Текст книги "Наследник Виссавии (СИ) "

Автор книги: Анна Алмазная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

   Поднявшись, он быстро, не чувствуя вкуса, осушил чашу с эльзиром. Некоторое время с сомнением смотрел на сложенную аккуратной стопкой одежду. Белоснежная. Цвета вождя Виссавии. И пока еще малоизвестные Рэми руны, вышитые серебром на мягкой ткани. Виссавийцы упрямы. Рэми отказывается стать вождем клана, а они все равно облачают его в одежды наследника. Впрочем, так ли это важно? Рэми наскоро оделся и решительно вошел в пространственный переход.

   По другую сторону перехода его встретила тьма. В последний раз он был здесь вместе с Риной после долгого и неприятного разговора с вождем. В последний раз он был для них незнакомцем, которого невесть почему приняла богиня. А теперь входил в этот замок, как хозяин, даже не испросив позволения.

   Рэми криво усмехнулся и быстро миновал пустой, мрачный зал. Скользнув в один из коридоров, он безошибочно нашел нужную дверь, толкнув не сразу поддавшуюся створку.

   Изнутри хлынул яркий свет. Рэми зажмурился и неосознанно прикрыл глаза, согнувшись от режущей боли.

   – Прости, – сказал рядом кто-то, придерживая его за плечи.

   Яркий свет приутих, Рэми проморгался, пока не перестало расплываться перед глазами и, опустившись на скамью, выдохнул:

   – Все хорошо.

   – Не так уж и хорошо... – ответил вождь. – Еще пару дней тебе придется себя поберечь...

   Рэми огляделся. Боль это ерунда, он уже привык. Как и к этому кабинету, к портретам, на которых были изображены, наверняка, его предки. Наткнувшись на внимательный взгляд мужчины на портрете, Рэми вздрогнул: к голосу Элизара, полному незнакомых ранее теплых ноток и к заботе он тоже привык... Этот приглушенный свет, полумрак, в котором глаза не так болят и уже не слезятся, холодная чаша в ладонях, приторный вкус эльзира и прикосновение к векам смоченной в прохладной воде ткани. И когда он уже успел со всем этим свыкнуться? И это паршивое облако над головой Элизара, которое стало только гуще. Рэми в глубине души знал, что это такое, но не хотел себе признаваться.

   – Что произошло в Кассии? – тихо спросил он.

   – Я не могу тебе рассказать.

   – Не можешь или же хочешь? – Рэми поймал руку дяди, остановив движение охлаждающей виски ткани.

   – Это так важно? Я не расскажу тебе. Это мое последнее слово.

   Рэми вздрогнул и, поняв, что от дяди ничего не добьется, отвернулся:

   – Ты обещал поговорить, – сказал он. – Если не хочешь мне рассказывать, зачем вы ездили в Виссавию, то мне нечего тебе сказать... так говори ты... и быстрее... мне неприятная эта встреча.

   – Ты все еще меня ненавидишь? – прошептал вдруг вождь.

   – Ненавижу? – не понял Рэми. – Я тебя никогда не ненавидел. Я просто не понимал...

   – А ведь и сейчас не понимаешь.

   – Но сейчас мне это не мешает.

   – Рэми!

   Телохранитель вздрогнул, когда вождь вдруг заставил Рэми подняться на ноги и прижал его к себе. Рэми не знал, что ему делать. Ответить на объятие или вырваться? С одной стороны это не было неприятно, скорее в душе что-то кольнуло, с другой Рэми не понимал, откуда вдруг взялись эти нежности, и почему вождь прижимает его все сильнее и шепчет на ухо:

   – Я так сильно вас оплакивал... Я так сильно жалел о тех словах...

   – Дядя, – где-то внутри шевельнулся целитель судеб, и по груди Рэми разлилась теплая волна. Он никогда не знал отца... и вдруг так хотел увидеть его в Элизаре.

   – Обещай мне... – голос вождя чуть дрожал, бередил душу глубокой, непонятной Рэми тоской.

   – Что?

   – Обещай мне, что попросишь мать приехать в Виссавию. Всего на пару дней не больше, до того, как мы вместе вернемся в Кассию.

   – Вместе? – не понял Рэми.

   – Уже сегодня приведешь ее. Обещай. Я открою тебе переход, мой мальчик... Попроси Астрид, я хочу ее увидеть.

   – Почему? – голос Рэми предательски засипел.

   – Почему что?

   – Почему мне кажется, что ты прощаешься? Даже не думай, слышишь! Ты мне нужен!

   Элизар вздрогнул и прижал Рэми к себе еще сильнее. Телохранитель дернулся, стремясь вырваться, но услышав следующие слова, испуганно замер:

   – Никогда и никого в моей жизни не будет ближе тебя, мой мальчик, наследник.

   – Дядя... почему?

   – Обещай мне, что приведешь Астрид домой. Прошу тебя...

   – Обещаю...

   Вождь оттолкнул Рэми, силой усадил его обратно на скамью. Телохранитель подчинился, ошеломленно уставившись на Элизара. Хотя щиты дяди были монолитны и не позволяли Рэми заглянуть вождю в душу, телохранитель чувствовал, что дядя безумно чего-то боится... Рэми очень хотел бы помочь, но не знал как. По сути, он и дяди-то своего совсем не знал. И только ли Элизара в том вина? Или Рэми, частично, тоже?

   – Достаточно этих нежностей... – грубо отрезал вождь.

   Рэми ошеломленно сжал зубы. Он не понимал Элизара. И почему так тошно... будто что-то внутри разбивается на мелкие кусочки, что-то очень важное, чего больше никогда не удастся собрать воедино...

   Рэми отвел взгляд, чувствуя, как уходят из него силы. Высший маг, целитель судеб... он сейчас чувствовал себя беспомощным.

   – Я ничего не понимаю, Элизар, – сказал вдруг Рэми. – Я не могу сказать, что я тебя люблю... я не могу любить того, кого почти не знаю, но и ненависти к тебе в моей душе нет. Я пойду за матерью. Я приведу ее к тебе. Но я не позволю тебе творить глупостей во благо твоей Виссавии.

   – Грозишь мне, мой мальчик? – грустно улыбнулся вождь.

   – Нет, предупреждаю. Потому что мне не нравится, что ты делаешь. Мне не нравится твоя таинственность и таинственность Мираниса. Но если вы думаете, что так просто от меня избавитесь, то очень сильно ошибаетесь... оба.

   – Ты будешь и за меня бороться, мой мальчик? – голос вождя дрогнул. – Как упрямо борешься за своего принца?

   – Я всегда борюсь за тех, кто мне дорог, разве это не нормально? – ответил Рэми. Элизар вздрогнул, взгляд его слегка просветлел. – А теперь прости, но мне пора...

   Ночь была тихой и безветренной. Рэми стоял на верхней ступеньке сбегающей в темноту лестницы, и смотрел в усыпанное звездами небо Виссавии. Он и не замечал раньше, что звезды так красивы. До своей слепоты он много не замечал.

   – Могу ли я последовать за тобой? – спросил Эллис, поправляя складки его плаща.

   – Нет, – отрезал Рэми. – Я предпочел бы ехать туда один...

   – Могу я спросить куда? – осмелился задать вопрос хариб. – В наряде архана... ты так давно...

   – Я еду к матери.

   Рэми оторвался от земли и резко взмыл вверх. Арис откликнулся на зов немедленно: ударили рядом огромные, длинные крылья, и пегас повис в воздухе, позволяя Рэми плавно опуститься на свою спину...

   "Плеть? – обиженно спросил Арис. – Я недостаточно тебе подчиняюсь?"

   "Мне взять в Кассию другого пегаса?"

   "Значит, мне опять играть в глупого коня... – вздохнул Арис. – Хорошо, пусть будет плеть".

   Рэми кивнул стоявшему на вершине башни дяде и направил пегаса в появившуюся кляксу перехода. Звезды рассыпались по темной глади, перехватило на миг дыхание, стало холодно, и Арис мягко опустился на темнеющую в поле ленту дороги.

   "Дальше пешком?" – спросил он.

   "Да", – рассеянно ответил Рэми.

   Вокруг, сколько хватало взгляда, окружало их засеянное рожью поле. Уже начавшие светлеть колоски, прижимались к земле под порывами ветра, небо укутывали тяжелые тучи, рискуя пролиться дождем, и Рэми вжался в спину пегаса, прошептав:

   – Быстрее.

   Арис понял с полуслова. Быстро защелкали по усыпанной камнями дороге копыта, исчезли крылья Ариса, шкура, светившаяся во тьме, стала сероватой, и Рэми привычно перехватил поводья, выпрямившись в седле.

   Замок был видел издалека. Казавшийся непривычно тяжелым и приземистым по сравнению с виссавийскими замками, он прятался на вершине плоского холма за зубчатыми стенами, щеперился частыми, острыми башенками, и был окружен глубоким, темнеющим в полумраке рвом.

   Ветер усилился. Арис побежал быстрее. Рэми вжался в спину пегаса, чувствуя его учащенное дыхание и какую-то странную, шальную радость. Казалось, что Арису нравилось вот так лететь по полю наперегонки с ветром, нравилось нести на своей спине наследника, и даже человек, вцепившийся в поводья и останавливающий его на полном ходу, пегасу нравился своим безрассудством...

   – Кто вы? – холодно спросил Рэми, гладя шею разгоряченного Ариса.

   – Вы в замок?

   – А почему бы и нет?

   – Без меня вам не пройти... – спокойно ответил подтянутый мужчина, в едва заметных движениях которого Рэми сразу же угадал военную выправку, – мост поднят, ворота закрыты до самого утра. Или изволите подождать?

   – Не изволю.

   – Тогда подвезете? – Рэми протянул незнакомцу руку, и тот, воспользовавшись немым приглашением, уселся за спиной всадника. Арис, которому явно не понравилась двойная ноша, пошел медленнее, но возражать не осмеливался даже мысленно: как и Рэми он чувствовал, что незнакомец, хоть и не сильный, а все же маг.

   Пока они доехали, пошел дождь, зато чуть успокоился ветер. Рэми заметил, как пронеслась над ними едва заметная ниточка зова, и мысленно напрягся – незнакомец действительно прост не был. Не дожидаясь их, скрипнули цепи, и раньше, чем Арис успел подъехать к стенам замка, над рвом опустился мост. Рэми нахмурился. Этот незнакомец был явно не последним человеком в замке матери, и телохранителю это не понравилось.

   Чутко повинуясь уверенной руке всадника, Арис остановился в центре небольшого внутреннего дворика. Выбежал откуда-то заспанный мальчишка, подхватил поводья Ариса и, бросив на Рэми и его спутника испуганный взгляд, повел пегаса вглубь двора, к конюшням.

   Рэми медленно поднялся по ступенькам. Заскрипели за его спиной цепи, поднимая тяжелый язык моста.

   – Кто ты, оборотень? – Рэми грубо вжали в стену, приставив к шее острие кинжала.

   – Сами посмотрите, – прохрипел телохранитель, с трудом удерживая рвущееся наружу пламя силы.

   Это же надо быть таким идиотом и не заметить на руке незнакомца перстень... Такие в Кассии редкость и стоят ой как дорого, но помогают распознать оборотня в любом обличье. Только кому ж нужна такая игрушка, если оборотней в Кассии раз два и обчелся. Рэми, помимо себя, знал только трех – Мира, Армана и Бранше.

   Но драться пока было рано. Повинуясь тычку незнакомца, Рэми медленно, стараясь не раздражать идиота с кинжалом, позволил чужим рукам выверенными движениями пройтись по его телу в поисках оружия. Оружия, вестимо, у Рэми не нашли. Да и к чему магу оружие, коль он сам таким является?

   Почувствовав удивление незнакомца (видимо, с высшими магами тому еще встречаться не доводилось), Рэми повиновался приказу и плавно поднял правую руку, позволяя активизировать татуировки на запястьях.

   Вспыхнули под чужими пальцами синие нити, рассказали подробно и о происхождении Рэми, и о его статусе, втянул шумно воздух незнакомец... Начал бояться, сразу же почувствовал Рэми. А щиты архана слабые... раз ударить и сломаются.

   – Простите, ради богов, телохранитель! – прошептал архан, опускаясь перед Рэми на колени.

   – Да за что мне вас прощать-то?

   Рэми задумчиво потирал горевшие после активизации знаков запястья:

   – Сам виноват. Не хотел, чтобы меня узнали, вот и спрятал татуировку телохранителя. Не думал... что здесь найдутся желающие меня задержать.

   Несмотря на ночь, глаза слегка побаливали, и потому Рэми жестом остановил архана, потянувшегося за фонарем:

   – Я хотел бы остаться в полумраке.

   Незнакомец, чей силуэт был едва виден в тени дома, по приказанию Рэми поднялся с колен, снял широкие кожаные браслеты, протянул в свою очередь запястье, и Рэми, даже не касаясь его пальцами, активизировал знаки татуировки. Синие. Архан. Глава рода. Глава Южного рода, поправился Рэми. Советник повелителя, который чудом в темноте не узнал телохранителя наследного принца Кассии.

   – Большая честь для моей матери принимать такого гостя, советник, – сказал Рэми, отходя от стены и направляясь к ступенькам в полной уверенности, что гость пойдет за ним. – Спасибо вам за столь усердную охрану.

   – Это мой долг, архан. Оборотни в последнее время совсем обнаглели... – сказал советник и тотчас осекся, – просите, я знаю, что ваш отец был ларийцем. Но мы сейчас говорим не о таких...

   – Я понимаю, – оборвал его Рэми, на самом деле не очень-то понимая, да и не горя желанием понимать. Рэми волновало другое – плохо скрытая в голосе советника смесь беспокойства и страха. – Кто вам рассказал, что я...

   – Астрид, – выпалил советник и тотчас поправился. – Архана Астрид.

   Рэми криво усмехнулся. Вместо того, чтобы открыть дверь и войти внутрь, он резко повернулся, заглянул глубоко в чужие глаза (вздрагивает! Даже взрослый и сильный мужчина вздрагивает под пылающим синим пламенем взглядом целителя судеб) и холодно спросил:

   – Что вас связывает с моей матерью?

   – Я люблю ее.

   Не обманывает.

   – А она?

   Уверен.

   – А она согласилась стать моей женой.

   – Арман знает?

   Сомневается.

   – Нет... вы думаете...

   – ...ты думаешь, – поправил его Рэми. – Моя мать взрослая и мудрая женщина. Если она выбрала вас...

   – ...тебя, – в свою очередь поправил его мужчина.

   – ...тебя в мужья, значит, ты того стоишь. Добро пожаловать в семью, Захарий. А теперь, если ты позволишь... я хочу поговорить с матерью наедине.

   – Да, Рэми. Как скажешь... Я провожу...

   – Я сам найду дорогу, – ответил Рэми, входя в дом.

   Замок, как ни странно, тщательно охранялся: Захарий явно не шутил на счет оборотней. Рэми медленно поднялся по лестнице на второй этаж и краем глаза заметил тени охранявших дом дозорных, но ни один не подошел, ни один не помешал ему пройти по коридору, дойти до двери, осторожно постучать. Значит, успели получить приказ архана... Значит, Захарий действительно в этом доме чувствует себя как хозяин. Что же, если мать это устраивает, пусть будет так. Рэми возражать не будет.

   Не дождавшись ответа, Рэми вошел внутрь. Здесь было темно, но темнота для глаз оборотня не помеха. Небольшая, уютная спальня, совсем мало мебели, лишь самое необходимое: мать никогда не любила ничего лишнего. Туалетный столик, шкаф, кровать под балдахином, пара стульев и скамья вдоль стены. За тонкой занавеской – небольшой алтарь... Рэми вздрогнул... а все же Виссавии.

   Рэми подошел к кровати и склонился над матерью, погладив ее рассыпанные по подушке волосы. Некоторое время он решался ее потревожить, потом уверенно положил руку матери на плечо и осторожно толкнул:

   – Мама? – позвал Рэми.

   Астрид проснулась не сразу. В ее медленно открывшихся глазах промелькнул страх, потом узнавание, радость и вновь холод. Мать всегда отлично владела собой, вспомнилось Рэми. Всегда отлично играла холодную и неприступную архану, что, оказывается, такая редкость среди виссавийцев.

   – Это ты, сынок.

   Рада? Нет? По ней ведь и не поймешь. А Рэми так хотелось в этот миг понять.

   – Мама, ты оборотней боишься или этого Захария? – холодно поинтересовался Рэми. – Если Захария, то советник он повелителя или нет, а полетит из этого замка ласточкой. Ты ведь меня знаешь.

   – Да что Захарий? Оборотни совсем с ума посходили, – отмахнулась от сына Рид, сев на кровати. Она нащупала на спинке стула пеньюар, накинула его на плечи и потянулась было к светильнику, но Рэми ее остановил:

   – Не надо...

   – Приходишь как любовник, – усмехнулась Рид. – В темноте и тайком.

   – Не так уж и тайком, твой жених...

   – Осуждаешь? – тихо спросила Рид.

   – Любишь? – ответил Рэми, садясь рядом с ней на кровати.

   – Люблю.

   – Как отца...

   – Не помню, – пожала плечами Рид. – Боль... она стирает чувства, тупит их. Твой отец умер у меня на глазах, такое не очень охота помнить.

   – Нет, не осуждаю, – Рэми сжал ладонь матери, только сейчас поняв, как он соскучился, как ему не хватало Рид все эти полгода. – Я очень рад за тебя, мама. Но хочу попросить... Привези своего Захария в Виссавию, – пальцы Астрид задрожали в ладони Рэми. – Хочу, чтобы он познакомился с твоим братом. И хочу, чтобы ты простила Элизара.

   – Не вмешивайся! – прошипела Рид, отворачиваясь от сына. – Не имеешь права!

   – Имею, – возразил Рэми.

   – Это дела мои и брата.

   – Нет, мама, это дела моей матери и моего дяди. Моей семьи. Почти единственных, кто остался. Это дела Рины, беременной девушки, которой нужна сейчас старшая сестра, – начал раздражаться Рэми. – Мама, ради меня, всего на несколько дней... и больше я тебя не попрошу. Если хочешь, я никогда больше не появлюсь в твоей жизни.

   – Да что ты несешь! – взмолилась Астрид, и только теперь Рэми в ней разглядел не неприступную, холодную архану, а любящую женщину, мать. Он поймал потянувшуюся к его щеке ладонь Рид и поцеловал тонкие, нежные пальцы матери.

   – Ты – мой сын, – тихо сказала она. – Мой первенец. Что значит "не появишься в моей жизни"? Ты мне нужен. Неужели ты этого не понимаешь? Неужели ты, целитель, этого не чувствуешь? Мне открыть для тебя душу? Только попроси, сынок...

   – Мама, не надо, – прошептал Рэми, почувствовав, что дрожит.

   Как долго он еще выдержит? Сможет быть сильным? И она здесь – такая знакомая, такая родная... как в детстве...

   Рэми и поступил, как в детстве. Прижался к ней, спрятал лицо в ее распущенных волосах, и сказал:

   – Я боюсь...

   – Чего боишься, сынок? – Астрид обняла сына за шею, ласково провела по волосам.

   – Это странное облако над Миранисом и дядей.

   – Черное?

   – Черное.

   Рид вздрогнула, прижала к себе сына крепче, и вдруг задрожала:

   – С принцем умирают и его телохранители?

   – Мама, я не могу...

   – Ответь!

   – Да, мама...

   – Ты... – голос Рид вздрогнул, – успел полюбить моего безрассудного брата?

   – Да, мама.

   – Мой глупый мальчик, – нежно прошептала она, целуя Рэми в щеку. – Я поеду в Виссавию... сейчас. Я буду рядом с тобой... до самого конца, мой сын.

Глава одиннадцатая
Тайна Виссавии

   Учитель на этот раз долго наследника не задерживал – после вчерашней драки Рэми не то, чтобы побаивались, а просто не знали, чего от него ожидать. А зря. Гнев наследника иссяк с возвращением Мираниса, осталось теперь только любопытство. Куда принц уезжал и зачем? И почему это от Рэми так усердно скрывают...

   Наследник закончил последнее задание, со скучающим видом создав для учителя зелье. Вестимо, без единой ошибки. Вестимо, его похвалили. И, вестимо, похвала отозвалась в сердце неприятным раздражением. Рэми вновь захотелось к суровому Виресу, который уже без слова прощания успел вернуться в Кассию.

   Освободившись, сжираемый нетерпением наследник почти бегом пробежал по узкому коридору и толкнул легкую балконную дверь, забыв о своих больных глазах. За что и поплатился: зашипев, он на ощупь влетел обратно и прислонился спиной к спине, ожидая, пока глаза перестанет резать нестерпимой болью.

   – Проклятие... – зарычал он, цепляясь в пыльный гобелен, – когда же это, наконец, закончится...

   Ему было жизненно необходимо увидеть Мираниса, но принцу приспичило с утра пораньше, пока Рэми не успел его поймать, рвануть к пегасам. Теперь наследник Кассии разрезал на Шелесте безмятежное небо, а Рэми и шагу не мог ступить из окутанного в полумрак замка Арама. Это проклятое солнце... впервые Рэми его ненавидел.

   – Невыносимо, – зло прошипел он, от души ударяя ногой в стену.

   Рык, почувствовав гнев хозяина, прижал уши к голове и ласкающее заурчал, потеревшись о ноги Рэми.

   – Я помогу, – сказал кто-то рядом.

   Рык мгновенно ощетинился, выдавив из себя грозное рычание. Рэми собрался: не хватало еще, чтобы виссавийцы увидели его гнев. Новых просьб успокоиться, плюханий на колени и прочего Рэми сейчас бы не вынес. Но, увидев Дериана, расслабился и, сев перед барсом на корточки, ласково погладил ворчащего Рыка.

   – Забери его к брату, – приказал он явившемуся на зов Эллису.

   – Я рад, что ты пришел, – сказал Рэми и с удивлением понял, что говорит правду, – чем ты можешь мне помочь? Разве что пойти за Миранисом... но очень сомневаюсь, что принц тебя послушает.

   Еще бы Рэми не сомневался... пару раз он пытался осторожно достучаться до принца мысленно, но наследник Кассии, как, впрочем, и частенько, успешно блокировал его попытки. Миранис рьяно охранял свою свободу, и Рэми его очень даже понимал...

   – А ты мне не дашь попробовать? – тихо ответил Дериан.

   Рэми лишь пожал плечами. Эти два брата были похожи друг на друга воистину ослиным упрямством, но на этом сходство заканчивалось. Рэн был огнем, порывистым, ярким. Дериан – льдом, обжигающим холодом и спокойствием. Обычно Рэми предпочитал Рэна, но сегодня ему и своего огня хватало.

   – Хорошо, – Рэми закрыл глаза, прислонившись спиной к стене. Пусть Дериан попробует, если уж так хочет.

   – Дыши глубоко, – попросил Дериан. – И спокойно, я не причиню тебе боли.

   – Я не помню, чтобы когда-то боялся боли, – нахмурился Рэми.

   Целитель ничего не ответил, а лишь шагнул ближе, и Рэми ощутил исходящий от его плаща запах мяты. Особый сорт, слегка горьковатый, который пушистыми, темно-зелеными шапками покрывает поляны Виссавии. Во время своих прогулок Рэми частенько растирал листья этого растения между пальцами, принюхиваясь к резкому запаху. Мята в Кассии пахнет иначе...

   Вскоре к аромату мяты присоединился другой – едва ощутимый, пряный запах магии. Рэми сглотнул, мысленно приготовившись к приступу боли, но время шло, а вместо боли пришел просительный, неожиданный шепот:

   – Открой глаза.

   Рэми открыл. Ничего, по сути, не изменилось. Тот же полумрак, тот же коридор, те же запыленные гобелены, украшенные пегасами. Не было лишь Рыка, которого уже успел увести Эллис.

   – Теперь ты можешь выйти на улицу, наследник.

   – Что-то мне не верится, – резко ответил Рэми, чувствуя, как разливается по груди разочарование, смешанное с гневом. Целитель что, издеваться изволит?

   – Не доверяешь мне? – в голосе Дериана послышались нотки обиды.

   Рэми, пожав плечами, смирился с ожидаемым приступом боли и, резко подойдя в небольшой двери, еще раз толкнул легкую створку.

   Желтоватый свет солнца радостно ворвался внутрь коридора. Он окутал Рэми ласковым сиянием, обрадовавшись магу, как старому знакомому... боли не было. Был мягкий, ласковый полумрак и едва заметная пелена перед самыми глазами, из-за которой краски и свет вокруг стали приглушеннее. Рэми, наконец-то, смог выйти на улицу.

   – Спасибо, – выдохнул он, подходя к перилам небольшого, узкого балкона, овивающего здание замка ажурным кольцом. Перед ним спал в солнечном свете сосновый лес, дрожала внизу осина, укутывала землю темно-зеленым, колючим ковром ежевика. Глаза не болели, и отсутствие боли радовало Рэми, как радует ребенка долгожданное лакомство.

   – Всего лишь небольшая защита, – скромно улыбнулся Дериан. – Но я должен сопровождать тебя, наследник, быть рядом. Эта защита питается моими силами...

   – Пусть она питается моими... – резко ответил Рэми, вовсе не горя желанием зависеть от целителя.

   – Ты быстро выдохнешься, наследник, – мягко возразил Дериан. – Не потому что ты слабее, а потому что не привык тратить силы на подобного вида магию.

   И тут же тихо добавил:

   – Неужели я мешаю тебе?

   Опять эта детская обида в устах мага. И почему этим виссавийцам так приспичило "сделать Рэми хорошо"? Даже Дериану...

   Рэми сжал зубы и посмотрел в ярко-голубое, безоблачное небо, посылая ниточку зова. Хочет Дериан следовать за ним, так Рэми и не думает ему препятствовать. Хотя легко виссавийцу не будет: Миранису очень даже может не понравиться присутствие назойливого целителя. Но гнев принца Рэми волновал мало, а чувства Дериана, который сам решил следовать за наследником – тем более.

   Легко перепрыгнув через ажурную балюстраду балкона, Рэми взмыл вверх и ловко приземлился на спину распластавшего крылья Ариса.

   – Полетишь со мной или возьмешь своего пегаса? – спросил он.

   Глаза Дериана чуть блеснули зеленым сиянием. Рэми на миг заметил, как прошила застывший от жары воздух тоненькая ниточка зова, и сразу же раздался за спиной шум крыльев, и перед балконом завис серый, симпатичный пегас, похожий на крылатого пони. Рэми невольно улыбнулся: он не знал, что пегасы бывают столь... забавными?

   "Давно ты меня не звал, маг", – Рэми понятия не имел, почему и он слышал предназначавшиеся для Дериана слова незнакомого пегаса. Мало того, почувствовал себя неловко, будто подслушивал под дверями чужой спальни.

   "Осторожней со словами, Тучка", – ответил Дериан, устраиваясь на спине крылатого пони.

   "У меня есть имя", – обиженно возразило несуразное создание.

   "Думаю имя, данное тебе Рэном, подходит тебе гораздо больше".

   Рэми усмехнулся. Надо же, Дериан тоже умеет язвить. Что Рэн умел, Рэми знал и до этого, а вот его братишка-целитель всегда был предельно вежливым. Правильным, слишком правильным, до скрежета зубов и смертельной скуки.

   – Достаточно, – прошептал Рэми.

   По приказу наследника Арис взмыл в ярко-голубое, похожее на прозрачный кусок льда, небо. Тучка, перестав ссориться с целителем, последовал за ним, едва успевая за Арисом на своих коротких, округлых крылышках. Но он старался, так забавно старался, что Рэми приказал Арису лететь медленнее. Да и не хотелось наследнику, чтобы Дериан от него отстал. Рэми все время помнил о своих глазах и о том, какую боль может ему причинить солнце. Проклятая беспомощность! Как он от нее отвык!

   Рэми заметил Мираниса издалека. Принц неподвижно стоял на резко обрывающейся в море скале и смотрел, как пенистые, злые волны разбиваются внизу о камни. Там, за прозрачной границей между морем и Виссавией, шел дождь. Там шумел ветер, швыряя соленые брызги на закрывающий клан целителей щит. Там ревела буря, но через магическую преграду не проходило ни звука... в Виссавии, за спиной принца, было по-прежнему тихо и спокойно.

Внизу, в округлой гавани, ласкали песок волны, и свет солнца пронзал море до самого дна, выхватывая танцующих в иле рыбешек. Едва слышно шуршали у самого берега стройные сосны, покрывая усыпанную иголками землю непоседливыми пятнами полутени.

   Тисмен сидел на песке, прислонившись к толстому стволу сосны. Когда Арис и Тучка спустились на берег, он лениво открыл глаза, окинул их равнодушным взглядом и вновь погрузился в мечтательную полудрему. Других телохранителей видно не было.

   Рэми, даже не посмотрев на Дериана, взмыл в воздух и бесшумно взлетел на скалу в двух шагах позади Мираниса.

   – И все же ты явился, – не оборачиваясь сказал принц. – Забавно... стоит мне шагнуть со скалы, и Виссавия меня уже не спасет. Там, за гранью, она бессильна...

   – Как я мог не явиться? – тихо ответил Рэми.

   Проклятое облако уже не нависало над головой Мираниса, а окутывало его фигуру тонкой, едва заметной шалью. Рэми казалось, что оно было живым существом, которое дышало, чувствовало, и реагировало на присутствие телохранителя легкими всплесками ревности.

   – Ты ведь знаешь? – понял вдруг Рэми.

   – Знаю о чем? – Миранис резко развернулся и посмотрел в глаза телохранителю.

   – Об... облаке...

   – Каком облаке... – прошипел принц.

   – Облаке смерти... это ведь смерть, не так ли, Мир... – принц покачнулся, внезапно побледнев. – И потому в последнее время ты такой... странный... потому меня отталкиваешь? Миранис...

   – Уходи... – процедил принц через зубы.

   – Никуда я не уйду, – упрямо ответил Рэми. – Никогда тебя не оставлю.

   – Уходи! – вскричал Миранис. – Не нужно мне твое геройство, слышишь! Проваливай! И из жизни моей проваливай...

   – Миранис... что тут происходит? – успокаивающе спросил появившийся рядом с ними Тисмен. – Откуда этот гнев? Рэми...

   Рэми обернулся, открыл было рот, чтобы ответить, и поперхнулся словами... Медленно, не веря своим глазам и уже не замечая принца, он подошел к зеленоглазому телохранителю, и окинул его долгим, пронизывающим взглядом. Как он раньше не замечал? Как мог быть столь слепым... о боги...

   – Что случилось, Рэми? – слегка смутился телохранитель. – Почему ты на меня так смотришь?

   Рэми не ответил. Почувствовав, как возрастает в душе волна гнева, он до хруста сжал пальцы в кулак, пытаясь удержать рвущуюся наружу силу.

   – Над ним нет облака, – зло обратился он к принцу. – Почему? Что ты сделал?

   – Я его спас, – спокойно ответил за его спиной Миранис.

   – И меня? – резко развернулся Рэми.

   Принц промолчал.

   – Я спрашиваю, меня ты тоже "спас"?

   Мир криво усмехнулся.

   – Отвечай!

   – Не зарвался ли ты, телохранитель, – холодно ответил принц. – Какое право ты имеешь задавать вопросы мне, своему принцу? Да еще таким тоном?

   Некоторое время они молчали, убивая друг друга гневными взглядами.

   – Да что здесь происходит? – разорвал мучительное молчание Тисмен. – Мир! Рэми! Ради богов, вы объясните мне или нет?

   Рэми встрепенулся. Боги, и в самом деле, что он творит?

   – Я должен объяснить? Я и себе не могу объяснить... Мир... ради богов... что это?

   – Рэми, прости, но я не отвечу на твой вопрос, – Мир отвел взгляд. – Не могу... ты сам понимаешь, как все это для меня сложно...

   – Понимаю... но...

   Рэми столкнулся глазами с Миранисом и рассеянно отвел взгляд, обратив, наконец-то, внимание на застывшего в нескольких шагах от них Дериана. Облако... Облако смерти. Хранитель смерти... Рэн...

   – Явись... Рэн, – прошептал Рэми.

   Дериан, услышав имя брата, вздрогнул. От радости или от страха, Рэми уже не хотел проверять, он звал Рэна, он жаждал увидеть хранителя смерти. Рэн отозвался мгновенно. Выскользнув тенью из кляксы перехода на нагретые солнцем камни, он поклонился Рэми, потом принцу и Тисмену, кивнул брату и тихо спросил:

   – Ты звал меня...

   – Облако... – взгляд Рэна стал удивленным:

   – Ты видишь облако смерти, наследник? Даже вождь...

   – Надо мной... есть облако?

   Рэн прикусил губу и отвел взгляд.

   – Отвечай! – настаивал Рэми. – Ты должен выполнять мои приказы, отвечай немедленно!

   – Я думал, я твой друг, а не твой раб, – в голосе Рэна послышались недоумение и обида. Рэми передернулся. Что сегодня такое? Сначала Дериан, теперь вот Рэн...

   – Я... – Рэми сглотнул. – Мне важно это услышать, отвечай, Рэн... ответь мне, пожалуйста.

   – Над тобой было облако, Рэми, – перестал сопротивляться Рэн, посмотрев в глаза наследника. Какой же страшный у него взгляд... и в то же время... – До вчерашнего дня.

   – Ты знаешь... что произошло вчера? – тихо спросил Рэми, не отпуская Рэна требовательным взглядом, не давая ему шанса уйти от ответа. Выразительные глаза Рэна наполнись сомнением. – Помни, ты не можешь мне врать. Не ври мне... друг.