Текст книги "Девушка с конфетной коробки. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Анна Стриковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Глава 19

* * *

Я сразу узнала свою родину. Альтенбург, чтоб он провалился! И как это нас угораздило? Я же полагала, что Генрих рассчитал портал в столицу. Или… ой, дура! Совсем забыла, что когда-то наш город и был столицей. Генриху простительно: он-то не гремонец и не знает нашей истории. Нашёл данные по таблице, вставил в матрицу, но древние руны его подвели, а я и не сообразила, что может получиться такое существенное смещение. По расстоянию не так далеко, всего лиг сорок. Но я как-то не рассчитывала на то, что попаду в родной город, где меня каждая собака знает.

Стража живо отреагировала на появление их портала непрошеных гостей, набежала толпой. К каждому подскочило по два стражника с вопросом: кто таков и зачем прибыл. Пока никто не предъявлял претензии за использование городского портала в нештатном режиме, и то хлеб.

Ко мне тоже подошли двое, наставив на меня пики. Один, усатый и бравый, наклонился и присмотрелся…

– Труди? – удивлённо спросил он, – Откуда? Какими судьбами?

Десять лет никто меня не называл Труди, но стоило попасть в родной город… Пики тут же были убраны, мне подали руку и помогли встать. А я вдруг узнала заговорившего со мною стражника. Фриц с нашей улицы, сын булочницы тётушки Бины, мой ровесник. Был в детстве таким кругленьким толстячком, а поди ж ты, вырос статным парнем, красой и гордостью городской стражи.

Я улыбнулась ему и сказала:

– Рада видеть тебя, Фриц. Как поживает твоя матушка?

– Да что ей сделается, – довольно расплылся он, – Процветает.

И вдруг сообразил, что не для того его послали на площадь. Посерьёзнел и скучным голосом добавил:

– Так ты мне скажешь, откуда явилась в наш город? И остальные, кто они и зачем нарушили наш портал?

– Ничего с твоим любезным порталом не случилось, – твёрдо возразила я, – А докладывать тебе или кому-либо ещё я не уполномочена. О нас надо сообщить в столицу королю, вот и всё, что я могу тебе сказать.

Пока мы с Фрицем препирались, все остальные тоже встали, подгоняемые пиками стражи. К сачстью, несмотря на то, что всех разбросало по брусчатке, никто не получил других повреждений, кроме ушибов. Ах, нет. Имперский маг, прицепившийся к Хольгеру, умудрился вывихнуть руку, и теперь баюкал её со слезами на глазах, а она ровно так же на глазах синела и распухала.

Начальником стражи оказался тот же самый Хендрик Штольце, что и десять лет назад. Он сильно поседел, но в основном почти не изменился. Как только все выброшенные порталом были собраны в кучку, подошёл и объявил, что задерживает нас до выяснения наших личностей.

Я снова вылезла и предложила ему как можно скорее связаться со столицей и доложить королю, потому что среди нас есть важные лица и знатные иностранцы, например, племянник сальвинского короля.

– Посмотрим, что там за племянник, – пробурчал Хендрик, – А пока прошу пожаловать в ратушу. Там посидите до выяснения. Кроме тебя, егоза. Твою-то личность я и сам могу удостоверить, Гертруда Вюрцль. Так что можешь идти домой, к папаше.

Ой, нет, ни за что! Я схватилась обеими руками за Алана, который как раз оказался рядом, и сказала:

– Никуда я не пойду. Только со всеми вместе!

Хендрик добродушно хмыкнул:

– Со всеми? Ну-ну. Жених, что ли? Или муж?

– Жених, – спокойно ответил Алан, но при этом сжал меня так, что мне стала ясна цена этого спокойствия.

А со спины нас уже обступали принц Александр, Генрих и – кто бы мог подумать – имперский маг. Неужели тоже решили в мои женихи податься?

Вот почему так? Пока ты одна, мужчины тебя обходят стороной вне зависимости от твоих внешних данных, но стоит только одному заявить на тебя свои права, как их набегает целая толпа с целью эти права оспорить. Красивая, некрасивая – значения не имеет, с уродинами то же самое. Я наблюдала это у своих приятельниц в школе, у коллег в университете, теперь сама попала в то же положение. Это что такое у мужчин: стадное чувство?

Рассуждать дальше не позволили обстоятельства. Нас погнали в ратушу как стадо баранов. Хорошо, что она располагалась неподалёку. Там разделили и рассадили по комнатам. Вернее, нас девочек, посадили именно в комнату на первом этаже. Совсем нормальное помещение, с диванчиком и мягкими стульями, если не считать решёток на окнах. Куда засунули парней, я не видела. Боюсь только, что с ними обошлись не так любезно. Говорят, в подвалах ратуши есть настоящие тюремные камеры, не знаю, правда это или нет.

Сумки у нас забрали, зато дали кувшин с водой и три глиняных стакана. Пообещали попозже принести еду и ушли.

Дей спросила:

– Адель, это мы в твоём родном городе оказались?

Я кивнула.

– Почему ты не захотела пойти к родным? – пискнула Зелинда.

Пришлось пояснить.

– Я с трудом вырвалась из лап своего папаши десять лет назад. Тогда с меня нечего было взять, но он и то умудрялся придумать, как получить выгоду от моего существования. Не хватало начинать всё сначала прямо сейчас! Будто у меня других дел нету.

Дейдра рассмеялась.

– Гертруда Вюрцль?! Вот прямо так тебя тут и звали? Да, имечко то ещё. Адель Мансель подходит тебе гораздо больше.

Не спорю, мне тоже оно больше нравится. Меня другое волнует. Во-первых, как там наши ребята? Не засунули ли их в тюремные камеры? И во-вторых, откуда взялся Генрих? Я не стала акцентировать на этом внимание там, у портального круга, нужно было быстро сматываться, а не отношения выяснять, а теперь любопытство так и грызло. Как так вышло, что он присоединился к спасательной команде? Марта послала или сам пришёл? А если сам, то почему?

Спросить у него я бы не решилась, но вдруг Дейдра что-то знает? Я ей задала вопрос напрямую:

– Дей, а как так случилось, что среди вас оказался вдруг Генрих фар Герион?

– Пришёл, – пожав плечами, пояснила Дейдра и ещё больше меня запутала.

К счастью, Зелинда тут же застрекотала, спеша вылить на меня как можно больше информации:

– Представляешь, по твоим намёткам мы смогли перенестись в столицу Гремона с другого камня, с того, который Алан до этого осматривал. Нас там не то, чтобы ждали, но встретили чуть ли не как героев. Даже король Феофан тут же прибыл. И не только он, много других: из Валариэтана, из Элидианы. Кортала, да отовсюду! Самых-самых прислали: министров, главных магов и прочих высоких персон. Даже из Лиатина, хотя лиатинцев в экспедиции не было. Но, говорят, пока нас не было, твоя бывшая наставница Марта такую бучу подняла: ты же, в сущности, её сотрудница. Вот. А тут так сложилось, что она приехать не смогла, зато прислала вместо себя своего сына. Это он так сказал на общем совещании. А потом, когда мы уже поняли, что спасать вас никто не собирается, и решили сами, он впёрся на наше тайное совещание и сказал, что идёт с нами. Мол, это не обсуждается. С одной стороны красиво, а с другой… Дей уже после ему сказала своё мнение, и тут он признался: его жена бросила. Он женился на ведьме, но очень быстро ей надоел.

– Ага, – прибавила Дейдра, – наша сестра его послала. И тут этот красавчик вспомнил, что была такая Аделина, красивая и кроткая, которая ему в рот смотрела. Думаю, ещё мама напомнила. Вот он и побежал в спасательную команду. Хотел проявить себя и показать тебе, что он всё помнит и готов начать сначала.

Она проговорила эту фразу и уставилась на меня. Я усмехнулась и пожала плечами.

– Если, по-твоему, он на что-то надеется, то зря. Очень глупо с его стороны пытаться сесть в экипаж, который давно уехал. Знаешь, Дей, если бы он вернулся ко мне ещё полгода назад, я бы задохнулась от счастья, но и тогда бы не приняла его обратно. Тот, кто один раз предал, сделает это и во второй, и в третий.

Она прищурилась.

– А сейчас, надо полагать, ты уже не умираешь от счастья?

Я задумалась. Как объяснить, чтобы ведьма поняла?

– Пожалуй что нет. То, что он снова ищет моего внимания, тешит самолюбие, тут врать не стану. Но по большому счёту мне всё равно. Теперь у меня есть Алан, мне хорошо с ним и никто другой мне не нужен. Ты видела: я разговаривала с Генрихом без эмоций. Не потому, что так замечательно держу себя в руках, а потому, что он – прошлое. Я им переболела как как ветрянкой: сыпь прошла, стойкий иммунитет остался.

На мои речи ведьмы реагировали по-разному. Зелинда радостно улыбалась и показывала жестами, что она меня всесторонне поддерживает. Дей склонила голову к плечу и лукаво на меня поглядывала, а потом сказала:

– Приятно слышать, что ты так постоянна. Алан – хороший парень, я его очень уважаю и желаю ему всяческого счастья. Но вот о чём я подумала: а как вы с ним жить будете? На что теперь не проблема. Когда мы подтвердим свои права на драконьи сокровища, у него будет достаточно денег, чтобы обеспечить семью. Но он бродяга, Адель, а ты – нет. Подумай, не лучше ли будет тебе с кем-нибудь другим. Не с Генрихом, понятно. Его ты уже вычеркнула. А вот наш принц… Мне кажется, он в тебя влюблён.

Ой, опять за рыбу десять гастов! Хотела рассказать ведьмам, как чуть не вышла за Александра замуж, но тут к нам ввалился стражник и заявил:

– Гертруда Вюрцль, там к вам пришёл ваш папаша и требует свидания.

Только этого мне не хватало! Я вскочила и выпалила:

– Пусть уходит! Я к нему не выйду.

Но стражник не ушёл, а начал ныть:

– Ему так и сказали с самого начала, а он не уходит, скандалит, требует. Уже всех достал до печёнок. Сходите, что вам стоит?

Дей взяла меня за руку и сказала тихонько:

– Адель, знаю я таких людей: он же теперь никому покоя не даст. Так что давай, я наложу на тебя успокоительное заклинание, и сходи ты к нему ради всех богов. Пошли его к демонам лично, а не через посредника.

Я замотала головой. Знаю я папашу: сочинил себе новый способ вытащить из меня деньги, и пришёл. Если бы думал, что меня придётся выручать, остался бы дома. Не хочу его видеть. Если пришла бы Вилма или девочки, другое дело. Но не папаша.

Но Дейдра не отставала.

– Подумай вот о чём. Раньше ты была никем, девушкой с конфетной коробки, и не могла поставить себя так, как была достойна. А теперь подумай, кто ты сейчас. Уважаемая личность, можно сказать героиня! За тебя сейчас горой встанут такие люди, против которых твой папаша – никто и звать никак. Теперь ты главная, пойми это и запомни. А теперь иди.

И она подтолкнула меня в спину. Как это у ведьм получается? Не хотела я идти, но пошла же!

* * *

К визиту отца я не была готова. Ведь знала, что он придёт, с той самой минуты, когда поняла, куда нас выбросило. А когда меня узнали стражники, это стало просто вопросом времени. Но я не думала, что так скоро: папаша никогда не торопился, если только… Если у него не было плана, как получить деньги. Мне сразу надо было начинать обдумывать нашу будущую встречу, но я гнала от себя эти мысли. Вот и догналась.

Всё это вертелось у меня в голове, пока стражник вёл меня к отцу. К моему удивлению, тот ждал меня не в общей приёмной, а в каморке, в какой обычно сидели писцы. Она располагалась в другом крыле здания, но на том же этаже, в самом конце коридора. Если мне не изменяет память, как раз здесь находится архив и земельный отдел. Похоже, ради того, чтобы папа встретился с дочкой, двух писцов отправили погулять.

Мне стало смешно. Скандальный характер господина Иоганна Вюрцля так знаменит в Альтенбурге, что все, даже магистратские писцы, готовы идти на жертвы, чтобы только его не видеть и не слышать.

Отец стоял прямо в дверях каморки и приветствовал меня распростёртыми объятьями.

– Доченька моя! – воскликнул он, – Дорогая! Иди же, папа тебя обнимет!

В этот момент мне даже показалось, что он на самом деле рад меня видеть. Просто так. Без задней мысли. Выглядел он усталым, старым и несчастным. Нет, одежда на нём была чистая и добротная, в другой он в люди не выходил. Но сам… Если судить по лицу и осанке, можно было предположить, что прошло не десять лет, а все тридцать. Тогда он был моложавым, бравым мужчиной, а сейчас передо мной стоял старик.

И тут я пошла у него на поводу: не стала сразу спрашивать, что ему от меня нужно, а позволила себя обнять и даже чмокнула в морщинистую щёку. Отец всё-таки.

Когда я увидела, каким торжеством блеснули его глаза, пожалела, но было поздно. В глазах провожавшего меня стражника произошло воссоединения семьи.

Дальше отец завёл меня в ту самую каморку и я поняла, почему он встречал меня на пороге. Там не было места для родственных объятий. Огромный стол, который начинался почти от самой двери, с двух сторон от него два стула и всё. А, ещё стеллажи с папками по стенам и стопки бумаг, занимающие всё условно-свободное место. Ну что же, позиция для меня выигрышная.

Я скользнула за стол и уселась, внимательно глядя на отца. Он хотел меня видеть? Пусть сам начинает разговор. Он и начал:

– Как ты, моя девочка?

– Ничего, спасибо, папа. У меня всё хорошо.

Он воздел руки к потолку.

– Труди, я как услышал, что ты появилась из портала вместе с какими-то людьми, сразу прибежал. Почему ты отказалась пойти домой? Ведь Шольц тебя отпускал!

Фриц мне сказал.

А вот тут ты поторопился, выложил половину карт на стол. А мы сделаем вид, что не заметили.

– Папа, я прибыла сюда не одна и не могла бросить своих спутников. Это неэтично.

У него сновал блеснули глаза.

– А кто они такие? Правда, что один из них – сальвинский принц?

Соврать и сказать, что это не так? Зачем?

– Правда. Один из них принц. Но он не столько принц, сколько боевой маг. А остальные – мои коллеги из разных стран. Мы вместе были в экспедиции и вместе спасались, когда нашим жизням стала грозить опасность, – сформулировала я очень обтекаемо.

Папаша как всегда всё воспринял по-своему. Глазки его заблестели.

– А этот принц не собирается на тебе жениться?

– С чего бы? – ответила я, – Принцы на простых девушках не женятся.

Эх, хорошо, что он не знает, как я отбивалась от чести стать женой Александра.

Как ни странно, он мне не сразу поверил.

– Ну, ты красивая, а маги могут себе позволить гораздо больше, чем простые люди. Ты ведь тоже у нас теперь маг. Вполне подходящая ему невеста.

– Папа, мой жених – совершенно другой человек, – отрезала я.

Кажется, я ткнула в самое больное место.

– Жених? – заволновался он, – Какой такой жених? Разве ты не должна была поставить в отца в известность раньше, чем заводить женихов? Ты не можешь так, Труди! У тебя сёстры! Что скажут люди?!

Я сощурилась, глядя на оживившегося родителя.

Это что ещё такое? К чему приписать? То ли папенька мне жениха выгодного припас, что вряд ли, то ли наоборот, не хочет, чтобы я замуж выходила. Второе-то больше похоже на правду. Никогда не поверю, что он хоть как-то, хоть косвенно, не следил за мной и моими успехами, я имею в виду финансовые. Газеты в Девяти королевствах выходят регулярно, нашу экспедицию они уж точно освещали. Так что папаша должен знать и про то, что мы нашли сокровища, и про то, что я сгинула в горах. Про завещание в пользу сестёр знать не мог, меня пока официально не объявляли погибшей, а без этого нотариус в Альтенбург из Элидианы не потащится. Значит, раскатал губы, сидел и ждал, когда после меня можно будет наследство получить. А тут я такая: жива-здорова, прошу любить и жаловать. И все вымечтанные сокровища мимо носа шмыг!

С ехидной улыбкой ответила на его возгласы:

– Ты забыл, папочка. Перед тобой не маленькая девочка Труди Вюрцль, а взрослая женщина Аделина Манцль. Я уже давным-давно совершеннолетняя и не должна давать тебе отчёта. Так что за кого хочу, за того выхожу. Не знаю, что ты можешь иметь против магистра Баррского. Если есть проблемы, обсуди их с ним.

И тут папаша раскрылся.

– А сокровища?! – воскликнул он, – твои сокровища, которые тебе причитаются! Он же их все захапает! Ничего не оставит семье! А твоим сёстрам нужно приданое! Как я их иначе замуж выдам? Они же не такие красавицы, как ты!

Десять лет, десять лет… Странно. Я, конечно, не следила за тем, что происходит дома, у меня не было такой возможности, но сейчас Лизелотте должно было быть девятнадцать, а Маргарите – двадцать один год. Для Гремона перестарки. Вряд ли тот же папаша позволил им сидеть дома и объедать его.

– А что, они ещё не замужем? – спросила я наивно.

Папашу прорвало и он наконец показал свой истинный нрав. Заорал как резаный:

– И она ещё спрашивает! Как ты посмела?! Нахалка! Мерзавка! Сбежала и бросила нас! Обворовала! Утащила наследство тётушки Гертруды! Девочки остались без приданого! Я нищий, нищий! Ты обокрала свою семью и посмела явиться сюда, чтобы над нами глумиться! И так называемого жениха притащила! Сколько их у тебя, развратная тварь?!

В гневе он даже забыл, что дверь в коридор осталась открыта. Не настежь, но достаточно, чтобы его вопли услышали в приёмной.

Поэтому не стоило удивляться, что через минуту на пороге каморки появился высокий, статный господин в экзотическом наряде, через плечо которого с трепетом заглядывал наш градоначальник господин Гольденштуббе.

Я-то сразу узнала видного иностранца. Во-первых, видела портреты в иллюстрированных журналах, а во-вторых, его племянник здорово похож на дядюшку. Не вылитый, но видно, что родственники. Его величество король Феофан Сальвинский. Поэтому улыбнулась ему и поклонилась как положено. А мой папаша иллюстрированных изданий не читает, они денег стоят и их никто не развешивает на стендах для бедняков. Поэтому он короля не узнал, зато возмутился: кто это смеет ему мешать, когда он с дочерью разговаривает?!

И высказал своё негодование королю прямо в лицо, предложив ему закрыть дверь с той стороны.

Феофан только хмыкнул, зато господин Гольденштуббе побледнел как мел и чуть в обморок не упал. Увидел, что король не требует рубить головы прямо сейчас, весь покраснел от негодования и поехал на моего папашу как гружёная телега под гору.

– Вюрцль, ты совсем с ума сошёл? Забыл, кто ты такой? Здесь тебе не твоя берлога! Туда иди и там командуй! Уже на королей стал голос повышать?!

– На королей? – растерянно произнёс папаша, – На каких королей?

Я ядовито пояснила:

– Папа, перед тобой его величество король Сальвинии Феофан. Так что кланяйся и проси забыть твою безобразную выходку.

Сама же изобразила придворный поклон, что было невероятно сложно из-за отсутствия места, и сказала, обращаясь к королю:

– Простите моего отца, ваше величество, он от избытка эмоций слегка не в себе.

Гольденштуббе на заднем плане хрюкнул, подавляя смешок. Он-то отлично знал, что папаша всю жизнь таков.

Папенька рухнул на колени, да так и остался стоять, с мольбой глядя на короля. А тот мазнул по нему взглядом, обернулся ко мне улыбнулсяпо-доброму. Сказал:

– А ты, красавица, и есть та Аделина, от которой у моего племянника голова кругом? Что ж, я его понимаю.

Эх, зря он это при папаше. Тот сразу забыл про свою вину, глазки у него забегали. Явно составляет в голове новый план, теперь с принцем в главной роли. Короля нужно отсюда срочно уводить, а то как бы не стало хуже.

Я снова поклонилась и сказала:

– Ваше величество, моё имя действительно Аделина. Но прошу вас: давайте уйдём отсюда. Здесь тесно и пыльно. А разговор с батюшкой я уже закончила.

Договорив, стала вылезать из-за стола, а по дороге со значением глянула на папашу. К счастью, он так ушёл в свои дурацкие мечтания, что даже не подумал нас задерживать. Король, как мне кажется, всё понял. Когда мы все очутились в коридоре и я прикрыла за собой дверь туда, где остался Иоганн Вюрцль, он шепнул мне:

– Понимаю тебя, дитя. Родственники иногда бывают ужасны, но мы вынуждены их терпеть.

Я ответила так же тихо.

– Мы не должны заставлять терпеть других, они не обязаны.

Феофан весело рассмеялся и повторил:

– Понимаю своего племянника. Он не мог выбрать лучше.

Ну вот, снова начинается. А мне казалось, этот вопрос уже решён.

Мы вышли наконец в приёмную и я тут же оглохла. Гвалт тут стоял такой – куда там наши студенты на перерывах! Никогда Альтенбург не видел такого общества! Иностранцы в нашем городе редкость, а сейчас тут с трудом можно было найти пару соотечественников.

Большой зал, который обычно стоял пустым (секретарь не считается), набился битком. Во-первых, здесь были все наши, то есть те, кто спасся из империи. Во-вторых, те, кто был с нами в долине Ласерн тоже подтянулись, я не нашла взглядом всего пятерых, но не факт, может, просто не заметила. А в-третьих, сюда прибыли все, кто имел к нашей экспедиции хоть отдалённое отношение. Ректоры, чиновники, маги из Валариэтана и прочие, кого я знать не знала, но по виду могла сообразить, что люди это непростые. И все говорили, никто не молчал! Неудивительно, что у свежего человека сразу закладывало уши.

Король как-то сразу потерялся, наверное, пошёл искать племянника, а я осталась одна. Заозиралсь в поисках Алана, и тут через весь зал ко мне бросилась Марта. Несмотря на невысокий рост и хрупкое сложение, она разрезала толпу как нож масло, перед ней все расступались. Минута, и она меня обняла.

– Адель, какое счастье! Ты жива, здорова и свободна! Мы с Конрадом всё бросили, как только узнали, что ты в Альтенбурге. Очень хотели тебя увидеть и поддержать!

Действительно, за Мартой как на привязи шагал её муж, а за ними плёлся Генрих.

Опять подстава, причём в данном случае из лучших побуждений. Ничего, я с собственным папашей практически справилась, неужели тут дам слабину? Но не стоит обижать Марту, она как раз ни в чём не виновата. Я обняла эту прекрасную женщину и сказала ей, как я её люблю, как ей благодарна и как рада её видеть.

Следом меня обнял Конрад, а когда отпустил, подпихнул ко мне своего сыночка, на которого успел сверкнуть суровым взглядом, тем самым, знаменитым, от которого у студентов кровь стыла в жилах. Генрих обниматься не полез. Одарил меня кривоватой улыбкой и спросил:

– Ну как, обошлось?

Что именно, уточнять не стал. Если он о нашем перемещении, то да, обошлось. Если обо всей экспедиции в целом, то и подавно. Поэтому я ответила на его улыбку и подтвердила:

– Обошлось, хвала богам. Наконец-то мы все в безопасности.

А затем подпустила шпильку:

– Ты молодец, почти правильно всё рассчитал. Забыл только, что тысячу лет назад столицей Гремона был как раз Альтенбург, не сделал поправку, вот нас сюда и вынесло. Но тебе простительно: ты же не гремонец.

Ничего не сказала про то, что я это упустила при проверке. Но у меня на такие мелочи просто времени не хватило, а у Генриха его было море.

У моего бывшего глаза полезли на лоб. До сих пор это он делал замечания и указывал мне на недостатки, а я их робко принимала и обещала исправиться. И тут вдруг всё переменилось с точностью до наоборот. Я ему указала на его ошибки, да ещё снисходительно их простила. Кажется, это перевернуло его мир. Генрих не стал напоминать о наших былых чувствах и отношениях, что-то скомканно пробормотал под изумлённым взором своей матери и ушёл куда-то вбок.

А я поняла, почему его бросила ведьма. Если он так же вёл себя с нею, как со мной, пытался учить уму-разуму и всячески демонстрировал своё превосходство, то удивительно, как она вообще с ним связалась. Ведьмы такого не терпят, только такие дурочки, как я, да и то по неопытности. Так что если он хотел начать там, где это когда-то закончилось, то сильно просчитался, и сейчас это понял на конкретном примере.

И тут в толпе мелькнул Алан. Из-за своего умеренного роста его плохо было видно в толпе высоких парней, которых среди боевых магов большинство. По традиции же именно они занимали впоследствии высшие государственные должности в королевствах, поэтому преобладали в этом зале и мешали мне разглядеть моего любимого. А он, видно, уже давно меня заметил, но никак не мог протолкаться через всю эту толпу.

Я извинилась перед Мартой и двинулась ему навстречу, но тут меня поймал Эвмен и потащил к своему королю, около которого уже тёрся принц Александр. Несмотря на то, что король Феофан показался мне славным человеком и очень помог в разговоре с папенькой, встречаться с ним снова, да ещё в обществе его племянника я совсем не хотела. Но боги кроят нашу судьбу по-своему, не сообразуясь с нашими желаниями. Кричать и скандалить я не привыкла. Пришлось идти за Эвменом. Но Алану я всё же помахала в надежде, что он поймёт и придёт мне на помощь.