Текст книги "Девушка с конфетной коробки. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Анна Стриковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

Пока она ходила на эту самую разведку, Алан достал свою карту. Он был уверен, что ничего подобного на ней не видел, и желал в этом убедиться. Увы! Расселина там была, просто мы не поняли. Она выглядела просто как непонятная тёмная полоса, а мы её в расчёт не приняли, потому что не сообразили, что это такое.

Дейдра вернулась и сообщила, что вперёд пути нет. Наверное, можно как-то обойти эту расселину по горам, где-то она должна заканчиваться, но вот где? Алан продемонстрировал ей карту и они ещё полчаса тыкали в неё пальцами и препирались. Наконец было решено идти назад и там искать выход. У меня возникло чувство, что мы, не успев выбраться из одной ловушки, попали в другую.

* * *

С высоты горы Симон обозревал окрестности, пытаясь среди грандиозных вершин, пиков, скал и ущелий уловить крошечное биение жизни, исходящее от его недавних спутников. Подобные вещи ему удавались раньше без особого труда, он мог ощутить приближение живого существа задолго до того, как его замечали другие. Но это происходило не специально, просто так получалось. А сейчас он страстно желал совершить подобное сознательно: уловить среди мёртвой природы эманации живых людей.

Поначалу дело не шло совсем. Казалось, что вокруг на много лиг нет никого и ничего живого. После получаса усилий получилось засечь орла, летающего высоко над головой. Сначала он не понял, что это орёл, просто ощутил живое тепло, исходящее от гордой птицы. Хатем сумел рассмотреть его очерк в вышине и понял, что его труды не пропали даром. Пусть он не нашёл пока ведьм и их спутников, зато нащупал способ пользоваться этой стороной своего дара по желанию.

Битый час безрезультатных стараний и невыносимая головная боль показали, что способ пока ему неподвластен. От мигрени затошнило и даже в глазах потемнело, вернее, перед ними как будто опустили завесу из редкой мешковины. Симон опустился на камни, боясь сделать хоть шаг, пока зрение отказывается ему служить, обхватил голову руками и закрыл бесполезные глаза. Он сидел так минут двадцать, выжидая, когда станет легче, боль утихнет, тошнота отступит и зрение вернётся. Улучшения не наступало и он откинулся на спину, полагая, что лёжа будет проще переносить это неприятнейшее состояние.

Он не помнил, сколько времени лежал. Возможно, успел даже подремать, по крайней мере расслабился и то принесло-таки долгожданное облегчение. Больше не тошнило. Голова болела, но уже не так. Симон попытался сесть и одновременно осторожно приоткрыл глаза. Расфокусированный взгляд сквозь ресницы не позволял видеть чёткую картину окружающего, зато мир вокруг вдруг наполнился разноцветными светящимися пятнами и точками. В первый момент Симон не понял, что происходит, а когда открыл глаза пошире и сопоставил увиденное с теми самыми точками и пятнами, то понял: вот же оно! То самое, чему он хотел научиться! Теперь он видел всё ясно, но та картина, которую он уловил раньше, никуда не делась. Холодное лиловое свечение – это лишайник на камнях, проявление жизни. А под камнем что-то живое, горячее, алое, но мелкое: скорее всего мышь. Над головой теперь кружат целых три птицы: всё тот же орёл и пара хищников поменьше.

Он вскочил и бросил взгляд вдаль. Горы жили. Повсюду он видел лиловое свечение лишайников, зелёное – растений, золотисто-жёлтое – ящериц и змей и жаркое, красное – теплокровных существ: птиц и зверей. А главное, он видел это живое даже сквозь камень. Конечно, не так ярко, лишайники, например, становились полностью недоступны зрению, зато теплокровным теперь было от него не укрыться.

Была бы тут Дейдра, объяснила бы ведьмаку, что тот открыл для себя полноценное магическое зрение, хотя и не научился им пользоваться. Но научить Симона было некому, поэтому он воспринял случившееся как открытие нового дара.

Правда, теперь он не знал, как выключить это странное зрение, но не слишком переживал. Наоборот, потихоньку молился богу лжи и обмана, чтобы тот ненароком не отнял новый дар. Ведь с ним у него появлялся шанс найти своих бывших спутников.

Он покружил по площадке, на которой обосновался, пытаясь разглядеть вдали признаки движущегося отряда людей. Но, видимо, смотрел не туда, потому что горы не выдавали их присутствия. Удалось найти только семейство горных коз, щиплющих жидкую травку на склоне горы напротив: мощного винторогого козла, козочку и двух шустрых козлят. При мысли об их мясе живот Симона громко заурчал, а рот наполнился слюной. Демоны! Он мог бы поймать этих коз, если бы они паслись на его горе, а не на соседней.

Он отвернулся от зрелища недоступной еды и бросил взгляд вбок, туда где минуту назад не нашёл ничего достойного внимания. И вот тут-то наконец ему повезло. Он что-то заметил, непонятное и настораживающее, только оно было скрыто от него толщей камня. Симон подошёл поближе к краю, лёг и высунулся вперёд настолько, насколько счёл безопасным. Снова прищурился и посмотрел. Да! Теперь точно: они там. Люди: маги и ведьмы. Совсем не похожие на коз, не тускловато-красные, а яркие, разноцветные. Две оранжево-изумрудные точки это, скорее всего, ведьмы, а ещё пять ало-голубых – маги. И они движутся, удаляются!

Ну что ж, теперь он хоть знал, в какую сторону. Да и спуск для себя приглядел. Новое зрение очень ему помогло: слезая по почти отвесной стене, он вдруг заметил на некоторых местах остатки оранжевого и голубого свечения, бледного, но вполне различимого. Ага, они тоже здесь спускались. Теперь он знает, за что хвататься руками и куда ставить ноги!

Конечно, проделать в одиночку то, что совершила дружная компания, значительно труднее. Когда Симон добрался наконец до площадки, на которой маги отдыхали прошлой ночью, он успел вымотаться до предела, так что прилёг отдохнуть. Одна часть его существа, разумная, подсказывала, что нельзя терять времени, надо двигаться вперёд, догонять магов, а то уйдут и он потеряет их след. Зато чутьё подсказывало не торопиться. Во-первых, он устал и ещё не восстановился. Во-вторых, надо поесть или хотя бы попить горячего. В третьих… Что-то нашёптывало ему, что те, за кем он гонится, далеко не уйдут. Время ещё есть.

Полежав на камнях полчасика, он поднялся и обследовал площадку. Ему повезло. Кто-то, скорее всего Хольгер, захоронил мусор под одним из камней. То есть для него мусор, а для Симона бесценные сокровища. Подгорелые края лепёшек, плохо обгрызенные кости, корка от сыра, разлохматившийся кусок верёвки…

Особенно он обрадовался сыру, который тут же сожрал, и верёвке. Она оказалась довольно длинной, хоть и некрепкой. Но кто мешает раздёргать её на волокна и переплести по-новому? А из того, что получится, можно соорудить ловушку.

Симон нагрел воду в своей каменной чашке, размочил половину остатков лепёшки и тоже съел. Остальное надо было приберечь на завтра. А сейчас время отдыха. Он только посмотрит сначала, как там поживают его знакомцы.

Судя по тому, что их огоньки удалялись медленно, идти им было трудно, но то, что яркость и размер этих огней сильно уменьшились с утра, говорило за то, что между ними и Симоном пролегло значительное расстояние. Однако, не такое большое, чтобы он потерял их из виду, а значит, он может себе позволить немного отдохнуть, прежде чем пускаться в погоню.

Он хотел чуть-чуть полежать, но не успел закрыть глаза, как заснул глубоким сном. Измученный организм решил взять своё во что бы то ни стало. Поэтому когда Симон снова открыл глаза, солнце уже клонилось к закату. Он испуганно вскочил, пошарил глазами кругом и понял, что во сне новообретённое зрение отключилось. Отщепенец готов был заплакать от отчаяния: как он теперь будет преследовать магов? Он зажмурился, затряс головой, а когда снова осторожно открыл глаза, то, о чудо! всё вернулось. Он снова видел призрачное сияние живых.

Держась за грудь, чтобы сердце не выскочило от волнения, он повернулся в нужную сторону и вгляделся, боясь, что за время его сна маги ушли настолько далеко, что ему их не увидеть. Но, видно, бог, которому он поклонялся, внял мольбе: чудеса продолжались. Огоньки вместо того, чтобы удалиться, приблизились. Теперь они не удалялись, а суетились на одном месте: кажется, Дейдра и её команда остановились на ночлег, причём гораздо ближе к Симону, чем были несколько часов назад. Неужели путь в том направлении закрыт и они возвращаются? Тогда это счастье! Симону никуда не нужно торопиться. Вместо того, чтобы скакать по камням как горный козёл, он забьётся под камень и переночует прямо здесь. Отсюда всё отлично видно, а завтра утром он понаблюдает и поймёт, куда двигаются его бывшие спутники.

Глава 4

* * *

Чтобы встать лагерем на ночлег, ребятам пришлось отойти от расщелины на то самое место, где они обедали. Снова два часа карабкались по камням, но уже с гораздо меньшим воодушевлением. Кому понравится возвращаться, вместо того, чтобы идти вперёд? Вокруг костра все сидели мрачные, особенно принц Александр. Алану даже хотелось отвесить красавцу хорошую затрещину, ну, чтобы дать ему вескую причину для столь явного недовольства. Дейдра отмалчивалась, наверное, корила себя за невнимательность, за то, что не разгадала то, что увидела на карте и повела свой отряд не туда.

Алан же терзался сомнениями другого рода. У него было предложение, но такое, такое… Его план сулил потрясающий успех, если удастся его реализовать. В противном случае их всех ждала гибель. При подсчёте вероятности получалось, что шансов погибнуть у них примерно семьдесят процентов и только тридцать – за благополучный исход. Вот тут и подумаешь: рискнуть всем или выбрать что-то более безопасное. Хотя… А оно есть, это безопасное? Он не видел другого выхода, но, возможно, у Дейдры есть идеи? Или нету? Алан отлично понимал, что решиться и принять его план можно только в полностью безвыходной ситуации. Дошли ли они до черты или ещё нет?

Он бросил взгляд на Адель. Она сидела рядом, не особо радостная, но и не грустная, спокойно пила горячий чай. Его красавица, кажется, приняла судьбу такой, какая она есть. Сейчас у неё нет выбора, от неё зависит только вкус похлёбки и больше ничего, поэтому она варит, стараясь делать её повкуснее, а об остальном не беспокоится. Эх, если бы все так могли, как она!

Вот сейчас он, Алан, откроет рот и выдаст информацию, которой здесь нет ни у кого, тогда посмотрим, насколько Адели удастся сохранить спокойствие. О том, что будут творить остальные, он даже не загадывал. Постарался взять пример со своей девушки: примут его план – хорошо, нет – значит, не судьба. Но начать разговор у него никак не получалось: решиться сказать оказалось труднее, чем он предполагал.

Помогла, как водится, Дейдра.

– Ну, Алан, что ты насупился? Выкладывай, что ты там надумал. Я же вижу, у тебя есть идея, так чего сидишь, молчишь? Куда, по-твоему, нам следует податься?

– А у тебя тоже есть план? – вопросом на вопрос ответил Алан.

Дейдра пожала плечами.

– Есть, но он мне не нравится.

– Вот и меня мой не приводит в восторг. Боюсь, вам всем он понравится ещё меньше. Но, если хотите, могу рассказать. Только начать придётся издалека.

– Валяй, – сказал Хольгер, – издалека так издалека. Нам всё равно спешить некуда.

Адель промолчала, вместо этого ласково погладила Алана по запястью. Он решился. Вздохнул поглубже и начал:

– Не помню, говорил ли я кому-нибудь, но, прежде чем согласиться возглавить экспедицию в долину Ласерн, я готовил другое путешествие. Как раз в те горы, где мы находимся. Собирался искать древний город огненных демонов Огир. Судя по моей карте, он отсюда не слишком далеко, хотя и не близко. Если мы вернёмся немного назад, пройдём то место, где спускались, там дальше ущелье должно раздваиваться. Если мы не свернём на юг, где очень скоро нам преградит дорогу непроходимая гряда, а пойдём на северо-запад, то выйдем почти прямо к Огиру, останется только перевалить небольшой хребет из тех, что вы, ребята, уже научились успешно проходить. Судя по нашей карте на этом пути нас не поджидают неожиданности в виде непроходимых провалов. Вот как-то так.

Пока он говорил, брови Дейдры от удивления поднимались всё выше и выше. Когда закончил, она спросила таким тоном, каким целители разговаривают с душевнобольными:

– Ты предлагаешь нам туда иди? В этот самый Огир? Что мы там, по-твоему, потеряли?

Алан почесал в затылке.

– Как тебе объяснить… Я же говорил, что надо начинать издалека. Что ты знаешь об Огире и огненных демонах?

– Считай, что ничего, – ответил ему Элиастен, – я о них понятия не имею, а остальные что-то слышали, не более того. Поэтому рассказывай так, чтобы я понял, как наименее просвещённый в этом вопросе. Так что там с демонами? Зачем ты вообще хотел идти в их город и как планировал оттуда выбираться?

– Запомни свой последний вопрос, – сказал Алан, – потому что в нашем положении он – самый важный. Но до него надо логически дойти. Начнём с того, что демоны были первой магической расой, которая появилась в этом мире, и первой, которая отсюда ушла. По доброй воле, заметьте.

– Это общее место, – фыркнула Дейдра, – по-моему, я об этом читала ещё в учебнике для младшей школы.

– Правильно, – сказал Алан, – на этом основополагающем, не вызывающем сомнения факте и строится всё то, что я хочу вам предложить. Итак, демоны были первыми, а среди них первыми пришли и первыми ушли именно огненные. Это нам тоже всем известно, уже не из уроков младшей, а средней школы. Почему – другой вопрос, тут есть множество теорий, но на них я останавливаться не буду. Просто примем факт как данное. Хочу обратить ваше внимание: демоны воздуха, которые обосновались на территории современной Ремолы, ушли, но оставили после себя многочисленное потомство от союзов с человеческими женщинами.

Он вежливо поклонился в сторону Дейдры с Зелиндой.

– А огненные потомства не оставили, – продолжила ведьма его мысль, – думаю, потому что демонический огонь просто сжигал бедных женщин, не оставляя им шанса.

– Совершенно с тобой согласен, – кивнул ей Алан, – именно так. Поэтому, кстати, на территориях, подконтрольных огненным, почти нет собственных ведьм, только пришлые.

– Почти? – прищурилась Зелинда.

– Почти, – кротко повторил Алан, – эти ваши воздушные – они такие… В общем, по всему миру потрудились, оставили дочек-ведьмочек. И водные тоже кое-чего в этом деле достигли, но их потомство немногочисленное и живёт далеко – на том конце континента, в завоёванных империей прибрежных графствах и княжествах. Можете мне поверить – это точные данные.

Кажется, он начал сердиться: ведьмы уводили его рассказ всё дальше от намеченной цели. Понятно, что им интересно, но сейчас речь не об этом. Адель как почувствовала. Для начала слегка сжала его руку, выражая поддержку, а затем с невинным видом произнесла:

– Всё то очень важно и интересно, но я хочу понять, чем нам может помочь путь этот самый Огир. Ведь люди там, насколько я помню из школьного курса, не бывали никогда.

– Хороший вопрос! – возрадовался Алан, – Ты права, Адель, людей демоны в свои города не пускали. Даже прислуги из числа людей у них не было, Думаю, не потому, что были принципиально против человечества, просто условия для жизни там были неподходящие. Ведь демоны – это воплощённая, овеществлённая стихия. В городе огненных должно было быть жарко. Очень жарко.

Элиастен поражённо промолвил:

– Ты хочешь сказать, их бывший город – это раскалённое жерло вулкана? Зачем нам туда?

А действительно, если всё так обстоит, как он рассказывает, то вопрос вполне законный. Бедный Алан завёл разговор туда, куда не собирался, и теперь даже помощь Адели была бесполезна. Придётся читать целую лекцию, иначе никто ничего не поймёт и так и будут терзать его вопросами. Лекция у него была готова: её он собирался прочесть перед валариэтанским сборищем, на котором должен был решиться вопрос о финансировании его проекта. Здесь у него нет диаграмм, графиков и копий древних текстов, которыми он панировал сразить всех оппонентов, зато аудитория грамотная и, можно сказать, кровно заинтересованная.

– Так, – сказал он, – Давайте сначала и прошу меня не перебивать, а то мы никогда ни до чего не договоримся. Сначала я расскажу вам, ну, скажем, сказочку, а потом мы все вместе примем решение: верим или нет, идём в Огир или ищем другой путь. Хорошо?

Вопреки опасениям, никто возражать не стал, все согласились послушать историю про демонов.

Множественность миров давно уже считалась доказанной, поэтому Алан не стал тратить время на объяснения того, что демоны, драконы и эльфы не вымерли, а просто ушли в другие миры. Он остановился на особенностях огненных. Именно они появлялись в каждом молодом, клокочущем жидкой, раскалённой материей мире первыми и осваивали его, перерабатывая изначальный огонь в другие, более практичные субстанции. Под их влиянием планета остывала, принимая приемлемые для дальнейшего развития формы. За огненными приходили воздушные и водные, они продолжали формирование мира, наполняя его пригодным для дыхания воздухом и необходимой для жизни водой. Планета начинала приобретать облик, годный для живых, немагических существ.

Демонов никогда не было много, иначе они разрушили бы те миры, которые были призваны создать. О том, каково было их общество, остаётся только гадать, но совершенно очевидно, что с человеческим оно имело мало общего. Другие законы, другие представления обо всём и абсолютно нечеловеческие цели и задачи. К сожалению, известно о них не просто мало, почти ничего. О воздушных люди знают больше, но знание это однобокое, пришедшее через дочерей этих самых демонов от человеческих женщин. То есть, мы знаем, что магию они в себе не накапливали, а умели работать с потоками напрямую, точно так же, как ведьмы. Только вот сила этих потоков несопоставима: человек бы такую не выдержал. Вероятно, мощь огненных была ещё более впечатляющей.

Следом являлись драконы. В отличие от демонов, которые воплощали в себе стихии, крылатые ящеры являли миру воплощённую магию и, если демонам для жизни необходим был изначальный огонь, то драконы несли свою силу в себе и не нуждались в подпитке от мира, в котором селились.

Силой они мало в чём уступали демонам, а вот в создании мира занимали совершенно другую нишу. Если создание мира представить себе как строительство дома, то демонов можно сравнить с каменщиками и плотниками, а драконов – с отделочниками и теми, кто устраивает в доме удобства. Под их влиянием мир принял свой современный вид: горы и долины обрели свои границы, реки потекли в нужном направлении, сформировалась береговая линия. В те времена драконы ещё не принимали вид человека и могли пользоваться своими силами в полном объёме.

Из магических рас эльфы пришли последними. Они не создавали рек и гор, они украшали то, что уже было создано до них. Выращивали леса везде, куда могли дотянуться, засаживали цветами луга и поймы рек, заселяли мир растениями и животными.

А потом пришёл человек.

Но про это можно как-нибудь в другой раз. Главное то, что к моменту появления в мире людей, там жили все три магические расы. До сих пор по всей земле можно найти свидетельства их деятельности. Но, к тому моменту, когда пришёл человек, огненные демоны уже давно ограничили свой ареал обитания горами в том месте, где в Драконьи горы врезается с юга знаменитый Драконий же хребет. Потому что к тому времени только там оставались действующие вулканы, от которых они могли подпитываться силой изначального огня. Такие же вулканы можно до сих пор найти на островах, но там огненным было бы неуютно из-за воды, которая их окружает.

Но не в этом суть, а в том, что, когда вулканы почти все потухли, огненные демоны ушли в другой мир. За ними потянулись и остальные. Их миссия здесь была закончена, поэтому они и ушли, а не потому, что не поделили мир с людьми. Последнее верно для эльфов, но отнюдь не для демонов.

Так вот, здесь, в горах, не так уж далеко находится то место, на котором располагался город огненных демонов, известный всем по сказкам Огир. Он не был местом, где клокочет лава, иначе искать его было бы глупо. Напротив, это было единственное защищённое от огня место, где демоны хранили то, что представляло для них ценность.

Заметив, что слово "ценности" в приложении к демонам вогнало всех в ступор, он подсказал: ценностями демонов были не столько предметы, сколько накопленные знания о новом мире. А ещё…

Тут он сделал театральную паузу и, убедившись, что привлёк всеобщее внимание, произнёс:

– В городе демонов располагались средства связи со всем остальным созданным ими миром.

Если он думал, что все повскакивают и начнут кричать "как мы раньше не догадались", то просчитался. Ответом ему была тишина. Прошло несколько томительных минут, прежде чем молчание нарушил испуганный шёпот Адели:

– Ты думаешь… Ты хочешь сказать… По-твоему, там располагается центр всей нашей системы порталов? Так?

– Именно, моя умница, – Алан радостно потрепал девушку по волосам, – Ты правильно угадала.

– И что это нам даст? – скептически произнесла Дейдра, – Порталы – это хорошо, но кто даст гарантию, что они сохранились в рабочем состоянии и не утратили связи с остальной портальной сетью?

– Никто, – вздохнул Алан, – более того скажу: попасть в Огир, используя то, что осталось от первоначальных порталов демонов, не получается. Координат нету. Но у меня есть подозрение, что обратная операция вполне возможна: координаты современных стационарных порталов нам известны.

Он похлопал себя по карману, в котором лежал тоненький блокнотик.

– Ты хочешь сказать, что мы сможем выбраться с помощью древнего портала? Так? Ты уверен? – взволнованно спросил Хольгер, а затем продолжил тоном сомневающегося – Даже если там что-то осталось, я не думаю, что оно в рабочем состоянии. Наверняка разрушилось за столько лет. Но, предположим, портальный круг сохранился. Слегка разбитый и с полвиной нужных символов, но подлежащий восстановлению. Всё равно нам это мало чем поможет. Тогда связь должна быть только с теми местами, с какими она имелась во времена демонов. Ты знаешь, какие точки в современной сети – это древние порталы демонов?

– Знаю, – выдохнул Алан, – Эти данные у меня записаны вместе с координатами. А кроме того, все порталы демонов расположены в местах силы. Их-то каждый из нас помнит из школьного курса.

– На территории Гремона я знаю только одну точку, – возразил Хольгер.

– Нам хватит и одной-единственной, – вздохнул Алан.

Дейдра слушала эту полемику и молчала, но по её выразительному лицу можно было понять, какие разнообразные чувства борются сейчас в душе ведьмы. От радостной надежды через сомнения и страх до самого чёрного отчаяния. Ей очень хотелось верить, что всё именно так, как сказал Алан, но что, если это пустые мечтания? Добраться до места, где был этот пресловутый Огир, не штука: отсюда до него рукой подать, гораздо ближе, чем до долины Ласерн, да и дорога вполне проходимая. По крайней мере, если верить Алановой карте. Декады не пройдёт как они там окажутся.

Но если древние порталы разрушены и им не удастся их оживить, то идти в Огир – безумие. Оттуда им уже никогда никуда не выбраться. Ресурсов не хватит. Но им и так непонятно как выбираться: дорога, на которую она возлагала столько надежд, недоступна, перекрыта провалом. А тот путь, который вполне по силам ей самой, половине команды не преодолеть ни за какие коврижки. Не скалолазы они, и точка. Правило ремольских горных спасателей не позволяет ей рисковать слабой частью группы, чтобы спастись самой. Если им суждено погибнуть, то и ей вместе с ними. Значит… Это значит, что их путь лежит в Огир. Но как же трудно это признать…

И тут, будто в ответ на её внутренние метания, раздался спокойный, тёплый грудной голос Адели:

– Выходит, Огир – это сейчас единственное место, куда мы сможем добраться всей командой? Так?

Дедра пожала плечами, Хольгер нахмурился, а Алан сдержанно кивнул.

– Тогда, – продолжила Аделина, – надо туда пойти. Вдруг нам повезёт и древние порталы заработают? Насколько я понимаю, этот Огир расположен на источнике, правильно? Тогда нам не составит труда напитать портальный круг силой. Методы построения, символы и всё такое прочее известны. В другом месте я бы не решилась врезаться в современную сеть, но здесь сами боги на нашей стороне.

– Ты умеешь строить порталы, девочка? – до глубины души поразился Элиастен.

– Я умею их рассчитывать и рисовать, – вздохнула Адель, – а на то, чтобы строить, у меня сил не хватает.

– Силы найдутся, – сказал воодушевлённый Александр, – Построить портал я не берусь, а вот энергией заправлю под завязку, тут не о чем говорить.

До сих пор он молчал, не зная, что сказать, чтобы попасть в тон. Но Адель разрешила его сомнения: теперь он мог выступить и показать, что от него может быть польза.

Дейдра с Аланом переводили взгляд с одного на другого, но никак не могли озвучить решение. А вдруг оно неправильное? Их сомнения разрешил Хольгер.

– Ладно, идём в этот самый Огир. Если повезёт, задействуем демонский портал и смоемся из этих гор домой. А если нет… Ну что ж, зато побываем там, куда до нас не забредали люди. Тоже кое-что, есть чем гордиться.

Молчавшая до сих пор Зелинда вдруг радостно захлопала в ладоши.

– Ура, мы пойдём в город демонов! Как интересно!

Дейдра покачала головой и вздохнула. Как она могла забыть, что у неё не просто команда, это всё учёные, люди, для которых, как для демонов, знания – высшая ценность. Выше даже чем собственная жизнь. И если чужой никто рисковать не может и не хочет, то своей каждый имеет право. Так что если все согласны, значит, их путь лежит туда, где пока никто из людей не побывал. В Огир так в Огир.

– Хорошо, – сказала она вслух, – решение принято. Сейчас отдыхаем, а завтра отправляемся в город демонов. Очень надеюсь, что мы не просчитались и найдем то, на что надеемся. Держись, Алан, если там ничего не окажется, я тебе голову оторву!

Последнюю фразу все восприняли как шутку и начали смеяться, хотя Дейдра была серьёзна как никогда.

Утром команда тронулась в поход с большим воодушевлением. Ведьма только диву давалась: обычно если приходится возвращаться, все тащатся нога за ногу, грустные и недовольные. Сейчас же ребята только что не бежали. А всё почему? Потому что сейчас они шли не назад от провала, а вперёд в Огир. Та мысль их как будто подхлёстывала, заставляя двигаться быстрее, поэтому путь, который вчера они прошли за полдня, сегодня удалось преодолеть гораздо быстрее. Солнце было ещё в зените, когда Зелинда обратила всеобщее внимание:

– Гляньте, мы вчера здесь спускались.

Это сообщение не привлекло общего внимания, все просто приняли его к сведению. Когда они прошли вперёд ещё около полулиги, Зелинда снова открыла рот с новым заявлением:

– Эй, а вы заметили, что Симон тащится за нами по пятам?

Тут уже никто не остался равнодушным.

* * *

Симон отлично выспался этой ночью. Всё складывалось для него удачно, особенно на фоне недавних событий. Мазь была уже на исходе, но и ожоги почти зажили, надобность в ней отпала. Его больше не мучила лихорадка. Жив, почти здоров, чего же больше? Ещё бы поесть досыта – и жизнь станет практически прекрасна.

Надежда на еду у него во многом связывалась с бывшими спутниками. Вчера он подкрепился их объедками, сегодня тоже надеялся разжиться ещё чем-нибудь полезным. Например, ножом или ещё чем-то острым. Вместе с найденным обрывком разлохмаченной верёвки, который он за вчерашний вечер успел превратить в тонкую, но прочную бечёвку, это даст ему возможность заняться охотой. Дичи тут полно, к тому же непуганой. А ему и мышь сойдёт, лишь бы было, чем её освежевать и выпотрошить. Но коза, конечно, лучше.

Размышляя о будущей еде, он снова оглядел площадку, на которой провёл ночь. Оказалось, вчера он слишком увлёкся верёвкой и прошляпил другой полезный предмет: кусочек горючего камня. Его в горах было достаточно, но искать, затем отковыривать… А тут готовый лежит. Верно, выпал у Хольгера из кармана: тот вечно туда пихал всё подряд.

Вообще-то Хольгера Симон слегка презирал. Здоровенный парень, силища немеряная, что физическая, что магическая, но добрый до дурости. Вот, его, засранца, пожалел. Сам Симон на месте Хольгера никогда не стал бы защищать такого, как он сам. Добил бы и дело с концом. А это увалень мазь ему оставил заживляющую и не дал Дейдре пристукнуть раненого. Разве умные люди так поступают?

Ещё у него было острое чувство, что всё полезное, что он нашёл на месте ночёвок, припрятал для него как раз тот же самый гремонец, похожий на большого, но добродушного медведя. Давал возможность выжить? Но зачем? Сам Симон никогда бы так не поступил. Если Хольгер надеялся, что отщепенец устыдится и что-то там поймёт, то напрасно. Это только в сказках мировоззрение людей меняется от одного доброго поступка чужаков. Свой подход к жизни Симон выстрадал и не собирался от него отказываться.

Поэтому Дейдру он ненавидел, но уважал, К Зелинде относился нейтрально, но тоже скорее уважал, принца ни в грош не ставил, понимая, что тем вполне можно манипулировать, Элиастена побаивался, а Хольгера презирал за доброту, которая в понимании Симона приравнивалась к глупости. Он пока не определился, как относиться к Алану: добротой тот явно не отличался, много знал и мог при желании привести свою команду к сокровищам. А вот милашку Адель примитивно вожделел. Магичка была откровенно слаба и не слишком приспособлена к преодолению трудностей, зато восхитительно красива. Таким девушкам не по горам прыгать, а кататься в роскошных каретах и есть конфеты с золотого блюдечка. Для того, чтобы доставлять ей удобства и блага жизни, у неё должен быть могучий и богатый покровитель: муж или на худой конец любовник. А эта дурочка связалась с совершенно ей не подходящим Аланом и рада-радёшенька.

Ну ничего. Если повезёт, а в своё везение отщепенец верить не перестал, она выбросит из головы своего магистра Баррского, когда он, Симон, заберёт её у него. У девчонки просто не будет другого выхода. Как и когда это случится, пока не ясно, но уверенность, что так будет, крепла в его душе точно так же, как улучшалось самочувствие.

Кстати, а где она, эта прелестница Адель?

Для удобства наблюдения Симон прилёг на край площадки и выглянул из-за валуна. Ого! Он верно сориентировался: вся группа магов повернула вспять и сейчас была от него куда ближе, чем вчера вечером. Вот так чешут, прямо летят! Скоро они поравняются с тем местом где он сидит, не пройдёт и двух часов. Так что надо поторопиться и что-нибудь съесть раньше, чем они нагрянут.

Смон представлял себе, что маги снова полезут туда, откуда спустились. Если пути вперёд нет, надо возвращаться, так учила его жизнь. Он как-то выпустил из вида, что обратная дорога обычно пролегает не там, где она шла раньше, и редко кому удаётся вернуться, ступая по своим следам. Встречаться с ними лицом к лицу не хотелось, удобнее было преследовать по пятам, не попадаясь на глаза. Но если они снова должны будут пройти здесь… Лучше спрятаться. Занять, так сказать, стратегическую позицию. А если сделают остановку, можно и стащить что-нибудь съестное, не зря же его зовут Ловкачом. На это Симон больше всего надеялся, об этом молил своего покровителя.