Текст книги "Операция "ГОРБИ""

Автор книги: Анна Гранатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

В начале августа Рейган созвал заседание Группы планирования по национальной безопасности. Участники: Дж. Шульц, К. Уайнбергер, У. Кейси, вице-президент Дж. Буш, Р. Макфарлайн и Д. Пойндекстер. Совещание длилось долго, но решение повисло в воздухе. Правда, уже пару дней спустя Рональд Рейган дал по телефону Макфарлайну свое согласие на операцию, включая и поставку ракет в Израиль.

20 августа в Лондоне агент М. Лидин передал Д. Кимхе секретный код для информационной связи с помощником по национальной безопасности президента США. 30 августа самолетом из Израиля в Иран была переправлена первая партия в 100 ракет ТОУ, а 14 сентября – вторая партия в 408 ракет ТОУ. В ответ на это 15 сентября был освобожден один заложник – священник Бенджамин Уэйр. Но полковник Бакли, с которого все и началось, уже был убит.

Технически финансовая операция была несложной и проходила через швейцарский банк: Хашшоги переводил на израильский счет полную сумму оплаты за минусом своих комиссионных, иракский посредник выдавал Хашшоги отсроченный чек со своего счета, Израиль отправлял ракеты в Иран, тот переводил деньги на счет своего посредника и Хашшоги получал по чеку деньги, часть из которых шла на оплату новых ракет Израилю. Для пополнения своего арсенала Израиль закупал ракеты у министерства обороны США по обычной цене. Но продавал их Израиль Ирану втридорога! Прибыль в несколько миллионов долларов осела в карманах израильских торговцев и посредников. Естественно, что «львиная доля» досталась главному организатору сделки.

Ирангейт разгорелся в конце 1986 года, когда стало известно о том, что отдельные члены администрации США организовали тайные поставки вооружения в Иран, нарушая тем самым оружейное эмбарго против этой страны. Дальнейшее расследование показало, что деньги, полученные от продажи оружия, шли на финансирование никарагуанских поветанцев-контрас в обход запрета Конгресса. Скандал представлял собой закрученную шпионскую историю о том, как ЦРУ с благословения американского президента незаконно финансировало армию никарагуанского диктатора Самосы, известную как «контрас» и воевавшую против просоветского диктатора Даниэля Ортеги. Источником финансирования служила «черная» торговля оружием, которое продавалось Ирану.

Дело о продаже оружия Ирану впервые выплыло в 1986-м, в связи с разоблачительной публикацией в ливанском журнале, а началось, разумеется, гораздо раньше, причем при весьма щекотливых для Рейгана обстоятельствах. Однако детали Ирангей-та показывают, что подводная часть айсберга куда больше, чем кажется. И что Ирангейт – это не ситуация 1986 года, а история, имеющая за собой как минимум десятилетие. Когда скандал разгорелся, то вспомнили, как еще в 1980 году два жестких парня, Рональд Рейган и Джордж Буш, праздновали победу над мягкотелым демократом Картером (первый становился президентом, второй – вице-президентом). Радость нации была усилена сообщением об освобождении 52 американских заложников, томившихся в иранском плену. Картер не мог сделать этого полтора года. Рейган же вынул заложников жестом фокусника, достающего из цилиндра упитанного кролика, под народное ликование. Если бы Картер умел делать такие фокусы, он имел бы шанс выиграть выборы. А так – нет. Сегодня практически нет сомнений в том, что команда Рейгана (а это был в первую очередь У. Кейси) использовала секретную службу ЦРУ, чтобы договориться с Ираном о том, чтобы заложники просидели в плену ровно столько, сколько нужно Рейгану, то есть – до выборов.

Скандал, известный как Ирангейт, потушили, совершив несколько ритуальных жертвоприношений – на алтарь правосудия были отданы исполнители. Доказанность связи между поставками оружия в Иран и освобождением заложников политически похоронило бы и Рейгана и следующего президента – Буша. Следствие же фокусировалось лишь на ирано-южноамериканской стороне дела, представив его как частный бизнес нечистоплотных и алчных (но зато патриотичных!) представителей секретных служб. В результате шумного скандала никто из администрации – ни рейгановской, ни бушевской – практически не пострадал. Связь Рейгана и Буша с ирано-никарагуанскими операциями доказана не была, несмотря на то что спецслужбовские уши торчали изо всех щелей. Более того, оказалось что ни Рейган, ни Буш о том деле совершенно ничего не знали, хотя Оливер Норт (вовремя уничтоживший все документы) утверждал обратное. Был суд. Было вынесено несколько приговоров. Шестерых участников «наживы на торговле оружием» с Ираном и «контрас» президент Буш в 1992 г. простил. Именно учитывая их патриотизм.

* * *

Падал холодный декабрьский снег. Смеркалось. Кейси не оставляло трагичное осознание того, что жизнь, увы, прошла. И даже относительно благополучное завершение скандала с Ирангейтом не радовало. Дверь в прошлое, которую он считал наглухо закрытой, внезапно отворилась легко и бесшумно, и перед его глазами всплыли тени его почти забытого прошлого. Нет, он не зря прожил свою жизнь! Туман его воображения все больше рассеивался – и вот уже он видел себя в темно-синем военном мундире молодого офицера… а потом, в черном импозантном смокинге – чопорного банкира, и, наконец, в скромном деловом костюме руководителя штаба выборной президентской кампании.

Он видел себя на борту своего любимого «Старлифтера», под крыльями которого разворачивались зеленые поля и выжженные солнцем пустыни, синяя гладь океана и города, наполненные бойкой человеческой жизнью. Он улыбнулся своим грезам. Утраченное душевное равновесие восстанавливалось.

Больница для «особых людей» была оборудована как гостиница. Кейси подошел к столу, и взял в руки тяжелую с золотым пером авторучку и лист бумаги. Он хотел составить свое политическое завещание таким образом, чтоб его преемники могли бы из его жизненного опыта извлечь пользу. Нет, не личную выгоду – а пользу для своей родной страны, Соединенных Штатов. Великой и свободной державы мира.

Горестные складки в углах его рта разгладились. Морщинистые руки семидесятипятилетнего старика, с темными пятнами и прожилками вен, развернули чистый лист бумаги. Он начал медленно выводить строчку за строчкой.

«Главной задачей на посту сильного американского политика я считаю организацию геополитического превосходства США над другими странами и создание однополярного мира.

Важнейшим условием на пути к однополярному миру является устранение с геополитического пространства наиболее сильного конкурента США, – а именно, России, точнее, Советского Союза. Суверенного социалистического государства и самостоятельной ядерной державы. Сегодня мы как никогда близко подошли к решению этой задачи и достижению поставленной цели. Весь предыдущий опыт военных действий, и особенно Второй мировой войны, подвел нас к выводу о том, что политическая независимость СССР не может быть ликвидирована в краткий срок. Союз невозможно победить с помощью ракет и пушек – он должен быть разрушен изнутри. И это разрушение должно происходить не только благодаря известным технологиям информационной войны, начатым еще в 50-е годы, на заре существования ЦРУ, не только благодаря мифотворчеству, которое столь эффективно в век информации и компьютерных глобальных сетей.

Ведущим инструментом для перелома в этой информационной войне, идущей уже четвертое десятилетие, и для окончательной победы в ней Соединенных Штатов, должно стать оружие под названием «ДЕНЬГИ». Простая купюра с изображением герба Соединенных Штатов уничтожит Советский Союз быстрее и эффективнее самых искусных политических мифов, вместе взятых.

Само провидение дало нам в руки это оружие. Ведь недаром на однодолларовой купюре выбит девиз «in God we trust» – «мы верим в Бога».

* * *

Луч холодного зимнего солнца упал на морщинистый лоб Кейси, и тот, прикрыв глаза, отвел голову в сторону. Пару секунд Кейси пребывал в раздумье. Потом вновь взял в руки авторучку. И тут с медицинского поста на телефон, установленный прямо у него в палате, ему позвонили. Приехал сам Рейган.

– Дорогой Рони, – Кейси с трудом сдерживал подступившие к горлу слезы, – я чувствую, что старею.

Рейган натянуто улыбнулся, подошел и ободрительно похлопал старика по плечу, как это было всегда, когда они оставались вместе.

– Не грусти, Вилли, мы с тобой еще повоюем.

– Со мной… или без меня… Но наша многолетняя операция «Циклон» должна увенчаться победой. Послушай, Рони, сдержит ли Горбачев обещание о выводе войск из Афганистана?

– Да. Думаю, Горбачеву нравится миссия миротворца. И он уже громогласно объявил на весь мир о поэтапном выводе «ограниченного контингента».

– Отлично! Еще я хотел с тобой обсудить октябрьские переговоры в Рейкьявике. Все как-то не удавалось узнать подробности. Хорошо, что ты приехал.

– Я думаю, что «холодная война» заканчивается. До Рейкьявика у нас была еще с Горбачевым встреча в Женеве, в ноябре 1985-го. Я тогда впервые увидел Горбачева. Он производил впечатление очень амбициозного, но сговорчивого, уступчивого лидера.

– Но ведь Женева закончилась ничем?

– Ничем. Мы там просто познакомились. Да и Рейкьявик, в завершающемся 86-м году, честно говоря, оказался почти нулевым вариантом. Договор по системе противоракетной обороны стал камнем преткновения. И все же… дело… сдвинулось с мертвой точки.

– Рони, ваши переговоры застопорились оттого, что ты слишком уперся в проект «Звездных войн». А ведь это миф! Это – блеф, говоря между нами откровенно, который мы с тобой подсунули русским, чтоб разорить их на военном бюджете. Ты прекрасный актер, Риган-Рейган, и я в тебе не ошибся, мистер «Лазерное Оружие». Русские поверили в СОИ! Но сейчас, похоже, что эта игра исчерпана. Нужна новая игра. Да. Я подумаю над этим.

НАША СПРАВКА

РЕЙКЬЯВИК-86. НЕСЛУЧИВШЕЕСЯ ЧУДО.

Центр Исландии, Рейкьявик, не совсем не был приспособлен, чтобы стать центром мировой политики. Но для секретных переговоров с Рейганом Советский Союз срочно прислал туда пассажирский корабль. На корабле расположился и Михаил Горбачев, к которому вскоре присоединились американцы. Переговоры начались один на один, но вскоре к Горбачеву и Рейгану присоединились Эдуард Шеварднадзе и Джордж Шульц. Никаких совместных завтраков-обедов. Только дело. Всю ночь с 11 на 12 октября 1986 года работали эксперты. Советскую группу военных аналитиков возглавлял маршал Ахромеев, американскую Поль Нитце. Но все было безрезультатно. В своих воспоминаниях Рейган напишет, что Горбачев попытался ограничить переговоры вопросами контроля за вооружениями. Но и для Рейгана это была главная тема, он много говорил о проекте СОИ. С советской стороны прозвучал ответ асимметричный, потому что свою систему СОИ Москва создавать не собирается. Зато Москвой была предложена формула 50-процентного сокращения стратегических наступательных вооружений, всей группы межконтинентальных баллистических ракет, а также системы ПРО. Учитывая интересы европейских государств, была предложена полная ликвидация ракет средней дальности СССР и США в европейской зоне. При этом ядерные вооружения Англии и Франции остались бы вне советско-американской договоренности. Ракеты средней дальности в азиатской части СССР были бы сокращены до уровня 100 боеголовок; США получили бы право иметь на своей территории такое же количество боеголовок на ракетах средней дальности. Ракеты сдельностью меньше чем 1000 км подлежали бы замораживанию. Было внесено предложение о начале переговоров по полному прекращению ядерных взрывов. За этим пакетом мер, рассчитанных на пять лет, должны были последовать шаги, которые в течение следующих пяти лет должны были привести к полной ликвидации ядерных потенциалов Советского Союза и Соединенных Штатов Америки, а также ядерного оружия вообще.

Реакция Рейгана на предложения СССР была сдержанной. Свои позиции Рейган защищал жестко и бескомпромиссно, стремясь сломать такую стоявшую на пути преграду, как Договор по ПРО. Этот договор был камнем преткновения. Встретившись в обеденное время, Шеварднадзе и Шульц обращают внимание, что в позициях СССР и США называются разные сроки действия обязательства о невыходе из Договора по ПРО – 10 лет в советском предложении и пять лет в американском. Шеварднадзе подчеркивает, что это и так компромисс со стороны Союза, так как первоначально СССР исходил из срока в 15–20 лет. Но, говорит он, это наше последнее слово. Без согласия США на десятилетний период невыхода из Договора по ПРО никакого соглашения по СНВ быть не может. Шульц обещает подумать.

Через пару часов советский лидер зачитал итоговую формулировку: «СССР и США обязались бы в течение 10 лет не пользоваться имеющимся у них правом выхода из бессрочного Договора по ПРО и в течение этого периода строго соблюдать все его положения. Запрещаются испытания всех космических элементов противоракетной обороны в космосе, кроме исследований и испытаний, проводимых в лабораториях. В течение первых пяти лет этого десятилетия (до 1991 года включительно) будут сокращены на 50 % стратегические наступательные вооружения сторон. В течение следующих пяти лет этого периода будут сокращены оставшиеся 50 % стратегических наступательных вооружений сторон. Таким образом, к исходу 1996 года у СССР и США стратегические наступательные вооружения будут ликвидированы полностью».

Вот что в ответ зачитал Рейган: «СССР и США обязались бы в течение 10 лет не пользоваться имеющимся у них правом выхода из бессрочного Договора по ПРО и в течение этого периода строго соблюдать все его положения, в то же время продолжая исследования, разработки и испытания, разрешенные Договором по ПРО. В течение первых пяти лет этого десятилетия (до 1991 года включительно) будут сокращены на 50 % стратегические наступательные вооружения сторон. В течение следующих пяти лет этого периода будут сокращены наступательные баллистические ракеты обеих сторон. Таким образом, к исходу 1996 года у СССР и США наступательные баллистические ракеты будут ликвидированы полностью, По истечении 10-летнего срока каждая сторона могла бы развернуть оборонительные средства, если она того пожелает, если только стороны не договорятся об ином».

Казалось, начинает вырисовываться выход на беспрецедентную по размаху договоренность. Но тут Горбачев говорит: «Нам непонятно, почему американская сторона не дает согласия на то, чтобы исследования, разработки и испытания СОИ ограничивались рамками лабораторий, как это предложено в советском тексте. Если мы запишем так, как предлагается в американской формулировке, – уточняет он, – то это даст возможность двойственной трактовки Договора по ПРО». – «Вы разрушаете мне все мосты к продолжению моей программы СОИ, – откровенно заявляет Рейган. – Я не могу пойти на ограничения такого характера». В мемуарах Рейгана насчет концовки этих переговоров написано: «Я все больше закипал, не в силах сдержать раздражение. До меня дошло, что Горбачев заманил меня в Исландию с единственной целью – угробить на корню стратегическую оборонную инициативу». «Жаль, что мы расстаемся таким образом», – сказал Р. Рейган. «Мне тоже очень жаль, – ответил М.С. Горбачев, – я хотел договоренности и сделал для нее все, что мог, если не больше».

* * *

Рейган давно ушел, а Кейси все стоял у окна и смотрел, как на землю медленно и неторопливо падает пушистый снег. Прохожие спешили по улицам, видимо, в поисках рождественских подарков. В витринах магазинов зажглись, освещенные гирляндой бегущих огней, праздничные елки. Яркие плакаты кричаще обещали рождественскую распродажу с грандиозными скидками. В глазах Кейси стояли слезы. «Ну вот, еще один день прожит», – подумал он.

В дверь палаты постучали. Медбрат доложил, что Уильяма Кейси хотел бы видеть вице-президент Джордж Буш.

– Пусть войдет, – голос Уильяма Кейси был хриплым и прокуренным.

В руках у энергично вошедшего Буша был огромный кулек, придававший ему сходство с Санта-Клаусом.

– Вильям, вы хорошо выглядите, – солгал Буш. – Пора готовиться к Рождеству и Новому, 1987 году… Я вам принес подарок…

Тут в руках Буша появилась зеленая пушистая красавица, украшенная гирляндами. Елка переливалась огненной радугой.

– Очень мило с вашей стороны.

– Надеюсь, это вам поднимет настроение. Скорее выздоравливайте и возвращайтесь к работе. На Роберта Гейтса, конечно, можно положиться, он славный парень и не подведет. Я пожалуй даже взял бы его в свои помощники… Но Роберт, разумеется, будет только «исполнять обязанности». Ваше кресло директора останется всегда только за вами.

– Не надо пафоса, Джордж. Кстати, я рад, что вы все же замяли этот проклятый скандал с Ирангейтом. Эта история здорово потрепала нам всем нервы.

– Да. Я сделал все, как вы просили, и если у вас еще есть поручение…

– Есть, Джордж, есть. Пусть шахматную доску из моего кабинета в Лэнгли заберет себе Збингев Бжезинский. Будем считать, что я ему ее подарил. Эта доска Бжезинскому нужнее, чем Гейтсу, который завтра в мой кабинет переедет.

– Перламутровую доску с нефритовыми фигурами? Понял. Что еще?

– Президентский срок Рональда заканчивается. Не так уж, конечно, чтоб слишком скоро… но время летит быстро. И кто-то в 1989 году должен будет прийти на его место. Вероятно, этим Человеком станешь ты, Джордж…

– Да что вы!

– Я мыслю стратегически, Джордж. Такая уж у меня привычка. И думаю, ты будешь неплохим президентом Америки. Вы неплохо работали в паре с Рональдом… Так что у меня есть для тебя талисман. Должен же я ответить вниманием на твой рождественский сувенир? Погоди-ка, я схожу за ним. Мой талисман принесет тебе удачу!…

Уильям Кейси медленно и с трудом встал с кресла. Бросив мельком взгляд на холодной и быстро тающий день в больничном окне, Кейси подумал: «Вот и я так же таю… жизнь уходит из меня, и с каждой минутой… жизни во мне… остается все меньше и меньше…» Он подошел к небольшому шкафу, где держал свой кожаный портфель. Не спеша вынул из него портмоне и вернулся к Бушу.

– Вот. – На ладони Кейси блеснула крупная серебряная монета.

На серебряном фоне скакал закованный в латы конквистадор. Он управлял своим боевым конем одной левой рукой, крепко зажав в правой руке копье. Конь рыцаря чутко навострил уши и высоко поднял над землей передние ноги, но взвиться на дыбы ему мешали тяжелые доспехи. Голову серебряного конквистадора украшала корона с крестом, и он уверенно пришпоривал коня на пути к новым завоеваниям.

– Что это? – Буш с любопытством разглядывал серебряную чеканку.

– Английский серебряный даллер. Предшественник нашего доллара. Самая древняя английская монета, XVI век. Огромная нумизматическая редкость. Даже не представляю, сколько эта монетка может стоить на аукционе. Англичане и ирландцы, кровь которых течет и в моих жилах, переименовали в даллер чешский талер. Потом английский даллер взяли на вооружение и американцы, превратив его в доллар.

– Мне стыдно, Вилли, но я не знал, что родина доллара – в Чехии.

– Да. Серебряные рудники долины святого Иохима в Чехии в XVI веке наводнили весь мир серебряными монетами. Сами чехи по названию местности, где добывали серебряную руду, называли монеты «иохимталлер», то есть «долина святого Иохима». Но название было длинным, неудобным, и его сократили просто до слова «талер». Вскоре вся Европа приняла талер как универсальную валюту. Впрочем, талер каждой стра ны отличался от талера другого государства. У каждой страны был свой курс…

– Потрясающе! И что же, в России тоже ходили талеры?

– Да. Но Россия, как всегда, все сделала шиворот-навыворот, и от длинного названия чешкой монеты взяла не вторую, а первую часть, хоть вряд ли в России почитали святого Иохима или Яхима. Так, при царе Алексее Михайловиче, а это отец знаменитого русского Петра Великого, Россия была наводнена серебряными монетами святого Иохима – «ефимками».

Кейси сделал длинную паузу, формулируя главную мысль. За окном продолжал методично падать снег. Сумерки сгущались.

– Как только отец Петра Первого ввел в России хождение талеров-ефимок, в стране наступил невиданный по своим размахом финансовый кризис. Отцовский подарок обернулся для Петра Великого тем, что он двадцать лет подряд никак не мог закончить Северную войну со шведами за выход к Балтике. На армию и оружие у русских не хватало средств. В государственной русской казне просто не было денег. Вот что наделала простая маленькая монетка. Талер.

– Я потрясен, Вилли. Тебе следует читать лекции по истории!

Кейси грустно улыбнулся. Его лицо прорезали сухие старческие морщины.

– Я просто давно живу на свете и кое-что за это время изучил. А серебряный английский даллер времен прекрасных дам и рыцарей я всегда ношу в своем кошельке. Как талисман удачи. Теперь он – твой, Джордж. Пусть изредка напоминает обо мне.

– Спасибо, Вилли… Я растроган.

– Но у меня будет просьба, Джордж. Если ты станешь президентом, то сотни, тысячи, миллионы таких монет… и бумажек… Конечно же, не коллекционных талеров и даллеров, а обычных… я говорю о долларе как о валюте…

– Понимаю.

– Доллары… должны наводнить Россию. На страну бурых медведей должен пролиться долларовый дождь! Целые ливни, потоки и полноводные реки из шуршащих купюр! Надо добиться свободного хождения доллара в Союзе. Обещай мне, что сделаешь это, Джо…

– Обещаю.

Кейси вздохнул и устало сел в бархатное кресло. На его сухой руке блеснуло кольцо со стилизованным рыцарским крестом.

– Хотел бы сам проделать такой ЭКСПЕРИМЕНТ. Но, боюсь, мне он уже не под силу. Надеюсь, ты меня не обманешь. Нехорошо обманывать Рыцаря Мальты, верно?!

Снег продолжал методично падать. Сумерки стремительно сгущались. «Вот жизнь и прошла, – подумал про себя Кейси. – Так в чем же смысл этой жизни, которая все равно рано или поздно заканчивается?» И сам себе ответил:

– Смысл жизни – В ЭКСПАНСИИ.

Через четыре месяца одиннадцатого директора ЦРУ не стало.

* * *

Гений разведки, интеллектуал американской военной науки умер от рака головного мозга. На его могиле в мае 1987 г. был возведен стилизованный крест из белого камня, чем-то напоминающий крест Рыцаря Мальты, принадлежностью к ордену которого Кейси так гордился. Збигнев Бжезинский вскоре выпустил книгу под названием «Великая шахматная доска» – о стратегии американской политики в Европе. Морской офицер Роберт Гейтс добросовестно «исполнял обязанности» директора ЦРУ вплоть до смерти своего шефа, после чего передал этот пост в руки Генри Вебстера. Рональда Рейгана на посту президента сменил Джордж Буш.