Текст книги "Солнце мира богов. Том первый (СИ)"
Автор книги: Анна Цой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
– Не против, – усмехнулся Витюсик, подав мне руку.
Столовая располагалась на первом этаже, если верить карте мамы, а значит её нужно было обходить по коридору в сторону центральной лестницы на второй этаж, не забыв нырнуть в холл с разветвлением ко входу, кабинету главы рода и женской половине (вернее коридору с коридором). Однако, замок своего главного лорда любил сильнее кого бы то ни было, поэтому вышли мы сразу к лестнице с широкими перилами и узкими длинными ступенями, идти по которым было сложно. Особенно, если тебе приходится громко и чётко выпевать голосом проецируемые на некоторых строки.
– У песни есть адресат? – дождался окончания и моего неторопливого поднимания за ним мужчина.
Я подарила ему улыбку и воодушевлённо кивнула:
– Когда я покидала висталочье Гнездо, то очень сожалела, что оставляю там малышей, – перед глазами мелькнули воспоминания, – я должна была обучать самых взрослых висталок. Тех, кто готовится к выпуску, – кислая улыбка, – но сердце тянулось к совсем крохам. Мы с ними очень скучаем друг по другу. Вчера вот писали письма. Клариса, наконец, посадила на своей земле первое деревце. Это так здорово! Только представь – у каждой висталочки на острове есть небольшой участок, на котором она размещает свой источник магии, а ещё может построить или посадить там что ей угодно. Здорово, правда? Мы так спасаемся от соперничества между ученицами и теми, кто остается в замке. Это мама придумала – у неё во всём, что связано со строительством и архитектурным устройством, были невероятные идеи. Она… – я поймала себя на том, о чём говорить точно не стоит, – ты любишь детей?
Виктор дёрнул уголком губ. Мы вошли в коридор спален мужского крыла. По стенам опять разливались волны, только теперь быстро, будто преданное животное приветствующее своего хозяина и машущее хвостом.
– Своих, – весьма прозрачно ответил Вити-ичич-чичка.
Я даже не сомневалась, что он так ответит.
Мужчина коснулся ручки дери, отчего по ней прошла оранжевая волна радости. Стоило в проёме оказаться мне, как она вспыхнула красным, а затем почти сразу преобразовалась в белый, вызвав на моем лице ехидную улыбку.
– Я вам нравлюсь, лорд Кери. А мне нравится ваша спальня, – я прошла мимо него, гостиной со строгими, но мягкими бархатными креслами и направилась прямиком в кровать, забравшись на неё и упав головой в подушку.
Одну и плоскую. Приземление вышло твёрдым. Виктор облокотился на приоткрытую дверь плечом и остался стоять там, снисходительно оглядывая мои дальнейшие действия. А я попыталась взбить набитое тонким слоем пуха изделие текстильной промышленности. По виду она даже стала выпуклой, пусть это самое качество ей придавал воздух, а не мягкий наполнитель.
– Комнате же я, кажется, не нравлюсь, – сообщила всем враз, – точно! – я подскочила на ноги, – а где у тебя здесь гардеробная? – первая дверь показала мне ванную с… душем! – точно остаюсь здесь, – буркнула довольно, – никаких фурако, – открытие второй двери и туалет, – а здесь просторнее, – третья дверь и, наконец, искомое, – не подскажешь, какой из них, – палец махнул перед шкафчиками, – с нижним бельем.
Я уставилась на мужчину, прося помощи взглядом. Его бровь медленно двинулась вверх.
– Поняла, сама, – пришлось по очереди открывать ящички комода и рассматривать идеальные предметы одежды в ней, пока наконец… – м-мм. Серые, синие и черные. По цветам. Идеально расположенная палитра. Как я и предполагала, – я дошагала до охреневающего с безразличным лицом Витюсика (поняла я это по серым глазкам – ему не особо нравилось то, что я делаю, но он терпел), – приобрету тебе что-нибудь поцветастее, – чмок в губы и открытый рот, который мне заткнули.
И если бы страстным поцелуем – рукой, после чего развернули в сторону первой двери и слегка подтолкнули вперёд.
– Ванную ты изучила, нахальная, – вернулся в гостиную он.
Мне так легко намекнули, что нужно бы помыться⁈ Я даже дар речи потеряла! Да я в своей ванной заседала часа два назад, понимая, что сама потом направлюсь покорять вершин… у того, кто сейчас бессовестно отправил меня… Да я даже любимые духи вокруг себя распылила перед выходом!
– Возвращайся без причёски и грима, – спустился до пояснений лорд.
Я шагнула в комнату, закрыла за собой дверь и взмахнула рукой, призывая висталочью магию. Дуновения ветра в окно, пение поздних птичек, начавшие стрекотать цикады, как и остальные звуки ночи, вмиг испарились, оставив после себя тишину.
Время остановилось.
– И чем тебе не угодил мой внешний вид⁈ – зарычала на зеркало, к которому подошла, – «без причёски и грима»! – я вынула из пучка шипастую с двух сторон заколку, а после две шпильки с теми самыми бусинами на нитях, – увидь ты меня без того и другого, то и видеть не захочешь вовсе! – я хмыкнула и заправила за уши короткие и совсем не модные светлые локоны.
Рыжие корни слегка показались из-под основной копны.
– Вот не хотела я красить их, но ты же принципиальный! Проклятый сноб! – портал в столичную лавку с травами, из которого я сперва достала нужный мне порошок в стекляшке, а после отправила плату, чтобы никого не подставлять, хоть меня вряд ли кто-то увидел, – всё же должно быть по-твоему, Виктор Кери, – в склянку отправилась вода, а пальцы размешали жижу, начав наносить её на волосы, – и плевать, что из-за твоих кривляний страдать мне! Ты же сейчас сидишь на мягоньком диванчике и для тебя оно будет словно секундное действо. А мне: крась волосы, смывай макияж, натягивай иллюзии, чтобы ты не дай Цикл своим косым взглядом не заметил у меня ничего…
Я нагнулась над раковиной, похлюпалась в неприятной воде Рощи и выпрямила спину, уставившись на круглый кривой шрам по всему периметру лица – говорила же, что у Зигмунда руки из жопы растут. Швы у него ужасные. Ещё и прижились плохо, потому как кровоточили, иногда рвались и выглядели уродливо у правого уха, выбиваясь из общей картины приятного внешнего вида. Я даже прыщам на теле не позволяю появляться, а на лице… но у меня кроме этого был выбор остаться под крылом мамы и потерять мечту, заменив её маминой. Скрыться от неё и прошлой своей жизни оказалось проще и тяжелее одновременно.
– Что же ты с собой сделала, Элли? – рассмеялась, ведя указательными пальцами по шраму с двух сторон, – где твои облезлые рыжие кудри и остроносая веснушчатая физиономия? М⁈ Как ты могла себя так изуродовать?
Смех из груди вырвался сам. Пришло время смывать краску с волос. Нет – слишком рано. Тон чуть темнее, но кто это заметит?
– Иллюзии, – пробурчала, пытаясь скрыть тот факт, что я их обожала, – мы же не должны напугать будущего выдрессированного папульку, – смешок, – смогла бы я отключить инстинкты, то осталась бы с тобой здесь, малышка, – слова животу, – только представлю, как тебе придется тяжело и… а Ковен не место для таких, как мы, солнышко. Принципы твоего отца не встанут ни в какое сравнение с тяжестью, которую взвалят на тебя висталки. Мы обе знаем, что силой ты пойдешь в меня, а значит и страдать от неё будешь так же, – я взглянула на ровное лицо без каких-либо признаков шрамов и добавила лёгкую россыпь морщинок у рта, – и я не оправдываюсь, если ты так подумала. Я просто не желаю тебе моей судьбы. Ко всему прочему Виктор убережёт тебя от таких, как… Варг. Меня мой отец, к сожалению, даже не желал уберегать. Тебе повезт, ласточка, – заверила нас двоих, – я сделаю для этого всё. Обещаю.
В зеркале сверкнули, прорываясь сквозь изредка сползающие цветные барьеры, синие глаза. Я сделала их карими в этом обличии. Мама, помнится, при нашем втором знакомство после операции с лицом, сообщила на весь зал, что цвет моих глаз соперничает с цветом говна в крестьянском туалете. Как все уже поняли – яблоко от яблони падает недалеко, хоть её внешность не передалась мне ни в чём.
– Она же лучшая из Хакгардов, а я запланированный, но тайный для всех бастард, – последние штрихи над образом – я сняла верхние платья, оставив только длинную ночную сорочку, о которой просил Виктор.
Час сегодня утром искала в своих вещах. Я таким не занималась уже лет девять, игнорируя этикетные особенности нарядов придворных леди.
– Надеюсь, что внешность тебе достанется от бабушки, – погладила живот и вернула привычный ход времени, чтобы прошептать, – иначе стать красоткой тебе не суждено.
По крайней мере для других – я, не видя её, уже знала, что никто со всего Цикла перерождений за всё времена не сравнится с ней.
Десять минут под теплым душем для виду, и я выплыла в спальню, где меня никто не ждал – Виктор и Том спорили о чем-то в гостиной, чем заставили меня высунуть туда только нос.
–…существуют правила, которые создал ты сам. И требуешь исполнения от всех, но она… – шептал Томлирих, – пап, её нужно запечатать, пока её сила не…
Я покашляла, призывая внимание на себя.
– Прошу прощения, но я сюда первая пришла, – намёк на то, что внимание мне должно быть приоритетным.
– Иди, Том, – послал его глава, – её печать в любом случае у меня. Тебе не о чем беспокоиться.
Парень оглядел мой едва видимый нос и скривился, а после кивнул отцу, выйдя из комнаты.
– Доброй ночи, – прикрыл он дверь за собой.
Я не стерпела:
– Кто та несчастная, кого вы тут обсуждали? – я поправила свое одеяние и довольно просеменила к нему, упав на колени и похлопав ресницами для антуража.
Виктор хмыкнул с лёгкой улыбкой, тюкнулся лбом в моё плечо и промолчал, не забывая поглаживать бедро забравшейся под подол рукой.
– Можешь не рассказывать, я потом всё равно у Терры спрошу – она менталист, а значит всё знает, – погладила его по светлой макушке.
Мужчина на секунду замер, словно поймав себя на мысли, а после подхватил меня на руки и встал, заставив довольно улыбаться.
Вот носил бы он меня всегда! Уже придумываю себе тяжёлую беременность, чтобы передвигаться таким образом последние пару месяцев до родов. И ему не сложно, и мне замечательно.
– Не провоцируй Адентерру, подстрекающая, – меня опустили на прохладную постель, нависнув сверху, – я ограничу её привилегии, но и ты прекращай пробуждать в ней агрессию.
Я удивилась:
– Ты решил посадить её под замок? – это показалось мне странным.
Виктор сел, всё так же оставаясь в непосредственной близости к моим вмиг заброшенным на него ногам, и приступил к расстегиванию своей рубашки. Выглядело это крайне… интересно, хоть занималась подобным не я.
– Нет, Элли, – вид у него был немного высокомерный, – это негуманно, – хмык, – я размещу блокирующие печати на её магию.
Я даже на локтях приподнялась, будто это помогло бы мне услышать его слова заново.
– Запечатаешь⁈ – глаза расширились до размеров приличных чайных пиал на праздничном столе, – значит запирать не гуманно, а это вполне себе? – я поймала на себе его серьезный и крайне грозный взгляд, после чего упала на спину и поняла один непреложный факт: Виктор – не Зигмунд.
А значит – с ним будет крайне сложно договориться. Он для меня сейчас был каменным и беспощадным, как его замок со всеми обитателями внутри.
– Это жестоко, – попытка натолкнуть его на праведные мысли.
– Это заслуженно, – был непоколебим он.
Вот он везде такой. Что во время обычных дел, что личных, что в сексе. Никакого разврата нигде и никогда! Лозунг семейства Кери. А я здесь, как тот самый белый ворон, что был миридой Витисички. И вот вопрос – раз глава рода ассоциирует себя именно с этим пернатым птицем (а хранитель так и работает), значит он чувствует себя не таким, как остальные. По какой причине? Я категорически…
От мыслей меня отвлек щекотливый поцелуй в скулу. Подхихикивания я не удержала – мужчине это понравилось, потому он продолжил, удивив меня шёпотом на ухо:
– Просьба, усложняющая, – его губы очутились на мочке, – я не выношу обман и хитрость и замечательно воспринимаю прямоту и искренность. Учти это.
Кто-то что-то воспринял? Хоть как-нибудь? Если бы он при этом не держал руку на моём бедре, то мысли бы точно в голове появились, а так…
Звездочка*:
Я приподнялась, держась за его плечи, толкнула его, довольно располагаясь на обнаженном торсе, и сжала его бёдрами. Язык скользнул по нижней губе и пробрался в его рот. По телу пробежала волна жара, остановившись в нижней части живота, куда успела пробраться его тёплая рука с невероятно нежными пальцами.
Сладкий стон разнесся по комнате, когда ласковые ладони спустились под прозрачную рубашку и остановились на бедрах, чтобы одним движением поднять меня и заставить сесть, сделав это самому. Согнутые в коленях ноги я скрестила за его спиной, вжавшись в продолговатую твердую выпуклость на ещё не расстегнутых брюках.
Рубашка отправилась на пол, стукнувшись расстегнутыми запонками о дерево. Это отвлекло мужчину на долю секунды, которой воспользовалась я: горячий глубокий поцелуй, сводящий с ума не меня одну, с уверенностью проникшие под его белье пальцы, сжавшие обжигающий каменный стержень, после – совсем несдержанные скольжения упругой головкой по готовому к погружению проходу вверх-вниз, и, наконец, чувственный ввод, прикасаясь лишь подушечками пальцев, под сладострастные стоны нас двоих.
И Виктор Кери мой.
Но лишь на секунду, пока не осознавший происходящего лорд не вжал меня спиной в простынь, не увеличил степень погружения до максимума, и не пресёк мои попытки доминации мягкими, сладкими и точными движениями внутри. Он словно специально раз за разом проходил по той самой точке в самой глубине, побуждая моё тело реагировать на нежность, вопреки излюбленной страсти.
В этот раз мне хватило минуты, прежде чем я заставила его остановиться своим окончанием и сильными волнами наслаждения, перерастающими в осознанное желание продолжения.
– Мы с тобой не конкурируем, непокорная, – его губы на моей шее, – не пытайся превзойти меня. Я сильнее и властен над тобой сейчас.
На моих губах расцвела дьявольская улыбка. Я поджала носки ног к его и резко дернула нас двоих вбок, перевернув его единственным возможным способом – он был действительно сильнее. Язык оставил на ухе влажный след, губы втянули его мочку, а острые висталочьи зубы зажали её в тиски. Одно резкое движение и пойдет кровь.
– Звучит как призыв, мой господин, – прошептала, поднявшись так, чтобы сесть на него и продолжить более резкие острые движения бедрами.
С его размерами ощущалось это невероятно, потому я не спешила замечать его совершенно затуманенный взгляд, как и снимать мешающую сорочку, сквозь которую и так было видно всё. Начиная от возбуждённо затвердевших сосочков, заканчивая влажными пятнами от выделений на подоле – я хотела его нескончаемо сильно.
То, как меня подмяли под себя вновь, я не заметила. Мокрое нутро сосредоточилось на сладком близком окончании, прежде чем…
По телу прошла дрожь, заставившая меня выгнуться и задержать дыхание от чувств. Где-то крайне глубоко стало обжигающе горячо от семени, отчего я сжала бедра, будто бы не желая отпускать ни само ощущение, ни удерживающего нежный поцелуй на моих губах Виктора.
Глава 9
Начавшаяся с разработки плана по спасению моего желудка от диеты
– Спокойной ночи, – вернулась из ванной я, сразу рванув на кровать и упав на неё с всевозможной душевной радостью, чтобы с громким «Вух!» выпустить головой из взбитой ранее подушки воздух.
Рядом с кроватью вспыхнуло золотое пламенное колечко портала, показавшее мне картинку с моей комнатой. Я решила сделать вид, что не успела заметить его появление, потому отвернулась одним поспешным движением и скинула на пол ногой скомканное при прошлых обстоятельствах покрывало.
– Спокойной ночи, строптивая, – усмехнулся Виктор, подойдя к собственной кровати от двери в ванную, у которой он стоял ранее.
Его руки подняли меня в воздух, аккуратно подкинув на пару секунд и заставив пискнуть от ощущения невесомости, после чего губы коснулись нахмуренного лба, а ноги унесли нас двоих в переход. Бурбоня сонно прошипела по нашу тревожащую её душу, лорд-принципиальный-дедов-геморрой (чтоб он у него появлялся, пока меня рядом нет), ссадил меня на мою постель, накрыл одеялком и молча шагнул в свою спальню, закрыв портал и даже не поведя бровью.
– Мужлан, – откинула от себя ненужное покрывало я, – я к нему со всей душой, а он меня к себе, только чтобы отыметь, пускает, – губы непроизвольно надулись, – что ещё можно было ожидать от мужчины? – кивнула самой себе и вскочила на ноги, чтобы припустить в гардеробную, обуть не тканевые домашние туфельки, а ботинки с начесом, не забыв про плащ, и вспоминая то, что под землёй прохладно, – вызывал бы ещё почаще, а так… – продолжила я, – так. Здесь стоит установить систему перехода, иначе придётся использовать порталы постоянно. Хм… что будет активатором? – взгляд пролетел по предметам в комнате, – пол? Мм-м… седьмая плашка в пять… семь… четырнадцатом ряду, – даже с этого места было видно, что она немного выбивается из ровного ряда остальных, чутка выходя из пазов, – портал, – указала самой себе, призывая магией то, о чём сказала, – связка, – носок ботинка подвинул досточку в другой свободный край, – движение. Оп! Готово. Теперь… – пришлось открепить переход от пространства, что было опасно и в какой-то мере запрещено, потому как, если не суметь удержать его под контролем, то закрыть его потом, как и отыскать, будет практически невозможно.
Это называлось «Блуждающим порталом». И если название не несло какой-либо опасности, то его концепция имела уйму проблем. Запрещённых законом, да. Но какая висталка будет придерживаться правил? Это вон, куртам, которые себя в руках держать не умеют, нужны границы, а у нас с контролем всё было строго – нас за любой шаг не по плану блокировали.
– Рас-с-стягиваем, – прошипела, борясь с трудной задачей, – до одного метра в диаметр-р-ре! – пришлось потереть сперва одну пострадавшую руку, а потом вторую о бедро, чтобы снять напряжение, – фух! И разворот горизонтально, – выходила своеобразная лужа, – которую я привязала ко всем доскам, прикасающимся к ней, и закрыла, подключив автоматическое запирание после прохождения, – вот и всё.
Доска-активатор щелкнула, вернувшись на прошлое место – знак, что я всё сделала правильно.
– Защита от неаккуратности, случайности и… любопытных гостей, – напомнила себе, – степень нажатия? Сила… – кивнула самой себе, – градация веса того, кто нажимает, – я хмыкнула, – от сорока пяти до семидесяти килограмм. Я же знаю себя, – у меня вырвался хрюк, – если что изменю, но я уверена, что тот же Виктор весит больше семидесяти, даже с его худобой. Терра… – взгляд на Бурбоню, – не войдет сюда ни при каких обстоятельствах, – слуги… – задумчиво вытянула губы, – размер ноги, – догадалась, – Солнечная Роща – территория, близкая к экватору. Так? Так. Какова вероятность, что на настолько «южных» землях найдется даже не леди, а госпожа с размером ноги тридцать пять? – и ответила себе, – процента два. Они здесь все среднелапочные, – горящий взгляд, – это плюс.
Несколько манипуляций. Вплетение в основную сетку ещё нескольких интересных приспособлений, вроде «запутывайки» и «невидимки», способных сокрыть переход даже для отъявленного архимага. И переход вниз, где пришлось запахнуть полы плаща и, весело пританцовывая, идти к моему «кабинету».
– Что у нас по плану? – плюхнулась на стул, разглядывая кучу неразобранных бумажек, – письма. Мм-м… Нира, Гримми, Зигмунд и… Ковен. С последнего я и начала.
«Ариэлла! Я хотел бы передать тебе свои поздравления в связи со столь значимым для нашего рода и для тебя браком, однако!» – отец, как главный председатель Ковена, был в ярости. Это читалось в каждой кривой буковке с острой загогулиной сверху. Так и представляю, как мужчина мечтает, чтобы каждая из этих закорючек острыми пиками вонзилось в мою смеющуюся над ним сейчас эм… харьку.
'Однако, ты последовала участи своей же тётушки и очернила пятном предательства священный сосуд Ковена висталок! Я вынужден сообщить тебе о разводе, который состоится для тебя в середине следующего за этим месяца. В случае отказа с твоей стороны я создам прошение к оставшимся двум из тройки Первого круга!
И верни книги, что взяла из библиотеки! То, что ты их купила туда, не значит, что они принадлежат тебе!
С пожеланием узнать имя твоего мужа из Высшего рода Кери, лорд Бисмарк Брахман, член висталочьего Ковена'.
Я не сдержала смешка. Папа из образа «личного секретаря» никогда не выходил. Так и представляю его возвышенный взгляд на себе. Именно с таким же видом я решила писать ответное письмо: гордо задранный подбородок, взгляд свысока на лице кирпичом и вжатые до побеления губы. Хватило меня буквально на несколько секунд, пока не дошло, что в таком положении я не вижу листа перед собой.
'Дорогой папочка!
У меня всё просто замечательно. Спасибо, что спросил. Через восемь месяцев я рожу тебе первую внучку! Буду счастлива никогда не видеть у неё твоих и моих рыжих кудрей, которые, надеюсь, заменятся прекрасными светлыми волосами моего мужа.
Раз уж начала про него, то можешь петь и плясать – это Виктор Кери. Мне же не до танцев.
Кушаю я плохо. Можешь прислать мне еды (список я прикреплю) ближайшим порталом.
Виктор хороший. Можешь совершить визит на его день рождения через два месяца. Ему стукнет в пятьдесят раз больше, чем тебе, но не переживай – он заботливый. Спрашивал даже, не убить ли ему скорпионовую многоножку, которая живёт со мной в одной комнате.
Но ты не волнуйся. Мы подружились. Со всеми. Ты же меня знаешь.
Сообщаю тебе с позиции Верховной – развод будет после родов. Можешь жаловаться Первому кругу, всё равно твоя жалоба придёт сперва мне. Тётушка Фима поддержит мое стремление в нарушении основного закона, потому что сама его нарушила, а Веньвьера лишь закатит глаза.
Не трать свои силы на меня. Сходи вкусно покушай за нас двоих.
Что же насчёт книг, то я верну. Честно. Потом.
Целую и крепко обнимаю, твоя дочь'.
Запечатала конверт я слюнями. А что поделать, если печаток у Ковена нет? А у меня даже воска здесь не было, как и свечей – всё освещение в тоннелях было магическим.
– Первое отправлено, – я потянулась к следующему, – Нирраллин.
«Ты всё же ушла. Никаких планов, Верховная⁈ Обязательно было успокаивать меня утаиванием? Где мне теперь тебя искать⁈ Ты же не скажешь, как обычно. Надеюсь, что Варга там поблизости нет, иначе расскажу всё маме. Напиши мне ответ, пока я не направилась в Сахарный домик и не отрезала Владыке четверть от половинки яйца. Я злюсь. И жду».
Письмо от подруги отправилось в самую дальнюю часть стола. В ту самую лужу солидола, из которой доставать я ничего и никогда не стану.
– Ты меня точно сдашь, если я расскажу тебе, что я задумала, – пожала плечами я, – а так… письмо не дошло до адресата. Потерялось по дороге. Птички склевали. Что там дальше?
Гриммивера. Сестрица. С ней у нас переписка была короче, чем могла быть у нерадивого папаши и младенца.
«Дай денег, или я убью твоего брата» – гласило письмо.
Я закатила глаза и ответила: «Убивай». Вышло коротко. Но лаконично. И не важно, что это её брат тоже, и скорее всего эти две проныры строчат мне записки совместно.
И Зигг-ги, послание которого хотелось отправить в солидоловую лужу и посыпать сверху болтиками, чтобы совсем не было желания доставать. Однако Владыка меня удивил, не став расписывать тонну ненужных слов.
'Элла.
Мне нужны отчеты о каждом дне развития. Ты забыла?
Возвращайся в столицу. Лорд Кери не тот, кто даст тебе жить так, как тебе было бы комфортно. Я обещаю не прикасаться к тебе и твоему ребёнку вплоть до его рождения.
Твоё место здесь, а не в пропахшей сыростью и мраком Роще. Возвращайся.
Лорд Зигмунд Хакгард, глава рода и Владыка Танатоса. Твой Владыка, Элла'.
Всего два «возвращайся» за всё письмо! Это сильно – ничего не скажешь. Но «Твой Владыка»? Нормально же его кроет, раз он опустился до подобных слов.
Не ответить было бы странно: «Не хочу. Я устроилась с комфортом – Виктор лапочка, которая об этом ещё не догадывается. Хватит ходить сюда каждый день. Сиди дома. Насчёт малышки, то её отслеживать не нужно».
На большее у меня желания не хватило. Слюни опять пошли в ход. Я даже боролась с желанием плюнуть побольше, дабы скрепилось получше.
Отправлено.
Я подпёрла голову рукой и открыла дневник, в котором указала дату и написала краткое о своём состоянии: Голод усилился. Странных предпочтений нет. Хотя… я бы выпила варговской крови. Из большого такого кубка…
Захлопнула дневник и поднялась на ноги, чтобы попрыгать на месте. Разминка, как говорится – залог того, что умрёшь здоровой.
Стоит заняться охранительными кристаллами, которые я нацеплю на Рощу для защиты. Хорошая штука – оповещение, только доработаю до уровня пассивной защиты с подпиткой от главы рода, и будет у моей дочери какая-никакая безопасность.
Ещё и поесть нужно перед рассветом, потому что потом начнутся завоевательные планы по отношению к кухне Виктора, и есть вероятность, что меня опять не покормят.
Я взяла в руки маг-паяльник и поджала губы. Где там у меня был агерат?
* * *
Я проснулась от переливов в голове.
Виктюсичка шёл по женской половине замка! Паяльник отправился на стол – надеюсь, я успела его выключить, иначе ждут меня выжженные пятна на дереве. Не впервой мне спать с ним, когда он включен.
Бег по коридору. Я успела буквально в последнюю секунду до открытия двери. Так и осталась стоять посреди тёмной комнаты без единого источника света, кроме того, что лился из дверного проёма с лордом посередине. Именно он зажёг свечи единым махом и внимательно с ожиданием меня оглядел. Я выдавила улыбку смущения и похлопала ресничками. Он не впечатлился.
– Она даже не выходила из своей… – поблизости оказалась Терра со своими докладами, – и служанок не звала.
Остановил ее поток палец вверх, способный завершить, кажется, даже течение горной реки. Причем без магии.
– Ты не появилась на обеде, – закрыл дверь перед носом первой жены мужчина, – мне проводить тебя к ужину?
Если бы я не видела в его глазах невероятную серость, то даже не подумала бы, что он в ярости.
– Я только встала, – сообщила ему честно, – так умаялась вчера вечером, что даже не просыпалась.
Ага. в шесть утра уснула, держа паяльник уже перед третьим охранительным кристаллом.
– Смени одежду, – сел в кресло и отвернулся к окну лорд.
Я с сомнением взглянула на себя, облаченную не иначе, как в ночную сорочку по колено с заинтересовавшими меня желтыми пятнами (и это не солидол, хотя он там тоже присутствовал), ботинки, оставляющие земляные следы на полу (и где только надыбала?) и кожаный плащ поверх все той же ночнушки. М-да, интриганка из меня вышла на редкость хреновая.
Я улыбнулась делающему вид что ничего не замечает Викторчику, прочапала до гардеробной и сменила вообще все, сетуя только на то, что с прической и макияжем сегодня никак не успею – на часах было уже пятнадцать минут от начала ужина.
В комнату я вернулась, заканчивая наматывать пряди волос на платок и сооружая что-то наподобие «отсутствие хаоса». Вышло достаточно мило, особенно в сочетании с акцентно накрашенными губами – возлюбленное мамой правило, которое она часто повторяла: нет желания или времени на полную «маскировку», сделай ударение на чём-то одном.
– Ты очень терпеливый, – решила сообщить Виктору, чтобы или поймать на себя удар раньше, чем он планировал его, или же наоборот – избавиться от напряжения между нами.
Вышло как всегда неоднозначно: мужчина встал, подал мне руку и молча проводил до двери. Её открытие сопроводилось моим подхватыванием Терры за руку, которую ещё секунду назад она прижимала ладонью и подслушивала нас.
– Вышло даже ровно, – я провела пальцем по печати на запястье леди, – у тебя такая нежная кожа, карамельная Терра, что я даже переживала за твою… ручку. Не болит?
Ловкость у меня была натренированная, да. Потому отреагировать на прикосновение моих губ к её блокирующей печати никто не успел – я успела выпрямиться, а Витюсик – отодвинуть со своего полубожественного пути женщину.
– Возмутительно! – запричитала нам вслед она, хватая ртом воздух.
– Возмутителен тот факт, что ты находишься вне стен столовой в то время, как ужин уже подан, – холодно ответил он ей, – что касается тебя, настораживающая, то тебя ждет подобное ей наказание, если не услышишь меня в этот раз.
Я сделала вид, что всё поняла и быстро похлопала ресницами, чтобы скрыть несуществующую влагу в глазах. В душе же стало как-то ехидно. Наказание как у Андентерры? Да у меня все ладони в таких печатях! Если он действительно захочет заблокировать у меня что-то, то не найдет нужного.
– Прости, дорогой, – я повисла на его руке, – мне показалось это крайним проявлением внимания, вот я и… – поймала на себе его серый недовольный взор, – больше не буду.
При тебе.
Что странно – дальше мы шли так же под руку, а первая жена шагала с кипой завистливой злости после нас, сжимая и так светлые губы до белизны.
Однако, главным сейчас у меня было вовсе не это, а планы по спасению наших с дочерью жопок от будущего негатива её отца, а значит лестница, которая уже находилась в пределах моей зоны видимости и была заранее выбранная как место исполнения, должна была стать знаком к началу. Но была проблема: Викторчик сейчас держал меня за руку, а тот факт, что его идеальность зайдёт за мной лично, я не учла. Стоит ли говорить, что рядом с лордом мне как минимум светит свалиться с пьедестала осознанной доминации?
– Меня тошнит, – остановила я мужчину, когда мы были уже на середине лестницы.
Действовать приходилось быстро: магические путы на меня и отдельно ребенка, блокировка на боль в собственной голове и медленное сползание на ступеньку, чтобы не вызвать возможное сосредоточение на мне у Виктора. Вернее, чтобы убрать у него из головы уверенность, что я планирую падать быстро.
А мне нужно сделать всё как можно трагичнее! Эх, какой талант пропадает. Пошла бы куда-нибудь в драму, а не… только хвост мешать будет.
– Элли, – уже наклонялся, чтобы поднять меня, лорд.
Но я успела послать мгновенно рассеявшийся толчок в бок взвизгнувшей Терры, которая отвлекла всё внимание на себя. Затем задержала дыхание от собственного страха, зажмурила глаза и плюхнулась вперед головой. Леди закричала, а я терпела собственный дурацкий план ровно до второго кувырка – на нём меня сковали магические путы почти мгновенно отреагировавшего мужчины.
Провальность всего того, что мне пришлось пережить, я осознала в тот самый момент, когда делающую качественный вид обморока меня подтянули магией до его рук. По лицу противно текла кровь из носа, мерзко затекая в ухо и капая на пол, пока мы шагали обратно наверх.
– Андентерра, направляйся к ужину, – распорядился лорд, – Аграрх, целитель.
