Текст книги "Операция "ГОРБИ""

Автор книги: Анна Гранатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)

На рубеже 70—80-х годов двадцатого столетия в действиях этой «пятой колонны» обозначились черты, свойственные диссидентам. При этом открылись новые возможности прессы. В каждый дом постепенно входило телевидение. Несмотря на помехи, многие стали слушать «Голос Америки», «Свободную Европу», «Радио Свобода» и прочие зарубежные радиоканалы. И тут вдруг одно за другим последовало несколько очень странных (с точки зрения советской партии) дел.

«Дело Бродского»

Уникальный пример того, как «пятая колонна» партийных лидеров, борясь за свою власть в номенклатурной верхушке, превратила представителя литературного фронта во «врага народа». В ноябре 1963 года в газете «Вечерний Ленинград» появился фельетон «Окололитературный трутень», где говорилось о том, что пора уже перестать нянчиться с окололитературным тунеядцем Иосифом Бродским. Решение суда повергло мировую общественность в шок. В феврале 1964 года Бродского арестовали по обвинению в злостном тунеядстве и сослали в Архангельскую область на пять лет с обязательным трудоустройством. Почему же молодой человек, обладавший литературными способностями и ни с какого бока не причастный к политике, вдруг подвергался такому пародийному судилищу? Кому это было выгодно? Очевидно, что, несмотря на армию и флот, партийная номенклатура, ставшая уже сама по себе «пятой колонной» советской власти, смертельно боялась того культурного движения, которое Бродский символизировал. И Бродский, не имеющий возможности включиться в литературный процесс в советской России, вынужден был в 1972 году эмигрировать.

«Дело Солженицына»

Производство диссидентов шло по отработанной схеме. А. Солженицын покидает Союз в 1974 году, но перед этим он обретает в СССР широчайшую известность. О нем повсеместно говорится в прессе, его выдвигают даже на Ленинскую премию. Но «пятая колонна», почувствовавшая себя небезопасно рядом с таким героем, решает уничтожить Солженицына. Вслед за Солженицыным начинает нарастать диссидентское движение – как протест. Оставаясь в душе патриотами, но не найдя себя на родине, покидают Союз А. Галич, В. Максимов, А. Зиновьев, В. Аксенов. Умирает не выдержавший обвинений в инакомыслии директор Института экономики В. Иноземцев. Диссидентство становится профессией. Одновременно те «патриоты» во власти, которые громче других кричат об «опасности диссидентского движения», сами становятся «пятой колонной».

ГЛАВНЫЙ ПАРАДОКС НАЧАЛА 80-х В ТОМ, ЧТО ПОНЯТИЯ «ДИССИДЕНТ» И «ПАТРИОТ» ПОМЕНЯЛИСЬ МЕСТАМИ.

Истинные патриоты стали вынужденными диссидентами, а реальные диссиденты под маской патриотизма заняли на политическом Олимпе прочные позиции. Воистину, «даже для последнего негодяя патриотизм является прибежищем», как справедливо заметил Л. Толстой еще в XIX столетии.

В 1968 году вышел роман Олеся Гончара «Собор», в котором действовали отрицательные персонажи из горкома КПСС. Роман «Собор» получил разнос со стороны «идеологов», но в литературе стала складываться уже целая серия подобных «Соборов». Прогремело на всю страну «ЧП районного масштаба» Юрия Полякова. Сергей Алексеев создает роман «Крамола». Сергей Дов-латов публикует за рубежом роман «Зона». Эмигрант Василий Аксенов печатает на Западе романы «Ожог» и «Остров Крым». Итак, в литературе наметилась уже целая тенденция!

Любая изолированная система, лишенная принципов здорового отбора, как известно, деградирует. При борьбе за место под солнцем слабому начальнику выгодно окружать себя не профессионалами, а лично преданными людьми. Как следствие – антиотбор и рост непрофессионализма в партийном аппарате. Именно так была создана почва для образования партийных кланов.

Стареющий Брежнев определил ключевую тенденцию времени. Начало эпохи ПАРТИЙНОЙ ОЛИГАРХИИ и клановых партийных элит.

В тихом омуте – черти водятся. На дворе «эпоха застоя» или «стагнации»… Но в партийной элите никакой стагнации нет. Там идет ожесточенная борьба за власть. Днепропетровский и Кишиневский клан прорываются в высшее руководство страны, Нахичеванский кланы действует в Азербайджане, Джазакский клан – в Узбекистане… Националисты, сторонники Степана Бандеры, преобладают среди партийных руководителей Западной Украины. Государственная политика переходит в ТЕНЕВУЮ СФЕРУ

Одновременно идеология КПСС выглядит все более комично, и молодое поколение, лишенное военного опыта, не испытывает ни уважения к собственному прошлому, ни веры в коммунистические идеалы; и советский образ жизни, и сама наша сверхдержава для молодых людей не являются больше ЦЕННОСТЬЮ.

Новые ценности молодого поколения резко смещены в сторону «общества потребления», красивой жизни, которая СУЩЕСТВУЕТ НА ЗАПАДЕ И АБСОЛЮТНО НЕВОЗМОЖНА В ТОТАЛИТАРНОМ СОЮЗЕ. И куда качнется маятник исторических часов, БУДЕТ ПОЛНОСТЬЮ ЗАВИСЕТЬ ОТ НОВОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО ЛИДЕРА СТРАНЫ.

Что же это будет за человек?

КАК СТАНОВЯТСЯ ДИССИДЕНТАМИ?

Их привлекала игра в нелегалов, наполняющая кровь живительным адреналином. Но судить их были намерены не играючи, а вполне серьезно – за антисоветскую деятельность.

В канун ноябрьских праздников 1982 г. – очередной годовщины Великой Октябрьской революции – они решили выйти на площадь. Они не знали о том, что военный парад 7 ноября станет последним публичным выступлением Л. Брежнева – он умрет на заре 10 ноября во сне. Этого еще не знал никто.

Они не думали и том, что было общеизвестно – что схватка за высшую власть в стране достигла своего апогея. Их единственной самоцелью была демонстрация. Перед зданием МИД на Смоленской площади в Москве они решили развернуть плакаты против ввода советских войск в Афганистан, и самоотверженно выставить себя в качестве живых мишеней для КГБ. Вначале – на Старый Арбат, вдоль по улице – вплоть до здания МИД. Там – небольшой митинг. И затем, если их там не остановят, то двинутся на Кремль. Пройти с плакатами через Красную площадь и возложить букет красных гвоздик к памятнику Минину и Пожарскому, защитившим Россию от польско-литовской интервенции, Лжедмитриев и прочих самозванцев.

Впрочем, почти никто из них не верил, что букет гвоздик все же удастся возложить к памятнику. Они знали, что демонстрацию разгонят раньше. Чего же они добивались своим дерзким, но бессмысленным поступком? Рассчитывали на скандал в советских газетах? Смешно. На славу? Наивно. На то, что советские войска и в самом деле будут выведены из Афганистана? В это они верили меньше всего.

Им было всего по двадцать лет. Когда так хочется ощутить себя великим! Выступить против системы, против самого главы государства… как террорист Нечаев и молодые «народовольцы» времен Александра П. Облаять режим, чтоб потом много лет подряд похваляться перед друзьями своей смелостью.

Подготовка к акции была окружена классической конспирацией. Вспоминали даже легендарного диссидента Петра Яки-ра, который играл в диссидентского лидера вплоть до 1972 года (в том же году КГБ завело на него дело), написавшему диссертацию о разоблачении культа личности Сталина и не устававшему повторять, что он вышел из проклятых сталинских лагерей только благодаря личной заботе Никиты Сергеевича Хрущева.

Вспоминали, как Петр Якир готовил подобную акцию протеста на Красной площади в августе 1968 года, против ввода советских войск в Чехословакию. Гениальным показался его ход тогда – привезти плакаты в коляске грудного ребенка, Ярослава, с которым его мать, участница демонстрации, сама выходила на площадь. Петр Якир прослыл легендарной личностью.

В диссидентских кругах, где «тусовалась» первокурсница журфака МГУ Ирис Волгина, имя Петра Якира вспоминали с воодушевлением. У него-то и учились красиво замахиваться на самих… членов Политбюро!

Решено было провести акцию протеста в канун ноябрьских праздников, хотя такое решение выглядело глупым. Именно тогда милиция начинала работать в усиленном режиме. Плакаты рисовались черной тушью на рулонах дешевых кухонных обоев, заблаговременно купленных в мебельном магазине. На одной стороне беспечно пестрели ромашки и летали бабочки, а на другой грозно значилось: «Афган – погибель русских!», «Война – убийство в законе», «Нет – войне в Афганистане! Да – выводу ограниченного контингента!». И так дальше в том же духе.

– Опасность! Нас всюду подстерегает опасность… Тсс… Уши КГБ – повсюду, – тихо заметила девушка-хиппи с изумрудными ногтями (зеленка, смешанная с маникюрным лаком), перемывая акварельные кисточки для плакатов.

Изготовление плакатов оказалось процессом творческим и веселым. Баночки с разноцветной тушью были раскиданы по всей конспиративной квартире, и их непременно время от времени сваливали на пол. Тем временем амбициозный поэт Сергей Алмазов решил почитать вслух очередной шедевр диссидентской литературы. Встав в революционно-пафосную позу, пародируя Маяковского, он взял рукопись, отпечатанную на машинке:

«Пол в конюшне прогнил, иструхлявел и смешался с навозом. При случае, старый конюх жаловался своему новому хозяину из ГПУ, просил сделать ремонт, но тот лишь мимоходом бросал – мы в этом помещении временно, и ты потерпишь, и кони переждут. Вначале построим Коммунизм, а там дойдет очередь и до конюшен. Старик кое-как забучивал дыры кирпичным крошевом, забивал полусгнившими досками. Докармливать старика оказалось некому, и он отчаянно держался за свое место в колхозе, за свою затхлую каморку, с провонявшим конским навозом полом, проваленным линялым диваном да черно-белым телевизором, по которому вечно транслировали партийные съезды о триумфе развитого социализма».

– Гениально, Сергей! – отозвался лохматый парень-хиппи с «пивным» пузом. – Чувствуется перо гения! С таким текстом ты однозначно попадешь в Литинститут. Или за решетку.

– Ни то ни другое, – скромно заметил чтец. – Я до таких шедевров еще не дорос. Мне легко удаются одни пародии. На писателя еще учиться надо! Уф! Я процитировал роман Сергея Алексеева «Крамола». Самиздатовская копия… Знаете, что мне теперь грозит? О-го-го! Рискую всей своей молодостью!

Послышались насмешки, вздохи разочарования.

Студентка журфака МГУ Ирис Волгина, по просьбе своего приятеля, резала на потрескавшейся деревянной доске вареную колбасу по 2 рубля 20 коп. и одновременно заваривала в белом фарфоровом чайнике с отбитым носиком индийский байховый чай «со слоном». Потом ей поручили варить клейстер из крахмала, чтоб «смонтировать» узкие полосы обоев-плакатов в единое полотно. И белоручка Ирис, понятия не имеющая о том, как варится крахмальный клейстер, сразу же вбухнула полпачки крахмального порошка в кипящую воду. В кастрюли немедленно закрутились гигантские «пельмени»… Антимилитаристские плакаты оказались под угрозой. Все «конспираторы» радостно бросились «спасать» клейстер для плакатов, по дороге сваливая на пол все что ни попадя. Клейстер вышел, однако, жидким – для ускоренной просушки «крамольных плакатов» пришлось использовать дамский фен. Итак, адреналина в крови взрослых детей-подпольщиков было уже предостаточно. На площадь можно было уже и не выходить.

Но они все-таки зачем-то решили выйти на площадь. Игра в «тайное общество» и секретную политику – продолжалась.

27 ОКТЯБРЯ 1982 ГОДА. СРЕДА. МОСКВА. 11.00

Местом сбора группы диссидентов выбрали станцию метро «Арбатская». Один из «хиппующих» детей-переростков с волосами, выкрашенными зеленкой, весомо посоветовал участникам демонстрации несколько раз пересесть с одной линии метро на другую, чтобы оторваться от слежки. Другой «подпольщик» посоветовал одеться в какую-нибудь одежду похуже – так проще будет убегать от «мусоров». К тому же, по его словам, гэбэшники могут подогнать пару пожарных машин и разгонять митинг с помощью брандспойтов, что им стоит?

Долговязый парень с горящим взором и наголо бритой головой, по кличке «Лысый» принес охапку красных гвоздик, которые «диссиденты» намеревались возложить к памятнику Минину и Пожарскому. Полноватый, неряшливо одетый парнишка с широкой провинциальной физиономией пообещал «после акции всех угостить пивом». Рыжеволосая девица активно рассказывала другой, видимо, подруге, «технологию плетения бисерных браслетов и прочих фенечек». Зачем этим детям-переросткам еще и политика?

Но они все же решили выйти на площадь.

Однако самых главных диссидентов, руководителей «тайного политического общества», не было! Именитых подпольщиков ждали, ждали… И когда уже стало ясно, что они не придут, (наверно, что-то страшное случилось, возможно, «гэбэшники» их уже засадили в кутузку!), «диссиденты» решили двинуться на митинг самостоятельно.

Желтые осенние листья, сорванные порывом ветра, летели на тротуар. В хрустальной чистоте морозного воздуха отчетливо раздавался стук каблуков чьих-то торопливых ножек, разбивающих лед, затянувший тончайшим панцирем лужицы. По брусчатке Старого Арбата толпами шли зеваки. Старинную московскую улицу вновь сделали пешеходной, стараясь вернуть ей исторический облик, и люди потянулись сюда целыми толпами – отдохнуть от дел текущих. Вольные художники карандашами типа «пастель» предлагали за считаные минуты создать портрет любого желающего. Молодые девушки охотно позировали, стремясь запечатлеть на грубом листе бумаги свою быстротечную красоту.

Возле низеньких арбатских домиков стояли бабульки в темно-серых шерстяных платках и продавали с рук всевозможное рукоделие: плетенные крючком салфетки, теплые зимние носки из козьей и овечьей шерсти, пушистые варежки с разноцветным узором…

Пройдет несколько лет, и вместо провинциальных бабулек на Арбате появятся совсем иные люди. Это будут ушлые торгаши советскими раритетами. Ордена и медали, комсомольские значки и пионерские галстуки будут лежать на колченогих столах под брезентовыми крышами, дожидаясь покупки каким-нибудь «гостем столицы». Появятся и солдатские шапки с красными пятиконечными звездами, и рыжие шкурки русских лис, деревенские ушанки из серой овчины и вязаные оренбургские шали, наподобие тех, что носили модницы прежних времен.

Иностранцы будут с пониманием дела мять в руках огненный лисий мех и цокать языком. И пока они восхищенно любуются русской лисой, их уже зазывает другой лоточник – с разноцветными лакированными матрешками, мал мала меньше… Старый Арбат превратится в улицу новых спекулянтов.

Но все это будет потом. С разрешением в России частного предпринимательства. А пока на дворе – начало 80-х, и кроме бабулек с провинциальным рукоделием никто на Старом Арбате еще не торгует. Да и угловой дом, чехословацкий ресторан «Прага», еще не отгоняет от себя коренных москвичей своими заоблачными ценами. «Прага» – престижное, но вполне заурядное место деловых переговоров и торжеств.

«Подпольщики» шли по брусчатке Арбата, чувствуя себя настоящими героями… У них была историческая миссия! Вывод войск из Афганистана – это вам не поход в магазин за колбасой! И «герои», навьюченные тюками свернутых в рулоны плакатов, свысока поглядывали на редких прохожих. Эх, знали бы эти обыватели, ЧТО несут в руках эти смелые парни и девчата!

Возле здания МИД на Смоленской площади, как обычно, стояли служебные автомобили, и митинг проводить было негде. «Диссидентская» группа решила обосноваться на «пятачке» возле гастронома «Смоленский», надеясь, что мидовцы их сумеют узреть с высоты своего высотного здания. Погода заметно испортилась. Мокрыми хлопьями начал валить снег. «Эх, невезуха, – констатировал «диссидент» Лысый. – Скорей бы эту акцию провести – и пойти домой, греться…»

Ирис помогла своим друзьям разворачивать плакаты. Ей было жаль, что кропотливое каллиграфическое творчество сейчас потечет грязными разводами под хлопьями мокрого снега. Перед глазами замелькали летние бабочки и разноцветные ромашки. По словам «диссидента» и поэта Сергея Алмазова, как только будут развернуты плакаты, немедленно появится толпа народа. За ней, откуда ни возьмись, объявятся вездесущие репортеры. В первую очередь надо давать интервью зарубежной прессе…

Ну, и где же они? Никакой толпы. Никаких репортеров.

Только маленькая группа бесцельно шатающихся по улице полупьяных зевак… «Митинг столетия» выглядел смехотворно и жалко. Небритый краснолицый мужик, еще не успевший опохмелиться и потому сильно злой, шатаясь, подошел к Ирис, и ткнул корявым пальцем в плакат:

– Это что ж такое, товарищи? А?

Она не успела ответить. Откуда-то появились люди «в гражданской» одежде и профессиональными движениями схватили демонстрантов за руки. Судя по всему, КГБ прекрасно было осведомлено об этой акции. Квартира, которую «диссиденты» называли конспиративной, со всех сторон прослушивалась. Но сотрудники органов решили своими глазами посмотреть, как будет выглядеть «митинг столетия». Высокий военный схватил Ирис за руку, и она выронила на заснеженный тротуар красные гвоздики.

– В машину! Живо!

На глазах Ирис выступили слезы.

– Потом плакать будете. Еще не хватало мне на вас надевать наручники. Быстро в машину!

ИЗ РАБОЧЕГО ДНЕВНИКА ИСТОРИКА ИГОРЯ ВОЛГИНА. ДИССИДЕНТЫ И «МОЛЕКУЛЯРНАЯ ТЕОРИЯ» В. ПОРЕМСКОГО

«Как повлиять на народную массу? – спрашивал себя в начале XX столетия химик-теоретик Владимир Поремский. Он – естествоиспытатель по образованию, политик по призванию, один из ведущих представителей белой эмиграции на Западе, автор книги «Стратегия антибольшевистской эмиграции», фрагменты которой публиковал оппозиционный (по отношению к СССР) журнал «Посев» (собственно, в создании этого журнала Поремский принимал самое активное участие).

Мысль Поремского обгоняла время. Талантлив был. Стратегическая теория была нужна для низвержения власти коммунистов, и эта теория включала не столько жесткую стратегию и четко сформулированную конечную цель, сколько приемы, методы и отдельные хитроумные средства по идеологической борьбе против режима, вялотекущей и малозаметной, словно тлеющие торфяники, но легко разгорающейся в пожар, как только кто-нибудь бросит спичку. Роль этой спички или «детонатора» (если проводить аналогию со взрывом), должен был сыграть герой, СУПЕРПРЕДАТЕЛЬ.

Владимир Поремский, активный деятель Народно-трудового союза, вдохновленный трудами итальянского журналиста и политика Антонио Грамши, в частности, его «тюремными тетрадями», сумел создать свою, очень стройную теорию. Будучи химиком, свое политическое детище Поремский так и назвал «Молекулярная теория», и уже в 1949 году мир ознакомился с ней благодаря его публикации в «Посеве» под названием «К теории революции в условиях тоталитарного режима». Молекулярную теорию с любопытством читала эмигрантская оппозиция, а также представители западных спецслужб.

Итак, пытаясь ответить на вопрос «как повлиять на массу», и поднять ее на революционный бунт, Поремский, как и итальянец Антонио Грамши, сразу же начинает говорит о том, что невозможно в условиях жесткого государственного контроля. Невозможна разветвленная организационная структура. Но, может быть, можно обойтись и без нее, объединяя людей не на основе приказа, а на основе чего-то другого?

ЭФФЕКТИВНОСТЬ работы революционной организации, рассуждал Поремский, зависит от ТРЕХ ФАКТОРОВ – ЕДИНОЙ СТРУКТУРЫ, ЕДИНСТВА ИДЕЙ И ЕДИНОГО ВЕКТОРА ДЕЙСТВИЙ. Так, может быть, возможно получить тот же самый эффект и без структуры, но при максимально увеличенном единстве идей и действий? В этом – суть молекулярной теории. В виде молекул Поремским рассматривались люди, объединенные единством идей и действий. Управляющий центр этой системы вынесен за пределы страны, и поэтому система становится неуязвима. Ведь людей-молекул, живущих внутри тоталитарного режима, носителей определенной идеологии, – огромное количество, всех за руку не переловишь, и лагерей на всех не хватит. А обезглавить ее тоже невозможно – управляющий центр в эмиграции, за пределами «железного занавеса», поди, доберись!

Сопротивление режиму становится невидимым, но эффективным. В час «икс» все диссиденты способны как один по команде подняться на борьбу с режимом. Они – как профессиональные оркестранты без дирижера: способны сыграть сами хорошо отрепетированную пьесу. «Молекулы» сметут власть в одночасье, но ни минутой раньше и не позже. До «часа икс» они будут лишь пребывать в состоянии анабиоза… занимаясь время от времени «просвещением» на «конспиративных» квартирах.

«Насыщение страны нужными «молекулами» изменяет ОБЩИЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ КЛАМАТ В ОБЩЕСТВЕ, ценности и установки», – делает вывод Поремский. Накопление оппозиционного политического потенциала Поремский удачно сравнивает с постепенным охватом молекулами льда переохлажденной воды, и тогда наступает предкристаллическое состояние. Достаточно лишь бросить в эту переохлажденную воду маленький КАМЕШЕК, и она мгновенно вся превращается в ЛЕД. Кстати, попробуйте поздней осенью на озере проделать сами такой эксперимент!

Эта талантливая теория была взята на вооружение специалистами из мыслительных центров ЦРУ, а именно: Гарварда, Стэнфорда и «Рэнд Корпорейшн». Ключевой вопрос, однако, был лишь в том, кто бросит тот самый камешек, чтоб переохлажденная вода мгновенно превратилась в лед?

27 ОКТЯБРЯ 1982 ГОДА. МОСКВА. СТАРАЯ ПЛОЩАДЬ

Большой и просторный кабинет. Здесь утром, днем и вечером – всегда горел искусственный свет, а шторы («французские» шелковые жатые занавески) всегда были опущены. В этом кабинете никогда не открывали окон и форточек – таковы правила безопасности. Тяжелые, двойные, обитые кожей деревянные двери. Вначале надо открыть одну дверь, а затем другую… Даже если будешь сильно прислушиваться, приложив ухо к двери, все равно не услышишь, о чем говорится в кабинете – не расслышишь ни слова.

Он ходил по кабинету из угла в угол, наморщив лоб, мучительно пытаясь просчитать перспективы, ожидающие всю страну, ожидающие и его лично. Старик Брежнев сдавал день ото дня. После того, как на него обрушились строительные стропила авиационного завода во время последней командировки в Ташкент, переломанная ключица предательски отказывалась срастаться. Иммунная система отказала. Организм исчерпал все ресурсы. На носу очередная годовщина Октябрьской революции. Сумеет ли Брежнев выстоять парад?

Юрий Андропов ходил из угла в угол и вспоминал все те хитроумные схемы и комбинации, что сумел осуществить за свою жизнь. Ввод ограниченного контингента в Афган. Разве не хорошо выполненная интрига? Они убеждали правительство Амина, что никаких военных действий не предвидится… И Амин открыл им ворота. Советский спецназ пересек границу Афганистана и вскоре отправил Амина на тот свет.

Афганского лидера убили те же самые люди, что предлагали свою дружбу и помощь. Которым Амин искренне поверил. Обман – как искусство большой политики…

И сейчас, когда вся страна готовится к очередной годовщине Октябрьской революции, и дряхлый Брежнев тоже… нет ничего удивительного, что его так беспокоят внутренние интриги в Кремле и на Лубянке. Ему нужен свой человек на Лубянке, в его собственном бывшем ведомстве. Но кто это может быть? А что, если «брежневца» В. Федорчука заменить на верного В. Чебри-кова? Этот человек не слишком успешный разведчик, он даже имеет судимость. Ну и что с того? Человеком управляют через страх. Главное – личная преданность ему, Андропову.

И тут – звонок по внутренней связи.

В Москве на Смоленской площади митинг диссидентов против ввода войск в Афганистан. Как это некстати! Впрочем, разбирать подобные инциденты – уже не его царское дело. Когда-то он самолично «разруливал» подобный митинг с вводом войск в Чехословакию. Теперь пусть подобными вещами занимается его «правая рука» на Лубянке генерал Виктор Чебриков.

Но Чебриков уверен, что с подобным мелким инцидентом разберется и кто-нибудь пониже рангом. У Чебрикова голова забита совсем другими проблемами. И Андропову Чебриков докладывает:

– Ваш уход с Лубянки для КГБ стал тяжелым испытанием. Ресурсы самой системы – огромные, но она деградирует.

– В смысле?

– Деградируют люди. Исчезают профессионалы. Самые сильные фигуры среди «чекистов» стремятся переквалифицироваться в политиков, рвутся на Старую площадь или даже в Кремль. Реальной госбезопасностью заниматься некому. Ключевые принципы работы КГБ искажаются до неузнаваемости. КГБ был системой, основанной на страхе. Это еще куда ни шло. Но сегодня вместо этого появилась СИСТЕМА, ОСНОВАННАЯ НА ПРЕДАТЕЛЬСТВЕ. ЭТО ГУБИТЕЛЬНО.

Андропов терпеливо слушал своего товарища, удивленно подняв брови. Он сам был крайне скрытным человеком, и не любил, когда его окружение называет вещи своими именами.

– Что вы конкретно имеете в виду?

– В КГБ создана СИСТЕМА ДОНОСОВ. Андропов нахмурил брови.

– О чем вы говорите? Доносы были во времена Сталина и Берии. Мы с доносами покончили еще во времена хрущевской «оттепели». И Леонид Ильич сделал все возможное, чтобы эта система не возродилась. Я не знаю, о чем вы говорите…

И тогда Чебрикову пришлось подробно рассказать, что КГБ стал пародией на Политбюро. Непомерно разросшийся аппарат КГБ, огромные секретариаты и прочие «кормушки». Чем же они занимаются? Да ерундой всякой! Огромные ресурсы уходят на сеть негласных информаторов. Это экономически себя не оправдывает. Эти непрофессионалы плохо и бестолково сотрудничают с самым могущественным ведомством страны, приносят информацию никому не нужную. Пора отказаться от системы тотальной прослушки и направить эти ресурсы на создание профессиональной разведки. Война в Афганистане приобретает затяжной характер. Но кто воюет в Афганистане? Подчас – непрофессионалы. Их много, но там количеством не возьмешь, требуется особая подготовка. Нужен спецназ, а его не хватает. Вот почему советский ограниченный контингент в Афганистане терпит одно поражение за другим, а КГБ тратит огромные деньги на сбор информации о населении, не представляющей для государства никакого интереса.

Андропов слушал, хмурился, а потом перебил;

– И что же, по-вашему, у нас нехватка профессиональных кадров? А подразделение «А», которое мы создали? (Впоследствии его переименуют в «Альфу».)

– Это, конечно, замечательно. И такие подразделения как «А» надо развивать. А прослушку диссидентов – ликвидировать. У меня на прослушках сидят молодые ребята, им тяжело круглосуточно слушать все то, о чем говорится в квартирах. Там же сплошной мат-перемат, а ценной информации – крошки. Зато наши молодые кадры уже научились стучать. Для них это уже не просто метод работы, а собственная сущность. Они делают вывод: ХОЧЕШЬ СДЕЛАТЬ КАРЬЕРУ В КГБ – НАУЧИСЬ ПИСАТЬ ДОНОСЫ.

– Вы явно преувеличиваете, – Андропов хмурился все больше. – У вас все на свете перепуталось в голове. Стукаче-ство, предательство и информационная работа. Впрочем, я подумаю над нашим разговором.

Андропов положил трубку на рычаг телефона, продолжая думать. Допустимо ли использовать ДОНОСЫ КАК ИНСТРУМЕНТ ИНФОРМАЦИОННОЙ РАБОТЫ государственной машины? На войне как на войне – все средства хороши для победы. А вдруг эта победа – Пиррова? А вдруг и в самом деле при такой системе в КГБ вырастет целое поколение профессиональных предателей? И если не эта система, то что же ВМЕСТО?

Непростые, очень непростые вопросы…

Ничего подобного «РЭНД КОРПОРЕЙШН», Гарварду и Стэнфорду – истинным ИНСТИТУТАМ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ, где работали ЛУЧШИЕ ВОЕННЫЕ АНАЛИТИКИ США, в советской России на тот момент НЕ СУЩЕСТВОВАЛО. (О конкретных западных разведтехнологиях мы расскажем позже.) В то время, как в США развивались и совершенствовались технологии БОЛЬШОЙ ИГРЫ, в Союзе военным аналитикам удалось всего-навсего разрушить систему тотальной прослушки населения. Вот и все достижения русских военных «аналитиков».

Вот почему КГБ, весьма эффективный во времена Сталина, стал абсолютно неэффективен при Андропове. Время изменилось, задачи изменились, а технологии работы – остались ПРЕЖНИМИ, времен войны с Гитлером. И вот почему Союз в итоге проиграл ХОЛОДНУЮ ВОЙНУ Западу, – первую в истории человечества глобальную информационную битву.

Юрий Андропов устало закрыл глаза. Перед глазами проносились картины из прошлого. Уходящее лето 1968 года. Звездный август, время сбора урожая и свадеб. Но на душе неспокойно. В Чехословакии – студенческие волнения. Он обязан разрешить этот конфликт. И он сделает это так же хитроумно и изящно, как в мятежной Венгрии, когда ему самолично пришлось менять ключевые фигуры в правительстве Венгрии. Андропов приказывает ВВЕСТИ В ЧЕХОСЛОВАКИЮ ВОЙСКА И ПОДАВИТЬ ВОЛНЕНИЯ.

И тут ему докладывают, что в Москве на Красной площади – митинг. Против ввода войск в Чехословакию. Его участники уже в тюрьме, в Лефортово. Все участники – друзья диссидента и «друга Хрущева» по имени Петр Якир, того самого, что написал диссертацию про «культ личности Сталина». Но сам Петр на митинг неожиданно не пошел, а своих друзей подставил… Всего – 9 человек, и в том числе молодые девчонки, в том числе переводчица-арабистка восемнадцатилетняя дочь известного разведчика… Андропов встретится с этой девушкой лично. И «диссидентку»-арабистку по его просьбе привезут из Лефортова на Лубянку. Андропов беседовал с ней больше часа, пытаясь понять ее мотивы. В разговоре с молодой красавицей араби-сткой, с огромными карими глазами и черной, ниже талии косой, Андропов понял, что молодежь попадает в диссидентские кружки не по убеждениям, а в силу яркой атрибутики «конспиративности», захватывающей игры в «секретную работу».

И вот прошло с того дня столько лет. Он убежден, что поступил тогда во всем правильно. Но теперь его убеждают, что чекисты делают из мухи слона, превращая КГБ в пародию на самого себя, в нелепого монстра, которому страшно от самого себя.

Возможно, в этом есть доля истины. Но тогда каким же образом КГБ должно строить свою работу? Неизвестно!

Диссидентских кружков в стране больше не существует. Прослушка и агентурная сеть – излишество в работе органов безопасности. Масштабы «диссидентских митингов» сильно преувеличены. Сложная и многогранная информационная работа заменена в КГБ стукачеством.

«Что, если это действительно так?» – думал Андропов.

Пройдет совсем немного времени, и уже в 1984 году станет очевидно, что КГБ – это колосс на глиняных ногах. К войне нового типа, ИНФОРМАЦИОННОЙ, эта прославленная система госбезопасности окажется не готова.

17 мая 1984 года, когда на секретной ракетной базе Североморска произойдет «ВЗРЫВ СТОЛЕТИЯ» и едва не начнется АТОМНАЯ ВОЙНА (американцы, перепуганные снимками с космического спутника предполагают, что СССР выпустил в сторону США атомную ракету), – именно тогда КГБ продемонстрирует, насколько советские спецслужбы деградировали. Почему случился взрыв неуправляемых ракет на Окольной? Кто из диссидентов проник в строго секретную зону и устроил ДИВЕРСИЮ – так что в воздух взлетела ПОЛОВИНА СТРАТЕГИЧЕСКОГО ЗАПАСА Северного флота? Почему взорвались именно те ракеты, что были установлены рядом с АТОМНЫМИ подлодками? Этого в КГБ так и не выяснили. Но 500 сгоревших ракет, эвакуация военного эшелона в Мурманск и целая неделя «отстрела» системой ПВО неуправляемых ракет… это врезалось в память очевидцев надолго. Во время недельного (!) тушения странного пожара на Окольной над городом висело нечто, напоминающее ядерный гриб. Америка опубликовала 4 июня 1984 г. в журнале TIME статью «Большой Бум», про «гранату в руках у обезьяны», то есть атомное оружие в руках у русских. А многочисленный штат КГБ под руководством генерала Чебрикова окажется неспособным даже к грамотной операции прикрытия.