Текст книги "Цена бессмертия"

Автор книги: Анн Фрост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Увлеченный подобными мыслями, Рэй поздно заметил, что хаотичное движение присутствующих прекратилось, смолк гул голосов. Пришлось поспешить, чтобы занять место в почетном первом ряду, рядом с остальными выпускниками. Здесь его наградили недовольными, возмущенными взглядами, но место все-таки уступили.

– Ты что, не слыхал, церемонию ведет САМ Архимаг!

И тут этот Энди!

Рэй наградил его одним из самых убийственных взглядов и безразлично отвернулся. Зазвучали торжественно литавры, толпа зрителей разразилась криками и аплодисментами. На высокий, богато украшенный помост торжественно и неспешно поднимались маги под предводительством Магнуса Дагона. Тихий вздох восхищения прокатился по рядам выпускников. Получить посох из рук Архимага – вот это честь! Подождав, когда шум стихнет, Магнус начал торжественную речь:

– Дорогие гости, поприветствуйте уважаемых выпускников! Вот и настал замечательный день, сегодня они становятся настоящими Магами, самостоятельными и независимыми. Их ждет впереди много славных свершений, и я всей душой надеюсь, что мы сможем ими гордиться!..

Речь была долгой и в то время, как все затаив дыхание ей внимали, Рэйнорд нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

Так, он едва не пропустил момент, когда началась церемония. А началась она как раз с него:

– Некромант Рэйнорд награждается грамотой выпускника, – торжественно начал Магнус и только сейчас Рэй понял, что волнуется. Сотни, нет, тысячи взоров были устремлены на него, но в полной тишине слышны лишь гулкие удары сердца.

Стараясь не терять достоинство, Рэй не спеша поднимался по ступеням на помост. Уверенный шаг, невозмутимое выражение лица… В это мгновение Дарк мог гордиться своим учеником. Легкий ветерок развевает полы черного плаща, гуляет в волосах; а сердце наполняется торжеством. Вот он, этот день, которого Рэйнорд так ждал!

Вот и долгожданная грамота – из рук в руки. Но… что это? Золотая вязь письма по черному пергаменту. Черному. Неужели…?

– Рэйнорд получает Высшее посвящение и звание практикующего некроманта, – закончил Архимаг, и последние слова его повисли в полной, звенящей тишине.

Обычно непроницаемое лицо Дарка быстро мрачнело. Высшее посвящение – впервые за пол тысячи лет! Впервые со времен запрета человеческих жертв и прочих зверств архаичной некромантии.

Маг высшего посвящения не связан никакими законами, разве что кроме запретов своей совести. Вседозволенность? Да ведает ли он, что творит?! В какое искушение ввергает юного мага?

Рэй выглядел растерянным, он все еще переводил взгляд с черного свитка на Архимага и обратно. Что-то было не так. Цепкий взгляд и чуть различимая улыбка Магнуса повергали его в смятение.

– А вот и твои регалии, – несколько изящных пассов, и в руке Архимага, прямо из пустоты материализовался посох. Насколько зрелищный, настолько и трудоемкий трюк, а тот и глазом не моргнул…

Гнетущую тишину наконец разорвал гром аплодисментов, крики и свист – эффектное заклинание вывело всех из ступора. Всех, кроме Рэя. В эти мгновения он чувствовал себя донельзя странно – взгляд никак не хотел воспринимать общую картину происходящего, всё время перескакивая на мелкие, незначительные подробности. Время замедлило свой ход, единственным звуком осталось собственное дыхание, громко отдающееся в ушах…

Вот долгожданный посох. Рэй протягивает руку, и секунды растягиваются в бесконечность, пальцы оставляют в воздухе размытый шлейф. Как и положено, посох из редкого черного дерева, не крашеного, а именно – черного, слывущего крепостью стали. А вот, крупным планом, навершие посоха: идеально отполированная сфера – фиолетовый адамант, зовущийся еще «Глазом ночи». Рэйнорд берет посох, внимание вновь отказывается повиноваться – на этот раз его привлекает необычный перстень на сухощавой руке Архимага. На темном серебре искусно выгравирован двуглавый змей, обвивающий меч и две руны, значения которых не знал даже Рэйнорд. С трудом молодой маг отрывает взгляд от манящего герба…

Время все замедляется, восторженные аплодисменты обращаются в бесконечно-монотонный, тошнотворный гул, слова Архимага становятся всё неразборчивей, напоминая глухое бульканье. Даже сам воздух, душный, напоминает противную, липкую массу; пространство скручивается вокруг него в тугую спираль…

Но вот на плечо ложится чья-то тяжелая рука, и морок постепенно отступает. Снова дует свежий ветер, шелестят ветви деревьев.

Обернувшись, Рэйнорд наткнулся на взволнованный взгляд учителя… Кажется всё прошло.

«Я в порядке, – кивнул Рэй.

Теперь осталось лишь произнести благодарственную речь в адрес Архимага и наставников… Ну вот теперь точно – всё.

…………………………

– Что это было, учитель? – поспешил спросить Рэй, когда они остались наедине в Университетском саду, том самом, где когда-то давно юный волшебник подслушивал лекции огненного мага.

– Тебе лучше знать, – пожал плечами Дарк. Сейчас он выглядел уставшим, опустошенным, – заклятье прервалось, стоило мне его заметить. Колдующий почувствовал меня, не дал проследить, от кого оно было направлено.

Рэйнорд взволнованно переступил с ноги на ногу, осмотрелся. В голове настойчиво зрел вопрос…

– Это было некромагическое заклинание, я почувствовал. Что это значит?

Дарк недовольно поморщился, но все же ответил.

– Не хочется в это верить, но на тебя пытались наслать проклятье безумия. А ведь заклинание из запретных. Я прервал его в самом начале, иначе сейчас ты бы сокрушал все и всех на своем пути…

– Амок… – задумчиво проговорил Рэй, переложив посох из руки в руку, – жажда крови. Кто-то хотел меня подставить. И, к сожалению, мы не знаем, кто это. А я то думал, что нас, некромантов, в университете только двое. Выходит, нет…

– Будь осторожен, Рэй, – впервые учитель взглянул в глаза Рэя пристальным, немигающим взглядом, – что-то происходит. Лучше тебе сейчас отправиться прочь отсюда… В Юниверсуме полно миров, где твое умение пригодится, там ты будешь в безопасности.

– А вы, наставник?

– В случае чего я смогу за себя постоять. Можешь не сомневаться, – жесткая усмешка на мгновение исказила лицо некроманта.

Он протянул ладонь и Рэйнорд пожал ее крепким, мужским рукопожатием. Уже не ученик, а равный… Но уважение и благодарность к наставнику останется в душе навсегда.

– Вот еще, возьми, – Дарк извлек из потайного кармана небольшой янтарно-золотистый кристалл, и передал Рэю, – с помощью него ты сможешь связаться со мной, как бы далеко ни находился. Это очень редкий артефакт, и, к сожалению, использовать его можно только один раз. Береги на самый крайний случай…

Вот и всё. Рэйнорд остался наедине с собой. Не спеша расчистил поляну от листьев и принялся чертить линии портала заостренным концом посоха. На практике открывать порталы не приходилось – но ведь всегда что-то бывает впервые?

Глава 3

Тьма приятно обволакивала, покачивая в мягких, успокаивающих объятиях. Казалось – протяни руку и почувствуешь ее непроницаемую бархатистость. Тут было тихо и спокойно, лишь время от времени сумрак вспарывали яркие, золотые всполохи. Они возгорались, тлели, но раз за разом отступали перед первородным мраком. Пульсирующее тепло волной разливалось по венам, приятно трепетало в груди…

То возвращалась сила – а вместе с ней и ощущение собственного тела, пространства. Мрак отступал, осыпаясь черными осколками забвения; прощально колыхнувшись, он распался темно-серыми пылинками, а в широко распахнувшиеся глаза бело-пламенным клином ударил свет.

– Где я? – Валерия рывком села на кровати, осмотрелась.

– У меня в комнате, – отозвался стоявший у нее в ногах Шангри.

Слава небесам, то был не сон…! А где же…?

– Здравствуй, Валерия, – мягкий, глубокий голос коснулся слуха, заставляя на мгновение позабыть обо всем на свете.

Как же она сразу не почувствовала его присутствия? Спасенный общими усилиями, маг сидел рядом с ее ложем на низкой деревянной скамье. Он был тут всё время, охраняя глубокое Лерино забытье. И он хотел сказать так много…

Девушка потерла пальцами виски, отгоняя все еще мутящуюся перед глазами пелену. Осторожно свесила ноги с кровати, нащупала под собой пол. Прохладные доски… Перед глазами каруселью промчались события этой ночи – вот истерзанное тело окутывает серебристый туман; а вот и она, Лера, стоит рядом с ним на коленях и, титаническим усилием удерживая сознание, вырывает и вырывает из себя саму жизнь, щедро делится ею… А потом мрак. Бескрайний океан мрака.

Одним неразличимым движением статная фигура незнакомца оказалась рядом.

– Валерия, – он взял ее за руку и заглянул в глаза, – зачем?… Почему ты меня спасала? Ведь я… Ведь вы ничего обо мне не знаете, – в голосе зазвучало отчаяние.

Или, быть может, – мучительное раскаянье?

О, боги! Что с ней происходило в этот момент! С трудом Лера постигала смысл сказанного. Этот голос проникал в самую душу и заставлял все её естество трепетать от странного чувства. И не было этому чувству названия… То самое, потрясшее еще при первом взгляде, при первой мысли о нём. Почему её так влечет бездна его черных, как сама Великая Тьма, глаз? Почему сердце испуганно сжимается в груди? Забывая в эти мгновения обо всем, она просто позволила себе утонуть в этой пропасти – полностью и без остатка. Боль наотмашь хлестнула по сердцу, сжала его в своих когтях. И вот, уже нечем дышать, душат слезы – горький комок встал поперек горла. Да, теперь она поняла, почему спасала его – просто не могла поступить иначе; с последним его вздохом остановилось бы и ее сердце. Не могла отпустить…

С трудом проглотив слезы, Лера всё же ответила:

– Не спрашивай меня об этом, – голос предательски задрожал, – некромант Рэйнорд. Я не смогу тебе ответить.

Да, это был он, Рэйнорд. И он продолжал держать ее за руку, чувствуя, как она холодеет, будто струи горного родника.

Рэй видел эти готовые пролиться слезы; не человеческим зрением, нет. Глаза порой бывают слепы, а сердце не обманет. Лера оставила в нем часть своей души, и вот она сейчас бьется, трепещет, болит.

Небеса! Этого не может быть! Сколько раз он оставлял надежду обрести простое человеческое тепло и понимание. Сколько раз проклинал себя, свою профессию; сколько бессонных ночей провел, глядя во мрак, пытаясь потушить навсегда это пламя в душе холодным безразличием. И сколько, богами проклятых раз, он силился похоронить остатки человеческих чувств во Тьме, в той черной пустоте, откуда нет возврата. Но нет, всё зря – он оставил в себе слишком много человеческого, всего того, что делает некроманта слабым.

Но правда ли то? Почему же сейчас он чувствует себя в силах разбивать одним движением целые миры; создавать новые вселенные? Почему в волшебных глазах этой девушки, – глазах цветом напомнивших первый лед в гавани Всех ветров, – дрожат слезы? И почему он, Рэйнорд, готов отдать все что имеет, лишь бы она больше никогда-никогда не плакала?…

– Извините, пожалуйста, – между ними влез Шангри, подозрительно поглядывая то на Валерию, то на Рэя, – ты сказала – некромант Рэйнорд?

– Да, это я. Она прочитала это в моем полумертвом сознании, – со вздохом пояснил Рэй. Верткий парнишка сбросил его с небес на землю…, – да и я успел многое узнать о тебе, Валерия.

И вот, утерев слезы, она уже улыбается. Словно яркий лучик солнца мелькнул из-за туч, согрел душу и разом растопил все слои льда, годами покрывавшие его сердце. И Рэй улыбнулся в ответ; улыбнулся впервые за много лет.

– Да что с вами, господа маги? – заволновался Шангри, – нам торопиться надо, а вы стоите, как заколдованные!

Что поделать, мальчишка был прав. Они оказались в донельзя неприятной ситуации – с одной стороны вот-вот очнутся от колдовского сна каратели, а с другой… С другой стороны – туман неизвестности.

– Присаживайтесь, – Шангри жестом пригласил всех за широкий дубовый стол, уже накрытый к завтраку, – за трапезой побеседуем.

Конечно, никто не заставил просить дважды. Обессилившая после ночных подвигов, Валерия с аппетитом принялась за жареного цыпленка. Рэйнорд же лишь преломил кусок ржаного хлеба да плеснул в кружку терпкого красного вина. Поистине отшельнический аскетизм давно вошел в привычку.

– Как я уже успел рассказать Рэю, – начал паренек, от волнения ерзая на скамейке, – нам нужно уходить из деревни чем скорее, тем лучше. С Лерой мы обсудили всё еще вчера. Но куда уходить – неведомо… Единственное, что могу сказать – путешествовать придется лесом. Через пару часов на всех дорогах карателей будет – пруд пруди. Если они поняли, кто от них сбежал, вести разнесутся до самого Императора…

Шангри нахмурился и замолчал, изучая содержимое глиняной миски. Что мог поделать он, хотя и не по годам мудрый, но все еще ребенок?

– Я в Меллидане не дольше двух суток, – нарушил тяготящую тишину Рэйнорд, – но не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что здесь происходит. Я почувствовал её сразу, как оказался на этой земле, ощутил с первым глотком воздуха, – глаза мага потемнели, как море перед бурей.

– Почувствовал кого? – удивленно покосился Шангри.

– Тьму, – короткое слово упало, как удар молота, – направленный прорыв Тьмы.

Лера и Шангри переглянулись. Так вот оно что! Это многое объясняет.

– Ну вот, что я говорил? – оживился парнишка, – некромансер нам нужен! Мессир Рэйнорд сразу догадался, что здесь творится. Теперь мы и с тремя такими Императорами справимся!

– Погоди, Шангри, – Рэй мягко прервал излияния мальчишки, – я и впрямь чувствую себя обязанным вмешаться. Остановить Тьму, прежде чем она поглотит ваш мир – это мой долг, не отрицаю. Но нельзя же действовать столь поспешно, даже не поняв, откуда она наступает. И, что-то подсказывает мне, что Император – слишком очевидный виновник бедствий. В жизни так не бывает…

– Почему ты так думаешь? – Лера едва успевала следить за полетом его мысли.

– Тьма призвана осознанно. Для этого нужно быть очень сильным магом. И, даже не магом, а… кромешником, – последнее слово прозвучало очень зловеще.

Даже мороз по коже… Валерия поежилась, представив, каким же монстром должен быть этот кромешник.

«Боги! Как же я сразу этого не понял, – в страшном волнении Рэй встал из-за стола и заходил по комнате. Что же делать? Я должен остановить бедствие. Но как поступить дальше? Дать злу уйти, перебраться в другие миры? Нет. Я не могу этого допустить. Это неправильно. Но ведь учитель говорил мне… Враг силен, ОЧЕНЬ силен. А отступить, едва напав на след – это трусость. Нет, не бывать тому, не для того я избрал свой путь, путь некроманта, чтобы бежать поджав хвост при одном упоминании кромешника. Пусть это станет делом моей жизни – одержать победу хотя бы ценой собственной жизни! Сколько лет я прожил бесцельно, слепо следуя законам чьей то дурацкой игры? Никто и не пытался схватиться с кромешником, пустить в ход против него самые древние, самые могучие заклятья…»

Мысли лихорадочно метались в голове, впервые Рэй позволил образу Учителя поблекнуть, отступить в сторону. Он давно сам по себе. Высшее посвящение… Да, действительно, с этого момента он будет слушать лишь свою совесть.

Рэйнорд остановился посреди комнаты, резко, словно поставив точку своим размышлениям.

– Уходим сейчас же. В дороге расскажу обо всем…

– Это дело! – кивнул Шангри, – только сначала не помешает вооружиться как следует. Пойдемте со мной, – он чему-то довольно улыбнулся и направился вперед, показывая дорогу…

* * *

Да, Шангри сумел удивить даже повидавшую многое Леру. Кто бы мог догадаться, что отец его, добродушный толстяк Лэнгли страстно увлечен коллекционированием редкого, большей частью иномирового, оружия?

Огромная, светлая комната, уступающая по габаритам лишь трапезной зале, являла собой настоящий оружейный музей. Сам хозяин коллекции был тут же – не без гордости он представлял магам свои редкости:

– По правде говоря, я ценитель и любитель редкого оружия аж в пятом колене. Еще мои предки начали собирать коллекцию, и, как вы сейчас удостоверитесь, весьма преуспели. Начнем, пожалуй, отсюда… Вот этот двухлезвийный топор – принадлежал самому Хрону, гномьему вожаку из славного мира Элайя. А вот, гордость моей коллекции – Сумеречный фламберг. Бесценная вещь! Он был зачарован самим Королем Мертвых – Дренором.

– Из погибшего мира Ал'Венор, если мне не изменяет память, – Рэйнорд остановился возле красовавшегося на стене черного фламберга, – только там отливали обсидиановые мечи, превосходящие крепостью даже знаменитую гномью сталь.

– Ты совершенно прав, – Лэнгли улыбнулся, – а этот меч – трофейный. Его захватил мой отец во время последнего боя. Альянс людей и эльфов победил тогда орды нежити во главе с Дренором, но было поздно. Заклятие Короля Мертвых никто не сумел разрушить – оно пожирало звезду за звездой, оставляя вместо небес черную бездну. А когда и солнце кануло во мрак, мир остыл, превращаясь в ледяную пустыню. Эльфы открывали порталы, пытаясь спасти смертных, и, надо сказать, преуспели. Редкий случай, когда Высшие рисковали собой ради смертных… Бери этот меч, Рэйнорд, коли он тебе приглянулся, пусть еще послужит в память об отце, – Лэнгли снял меч со стенда, протянул некроманту.

– Благодарю вас, – молодой маг почтительно принял оружие.

Да, это настоящее произведение темного искусства! Рукоять удобно легла в ладонь, будто фламберг изготовлен специально для него, Рэя. Хищные изгибы «пламенеющего» меча завораживали; черное вулканическое стекло, отточенное неведомой магией не затупилось бы и за тысячу лет. Довольно легкий для двуручного меча, Сумеречный фламберг к тому же был идеально сбалансирован. В руках Рэйнорда он будто ожил – отблески солнца затанцевали на черном как ночь, лезвии. А когда молодой маг выполнил несколько изящный «восьмерок» и «мельницу», Лера и Шангри невольно зааплодировали.

– Ну что же, Валерия, выбирай и ты, что понравится, – Лэнгли жестом пригласил продолжить экскурсию, – вот тут у меня эльфийское оружие. Как видите, Высшие больше доверяют рунам, – и впрямь, большинство мечей покрывала хитроумная вязь рунического письма.

Хватило беглого взгляда, чтобы Лера увидела свое излюбленное оружие: полутораручный меч-бастард с простой крестовиной гарды. То, что нужно! Сияющее лезвие, отливающее голубым, несколько уже классического, и это придает мечу изящную благородность. По обе стороны вдоль дола пролегли два ряда серебристых рун, как уже сказал Лэнгли – против нежити.

– А, – сэр Лэнгли улыбнулся, – хороший выбор. Меч эльфийской воительницы. Хотя, я больше склонен думать, что она была лишь наполовину эльфийкой, как и её оружие – дитя слияния двух культур. Эльфийские мечи, как видите, намного тоньше и легче… Его купил еще мой дед у заезжих торговцев. Те сами не знали, какую ценность он представляет для опытного мага.

– Он чем-то необычен? – Валерия начала удивляться столь богатой коллекции.

– Мой брат, да пребудет душа его в милости Единого, сумел разгадать загадку, прочитав руны. Один их ряд – обычная защита от нежити, а второй – заклинание. Если прочесть его, то станешь невидимым. А вот чтобы снять невидимость, нужно прочесть его наоборот. Братец то мой пока до того догадался два дня проходил невидимкой… Бери его, Валерия, и пусть твой меч всегда разит первым!

– А мне дай сабли Сторма, – вмешался нетерпеливо переминавшийся с ноги на ногу, Шангри, – я в Ноэле только на саблях и учился биться. И, между прочим, высший балл заслужил! – поспешно добавил он свой самый веский аргумент, словно боясь, что отец не доверит ему оружие.

– Ну, бери, – махнул рукой добродушный толстяк, – я по молодости тоже сабли любил. Как закрутишь бывало «веер», так ни один гад близко не подберется…

– Сэр Лэнгли, позвольте, я угадаю? – Лера указала на две сабли необычного серебристого цвета, – они тоже магические?

– Так точно, – трактирщик протянул оружие едва сдерживающему восхищение, сыну, – первая магическая особенность сабель Сторма – зная особое заклинание, можно значительно ускорить свое движение во время боя! Но, увы, только раз в день, да и то ненадолго. А вот второе – скрестив сабли над головой и произнеся нужные слова, призовешь на море шторм, а на суше – грозу.

– Вот это да! – удивился Шангри, дотоле и не ведавший о столь грозной силе простого на вид оружия.

– Друзья мои, – Лэнгли обнял всех троих, – я верю в вас. Нужно остановить это безумие, пока не поздно. Надеюсь, вы знаете, что нужно делать…

Не в силах смотреть, как слезно добряк Лэнгли прощается с единственным сыном, девушка поспешила спуститься вниз. Рэйнорд тотчас последовал за ней.

– Валерия, – заговорил он, пользуясь тем, что их наконец оставили наедине, – я знаю, что ты чувствуешь. Я и сам ощутил это впервые. Поэтому прошу, останься здесь. Это будет война. Быть может – до последней капли крови, в прямом смысле слова. И я не смогу жить, если потеряю тебя, – Рэй опустил глаза, не выдержав её взгляда. Взгляда этих серых, как острые льдистые иглы, глаз.

– Нет, – сказала она тихо, но под бархатным голосом крылась прочная, как сталь, уверенность, – я не останусь. Немного я прожила, но всё что до сих пор видела – предательство, трусость, обман. Отсиживаться как крыса в норе – не в моих принципах. Потому то я здесь – в том мире нет места для таких. И, раз уж так вышло, я буду биться до смерти, чтобы жил Меллидан, чтобы жил…ты! – тихо закончила Лера, мягко коснувшись его плеча.

Она молчала, боясь спугнуть хрупкое чувство, зародившееся в душе. В той глубине, где раньше царила лишь тщательно оберегаемая пустота, сейчас распускался неземной красоты бутон… Чувство, обрушившееся столь стремительно, ошеломило обоих. Наверное, они бы могли еще долго стоять так – рука в руке, но…

– Господа маги, время не ждет! – прозвучал деловитый голос.

На лестничном пролете возникла долговязая фигура Шангри. Паренек казался полным решимости действовать – в добротной кожаной куртке со стальными нашивками, таких же брюках с наколенниками и двумя саблями на боках он уже не казался таким зеленым юнцом, как прежде. Легкие мокасины Шангри предусмотрительно сменил на высокие сапоги воловьей кожи – более подходящая обувь для дальних походов.

Рэйнорд, единогласно признанный главным, осмотрел свой маленький отряд. Так вот, нежданно, он обрел союзников, друзей и даже больше… Пустота и гнетущая бессмысленность былого одиночества осталась в прошлом. Хотелось бы верить – что навсегда. Обретя всё так нежданно, в глубине души он боялся так же быстро их потерять.

– Ну что ж, друзья – в путь! И да хранит нас Тьма…

Троица решительным шагом скрылась за дверью, провожаемая прощальным взглядом пожилого сэра Лэнгли. Немного постояв на скрипучей, рассохшейся лестнице, он на последок осенил всех охранным знаком Единого. Может быть, боги услышат его мольбы…

* * *

Прошло совсем немного времени, а лес уже сомкнул за беглецами свои тесные ряды. Густые ветви елей и кедров, на мгновение потревоженные нежданным вторжением, сплетались за их спинами вновь. Примятая шагами трава поднималась. Казалось, здесь никогда и не ступала нога человека. Лес – огромный, живой и даже, казалось, мыслящий, благоволил доверившимся ему странникам. Словно чувствовал – они пришли с добром, спасти и избавить от тяжкого гнета разлившейся повсюду Тьмы.

Шедший впереди всех Шангри на мгновение остановился.

– Тише, – он приложил палец к губам и напряженно прислушался.

Лера с Рэйнордом переглянулись и затихли, силясь понять, что привлекло внимание парнишки. Так прошла минута или две…

– Я с малых лет гулял здесь, – заговорил Шангри, выйдя из ступора, – можно сказать – вырос в лесу. Поэтому то, что сейчас расскажу, не должно вас слишком удивить. Я слышал голос Хранителя леса. И он просит помощи, силы природы на исходе и лес не сможет долго противиться вторжению зла. Кто-то губит деревья, высасывает их жизненный сок. Северные окраины Великого леса уже мертвы, щупальца Тьмы тянутся вглубь…

– Кромешник, – тихо прошептал Рэй, и в голосе его скользнула неприкрытая ненависть, – он питается агонией и смертью всех живых существ. Будь то сжигаемый заживо маг, терзаемый нежитью крестьянин, гибнущая река или даже беззащитное дерево!

– Он наступает с севера, – полувопросительно промолвила молчавшая дотоле Валерия.

– Да, и это очень странно, – согласился Рэй, – монстр питается эманациями мучений и должен находиться поблизости ее источника. А Ноэль с императорским замком – далеко на юге, в тех краях не так зверствуют эпидемии вкупе с восставшими мертвецами…

– Именно так, – удивленно подтвердил Шангри, – но откуда ты это знаешь?

– Чутье некроманта, – усмехнулся Рэй, – я тоже ощущаю колебания темной силы, но, в отличие от некоторых, не питаюсь ею, – он с омерзением передернул плечами.

– Вперед! – поторопил всех парнишка, – Хранитель обещает помочь, отвадить карателей. Я ему верю. Лесной дух на многое способен – и следы запутать, заманить в чащобу или болото, а то и стаю волков напустить.

– У тебя редкий дар, Шангри, – заметил Рэй, вновь трогаясь в путь, – лишь высшие эльфы умеют говорить с Хранителем.

– Выходит, мне осталось лишь отрастить уши, – улыбнулся парнишка, поправляя массивный заплечный мешок.

Валерия шла позади всех, прикрывая тыл – то и дело оборачиваясь, она держала ладонь на богато украшенной рукояти меча. Но пока единственным звуком, нарушавшим тишину, был лишь тихий шелест ветвей, смыкающихся за их спинами, повинуясь незримому приказу Лесного духа. Безмятежный покой царил здесь – в невообразимой высоте порхали с ветки на ветку неугомонные птахи, выглядывали из домика-дупла удивленные белки. Их черные бусинки-глаза с интересом смотрели вслед незнакомцам.

Ноги мягко погружались в зеленый мох, делавший шаги бесшумными, словно они шли по пушистому, изумрудному ковру. Шангри ориентировался посреди густых зарослей подлеска с поразительной точностью, будто обладал звериным чутьем. Они шли прямо на север, врожденное чувство пространства указывало путь лучше любого компаса.

На какой то момент Валерии показалось даже, что она видит Меллидан откуда-то сверху, из-под самого купола неба – мир маленький и плоский, в отличие от большинства миров, наполняющий Юниверсум. И она видела, как с севера, покрытого вечными снегами и острыми пиками высоких гор, растекаются черные реки ядовитого сумрака, и поднимается от них пар – серо-зеленый, бледный… Вдохнешь такой и станешь безвольным зомби, куклой, болтающейся на веревочках неведомого кукловода. Страшно. Но она продолжала смотреть, постепенно снижаясь, птицей паря над мертвыми, заледеневшими скалами, бездонными, наполненными жидко-белым туманом, пропастями. Тьму исторгали из себя, казалось, сами камни, лезвийно-острые, изъеденные ветрами отроги скал. Смерть ползла из под безжизненной земли, выступая повсюду, как испарина. Маленькие, матово поблескивающие капельки сливались вместе, образуя потеки, потом собирались в ручейки… Но, странно, – Тьма казалась сейчас величественной и равнодушной, ничьей. Сродни огнистой реке Силы, несущей свои потоки по всему Юниверсуму. Вырываясь на свободу через поры земли, Тьма оставалась пока еще свободной, первородной силой, и лишь много позже, разлившись широкой рекой по пустынным мерзлым склонам, она наполнялась злом, жаждой разрушения, ненавистью ко всему живому. Вернее – некто наполнял ее этим смыслом, направлял и пожинал плоды. Кровожадный монстр был где-то рядом…

– Валерия?… – видение оборвалось, рассыпалось осколками разбитого стекла.

Перед девушкой стоял взволнованный Рэй, он до сих пор держал ее за плечи, и пытался прочесть что-то в совершенно помертвевших минуту назад глазах.

– Мне нехорошо, – Лера отерла выступивший на лбу холодный, липкий пот и отвернулась.

Не хватало еще, чтобы ее при всех стошнило… Но нет, содрогающийся только что в жестоких спазмах, желудок успокоился.

– Ох, вроде полегчало, – не откладывая в долгий ящик, девушка принялась рассказывать друзьям о своем видении.

– Невероятно, – Рэйнорд выглядел взволнованным, – ты очень сильный маг, Валерия. Учитель рассказывал мне, что дальнему зрению нельзя обучиться, это редкий дар…

– Так это не видение? Это все было на самом деле, – ужаснулась девушка, обессилено присев на ворох сухих листьев.

– Всё так и есть. Но меня смущает то, что ты видела Тьму. Для Светлого мага это невозможно!

– Невозможно, – горько усмехнулась она, – я уже успела натворить много невозможных для Светлого вещей. И, будь я Светлым магом, не смогла бы тебя спасти, – не в силах сдерживаться, Лера на одном дыхании рассказала о том, как заставляла свою кровь гореть, превращаясь в страшную, могучую Силу. Как подстегивала боль, вгоняя эту силу в умирающую душу Рэйнорда.

– Высшее заклинание Магии Крови, – некромант казался встревоженным, – неизвестное даже мне. Магия Крови – мощнейшее орудие разрушение. Но ты… ты смогла использовать его во благо! Невероятно!

– Я и не знала, – честно призналась Валерия, – я вообще ничего не знаю. Нужные заклятья плетутся сами собой, будто всплывая из глубины подсознания. Но осознанно я не могу использовать ни одного, кроме ночного зрения…

……………………

……………………

Вечерело. Лес окутали бирюзовые, прозрачные сумерки и благостная тишина. Друзья решили разбить лагерь на широкой, сухой поляне. Вскоре весело и уютно затрещал костер, заплясали оранжевые языки пламени, взвились искры, танцуя и исчезая в вышине, будто светлячки.

На ужин был запеченный на углях глухарь, ловко подбитый огнешаром Рэйнорда. Подслушанные лекции не пропали зря… Больше всех, конечно, подивился Шангри.

– Огненная магия в исполнении некромансера?!

– Пустяки, настоящего боевого файербола мне не зажечь. Силы стихий, как и Магического источника, для меня слишком неподатливы. Так же, как для Светлого мага неподатлива Тьма, – на этих словах его взгляд снова остановился на лице Валерии.

Сейчас в задумчивых серых глазах плясали, отражаясь, блики пламени, делая ее похожей на златоглазую львицу из его родного мира Нориона. Сходство дополняла копна светлых волос, из соломенных ставших сейчас цвета красного золота. Девушка задумчиво смотрела в огонь, где таились загадочные фигуры, постоянно сменяющиеся картинки. Глубокий транс охватил её… Но Рэйнорд чувствовал силу, до поры дремавшую в ней, силу, превосходящую возможно всё, что ему довелось повидать.

– Рэйнорд, – неожиданно она посмотрела прямо ему в глаза, – ты знаешь, кто я? Как я могу пользоваться одновременно двумя противоположными началами Силы? Возможно ли это? – ее мучил тот же вопрос, что и Рэя.

Молодой маг не спеша поднялся, обошел кругом бушующее пламя костра, и присел на бревно рядом с девушкой. Мягко привлек к себе, обнимая за плечи. Лера перестала дрожать и изо всех сил прижалась к теплому боку Рэя. Он был сильным, спокойным и уверенным в себе – как же этого сейчас не хватало Валерии! И его руки – такие горячие… Почему-то по началу ей думалось, что Темные маги должны быть непременно холодными и костлявыми, наподобие ходячего мертвеца. Сама не ожидая, Лера весело рассмеялась этой мысли.