоящий! Ещё и дракон. Чем не повод для гордости и радости?

На радостях я и отправляю письмо тётушке. А потом и письмо Китти. И настроение такое сегодня не учебное...

Хлопаю себя по лбу. Зачет по целительству и отработка! Наспех закмдываю в сумку всё необходимое для зачёта, в том числе и Федю. Но Федю – по привычке.

Он так сиротливо кривит мордочку лица своего, что аж сердце сжимается.

Конечно, перед зачётом меня ноги сами несут собой в ректорат. Мне ведь надо стольким с ним поделится! Что обвязка от фамильяра прошла успешно, а ещё Жезл этот теперь не мне служит.

Респахиваю дверь почти ногой и с широкой улыбкой заявляю Родгару с порога:

– Твой Жезл почти воспламеняется в моих руках! – радую Родгара с порога, и тут же сердце подскакивает в груди.

На меня устремляются шесть пар глаз. Генеральская пара глаз с блеском нежности и обречённости не в счёт.

– Из-звините, пожалуйста, я перепутала двери, – сглатываю я, сконфуженно пятясь назад, подальше от деканов.

Щеки моментально вспыхивает от смущения и двоякости ситуации.

И чего им тут, слизью намазано, что-ли? А Родгар...мог бы и табличку повесить, что у него тут толпа магистров!

– Аннабель, проходи, располагайся, – хмыкает Родгар и, неопределенно взмахнув рукой, сообщает явно ошарашенным деканам: – Моя Истинная просто делится впечатлениями о моем Жезле Любви.

– Господин Д'Альерри! – первым обретает дар декан боевого факультета. Он возмущённо приоткрывает рот и выразительно хлопает глазами, глядя на меня.

А мне вот на минуточку кажется, что Родгар совсем не внёс ясности в ситуацию. Возможно, даже напротив...

– Собрание окончено, – вздыхает Родгар и деканы, явно не ожидавшие застать наше с генералом счастливое воссоединение как Истинных, да ещё с такой горячей новостью, выходят друг за другом в приемную.

Из коридора еле слышны отрывки из разговоров:

–...возмутительно!

–...какой скандал!

Я же, выдохнув с облегчением, выкладываю на стол ректора артефакт и слизня. Ну и пускай думают, что хотят. Вообще-то генерал – мой Истинный!

Федя просто вновь под руку попадается по привычке. И вновь ощущение, что я предала близкого товарища, пронзает сердечко.

– Артефакт горячий и он меня обжигает. Значит, сменил хозяина? – неуверенно спрашиваю, вглядываясь в глаза Родгара.

В них я даже замечаю собственное отражение. Крохотное такое, с растрёпанные волосами и глупой счастливой улыбкой на лице.

Он правда меня вот такую видит?

– Сменил, – мрачнеет генерал, сцепляя пальцы в замок и задумчиво смотрит на Жезл. – Я выясню, кому он служит. Как прошла отвязка от слизня?

Взглянув на поникшего Федю, у меня язык не поворачивается сказать "прекрасно".

– Ну, в целом, отвязка произошла, – вымученно улыбаюсь, косясь на Федерико. Тот подползает к Жезлу, тянет к нему крохотные ручки и артефакт начинает мерцать.

– А вот и новый хозяин Жезла, – Родгар откидывается на спинку кресла и растирает большим и указательным пальцами переносицу. Даже зажмуривается и с несколькр секунд сидит неподвижно.

Перевожу взгляд с Феди на Жезл и обратно. Да как же такое возможно?! Артефакт явно сошел с ума. Но больше меня удивляет то, что Родгара это не удивляет!

– Ты даже не удивился, – произношу с явной ноткой обиды.

Обреченно оседаю на стул возле ректорского стола.

– Ты знаешь, зайка, – заговаривает Родгар, отмерев, – с твоим появлением в моей жизни, меня перестало что-либо удивлять.

Генерал переводит взгляд на Федерико и задано мне вопрос, к которому я явно не готова:

– А давно ты знаешь этого слизня?

Задумываюсь на мгновение, вспоминая, как Федя лет десять назад прибился к нам. Как раз в тот год, когда пропал наследный принц Лирии. Король носит траур и по сей день.

Федя тогда приполз в наш дом и спрятался в яме для отходов. Промокший, несчастный и молчаливый. Потом отогрелся и стал растения поедать все без разбору. Однажды даже с покойным папочкой разговорился. Диалог, конечно, был похож на общение слепого с глухонемым, но... Федя утверждает, что много тогда поклялся меня оберегать. Потому что в яме нашла его именно я. Так и стал моим фамильяром...

– Давно, со школы, – пожимаю плечами.

– Вместе учились? – учтиво интересуется Родгар, поддаваясь ко мне. – В лирийские школы берут слизней на обучение? Я был лучшего мнения о вашем государстве. Вернее, я мнения вообще не складывал, но оно могло бы быть лучшим.

Поджимаю губы от обиды, но Родгар мягко улыбается мне, протягивает ко мне руку и его пальцы с шероховатыми подушечками нежно касаются моей щеки:

– Зайка моя, я купил кукурузное поле в Лирии. Как считаешь, я спятил?

Мотаю головой.

– Я ценю земли, подарившие мне такую Истинную, – подмигивает генерал, а в его глазах проскальзывает очень говорящий и горячий огонёк.

Он убирает руку, а у меня, кажется, вся кровь тела приливает к щекам, делая их, наверняка, пунцовыми.

Сердце колотиться в груди только от одного его этого невинного оглаживания.

– Так откуда в твоём арсенале этот слизень? – продолжает допытываться Родгар. – Поведай мне интригующую историю его появления.

И я ведаю, погружаясь в воспоминания о родном доме, маме и папе, тётушке и мирным временам.

Конечно, я рассказываю обо всем, что происходило в тот год. Но это уже ностальгия. И я благодарна Родгару, что он не перебивает.

– А почему ты спросил про Федю? – подперев щеку кулаком, спрашиваю я, рассматривая лицо любимого.

– Есть одно предположение, Аннабель, – усмехается Родгар и тут же серьезным, стальным тоном спрашивает:. – Готова вернуться в Линию?

А у меня внутри всё будто обрывается.

Это он меня так исключает?

– Я хочу доучиться, получить диплом, именно здесь, – дрогнувшим голосом смешно отвечаю, вскакивая на ноги. С мольбой смотрю на Родгара.

– Лирийцы, – гулко выдыхает Родгар, поднимаясь с кресла следом. Обходит стол и, перехватив меня за талию, притягивает к себе и ворчливо доставляет: – то принцы у вас пропадают, то слизни Жезлом завладевают... С кукурузным полем то хоть никаких подвохов,?

– Честное лирийские! – чеканю тут же испуганно, а собственные шаловливые ручки уже ползут обнимать Родгара.

– Собирай своего Федю, поедем в Лирию. Заодно на поле взгляну. Да на портрет вашего принца.

Так и стоим несколько минут, пока до меня не доходит спросить:

– А чего это ты принцем нашим заинтересовался? – я отстраняюсь и, приподняв подбородок, всматриваюсь в синие глаза любимого.

Нет, принц принцем, но я бы на его месте лучше задумалась о кукурузном поле. Вот где может быть подвох.

Родгар лишь загадочно улыбается.