Текст книги "Наследник Виссавии (СИ) "

Автор книги: Анна Алмазная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

   – Как мой отец?

   – Твой отец дал мне возможность почувствовать себя слабой женщиной. В Виссавии это невозможно. Здесь мужчина и женщина равны, но... мне хотелось не этого. Алан был первым, в ком я увидела не равного, а высшего. И мне захотелось ему покориться... не поймешь. Ты – мужчина.

   – Не пойму, – откровенно признался Рэми. – Иногда мне кажется, что я никогда тебя не понимал. Как и ты меня.

   Астрид подошла к кровати сына, опустилась рядом с ней на корточки, и осторожно отвела от лица Рэми слипшиеся от пота пряди:

   – Может, и так. Но, чтобы любить, не обязательно понимать. Люблю тебя, сынок. Люблю таким, какой ты есть. Но иногда мне жаль, что отца нет с тобой, что он не научил тебя быть мужчиной...

   – Считаешь, что я слишком мягок?

   – Иногда – да.

   – Мама!

   – Для Виссавии – в самый раз. У тебя есть совет, есть целый клан...

   – Ты говоришь так, будто в меня не веришь. Не веришь, что я сам могу с этим справиться, что могу править Виссавией...

   Рэми и сам-то, вообще-то не верил.

   – Верю. Сердце мое обливается кровью, Рэми: несмотря на то, что ты вырос в Кассии, ты стал настоящим виссавийцем. Всего за полгода... Ты создан для нее, и теперь я это понимаю.

   – Разочаровалась во мне?

   Астрид не ответила, грустно улыбнулась и, погладив сына по щеке, села в кресло.

   – Нет. Просто поняла, что ошибалась. Это нечто иное, не считаешь?

   – Не умею играть словами, мама, а ты, вижу, в этом мастерица, – ответил Рэми, попытавшись подняться.

   От первого же движения спину обожгло болью, но не сильно – мазь уже действовала. Осторожно, стараясь лишний раз не тревожить израненную кожу спины, Рэми встал и сел на краешек стола, налив себе полную чашу эльзира.

   – И никогда не научусь, – сказал он.

   – И не надо. Игра словами – для Кассии. Ты – будущий вождь Виссавии.

   – Почему ты так в этом уверена, мама? – нахмурился Рэми. – И почему не слушаешь, чего я хочу? Да ты и не спрашивала... ни когда прятала меня от дяди и Деммида в Кассии, ни теперь. Почему ты не доверилась повелителю? Почему предпочла лишить меня дара, сделав простым лесником?

   – Потому что ты сам этого захотел, – руки Рэми дрогнули, и несколько капель эльзира упали на пол. – Я никогда не была столь сильным магом, чтобы лишить тебя дара... ты сам это сделал... Я позднее лишь поддерживала твое решение усыпить дар зельями.

   – Я сделал это потому что видел, что ты этого жаждешь. Я помог тогда матери, не себе. Я был слишком глуп и слаб... а ты лишила меня учителей, оставила одного с миром... который я видел слишком ясно.

   – Я забрала тебя из столицы по приказу хранительницы.

   – Ты иногда слишком послушна... мама. Я сам хотел не этого. И сейчас я не хочу быть вождем Виссавии.

   – Ты сам знаешь, чего ты хочешь? – Рэми опешил.

   – Чтобы Мир и Элизар жили. Этого так много?

   – Этого слишком много, – тихо ответила Рид. – На моих глазах умерли старший брат и родители. И я, как и все в Виссавии, знала, что они умрут. На моих глазах умел Алан. И я опять же знала, что он умрет. Это еще одна причина, почему я ненавижу Виссавию. Знать, что ты потеряешь кого-то близкого... и не в силах ничего сделать... это страшно.

   – Мне это рассказываешь? Я скоро потеряю Мираниса и Элизара...

   – Знаю... мне очень жаль, мой мальчик, что ты унаследовал от прадеда дар хранителя смерти... Но... иначе я не смогла бы проститься с братом...

   – И все же ты его любишь... – Астрид кивнула, и Рэми отвернулся:

   – Тебя ждет Лия... И Рина... И... Элизар.

   – Еще и Арман, – улыбнулась Астрид, целуя сына в лоб. – Хоть он мне всего лишь пасынок, но я его люблю...

   – И потому бросила одного?

   – До сих пор не можешь простить мне расставания с братом? В детстве вы были неразлучны... но все же должны пойти разными путями. Прости... я лишила тебя статуса архана, Ара я лишить этого не смогла.

   – Прошлое уже не имеет значения, мама, – прошептал Рэми, отворачиваясь к окну. – Иди!

   – Я еще загляну к тебе, сынок, и не раз. Знаю же, что ты меня ждешь... И прости этого мальчика...

   Рэми удивленно посмотрел на мать:

   – Какого мальчика?

   – Хранителя смерти... он уже столько времени сидит у твоих дверей, и все не решается войти. Что он такого сделал, что ты его оттолкнул?

   Рэми прикусил губу.

   – Знаешь, когда мой старший брат действительно повзрослел? – улыбнулась Рид. – Когда в Виссавию привезли мальчика-полукровку... когда из-за каприза брата этот мальчик упал к ногам Алиара, корчась от резкой боли. После этого Аким и Алиар стали лучшими друзьями... Не отталкивай Рэна только потому, что ты можешь его ранить. Ты – высший маг. Ты можешь убить почти любого... но не убиваешь же? Позвать этого мальчика?

   – Мальчика... – усмехнулся Рэми, провожая мать до дверей. – Не надо... я сам его позову.

   – Верные друзья нужны даже наследнику Виссавии, Рэми. Не теряй друга из-за глупости...

   Астрид величественно проплыла по коридору, и Рэми, провожая ее взглядом, мысленно удивлялся... когда она вновь успела стать настоящей арханой, хотя еще совсем недавно была обычной рожанкой? Может, травницей, может, излишне гордой... а все же рожанкой, в которой никто не видел величия. Теперь же... даже в простых одеждах она держалась прямо, с достоинством, с легким изяществом, лелеянным поколениями... Мать Рэми была истинной высокорожденной... а он сам? Чурбан неотесанный, который при дворе всегда чувствовал себя лишним.

   Рэми оглянулся. Рэн действительно сидел в коридоре, прямо на ковре, прислонившись к стене и уронив голову на грудь. Он спал. Морщась от жжения в спине, наследник опустился перед другом на корточки, осторожно отвел от его лица волосы. До чего же Рэн бледен. Все еще не оправился после того купания?

   – Наследник, – позвал кто-то за спиной, и Рэн, всполошившись, испуганно посмотрел на Рэми:

   – Прости... Я не хотел попадаться тебе на глаза, видит Виссавия, – голос Рэна был больным и хриплым. – Я сейчас пойду...

   – Пойдешь, – отрезал Рэми. – Со мной. И твой милый братишка, который тоже отшивается под моими дверьми, тебя исцелит...

   Неужели в клане целителей некому было помочь хранителю смерти? Рэн выглядел ужасно. Его аура, обычно черная и густая, посерела в нескольких местах и стала какой-то вялой, безжизненной. Знаменитый взгляд Рэна уже не пронзал как раньше, а поражал клубившейся в нем сонливостью, на лбу друга выступили капельки пота.

   – Да ты горишь, брат. – Рэми дотронулся на щек Рэна.

   – Обычная простуда, высплюсь и пройдет.

   – Пройдет? – не поверил своим ушам Рэми. – Дериан...

   – Не надо... Дериан и так устал...

   Рэн закашлялся. Рэми медленно, оберегая спину, выпрямился. Он был зол:

   – Почему ты сидишь на полу под моими дверьми, Рэн?

   – Прости... я не думал, что ты меня заметишь... Я хотел быть рядом с тобой.

   – А ты вообще умеешь думать, проклятье! Дай руку!

   Рэми хотел помочь Рэну встать и вновь забыл о своей спине. Татуировка напомнила о себе требовательным жжением, и Рэми, скривившись, отступил на шаг от Рэна.

   – Прости, наследник, – упал к его ногам друг. – Прости, не хотел причинить тебе боли.

   Рэми передернуло от отвращения к смаому себе. До чего надо было довести Рэна, чтобы он начал так унижаться...

   – Еще раз так сделаешь, – прошипел Рэми, – и удушу тебя собственными руками, – Рэн удивленно посмотрел на наследника. – Ты был единственным в этой проклятой Виссавии, кто передо мной не унижался. Ты и твой брат. Ну еще моя семья. А теперь ты стоишь на коленях и сапоги мне лижешь. Думаешь, мне это приятно? Проклятие! Да с чего ты взял, что мне это может быть приятно!

   – Рэми... – пошатываясь, Рэн встал на ноги. – Прости!

   Рэми, уже не обращая внимания на горевшую спину, отвесил Рэну пощечину:

   – Приди в себя! – закричал он. – Или действительно убирайся! Я говорил, мне не нужны рабы! Мне нужны друзья!

   – Я... – Рэн закашлялся, опираясь в бессилии о стену. Рэми сжал зубы, он хотел было помочь, но Рэн отстранился, выдавливая через кашель:

   – Я не хочу повредить твою спину...

   – Нашел, когда обо мне заботиться, – отрезал Рэми, требовательно подставляя хранителю смерти плечо.

   – Спасибо, Рэми... но друзья не принимают таких жертв. Ты ведь мне друг... правда?

   Рэн вновь закашлялся, а Рэми ничего не ответил и, позвав хариба, приказал ему помочь Рэну перебраться в свои покои.

   Вместе с Эллисом в спальню Рэми влетел довольный, пышущий здоровьем метеор. Рык потерся о ноги Рэми и легким подозрением посмотрел на хариба, укладывавшего на кровать хозяина Рэна. Сам наследник опустился на скамью у окна, вытянув ноги. Кресло или что-либо с удобной спинкой было теперь не для него.

   – Подойди ко мне, Дериан, – позвал Рэми и толкнул ногой к целителю пуфик. Дериан невозмутимо уселся напротив наследника, и Рэми незамедлительно протянул руку, касаясь подбородка Дериана и заставив целителя посмотреть ему в глаза. Эти виссавийцы слишком часто уходили от ответа, а теперь Рэми хотел добиться правды.

   – Ты и в самом деле устал, – сказал он, заглянув в синие глаза целителя. – Поэтому не исцелил брата?

   – Да, – прошептал Дериан.

   – А почему другие не исцелили?

   Дериан попытался отвести взгляд.

   – Ты ведь не собираешься отказаться отвечать, – угрожающе сказал Рэми. – Один раз Рэну я простил, другого не будет... ты же понимаешь... Если хочешь быть со мной рядом, не ври мне. И не скрывай ничего, что я должен знать... а ведь я должен знать, да?

   Дериан едва видно кивнул.

   – Тогда говори...

   – Мы сейчас не можем тратить силы понапрасну, – признался Дериан. – Целителей мало... мы все работаем вне Виссавии... на грани износа...

   – И приносите богине силу, не так ли?

   – Да, наследник. Молитвы и благодарность исцеленных, лампады, горящие в ее храмах день и ночью, молитвы, возносимые к ее стопам... это все делает ее сильнее... В последнее время она вновь очень слаба... А целителей в клане слишком мало.

   – Глупость какая, – ответил Рэми, отпуская целителя. – Если будете меньше так неразумно тратить ее силу, она станет гораздо сильнее. Например, – Рэми поднялся со скамьи, взял со стола красное, сочное яблоко и отрезал от него истекающий соком ломтик.

   – Попробуй, – обратился он к Рэну.

   Хранитель смерти посмотрел на Рэми чуть ни с ужасом.

   – Ну же? – шипяще повторил наследник. – Я вскоре возвращаюсь в Кассию. И ты хочешь пойти за мной, не так ли? И там не будет эльзира... Потому открой рот и прожуй...

   Рэн повиновался. Сначала недоверчиво, потом все смелее он начал жевать яблоко.

   – Умница... – Рэми положил ему руку на шею. – А теперь закрой глаза и не шевелись... дружок. Если на тебя не хочет тратить силы Виссавия, я на тебя потрачу силы Кассии... а там ее, как ни странно, много.

   Этой ночью Рэми почти не спал. Он лежал на животе, оберегая спину, и смотрел, как бьет во сне лапами по воздуху спящий у кровати барс. Охотится... Рэми ласково провел пальцами по белоснежной шерсти. Знал бы Рэн, лежавший на другой половине широкой кровати, что такое настоящая охота, когда зубы впиваются в еще трепещущее тело, когда рот наполняется кровью, а уши – сладостным, предсмертным хрипом жертвы. Рэми оборотень... и его душа оборотня любила охоту, любила мясо... то, что всегда ненавидели виссавийцы.

   Виссавия... неужели она и в самом деле так слаба? И неужели целителей в последнее время стало так мало?

   – Идиоты... не могли пригласить новых магов из-за пределов клана, – прошептал Рэми. – Вырастить новых. Надо было бы разбавить гордую кровь виссавийских магов кассийской и ларийской... но они никогда на это не согласятся, правда? А мы... это не наше с тобой дело.

   Барс едва слышно зарычал во сне, а Рэми, все так же свесив в кровати руку, все так же перебирая пальцами длинную, мягкую шерсть Рыка, закрыл глаза. Ему все же следует выспаться... хотя в последнее время он спал слишком часто.

   Рэн закрыл глаза и сделал вид, что не слышал наследника. Но он был уверен в одном – так, как сейчас, быть не может. А Рэми был единственным, который на самом деле мог и хотел что-то изменить, и даже знал как. Идеальный вождь для Виссавии, которого растили кассийцы.

   Элизар... почему именно Рэну он отдал мучающий днем и ночью приказ: "Ты сделаешь все возможное, чтобы Алкадий меня убил. Чтобы я не вышел живым из Кассии"...

   Облако Элизара такое слабое. Он может спастись, но почему-то не хочет. И Рэн... будет тем, кто ему поможет... даже если Рэми его после этого никогда не простит.

   Тоненькая ниточка зова невидимой стрелой соединила замок Арама и замок повелителя Кассии:

   "Ты ждешь меня?"

   "С огромным нетерпением..."

   "Мы вернемся через два дня. Надеюсь, ты меня встретишь... надеюсь, ты не дашь мне вновь скрыться в Виссавии."

   "Не дам. Мне и самому надоела эта затянувшаяся игра, брат. А теперь спи... и будь осторожен, потерпи еще немного. Они ни о чем не должны догадаться раньше времени, в особенности – целитель судеб."

   "И не догадаются... они все так слепы, брат."

Глава тринадцатая
Тронный зал

   По другую сторону перехода был бесконечный зал с растворившимися в полумраке потолком и стенами. Под ногами – широкая, а пять шагов, ковровая дорожка по обе стороны от нее – ровные ряды колонн и разодетые в церемониальные одежды придворные.

   Придворных Рэми почти не замечал. Он застыл на миг позади Мираниса у перехода, ожидая, пока выйдут из тумана остальные телохранители. Когда коснулась ковра нога Лерина, Миранис, согласно протоколу, начал плавное движение вперед.

   Дорожка казалась бесконечной. Придворные, которых было гораздо больше, чем обычно, склонялись перед наследником в низких поклонах. Миранис, одетый в темно-синие тона своего рода, изредка одаривал кого-то из них благосклонным взглядом, иногда – мягкой улыбкой, но гораздо чаще не спускал взгляда с фигуры ожидавшего его отца.

   Рэми и другие телохранители на поклоны не отвечали, как обычно укрепляя щиты наследника и пронзая толпу внимательным взглядом в поисках опасности.

   Вокруг царила тишина. Ковровая дорожка убегала вперед и поднималась по широким, в два локтя, ступенькам, ведущим к округлой площадке. Всего ступенек было шесть. На каждой из них, по обе стороны ярко-красной дорожки, восседали львы, вылитые из чистого золота. Их алмазные глаза поблескивали в полумраке, отражая неясный свет светильников, расположенных у их лап.

   На площадке, вместо привычного Рэми змея, сегодня стояло три высоких трона. Из слоновой кости, богато отделанные темно-красным бархатом и золотом, они ярко освещались беспокойным светом свечей, горевших в высоких, в человеческих рост, подсвечниках. На спинке трона, стоявшего посередине, была вышита золотом роза, символ власти повелителя Кассии. Его же знаками был расшит тяжелый бархат, укутывавший подножие трона мягкими, аккуратными складками.

   На спинке стоявшего слева высокого кресла раскинул серебряные крылья искусно вышитый, казавшийся живым, пегас, символ власти Виссавии. Трон справа был чуть поменьше, убран с меньшей роскошью и явно предназначался Миранису.

   За троном Деммида, высоко поднявшись на хвост, переливался всеми цветами радуги тронный змей. Его плоская голова чуть покачивалась в воздухе над повелителем Кассии, а глаза внимательно, не отрываясь, следили за идущими к трону наследником и его телохранителями.

   Рэми еще помнил, как в первый раз увидел тронного змея. Отуманенный зельями Тисмена, он тогда постыдно упал в обморок. Теперь страха не было. Теперь внимательный, холодный взгляд немигающих, мудрых глаз даже поддерживал, теперь Рэми был рад присутствию в зале редкого магического чудовища – змей охранял повелителя и всех, кто был ему дорог. Змей охранял Мираниса, а, значит, был Рэми другом.

   Они медленно поднялись по ступенькам. Наследник, остановившись в шаге от отца, низко поклонился Деммиду. Опустились на колени перед повелителем все четверо телохранителей. Согласно обычаю, Миранис внятно произнес слова приветствия и попросил у богов благословения для Кассии и его правителя. Взгляд Деммида, обычно холодный, вдруг потеплел. Повелитель терпеливо выслушал приветствие сына, и крепко его обнял, гораздо крепче, чем этого требовал этикет.

   "Встань!" – одернул зазевавшегося Рэми Лерин.

   Рэми подчинился. Мир развернулся к все так же переливающейся туманом арке перехода и застыл перед предназначенном для него креслом. Рэми, подчинившись осторожному тычку Лерина, вслед за другими телохранителями отошел в тень, за трон наследника.

   Они ждали.

   По толпе придворных пронесся удивленно-испуганный шепот – в арке перехода появилась укутанная до самых глаз в тонкую, как паутинка, белоснежную ткань фигура. Одна. Без свиты. Без телохранителей.

   Элизар, в отличие от наследника и повелителя Кассии двигался не величественно, а плавно и размеренно. Он, казалось, плыл над ярко-красной ковровой дорожкой. Темный взгляд его пронзал толпу придворных насмешкой, и Рэми почувствовал исходившую от его фигуры магическую ауру, настолько сильную, что она перебивала ауру самого Деммида.

   Вождь Виссавии перед повелителем не склонялся. Остановившись в шаге от Деммида, он, не опуская взгляда, чисто, без запинки, произнес кассийские слова приветствия и добавил несколько благословляющих, слов на виссавийском. Его голос был тих и спокоен, а, тем не менее, разносился по всей зале.

   – Рад тебя приветствовать в моей стране, друг, – сказал Деммид, протягивая Элизару руку. Ладонь вождя немедленно обхватила локоть повелителя, отвечая на рукопожатие. По толпе придворных вновь пронесся ветерок шепота.

   – Давно уже у нас не было таких гостей.

   Вождь мягко улыбнулся и одновременно с повелителем сел на трон по правую руку от Деммида. Миранис, согласно этикету чуточку помедлив, опустился на трон по левую руку отца.

   Рэми вздрогнул. Ему вдруг показалось, что он поймал на себе чей-то неприязненный взгляд. Но ощущение пришло и пропало, оставив за собой легкий привкус тревоги.

   "Ты встревожен, Рэми, чего ты боишься?" – тихим шелестом пронесся в голове голос Виреса.

   Гул голосов разорвался музыкой, выбежали на ковровую дорожку полураздетые танцовщицы, изгибаясь в такт все более ускоряющейся мелодии. Звякнули на их руках многочисленные браслеты, и змей, проскользнув к трону гостя, положил огромную, плоскую голову на колени вождя Виссавии.

   Элизар даже не шелохнулся. Не сводя ленивого, задумчивого взгляда с танцовщиц, он погладил чешуйчатую голову тронного змея. С его пальцев посыпались серебристые искры, и чудовище почти ласково зашипело от удовольствия, высовывая из пасти раздвоенный язык.

   "Кто сказал, что я встревожен?" – ответил Рэми.

   "Я и без слов вижу..."

   Вирес был прав. Рэми только сейчас понял, что именно его мучило с момента, как он вошел в залу. Облако... оно было не только над Миранисом, но и над его отцом и над телохранителями Деммида. Но не над Виресом.

   "Когда ты перестал быть телохранителем повелителя, учитель?"

   Еще не успев додумать фразу, Рэми понял, что попал в цель: Вирес вздрогнул, слегка побледнев.

   "Осмелел, ученик, – зло ответил телохранитель. – Хотя вопросы ты задаешь правильные. Только забываешь, что и я могу их задавать. Почему ты не остался в Виссавии, с Элизаром? Неужели принц не хочет тебя отпускать... если это так, то я поговорю с повелителем..."

   "Это я не хочу уходить!"

   "Ты все так же упрям, – усмехнулся Вирес. – И все так же не понимаешь, где твое место."

   Рэми почувствовал, как кровь отливает от его щек. Вот и Вирес туда же.

   "Щиты", – мягко напомнил ему Лерин.

   Спохватившись, Рэми укрепил щиты принца и постарался сосредоточиться на изгибающихся в танце телах девушек. Это было гораздо безопаснее, чем пререкаться ни о чем с бывшим учителем.

   Мелодия застыла на высокой ноте и рассыпалась хрусталем. Ее звуки, как и движения танцовщиц стали более плавными, приглушенными. Повелитель чуть повернулся к Элизару, и Рэми понял, что Деммид и его высокий гость беседуют. Он понятия не имел о чем, но по руке повелителя, сжимавшей судорожно подлокотник трона, догадывался, что беседа для Деммида была не слишком приятной. А ведь повелитель показывал эмоции так редко. Что именно сказал ему дядя?

   И тут время будто застыло...

   На ковровой дорожке за танцовщицами появился человек, один вид которого заставил кровь вспыхнуть в жилах Рэми. Обычная одежда рожанина сшитая из некрашеной шерсти, седые волосы, собранные в прилизанный хвост, и единственная живая черта на застывшем маской лице – насмешливый взгляд выпученных глаз. Он был так похож на рыбу. И этой серой кожей, и этими замедленными движениями, и холодной кровью, лишенной даже капельки жалости.

   – Оставьте нас, – холодно приказал Деммид.

   Умолкла музыка. Убежали куда-то танцовщицы. Исчезли из зала придворные. Рэми судорожно вздохнул, когда Деммид жестом остановил ринувшихся к Алкадию телохранителей:

   – Еще нет, – сказал он.

   Элизар и Миранис все так же остались сидеть на троне: вождь – изучая Алкадия скучающим взглядом, Миранис – нервно кусая губы и в каждое мгновение готовый ринуться в драку.

   – Быстро же ты явился, – начал Деммид. – Ты слишком нагл, не находишь? Пришел убить моего сына? В моем замке?

   – А ты думаешь, я не смогу? – холодно ответил Алкадий.

   Тронный змей молнией метнулся в сторону мага и, наткнувшись на невидимую преграду, огромной тушей упал к ногам повелителя.

   – Убери зверюшку, пока она не поранилась, – в голосе Алкадия промелькнула плохо скрытая усмешка. – Она нам еще пригодится.

   – Хочешь занять мой трон? Купить кровью верность тронного змея? Не ожидал от тебя подобной глупости... – Однако змей из зала исчез, видимо, Деммид все же не захотел рисковать ценным чудовищем.

   Повелитель медленно поднялся с трона. Мир хотел было броситься вслед за ним, но Вирес его остановил:

   – Сначала мы.

   – Сначала я, – холодно осадил его вождь.

   Рэми изумленно вздрогнул. Он очень надеялся, что повелитель или Мир остановят Элизара, но, к его огромному удивлению, Деммид вновь опустился на трон, а Миранис отвел виноватый взгляд, не проронив не слова. Как будто оба ожидали вмешательства дяди.

   – Как желаешь, – ответил Деммид. – Но я уже говорил, что место ты выбрал неудачное...

   – Место выбрал не я, а он.

   Рэн скользнул за колонну, кляня на чем свет стоит и вождя, и его странный приказ. Помочь ему уйти за грань... он и не знал, что приказ придется исполнять так скоро. А если Рэн ослушается... Третий раз ослушаться вождя он не может. А если Рэн умрет, Рэми и за гранью ему покоя не даст, найдет способ, чтобы высказать все, что он думает о его жертвенности друга.

   Вождь сбросил в себя скрывавшую лицо, волосы и плечи шаль, оставаясь в короткой тунике и белоснежных штанах, плавным движением вытянул из ножен тонкий, виссавийский клинок. Рэн отвернулся. Он не понаслышке знал, что Элизар неплохо владеет этим оружием, но сегодня ему это не поможет. Магический упырь настолько обожрался всякой дряни, что даже все телохранители разом с ним теперь не справятся... да и никто не справится.

   – Нет! – ожидаемо вскричал Рэми, бросаясь из-за трона Мираниса к вождю.

   Элизар грустно улыбнулся, Рэн выскочил из колонны, перехватил Рэми и грубо толкнул его обратно к трону. Наследник упал на ступеньки, ощутимо ударившись о золотого льва. Но сегодня Рэн не заботился об ушибах Рэми. Рядом с другими телохранителями и повелителем Кассии у наследника будет гораздо более возможностей выжить, чем рядом с Алкадием и Элизаром. Хотя Рэн крепенько подозревал, что живым уйти с этой залы удастся только Алкадию.

   – Не стой на пути! – вскричал в гневе Рэми.

   Рэн замялся... ослушаться он не мог. Но если не ослушается...

   – Не надо, наследник... – попытался он взять Рэми уговорами. – Он сам этого хотел. Он знает, что делает, я прошу...

   – Да пошел ты! – вскрикнул Рэми поднимаясь. – Не позволю!

   – Это я тебе не позволю...

   Новый, режущий сталью голос, заставил Рэми замереть. Теряя драгоценные мгновения, наследник медленно обернулся. В глазах его отражалось недоумение и недоверие, медленно перерастающее в пламя гнева. Но Миранис злого удивления телохранителя, казалось, не заметил. Он продолжил:

   – Я приказываю тебе, Рэми, остаться на месте.

   – Как ты можешь? – прохрипел телохранитель.

   – Ты сам дал мне клятву подчинения, не так ли? – холодно усмехнулся Мир. – И теперь за это расплатишься. Я приказываю тебе не вмешиваться, мой телохранитель...

   – Мир...

   – Сядь. И смотри!

   – Мир!

   – Он дает нам возможность выжить... – прошипел Миранис. – И потому ты сядешь и ничего не будешь делать. Я приказываю!

   Рэн глазам своим не поверил, когда наследник бессильно опустился на ступеньки трона. Рэми и в самом деле дал наследному принцу Кассии клятву? Он совсем с ума сошел? Впрочем, от Рэми никогда не знаешь, какой глупости ожидать.

   – Проклятие, – прошептал наследник... – Элизар...

   Рэн в миг забыл о Рэми и вспомнив о вожде. Наследник теперь на рожон не полезет, а с его глупыми клятвами подчинения Рэн разберется позднее. Не осмеливаясь останавливать вождя, который уже подошел к застывшему на ковровой дорожке Алкадию, хранитель смерти скользнул за колонну. Он не сильно-то хотел попасть под магический огонь. А что тут будут использовать магию, Рэн не сомневался. И что его никто щитами прикрывать не будет – тоже. А потому надо по возможности не высовываться и не дать не себя убить...

   – Ты с ума сошел? – спросил разноглазый колдун вождя и сразу же добавил странное: – Брат.

   Рэн встрепенулся, не понимая. Откуда этот "брат"? И откуда искренне удивление в голосе Алкадия, будто тот ждал от вождя чего-то иного?

   Элизара, видимо, слова Алкадия не удивили. Все так же холодно улыбаясь, он поднял меч.

   – Может, хотя бы для вида посопротивляешься... – спросил он, – потому что щадить я тебя не буду. Хочешь умереть?

   – Ты меня не убьешь.

   – Ты так уверен?

   Клинок Элизара запел смертоносную песню. Рэн не видел движений вождя, не успевал их улавливать, но понимал, что Алкадий, все еще безоружный, движется быстрее. Он легко уходит от ударов, уклоняется, и с лица его все еще не сходит маска удивления.

   – Достаточно! – ладонь Алкадия перехватила острие клинка. – Целитель судеб загнал тебя настолько глубоко, что ты и выбраться не можешь, брат? Даешь своему носителю творить глупости с твоим телом?

   – Это мое тело! – ответил вождь, пытаясь вырвать клинок из хватки мага.

   Пальцы Алкадия сомкнулись на лезвии еще крепче, и рука его начала отливать металлическим блеском, покоряя себе знаменитое оружие виссавийских вождей.

   – Один раз этот клинок попробовал моей крови. Второго не будет! – прошипел Элизар. – И я тебе не дам умереть! Не так просто!

   Рэн даже не уловил мига, когда вождь вдруг оказался на полу, а Алкадий – над ним. Кончик меча прошелся по груди вождя, разрезая над сердцем тунику и уткнулся в грудь Элизара.

   – С чего ты взял, что мне нужна твоя смерть? – усмехнулся Алкадий. – Да, целитель судеб загнал духа глубоко в твою душу... но мы оба знаем, что это ненадолго?

   "Помоги мне!" – Рэн вздрогнул. Вождь пристально смотрел на хранителя, и в во взгляде его читался не приказ, искренняя мольба. И Рэн не выдержал.

   Закрыв глаза и подавав в себе голос разума, он прижался спиной к прохладной колонне и начал вить нить заклинания. Тьма, родная, благословенная, сгустилась в зале. За ней – ярко-черными нитями силы – обозначилась грань... сколько раз Рэн подводил к ней души умерших? Сколько раз усилием воли разжижал нити, чтобы душа могла перейти за грань? И сколько раз учитель предупреждал... если нити разойдутся, если в густой сети узора появится прореха, кто-то обязательно будет должен уйти...

   Рэн, подавив дрожь, мысленно дотронулся до магического узора, всей своей душой почувствовав знакомое биение магии в поглотивших свет нитях. Он осторожно расплетал один узел за другим, не позволяя нитям порваться, сгущал их узор на краях прорехи, и все более расширял дыру между тем и этим миром, создавая безопасный, быстрый проход для души... которая еще не покинула тела.

   – Ты что делаешь, выродок! – спохватился Алкадий, почувствовав изменения в нитях грани. Ну да, лениво вспомнил Рэн, продолжая работу... он ведь тоже был когда-то хранителям смерти.

   Как со стороны, уже лишенный эмоций, он видел, как пальцы Элизара сомкнулись на клинке, как на белоснежную ткань посыпались частые капли крови...

   – На меня смотри, – прошептал вождь и ударил ногой по голени Алкадия.

   Маг всеми силами старался удержаться на ногах, но уже разреженные нити не дали ему даже шанса. Они требовали жертвы. Алкадий повалился вперед, надавливая грудью на рукоять меча. Виссавийское лезвие, белоснежное, поблескивающее в свете свечей, вошло у грудь Элизара и остановилось, достигнув черного, уложенного каменными плитами пола.

   – Не понимаю, – прошептал Алкадий.

   – И не надо, – холодно прохрипел Элизар, булькая кровью.

   Рэми закричал от ужаса. Он порывался встать, но дрожащий голос принца пригвоздил его к полу:

   – Приказываю! Не вмешивайся!

   – Мир... но... – не выдержал седой телохранитель. – Он же умрет...

   – Он хочет умереть, разве ты не видишь?

   Рэн вот видел. Он все так же стоял у прорехи в грани и звал к себе рвущуюся из тела душу Элизара. К чему продлевать страдания, если смерть вождя уже неизбежна... если грань ждет и благословенная тьма сгущается, обещая покой.

   – Ты меня убил... – засмеялся последним усилием воли Элизар. – Теперь в тебе два духа... И их борьба раздерет тебя на части.

   Рука вождя отпустила клинок и безвольно упала на грудь. Над его телом поднялось серебристое, рассеивающее темноту облачко, быстро сформировавшееся в потерявшуюся в темноте человеческую фигуру.

   – Иди ко мне, – позвал Рэн, чувствуя, как по щекам его бегут жаркие слезы. – Иди ко мне, мой вождь...

   Грань сомкнулась, узор нитей вновь стал густым и монолитным. Рэн медленно сполз по колонне, спрятав в ладонях залитое слезами лицо. Богиня... что он натворил?

   Рэми рванулся с места. Куда там! Нити, связывающие его с Миром, вновь напряглись до предела, разрывая уставшую душу в клочья. Боль, лишающая разума, вернула телохранителю послушание, и Рэми вновь сел на ступеньки трона, уже не пытаясь сдержать стекающих за воротник слез бессилия.

   Ничего нельзя было изменить. Дядя мертв, и Мир, друг, соратник, дал ему умереть.

   – Проклятие! – прохрипел Рэми.

   Его голос был единственным звуком в застывшей в безмолвии зале. И он, казалось, разбудил телохранителей.