355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Анна Кувайкова » Золотко или Принцесса для телохранителя (СИ) » Текст книги (страница 1)
Золотко или Принцесса для телохранителя (СИ)
  • Текст добавлен: 10 мая 2019, 12:00

Текст книги "Золотко или Принцесса для телохранителя (СИ)"


Автор книги: Анна Кувайкова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Анна Кувайкова
Золотко или Принцесса для телохранителя

Глава 1

Иногда мне снятся сны.

Необычные. Красочные. Яркие.

В них нет никаких тесных рамок и строгих ограничений. Нет жестких правил и установленных законов. Нет, не общих законов для всех людей… А тех, что создавали лично для меня.

В этих снах не нужно было сдерживаться. Не нужно было вспоминать грехи прошлого. Не нужно было всё терпеть и следовать чужой воле. Не нужно было идти все время по единственной протоптанной тропинке, не имея даже малейшей возможности свернуть в манящую сторону, сделав наконец-то свой собственный выбор…

В этих снах я могла быть собой.

Противный звук будильника резко вырвал из сна, напоминая о своем гадком существовании, заставив распахнуть глаза, и застонать, накрывая голову подушкой. Я ненавидела этот писк – противный, мерзкий, стирающий напрочь все сонное томление и приятное послевкусие от привидевшегося сна.

Но выбора не было: либо слышать по утрам эту гадость, ввинчивающуюся в уши, но способную поднять даже мертвого из постели, либо проспать и лишиться вдобавок к плееру еще и телефона.

Чего очень не хотелось бы – попавшаяся недавно на глаза книжка оказалось жуть, как интересна!

Увы, я не жаворонок, а полноценная сова, и ранние подъемы для меня очень похожи на банальные попытки восстать из мертвых… Но кого и когда это заботило?

Правила есть правила. Шесть утра – подъем и стоит поспать хоть на пять минут дольше, как в комнате объявится прислуга, испортив весь день одним своим присутствием. Нет, моя горничная не страшная.

Она просто имеет привычку докладывать моей единственной родственнице о каждом моем шаге.

– Кристина Михайловна, вы проснулись?

Ну вот, я же говорила. И пяти минут не прошло, а она уже здесь.

– Нет, я умерла, – хмыкнула, садясь на кровати, глядя на приближающуюся женщину в характерной форме: строгом черном платье с белыми манжетами, белым фартуком и наглухо застегнутым воротником. Бабушка терпеть не могла распущенность и фривольность, а потому вся прислуга в доме свято соблюдала установленные стандарты в одежде… или вылетела после первого предупреждения.

Без зарплаты и рекомендаций.

– Кристина Михайловна, – укоризненно произнесла горничная и распахнула шторы на единственном огромном окне. Серое невзрачное утро за ним оптимизма не внушило…

– Мария, давайте без нотаций, – поморщилась я, поднимаясь.

Никогда не понимала ее привычку совать нос не в свое дело. Ее основная задача работать, а не раздавать никому не нужные советы.

Умывание, чистка зубов, переодевание и легкая получасовая пробежка вокруг особняка – всё шло в привычном ритме. Невзирая на погоду, время года или физическое состояние, утренние ритуалы обязательны, да и давно уже не рассматривались как что-то из ряда вон выходящее. Как потом душ и быстрые сборы.

И только в душевой кабинке, чувствуя, как горячая вода смывает неприятный запах пота, мелькает такая привычная мысль «а зачем мне все это?».

И как всегда, стоит оказаться на коврике перед большим овальным зеркалом, вспоминаешь, зачем. Стройная подтянутая фигура стоит всей этой утренней беготни. И хотя иногда хочется проспать до полудня, а потом посидеть за ноутбуком в одной пижаме и с бутербродом в руке, на самом деле понимаешь, что такая незначительная радость не стоит лишнего сантиметра на твоей талии.

Внешность – мое все. От меня ничего другого и не требовали, в принципе…

Стерев с запотевшей поверхности зеркала конденсат, я пристально всмотрелась в светлую кожу на лице, придирчиво выискивая недостатки. Слава богу, ничего не нашлось, иначе снова пришлось бы выслушивать получасовую лекцию о вреде неправильного питания, хоть в это само питание и вошел всего один несчастный кусочек шоколада.

Отошла на шаг и придирчиво осмотрела свое отражение в зеркале: небольшой рост, чуть выше среднего, стройную, округлую в нужных местах фигуру и осталась вполне ими довольна. Перевела взгляд на круглое лицо с прямым носиком, аккуратными губами, миндалевидными глазами и четким контуром светлых бровей… и улыбнулась белыми зубами. Многие говорят, что у меня потрясающая лукавая улыбка и я, пожалуй, с этим соглашусь. Но эти чертовы ямочки на щеках…

Они портили все впечатление, как мне казалось. Бабушка требовала быть леди до мозга костей, а улыбаясь, я чувствовала себя банальной хорошенькой куклой.

С трудом высушив копну тяжелых волос, торопливо заплела ее в привычную косу-колосок и, вернувшись в комнату, надела уже подготовленный горничной брючный костюм светло-серого цвета и обычную блузку-рубашку. Обула туфли-лодочки, еще раз осмотрела свой облик в зеркале… и скривилась.

Красиво, изящно, дорого и со вкусом.

Но все равно что-то не то.

Впрочем, других вещей в моем гардеробе все равно не было. Бабушка сама подбирала мне одежду, вплоть до носков, нижнего белья и шелковой пижамы. Она привыкла держать под контролем абсолютно все, что уж поделать.

Но, пожалуй, именно эта ее черта позволила родственнице в свое время добиться всего, что она имеет сейчас: уважение, деньги, связи. Она сама твердой рукой и железной волей достигла таких высот, какие иным мужчинам и не снились. Но самое главное, она еще и успела воспитать меня вместо моих так называемых родителей.

Мельком взглянув на крохотные часики на запястье, я поспешила вниз, понимая, что вот-вот опоздаю к завтраку. Торопливо прошлась по не моему коридору, спустилась не по моей лестнице и оказалась не в моей столовой не моего особняка.

Бабушка любила повторять, что это все не мое. Ее. Она этого захотела, она этого добилась, она это осуществила. А все, что я имела сейчас, было дано мне во временное пользование и вскоре внушительный счет, скопившийся за тринадцать лет мой жизни у родственницы, мне придется оплатить.

Что ж, я ничего не имела против. За все в этой жизни приходится платить.

Хотя иногда расценки за твои вольные и невольные грехи кажутся слишком дорогими. Но эта жизнь, не так ли? Она редко бывает справедливой.

– Кристина, ты не цирковая лошадь, чтобы скакать по лестнице, – встретила меня бабушка холодным замечанием, элегантным жестом отставляя в сторону чашку с ароматным английским чаем. – Имей достоинство и ходи, как человек.

– Прости, бабуль, – невольно улыбнулась я, усаживаясь за длинный узкий стол в столовой, уже накрытый к завтраку. Но, наткнулась на взгляд пожилой женщины в строгом черном платье и со вкусом подобранными украшениями, поправилась. – Прошу прощения, бабушка. Я боялась опоздать за стол.

– В таком случае, стоило меньше времени уделить сну, а больше на подготовку, – поджала губы бабушка. И тут же на тон громче произнесла. – Лидия, будьте так любезны и переставьте будильник Кристины на полчаса раньше, чтобы впредь такого не повторилось.

– Да, мадам, – выглянувшая из-за двустворчатых дверей горничная слегка поклонилась и поспешила выполнить указание, не обратив никакого внимания на мой растерянный взгляд.

И я бы может и воспротивилась такой несправедливости и попыталась мягко отговорить бабушку от «наказания», но вовремя заметила свой плеер и пластиковую карточку, лежащую возле ее кружки.

Сердце тут же радостно забилось в груди от предчувствия.

Неужели вернет?

– Итак, – как только завтрак был закончен и не минутой позже, бабушка отодвинула от себя чашку вместе с блюдцем и внимательно посмотрела на меня. – Ты помнишь о нашем разговоре?

– Конечно, – кивнула я, стараясь не смотреть в сторону любимого плеера и сохранить равнодушнее выражение лица. – Я помню, о чем мы договаривались, бабушка. Никаких танцев за стенами дома. Никаких связей с недостойными людьми. Никакого флирта с противоположенным полом.

– Именно, – сухо подтвердила родственница не сводя с меня жесткого взгляда. – Последнее в особенности. Или ты хочешь повторить судьбу твоей матери и стать никчемной, жалкой актрисулькой?

– Нет, бабушка, – покорно произнесла, заставляя себя не отводить взгляд. Не отводить. Не думать. Не вспоминать…

– Надеюсь на твое благоразумие, – хмыкнула она и поднялась из-за стола. – Удачного дня в университете.

А вот об этом могла бы и не напоминать…

Поморщившись, понимая, как испортилось настроение при напоминании о своем учебном заведении, я взяла в руки кредитку с плеером уже без особого энтузиазма и, подхватив сумочку, направилась на выход.

Бабушка как раз отъезжала, так что, к моему вящему недовольству, мою машину пришлось ждать.

– Прошу прощения, Кристина Михайловна, – вышколенный водитель расплылся в дежурной улыбке, распахивая передо мной дверцы нового «Мерседеса». Не разглядывая невесть зачем смененную машину, я устроилась на заднем сидении и, только когда оказалась за воротами особняка вставила наушники в уши.

И испытала огромное разочарование – плеер был пуст. Абсолютно!

Бесполезный кусок пластмассы был отправлен в сумку. Бабушка предупреждала, чтобы я не слушала какую попало музыку, тем более по ночам, но… Иногда ведь и классика надоедает до жути. Я долго качала файлы на ноутбук по одному, чтобы не было заметно, и весьма сносно научилась скрывать свои настоящие предпочтения. Но только до тех пор, как не решила послушать музыку как-то ночью, когда не смогла заснуть после привидевшегося кошмара.

Уж не знаю, кто меня сдал, но факт оставался фактом – на следующее утро, сразу за завтраком я лишилась и музыкального плеера, и денег, дабы не было возможности купить еще один.

Нарушение установленных правил всегда строго каралось бабушкой. Она рьяно и неукоснительно соблюдала дисциплину и от остальных требовала того же.

Хотя иногда и казалось, что она перегибает палку…

– Приехали, Кристина Михайловна, – тем временем доложил водитель и, пока я вешала на руку сумку и продвигалась по сидению, обошел машину и распахнул дверь, подавая мне руку.

Поморщившись в очередной раз, я ее приняла и вышла на улицу, невесело осматривая высокое серое здание передо мной и кучей спешащей к нему веселой молодежи.

Было бы перед кем проявлять манеры и привычки, процветающие в высшем обществе – вряд ли обитатели сего… сомнительного высшего учебного заведения это оценят.

А вот на сарказм не поскупятся. Впрочем, меня их насмешки ничуть не трогали.

Я привычно поднялась по ступенькам высокого крыльца, вошла внутрь и, предъявив студенческий билет жалкому подобию охраны у турникета, очутилась в просторном холе.

И с новой силой поняла, как я все это ненавижу…

Этот мрачный, затхлый гардероб в подвале, потертый серый мрамор на полу, чистые светлые стены и просторные, но самые обычные аудитории вместе с контингентом среднего класса, обучающимся здесь. Не считая еще посредственного преподавательского состава!

Это была моя кара, мой бич, мое наказание.

Расплата за непослушание.

Я не должна была учиться здесь. В планы бабушки входило дать мне лучшее образование в престижном ВУЗе. Элитном, дорогом, находящимся на другом конце города. Но…

Я не должна была сбегать на школьный выпускной. Я должна была ограничиться получением диплома на официальной части, и не более того. И я не знаю, что тогда подвигло меня нарушить привычный уклад вещей и нарушить запрет на посещение данного сомнительного мероприятия. Расплата за него оказалась слишком велика, и вместо приличного университета я оказалась в… этом.

Самом обычном. Посредственном, хоть и популярном.

Нет, до крайних мер не дошло, хотя я отчетливо понимала, что есть шараги и похуже.

И все-таки… какой-то банальный выпускной не стоил обучения здесь.

И лишь условие, что если два года отучусь, не получив никаких нареканий, то получу шанс на перевод, вселяли хоть какую-то надежду оказаться подальше от обычной молодежи.

– Кристиночка, как я соскучилась! – не успела я войти в аудиторию, как тут же попала в плен цепких ручек своей одногруппницы Натальи. – Ну как ты, моя? Как провела лето?

– Как обычно, – ровно ответила, занимая свое место у стенки, на третьей парте крайнего ряда справа. Я никогда не понимала эту брюнетку, что искренне считала меня свой подругой. Как и не могла понять, что нас связывало вообще.

Учеба? Так она знаниями не блистала. Деньги? Да, она была богаче остальных, по поводу чего активно задирала нос, но все же. Общие интересы? Упаси бог, я не разбираюсь в шмотках и журналах…

И до сих пор не могу понять, что же ей все-таки от меня надо?

– Ой, а у меня столько новостей, столько новостей, – защебетала девушка, устраиваясь рядом. – Ты не представляешь, что со мной приключилось!

И на этом месте мой мозг привычно отключился, отказываясь воспринимать ненужную информацию. Что там у нее случилось, зачем и почему меня интересовало в последнюю очередь, и потому я думала о своем, иногда рассеянно кивая, разглядывая не изменившуюся за лето группу. Все те же лица, ничем не примечательная одежда, неприятные манеры, скудная речь…

И среди них всех как всегда выделялся он, заставляя сердце невольно биться чаще.

Густые мягкие светлые волосы, выразительные глаза и умопомрачительная фигура. Низкий голос, громкий, приятный смех, мягкий характер и обходительные манеры. Моя единственная, несбыточная мечта по имени Саша…

Александр Игнатов всегда выделялся среди ему подобных. Еще в прошлом году я невольно зацепилась за него взглядом и поняла, что больше не могу отвести от него глаз. Я любовалась им, невольно восхищалась, ловила каждое его слово и понимала… что не смогу подойти к нему никогда.

Просто не имею на это права.

Он стоял намного ниже меня по социальной лестнице, и тем самым на все наши отношения было наложено табу. Даже не бабушкой, а мной.

Интрижку даже с таким человеком, как он, я просто не могла себе позволить. Хотя хотелось…

Иногда хотелось даже до дрожи. Наверное, только его присутствие на парах заставляло меня держать себя в руках и не морщиться столь откровенно при виде этого университета.

– Ой, а ты слышала? – вдруг вклинилась в мои мысли Наталья и я быстро отвела взгляд, чтобы меня не застигли на месте преступления. – А к нам, говорят, новеньких переведут. Зразу двух!

– А меня это должно как-то волновать? – непонимающе посмотрела я на якобы свою подругу. И, аккуратно пристроив тетрадь с ежедневником на краю стола, повесила сумку под партой. – Я все равно здесь долго не задержусь.

– Жалко, конечно, – вздохнула брюнетка, поворачиваясь ко мне полубоком. – Слушай, а может после универа по магазинам? Ну, прогуляемся, поболтаем?..

– Нет, спасибо, – сухо отказалась я от такого сомнительного предложения. – У меня другие планы.

– А нельзя ли их как-нибудь перенести? – выгнула брови девушка и, бросив взгляд куда-то назад, вдруг хрипло произнесла, как-то сразу понизив голос. – Ой, мамочки…

– Что? – недоуменно посмотрела я на нее.

В ответ Наташа просто бесцеремонно пихнула меня в бок и кивком головы указала на входную, распахнутую дверь аудитории. Я машинально обернулась…

На пороге стоял парень. И такой, что при виде его вся женская половина группы сразу замерла и стала почему-то дышать чаще, а вот мужская часть явно насторожилась.

Я удивилась, оглядывая незнакомца. Нет, он достаточно красив. Чуть выше среднего рост, вполне спортивная фигура. Странный выбор одежды, все черное: джинсы, кроссовки, почти обтягивающая футболка с принтом на груди и накинутая поверх нее кожаная куртка. Но ему шел этот цвет, пожалуй, даже очень.

У него были короткие черные волосы с отливом, что еще называют «оттенок воронова крыла», слегка прищуренные глаза, вроде темные. Чувственные губы, густые брови, взгляд такой странный, и… совершенно непередаваемая, нахальная ухмылка!

– Сто тридцать пятая? – обведя моих застывших сокурсников взглядом, с усмешкой, низковатым голосом поинтересовался незнакомый парень, ни капли не растроганный тем, что его все нагло разглядывают, а некоторые даже поедают жадным взглядом.

– Да-а-а, – с придыханием и предвкушением протянула рядом со мной Наталья, заправляя прядь волос за ушко.

– Отлично, – быстрый взгляд в ее сторону и ухмылка стала шире.

И я поняла, что моя соседка банально запала. Вот так сразу и на первого попавшегося, хоть и красивого парня. Нет, было в нем что-то такое… Не знаю даже что. Но эта его самоуверенность…

И совершенно неожиданно раздавшийся ехидный голос:

– Ты там как, всех шокировал и можно войти, или не все на слюни изошли и мне еще чуток посозерцать твою мужественную спину?

У всех присутствующих вытянулись лица. А парень усмехнулся, но отступил, и мимо него, протиснувшись, цепляясь пальцами за лямки рюкзака вошло… пожалуй, нечто!

Невысокая, но стройная девушка с нахальной, лукавой улыбкой и хитро прищуренными глазами. Копна ярких, медных с переливами ухоженных волос, слегка растрепанных, но длинных. В чем-то хорошенькая, но ее внешний вид…

Черные узкие джинсы, кожаные кеды до щиколоток, цепочка на бедре, черная футболка с оскалившейся рысью, а поверх нее черная кожаная куртка. Косуха! И самый обычный небольшой спортивный рюкзак.

Боже, какой… ужас!

– Ну как, всё в подробностях рассмотрели, или мне еще покрутиться, чтобы лучше было видно? – насмешливо поинтересовалась рыжая, которую вовсе не смутили направленные на нее шокированные взгляды. А вот одногруппники… они вдруг отвели глаза. Почти половина!

Господи, сделай так, чтобы эта странная пара не оказалась тем самими новенькими. Пожалуйста!

– Три-три, – оглядев реакцию группы, вдруг произнес парень непонятную фразу, вытягивая в сторону ладонь и усмехаясь.

– Блеск! – радостно заявила девушка и, хлопнув по протянутой ладони, уверенно направилась в сторону единственной свободной парты… которая находилась как раз за мной!

Машинально отметив, как парень отодвинул девушке стул, чтобы она села, и затем уже развернул соседний стул спинкой и устроился на нем верхом, я торопливо отвернулась, потирая переносицу.

Я уже надеялась, что последний год пройдет в тишине и спокойствии… Но сейчас интуиция упорно нашептывала, что зря я на это рассчитывала. Очень зря!

– А вы новенькие, да? – с надеждой поинтересовалась Наталья, разглядывая странную парочку. – С другого ВУЗа перевелись?

– Ну… – протянула рыжая и неожиданно прыснула. – Что-то вроде того!

Я передернула плечами. Зачем нагонять на себя таинственность? Как будто и так не понятно, что они из другого университета!

Наморщив нос, я постаралась расслабиться и взять себя в руки, хотя признаюсь, это было сложно. Не знаю, почему, но вновь переведенные студенты с самой первой минуты вызывали у меня одно лишь раздражение. Впрочем, только у меня, все остальных они чем-то умудрились заинтересовать – и пяти минут не прошло, как возле задней парты собрался основной костяк группы с самыми неприятными личностями! Особо наглыми и беспардонными.

– И что же у нас за столь необычные персонажи нарисовались? – поинтересовался насмешливым тоном Олег Жарков, самый отвязный из парней, высокий коротко стриженный блондин. Я даже слегка обернулась. Нет, не из интереса. Просто я знала его привычку хамить первому встречному и ввязываться во все драки подряд. А учитывая, что происходило все сейчас в непосредственной близости, меньше всего мне хотелось получить по голове, попав случайно под горячую руку.

И я не ошиблась в своих выводах – Жарков присел на край парты прямо перед новеньким, сложив руки на груди, и насмешливо так добавил:

– Свежее мясо?

Ну вот, я же говорила. Сейчас под таким прессингом им мало не покажется! Хотя, оно и к лучшему – может после нелестного приема эта парочка будет вести себя потише…

Но я меньше всего ожидала, что брюнет, внезапно ухмыльнувшись, глядя на Олега снизу вверх, вдруг как-то слишком быстро и плавно подцепит свой ногой скрещенные ноги блондина и тот рухнет на пол, треснувшись затылком об край парты!

– Не люблю, когда на столе передо мной кто-то пристраивает свой зад, – в наступившей тишине как-то лениво протянул новенький. И ухмыльнулся. – Если только он не женский.

– Ты знаешь, свежее мясо, когда оно еще совсем живое, имеет свойство обижаться, – хихикнула следом рыжая, в то время, когда вокруг так и висела мертвая тишина. – Ну так, маленько!

– Рыжая, заткнись, – бросил Олег, рывком поднимаясь на ноги и резко оборачиваясь к парню. – А ты, сучо…

– Я б не советовал заканчивать свою мысль, – вдруг как-то спокойно произнес новенький, поднимаясь. Он абсолютно невозмутимо стоял напротив боксера, коим являлся Олег, и его даже не смущала разница в росте. Он просто стоял, смотрел… и ровным тоном добавил. – Как и открывать рот в ее сторону. Это понятно?

И Олег кивнул! Я не могла поверить, но Жарков просто кивнул и даже отступил на шаг! Главный задира нашей группы, последнее дворовое хамло и… сдулся вот так просто? С чего вдруг?

– Отлично, – ухмыльнулся брюнет и, устроившись на стуле, вытянул ноги, закидывая руки за голову. Обвел хмурых, молчаливых парней насмешливым взглядом и поинтересовался. – Или у кого-то есть еще вопросы?

Интересующихся больше не оказалось.

– Ты ж мой рыцарь на белом коне, – расплылась в умильной улыбке рыжая, подперев щеку ладошкой. – Сходу всех построил, всех предупредил… Теперь до конца учебы будем держаться сиамскими близняшками, пока остальные протискиваются мимо нас по стеночке. Ну не гадость ли ты, Аверин?

– Они встречаются, – разочарованно протянула мне шепотом Наталья. – Кошмар! А я уж понадеялась… Как думаешь, я смогу его отбить?

Я перевела на одногруппницу удивленный взгляд, едва сдержавшись, чтобы не поинтересоваться. А… зачем? Нет, конечно, мило смотреть, как новенький защищает свою девушку. Но видя, как он это делает, поневоле возникает вопрос: а что вообще Наталья в нем увидела? Они же оба редкостные хамы! Да и к тому же… больше походят на брата с сестрой, нежели любовников.

Даже я, не особо разбирающаяся в отношениях, ясно это видела.

– А, так значит, ты и есть новенький, Никита Аверин? – вдруг раздался знакомый веселый голос, услышав который мое сердце невольно начало биться чаще. И я не ошиблась – раздвинув парней, к последней парте подошел Саша. И он, в отличие от остальных, почему-то улыбался и даже протянул руку, представляясь. – Александр Игнатов, староста группы.

В этом был весь он. Улыбчивый, вежливый, рассудительный и спокойный. Не такой, как все остальные. Так что я не удивилась, когда брюнет неожиданно приподнялся и, усмехнувшись, ответил рукопожатием.

А Саша повернулся к рыжей, наблюдающей за ними с любопытством:

– А ты, значит…

– Аня, – уже вполне нормально и даже приветливо улыбнулась та.

– Просто Аня? – иронично выгнул брови Саша… и улыбнулся. Ей!

– Аня Солнцева, двадцать шесть лет… – со смешком начала было перечислять та, но ее лениво перебил ухмыляющийся рядом парень:

– А тормозов как не было, так нет. Кстати, почти двадцать семь.

Ребята прыснули, а я поморщилась. Снова! Как можно терпеть такое отношение к себе, даже от родственника?

– А ты кокос, на юге рос, – неожиданно показала ему язык ни капли не обидевшаяся рыжая. Народ зашелся в хохоте, а я искренне недоумевала над реакцией окружающих, переводя взгляд с одного гогочущего парня на другого.

Неужели это правда так смешно?

– Четыре-четыре, – усмехнувшись, снова протянул парень ладонь, по которой девушка с удовольствием шлепнула. И тут я поняла, что они делают…

Они просто соревнуются между собой в сарказме!

– Слушай, а они забавные, – вдруг хихикнула у меня над ухом Наталья. – А с его улыбки я так вообще балдею. Такой красивый… Поможешь мне?

– Чем? – мое удивление было искренним. – Попросить его посмотреть в твою сторону?

– Да нет же! – яростно зашептала девушка. – Отвлечь ее, чтобы я смогла с ним пообщаться!

Я только плечами передернула, не собираясь даже думать над этим предложением. В столь нелепых ситуациях я принимать участие отказывалась просто категорически. Подобного рода авантюры слегка… не моё.

– Как-нибудь без меня, ладно? – скривилась я, но отвернуться не смогла. Пускай окружающее подумают, что я, как и все, наблюдаю за развитием ситуации, а я пока смогу посмотреть на Сашу. Хоть немного вот так, вблизи.

– А вы забавные, – моя ожившая мечта добродушно усмехнулась, невольно повторив слова Натальи. – Думаю, вольетесь в коллектив.

– Это мы еще в плохом расположении духа, – заверила его рыжая. – Ну там, недосып, магнитные бури, критические дни…

– У обоих сразу? – послышался язвительный вопрос.

И я не сразу поняла, что задал его ни кто-то… а я сама!

И постаралась сохранить непроницаемое выражение лица, не обращая ровным счетом никакого внимания на вытянувшиеся лица одногруппников. Да, я никогда не встревала в их обычную жизнь, межличностные отношения и перепалки. Да, не участвовала в их делах и обсуждениях. Да, по большей части молчала, отвечая исключительно на колкости в мой адрес.

Мне не было до них все ровным счетом никакого дела.

Но сейчас… я не знаю, почему не сдержалась.

– Воу, – рыжая цокнула языком, глядя на меня, иронично изогнув одну бровь. – Какая злая, но проницательная тетя! Боюсь разочаровать, но когда у меня эти самые дни, окружающий народ предпочитает заранее ныкаться по погребам, да бункерам. А когда красные дни календаря наступают у него… Батюшки всего города обряд отпевания исполняют исключительно ремиксом!

– И почему же? – прыснул Саша, с любопытством глядя на паясничающую девушку.

– Дык ко всем не успевают! – радостно пояснила та.

И в кабинете грянул громкий смех.

Сжав зубы, я резко отвернулась, чувствуя, как от досады и унижения пылают щеки.

Похоже, эту невозможную девицу переспорить невозможно в принципе!

– Что за незапланированное веселье? – послышался веселый голос и в кабинет, помахивая зажатым в руке журналом вошел наш куратор – Олег Евгеньевич. Оглядел собрание за задней партой поверх узких очков и, разглядев новеньких, вдруг усмехнулся. – А, понятно. Всех шокировали или только начали?

– Да разминаемся потихоньку, – хихикнула Солнцева, которую слова нашего преподавателя, казалось бы, ничуть не удивили. Видимо они уже успели познакомиться раньше…

– У вас, как оказалось, очень милые студенты, – усмехнулся брюнет. И неожиданно добавил. – И одна очень злая на язычок Рапунцель.

– Что? – я обернулась, смотря на него злым взглядом. – Как ты меня назвал?!

А он… он просто ухмыльнулся. И повторил как для умственно отсталой, растягивая слоги:

– Ра-пун-цель…

– Да как ты… – я моментально вспыхнула. Что он вообще о себе возомнил?!

– А похожа, – окинув меня взглядом, как-то удивленно резюмировал куратор и, не обращая внимания на ответную реакцию, весело скомандовал, проходя между рядами. – По местам! Все остальное обсудим позже.

– Не смей называть меня так, – процедила сквозь зубы, глядя на наглого, невыносимого парня с его издевательским взглядом, направленным на меня и никуда больше. – Никогда!

Я думала, что этого хватит. Что он не решится на повторение подобного. Что угомонится и найдет себе другую жертву для издевок или хотя бы обратит внимание на свою рыжую! Ну, или хотя бы на активно строящую ему глазки Наталью…

Но меньше всего я ожидала, что моего уха вдруг коснутся теплые пальцы, заправляя за него выбившуюся из косы тонкую прядку волос, и раздастся негромкий, насмешливый вопрос:

– А почему нет, Рапунцель?

– Ты! – мигом подскочила, чувствуя, как снова вспыхнули щеки. Я не любила, когда меня касались мало знакомые люди, да и не происходило подобного никогда. – Да как ты…

– Что случилось Романова? – посмотрел на меня куратор поверх очков. – Что за крики?

– Романова? – с издевкой переспроси новенький, как ни в чем не бывало усаживающийся на свое место. Вытянув ноги под партой, он очаровательно улыбнулся. – Надо же, как я угадал… с принцессой Рапунцель.

– Аверин, ты это, борзометр-то поубавь, – с укоризной посмотрела на него рыжая, однако я видела, как ее губы подрагивают, явно пытаясь скрыть чертову улыбку. – Это я к тебе привыкшая во все смыслах и позах, а народ тут незнакомый, молодой, впечатлительный… Разорятся же на валидоле!

Сидящая рядом Наташа некрасиво хрюкнула от смеха, а я, услышав негромкий удовлетворенный смешок, негромкое «пять-пять», тихий шлепок… и взорвалась окончательно!

– Пересадите, пожалуйста, новеньких, – настойчиво попросила я и специально произнесла как можно четче. – Пускай они обсуждают свои постельные игры в другом месте и не отвлекают меня от занятий!

В группе повисла тишина…

И в ней, как гром посреди ясного неба раздалась самодовольная усмешка новенького:

– Какая завистливая Рапунцель.

Кабинет взорвался от смеха, а я, не выдержав, подхватила вещи и, не обращая внимания на окрики куратора, торопливо покинула кабинет, чувствуя, как краска стыда заливает щеки. Да что он… Да что он вообще себе позволяет?

Кем он себя возомнил? С чего решил, что может разговаривать со мной в таком тоне? Да кто… кто он вообще такой?! Он и его нахальная рыжая девчонка?!

В себя я пришла только в туалете, поплескав на щеки ледяной водой – горячей здесь в принципе никогда не было. Умылась, посмотрелась в зеркало… и стукнула кулаком по фаянсовой раковине. Правда сразу же зашипела от боли.

Меня раньше никогда настолько не выводили люди. Никогда! Бабушка всегда учила меня скрывать свои эмоции, не обращать внимания на тех, кто этого не заслуживает, быть на голову выше и лучше остальных. Я всегда ее слушалась, линия поведения выработалась давным-давно и всегда срабатывала безупречно.

Но… но… но сейчас это же просто невозможно!

С такими, как эта пара, оставаться равнодушной и спокойной нереально! Я никогда не встречала таких людей. Я привыкла к другому миру, где все конфликты решаются спокойно, и всегда побеждает тот, кто стоит выше по статусу. Где нет окриков и драк, и все решают деньги и связи. Попасть в простой университет для меня стало шоком и суровым испытанием. Я не знала этих людей, я не умела вести себя так, как они. На фоне разницы положений, у меня было много конфликтов, но, худо-бедно я научилась от них уходить, просто не обращать внимания на выпады в свой адрес.

И всё было нормально, не отлично, хотя бы сносно, и тут надо же было появиться Аверину вместе с этой Солнцевой! Почему именно сейчас и именно в мою группу? И почему именно сейчас я стала так странно реагировать?

Впрочем, это не имеет теперь ровным счетом никакого значения. Больше я себя в обиду не дам!

В кабинет я вернулась со звонком. Спокойная, собранная, уверенная. Решившая во чтобы то ни стало не обращать внимания на странную парочку переведенных студентов. И, не успела переступить порог, как столкнулась с куратором.

– Успокоились, Романова? – окинул он меня ироничным взглядом. – И что это было?

– Прощу прощения, Олег Евгеньевич, – вежливо и искренне улыбнулась я. Мне нравился этот человек, единственный, кто из многих отнесся с пониманием, не смотря свысока только из-за того, что я принадлежу немного к другому слою населения. – Всего лишь недоразумение. Я не должна была настолько эмоционально реагировать на надоедливые и громкие разговоры у себя за спиной. Извините.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю