Текст книги "Операция "ГОРБИ""

Автор книги: Анна Гранатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)

Заспанный дежурный, увидев Кейси, сонно отдал честь. Увидеть здесь в такое время суток главу разведки было невозможно. «Наверно, его замучила старческая бессонница. Нам бы быть такими же бодрыми ночью!» – с раздражением подумал дежурный, хлопая красными от бессонницы глазами, вооруженный до зубов полезным и бесполезным обмундированием и проклинающий на чем свет стоит свою тяжелую ношу.

Кейси прошел в секретариат. Его подчиненные, одетые строго по военной форме, но тоже с заспанными, красными глазами, приветствовали своего шефа.

– Свяжите меня с посольством в Москве.

– Есть.

Через шум и треск линии Кейси услышал до неузнаваемости искаженный шифровальной системой высокочастотной связи голос своего агента в московском посольстве.

– Только что на пост главы партии назначили Михаила Горбачева! – отчеканил сотрудник посольства.

– Вы уверены? Повторите.

– Да. Повторяю. На должность Генерального секретаря утвержден Михаил Горбачев. В Кремле уже собирают пресс-конференцию-Уильям Кейси чуть дрогнувшей рукой положил трубку на рычаг. «Какая удача!» – невольно вырвалось у него. Он вышел из кабинета ВЧ-связи с Москвой и, проходя мимо секретариата, бросил в сторону своих недоумевающих заспанных подчиненных единственную реплику:

– Фортуна нам улыбнулась.

Вернувшись в кабинет, Кейси сел с размаху в кресло, подумав, что с утра пораньше поедет в Белый дом. Он настоит, чтобы Рейган начал готовиться к встрече с Горбачевым по разоружению в Женеве. Эта встреча должна положить конец «холодной войне». И никаких больше вторых лиц, никаких запасных игроков на поле! Никаких Шульцев, Бейкеров и Бушев! Довольно! С новым лидером Союза теперь должен встретиться сам Рейган – первое лицо США.

Кейси подошел к перламутровой шахматной доске, взял в руки белого нефритового короля, символизирующего главу стана противника, покрутил теплый нефрит в пальцах и уверенно сказал:

– Скоро будет объявлен мат.

ПЕТЛЯ АФГАНА ЗАТЯГИВАЕТСЯ

Темно-серые очертания высушенных солнцем афганских гор тонули в сизой дымке. Майское утро 1985 года было жарким. Офицер Александр Чижов, только что получивший радостную весть об отпуске, в мыслях своих уже начал собираться в Москву. Собрать походные пожитки было делом несложным. Но до Кабула, откуда летали самолеты в Москву, следовало еще добраться. И вот тут-то обнаруживались непредвиденные обстоятельства. Оказалось, что ни одной свободной машины, на которой можно было бы добраться до Кабула, не было. Проклятые талибы на днях разнесли в пух и прах один из важнейших складов «ограниченного контингента». Интересно, откуда у этих дикарей столь точные разведданные? И что это за харизматич-ный мусульманский лидер, на которого моджахеды едва не молятся – бен Ладен…

Прилетавшие и улетавшие из Кабула, уверенные в себе пузатые генералы даже не интересовались такими вопросами, как доставка и охрана «горючки» да технических складов «ограниченного контингента». И когда им сообщали, что почти треть русских военных вынуждена заниматься именно этим вопросом, они недовольно топорщили усы:

– Вы с ума сошли. Треть личного состава отсиживается в тылу. А что там делать, кроме как резаться в карты? Эдак мы никогда не победим талибов! Да и посмотрите в устав…

О да! Генеральские «шишки» любили к месту и не к месту всех пичкать этим Уставом! Мол, серьезный документ! А часто ли они его сами читали? Скорее всего, они его не читали вовсе. Устав был лишь оправданием их идиотских распоряжений. В Уставе говорилось, что «склады ГСМ надо тщательно охранять». Но как именно – ни слова!

Вот и начинались пререкания между генералами-«теоретиками» и практиками ведения войны. Генералы приказывали как можно меньше личного состава держать в тылу, а практики, напротив, наставали на том, что склады ГСМ требуют повышенной охраны. И перед тем как талибы разбомбили тот самый русский склад «повышенной важности» (там хранились большие объемы бензина, дизельного топлива и базовая техника для мобильных подразделений), как раз и состоялся подобный разговор «практика» афганской войны и «залетного» московского генерала.

– Оставьте на складе минимум людей, готовьте личный состав к зачистке горных районов, – отдал приказ пузатый генерал.

Но еще не успели начать готовиться к «зачистке», а бесценной «горючки» уже не стало. Генерал улетел в Москву, разочарованный собственной глупостью, но продолжавший тупо гнусавить заезженную пластинку, – «лишних людей в тылу быть не должно».

Кроме пузатых генералов-«теоретиков», для которых Афганская война громыхала где-то очень далеко, на боевые посты приезжали и вполне вменяемые офицеры, нюхнувшие пороха. Вот от этих людей толк был. Так, например, именно благодаря им еще в начале войны решили на всех транспортных вертолетах «Ми-8» в заднюю полусферу устанавливать крупнокалиберные пулеметы и гранатометы «АГС-17». Простое решение оказалось весьма эффективным.

… Это было еще в далеком «олимпийском» 1980 году. Буквально с первых же дней «афганской войны» перед тактиками встала боевая задача, решение которой не было прописано ни в Уставе, ни в одной из военных книг. Следовало сделать так, чтобы танки как можно меньше подрывались на минах.

Об этом совещании, состоявшимся в оперативном штабе при желтоватом свете лампы, офицер Чижов с восторгом напишет в своем дневнике. А спустя некоторое время, когда «наверху» будет принято решение рассекретить часть информации, в «Красной звезде» выйдет его репортаж о том, как смекалкой и техническим мастерством «ограниченный контингент» побеждал талибов. Тогда он, молодой офицер, еще был полон надежд, а хитроумные победы русских над талибами – вдохновляли.

АФГАНИСТАН. КАБУЛ. НАЧАЛО 1980 ГОДА. ШТАБ ОПЕРАТИВНО-ТАКТИЧЕСКОГО КОМАНДОВАНИЯ

Подробная топографическая карта Афганистана. Деревянный стол с потрескавшейся полировкой. Участники совещания, большинство при личном оружии, со строгими лицами. Но совещание еще не начато. Все ждут руководства. Негромкий разговор офицеров.

– Эту войну непросто выиграть. Но политика не терпит пустоты. Если не будет советских войск, будут другие. Возможно, НАТО. В сотне метров от нашей границы.

– Афганистан всегда будет зависеть от чьей-то политической воли. Для политической самостоятельности нужна сильная экономика.

– Самое сильное в местной «экономике» – наркотики.

– Вот. И куда потечет наркотрафик без советских войск в Афганистане? В Европу, а может, и в Союз?

– И, конечно же, найдутся конкретные фигуры, которые захотят контролировать эти наркотические реки без берегов… Видимо, западные наркобароны… И кто знает…

В комнату вошло руководство. Оперативное совещание началось. Седой военный с погонами полковника энергично докладывал, что самодельные мины – это излюбленная тактика душманов. У душманов нет ни денег, ни технических возможностей оснащать боевые части современным вооружением. Но душманы хитры. И это их главное оружие.

Для самодельных мин душманы применяют все, что попадается под руку. Например, берут обычный хозяйственный чан, в котором стирают белье, и наполняют его камнями, гвоздями и металлическими обломками. Туда же кладут и самодельную взрывчатку. При взрыве все эти камни и гвозди летят во все стороны. Направленного взрыва добиться от такой «бомбы» невозможно, однако сила взрыва может быть такой, что мало не покажется. На каждом русском бронетранспортере стоит радиостанция, и душманы изловчились превращать рацию русских БТР в орудие смерти. От самодельных мин, заложенных на дороге, душманы тянут проволоку к мощному дереву на обочине, а от него – делают «растяжку» над дорогой. Когда на эту дорогу выходит колонна русских БТР и БМП, то первая же машина задевает антенной радиосвязи проводок «растяжки» и раздается мощный взрыв. Подорвавшийся на мине БТР становился препятствием для остальной колонны. Пока русские расчищали дорогу, душманы спокойно расстреливали своего противника с горных высот.

– Но мы не можем отказаться от рации, лишь бы не цеплять антеннами эти растяжки, – хмуро заметил офицер. – Как тогда передавать сигналы? «Головная» машина управляет колонной.

Зависла тягостная пауза.

– А что, если усилить броню машин? – В глазах военного инженера блеснул огонь догадки. – Самодельные мины не обладают ни направленностью взрыва, ни достаточной мощью. Наши машины подрываются только из-за своего слабого днища.

– А вы предлагаете заменить БТР на танки? На узких горных дорогах, где негде развернуться…

– Нет. Я предлагаю превратить БТР в танк. Частично. Командующие переглянулись.

– Я тут провел кое-какие расчеты, соотнес силу взрыва с сопротивлением брони. И предлагаю: оснастить БТР двойным бронированным дном…

– Но это утяжелит машину. Она вообще не сможет передвигаться.

– Смотря какую броню будете использовать. Еще во время войны с Гитлером начали использовать легкую активную броню. Вот она-то нам и нужна для наших БТР и БМВ.

НАША СПРАВКА

После того как в Афганистане ряд операций «ограниченного контингента» провалился из-за слабости днищ БТР и БМВ, подорвавшихся на минах душманов, было решено модернизировать технику, усилив днища машин «активной броней». Ряд советских оборонных предприятий занялись выполнением спецзаказа на выпуск бронированных днищ для мобильной техники, занятой в афганской войне.

Само понятие «активная броня» (термин принадлежит И. Сталину), означает, что металл не поглощает энергию взрыва, а сам разрушает направленные на него пули. Такая броня была апробирована в Испании (1939 г.) и затем защищала в Отечественной войне 1941–1945 гг. штурмовик «Ил-2», который прозвали «летающим танком». Такая же броня сегодня стоит на вертолетах «Черная акула» и «Аллигатор» («Ка-50» и «Ка-51»), активно задействованных во время Афганской войны, и позже, во время обеих Чеченских войн на Северном Кавказе.

К сожалению, бронированных днищ на все машины все равно не хватало. На машины, которым не хватило щитов «активной брони», ставились двойное дно из обычного железа. Даже такое усиление техники оказалось эффективно. Кроме того, на основную броню БТР стали приваривать дополнительные металлические щиты, и при попадании в машину самодельной гранаты душманов основной удар терял свою мощь.

Были придуманы и другие тактические приспособления для войны с коварным противником. На некоторые БТР устанавливали минометы 82-мм калибра и гранатометы АГС-17, приваривая их прямо на броню. Это оказалось эффективным при ведении войны в узких горных районах, где на разворачивание полноценной артиллерии не было ни времени, ни места. БМП и БТР, оснащенные минометами, успешно брали на себя артиллерийские функции. Эта тактика оказалась столь эффективной, что оборонным заводам СССР был отдан приказ: выпускать специально для Афганистана оружие нового типа. Это были минометы под названием «Василек», которые, подобно хрестоматийным артиллерийским орудиям, перемещались с помощью лафета. В отличие от обычных минометов, «Василек» позволял вести огонь очередями, а благодаря своей компактности мог устанавливаться прямо на броне БТР.

* * *

Но эпизод этот был давным-давно. Когда советский «ограниченный контингент» лишь занял первые боевые посты и был полон бодрости и сил. После триумфа «Шторма-333» советский спецназ был полон бесстрашного энтузиазма. И вера в блистательную победу над моджахежами передалась всем советским войскам.

Прошло почти пять лет. Война приняла затяжной характер. И теперь, похоже, они проигрывали. Несмотря на все технические ухищрения и мудрые решения оперативного штаба. Словно сам дьявол помогал проклятым душманам!

В афганской войне произошел какой-то невидимый и в то же время необратимый перелом. Загадка гибели истребителя 16 января 1984 года… Каким образом душманы, которые не способны изготовить ни одной профессиональной мины, и которые боролись с русской армией с помощью гвоздей и булыжников, – как эти дикари умудрились сбить русские истребитель нового поколения?!

16 января 1984 года душманы сбили советский истребитель «Су-25». По оперативным данным оказалось, что истребитель сбит… из советского же оружия. Кто мог душманам поставлять советскую же технику ПВО?

Загадочная гибель советской «Сушки» стала трагичной «первой ласточкой». С тех пор в афганской войне все пошло наперекосяк.

* * *

Воздух пропитался потом и кровью. Жара. Десятки окровавленных тел на скрипучих железных койках. Терпкий, сводящий судорогами горло запах хлорофоса. Медбрат в зеленом халате и шапочке, с руками, упакованными в резиновые перчатки, влажной тряпкой который уж раз на дню трет старый линолеум. Но резкий запах из палат не уходит, всему виной – гнойные раны и повязки, заковывающие в кровавый скафандр из бинтов и гипса раненых бойцов. От запаха хлорки сводит ноздри. Хлорка – примитивная дезинфекция. И нелепая, дикая случайность.

Лучше бы ранение в бою. Почему крыша склада обрушились на них именно в тот день, когда многие получили разрешение лететь в Москву, на заслуженный отдых? Лучше бы пуля, чем нелепая груда металлолома. Ранение от собственного хозяйственного склада.

Баграм. Походный госпиталь. В запыленные окна сочится грязноватый свет афганского солнца. Желтый блик скачет по Заваленному грязными бинтами подоконнику. Солнечный зайчик беспечен, как и зеленые юнцы, отправившиеся в Афган за романтикой и победами. Солнечный блик, как и они, не знал ни побед, ни поражений и не видел в них никакой разницы.

Кровь. Всюду кровь и дыхание смерти. Для того чтобы кто-то победил, кому-то приходится умереть. Чтобы чьи-то войска сделали шаг вперед, войскам противника приходится готовить носилки для трупов. Долгая и бессмысленная война. На чужой территории.

«И этот солнечный лучик – такой же чужестранец, как и я, – подумал офицер Александр Чижов, – у него нет Родины, и он случайно попал сюда, в это временное пристанище между жизнью и смертью. Походный госпиталь, как лодка Харона, перевозящая души из царства живых в царство мертвых».

Почему именно в тот миг он оказался под крышей злосчастного склада? Почему она так нелепо на него рухнула?.. Но нет, он не умрет! «Нелепая случайность», – сколько раз ему приходилось здесь слышать эти слова. А сейчас они крутились в его воспаленном мозгу безумным хороводом. Одутловатая нога, словно розовый баллон, полна микробов и гнили. Возможно, ее отнимут и он вернется в Москву инвалидом. Если вообще вернется. Он закрыл глаза. Проклятое бессилие!

Потолок с грязноватыми разводами и пузырями полопавшейся штукатурки, видимо, в ливень крыша госпиталя протекает. Обрушилась бы и она, что ли? Прямо под потолком в пыльном желтоватом луче солнечного света кружится бабочка. Как она сюда попала? Каким случайным ветром ее занесло сюда? Или, быть может, она сама, разомлевшая от афганской жары, просочилась через фрамугу, привлеченная прохладой и полумраком? Прилетела на верную погибель. С отчаянным бесстрашием незваная гостья кружит под потолком больничной палаты, где ее ждет неминуемая смерть. Бабочка не может без конца кружить под потолком или биться в оконную раму. Очень скоро она устанет и уснет на подоконнике, на карнизе или на потолке, обессиленно сложив свои крылышки.

«Бабочка! – думал раненый Чижов. – Какой глупый и банальный символ! Впрочем, вся наша жизнь подобна набору банальных символов. Разрешение на отпуск, чемоданы, БТР… И вдруг этот склад. И взрыв, грохот и треск разорванного металла».

Утомленная бабочка проспит всю ночь на потолке или карнизе, а утром, когда мутный луч света пробьется сквозь пыльное стекло и разбудит ее, она вновь полетит на поиски ароматных цветов. Но везде будет натыкаться на запах гнили и смерти. И тогда, потеряв все ориентиры, она вновь присядет где-нибудь на больничной стене и проспит там до тех пор, пока ее цепкие лапки не ослабеют. Тогда она упадет – нежный цветок преждевременно наступившей осени, – и медбрат в зеленом халате равнодушно бросит ее хрупкое тельце в корзину для мусора.

«Все это бред, – подумал Александр Чижов, – бред воспаленного воображения. Температура продолжает расти, к вечеру она, наверно, будет под сорок. В моем теле идет незримая битва, и клетки моей крови каждую секунду гибнут миллионами в очагах гнили и смерти… Во мне кипит битва за жизнь. Мой мозг – всего-то пара пригоршней студенистой сероватой массы, вместилище воображения, интеллекта и жизненного опыта – стал субъектом и объектом незримого сражения, в котором ирреальное становится реальным, а реальность превращается в мираж. Меня режут скальпелем, накладывают швы, мажут йодом, делают перевязки, вкалывают обезболивающее – и все же, как я далек от всего этого. Насколько ближе мне сейчас мираж… далекой Москвы и свежее ощущение летнего сада. И лицо девушки по имени Ирис, обрамленное водопадом перламутровых волос…»

Жара. Запах крови и хлорки. Почему в госпитале Баграма двадцатого столетия лечение примитивнее, чем во время войны с Гитлером? Если правительство отправляет своих солдат на войну, то должно о них заботиться. Солдаты. Невинные жерт– вы большой политики. «Пушечное мясо», как говорил Лев Толстой. Что с тех пор изменилось?

Допотопная асептика и антисептика. На войну можно многое списать. Центральная пресса пишет об успехах Советской армии, о сокрушительной победе над моджахедами. Везде эта ложь. Ты по уши утопаешь в этой лжи, словно в дерьме. Зачем Союз полез на чужую территорию? «Подбрюшье Союза». Какое странное слово. Подбрюшье. Повод списать лишние миллионы казенных денег. Набить свои карманы звонкой монетой из гос-бюжета. Повод угробить миллионы жизней. Напыщенные пузатые начальники. Глупые приказы. Они не знают, что такое раз-можженные кости, гнилые трофические язвы, спекшаяся кровь на пожелтевших бинтах. Запах сепсиса и смерти. Сколько денег эти генералы хапнули на афганской войне? Проклятые погоны и пузатые кителя! Мы воевали! Мы нюхнули пороха. Как же! Лжецы и проходимцы. Двухэтажные каменные дачи. Роскошные автомобили. Бравые вояки, эгоисты и сволочи. Мундиры, набитые ворованными деньгами Минобороны.

Почему так путаются мысли? Проклятая пропаганда. Газеты и радио. И ящик с новостями. Успехи Советской армии. Борьба с мировым империализмом. Бесконечная болтовня лжецов, трусов и проходимцев. Все разучились жевать черствый хлеб познания, все верят в демагогическое дерьмо продажных телеведущих. У великой страны есть ракеты и танки, но нет медикаментов. Пушечное мясо. Что изменилось со времен войны с Наполеоном? Где эта хваленая «перестройка»? Где обещанное процветание сверхдержавы? Везде процветает золотистый стафилококк. Кварцевание палат ничего не дает. Одноразовых шприцев нет. Бинтов нет. Простой зеленки – и то нет. Резиновые перчатки – страшный дефицит. Антибиотики были изобретены еще в прошлом веке. Но в перевязочной нет даже допотопного тетрациклина. Анальгин и аспирин на исходе. Автоклавная не справляется со стерилизацией бинтов. Как это все отвратительно-Белый потолок, белые стены. Бабочка куда-то исчезла, наверно, спряталась от афганской жары на пропыленном карнизе. Дверь в палату отворилась, и вошел хирург в темно-зеленом Халате, шапочке и золоченых очках. Они блестели на его сухом, Морщинистом, загорелом лице каким-то торжественным блеском. Вслед за хирургом в палату вошел медбрат.

– Как самочувствие? Александр Чижов кисло улыбнулся.

– Покажите ногу. А температура? Странно. И отек не проходит.

– Неужели воспалилась кость? Значит, это конец, гангрена? Врачи молчали.

– Надо снять повязку и осмотреть рану, – наконец принял решение хирург.

– В ординаторскую?

– Нет, в операционную. Приготовьте анестезию.

НАША СПРАВКА

В феврале 1986 года на XXVII съезде КПСС Генеральный секретарь ЦК КПСС М. Горбачев делает заявление о начале выработки плана поэтапного вывода советских войск из Афганистана.

4 мая 1986 года на XVIII пленуме ЦК НДПА на пост генсека вместо Б. Кармаля избран М. Наджибулла, возглавлявший ранее афганскую контрразведку. Пленум провозгласил установку на решение проблем Афганистана политическими методами.

28 июля 1986 года М. Горбачев демонстративно заявил о скором выводе из Афганистана шести полков 40-й армии (около 7 тыс. человек). Однако вскоре срок вывода войск будет перенесен на более поздний срок (само решение о выводе войск считается окончательным и пересмотру не подлежит). В Москве в военной среде идут споры о том, выводить ли войска полностью.

13 ноября 1986 года Политбюро ЦК КПСС приняло окончательное решение – вывести все войска из Афганистана в течение двух лет.

15 февраля 1989 года – последнее советское подразделение покинуло Афганистан.

ПОЛИТИЧЕСКОЕ БУДУЩЕЕ АФГАНИСТАНА

После вывода советской армии из Афганистана в 1989 году Ахмад Шах Масуд возглавил фактически независимый, населенный таджиками 2,5-миллионный северо-восточный регион Афганистана (провинции Парван, Тахар, Баглан, Бадахшан) со столицей в Талукане, прозванный «Масудистаном», который имел собственное правительство, деньги и хорошо вооруженную армию численностью до 60 тысяч человек.

В 1992 году армии Масуда и Дустума заняли Кабул и свергли правительство Наджибуллы, а Масуд стал министром обороны. После захвата талибами центральной власти в Афганистане в 1996 году «Масудистан» возродился и вошел в состав Северного альянса, который возглавил Ахмад Шах Масуд.

Непосредственно после терактов 11 сентября 2001 года официальные лица правительства США заявили о причастности к атакам Усамы бен Ладена и Саддама Хусейна, несмотря на то что это осталось неподтвержденным. Так подготовили общественное мнение относительно правомерности вторжения США в Афганистан в 2001 году и в Ирак в 2003 году. Второй по величине операцией в рамках «Войны против терроризма» стало свержение правительства «Талибана» в Афганистане международным альянсом, возглавляемым США. Впрочем, международные силы ООН так и не смогли взять под контроль всю территорию Афганистана, ограничивая свое реальное влияние в основном Кабулом и окрестностями.

В 2008-м Управление ООН по наркотикам и преступности (UNODC) опубликовало свой ежегодный доклад о производстве опиумного мака в Афганистане, в котором утверждается: «Еще ни одна страна в мире, кроме Китая начала XIX века, не производила столько наркотиков, сколько современный Афганистан».

По данным UNODC, в Афганистане производится уже более 90 % опиума, поступающего на мировой рынок. Площадь опиумных плантаций составляет 193 тыс. га. Доходы афганских «наркобаронов» в 2007 году превысили 3 млрд. долл. (что, по разным оценкам, составляет от 40 % до 50 % официального ВВП Афганистана). Площадь посевов опийного мака в Афганистане сейчас превосходит плантации коки в Колумбии, Перу и Боливии, вместе взятых. Главный центр производства наркотиков – патрулируемая британскими войсками провинция Гиль-менд, где площадь посадок составила 103 тыс. га.

ИЗ ДНЕВНИКА ИСТОРИКА ИГОРЯ ВОЛГИНА. ВЕТЕР ПЕРЕМЕН

Новый Генеральный секретарь провозгласил курс на «перестройку» и «ускорение». На Пленуме ЦК 23 апреля 1985 г. Новый лидер страны и глава компартии Михаил Горбачев провозглашает необходимость крутых перемен в жизни советского общества. Так начинается «перестройка Горбачева». Лозунг дня – «даешь гласность!» Гласность вызвала переоценку ценностей и брожение в обществе. Первые «достижения» нового курса внешне выглядят как разложение общества. На улицах появились проститутки, нередко из числа комсомолок и активисток. Появилось понятие «интердевочки», в определенном смысле, престижное. Из рук в руки передаются затертые и истрепавшиеся любительские порнофото. В моду входят шапки «петушки». На рынке их стоимость достигает 10 рублей! Нелепый фасон делает мужчин похожими друг на друга. А в лексикон входит фраза «петушок на глаза», что означает крайнюю степень равнодушия.

Молодежь объявляет войну общепринятым в советском обществе нормам морали. В домах культуры проходят «дискотеки неформалов», собираются первые рок-тусовки, проходят фестивали брейк-данса, чемпионаты среди фанатов скоростной езды на мотоцикле «Ночные волки». Перестройка набирает обороты.

Одно из первых и обидных прозвищ нового Генерального секретаря – «минеральный секретарь». 7 мая 1985 г. выходит постановление ЦК КПСС о мерах по борьбе с пьянством и алкоголизмом. Начинается крупнейшая антиалкогольная кампания в СССР.

11 марта 1985 года Горбачев стал Генеральным секретарем, а уже 12 марта в Женеве возобновились советско-американские переговоры по разоружению. Впрочем, безрезультатные. Все надежды – на предстоящие переговоры в ноябре того же года и на ту же тему. Посмотрим. Возможно, что и ноябрь в Женеве не сумеет оправдать надежд. «Холодная война» достигла своей мертвой точки, и дальше – ни вправо, ни влево, ни вверх, ни вниз. Но так бесконечно долго продолжаться не может. И Горбачев уже объявил, что готов сделать первый шаг к разоружению, раз американцы «застопорились». С 6 августа 1985 года, символический день атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, и вплоть до 1986 года Москва провозглашает мораторий на испытания ядерного оружия. Впервые на Семипалатинском полигоне в Казахстане, начиная с 1949 года, воцарится тишина…

Лето 1985 г. Время крупных кадровых перемен. Страна знакомится со своими новыми политическими лидерами. С четой Горбачевых и с «командой» самого Михаила Сергеевича. С политической трибуны Горбачев резко критикует «застойный» период правления Брежнева и говорит о необходимости ускорения перестройки. На предприятиях введена «ГОСПРИЕМКА» – процедура для более жесткого контроля качества выпускаемой продукции. Выдвинута ставшая легендой задача обеспечить к 2000 году каждую семью отдельной квартирой.

Июнь 1985 г. – первая официальная поездка Горбачева по стране. Генсек везде с супругой. Это шокирует общество, ведь раньше советский народ даже представить себе не мог, как выглядят «кремлевские жены». Вместе с Раисой Горбачевой новый политический лидер посещает Ленинград. Там проходит его бурная встреча с населением, собравшая десятки тысяч людей.

В Политбюро происходят важные рокировки. Из Политбюро исключен Григорий Романов, контролирующий всю «оборонку» и самый сильный оппонент М. Горбачева. Зато 1 июля 1985 г. в состав Политбюро Горбачевым введены ЭДУАРД ШЕВАРДНАДЗЕ и БОРИС ЕЛЬЦИН. Грузин Шеварднадзе сменяет на посту главы МИД легендарного дипломата Андрея Громыко. Свердловчанин Борис Ельцин работает в тесном контакте с Е. Лигачевым.

«ПЕРЕСТРОЙКА» дает зеленый свет народным промыслам, кустарному производству и индивидуальной торговле. Готовится к принятию Закон СССР «Об индивидуальной трудовой деятельности в сфере кустарных промыслов, торговли и услуг». На московском старом Арбате бойко идет торговля матрешками. Фарцовщики и умельцы по «вареным джинсам» становятся героями дня. В подвальных условиях переписываются «бобины» с песнями запрещенных ранее рок-групп и зарубежных артистов эстрады. Сотнями тысяч тиражируются «крамоль-Яые» песни Высоцкого, а также появляются в открытой продаже Пластинки с американским джазом и блюзом. Первые «воротилы» советского «бизнеса» начинают претендовать на свою роль в политике, заводят «дружбу» с главами городских администраций. Появляются понятия «рэкет», «крыша бизнеса».

Открываются первые видеосалоны. Они представляют собой небольшие помещения в кинотеатрах и общественных учреждениях культуры с телевизором и видеомагнитофоном. Таким образом горожане знакомятся с первыми эротическими («Империя зла», «Калигула», «Эммануэль») фильмами, боевиками (длинный список с Брюсом Ли и Джеки Чаном) и мелодрамами импортного производства. Видеосалоны собирают за день огромные выручки (вход с человека – 1 рубль). За видеосалонами строго следят соответствующие органы, гоняют владельцев и требуют порой своей доли.

1985 год становится переломным для советских людей, решивших начать новую жизнь. Общество расслаивается на тех, кому повезло, и тех, кто «прогорел».

Гласность набирает обороты. «Пятая колонна» диссидентов выходит из тени. В «Роман-газете» начинают публиковаться запрещенные ранее литературные произведения писателей-эмигрантов, а также стихи диссидентов. Идеологическую линию «перестройки и гласности» возглавляет глава Института международной экономики и бывший советский посол в Канаде Александр Яковлев. Уже в июле 1985 года Михаил Горбачев предложил кандидатуру Александра Яковлева на пост заведующего Отделом пропаганды ЦК КПСС. Вскоре Яковлев был избран секретарем ЦК и начал заниматься вопросами идеологии. С его подачи происходит замена ключевых фигур во всех ведущих изданиях страны. Захват прессы был проведен при помощи тандема с Е. Лигачевым. Доверчивого Лигачева «использовали втемную». Тенденции «перестройки», «гласности» и «ускорения» будут нарастать весь 1985 год и продолжат набирать обороты в 1986 г. На ведущие посты в стране приходят бывшие диссиденты. Алгоритм, точно соответствующий секретному американскому документу NSD 20/1 от 1948 года.