Текст книги "Эмеслам (СИ)"

Автор книги: Анна Архипова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

– Добрый вечер, госпожа Дравич! Надеюсь, дорога вас не утомила? – услышала она мужской голос, в котором звучал скрип, свойственный людям в возрасте.

Поморгав немного, женщина посмотрела на того, кто её поприветствовал. Лицо мужчины закрывала балаклава, однако судя по голосу, коже рук и слегка расплывшемуся телосложению, ему было около шестидесяти лет. Его тело было облачено в гидрокостюм, поверх которого был небрежно накинут мужской халат, руки скрывали перчатки. Адрия подумала, что он, судя по всему, готов к любым неожиданностям – даже к тому, что придется уходить от погони под водой.

– Не утомила, что вы! – отозвалась женщина нарочито энергичным тоном.

– Это хорошо! Уверен, вы не откажитесь от небольшой прогулки по воде? – едва он это произнес, как катер качнулся, трогаясь с места и набирая скорость.

Адрия села на диванчик напротив мужчины, не желая терпеть качку на ногах.

– Вы – Гильгамеш? – прямо спросила она.

– Он самый, – неторопливо кивнул головой мужчина; говорил он ровно, без угрожающих ноток. – Мои люди передали, что вы хотите взять у меня интервью. Ответьте мне, госпожа Дравич, каких целей вы добиваетесь?

Адрия посмотрела в его глаза, зная, как в таких случаях важно выглядеть прямодушной.

– Я журналист. Моя работа заключается в том, чтобы донести до общественности объективную информацию о происходящих в мире событиях. Я приехала в Эмеслам именно за этим! Я хочу рассказать всему миру историю восстания народа республики против диктаторского режима Ашургалова. Но без вашего участия я не смогу этого сделать! Мне нужен ваш голос в этой истории. И информация, которую можете дать только вы!.. Вы спрашиваете, каких целей я добиваюсь?.. Скажу так: я хочу написать сенсационную книгу – и я готова ради этого на всё!

Губы Гильгамеша в прорезях балаклавы сложились в сухую улыбку.

– Я знаком с некоторыми вашими книгами. Они весьма занимательны. Да и ваша персона, госпожа Дравич, не менее интересна, чем книги!

– Приятно слышать это от вас, – тоже решилась улыбнуться журналистка.

– Я согласен сотрудничать с вами, но при одном условии, – продолжил говорить тем временем Гильгамеш, сверля её немигающим взором. – Условие такое: в своей книге вы должны убедительно показать, что нынешняя борьба подполья с правительством Эмеслама – это не бунт богачей, а поистине народный бунт. То, что начиналось как склока олигархов, теперь нечто совершенно иное – это истинная борьба за демократию!

Адрия была так счастлива получить его согласие, что приняла бы любое его условие, даже если б от нее потребовали выйти замуж за собаку! Она, чувствуя, как от волнения её сердце подскакивает к горлу, перекрывая доступ воздуха, она откашлялась, прочищая горло и только потом горячо воскликнула:

– Если хоть слово в моей книге вам не понравится, то я без колебаний его вычеркну, – заверила она Гильгамеша.

Лидер подполья хотел было что-то ответить ей, но его отвлек звонок мобильного телефона. Вытащив из кармана халата обыкновенный кнопочный сотовый телефон, он ответил на вызов. Адрия не могла услышать то, что ему говорили, но неплохо умела считывать невербальные сигналы. Судя по тому, как у Гильгамеша сжались губы в тонкую ниточку и изменилось выражение глаз – в них совершенно отчетливо мелькнула тревога – стало ясно, что произошло нечто из ряда вон выходящее.

– К сожалению, на сегодня наша встреча закончена, – решительно объявил мужчина, закончив телефонный разговор. – Сейчас вас доставят на берег и отвезут к гостинице.

Адрия колебалась, не зная, уместно ли задать вопросы.

– Что-то случилось? – рискнула она все-таки осведомиться.

Гильгамеш посмотрел на нее тяжелым взглядом, выражение которых выдавало его беспокойство.

– Случилось, – подтвердил он, правда, не сразу. – Мне доложили, что эти вечером на резиденцию сардара напали неизвестные вооружённые люди.

Такая новость из его уст повергла Адрию в недоумение:

– Неизвестные? Разве это не ваши люди?

– Нет, – отрицательно качнул головой лидер повстанцев. – Я не отдавал такого приказа.

– Тогда кто же это может быть?

Гильгамеш позволил себе невесело усмехнуться:

– Мирза Ашургалов, кто же еще.

Глава 18

18

Звонок мобильного телефона разбудил Шихатбудинова. Он, повинуясь привычке моментально реагировать на малейший раздражитель, проснулся сразу же. Секунда ему потребовалась, чтобы вспомнить, почему он уснул, сидя в кресле – он быстро посмотрел в сторону дивана. Валерия, закутавшись в плед, все так же спала там, положив голову на покрытую золотой парчой подушку. Даже во сне она выглядела напряженной и испуганной! Сколько ей пришлось пережить в логове сардара!

«Скажи, он причинил тебе вред?» – спросил её Шихатбудинов.

Лицо Валерии стало еще бледнее, чем было, а в глазах мелькнул жгучий стыд.

«Это не важно, я это переживу», – проговорила она тихо, но твердо.

Её ответ заставил сердце мужчины сжаться от боли. Не оставалось сомнений, что сардар, заполучив Валерию, не смог удержаться от искушения и надругался над ней! И в том, что это произошло, виноват он, Вакиф Шихатбудинов! Он должен был предвидеть, что Валерии не дадут покинуть пределы Эмеслама – ему следовало тщательней проверить информацию о том, что Валерия с Артуром сели на самолет… Он повел себя как легкомысленный дурак! И теперь ему придется проклинать себя за это до конца жизни!

Смартфон продолжал упрямо звонить.

Поморщившись из-за боли в затекшей спине, мужчина выпрямился в кресле, посмотрел на часы на каминной полке – половина шестого утра. Сколько ему удалось поспать? Два часа с небольшим?.. Мобильник продолжал трезвонить. Он достал гудящий телефон из кармана брюк, поглядел на дисплей. Номер был неизвестен, но шестым чувством Шимхатбудинов догадался, кто находится на другом конце провода. А когда такие люди звонят, нельзя проигнорировать вызов…

– Я слушаю, – произнес он в трубку.

– Вы должны прибыть к сардару в течении часа, – зазвучал в динамике металлический голос. – Он в своей столичной резиденции.

– Вас понял, – ответил Шихатбудинов.

Закончив разговор, он еще некоторое время неподвижно сидел в кресле, глядя в одну точку. Несмотря на монолитность позы, мозг мужчины начал лихорадочно работать, перебирая причины, которые побудили сардара вызвать его к себе. Связано ли это с Лерой и Артуром? Это предположение он отмел как заведомо глупое – если бы Месхингасар знал, что беглецы у него, то не звонил бы, а послал роту солдат на штурм особняка Шихатбудинова. Значит, дело в другом! Скорее всего, это связано с ночным нападением на резиденцию сардара – вернее говоря, с тем, КТО стоит за этим нападением.

«Жрецы и Ашургалов рискнули бросить Месхингасару вызов… Последняя попытка, в надежде переломить ситуацию до выборов! – размышлял мужчина невесело. – Что ж, они неплохо подготовились: нашли сообщников в воинском гаалсааре, расставили их на нужные посты, чтобы лишить сардара поддержки в момент нападения. И у них почти получилось! Они почти смогли добраться до Месхингасара!.. И эта отчаянная попытка удержать ускользающую власть будет стоить им жизней!»

Шихатбудинов, стараясь двигаться бесшумно и не разбудить Валерию, пересек гостиную и вышел из дома. На крыльце дежурил охранник. Шихатбудитнов сам распорядился, чтобы двери гостевого дома находились под круглосуточным наблюдением, чтобы никто не мог войти и выйти.

Шагая в сторону особняка, мужчина поймал себя на том, что неосознанно прислушивается к утренней тишине – его не оставляло гнетущее предчувствие беды, как будто эту тишину в любой момент могли в любой момент разорвать звуки выстрелов или взрывов. О Месламтаэа! Он так хотел верить, что война осталась позади! Но мир, за который народ Эмеслама заплатил реками крови, сейчас стоял на грани разрушения – и все благодаря неуемным амбициям Ашургалова и жреческой клики, стоящей за его спиной!

Шихатбудинову казалось, что сам воздух стал более плотным, густым от еще не сформировавшейся до конца опасности. Да, опасность витала над столицей, в любой момент готовая сконцентрироваться где-нибудь до критической массы и взорваться огненной бурей на улицах города! Ночью, буквально через полчаса после того, как Валерия и Артур смогли добраться до его поместья, в городе была объявлена негласная военная тревога – улицы заполонили военные патрули, на ключевых дорожных развязках были оперативно развернуты блокпосты. Таурик Файретдин сообщил ему об этом сразу же, как только стало понятно, что в такой обстановке нельзя незаметно вывезти автомобиль с трупом таксиста к озеру.

«Патрули останавливают машины и обыскивают их», – доложил начальник службы безопасности.

Шихатбудинов тогда мысленно ругнулся на самого себя – и как он сам этого не предвидел?

«Да, сейчас придется затаиться. Пусть труп закопают где-нибудь в саду, а машину закамуфлируют в гараже», – распорядился он.

Отдав такой приказ, он вернулся в гостевой домик. Там уже находился доктор, который осматривал покрытую ужасными синяками и кровоподтеками спину Артура. Не имея возможности сделать рентген, медик предположил, что несколько ребер треснули от жестоких ударов – это не угрожало жизни Артура, хоть и причиняло тому сильную боль. Доктор вколол тому наркотическое обезболивающее, чтобы раненый перестал страдать от боли и смог отдохнуть во сне. Шихатбудинов настоял, чтобы Валерия тоже приняла успокоительное – та сначала противилась этому, но в итоге, все же, выпила таблетку и вскоре уснула на диване под его присмотром. Он знал, что она хочет задать ему тысячу вопросов, но Шихатбудинов хотел оттянуть момент неприятного разговора на как можно более долгий срок.

Зайдя в особняк, Шихатбудинов с удовлетворением заметил, что слуги исправно выполняют его приказ и пакуют вещи жены и детей. Его супруга – Раушалия – уже поднялась с постели и находилась в столовой, где, стоя у камина, растерянно наблюдала за суетящимися слугами. Завидев мужа, она устремилась к нему, взволнованно заговорив по-месламитски:

– Вакиф, что происходит? Почему слуги говорят, что я с детьми должна уехать сегодня на побережье? И почему охрана не позволяет мне выйти даже на крыльцо?

Шихатбудинов сжал ее тонкие пальцы, вглядываясь в ее красивое, холеное лицо. Он женился поздно, но выбрал себе хорошую жену – правильно воспитанную, терпеливую, покладистую. Характером Раушалия совершенно не походила на Бэллу, но это было даже к лучшему! За годы их брака Раушалия ни словом, ни делом не осложняла Шихатбудинову жизнь, безропотно снося его бесконечные исчезновения и служебные отлучки. Он был ей благодарен за то, что она смогла создать в их доме уютное гнездышко практически без его участия и воспитывала детей в почтении к нему.

– Вам лучше быть у моря сейчас, – ответил он мягко, стараясь не напугать её слишком сильно. – Там безопаснее и, если что, вы сможете на катере уплыть в нейтральные воды.

Кровь отхлынула от лица жены, она поняла, что произошло что-то серьезное.

– Что случилось? – ее голос сразу стал хриплым от страха.

– Сегодня ночью на дворец сардара напали.

– О Месламтаэа! – воскликнула Раушалия, потом, спохватившись, снизила тон до шепота: – Он жив?!

– Жив, но ранен.

Он погладил жену по щеке и прибавил:

– Я не знаю, что может случиться после этого нападения, вот почему сейчас ты разбудишь детей и вы все как можно скорее покинете Мес-Куву.

Женщина сначала согласно кивнула, однако тут же встрепенулась, вспомнив о чем-то:

– Надо сообщить отцу и маме! Чтобы они тоже уезжали из города!

Шихатбудинов властно покачал головой в ответ:

– Мы уже обсуждали правила поведения в таких случаях, Раушалия! Ты знаешь, как это бывает: ты предупреждаешь одного, он предупреждает другого, а тот – третьего… И это превращается в лавину! Люди начинают паниковать, творить глупости. Этого нельзя допускать! – ободряюще сжав ее плечо, он постарался сказать следующие слова очень ласково: – Сделаем так: сначала уедите вы, а потом я, если ситуация обострится, я отправлю следом твоих родителей. Договорились?..

Как и подобает образцовой жене, Раушалия покорно кивнула:

– Как скажешь, Вакиф.

Довольный её ответом, тот сообщил:

– Меня срочно вызвал к себе сардар, мне нужно поторопиться. Оставляю тебя и детей на попечение Файретдина, он проводит вас, – наклонившись, Шихатбудинов поцеловал жену в ее разгоряченный от волнения лоб и отступил: – Будь благоразумной, Раушалия, и выполняй все, что Файретдин тебе скажет!

Поднявшись в гардеробную, он поспешно сменил одежду и вскоре уже сидел в автомобиле, которые вез его в резиденцию сардара. Он уже и думать забыл о своей жене и детях, будучи уверен, что начальник службы безопасности позаботится об их отправке на побережье. Шихатбудинов хотел как можно скорее спровадить свою семью из Мес-Кувы не только потому, что политическая ситуация в стране висела на волоске – так он желал полностью отгородить Валерию и Артура от возможных свидетелей. Вывезти их в более безопасное место пока что не представлялось возможным, а если бы Раушалия осталась в особняке, то непременно бы заметила присутствие двух незнакомцев в гостевом доме.

Прежде чем Шихатбудинов добрался до столичной резиденции сардара, его автомобиль останавливали не меньше пяти раз – и каждый раз тщательно досматривали. Статус помощника президента не производил на военных никакого впечатления, впрочем, это не удивляло Шихатбудинова. Все это чертовски напоминало ему времена гражданской войны, когда Мес-Кува уже была освобождена от повстанческих сил, но в самой стране еще полыхала война. Тогда блокпосты стояли на каждом перекрестке, а патрули неустанно шерстили всех, кто попадался им на пути. Проснувшись этим утром и увидев, что происходит на улицах, жители столицы несомненно ощутят гнетущую тревогу, вызванную ужасными воспоминаниями о войне!

«А разве дело только в войне? Все пошло под откос задолго до гражданской войны! – размышлял Вакиф Шихатбудинов. – Когда это случилось? Когда бог отвернулся от Эмеслама? Это случилось до развала Советского Союза или гораздо раньше?..»

Как и любой другой человек, который любит свою родину, Шихатбудинов всем сердцем не желал увидеть снова, как страну раздирает война. Хватит той крови, которая уже была пролита за шесть лет конфликта! Он готов был отдать все ради шанса разрешить внутренние политические противоречия как можно более бескровным путем. И он доказал это, согласившись выполнить поручение сардара и перейти на службу к президенту! Он пообещал сардару, что станет для него глазами и ушами в белом доме – и все ради мира!

Затем его мысли вернулись к Месхингасару и президенту Ашургалову.

«Ашургалов, этот старый дурак, мог бы просто уйти с дороги Месхингасара! Дать тому возможность официально избраться президентом страны, – крутились у него сердитые мысли в голове. – Избрание Месхингасаром президентом позволило бы мирным путем взять власть и устранить политические противоречия. Но это жреческое отродье так привыкло держаться за власть, что предпочло рискнуть миром в стране, в надежде удержаться в президентском кресле! Будь проклят Ашургалов!»

Путь до городской резиденции сардара показался Шихатбудинову невыносимо долгим. Когда терзаешься от неизвестности и тревоги, то время всегда играет с тобой злую шутку – оно имеет удивительное свойство растягиваться, превращая любое ожидание в утомительную пытку. В конце концов, когда ты уже основательно измотан, достижение пункта назначения воспринимается с некоторым облегчением, даже если там тебя ждут безрадостные вести. Вот и Шихатбудинов испытал безотчетное облегчение, достигнув резиденции Месхингасара.

Шагая вслед за одним из охранников по коридору особняка, Шихатбудинов заметил в гостиной около полудюжины людей, которые возились с каким-то оборудованием. Приглядевшись, он понял, что они устанавливают телекамеры, микрофоны и импровизированную трибуну. Выходит, сардар готовит выступление на телевидении! Охранник распахнул перед ним двери, пропуская в кабинет хозяина дома.

Войдя туда, Шихатбудинов почтительно остановился на пороге. Месхингасар, облаченный в свой военный мундир, стоял у рабочего стола. Он находился в кабинете не один, рядом с сардаром суетились несколько человек: один из них валиком для чистки одежды убирал с его черного мундира несуществующие волоски, а другой начищал до блеска его ботинки. По знаку хозяина, слуги поспешили покинуть помещение.

– Рад тебя видеть, Вакиф! – проговорил сардар и дал ему знак подойти.

Когда Шихатбудинов приблизился к нему, то Месхингасар протянул ему правую руку – и они скрепили руки традиционным месламитским рукопожатием, сжав пальцами предплечья друг друга. Это был знак особого расположения со стороны сардара – так здоровались только с теми, к кому относились как к равному и хотели выказать особое доверие. В месламитском этикете это было высшее проявление мужской симпатии и лояльности. Если бы Месхингасар поздоровался с ним, положив руку на плечо, то это означало бы, что он воспринимает Шихатбудинова как своего подданного и не более того. Ну а если сардар не удостоил бы его даже кивком головы, то, как пить дать, дела совсем плохи – значит, ты лишился благосклонности своего повелителя.

– Как вы, сардар? Надеюсь, рана не слишком серьезная? – заговорил Шихатбудинов обеспокоенно.

– Как видишь, я способен стоять на ногах, – ответил тот с насмешливыми нотками. – Ты же знаешь, что, когда мы наедине, можешь обращаться ко мне без протокола.

Действительно, Месхингасар позволял Вакифу обращаться к нему фамильярно, но только в тех случаях, когда их никто не мог увидеть. При посторонних он обращался к сардару так, как от него требовала субординация, ничем не выдавая своего особого положения. Месхингасар не желал, чтобы кто-то стал считать Шихатбудинова его фаворитом.

– Как ты собираешься поступить с Ашургаловым? – задал волнующий вопрос Шихатбудинов.

Холодная улыбка мелькнула на губах сардара.

– Так ты тоже не сомневаешься, что это его рук дело? – чуть заметно прихрамывая, он ушел к креслу и тяжело опустился в него.

– Кто еще мог подстроить дело так, чтобы сигнал бедствия с резиденции не дошел до военных частей? – пожал плечами его гость. – Не будь этого фактора, можно было бы свалить случившееся на повстанцев, но…

Месхингасар достал сигару из шкатулки, прикурил и, выпустив сизый дым в потолок, заговорил:

– Должен признаться, я недооценил Ашургалова! Как видно, он долго и тщательно готовился к этому нападению: завербовал нескольких генералов среди военных чинов, расставил их на стратегически важные объекты – заручившись, что те не отреагируют на сигнал тревоги из моего дворца. У него почти получилось убить меня! Если б не один полковник – храбрый малый! – по чистой случайности не услышал сигнала бедствия и не понял, что его начальник участвует в заговоре против меня, то я бы не говорил с тобой сейчас, Вакиф.

– Месламтаэа уберег тебя, Мансур! – тихо произнес Шихатбудинов. – Клянусь тебе, я понятия не имел о том, что Ашургалов замышлял…

Сардар бросил на него долгий, непроницаемый взгляд.

– Я не собирался оскорблять тебе подобными подозрениями, Вакиф. Ты много лет служил мне и я обязан тебе жизнью, как я мог подумать о тебе так плохо?.. – заметил он снисходительно. – Я и не рассчитывал на то, что Ашургалов будет доверять тебе настолько, что посвятит в свои планы убить меня. Как бы ты не старался убедить Ашургалова в своей преданности ему, этот параноик никогда не сможет до конца поверить тебе.

Эти слова удивили Шихатбудинова:

– Если так, зачем ты приставил меня к нему?

– Я отправил тебя служить ему не для шпионажа, а для того, чтобы иметь в его окружении своего человека на тот случай, когда он настолько сильно меня разозлит, что я решу убить этого старого мерзавца, – спокойно сообщил сардар. – Тебе я доверяю и знаю, что твоя рука не дрогнет, когда понадобится свернуть шею Ашургалову.

Его гостю потребовалось несколько мгновений, чтобы переварить услышанное.

– Ты вызвал меня сюда, чтобы отдать приказ убить его?

И снова Месхингасар взглянул на него непонятным взглядом.

– Нет. Я не собираюсь пока что его убивать. Рано! – он сделал едва заметное, но очень надменное движение плечами, как бы отметая мысль об устранении врага. – Ашургалов нужен мне живым до поры до времени. Ему еще уготована своя роль в моем плане…

– Что, если он опять организует покушение на тебя? – решил высказать свои опасения Шихатбудинов.

На это сардар презрительно хмыкнул:

– Меня не застать врасплох дважды, Вакиф! Не сомневайся, я не оставлю Ашургалову шанса организовать новый заговор, – он затушил сигару в пепельнице и, поднявшись на ноги, пододвинул в сторону Шихатбудинова тонкую пластиковую папку. – Я позвал тебя сюда по другой причине. Сам взгляни.

Охваченный дурным предчувствием, тот открыл папку – и увидел то, чего так боялся! На него смотрело увеличенное фото Валерии, взятое, судя по всему, из её паспорта. Шихатбудинов очень надеялся, что в этот миг его лицо не выдало эмоций, захлестнувших его нутро. С трудом проглотив болезненный комок в горле, мужчина поднял глаза на Месхингасара – тот, в свою очередь, все это время сверлил его пристальным взором.

– Кто это? – спросил Шихатбудинов, стараясь, чтобы его голос звучал ровно.

– Она похожа на нее? – вместо ответа поинтересовался сардар. – На мать твоей дочери?

Его гость не смог заставить себя ответить ему.

– Как звали твою возлюбленную? – продолжил расспросы Месхингасар.

Шихатбудинов усилием воли стряхнул с себя оцепенение.

– Бэлла… Её звали Бэлла… – прошептал он хрипло.

– Так она, – сардар кивнул на снимок в его руках, – похожа на Бэллу?

Врать было бесполезно и даже опасно, Вакиф это осознавал.

– Очень похожа… – он аккуратно отложил фото в сторону. – Но пока я искал её, то встречал многих, похожих на Бэллу! Это не значит, что…

Он хотел было сказать: «это не значит, что она дочь Бэллы», но Месхингасар оборвал его:

– Я много лет думал, какой бы она стала, если бы выросла. Пытался представить её облик, черты её лица… А потом увидел её на улице Мес-Кувы, – он ткнул пальцем в фото Валерии. – Первой моей мыслью было: «Именно такой она и должна была вырасти!» Именно такой я рисовал её в своем воображении! И я уверен, что мои чувства меня не обманывают.

Шихатбудинову пришлось, против воли, подыграть ему:

– Ты думаешь, это Ясмина? – спросил он напрямую.

Месхингасар, казалось, тоже вынужден был прочистить горло:

– Я хочу в этом убедиться, сделав ДНК-тест.

– А где она сейчас? Я могу её увидеть? – спросил Вакиф, уже зная, что услышит в ответ.

По лицу сардара пробежала тень, но тот быстро взял себя в руки.

– Она сбежала от меня. Когда на дворец напали, я приказал вывести её через подземный ход. Бойца, который её сопровождал, тяжело ранили и это дало ей возможность сбежать, – проговорив это, сардар отвернулся от Шихатбудинова и ушел к окну, где замер.

Вакиф, погруженный в сомнения, помолчал с минуту – он не знал, как ему быть дальше. С одной стороны, он должен был вести себя разумно и не провоцировать Месхингасара, дабы не вызвать его подозрений; с другой стороны, сардар только что признался, что держал в плену ту, которую считал его, Вакифа Шихатбудинова, дочерью! И пусть данное признание не стало новостью для Шихатбудинова, однако гнев все же неистово закипел в его груди.

– Ты держал ее в плену? – это был не вопрос, а утверждение.

Сардар даже не оглянулся, услышав его слова.

– Сначала я не был так уверен. Я думал, что она просто очень похожа на Ясмину и решил пополнить свой сераль. Приказал её похитить. Но… Но с каждый днем мои сомнения только крепли… Я пытался убедить себя, что это невозможно. Ведь мы нашли обломки самолета! И будь Ясмина жива, она бы узнала меня, разве нет? Я повторял себе это снова и снова… Но не мог избавиться от своих чувств, которые говорили мне – ЭТО ОНА!

– Если ты подозревал, что это она – почему отнял у нее свободу? Ты знаешь, что не имеешь на это права! Почему ты не связался со мной сразу?.. – несмотря на усилия сдержать эмоции, Шихатбудинов произнес это с откровенной яростью.

Сардар, наконец, обернулся к нему и стало заметно, что его лицо утратило бесстрастность.

– Ты забываешь, что Ясмина выбрала меня! Я – её избранник!

– Это не давало тебе никакого права держать её в плену! – упорствовал Шихатбудинов.

Желваки на лице Мансура Месхингасара дернулись, но он быстро вернул себе контроль.

– Я понимаю тебя, Вакиф… Понимаю твои чувства. Ты отец Ясмины и, если я действительно похитил твою дочь, то тем самым нанес тебе оскорбление, – заявил он примирительным тоном и подошел к нему, продолжая с достоинством игнорировать раненую ногу. – После того, как я найду её и мы все выясним, я всё сделаю так, как велит традиция. Обещаю тебе, Вакиф!

Шихатбудинов позволил себе долю скепсиса:

– Ты так уверен, что сможешь её разыскать?

– Она не могла далеко уйти. Я не позволю ей покинуть пределов Эмеслама, – сардар наградил его улыбкой, в которой сквозил обжигающий лед. – Не сомневайся, я во всем разберусь! Через пару часов сюда привезут её мать и я смогу допросить её.

Ладони Вакифа предательски дрогнули и он поспешил спрятать их за спиной.

«Маша! Маша… Только не это! – заметались рваные мысли в его голове. – Я не смог уберечь Леру от него, а теперь он добрался и до тебя…»

Сардар пересек кабинет и, взявшись за ручку, сказал напоследок:

– Возвращайся к своим повседневным обязанностям, Вакиф. Я извещу тебя о новостях, – распахнув дверь, он прибавил: – Мне же пора выступать перед моим народом.

Шихатбудинов последовал за ним и, когда сардар занял место на трибуне перед телекамерами, он встал под аркой, желая услышать его речь. Когда телевизионщики дали сигнал, что вещание началось, Месхингасар посмотрел в телеобъективы тяжелым взглядом, который мог даже закаленного в воинском деле человека заставить зябко поежиться, и заговорил отрывистым, гипнотическим голосом:

– Граждане Эмеслама! Я надеялся, что мне больше не доведется обращаться к вам с подобными прискорбными новостями. Я искренне верил, что эхо войны осталось далеко позади. К великому сожалению, я горько ошибался. Этой ночью объединенные силы повстанцев организовали покушение на мою жизнь. Они напали на мой дом и убили много людей, преданно служивших мне и защищавших меня до последнего своего вздоха! Тем самым они объявили войну не только мне, но и всей нашей стране, всем ее гражданам!.. – выдержав эффектную паузу, Месхингасар перешел к самой важной части своего обращения к народу: – С прискорбием я вынужден признать, что мир в Эмесламе невозможен, пока до конца не уничтожены повстанцы. Я обещаю свои согражданам, что приложу все возможные и невозможные усилия, чтобы победить зло и вернуть мир в республику уже раз и навсегда! Я принимаю вызов сепаратистов и объявляю ответную войну! С этой минуты я закрываю все границы Эмеслама и ввожу в стране военное положение, которое продлится до тех пор, пока не будет закончена спецоперация по уничтожению повстанческих сил.

Шихатбудинов так крепко сжал челюсти, что неосознанно скрипнул зубами.

«Будь все проклято! Он решил выставить виновниками повстанцев. Хитро!.. – думал он, ощущая, как невероятная тяжесть давит ему на грудь. – Он объявил военную спецоперацию и перекрыл границы – теперь и думать нечего о том, чтобы попытаться вывезти Леру и Артура через Афганистан…»

Потом до него вдруг дошел тот тайный мотив, который руководил сардаром:

«Он сделал это из-за Леры… Чтобы не дать ей выбраться из страны! Ради нее он закрыл границы и снова развязал войну…»

__________ К О Н Е Ц П Е Р В О Й Ч А С Т И____________