Текст книги "Золотко или Принцесса для телохранителя (СИ)"
Автор книги: Анна Кувайкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)
Правда, бравады моей надолго не хватило и, чем дальше мы шли, тем больше я начинала паниковать. С каждой последующей ступенькой все сильнее слабели и подкашивались ноги, а по мере приближения к кабинету в конце коридора первого этажа, ощутимо дрожали руки. Сердце глухо стучало в груди, спина под свитером вспотела, и меня потихоньку накрывала самая настоящая паника.
Но вот перед нами распахнулась та самая злополучная дверь, охранник посторонился, вежливо пропуская нас вперед и…
– Богдан, – у Ани сорвался громкий, самый настоящий вздох облегчения. Едва не запнувшись о собственные ботинки, девушка бегом преодолела небольшое пространство и вихрем влетела в распахнутые объятия стоявшего около окна Богдана.
У меня при его виде камень с души свалился.
Слава богу… Теперь, когда он здесь, я точно уверена, что хотя бы Аня будет в безопасности.
Но как же я?
На ватных ногах я медленно брела к бабушке, сидящей за своим письменным столом и, признаваясь честно, не сразу узнала мужчину, стоявшего около него. В идеально сидящем дорогом классическом костюме черного цвета, начищенных до блеска туфлях. На груди небрежно расстегнутая на две пуговицы белая рубашка, на запястье стильные брендовые часы, запонки из ювелирной стали с полудрагоценными камнями. Занятно. И кто это?
Очередной миллиардер и претендент на мою руку и огромное наследство?
Не скоро я решилась поднять голову, чтобы посмотреть на его лицо. А когда сделала это…
У меня что, на нервной почве глюки?
– Здравствуй, Золотко, – просто улыбнулся парень, на которого я смотрела, видела… Но не узнавала совсем. Он был словно из другого мира: богатый, влиятельный, совсем не простой и слишком уверенный в себе.
Чужой.
Что, черт возьми, тут происходит?
– Кристина, подпиши, пожалуйста, – с небес на землю меня вернуло вежливое покашливание бабушки. Она, не глядя мне в глаза, развернула и кончиками пальцев пододвинула лежащий на краю стола договор.6cd08f
У меня глаза расширились еще больше. Это как понимать?!
Никита же просто протянул мне перьевую ручку известной марки и, если б не его фирменная ухмылка, я бы ни за что не поверила, что это именно он. Двойник, клон, пародия – да что угодно!
Ручку я машинально взяла, вглядываясь в родное, и в тоже время незнакомое мне лицо, пытаясь на нем разглядеть интересующие меня вопросы, которые я не решилась озвучить. И не потому, что не хотела, а потому, что пересохший язык просто прилип к небу.
Ухмылка на любимом лице исчезла, стирая все прежне сходство и «Никита» кивнул, пододвигая поближе бумаги. Не зная, как себя вести, я машинально обернулась: стоящий возле окна Богдан, продолжая обнимать судорожно прижимающуюся к нему рыжую, уверенно обозначил кивок, подтверждая общую просьбу.
Не могу сказать, что меня это успокоило окончательно…
Но свою роспись я поставила. Одну, вторую, третью – столько, сколько от меня потребовали, на разных листах и договорах, не посвящая в подробности и ничего не объясняя. А я и не спрашивала, молча проходя очередное дьявольское испытание на доверие.
Я злилась на себя и, поставив последний автограф, сердито отбросила ручку, злобно интересуясь:
– Это всё, надеюсь?
– Да, спасибо, – бабушкин голос заставил меня осечься на полуслове. Слишком уж неживым он мне показался. И только сейчас, когда она медленно собирала документы в аккуратную стопку (вторая идентичная осталась возле Никиты), я поняла, что с ней что-то не так.
Она постарела. Резко и неотвратимо, словно за последние несколько часов пережила лет десять своей жизни, причем далеко не самых простых. С нее слетела свойственная ей уверенность, непоколебимость и жесткость, а неестественная бледность проглядывала даже сквозь слой как всегда идеально наложенного тонального крема.
Сейчас она выглядела не успешной бизнес-вумен, а просто уставшей пожилой женщиной. Впервые на моей памяти.
– А теперь, Эмма Леонидовна, раз уж мы завершили все формальности, – вдруг заговорил Никита, привычно усмехаясь и складывая руки на груди. – Могу я надеяться на ваши извинения перед Кристиной?
– Мне не за что извиняться, Никита Максимович, – сухо поджала губы бабушка, с заметным трудом поднимаясь из-за стола. У меня внутри что-то царапнуло, заставляя невольно задуматься: а почему Максимович, если он вообще-то Алексеевич? Я же точно помню тот разговор в баре! – Как и любая родительница, я желаю своей внучке лучшей жизни. И, так или иначе, она ее получила. И обсуждать здесь нечего. А теперь, если позволите, я вас покину, думаю, вам найдется, о чем поговорить.
Глупо хлопая ресницами, я наблюдала, как за ней закрывается входная дверь.
Да что мл…
Да что тут вообще происходит?
– Золотко, Золотко, – в какую-то долю секунды, словно сняв непривычную маску, Никита вдруг превратился в самого себя, укоризненно качая головой. Достав что-то из кармана, он взял меня за правую руку и весело поинтересовался. – Тебя не учили смотреть, что ты подписываешь?
И без лишних слов осторожно надел на мой безымянный палец тонкое колечко из белого золота, с тремя объединенными изящными лепестками, одним крупным прозрачным камнем и россыпью более мелких.
Я медленно подняла на него совершенно обалдевший взгляд.
Как ни странно, догадавшись первой, откровенно заржала Аня:
– Да ла-а-адно… Крис, мне кажется, или ты только что быстро, а главное, счастливо вышла замуж?
Я не сразу сообразила, что к чему. Что означают эти документы, к чему были сказаны странные бабушкины слова, что это за кольцо на моем пальце. Почему так веселится Солнцева, улыбается Богдан, и от чего ухмыляется обнимающий меня Никита и по какой причине отсутствует обещанный Ларуш. А когда до меня, наконец, дошло…
Кабинет огласил громкий, возмущенный и негодующий вопль:
– Чего?!
Эпилог
Почти год спустя…
Небольшая, уютная, хорошо обставленная квартира на пятом этаже встретила меня совсем нетипичной для раннего утра атмосферой. Еще поворачивая ключ в замке, я почувствовала странный запах, но когда открыла дверь, чуть натурально не задохнулась. Похоже, кто-то снова добрался до готовки…
– Ну, папа, – недовольно пробормотала, торопливо скидывая кеды и бросая ключи на тумбочку. Махая руками, пытаясь отогнать смог, прошла на кухню, где и обнаружила любимого родителя, грустно рассматривающего сковородку. Ну или то, что ей когда-то было…
Для начала пришлось открыть окно, чтобы впустить хоть немного свежего воздуха. И, когда стало чуть легче дышать, я подошла и обняла отца со спины, вставая на цыпочки, пытаясь заглянуть через плечо. И вздохнула, резюмируя:
– С тебя новая сковородка.
То, что папа держал в руке, как кухонная утварь больше не котировалась…
– Угу, – невесело отозвался родитель. – Это должна была быть яичница с беконом.
– Почти похоже, – согласилась я, наблюдая, как что-то черно-коричневое и очень сгоревшее шлепается на плиту. Кажется, я простонала вслух. – Пап, ну я ж просила.
– Прости, Золотко, – покаянно вздохнул мужчина, безжалостно отправляя в мусорное ведро испорченную сковородку. Кажется, третью за две недели. – Порадовать тебя хотел.
– Каждый раз одно и то же, – невольно фыркнула. И чмокнув его в щеку, наклонилась, чтобы достать из ящика под плитой новую посудину. – Иди, собирайся, а то опоздаешь. Я приготовлю.
– И что б я без тебя делал, ребенок? – вздохнул отец, ласково потрепав меня по волосам. И, шлепая растоптанными тапками по ламинату, зевая, ушел собираться.
Я же, фыркнув, полезла в дальний шкафчик за мягким тостовым хлебом и яйцами – неприкосновенный запас на случай, если папа снова решит «порадовать» единственную дочь собственноручно приготовленным завтраком. Словом, обычно это происходило аккурат раз в три дня, стоило мне только чуть-чуть задержаться на работе.
И да, это не галлюцинации. И даже не сон и не фантазия – я действительно живу с папой. Со своим родным отцом, который до недавнего времени и не знал, что у него есть дочь. Не представляю, кто был в большем шоке: он, когда ему рассказали, или я, когда обнаружила на Новый Год такой… подарочек.
Конечно, может быть, в моем возрасте глупо начинать отношения с отцом. Но у меня не было счастливого детства, у меня и родителей как таковых не было. И Никита, без моей просьбы разыскав папу, практически предоставил мне возможность прожить жизнь заново.
И я решила ее не упускать и попробовать. О чем, кстати, не жалела.
И да, вам не показалось, с Ником мы действительно живем отдельно. Пускай и находясь в официальном браке, торопить события не хотелось. Как-то… ну, не готовили нас к семейной жизни!
Наверное, как-нибудь потом, когда у нас появится чуть больше свободного времени, мы непременно займемся этим вопросом, и вместе переедем в особняк Полонских, но пока… Пока Никита вживается в роль сына миллиардера, я узнаю, что такое любящий родитель и нормальная жизнь, Максим Леонидович постоянно ворчит, Кирилл Станиславович только улыбается, а мы с Солнцевой вместе думаем, как избавиться от той блондинки-секретарши.
Да, оказалось, что я очень ревнивая! Про Ника я молчу, тот собственник ужасный: пока не научил меня худо-бедно обороняться, на работу не пускал. В крайнем случае, мне приходилось довольствоваться компанией Курта. Я не злилась. Как ни крути, это вынужденная необходимость, а не банальный каприз…
Папа явился полчаса спустя, когда я уже накрыла на стол. После душа, благоухая дорогим одеколоном, аккуратно причесанный, чисто выбритый, в идеально отглаженном моими руками костюме. Отец у меня, не смотря на возраст, красавец. Скажу по секрету – мне уже порядком стали надоедать особо настырные модели, пытающие его охомутать, решившие почему-то, что проще всего это сделать через меня. Ну-ну!
Я не для того больше двадцати лет жила без отца, чтобы так сразу отдать его в чьи-то алчные руки! И дело даже не в деньгах, вовсе нет. На своем личном примере я убедилась, насколько не имеют смысла финансы, они никогда не заменят простого человеческого отношения.
Кстати об этом. С бабушкой я не общалась, без зазрения совести свалив эту обязанность на Никиту. И ему приходилось это делать, ведь в качестве приданного за меня родимую он получил приличный кусок бизнеса, а кроме того, насколько я знала, постепенно на него пытались свесить и остальные дела. И не по доброте душевной, просто бабушке отчаянно не хватало здоровья, а мы с мужем, вроде как, единственные наследники.
Новость о том, что я сдружилась с невестой Богдана Полонского сильно по ней ударила, а уж когда мой будущий супруг и сам явился со взаимовыгодным предложением, ее вообще подкосило.
И все-таки, я до сих пор не готова с ней общаться. Да, чисто по-человечески, мне было ее жалко, но не настолько, чтобы гостеприимно распахнуть объятия. Может быть, когда-нибудь… но явно не сейчас.
– Так, где попало не ешь, – уже после завтрака, я давала отцу последние наставления, попутно поправляя его галстук. Неплохой делец в бизнесе, в домашних делах он был сущим разгильдяем и абсолютно добродушным человеком. И, не смотря на все бабушкины козни в далеком прошлом, смог таки пробиться в жизни. – Документы взял? А от машины? А бумажник?
– Все взял, – привычно отозвался родитель, похлопав себя по карманам. – Ты в университет не опоздаешь? Может, тебя забрать? Я пришлю водителя.
– Не надо, – помотала я головой, стряхивая невидимые пылинки с его плеч. – Я все-таки надеюсь, что Никита найдет время, чтобы приехать, первое сентября все-таки. Все, давай, а то опять не успеешь на встречу со своими китайцами.
– Ничего, они терпеливые, подождут, – отмахнулся папа. И, переступив с ноги на ногу, неуверенно поинтересовался, пытаясь напустить на себя суровый вид. – Деньги-то есть?
– Ну, папа! Я каждую смену зарплату получаю!
– Ладно, ладно, самостоятельная ты моя, – в ответ на мое возмущение, рассмеялся родитель, поцеловав меня в лоб на прощание. – Все, я ушел.
Сердито пыхтя и улыбаясь, я закрыла за ним дверь, точно зная, что едва спустившись на парковку, он обязательно вернется, снова что-то забыв.
И что, выйдя из душа, я опять обнаружу на тумбочке в коридоре карточку с деньгами и, ворча, все-таки запихнув ее в кошелек, пристроив рядом с другой карточкой, которую так же заботливо и стабильно подсовывает мне Никита.
Они спелись, ей-богу! Это у нас уже семейная традиция и развлечение на постоянной основе – они незаметно подсовывают мне платежные средства, а я так же незаметно их возвращаю.
В общем, у нас в семье скучно не бывает по определению!
Вот уже полгода я работаю на автомойке, которая принадлежит… там-там-та-а-ам! Анне Сергеевне Солнцевой, или как ее тут за глаза называют Большой Рыжий Босс. Или Рыжий Шеф, строгое, но справедливое начальство. Платит она неплохо, но и работать заставляет соответственно, не уставая песочить всех, кто попадется под руку, и я не исключение.
Хоть я и работаю тут по блату, что, естественно, большая тайна.
Но, господи, как же мне это нравилось! Да, поначалу было сложно. Нужно было всему учиться, все схватывать на лету, привыкать общаться с людьми, принимать решения самостоятельно… Не скажу, что у меня получилось вот так все и сразу. Хватило и трудностей, и неприятностей, были моменты, когда я плакала в подушку и малодушно хотела сдаться.
А потом вытирала сопли и упрямо шла работать дальше. И оно стоило того, правда. Получать зарплату, тратить ее на себя и знать, что эти деньги заработаны ни кем-то, а собственным трудом, что они заслужены… Это чистый кайф.
Мне как-то заявили открыто, что в моей работе нет никакой необходимости… За что муж, он же профессиональный телохранитель, для начала как следует получил по печени, а затем вусмерть обидевшуюся жену.
Я, конечно, понимала, что помимо одной трудовой деятельности, у него еще и официальный статус второго наследника знаменитого миллиардера, а следовательно, денег хватит на наше безбедное существование на много лет вперед…
Однако не для того я избегала одного выгодного для моей родственницы, но бесправного для меня замужества, чтобы получить второе такое же!
Понятно, что Никита шутил, но в то время, теперь кажущееся очень далеким и не совсем правдоподобным, такие предположения меня сильно задевали.
Да, кстати, это правда. В обоих случаях. Никита Алексеевич Аверин действительно Никита Максимович Полонский – сводный брат Богдана. И да, он действительно мой официальный супруг: тот брачный договор, подписанный когда-то давно, не фикция. Это все правда.
Странная, необычная, не совсем объяснимая, но правда.
Уже потом я узнала эту историю от начала и до конца.
У каждого из нас есть свои скелеты в шкафу, и никто и никогда не сможет предугадать, когда они выпадут.
Никита, которого воспитывала только мать, почти с самого детства знал, кто его отец. Знал, но молчал. Как бы трудно их семье не приходилось, ни он, ни его мама не собирались обращаться за помощью к миллиардеру Полонскому. Максим Леонидович же, воспитывая всю свою жизнь одного сына, даже не догадывался, что у него есть еще один, внебрачный, рожденный в результате короткой встречи с симпатичной официанткой из ресторана соседнего городка.
Но, как известно, всё решает господин Случай.
Никита предпочитал строить свою жизнь самостоятельно и выбрал ту профессию, к которой у него была предрасположенность. И добился в этой сфере, не побоюсь этого слова, потрясающих успехов. В итоге его работа и свела его с собственным отцом… Когда ему предложили вакансию личного телохранителя, Ник не стал отказываться, естественно, не выдавая своего личностного отношения. Он просто выполнял свою работу, присматриваясь к отцу и брату.
И кто знает, признался ли когда-нибудь вообще, но… Жизнь – интересная штука, которая любит преподносить сюрпризы. Возвращению старшего Полонского были рады далеко не все, и кто-то из ярых ненавистников попытался решить «проблему» кардинальным способом. Конечно, Никита справился со своей работой, но пострадал сам. И пострадал сильно, я видела тот шрам у него на боку…
Суть не в этом. Требовалось срочное переливание крови, и Богдан, приехавший в больницу к отцу и Никите, согласился. Его кровь подошла и-де-аль-но. Это почему-то и насторожило Дана. Он тайком запросил тест ДНК, ну и… что вышло, то вышло.
Любая тайна всегда становится явью, и вот таким, не самым приятным способом, надо сказать, и произошло воссоединение семьи Полонских. Почти как в кино! Только песни и танцы, как в Болливуде, не устраивали, вместо этого медперсонал на подтанцовке дружно откачивал уже Максима Леонидовича. Тот был в шоке, но сына признал – не мог не признать. Даже без теста на родство он успел сильно к нему привязаться.
Но Никита же упрямый. Официального признания наследником он не захотел и предпочел остаться верным своей работе. Так что старший Полонский, не мудрствуя лукаво, сделал все возможное, чтобы не подвергать вновь приобретенного сына лишней опасности, что совсем непросто, учитывая его профессию. Но мировое соглашение все-таки было найдено, и Ник поехал в Румынию, охранять некое рыжее Чудище…
Забавно, правда?
То, от чего бежал Аверин, все равно его настигло. Выступить в роли перспективного жениха и предложить более выгодный контракт – было единственным способом, чтобы избавить меня от притязаний бабушки и Ларуша. И Никита пошел на это, практически не задумываясь.
Не описать словами, какие тогда я испытывала эмоции. Аньке было проще – она, по своему обыкновению, ржала, как конь, откровенно выплескивая накопившиеся эмоции.
А я же… а я испытала всю гамму эмоций: от шока и недоверия, до злости и радости.
Да, я не хотела замуж, очень не хотела. Но…
На официальный поход в ЗАГС все-таки дала согласие, проревевшись и устроив заговорщикам головомойку.
Все было настолько просто, что казалось даже банально. Просто в один день мы приехали на регистрацию, просто получили свидетельство и паспорта, просто отметили это событие гамбургерами в ближайшем кафе, а затем просто катались по городу до глубокой ночи. И, знаете что? Это был самый лучший день в моей жизни!
А вот Солнцевой так не повезло, да…
В университет я шла практически вприпрыжку, щурясь на яркое осеннее солнце, цепляясь пальцами за лямки рюкзака. Первый день осени радовал отличной погодой и, не смотря на желание насладиться утренней прогулкой, пришлось поторопиться. Настроение было приподнятым, Никита, хоть и не обещал появиться на занятиях, категоричного «нет» не сказал. Вопрос его присутствия, да и дальнейшего обучения был постоянно подвешен в воздухе. Как нас всех троих еще в прошлом семестре не отчислили за прогулы, я не знаю… хотя догадываюсь.
Отчислить одного из спонсоров университета… ну, думаю, будет глупо. Немного! Хотя я б с удовольствием позлорадствовала над любимым супругом. Без этого никак, иначе какое это семейное счастье?
Не смотря на минимум времени, по дороге я все-таки задержалась немного, остановилась, чтобы полюбоваться сверкающей небольшой церквушкой, расположенной прямо в центре города. И тому была причина, с этими куполами связаны еще одни приятные воспоминания: именно здесь венчались Аня и Богдан.
Уж не знаю точно, кому пришло в голову совершить подобный обряд… Это было действительно красиво. И я ревела, честно говорю! Просто была рада за них до безумия, а еще чуть-чуть благодарна собственной бабушке. Если б она не решилась тогда на наше похищение, рыжее чудовище, сильно переволновавшееся, возможно, еще долго бы тянула с замужеством.
А потом, по настоянию уже Максима Леонидовича, ругающегося, что ему достались отвратительно-упрямые невестки, была самая настоящая свадьба. ЗАГС, обмен кольцами, банкет… Ну, естественно, все это не могло пройти легко и просто, у нас так не бывает!
Начнем с того, что банкет проходил хоть и в довольно узком кругу приглашенных, для него все равно закрыли весь «Анубис» на спецобслуживание. А потом… там были байкеры, а байкеры – это диагноз! Для начала, они таки умудрились спереть невесту, не смотря на все ее сопротивление. И даже потребовали с добродушно усмехающегося жениха выкуп! На этом, увы, традиционный подход к празднованию закончился, ибо пока байкеры крали невесту… друзья жениха во главе со свидетелем выкрали их жен!
Участь не миновала даже Аришу, которая вела всё мероприятие.
Пришлось меняться под нескромный смех гостей и одобрительную, многозначительную улыбку Громова.
Но самым запоминающимся событием стало явление на свадьбу припозднившегося Андрея. Он приехал не один, а со своей девушкой, на которую у людей случилась весьма занимательная реакция… не у всех, но все же. Для начала опешившая невеста, глядя на незнакомую мне девушку, сквозь дикий смех выдала свое фирменное «охренеть, какой пассаж», потом взбледнул Харлей, молча потянулся за коньяком Миша, а Олег Верещагин тихо хихикал, старательно уткнувшись лицом в ближайшую тарелку. Но концом всему стал Шут, сползший под стол и уже там ржавший следующие минут двадцать.
И уже потом свидетельница в моем лице узнала, что хрупкая, даже субтильная подруга Андрея… патологоанатом.
Ну, что сказать… бывает!
Забегая в родной корпус, я улыбалась. Меня больше не раздражали эти серые стены, эти кабинеты и скучные преподаватели. Хороший ремонт и новая мебель изменили учебное заведение почти до неузнаваемости, но, если честно, мне было хорошо и без всех этих новшеств. Просто в какой-то момент я пересмотрела отношение к жизни и все, что меня окружает, заиграло новыми красками. Яркими, насыщенными, настоящими… живыми.
И мне стало нравиться то, что меня окружает. Я чувствовала себя самым обычным, простым человеком, и от этого была счастлива, как никогда.
В кабинет я забежала, когда уже почти все собрались, не хватало только Олега Евгеньевича, ну и еще кое-кого. К сожалению, последняя парта до сих пор пустовала, и я не была уверена, будет ли она сегодня занята. Это удручало, но совсем немного – я же знала, что сегодня увижусь с моим самым любимым в мире человеком, а произойдет это сейчас или чуть позже, не имело никакого значения. Что поделать, когда у тебя муж – сын миллиардера, свободного времени практически не остается.
Никита не тот человек, который выполняет свою работу спустя рукава, причем не важно, какая именно это работа.
Боксерскую грушу, татами и холодное оружие со временем заменили договора, сделки и деловые встречи. Ник практически ни в чем не уступал Богдану, но ему, несомненно, еще было чему поучиться, так что первые полгода мы вообще виделись крайне редко, потом стало чуть полегче. Я не унывала: любые отношения проходят испытания, и наши не стали исключением.
Не хочу хвастаться, но думаю, мы преодолеваем их с честью и даже с удовольствием. Легко и просто – нет, это не про нас!
Отношения с сокурсниками, кстати тоже улучшились, они перестали казаться мне злыми, самодовольными и напыщенными людьми. Как и говорил когда-то куратор: будь проще и люди к тебе потянутся.
И это действительно так. Проходя к своему месту, я не успевала улыбаться и отвечать на приветствия. И, что примечательно, сейчас я была уверена, что здороваются со мной, а не с моим статусом. Наверное, прозвучит странно, но… в Никите до сих пор никто не узнавал второго сына Полонского!
Если свадьбу Богдана удалось утаить, то остальная информация о появившемся наследнике просочилась в прессу. Естественно, его фото пестрело в журналах и было на слуху, но вот, что странно… образ сына миллиардера настолько отличался от образа обычного охранника, что люди просто не воспринимали их, как одного и того же человека! Магия какая-то, не иначе.
Плюхнувшись за свою парту, я пристроила рюкзак сбоку, неторопливо оглядываясь, прислушиваясь к знакомому шуму вокруг, по которому уже успела соскучиться за лето. И, криво улыбнувшись, все-таки кивком ответила на несмелое приветствие Натальи, сидевшей за партой через проход. Хотя прошлую жизнь я решила оставить в прошлом, меня до сих пор коробило то, что именно она сдавала бабушке все мои передвижения. Я понимаю, за шпионах хорошо платили, а деньги лишними не бывают… И все-таки. Это низко. И некрасиво. И вообще!
– Привет, Кристина, – прямо на парту передо мной уселся наш староста, заставив меня улыбнуться. Он немного изменился за три месяца, что мы не виделись, похорошел и возмужал, но… Все равно ни шел ни в какое сравнение с моим мужем. Даже не верилось, что я когда-то смотрела на Сашу и мечтала о чем-то – теперь, как и всегда, мои мысли занимал только Никита. – Хорошо выглядишь. Прям сияешь вся.
– Спасибо, ты тоже ничего, – добродушно фыркнула, совершенно не пытаясь флиртовать. Не умела, если честно, да и не было никакого желания. Зачем это мне, если от собственного супруга я получу гораздо больше внимания и комплиментов? – Олег Евгеньевич еще не приходил?
– Нет, не было, – отрицательно качнул головой тот. И, побарабанив пальцами по столу, неуверенно произнес. – Слушай, тут вот какой вопрос… Я помню, что вы с Авериным вроде как встречаетесь. Но, если у вас что-то… ну, в общем, не заладилось или не заладиться, могу я надеяться, что ты…
– Ай-я-яй, Александр, какой конфуз! – не дав старосте договорить, раздался позади знакомый веселый голос и смачный звук рюкзака, шлепнувшегося на парту. – Приставать к чужим женам вообще не комильфо, даже в отсутствии законного мужа. Стыд и позор, как говорится… стыд и позор, любезнейший!
Я невольно замерла, не сумев так сразу переключиться с одной шокирующей и неожиданной новости на другую. И не успела повернуться, когда мои глаза плотно закрыли две знакомые мужские ладони, а щеки коснулось теплое дыхание, и послышался вкусный, почти до дрожи, знакомый аромат хорошего парфюма.
Сердце всколыхнулось и радостно забилось, по позвоночнику пробежалась толпа мурашек, а ноги стали ватными, в то время, как душа пела и трепетала, захлебнувшись волной накатившего счастья, когда раздался родной и невероятно любимый смешок:
– Угадай, кто?..
