Текст книги "Заучка на факультете теней (СИ)"
Автор книги: Анна Бахтиярова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
– Тоже так думаю, – призналась я нехотя.
Ллойд сделал шаг ближе.
– Дрозд…
Я посмотрела строго.
Он замялся. Но лишь на мгновение.
– Слушай, так не может продолжаться. Я вел себя по-свински с тобой. И признаю это. Но нельзя же перечеркивать четыре года. Это неправильно. Мы не чужие, дрозд.
Я молчала. Его слова резали не хуже ножа.
Так и было. Очень долго. Сокол был мне ближе всех на свете. Не считая мамы. Вот только я тоже никак не могла совместить две его ипостаси.
– Мне пора, – проговорила я, беря чемодан за ручку. – Благодарности не жди. Ты прав. Это компенсация. За сгоревшее имущество и обожженные пальцы.
– Подумай над моими словами, дрозд, – раздалось вслед, и на глаза навернулись слезы.
ГЛАВА 14. Перемирие
Во сне меня навестила мама. Хмурая и усталая.
– У нас совсем нет времени на тренировки, – проговорила она извиняющимся тоном. – Но я хотела увидеться. Наедине.
– Я рада, что ты пришла, – мои губы сами расплылись в улыбке.
Вспомнилось, как я ждала ее прихода в детстве. Это всегда был настоящий праздник. Особенно если учесть, как со мной обращались в особняке Корнуэллов. Вот и сейчас стоило увидеть маму: сильную тень и невероятно красивую женщину, пожертвовавшую ради меня многим, как на сердце потеплело, и все проблемы показались ничтожными.
Вместе мы решим все, что угодно. Ведь так?
– Есть новости? – спросила я. – О портале? И остальном?
– Ллойд передал Сайрусу карту. Хорошая работа, Келли. Молодец, что убедила парня нарисовать ее и скрыть твое участие. Ллойд обычно не слишком сговорчивый. Увы, у спецов его отца пока не получается снова открыть вход в лабиринт. Сайрус подумывает, не привлечь ли снова сына. Однажды у него получилось.
Я скривилась и невольно сложила руки на груди, будто защищаясь. Точнее, защищая кое-кого другого.
– Сколько можно подставлять Ллойда под удар? – спросила сердито. – Лорд Веллер обращается с ним ужасно! И готов рисковать жизнью, будто сын для него ничего не значит!
Мама поджала губы, а потом проговорила:
– Некоторые родители бывают… хм… странными. Ты сама знаешь. На собственном опыте.
Я аж зубами заскрежетала от злости. Зря мама упомянула Гленна. Пусть даже не назвала его имени. У меня каждый раз не просто портилось настроение. Хотелось рвать и метать.
– Что происходит между тобой и Ллойдом Веллером? – задала, тем временем, мама непростой и опасный вопрос.
Я повела плечами.
– А что происходит?
– Калиста, – она посмотрела выразительно. – Вздорный мальчишка ходит за тобой хвостом, садится за твой стол, наплевав на мнение окружающих. А теперь ты его защищаешь.
– Я не… – в висках застучало, но я взяла себя в руки и призналась: – Я не знаю, что происходит. Сокол был мне другом в снах. Но Ллойд… Он считает что мы не чужие. Говорит, нельзя перечеркнуть все одним махом. А я пока не понимаю, как ко всему этому относиться.
– Только другом? – задала мама еще один сложный вопрос.
– Другом, – ответила я. Но сделала это чересчур поспешно и сама испугалась.
Неужели, все-таки не просто другом? Мы ведь целовались. В теневом облике. Пусть поцелуй был не совсем настоящим, лишь намеком. И все же он был.
– Как думаешь, почему Сайрус Веллер так ненавидит сына? – вернулась я к прежней теме. – Простой странностью лорда– ректора это не объяснишь.
– Не думаю, что Сайрус ненавидит Ллойда, – отрезала мама, дав понять, что не хочет продолжать этот разговор.
А у меня закралось подозрение, что она знает причину прохлады между отцом и сыном, но не собирается просвещать меня.
– Лучше расскажи, как у тебя дела? Как отношения с Рейной?
– Неплохо. Кажется, мы сможем стать подругами. Или приблизиться к этому. Остальные соседки ко мне больше не цепляются. Не до меня. Боятся, что украдут. После похищения Кларисс из запечатанного отсека.
Брови мамы сошлись на переносице.
– Кларисс похитили не из отсека. Она нарушила распоряжение и проводила ночь в другом месте. Не спрашивай, где и как. Не могу сказать. Просто знай, что в спальнях по ночам, по-прежнему, безопасно.
Мама не захотела обсуждать со мной роман студентки с лордом-заместителем. Не страшно. Я ведь тоже скрывала осведомленность. И причину оной.
– Будь осторожна, Келли, – мама поцеловала меня в лоб на прощание. – Что касается Ллойда Веллера, я не вправе что-либо тебе запрещать. Сама годами тайно встречалась с тем, с кем не полагалось. Но подумай хорошенько, нужно ли тебе все это. Ллойд – не подарок. Да и ты приехала на факультет не ради того, чтобы возиться с вздорным мальчишкой. У тебя есть цель. Ллойд Веллер только усложнит ее достижение.
…Я думала о маминых словах все утро: пока занималась водными процедурами, одевалась и шла с Рейной по коридорам замка в столовую. Понимала, что вероятно мама права. Однако, когда Ллойд, как и предыдущие разы, устроился за нашим столиком-крошкой, даже не попыталась воспротивиться, а тем более прогнать. Уткнулась в тарелку с равнодушным видом, будто все шло, как должно, и присутствие парня – обычное дело. Ллойд тоже вел себя естественно. Заказал сосиски, овощи и пирог с вишней. Рейна посмотрела сначала на него, потом на меня, усмехнулась и приступила к завтраку. Мол, не убиваете друг друга, не упражняетесь в остроумии, уже хорошо.
После последнего урока Рейна не явилась меня сопровождать. Пришлось топать восвояси самой. Я не боялась. Помнила, что на мне отличная защита. Да и желающих пытаться ее пробить в замке почти не осталось. Не до цветочной феи, когда пропадают студенты.
Однако я едва успела пройти пару коридоров.
– Вот ты где! – меня нагнал Ллойд. – Боялся, что не успею перехватить. Рейна наказана. Так что нынче твой провожатый – я.
Он сказал это и расплылся в счастливой улыбке. И скажите, пожалуйста, куда подевался вечно мрачный тип со сведенными бровями? Язык чесался сказать гадость и объявить, что дойду до спальни одна, но совесть не позволила спустить Ллойда с небес на землю. В конце концов, с тех пор, как раскрылась правда о нас, он не сделал мне ничего дурного. Наоборот, всячески старался заслужить доверие.
– И что натворила Рейна? – спросила я, не останавливаясь.
– Швырнула в стену нового преподавателя. Рассела Стоуна. Дело было на практическом занятии. Его вела леди Хартли. Стоун выступал в роли ее помощника. Что именно произошло, никто не знает. Рейна ничего не желает объяснять, а «жертва» пожимает плечами, мол, ведать не ведает, что на уме у странной студентки.
Я едва сдержала тяжкий вздох. Мне-то ведома причина. Любовь, чтоб ее! Но Ллойду об этом рассказывать нельзя.
– И где сейчас Рейна? Не в башне послушания, надеюсь?
– Нет. Будет до вечера драить залы для тренировок.
– Печально.
– И не говори, – Ллойд посмотрел на меня, прищурившись. – Слушай, давай где-нибудь присядем и поговорим. Ну же. Хочу обсудить кое-что. Не на ходу. Пожалуйста, Келли.
Меня будто водой ледяной окатили. Из ведра.
Келли? Серьезно?
Самое ужасное, я сама не понимала, что именно почувствовала. Точнее, каких эмоций было больше: злости или… радости. Безумие, но мне понравилось, как мое имя прозвучало из уст Ллойда.
– Ладно, – пробормотала я прежде, чем успела сообразить, что творю. – Присядем. Ненадолго.
Ллойд резко остановился. Он явно не ждал сговорчивости.
– Отлично, – проговорил парень, опомнившись. – Через пару коридоров есть запасная лестница. Можно посидеть на ступенях. Там редко кто-то бывает
– Уединение? – я глянула строго.
– Тебе же самой не нравится, когда кто-то ходит мимо и злословит.
Я кивнула, признавая его правоту. И все же было неловко прятаться в компании Ллойда. Разумеется, я могла за себя постоять, если парень позволит себе лишнее. Легко дать отпор. Магией. Цветочной, теневой и любой другой темной. Меня смущал сам факт, что мы останемся наедине в укромном уголке замка.
– Ну? Так о чем ты хотел поговорить? – спросила я деловым тоном, едва мы устроились на ступеньках, покрытых ковром.
Неудивительно, что тут редко кто-то ходил. Свет давал лишь один факел, что висел метрах в десяти от нас. Не сказать, что вокруг господствовала тьма. Скорее полумрак. Но из-за него «рандеву» выглядело двусмысленно.
– Я хочу восстановить отношения, – признался Ллойд, а голос дрогнул. – Начать все сначала. Мне тебя не хватает.
Вот теперь я порадовалась, что мы сидим в темноте. Щеки заалели. Точно заалели.
– Для меня это непросто, – призналась я после довольно длинной паузы. – Во сне все было иначе. В реальной жизни я не умею с кем-либо сближаться. А ты… Мы плохо начали, Ллойд. Мне трудно от этого отмахнуться.
– Я понимаю. Но я терпеливый. И готов сделать все, чтобы заслужить твое доверие.
Я тяжело вздохнула и обняла колени. Посидела так с минуту и задала трудный вопрос:
– Зачем ты так стараешься?
Ллойд удивился.
– Серьезно? Келли, ты годами была мне ближе всех тех, кто находился рядом в реальном мире. Я не хочу тебя терять. Все просто.
– Ничего не просто! – выпалила я, с трудом сдержавшись, чтобы не вскочить и не унестись прочь от Ллойда и его откровений. – И почему, собственно, я ближе всех? У тебя еще есть Лорин. Да, сейчас она исчезла. Но ведь не факт что не вернется. Я хочу сказать, что… что… – мои мысли путались, и от этого я сильнее нервничала и запиналась. – Я хочу сказать, что… не нужно… преувеличивать мое значение в твоей жизни.
– Я не… – Ллойд схватил меня за руки, но под яростным взглядом, который легко рассмотрел даже в полумраке, мгновенно отпустил. – Хочешь знать о Лорин? Хорошо. Ты права, она мне не безразлична. Но там другое. Лорин… она… Она – моя сестра.
Я дернулась и ударилась спиной о перила.
– Сестра? – переспросила шепотом. – То есть, она – побочный ребенок лорда-ректора?
Ох, ну и дела! Веллер-старший, стало быть, далеко не верный муж.
– Нет – еще сильнее огорошил Ллойд. – Лорин не имеет отношения к Сайрусу Веллеру. Это я – его побочный ребенок. А Лорин мне сестра по матери. Настоящей матери.
– Э-э-э…
Ничего иного выдать не получилось. Еще бы! Такие новости!
А Ллойд засмеялся. Горько.
– Видишь, я готов рассказать тебе все, что угодно. Доверить любой секрет. Потому что ты – это ты. Я бы и раньше сказал. Но лабиринт не терпел откровений. Сама знаешь.
– Но… но… Как?
– Ничего сложного, – Ллойд откинул волосы со лба. – Лорд-ректор хотел сына. Наследника. А законная жена родила двух дочерей. И все. Третий ребенок… хм… не получался. Зато получился со служанкой. Когда я родился и оказался именно сыном, а не очередной дочерью, меня выдали за общего ребенка Сайруса Веллера и его законной жены. Мою настоящую мать изгнали из особняка. Но оставили бабушку. Она была няней моих старших сестер. Заботилась и обо мне. Я ни о чем не подозревал. Долгое время. Не понимал только, почему мать (тогда я считал ее матерью) любит сестер, а я вызываю лишь злость. Как, впрочем, и у отца. Я оказался не тем сыном, о котором он мечтал. Моя же настоящая мать вышла замуж, но прожила недолго. Умерла, когда рожала Лорин. Я не успел ее узнать. С сестрой тоже не виделся. До ее поступления на факультет теней. Отец не желал, чтобы мы общались. Мы с Лорин познакомились только здесь. Остальные студенты ее невзлюбили. Девочка из бедной семьи. Нет сильных родственников. Я пытался облегчить ей жизнь. Вот и все.
Мое сердце колотилось, как безумное. Рассказ Ллойда многое объяснял. И отношение отца. И даже уродливые шрамы на спине. Но кто нанес те раны? Лорд-ректор? Или его жена? Фальшивая мать Ллойда, ненавидящая его люто?
Разумеется, спросить я не посмела. Задала другой вопрос.
– Как ты узнал правду?
– От леди Веллер. Однажды она не выдержала и со зла объявила, как обстоят дела на самом деле. Отец был в ярости. Он обожает выглядеть чистеньким. Но правда уже всплыла. От этого было никуда не деться.
– Мне жаль, Ллойд.
Я не покривила душой. Все это время я считала, что моя жизнь в особняке Корнуэллов – сущий кошмар. Но и Ллойду в родном доме приходилось не лучше. И стоило Сайрусу Веллеру оставлять внебрачного сына, как трофей? Отдал бы настоящей матери. Лучше расти в бедности, но в любящей семье, как Лорин, чем рядом с теми, кто тебя ненавидит.
– Знаю, ты говоришь искренне, дрозд. То есть, Келли, – Ллойд попытался улыбнуться, но улыбка получилась вымученной, усталой. – Твоя семья тоже не подарок. Правда, их ненависть ни для кого не секрет А мои родственники притворяются белыми и пушистыми. Обычно притворяются. В последнее время отец спускает на меня всех собак. Даже при свидетелях.
– Видела, – я кивнула. – И это мерзко.
Ллойд развел руками. Мол, родителей не выбирают.
– Зато тебе, похоже, повезло с отцом, верно? Кем бы он ни был, от тебя не отказался. Ты ведь не сама овладела теневой магией. Отец тебя обучал тайно.
Я обняла себя руками. Говорящий жест. Я закрывалась. От Ллойда и его вопроса.
Парень был откровенен со мной. Поведал семейную тайну. Я же не могла ответить тем же и признаться, кто тот маг, что поспособствовал моему рождению, а тем более, что в моем случае тень – не отец, а мать.
– Если ты ждешь ответной откровенности, Ллойд, то разочарую. Ее не будет
Я ожидала, что на лице парня промелькнет недовольство. Однако он кивнул.
– Это не твоя тайна, понимаю. Твой отец желает сохранить инкогнито, и ты не вправе раскрывать его имя. Однако я очень надеюсь, что однажды мы с ним познакомимся, и он сочтет, что я достоин… – Ллойд запнулся. – Достоин быть частью твоей жизни.
Мои щеки горели все сильнее. Звучало ужасно двусмысленно, будто Ллойд собирался просить моей руки. Вот прямо завтра. Или даже сейчас.
– Ты прав, это не моя тайна, – проговорила я через силу.
А сама подумала, что зря Ллойд надеется на благосклонность моего темного родителя. Отцу – цветочному магу – нет дела до моего окружения, единственное, чего он хочет, это выставить прочь из родного мира. А вот мама-тень считает Ллойда проблемой. Или, как минимум, отвлекающим фактором. И с распростертыми объятиями точно не примет. В любом качестве.
– Я хочу вернуть Лорин, – Ллойд перевел тему. – Расшибаюсь в лепешку, пытаясь понять, что происходит, и кто стоит за похищениями. Ведь должна быть связь между жертвами. Но ее нет. Эрика и Индира были подругами, отличницами и довольно популярными студентками. Лорин, Дженни и Тимоти – изгои. Одиночки. Друг с другом не общались. Дженни вообще едва появилась на факультете и тут же пропала. А Кларисс – родственница Короля. Может… – он посмотрел на меня пристально, – может, вместе мы найдем ответы. Ты сталкивалась с похитителем, и мы годами устраивали в снах гонки по лабиринту, через который уводили студентов в реальности. Это ведь не может быть случайностью, Келли.
– Не может, – согласилась я. – Вот только мы не первые, кто попадал в лабиринт. Была еще одна… – теперь запнулась я, чуть не сказав совершенно безумное слово «пара». – Были еще двое студентов, встречавшиеся в снах. Много лет назад. Мне… хм… отец рассказал. Эту историю не афишировали, но он знал тех студентов. Они оба погибли, Ллойд. Возможно, из-за лабиринта. А еще… еще… первая жертва похитителя приходится родственницей Адриану Кроули – магу, у которого был роман с цветочной феей. Может, это ничего не значит, но та история никак не выходит у меня из головы.
Я замолчала, а Ллойд повернулся ко мне всем корпусом.
– Рассказывай подробности. Ну же, Келли. Ты явно ведешь расследование.
– Ничего я не веду, – пробурчала я. – Просто… просто…
Ллойд выразительно приподнял брови, и я махнула рукой.
– Ладно. Я тоже пытаюсь кое-что сложить. Из-за треклятого лабиринта, сделавшего нас участниками событий. В общем, вот что я знаю…
Ллойд слушал очень внимательно. Не перебивал. А когда я закончила, проговорил:
– Есть над чем подумать. Возможно, те студенты – Камила и Рой – угодили в новые ловушки лабиринта, потому и не смогли проснуться. Ну, как я в последнее посещение. Что касается Адриана Кроули, возможно, родство с Эрикой просто совпадение. Однако я верю твоему чутью. Правда. Когда мы только исследовали лабиринт, ты будто чувствовала, где ловушки. Уж точно лучше меня. Предлагаю заняться родословной всех пропавших. Сложность в том, что у магов нередко рождаются неучтенные дети, а Кроули семья большая. Каждый мог постараться обзавестись потомством на стороне. Поди теперь, установи кровное родство.
– О! Мне можешь не рассказывать. Я тоже родилась вне брака.
– Как и я, – парировал Ллойд. – Но попробовать стоит Давай, ты пока займешься генеалогическим древом Тимоти или Дженни, а я напишу бабушке. По материнской линии. У нас хорошие отношения. Мне не составит труда спросить, был ли кто из семьи близко знаком с кем-то из Кроули.
– Хорошо, – согласилась я с предложенным планом.
А на душе потеплело. Мне понравилось, что у нас появились общие дела. Я сама не заметила, что мы вдруг снова превратились в себя прежних, будто мы не Келли и Ллойд, а дрозд и сокол. Пропасть же, разверзшаяся между нами, пусть и не стерлась, но точно уменьшилась.
– Значит, договорились, – Ллойд поднялся и протянул мне руку. – Идем, доведу тебя до девичьего блока. Через полчаса у меня… хм… важная встреча. Собираемся с парнями за тайной карточной игрой. Не кривись, Келли. Я обычно редко в подобном участвую. Скука смертная. Но сегодня у меня важная миссия. Расскажу парням между делом о романе Кларисс и Гаретта. Что? Ты ж сама предлагала распространить эту новость.
– Предлагала, – я вложила руку в протянутую ладонь Ллойда и поднялась со ступеньки.
По телу мгновенно разлилось тепло. Приятное тепло!
– Главное, чтоб потом на тебя всех собак не спустили, – я поспешно высвободила пальцы, которые Ллойд не преминул сжать.
Он только подмигнул весело.
– Мне не привыкать.
Ллойд постарался на славу. Следующим же утром факультет гудел, как рой пчел. Романы педагогов со студентками считались дурным тоном. А тут еще родственница короля. Похищенная родственница! И Гаретт, который вывел ее из спальни, тем самым подвергнув опасности. Или того хуже.
– Вы слышали, – шептались девчонки в классе, пока мы ждали начала урока заместителя Моргана. – Лорд-ректор собрал совещание в центральном корпусе. Леди Армитадж и другие деканы сейчас там. Решают судьбу заместителя Гаретта.
– Думаете, его уволят? – пискнула студентка с кукольным личиком. – Он такой… такой симпатичный.
– Симпатичный? – хмыкнула другая девчонка – рослая, с низким голосом. – Гаретт – настоящий слабак, раз не защитил Кларисс от похитителя.
Я была готова ей поаплодировать. Правильно, еще какой слабак. Да, с похитителем бороться непросто, практически нереально. Но Гаретт – ничтожество по иной причине. Строит из себя кого-то особенного перед наивными девчонками, не способными раскусить его подлую душонку. Кларисс, возможно, не так глупа. Но ведь купилась на ухаживания педагога – мужчины постарше.
Я так задумалась, что не заметила ни мгновенно наступившую тишину, ни незнакомого мага в сером балахоне. Он вошел в класс и остановился у моего стола.
– Келли Корнуэлл? – спросил строго.
– Что? – я с удивлением уставилась на него. На короткую черную бороду и ледяные глаза.
– Вы Келли Корнуэлл? – повторил он прежний вопрос.
– Э-э-э… да.
– Вас приказано доставить в суд. Разбирательство вашего дела начнется через пятнадцать минут.
– Какого де…
Я даже фразу закончить не успела, не то, что сообразить, какого демона происходит. Незнакомец в сером взмахнул рукой, и подо мной открылся портал, в который я улетела вместе со стулом.
ГЛАВА 15. Все сначала
«Этого не может быть. Этого просто не может быть. Я сплю. Разбудите меня, пожалуйста! Ущипните посильнее…»
Увы, я не спала. Сидела в зале овальной формы на жестком стуле, а передо мной возвышалась трибуна, на которой стоял стол судей. Трое пожилых мужчин – двое с бородками, один гладко выбритый – взирали на меня неодобрительно, будто я самая настоящая преступница. Считанные секунды назад они пригласили в зал моего «дядю» – Гленна Корнуэлла, которому предстояло выступить и объяснить свою позицию. Обосновать желание спровадить меня куда подальше.
И ведь некому заступиться, сказать хоть слово в мою защиту. Мама находится на совещании у лорда-ректора в главном корпусе академии темных искусств и понятия не имеет, что меня в срочном порядке забрали в суд. Фактически украли. И это моя вина. Ведь это я подначивала Ллойда сделать роман Кларисс и Гаретта всеобщим достоянием. Он сделал. Теперь педагоги решают судьбу лорда-заместителя. Очень «вовремя». В тот самый момент, когда треклятый суд решает мою судьбу.
Я точно не знала, где именно нахожусь территориально. Меня доставили через портал. Прямо к двери зала. И тут же подтолкнули внутрь. Здесь были окна. Целых три. Но я сидела далековато от них. Видела лишь, как по стеклу бегут капли дождя. Небо будто расплакалось, предчувствуя неладное. Я тоже предчувствовала. Сердце будто игла колола, норовя проткнуть насквозь. Что будет, если судьи примут решение прямо сейчас? Мама не успеет вмешаться и… и…
Гленн Корнуэлл вошел в зал при полном параде. Нет, он не оделся кричаще. Наоборот, выбрал скромный костюм. Тот сидел отлично и придавал облику «дядюшки» строгость и важность. Грех не встать на сторону такого господина. Такой всегда прав. На меня Гленн даже не взглянул. Ну, разумеется, я всегда была для него пустым местом. Прошел на трибуну, где стояло кресло для свидетелей. Или, как в нашем случае, истцов. Устроился, положив ногу на ногу.
– Мы вас слушаем, господин Корнуэлл, – проговорил судья, что сидел в середине. Проговорил скучающим тоном, словно происходящее было совершенно неважно. Словно мое будущее не имело абсолютно никакого значения.
Гленн деловито кашлянул и преступил к заранее отрепетированной речи.
– Когда эта девочка только появилась на свет, – он указал пальцем в мою сторону, но на меня не посмотрел, – я предлагал родне переправить ее в мир людей. Предупреждал, что если оставить ее здесь, это обернется проблемами. Не только для семьи, но и для других магов. Полукровкам не место в нашем мире. Они ошибка. Но моя матушка – Ариана Корнуэлл – поддалась сантиментам. Она похоронила дочь, мою несчастную сестру Джулию, и увидела в ребенке ее продолжение. Мне не удалось переубедить матушку, и девочка осталась в родовом особняке Корнуэллов.
Я сидела, глядя на сложенные на коленях руки. Вела себя как та самая примерная цветочная фея, которую все привыкли видеть на протяжении восемнадцати лет. Но в душе бушевал гнев. Сантименты? Это точно не о моей бабушке. А Гленн умен. Какую предысторию состряпал!
– В конце концов, даже я смирился с присутствием полукровки в особняке, – продолжал Гленн, сдобрив голос печальными нотками. – Она вела себя сносно. Занималась нашим и соседскими садами. Темная магия не проявлялась, и это упрощало ситуацию. Но все изменилось на дне рождения моей старшей сестры Айрин, когда теневая магия девочки проснулась. Это изменило все. Перевернуло с ног на голову.
Я сжимала зубы, но не отрывала взгляда от ладоней. Нельзя смотреть ни на Гленна, ни на судей. Ни к чему им видеть гнев в моих глазах.
А я злилась! Так, что того гляди, теневые побеги вырвутся.
Девочка! Гленн что, умрет, если произнесет мое имя?
– Я считаю, и меня поддерживает вся семья, что цветочной фее не место на факультете теней, – перешел Гленн к главному. – Ее нельзя обучать теневой магии. Это против самой сути магии. Либо фея, либо тень. Третьего не дано. Семья Корнуэлл понимает, что правила – есть правила. Любой маг, у которого проявились способности тени, обязан пройти обучение, чтобы научиться контролировать дар. Но эта девочка – не настоящая тень. И она – проблема. Вы это знаете. Я предоставил вам письменные свидетельства некоторых педагогов. В частности, заместителей декана Моргана и Гаретта. Оба подтверждают, что девочка почувствовала себя особенной, грубит на уроках, ведет себя заносчиво с другими студентами, а еще сумела очаровать сына самого лорда-ректора. Юноша-тень отличился множеством безрассудных поступков из-за цветочной феи. Все это нужно остановить, пока не стало поздно. Необходимо альтернативное решение. Его наша семья и предлагает. В мире людей полукровка утратит способности, и не будет представлять угрозы ни для кого.
Вот теперь я была готова закричать. Свидетельства заместителей? Гаретта? Того самого Гаретта, которого уличили в связи со студенткой и хотят уволить?!
Проклятье! Гленну хватило наглости еще и Ллойда приплести!
Быстро же узнал о нашей «дружбе» и не преминул воспользоваться!
– Прошу вас, господа, – Гленн приложил руки к груди, – примите правильное решение. Переезд девочки в мир людей пойдет на пользу всем. В том числе, ей самой. Она не осознает, что это упростит ей жизнь. Там она станет не ненавистной полукровкой, а такой, как все вокруг.
Я не удержалась. Посмотрела на Гленна. С презрением.
Можно подумать, он о моем благополучии заботится.
– Мы выслушали ваше предложение, господин Корнуэлл, – проговорил судья, сидевший слева. – Но насколько я помню, по этому делу хотела выступить и леди Орнелла Армитадж.
Мое сердце затрепыхалось.
Да-да! Она хотела выступить! Еще как хотела! Нужно дать ей шанс!
– Леди Армитадж – не член семьи, – отрезал Гленн. – С какой стати давать ей право голоса? Она просто ненавидит, когда магов отправляют в мир людей. Считает это унизительным. Но у нас особый случай. К тому же, леди Армитадж нынче не сочла нужным присутствовать здесь, а ведь ей отправили приглашение, так?
Я с трудом сдержала крик.
Мама – не член семьи?! Вот, мерзавец!
– Все верно, леди Армитадж отправили приглашение сегодня утром, – проговорил главный судья скучающим тоном. – И раз она не объявилась, видно, передумала выступать в защиту феи. Неудивительно. На факультете и так проблем хватает.
– Но леди Армитадж сейчас на… – не выдержала я и попыталась объяснить мамино отсутствие в зале суда.
Увы, мне не позволили.
– Молчать! – судья щелкнул пальцами. – Тебе не давали слова!
Миг, и я едва не задохнулась. В буквальном смысле. Рот закрылся сам собой, губы сжались крепко-крепко. Даже замычать, демонстрируя протест, не получилось.
– Раз больше желающих выступить нет, мы удаляемся на совещание. Ждите здесь.
Судья еще раз щелкнул пальцами, и прямо из пола выросли теневые побеги. Они легко оплели меня с ног до самой шеи, приковав к креслу. При всем желании не дернешься. И тем более, не дашь деру.
– Видела бы ты сейчас свое лицо, – проговорил Гленн насмешливо, когда судьи удалились в соседнее помещение решать мою судьбу. – Истинная темная.
Ох, как же я жалела, что меня лишили дара речи. Все бы ему высказала. Все-все! А заодно одарила б знанием, что он – труп. А еще идиот. Неужели, правда, не понимает что мама его уничтожит? Убьет собственными руками и не вспомнит даже, что когда-то любила!
– Это для твоего блага, – снова заговорил Гленн. – Ты просто не видишь картины целиком. И это вина Орнеллы. Она оставила тебя в нашем мире и внушила, что ты достойна большего, чем жизнь скромной цветочной феи. Окажись ты в мире людей младенцем, как мы и планировали изначально, была бы счастлива.
Легкие и сердце разрывались от отчаянного желания кричать. Где-то на границе сознания я понимала, что в словах Гленна есть доля правды. Расти я среди людей, знать не знала бы ни о настоящих родителях, ни о собственных силах. Я была бы другой. Но сейчас это не играло роли. Я та, кто есть! Цветочная фея и тень! Меня нельзя вышвыривать, как котенка за шкирку. Здесь моя жизнь! Здесь мама и… Ллойд. Ллойд, с которым (это я вдруг ясно осознала) я не хочу прощаться навсегда.
– Знаю, Орнелла придет в ярость, она не любит проигрывать, – Гленн закатил глаза. – Но придется смириться с поражением.
«С поражением?! Серьезно?! Он думает, это игра?! Соревнование?! Маме нужна я! Я! А не победа над бывшим возлюбленным!»
– Постепенно и ты поймешь, что я прав, – заверил Гленн с самодовольной улыбкой.
А я посмотрела на него яростно и объявила мысленно:
«Я тебя убью! Даже если выкинут в чужой мир, найду способ поквитаться!»
Не знаю, что именно прочел Гленн в моих глазах. И успел ли это сделать. Ибо пока я «отправляла» сие послание, скрипнули двери, и в зал вернулись судьи. Слишком быстро. Будто и не обсуждали ничего, а приняли решение сходу.
Плохой знак. Очень плохой знак!
Судьи устроились на прежних местах, Гленн скромно присел на скамеечке у стены, а я… я… Мне чудилось, что пол дрожит под креслом, того гляди проломится, и я улечу в очередной портал. На этот раз в портал, ведущий в иной мир. Навсегда. Я же тень. Пусть и наполовину. А тени не способны возвращаться обратно. Для нашего брата такое путешествие – это билет в один конец.
– Суд взвесил все факты и принял решение, – объявил главный судья. – Калиста Корнуэлл отправляется в мир людей. Сегодня же. Все свободны.
Виски взорвались от боли.
Я не могла поверить. Я просто не могла в ЭТО поверить!
Мир людей?! Сегодня?!
Я до последнего не теряла надежду. Считала, что все не может закончиться вот так. И зря.
– Благодарю вас, господа, – Гленн поднялся с видом победителя.
А я осознала, что, правда, готова его убить. Это была не пустая угроза. Не сумасшедшая мысль, пришедшая в голову сгоряча. А реальное желание.
Я бы не побоялась обагрить руки его кровью. И плевать на последствия.
– Не будем откладывать перемещение, – главный судья вновь переключил мое внимание с Гленна на себя. – В новом доме девушка обойдется без вещей, оставленных на факультете.
А в следующий миг он опять щелкнул пальцами, и зал суда поплыл. Лишь на грани реальности и беспамятства мелькнула мысль о маме. Она не просто узнает о случившемся слишком поздно. Она больше никогда не увидит меня…
– О! Ты проснулась! Наконец-то! Похоже, тебя здорово оглушили заклятьем. Целых два дня проспала, как сурок.
– Что? – я резко села на кровати и качнулась. Голова закружилась.
– Не так быстро, торопыга. Сначала выпей.
Мне под нос сунули стакан с зеленоватой жидкостью. Но я к нему не притронулась. Сердито уставилась на протягивающую его светловолосую девушку моего возраста.
– Не бойся, не отравлю, – правильно истолковала она гневный взгляд. – Моя бабушка – травница. А я ее ученица. Это, – незнакомка кивнула на стакан, – бодрящая настойка. Живо вернет тебе ясность ума и поставит на ноги. Пей, не бойся. И, кстати, я Саманта. Для близких просто Сэм.
Я не шевельнулась, а в голове взрывались и взрывались фейерверки. Взгляд пытался сфокусироваться на окружающей обстановке. Бежевых стенах, занавесках в цветочек на окне, склянках на столе с разноцветными жидкостями.
– Где… я?
Саманта тяжело вздохнула, но настойку от моего лица не убрала.
– Ты в нашем мире. В людском мире. Тебя переправили, пока ты была без сознания. Поселили у нас. Ты же новенькая. А новеньких не полагается бросать на произвол судьбы. А мы… наша семья немножко маги. То есть, бабушка была магом, но с юности живет тут, занимается травами. У меня нет способностей. Только полезные знания, как разные болезни лечить с помощью растений.
